Смысл жизни...

После прихода мамы еще не скоро все приходят в себя, но потом девочки делятся своими кулинарными изысками, ближе знакомя меня с Женей. К слову этой девушке я была благодарна больше всего. Наверное лишь благодаря ей все отделались легким шоком и испугом. А ведь могло закончиться такой ссорой… Рамм позволяет себе отпустить пару шуточек по поводу моего брата, с чем я с легкостью соглашаюсь. В общем, Кису и Лису мы встречаем уже с улыбками и не портим им праздник. Хмурой Дмитриевой приходиться сказать, что Свят придурок, на обеспокоенный взгляд Киоссе. В целом, да, все так и было, Степанов придурок которого хочется избить и вообще выгнать из этой квартирки. После небольшой трапезы каждая женщина считает своим долгом отправиться на поиски подходящего наряда для вечера. «ВИАГра» собирает свои сумки и уходит из квартиры, обещая подъехать уже к школе вместе с парнем Эрики. Вот мне будет интересно посмотреть кого себе нашла эта блондинка, если Цой уже притащил себе рыженькую? Я скрываюсь в Темкиной спальне, чтобы переодеться. И какого-то хрена сюда же прутся все бабы. Магнит я для них что ли? Алиска отбирает у меня зеркало, крутясь перед всеми в концертном платье. Настя активно комментирует ее виляние. Евгения просто угорает с них, валяясь на кровати, а я лежу рядом и пытаюсь поправить дневной макияж на вечерний. М-да, лежа поправлять макияж — в этом вся Саша. Девочки тоже не упускают возможности подколоть меня на эту тему. Но достаточно скоро, глядя на психи Крыловой, за нашу подготовку к номеру берутся Дмитриева и Женя. Не плохо было узнать фамилию у новой знакомой, но это потом. — Артем! — неожиданно на всю квартирку раздается вопль Цоя. Мне хочется повернуться на имя своего парня, но мешает то, что Женька рисовала мне стрелки. — Че тебе надо, Толь?! — орет в ответ Евгения. Я тут же хочу спросить че за хрень, но собственный шок заставляет меня прикрыть рот. — Он Артема звал, Жень, — чуть хихикнув оповещает Ася. — Черт! Дурацкая фамилия! — тут же сокрушается девушка Толи, стукая себя ладонью по лбу. — Артемова, не откликайся на каждый мой зов! — в спальню заглядывает ехидно улыбающийся Толик. Евгения только кривиться ему в ответ с высунутым языком. А я медленно соображаю что за хрень произошла. Артем и Артемова. Черти. Надеюсь Артемова у нас не набралась характера от Пиндюры? Потихоньку справляюсь с шоком и решаю потом поговорить об этом с Темой. Он знает этот нонсенс? Подготовка идет дальше полным ходом. Кое-чьи длинные ручки даже берутся за доглаживание моего платья из пакета. Купить что ли Насте шоколаду? Итак, потихоньку к шести вечера все приходят в полной боевой готовности, пока парни собственными силами готовят себе перекусить. Над своим концертным платьем я раздумываю лишние минуты так, как даже не знаю достаточно ли оно прилично в глазах парней. Вроде бы приемлемой длины, да и почти все прикрыто кружевом. Блин, Александра, ты девушка в конце концов или кто? Можешь одеть платье или так и будешь тут сопли жевать? Скидываю с себя топ и шорты, начиная натягивать платьице. Кажется кто-то уже ловит комплименты от мальчиков (не будем палить Крылову), а вот кажется Артёмова с Толяном вытекают из дома обещая подъехать к школе. И вот кто бы знал что на свой последний звонок я столько народа потащу? Еще и машину этих недоделанных прогонять через черный вход. Сколько мороки, сколько мороки, лишь бы не зря. Хватая каблуки в руку, одевать их сейчас совсем не хотелось, выхожу в общую комнату. — Ржавый, сними шляпу в помещении! — уже как ни в чем не бывало у нас дома конечно же был бардак. — Святослав, где у Аси платье? — и этим бардаком заправляла Лиса. Кто бы сомневался в ее способностях диктатора. Её только Романова переплюнет. — Ща, я ее отвезу, — открестился побитый блондин и начал продвигаться на выход, подгоняемый подушкой от Пиндюры. А я залипаю как раз на этого персонажа, оценивая черный строгий костюм и черную рубашку расстегнутую на три первых пуговицы. Приходится закусить губу от этого зрелища. Дмитриева пробегая мимо меня шепчет «до встречи». — Никит, где бабочка? — Она меня душит, — бурчал в ответ своей девушке Киса. Крылова начинает оборачиваться в мою сторону, убирая за парнями тарелки. — На Саню глаза свои подняли, слепые блин! — тут же командует Алиса. Однако команда срабатывает и на меня. Я мгновенно стою по стойке смирно и даже за пять секунд умудряюсь в туфли влезть. — Шикардос, — не особо отвлекаясь от телефона, Владик поднимает палец вверх. Я лишь закатываю глаза. — Твой ответ ясен, — не давая Никите и рта раскрыть, говорю я и подхожу ближе к креслу, где сидит Артём. — А тебе как? — спрашиваю я у парня и медленно кручусь вокруг своей оси, не забывая убрать волосы на один бок, чтобы вырез на спине был четко виден и с подачки Мирова мне потом об этом не предъявляли. Повернуться вновь лицом к парню не успеваю, так как тот встает и прижимает к своей груди меня спиной. — Великолепна, — шепот и чмок в щеку, от чего я тут же расползаюсь в улыбке. — Спасибо, — шепчу я. Однако находиться тот кто прерывает мои милости. — Конечно, Тёма у нас лучше говорит, нежели я, — то с какой обидой это произносил Киоссе заставило меня улыбнуться и сделать жест «рукалицо». Пиндюра