Смысл жизни...

Следующим утром я и Тёма еле-еле поднялись с кровати. У меня болели ноги, которые никак не хотели идти по заданному маршруту, а Артём мучился с головой. В общем, кое-как по очереди доковыляли до ванной, также по очереди приняли душ. В душ я успела первой и поэтому взяла на себя приготовление завтрака, также не забыла приготовить ему таблеточку. В душе Артемий пробыл очень долго. Но, в итоге, через сорок три минуты сидел за кухонным столом вполне похожим на человека. После быстрого завтрака и приёма таблеток от головной боли мы поехали к Диме на квартиру. Странным было то, что за несколько часов мы с Тёмой нормально и не поговорили. Лишь общие фразы, которые Артём сам и прерывал. Что-то в нём изменилось после вчерашнего, словно надломилось. Неужели на него так подействовала Даша? Я отказывалась в это верить, ведь он сам говорил об отсутствии всяких чувств к ней. Но что тогда? Я решила пока не заострять на этом внимание, а нормально поговорить с ним в стенах его квартиры. В конце концов, всяко лучше, чем закатывать сцену на пустом месте посреди малознакомой мне дороги. Как только он отвёл меня в квартиру Дмитрия, то сам отлучился по каким-то важным делам. У Димы я мыла посуду и убирала всю квартиру в целом, пока сам хозяин развалился на диване и попивал пиво, рассказывая что-то о природе и уютном домике совсем близко к городу, как я поняла — это он о родительском доме рассказывал. В общем, с этим парнем мы нашли общий язык и проболтали всё время. Он рассказал, что завтра вся компания вчерашних ребят, в том числе Дарья и я, едем на природу. Так же он проинформировал о наличии алкоголя и возможной угрозе снова играть пару с Пиндюрой. А после этого мне прилетела порция моралей по типу «зачем позволила, совсем ума нет» и так далее. Пришлось клятвенно заверять, что я девушка умная и это был всего лишь план по побегу, в котором Дмитрий сыграл немаловажную роль. Под конец мне все же удалось узнать его фамилию: Белоус. Потом вернулся Артём, и мы поехали обратно домой. И очень жаль, что обещанной шоколадки я так и не получила. Пока мы в Киеве, надо бы стрясти с Димки эту несчастную плитку шоколада. Всё-таки честно заработанное тяжким трудом. В машине было до страшного тихо, даже привычное радио не работало. А поэтому я не знала, чем себя занять. Все же ехать полчаса, а Тёма и слова не собирался проронить. Что за подстава вообще? Вчера же ещё были лучшими друзьями. А теперь что изменилось? Такими вопросами я мучаю себя всю дорогу, и вот, наконец, мы останавливаемся напротив уже родного подъезда и идём в квартиру. Дома я быстренько соображаю нам поесть. Чищу и жарю картошку. Всё это время Артём пропадает на балконе. — Тём! Пошли кушать! — зову я его, когда уже всё готово. — Щас, Саш! — отвечает он. Но его нет ни через пять минут, ни через десять. Я решительным шагом направляюсь на балкон. А этот, извиняюсь за столь изощренное название, тюлень развалился на лежаке и смотрит сквозь перила на город. Закатила глаза, пораскинула мозгами и поняла, что лучшего момента для разговора, чем сейчас мне просто не найти. Имею наглость тут же подойти к нему и сесть поперек его талии, чтобы не сбежал. Он в немом шоке пару раз пытается подняться. — Тёмыч Викторович, вы какого меня избегаете сегодня весь день? — грозно спрашиваю я, тыкая пальчиком в его широкую грудь. — Саня Фёдоровна, с чего вы взяли этот бред? — в тон мне отвечает парень. — Тёмыч Викторович, вы сегодня весь день были чёрт знает где! Да я с еле знакомым Дмитрием поговорила за сегодняшний день больше, чем с тобой! У тебя проблемы какие-то? С тобой вообще всё нормально? — значительно снизив тон под конец, изъясняюсь я. — Сань, есть такая вещь, как жуткое похмелье. Ездил я сегодня к Жеке и Ксюхе. Ещё вопросы будут? — со снисходительной улыбкой объясняет он. — Нет! — гордо вздёрнув носик вверх, говорю я. — Ведёшь себя как ревнивая жена! — смеется он, садится и обнимает меня. — А может я такой и планирую стать? — невинно похлопав глазками, иронизирую я. — Эй! Сань, я, конечно, всё понимаю… — начинает Пиндюра. Но я его останавливаю, мотая головой. — Эй! — возмущаюсь. — Мне сегодня подробнейшую лекцию на этот счёт Дима прочитал! И успокойся. Девочка шутит! — заявляю я с улыбкой. — Мы завтра со всеми на природу, да? — тактично меняю тему разговора. — Сейчас за ужином всё расскажу, — отвечает он. Встает со мной на руках и шествует на кухню, где мы