fatum intended

打電話給我 – 現在的權利 WIZE – SHAOLIN SHADOW SMOKING

Хосок раздвигает перед ним ноги шире, позволяя входить глубоко, сдавливать пальцами бедра и кусать кожу на шее, после оставляя следы от зубов, и самые настоящие синяки. Тело реагирует, как тому и подобает - возбуждение не падает, естественная смазка, как и положено омеге, выделяется, руки сводит судорогой, когда проникновение очень глубокое и пальцы ног поджимаются. Разве только душа раненым зверем воет и в глазах пустые дыры. Хосок цепляется пальцами за сильные плечи, позволяет целовать себя в губы и проводить пальцами с нажимом по ребрам, оставляя следы, которые он обязательно смоет под водой. Запах альфы больно обжигает глотку, въедается в тело, под кожу, оседает в подсознании, но никак не в легких - Хосок скорее задохнется, чем будет им дышать. Он отворачивает голову, когда альфа шепчет, что любит Хосока, что безумно, что с ума сходит каждый раз так с ним, что он самое ценное для него, что Хосок самый родной и Вселенная не ошиблась, когда связала их судьбы тоненькой красной нитью, которую не разорвать, не разрезать. Хосок в эту самую секунду хочет сдохнуть. Его воротит от подобных слов и он сцепляет зубы, когда альфа кончает в него, ложится рядом и обнимает поперек груди, целуя в щеку. - Я отойду ненадолго, - пустым голосом говорит Хосок, и, прежде чем отстраняется, его губы нежно-трогательно целуют. Нет, серьезно воротит. Закрытая дверь ванной приносит почти уверенность, что его не тронут хотя бы некоторое время. Щелчок прибавляет грамм этой самой уверенности и только сейчас Хосок выдыхает. Он тянется рукой к полке, достает бутылку с шампунем, открывает крышку и втягивает запах, пытаясь пропустить его сквозь внутренности, чтобы тот мерзкий не осел там. Хосок опускается на прохладный пол, зарываясь пальцами в черные волосы. Он трет тело мочалкой, чтобы никаких следов не осталось, чтобы смыть ощущения прикосновений, чтобы хоть немного оттереть запах и личную грязь, которая с каждым таким разом врастает все глубже и сильнее, пуская корни, длинна которых скоро доберется до самого сердца. Не ошиблась? Серьезно? Почему тогда Хосок хочет, чтобы холодный декабрь заморозил его и тогда разбиться бы на мелкие осколки, чтобы не собрали. Чертова Вселенная и все предназначения, если они такие болезненные. Хосок больно кусает губу и ударяет кулаком о стену, ненавидя в первую очередь себя, а потом уже Вселенную, которой лучше бы не было, нежели вот так, как она есть. В которой есть вроде твоя судьба, которая носит тебя на руках, засыпаешь и просыпаешься в ее объятиях, целует так, будто боится поломать и относиться к тебе, как к фарфоровой кукле. А еще есть судьба не твоя. У судьбы этой светлые волосы, улыбка, глядя на которую все внутренности узлом скручивает. Пальцы сами тянутся к красивым ямочкам на щеках. Смуглая кожа виднеется из-под воротов разных свитеров, длинные пальцы, широкие ладони, пухлые губы и глаза, в которых хочется утонуть, или, хотя бы, отражаться. Хосок давится всеми этими условностями, ибо сам виноват. Проглатывает комок колкой обиды и пытается оттереть нелюбимый запах, который ни при каких условиях в легкие - лучше задохнуться, чем им дышать. Он пытается содрать ногтями метку на шее, но ничего не получается - принадлежит. - Хосок, ты в порядке? - Слышится из-за закрытой двери обеспокоенный голос. - Да, - отвечает Хосок, открывая дверь. - С тобою что-то происходит. Я чувствую, - на что Хосок только улыбается и машет головой в сторону, мол, ничего страшного. - Ну смотри. Утром в метро, как всегда, куча народу. Все пихаются, толкают и спешат. Хосока практически затягивает в поток и он не сопротивляется даже, опираясь спиной о двери. Когда на следующей остановке они открываются, Хосок отходит немного в сторону, позволяя потоку выйти и новому зайти. Электричка трогается с места, резко подаваясь вперед, и Хосок едва успевает ухватится за поручень, чувствуя на своей руке сильную хватку, что исчезает с низким "Извините". Хосока бросает в дрожь и он разворачивается, чтобы почти столкнуться лицом к лицу с не своей судьбой. На его лице расцветает извиняющаяся улыбка, красивые ямочки проявляются и Хосок вдыхает запах - пожалуйста, останься в легких навсегда. Кто-то толкает Хосока прямо в руки Намджуну и тот ловит сразу же, как будто только этого и ждал. Хосок утыкается носом в расстегнутый ворот куртки и забывает как дышать, цепляясь пальцами за рукава. Голова идет кругом от сильного запаха, ноги подкашиваются, а тело дрожит. - Ты в порядке? - Хосок улавливает нотки беспокойства и хочет, чтобы это мгновение растянулось на Вечность. - В порядке, спасибо, - принимая реальность, говорит Хосок и отстраняется, встречаясь глазами с его. Хосок хочет застыть в этом времени - там отражается он. Он приходит в себя, когда обнаруживает свои пальцы на намджуновом лице. Щеки стремительно краснеют и он проскальзывает в почти закрывшуюся дверь. О, Господи. Хосок весь день бродит по улицам города, сворачивая в самые глуши, чтобы ни при каких условиях не встретиться с Намджуном снова. Да и вряд ли он будет искать. Руки сильно мерзнут, поэтому зайти в кафе это просто необходимость. Он заказывает себе зеленый чай и уходит, чтобы помыть руки. Теплая вода приятно согревает пальцы, он вытирает влажные ладошки бумажным полотенцем, поправляет волосы и смотрит на свое отражение, где в глазах слишком много, как для него, блеска. Затем взгляд опускается к шее, где стоит метка. Хосок замирает. Метки нет. Больше нет.