чуть хохотнул позади меня. — И чего ты там хотел сказать? — спрашиваю я и Ника. Тот поднимает на меня хитренький взгляд и расплывается в дьявольской улыбочке. Качаю головой, думая чего бы такого могло придти в его голову неадекватного. — Замечательно выглядишь, — говорит Киса. Сидящую у него под боком Крылову пробивает на смех, как и застрявшего в телефоне Влада. После мы начинаем звонить ребятам, узнавая все ли успеют подъехать к восьми часам в школу. Получая утвердительный ответ, а в добавку информацию о том, что за группой «ВИА Гра» ехать не надо, их привезет знакомый Кичи, мы выходим из дома, по пути хватая чего-нибудь пожевать так как уже порядком проголодались. Но однако кто говорил что в машине Пиндюры будет спокойно после того, что было в ней в обед, да еще когда на заднем сидении восседают Киса и Лиса с самыми смешными лицами на свете и ведут трансляцию в перископ? Черт, кто вообще научил малого все свои передвижения записывать в перископ? Мой мозг не специально подает сигнал смущения каждый раз, когда глаза смотрят на Артёма, честно. Вот я вообще не специально каждый раз в своей голове воспроизвожу картину из утренней пробки. В общем-то как-то так мы и доезжаем до школы. Где я, оставляю своего парня на совесть его собственных мозгов и убегаю за сцену, на прощание лишь чмокнув того в щеку. Уже за кулисами лишь мимоходом поприветствовав Даниила, мы с Лиской спешим к черному входу. Подбегая, слышим как кто-то настойчиво тарабанит в дверь. Без особых усилий мы отпираем ее в четыре руки и раскрываем, видя облокотившегося на косяк с улыбкой гения Тимати. — Привет, мелкая, все в силе? — спрашивает он, махая нам рукой. Мы улыбаемся ему в ответ, обнимаем и с радостью впускаем внутрь. Следом за ним заходит еще куча народа. Среди них и Саркисян, с которой мы обмениваемся взаимно положительными отзывами о нарядах, а потом и все парни, один из которых все-таки возмущается на наши наряды (Миров доведет меня когда-то). Приходиться лишь фыркнуть на его заявления и сказать, что Артем особо против моего наряда не был. Около 10 человек легко помещаются за кулисами и каждому, благодаря Дане и звукарю мафии, находится по микрофону. Оставляя всех ребят на совесть Мельникова, я выбегаю ненадолго в зал, находя нашу большую компанию, которая прячется друг за друга, когда мимо проходит заинтересованная в них личность. Издалека усмехаюсь на эту картину и подлетаю прямо под бок Тёме, который улыбается и чмокает меня в макушку. — Всем привет! — говорю значительно пополнившейся компании и отмечаю откровенность наряда Кичи. — Ну ты огонь! — не могу сдержаться, что вызывает всеобщий смех. — Спасибо! — счастливо закатывая глазки с улыбкой говорит Герцег. Тут же она оборачивается куда-то за спину и вытаскивает оттуда за руку мужчину. — Знакомься это Пика, мой парень, — блондинка счастливо улыбается. А я впадаю в некий шок, находя в себе силы лишь слегка улыбнуться мужчине и пробормотать стандартное «рада знакомству» пожимая ему лапу. Мужчина улыбается и почему-то молчит. Герцег его тут же увлекает в разговор с Мишей. — Он по-русски не бум бум, так что можешь высказаться, — говорит мне на ухо Пиндюра. Буквально вижу его насмешливую улыбку над моей тушкой. Оборачиваюсь к нему и обнимаю за шею. — Буду думать, что ты читаешь мои мысли, — улыбаюсь, выдыхая ему почти в губы. — Еще секунда и кому-то не посчастливится сегодня выступить, — говорит он, склоняясь еще чуть больше ко мне. Чувствую, как его руки скользят по вырезу на спине, а пальцы заходят далеко под ткань в районе груди. И в этот самый момент я даже кажется перестаю дышать. Черт, на людях, Артём! Однако все мои возмущения только в мыслях. Сама я с удовольствием жду продолжения действий парня. Но он лишь слегка массирует рядом с грудью. — Не много ли тебе в день? — усмехается он. — У меня молодой организм, мне еще и мало, — несу я бред естественно, но чем еще отвечать на подобный вопрос? Артём начинает смеяться, убирая с выреза свои пальцы и просто кладет теплую руку на талию. Я улыбаюсь вслед за ним. Кидаю мимолетный взгляд на сцену и вижу машущую мне Крылову. — Ой! — мгновенно реагирую — Мне пора! Отпаивай Мишку валерьянкой, пожалуйста, — хихикаю я и чмокаю в губы, начиная убегать обратно к сцене. Всего в нескольких шагах от сцены в закулисье меня уже ждет Лиска с микрофоном и Кристина. Она была в черном комбинезоне на просто огромнейшей шпильке и при этом умудрялась как-то быть своим пацаном. Это в ней слегка удивляло. Она обсуждала с Леваном и Тимати любые темы, даже при нас, при чем фыркая «блин, я же девочка» только на тех моментах, где мне уже затыкали уши. Синхронно выдохнув и посмотрев в сторону выхода на сцену, мы перекинулись взглядами с Даней и только после решили, что можно и показаться народу. Заиграла мелодия и Крис с улыбкой победителя поскакала к сцене. Первый куплет был ее. Мы не спеша вышли вслед за ней останавливаясь по бокам. — Мамин стиль — это высокий strogs. Мама любит рэп, мама — босс! Мама любит cache, cache — не вопрос. Тур по городам, по магазинам TOP’s. — для Си не было проблемой петь и при этом танцевать. Да танцевать так, что пожалуй мужская половина нашей школы резко пошла покурить в сторонке. Теперь