садимся ужинать. За едой Тёма рассказывает увлекательную историю о незапланированной встрече с Дашей в квартире Ксюши. Оказывается, что Дарья ходит иногда в гости к Жене, которая, на моё удивление, очень ярко сегодня описала наше общие позавчерашнее пробуждение (девочка будто знала, как можно чуть-чуть спустить Дарью с небес на землю). В общем, Дашуля снова пыталась плести что-то о взаимных чувствах. На этой основе Артём сообщил, что, если я согласна, то правила завтрашней игры чуть-чуть меняются. Мне терять всё равно не чего, поэтому я легко соглашаюсь на любое условие и обещаю засунуть Дмитрию в одно очень неприятное место статью 131, если он ещё хоть раз о ней заикнётся. Потом мы идём спать. Всё как обычно. Я у стенки, Тёмка рядом и обнимает. Утро начинается до страшного рано. На часах всего 06:30, а исчадие Ада трезвонит надоедливой мелодией. В честь такого праздника Артём почти насильно стаскивает меня с кровати и отправляет в душ. Приходится повиноваться, но в ванной я не упускаю пару минут вздремнуть. Да, что там пару, я бы и целый час ещё проспала, если не оглушительный ор и стук Артёма. В общих чертах, мне пришлось умываться ледяной водой, чтобы привести себя в чувства. Скажу честно, ледяная вода мало чем помогла. С трудом мы позавтракали и, одевшись потеплее, поехали на квартиру к Диме, где и собирались все любители понаблюдать за просыпающейся природой. Догадываетесь, кто помогал Дмитрию укладывать шампура и мангал для шашлыков? Вообще, начал помогать Тёма, пока я планировала поспать, но, когда Белоус пришёл ко мне в гостиную с окровавленной ладонью, я отогнала этих двоих от всех колюще-режущих предметов и сама принялась аккуратно складывать все нужные предметы. Потом ко мне присоединилась ещё одна девушка, которая назвалась Лилией. Вместе с ней мы справляемся достаточно быстро. Потом зовём мальчиков, и они грузят все наши труды в машину, а мы с Лилей тем временем продолжаем собирать продукты. — Девчонки, как до конца соберётесь, выйдете, — говорит Дима и кидает Лиле ключи. Девушка, естественно, это не ожидает, поэтому ключи приземляются на пол, отрекошетив от плеча Лили. — Дима! — взвизгнула девушка и кинула в бедного парня луковицей. Тот поймал кинутый предмет, посмеялся и ушёл, хлопнув дверью. Я хихикнула. — Парни такие парни, — вздыхает Лилия. Я кивнула. Неужели они нам позволят тащить тяжеленые пакеты вниз? Оказалось, что позволили. Ну, а мы девочки не промах. Мы Димкин холодильник обокрали. Оказалось, что у него почти вся дверца холодильника, забита сладостями, даже пару упаковок «киндер-шоколад» нашлось. В общем, с Лилей мы теперь сообщницы по делу кражи шоколадок. Её сумка была забита до отвала всем шоколадным, я свою забила мармеладными мишками и змейками. Нет, ну а чё? Мы заслужили. В конечном итоге, мы закрыли Димину квартиру и с четырьмя пакетами спустились вниз. Какой же шок я испытала, когда увидела, что около Тёмыча вьётся мымра Даша. Но я даже виду не подала. Лишь прошла к машине Пиндюры, сложила пакеты и только потом решила действовать. Белоус смотрел на меня в ожидании. Я подошла к Артёму и слегка обняла его за торс. Он тут же положил руку на мою талию и поцеловал в макушку. Итак, я тонко заявила свои права на него — первый шаг сделан. Потом я всё-таки повернулась к нему и еле ощутимо чмокнула в уголок губ. Кажется, этого было более, чем достаточно. Даша слегка покраснела от злости. Дима стоял довольный, радуясь неестественной накалке ситуации. А остальные даже и не заметили разыгравшуюся драму. — Ребят, ну чё, едем? — спросил Артём у остальных. Все тут же охотно согласились с ними, стали рассаживаться по машинам. И тут началось что-то невообразимое. К машине Тёмы ринулись наперегонки сразу две бестии. Если одной я была рада и, если бы не рука Артёма, ринулась ей на встречу, то второй бы пожелала споткнуться и упасть на месте. Какого же было моё счастье, когда первой до нас добежала Лилия. За такие заслуги я её была готова расцеловать на месте. Хорошая моя. Расцелую тебя от счастья. Я тут же ей улыбнулась, а она в ответ. Стоит заметить, что с собой она притащила ещё и своего избранника. — Тём, мы с вами сядем? — тут же спросила Лиля. Тёма улыбнулся им обоим и кивнул. — Тём, ты же не против, если я тоже с тобой поеду? — спросила Даша. Я поджала губы. Тут уже я бессильна. Пусть решает Артём. Он встретился со мной взглядом, я заметила, что губы точно так же