понимаю, почему Тимур был так яро против короткого платья. Мимоходом смотрю на нашу компанию, пытаясь понять, что же меня ожидает как только я сойду с этой сцены. Однако вижу только смеющихся девочек, слегка ошарашенного блондина, Кису с легким удивлением и улыбкой, такого же Темку и просто прибывающего в истерике от нашего выступления Рамма. Лишь улыбаюсь представляя какой шок будет у них от появления здесь Мирова. Однако продолжаю танцевать под музыку и набираюсь дыхания для своего кусочка песни, после которой здесь и появиться Натан. Выхожу чуть вперед, пока Саркисян танцующими движениями пропадает за сценой. — С головой в этот блуд я готова нырнуть, завяжи мне глаза. Устремившись ко дну будем вместе тонуть, и исчезнут вокруг голоса. Будешь звать и кричать, но тебе не понять — никогда я не стану твоей! Я сама по себе, и не нужен ты мне; принесу я одни лишь проблемы тебе! — тяну последнее слово на сколько возможно, пока Даня переключает мелодию и в центр выходит Алиса, которой я уступаю место. На Крылову, словно опаснейший зверь надвигался Нат, а она с сияющей улыбкой и виляя бедрами делала шаги от него. — Ты готов услышать нет? — наконец когда они оказываются в центре начинает Лиса. Я тактично прячусь за занавеску, где выхода уже ждет мафия. Не забываю щелкнуть микрофоном, что бы более им не пользоваться. Минута песни Натана, к которому после выходит Тиматос. Удостоверившись, что у ребят все пройдет гладко и они еще может останутся здесь повеселиться (не будем палить звезд и говорить что остаются они здесь только потому что за время моего отсутствия успели накрыть себе фуршетный стол, без алкоголя конечно же, ведь ЗОЖники же), я дожидаюсь Алису и вместе с ней иду ловить разгон от ребят. Правда первоначально я все-таки ловлю похвалу. — Поздравляю тебя, Гордеева, держалась молодцом. Лишнего не натворила, как и обещала, — Натан довольно улыбается. — А я ведь говорила, — бурчу я поддразнивая его своей недовольной физиономией, мол, «ты еще и извиниться должен за то, что не верил в меня». Я улыбаюсь парню и догоняю Алиску. В толпе достаточно ярко выделяются наши знакомые, а уж отыскать в них Пиндюру для меня вообще не проблема. Именно поэтому подхожу к парню сзади, закрывая ему глаза ладонями. Однако Артём резко оборачивается и заключает меня в объятья. Я тут же льну к его груди, растворяясь в родном тепле. — Вы че устроили, блин? — со смехом с расспросами на нас кидается Романова. Я лишь смеюсь, обнимая Тёмку за торс. Со сцены грохочет по перепонкам «Тату» Тимати. И половина толпы подпевает ему и качается в такт. — Я, думаю, теперь нам здесь делать нечего, как на счет поехать отметить куда-то? — пробуя перекричать музыку предлагает Никита. — Восемнадцать исполнилось и тебе все праздники лишь бы отметить! — смеется ему в ответ Кожевникова. Компанию накрывает смех. Мы потихоньку вытекаем из зала, планируя поехать домой и доесть салаты приготовленные девочками с утра. В машине мы оказываемся с Тёмой вдвоем так как Алиска с Никитой решают подъехать домой позже и еще забежать к одноклассникам Ника. Блин, вот не дай Бог Киоссе сегодня возьмет на себя должность трупика. В салоне прибавляю магнитолу, на что Пиндюра лишь улыбается. И что же начинается дальше? Да ничего особенного. Я просто начинаю отвлекать Артёма от дороги на светофорах, строя рожицы и постоянно заставляя его улыбаться. Но от этого занятия я отвлекаюсь когда по салону улавливаю звонок своего телефона. Убавляю магнитолу и беру телефон. Звонит как ни странно папа. — Да, пап, — отвечаю на звонок. Артём лишь слегка оборачивается на меня в этот момент, но тут же смотрит на дорогу, поворачивая в нужную сторону. На мой голос я слышу лишь смех отца и чьи-то жуткие женские недовольства. Меньше всего сейчас хотелось, чтобы у него в гостях оказалась мама. — Звонила мама, — начинает папа, отсмеявшись. — Она кажется в Москве, — утвердительно говорит Федор Михайлович, однако я положительно мычу в подтверждение. — Давайте-ка завтра встретимся и все выясним. Спроси у Тёмы, он может завтра? — дает четкие указания отец, а мне остается лишь взглянуть на Пиндюру, который уже окончательно выключил магнитолу и, кажется все прекрасно слышал. Пересечение взглядами и Тёма просто кивает. — Во сколько, пап? — спрашиваю я. Закусываю губу. Этот звонок не очень трогает за душу и почти не заставляет волноваться. Но все же как-то неуютно. — Думаю, к вечеру ближе, после работы, — отвечает папа. — Хорошо, до встречи, — говорю я. — Люблю тебя, — добавляю. — До встречи, — говорит отец. Я слышу как он усмехается. — И не переживай насчет мамы, не в первый раз будем бороться с её запретами, — я слышу что его пробивает на смешок. Тоже улыбаюсь. — Пока, — говорю я. — Люблю, — прощается папа и скидывает. Я тут же откладываю телефон и смотрю на Артёма с легкой улыбкой. С такими мужчинами я точно не пропаду. Далее по дороге пересказываю ему разговор с папой и обещаю завтра уточнить о месте встречи. Хотя что-то мне подсказывает, что будет это все решаться в каком-нибудь ресторане, где мама так любит пропадать даже по будням. Надеюсь кто-то в моей семье настоит на домашней обстановке. Иначе появиться очень много заголовков газет о том, что я, унося ноги от матери, крушила все на своем пути. Артём как обычно паркуется рядом с домом и мы идем к подъезду, где нас ждет в гордом одиночестве одна Кожевникова в своем бежевом брючном костюме. — Ой, а ты чего здесь? — спохватилась я. Уезжала она с Эрикой и Пикой, а тут почему-то оказалась одна. — Честно признаться, я их не до конца поняла, — жмет плечами брюнетка. — Пол дороги не пойми чего орали, меня высадили и уехали, — до конца рассказывает девушка. Однако ее мимика и манера рассказывать не заставляют ей посочувствовать, а лишь рассмеяться в тихую. — А Ржавый где с Толяном? — усмехается Артём присаживаясь с Кожевниковой рядом. — Рамм поехал с Романовой спариваться у себя на квартире, а Толька вроде обещал Женьку отвезти и вернуться. Артёмовой завтра на учебу, — отчитывается девушка. А меня опять пробивается на смешок. Чего еще следовало ожидать от Влада? Не вытерпел парень сексуального образа Миши. — Понятно, — кивает Тёма. — Ну, предлагаю подняться и поесть, — говорит он, поднимается с лавки и идет к подъезду. Но Анастасия его останавливает. — Я на самом деле потеряла надежду, что до этой квартиры кто-то доедет… — тянет Настя в тоне оправдания. Меня пробирает смех. — Поэтому люблю вас, пупсы, до завтра, — она чмокает меня в щеку, мимолетом обнимает Артёма и быстро семенит к машине. Мне остается только помахать ей на прощание. А после отвлечься на маленькую трель телефона. «У Аси препод завтра злой, мы не приедем» — смс от Свята. На которое я только жму плечами и думаю, что об этом стоило бы предупредить Тёму. — Итого, мы ждем Степанова и Киоссе. Хоть в детский сад с вами записывайся, ребятня, — вздыхает Тёма, качая головой. — Святослав написал, что не приедет, — улыбаюсь я, оповещая его. Он берет меня за руку, ведя к подъезду. — Угу, — Пиндюра вдруг интригующе тянет этот простой предлог и сверкает оскалом в свете старой подъездной лампочки. — Значит нам дождаться Киоссе и Толяна часа через два, — говорит он. — Есть предложения как провести эти два часа? — усмехаюсь я, когда мы топаем до лифта. Отмечаю для себя потемневший взгляд и игривое настроение. Стоит подъехать лифту, как меня резко дергаю на себя и заставляют стоять близко-близко, пока сам он жмет нужную кнопку этажа. Ну, а когда дверки железной коробки закрываются и вся конструкция везет нас вверх. Его руки ложатся на мою талию. Я глажу руками его предплечья, сквозь пиджак. Чуть надавливаю пальчиками на мышцы, улыбаясь тому, как он наблюдает за мной. Секунда, и уже я прижата к стене его телом. Тихо ойкаю, однако полной реакции нет, ведь он настойчиво целует, заставляя обнять его за шею и отвечать на поцелуй. Руки скользят по ткани вниз и слегка поднимают мое платье, горячие ладони тут же ложатся мне на попу и чуть сжимают. Поцелуй прерывается, оставляя меня тяжело дышать и облизывать губы. Лифт оповещает о прибытии и мы выходим на лестничную клетку, направляясь к двери квартиры. — Придумал, чем заняться следующие два часа? — спрашиваю я, закусываю губу. Хотя знаете, скорее всего это было утверждение. Или мне просто хотелось чтобы так было? Пиндюра не отвечает, отпирая дверь. — Я нет, а вот ты уже наверняка, — говорит Тёма. Заводит нас в квартиру и хлопает дверью, да сразу же закрывается на щеколду. Ну, а что дальше? А ничего такого чему следовало бы удивиться. Просто я целую его прижимаясь к его телу. Он усмехается, но тут же отвечает на мои ласки. Его руки бродят по оголенной спине, чуть спуская мое платье с плеч. Я принимаюсь за его пиджак, таща его вниз. Вещица остается валяться на полу. Меня прижимают к стене. Слегка ударяюсь затылком об стенку. Это заставляет ойкнуть и оторваться от губ Артёма. Он целует мою шею. А я руками лезу под его рубашку, поглаживаю плечи и расстегиваю рубашку до конца. Тёма расстегивает замочек на платье с боку. Возвращается к губам, заставляя меня мгновенно потерять голову. Глажу его торс, чуть приспускаю с него брюки. Пару легких отрывных поцелуев и он отрывается, облокачиваясь руками о стену. — И вот как с тобой, ребенок, жить, когда ты возбуждаешь не по-детски? — шепчет Артем. — Как взрослый, — отвечаю я, хватаю его за руку и прижимаю ладонью к своей груди. Хитро улыбаюсь. Оказывается провоцировать его более чем весело. И естественно я понимаю, что почувствовал Тёма, когда я своей ладонью чуть сжала его руку на груди. Я была без лифчика. И пусть это совсем не такой уж соблазнительный факт, но с этим можно поиграться. — Твой взрослый тебя за такие поступки отшлепает, — стонет парень в ключицу и слегка прикусывает кожу. Его глаза прикрыты. — Ммм, — мычу ему в ответ, чуть пододвигаясь вперед. Лично меня уже заставила данная ситуация чуть возбудиться. Отрываюсь от стены и целую его в шею. Медленно перехожу на грудь, ключицу напротив, возвращаюсь к уху, тяну за мочку. Параллельно я добираюсь до его рубашки и тяну ту вниз, оголяя его плечи. С этим он мне тут же помогает, отрывая свои руки от меня и стены. Вещь оказывается отброшена на пол. А его руки начинает неторопливо и дразняще гладить меня по бедрам и задирать платье вверх. Губы находят друг друга. Его руки подхватывают меня под попу и заставляют ногами обвить торс. Тёма отрывает меня от стены и начинает двигаться в направлении спальни. Я держусь за его шею, поглаживая плечи. Я бы себе в стотысячный раз повторила, что нельзя так терять голову от ласк, но Артём каждый раз умудрялся безмолвно переубедить меня в этом. Он резким движение кладет меня на кровать, заставляя конструкцию чуть скрипнуть. Далее он и сам забирается на кровать, надвигаясь на меня словно зверь. Я ухмыляюсь. Его руки находят по пути края платья и тянут ткань вверх. Я помогаю ему снять с себя вещь, чуть приподнимаясь и принимая положение сидя. Но приступить к стягиванию с него одежды я не успеваю так как он чуть толкает меня заставляя лечь обратно. А потом еле касаясь пальцами начинает массировать грудь. Выгибаюсь ему в ответ. Каждое его касание отзывается разрядом тока. А уж когда к этой пытке присоединяются губы… Я не выдерживаю и стону, сильно впиваясь своими коготками в его плечо. За что тут же получаю свою расплату — Артём больно кусается, но тут же зализывает место укуса. Стону и сильно вжимаюсь в матрас так, что нос Пиндюры проходиться по груди вверх до ключицы. Понимая, что надо переходить к действиям и заканчивать собственные мучения, тянусь к пуговице и ширинке на его джинсах. Тема перекатывается на спину и тянет меня за собой. Как только я оказываюсь в сидячем положении, он сжимает в руке правую мою ягодицу. Его рука, будто играясь, массирует мою попу. Задевает резинку трусиков и потихоньку тянет их вниз. Это заставляет передернуться и пальцам соскочить с пуговицы его брюк. Однако быстро справляюсь с смущением и все-таки тяну его боксеры и джинсы вниз. Тёма чуть отклоняется в мою сторону и избавляет меня от вещицы. Тут же он чуть тянет на себя и заставляет встать поперек него. Кажется, я уже догадываюсь, что сейчас будет. Артём аккуратно насаживает меня на себя. Прикусив губу с легким мычанием привыкаю к ощущениям. А парень кажется прямо кайфует от этого. — Почему так? — нервно выдыхаю, когда собственное «хочу» заставляет меня начать двигаться. — Мне так больше нравиться, — откидываясь на подушки и предлагая свои руки в качестве опоры, неровно выдыхает парень. — Так что учись, — рваный вдох. Я начинаю понемногу двигаться резче, Пиндюра закатывает глаза от удовольствия. Продолжаю в том же духе лишь слегка наращивая темп. Вскоре понимаю, что за его руки держаться не удобно, а потому кладу руки на пресс. Артём начинает постанывать, так же как и я. Потом его руки ложатся на мою попу и уже он управляет процессом. Показывает как нужно изгибаться, что бы нам обоим было максимально хорошо. И когда я уже вхожу во вкус, он резко переворачивает нас, оказываясь с верху. Легкий стон неожиданности с моей стороны. И он продолжает двигаться, вжимая меня в матрас. Я подстраиваюсь под этот темп, хватая его за плечи. Финальные толчки при бешенном ритме и поцелуях в шею. Оба кончаем. * * * Жутко трясусь, сидя в кафе и дожидаясь всех. Блин, вот какой черт меня дернул приехать пораньше, не дожидаясь дома Тёму, а договорившись, что увидимся уже здесь? Нервно кручу в руках бокал с соком, раздумывая почему отец-то задерживается, который и подал эту прекрасную мысль моей голове? Смотрю в окно кафе, раздумывая придет ли вообще сюда мама и не пошлет ли нас всех к чертям? Успокаивало, что мне уже 18, а значит как минимум из страны меня вывезти без моего же согласия не могли. Для встречи мы с отцом любимое кафе Натальи. Здесь мы часто сидели в детстве и поедали мороженное. Может это ее смягчит? Или на нее хоть капельку повлиял разговор с Женей? К слову, Артёмова меня успокаивала с самого утра. Идею написать ей мне подал Киса, утром убегавший одним из последних на работу. И честно признаться, Евгения меня успокоила ровно на столько, чтобы я могла не смущать своей мордашкой всех окружающих. Но далее… Знакомая искренне верила, что сумела повлиять на маму, а вот я не очень. Она же упрямая, до ужаса упрямая. И своим моментами ужасным характером я в неё. Стучу пальцами по столешнице, когда обстановка меня окончательно доводит. И именно в этот момент возле кафе паркуется машина отца. — Привет, пап, — стоит тому появиться возле столика, говорю я. Мужчина обнимает меня и я вдыхаю успокаивающий запах парфюма. — Тёма скоро подъедет? — спрашивает Фёдор, садясь напротив меня, видимо оставляя место рядом со мной для Пиндюры. — Чуть опоздает, — говорю я. Папа кивает. Да, сегодня я контролировала передвижение Артёма как никогда прежде, все потому что не только Женю доставала сообщениями. — Представляешь хоть, о чем будем говорить? — к удивлению на лице отца улыбка. Я лишь качаю головой, делая глоток сока. — Как обычно, о том, что ему почти 25, а я ребенок? — спрашиваю я. Разве было о чем говорить с мамой еще? Это было единственное мое предположение. — А ты уже взрослая, — говорит отец. Странно ухмыляется. — Ну, как минимум, могу решать с кем быть сейчас, — жму плечами. Папа кивает. — Вот придет мама и при ней говори так же смело, — он усмехается. А я закатываю глаза. Да, конечно. Попробуй поговори при маме так же смело. Тут же крику будет. Все-таки надо было выбрать вариант поговорить дома, а не лезть в общественное место с такими разговорами. Надеюсь на маму папа действует все так же обезоруживающе, как и раньше? Блин, почему я не привела сюда всю вчерашнею компанию, которая тоже очень не плохо справилась с укрощением строптивой мамы? Отстукиваю по столешнице незатейливую мелодию, смотря в окно. Надо еще в скором времени зайти к продюсеру и узнать на счет контракта, о сроках которого совсем недавно напомнила Анжи. Отвлекаюсь мыслями на рабочую рутину, пока не замечаю силуэт мамы, вышагивающей сюда на шпильке в белых брюках и оранжевой кофточке. Как всегда, она выглядела с «иголочки». Образ ее элегантен, а короткая стрижка подчеркивает красивые скулы. Морально подготавливаюсь к встрече, которая произойдет всего лишь через несколько минут. И к сожалению не могу этого сделать, лишь нервно хватая руками сидение под собой и сжимая кулаки, впиваясь в ладонь ногтями. — Здравствуйте, — слышу ее доброжелательный голос издалека. Это она здоровается с персоналом кафе. Топот ее каблуков становиться ближе. — Привет, дочь. Здравствуй, Федя, — здоровается она. Я со страхом поднимаю глаза, проглатывая ком страха. — Привет, мама, — отзываюсь я. Отец же проявляет воспитание и помогает ей присесть. Все как и любит мама. Нервно запускаю руку в волосы. — А где же твой кавалер? Испугался и убежал? — Наталья надменно фыркает, от чего мне становиться неприятно, но однако край глаза отмечает серый Темин мерседес, который паркуется рядом с кафе. — Наташа, — отец строго произносит ее имя отчего я закусываю губу. Почему все не может идти так гладко, как я себе воображаю? — Я пойду встречу Тёму, — говорю я. Встаю из-за стола и буквально выбегаю в холл кафе. — Привет, — налетаю на парня, который не сразу замечает мою тушку, носом утыкаюсь в его шею. Прекрасно понимаю, что наши объятья сейчас как на ладони у родителей, но отказать себе в близком общении не могу. Мне надо хоть немного успокоиться, чтобы за столом вдруг банально не выйти в окно. Тёмка целует в щеку. Не одна мышца в его теле не напряжена так, как я сейчас, и это удивляет. Вообще его реакция на все сложности удивляет. Но как следует успокоиться он мне не дает. Спустя несколько секунд буквально силой отрывает от своей груди и берет за руку, держа меня на расстоянии. Но я упрямо лезу ему под бок, чтобы в любой момент была возможность скрыться. — Не боись, прорвемся, — шепчет он и, чуть подталкивая меня в спину, начинает идти к столику. — Здравствуйте, Фёдор Михайлович, — говорит Артём. — Мам, это Тёма. Тёма, это Наталья Александровна, — говорю я. — Приятно познакомиться, — говорит Пиндюра. Мама лишь хмыкает, но парень не обращает на это внимание и подталкивает меня на диван. Мы садимся. — Как вы познакомились? — спрашивает мама. Её взгляд впивается в Артёма. И я даже вякнуть боюсь. Однако понимаю что нельзя допустить повторения истории как это было с папой. Мама не примет моих выкидонов. — Мы встретились на работе у Константина Шотаевича, — выдаю я, пытаясь говорить внятно и не хрипеть от переживаний. У мужчин кажется не возникает недовольства от моего ответа. Это хорошо. — Как давно? — интересуется она. — После Нового года, — на этот раз отвечает Артём. Я отпиваю сок. — И сколько же вы встречаетесь? — она снова хмыкает. — Три месяца, — говорит Артём. И дальше разговор идет со своими стандартными вопросами. Где-то что-то добавляет папа, разъясняя маме то, как я оказалась у Константина Шотаевича. И конечно возле лейбла крутиться весь наш разговор. Точнее вопросы мамы, ну, а мы ведь не могли на них не ответить. И честно признаться как только она узнает о том, сколько Тёма зарабатывает, её лицо странно смягчается. Но мужчины на это внимания не обращают. А я вот напрягаюсь и уже хочу даже вернуть её неприязнь. Я конечно ее не знала хорошо и могла ошибаться, но все же… И естественно я испытываю большое облегчение, когда звонит Егор и говорит, что уже не справляется с Полиной, а потому мама срочно уходит в отель. В конце встречи Наталья обменивается с Тёмой номерами, сверкая улыбкой. Итак, женщина уходит из заведения. И я утыкаюсь в плечо Артёма, считая что при папе можно себе позволить. Федор лишь усмехается на мое поведение, а Тема успокаивающе гладит по коленке. И все же поведение Натальи заставляет меня сомневаться в адекватности этого мира, но мужчины довольны. И беспокоиться я пожалуй начну только когда забеспокоятся они. Папа оставляет нас, прощаясь «до скорой встречи», видимо, как и я предчувствуя, что здесь еще есть что разобрать. Мы остаемся с Темой в заведении всего на лишних две минуты, пока я собиралась и искала в себе силы продолжить этот день. Мы выходим из кафе и направляемся к машине. И как только мы сворачиваем на трассу по направлению к дому, у Пиндюры возникает вопрос. — Малышня, что с тобой? — зря я питала надежду, что моя растерянность останется не замеченной. — Странно это все, — хмурюсь все еще не веря, что все прошло почти гладко. — Мама слишком быстро смягчилась, — говорю я. Отстукиваю нервный ритм по подлокотнику. — Может Женя так повлияла? — предполагает Артём.Он кладет руку мне на коленку. Я тут же начинаю играть с его пальцами. — Наверное, — легко соглашаюсь, вспомнив о девушке. — Будем решать проблемы по мере их поступления, — понимая, что мое упадническое настроение видимо не поднять, решает Тёма. Сплетает кисти наших рук и целует тыльную сторону моей ладони, не отвлекаясь от дороги. * * * Всю следующую неделю я на удивление провожу в обществе своей странной семейки, заявляясь домой только вечером, чтобы упасть к Тёмке на кровать и обсудить поездку в Киев, ради которой он уже выбил себе несколько выходных.А потом поехать к отцу для того, что бы переночевать и новый день начать так же. И все же семейка… Было немного странно наблюдать за подобревшей мамой и заметно офигевшим от этого Егором, который буквально каждый день меня пытался выгнать с их съемной хаты. Но я-то туда приходила именно за тем, чтобы выяснить, что вдруг за перемены. И наверное не надо отчитываться, что расследование мое было неудачным? Маму не удавалось поймать с поличным ни на чем, а Егор все яростнее пытался отправить меня, как он выражался, «подальше к жениху». Итак, утро очередного дня, начинается с того, что я наконец решаю оставить попытки поймать маму на чем-то противозаконном. Мой мозг все-таки убеждает меня, что Наталья не имеет за собой плохих умыслов. Иду завтракать, лишь мимолетом поймав в прихожей Лиану и пожелав ей доброго утра. Но от вкуснейших тостов оставленных руками Меладзе меня отрывает звонок мобильного. Звонит Ася… — Ты там как? Настроена тащить свой зад делать тату? — спрашивает Дмитриева даже не дожидаясь моего приветствия. Я тихо стукаю себя ладонью по лбу. Черти, с приездом мамы я совершенно забыла о том, что сделала моя голова в собственное день рождение и как-то совершенно не заботилась о том, что у каждого моего действия есть последствия. И эти последствия были абсолютно точно связаны с Тёмой. Парня-то я не предупредила и он мог злиться куда обиднее, чем отец или мать. А уж какими матами меня могли покрыть остальные парни. — Черт, а это что сегодня? — лишь спрашиваю у девушки, пока мои мысли собираются в кучу и на столе остывает кофе. — Да, так что тащи свои ножки ко мне. Не собираешься делать тату так хоть рядом посидишь, — говорит Ася со вздохом. — Эй! — возмущаюсь я. — Ты слишком рано списываешь меня со счетов! — говорю я. Сбрасываю звонок и иду собираться. Быстро натягиваю на себя джинсы с кофтой. При чем кофту выбираю такую чтобы она точно скрыла руки на всякий случай. На тату я естественно ничего ведь не решала и как быть с ней в голове мыслей не было. Перезваниваясь с Асей уже из метро договариваюсь встретиться в том же торговом центре, где мы все это начинали. При встрече обнимаю подругу и вместе мы идем в эту организацию. Мне заранее становиться страшно и я даже не знаю как удается Дмитриевой сохранить веселый настрой. В кабинет к мастеру мы заходим вдвоем. Потому что пожалуй одна бы я не вынесла этой пытки. И вообще, это больно? Осматриваю мимоходом инструменты на столе. Черт, как будто в операционную приперлась. Замечаю иглу и чернила… Да, пожалуй должно быть неприятна данная процедура. — Привет, девчонки, — здоровается девушка с дредами, ярко накрашенная, туннели в ушах, забитые рукава. — Меня зовут Юля. Черт, как иногда говорит Тёма, но мы тут реально выглядели «детским садом». Черт, надо было пойти на первую татуировку с Пиндюрой. И желательно к его знакомым. Но отступать уже поздно. Плюхаюсь в кресло, пока Дмитриева уже сидит на диванчике и листает альбом. С Юлей мы обсуждаем татуировку не меньше получаса, пока не докапываемся до мыслей в моей голове о «Вселенной». Тут же тату-мастер выдирает из рук Аси альбом, на что подруга со смехом возмущается, и показывает мне одну из средних татуировок на запястье. Видя эту картинку я понимаю, что это именно то, что мне нужно. Выстраивание планет в горизонталь. Та самая Вселенная. Пока Юля набивает ее на протяжении полутора часов, я разговариваю с Асей, выясняя у нее знает ли Свят о том, куда отправилась девушка. Но Дмитриева лишь смеется на это все, говоря, что блондин пока не заставляет перед ним отчитываться. Как только моя тату набита, Юля рассказывает как за ней ухаживать, перевязывая ее бинтом с пищевой пленкой. — Ща домой придешь, не дай Бог тронешь тату теркой, я не буду переделывать за бесплатно, — бормочет тату-мастер. — Заживляющей мазью 4-6 раз в день. Чистыми руками все делаешь. Не чесать, не трогать, образовавшуюся после мази пленку не сдирать… И еще несколько таких указаний она воспроизводит точно. На все я только киваю и про себя отмечаю, что если что спрошу у Тёмы, ведь я не собираюсь от него скрывать. Следующие пять часов я откровенно скучаю на диване, дожидаясь пока Ася на своем левом боку сделает целое произведение искусства блин. Переплетение цветков умещавшихся теперь на боку Дмитриевой я назвать по другому не могла. Когда мы выходим из тату-салона я к огорчению наблюдаю время в десять часов вечера. Понимаю, что к парням ехать сейчас уже нет смысла. А завтра они уезжают в небольшой тур по трем городам. Придется приехать к ним завтра пораньше и хоть немного скрасить последние часы в Москве. * * * — Привет! — залетаю в квартиру парней, где все они еще заспанные еле-еле семенят по очереди в душ. Перебинтованной рукой натягиваю рукав кофты по ниже и фиксирую ткань в кулаке. — Привет, — заспанный и полуголый меня обнимает Пиндюра, утыкаясь носом в шею и зевая. Я с удовольствием обнимаю его в ответ, раздумывая где бы найти время на оглашение этой дурацкой новости с рукой. Далее я прусь на кухню, чтобы сменить там почти спящего Рамма и накормить парней не спаленным завтраком. Конечно делать что-то почти без одной руки сложно, но я стараюсь не подавать виду. Сейчас вот завтрак приготовлю и пойду поймаю Артёма в спальне, чтобы поговорить. Однако кто отменял тот факт, что парни везде и всегда опаздывают? Правильно, в доме начался бардак. Никиту поставили за утюг, Цой рядом варит кофе, от чего еще больше не уютно. И что же в итоге? Я не нахожу времени рассказать Артёму о том, на что решилась вчера. — Быстрей, быстрей, быстрей! — подгоняет всех Толик, выгоняя из дома. Последним естественно прется Киса, которому даже приходиться помочь с чемоданом немного. — Блин, Ник, зачем тебе так много? — отбирая у меня рюкзак Никиты, ругается Тёма. Парень лишь жмет плечами, быстро перераспределяет свою нагрузку и забирает у Пиндюры ношу. — Спасибо! — говорит Киоссе, кивая нам обоим. Я киваю в ответ, натягивая кофту еще ниже. Придется подождать возвращения Артёма, чтобы рассказать. Блин, а ведь так хотелось долго не затягивать с этим. Вопрос почему я не могла рассказать об этом по телефону? Наверное потому, что как-то было странно сообщать это по телефону. Нет ведь возможности переубедить и заставить не ругаться. Возле подъезда уже стоит машина, в которую парни загружают свои вещи, а потом подходят по очереди прощаться. Влад отбивает пятюню, а Цой с Кисой обнимают за плечи. Я тянусь обнять Тёму на последок перед разлукой, которая стала нашим испытанием на все отношения. Но к неожиданности касаюсь бинтом плеча парня и чуть дергаю рукой от неприятных ощущений. Это от него не укрывается. Пиндюра мгновенно разрывает объятья и хватает меня за руку, не давая ту спрятать. Задирает рукав кофты и рассматривает белую поверхность бинта. Поджимаю губы. Черт. Я буквально вижу как черствеет парень, как сильно становятся выражены его скулы, а взгляд становиться злым. Артём уже почти тянется отодрать скрывающую мои поступки материю, но я шевелю рукой, пытаясь ту забрать, ведь знаю же наверняка что снятие бинта резким движением будет слишком больным. Карий взгляд впивается в мои глаза. Я чувствую себя неуютно, в голове красными буковками горит «паника». — Что это? — Тёма тянет слова грозно, с присущей ему сдержанностью. Но хватку ослабляет и лишь слегка поглаживает большим пальцем кожу рядом с бинтом. — Ты только не беспокойся, — я почти заикаюсь говоря это. Бегаю взглядом по двору дома подыскивая слова для смягчения своего положения, но тщетно. Глаза не находят спасения, а лишь столпившихся неподалеку парней, которые отчетливо слышали претензию репера. Их взгляд направлен на меня как на психически больную и я быстро понимаю на что похоже тугая повязка на запястье. — Это не порез и вены я свои не трогала, — говорю я. Цою этого кажется достаточно, поэтому он перекрещивается и облегченно облокачивается на капот. — Что это? — повторяет Артём. — Только из дома не выгоняй, — я чуть морщусь представляя какая возможна реакция. — Гордеева, блин! Щас я тебя из дома выгоню! — рядом материализуется Влад и с трудом сдерживается от матов. — Что с рукой? — он шипит этот вопрос не сдерживая эмоций. Вместе с Тёмой они нависают надо мной, как два страшных зверя. — Я не могу сейчас показать, мне сказали трогать руку только чистыми руками и исключительно перед обработкой мазью, — говорю я. Вроде вполне призрачно намекнула что у меня с рукой. Но парни стояли буравя меня взглядом. И я не понимала какое еще признание им нужно. Ведь вывали им на головы сразу всю информацию, реакция будет слишком резкая. А так они сами додумаются и возможно будут слегка тормозить так как успеют осознать. Мечусь между ними взглядом, не зная кого лучше сторониться спустя еще пару минут, когда до них дойдет. — Ты тату что ли набила? — вскрикивает до этого стоящий в стороне Киоссе. Я не знала кто сейчас офигел от данной фразы больше: сам Ник или те, кто стоял рядом. Видя всеобщий ступор тянусь к руке, что все еще в хватке Артёма, и пытаюсь натянуть рукав чтобы спрятать объект внимания. — Нельзя! — отдергивая мою руку от кофты, говорит Тёма. Я вздрагиваю. Слишком это движение неожиданно. — «Бепантен» если что в аптечке в квартире, — говорит в легкой прострации Влад и семенит в машине. Кажется Рамзес в, грубо говоря, шоке. Да и в моей голове до сих пор мало умещалась информация, что я теперь с татуировкой. Мы остаемся с Пиндюрой наедине. — Глупая, малышня, — говорит он легким шепотом. Обнимает меня одной рукой, второй держа мою перебинтованную руку в подвешенном состоянии. — Не дай Бог воспалиться, я тебе лично всю жопу ремнем отобью, еще неделю сидеть не сможешь, — говорит он. Меня это заставляет чуть ухмыльнуться. Он был в шоке, но кажется не был против моего поступка. А может и хорошо скрывал свое огорчение? — Возвращайся по скорей ладно? А там уже посмотрим на сколько из меня правильная девочка получилась, — говорю я. Вдыхаю запах его парфюма. — Люблю, — он чмокает в губы. — И я тебя, — отвечаю, улыбаясь. Он еще раз проходится пальцем по шероховатой поверхности бинта и наконец отпускает меня. Идет к машине и садиться. Мой мозг с трудом соображает что кажется бурю мы пережили, хотя может по возвращению мне еще попадет. Что ж, увидимся через неделю….