поджаты. — Тёмыч, друг, возьмёшь с собой малую, а то в моей машине места нет? — тут же подоспел Дмитрий. Ха-ха, у нас тут, оказывается, целая программа по защите KID. Я чуть слышно хихикнула, вслед за мной засмеялась Лиля, спрятав лицо в плече своего парня. Кажется, всем тут было понятно, что мы хотим избавиться от Даши. — Да, конечно, Дим, — широко улыбнувшись, ответил Тёмка. Я уткнулась ему в плечо и самодовольно улыбнулась. В машину мы сели через несколько минут, а той самой «малой», про которую говорил Дима, оказалась его сестрёнка. Её звали Дианой, и ей недавно исполнилось 13. В нашей машине говорила исключительно она, рассказывая какой её брат идиот, что в марте собрался на природу. Мы с Лилькой хохотали и охотно соглашались в некоторых местах. Так как в машине мы с Тёмой были не одни, то он почти всё время держал свою руку на моём колене. На полпути меня сморил сон. Проснулась я уже когда машина остановилась на красивой поляне среди леса, а Артёмий ненавязчиво чмокнул меня в щёчку. Черти, так ведь и привыкнуть можно. — Заяц, просыпайся! — воскликнул Тёма и тут же вышел из машины. — Фу, что за сопли?! — воскликнул девичий голос с заднего сиденья. Это была Диана. Я улыбнулась. Лиля засмеялась, её кавалер, кажется, его звали Константин, тоже не остался в долгу. Мы вышли из машины. Парни тут же начали ставить мангал, распаковывать шампура и мясо. Диану, как самую младшую, отправили за хворостом. В этом простом деле ей с удовольствием вызвалась помочь Даша. Я и Лиля были одновременно заняты распаковкой продуктов, жеванием украденных сладостей и перемешиванием салатов. Спустя полчаса вернулись Даша и Диана. Парни принялись разводить костёр. Самые умные, поправочка, Артём и Костя, где-то нашли спиленное бревно и притащили его к нам. Подхватив эту идею, другие парни притащили ещё по бревну и таким образом образовали круг, в центре которого тут же загорелся костёр. Всё шло просто отлично, пока к нам не подошёл Дмитрий. Заметив в огне обёртку от «киндер-шоколада» и ещё пару целых упаковок у Лили в руках, он перевёл взгляд на меня и заметил мармелад, после он неодобрительно покачал головой. — Девочки, ну вы прям как дети малые! — обвинил он нас. Мы лишь пожали плечами и тут же поделились шоколадом с Дианой. У нас тут своя атмосфера — пусть не лезет. Дальше мы продолжили нарезать колбасу, сыр. Приготовили чашку, тарелки и столовые приборы для шашлыка. Дел для нас больше не осталось, сладости закончились. Дианка ушла с Дашей гулять по лесу. А мы с Лилькой сидели и наблюдали за парнями. После мы с Лилией всё-таки подняли свои *опы и отправились лазить по чужим машинам. Какого же было наше счастье, когда в чьей-то машине мы нашли мяч, решили поиграть в волейбол. Игра шла хорошо минут пятнадцать, а потом, честно признаться, мне было неудобно играть в куртке. Поэтому, бросив короткое «подожди», я убежала к бревнам, сняла куртку, положила её на брёвна и собиралась бежать обратно. Мой путь лежал мимо парней к открытой местности. Я успешно проделала половину пути, но, когда я пробегала мимо Тёмы, меня резко схватили за руку и прижали к груди. — Где куртка? — голосом строго папочки спросил Артём. — Эммм…На брёвнах, — ответила я, поджав губы. Ну, вот. Сейчас ругаться будет. — Почему она там? — спросил он. — Заболеешь ведь! А мне потом тебя лечи! — отчитывал он. Хотелось возразить и сказать, что лечить меня в таком случае будет мама-Анатолий, но решилась только скуксить обиженную физиономию. Всё-таки мы «пара». — В ней играть неудобно, — заканючила я, надув губы. — И чтобы ты без меня делала? — вздохнул недовольно Пиндюра и стал стягивать с себя толстовку. Ну, вот, вроде обошлись без лишних нравоучений. — Замерзала, — хихикнула я. Он отдал мне свою толстовку, я её поспешно натянула, чмокнула его в щёку и пошла играть в волейбол. Чуть позже нас позвали парни отведать первую порцию шашлыка. «Шашлычок под коньячок вкусно очень…» — это мы просто с Лилей песню вспомнили, а они за намек эту фразу поняли. В общем, в нас влили как минимум по три рюмки спиртного. И если я не ошиблась по цвету содержимого, то это был абсент. Вместе с нами пил Дима, Костя и Артём. Даша повела себя как истинная леди, Дианке рано ещё было, а другие обошлись пивом. Мы не планировали оставаться здесь на ночь, но кое-кто, точнее, алкоголь, решил по-другому. До вечера время проходило очень быстро. В итоге, когда стемнело, мы неожиданно поняли, что все чуть-чуть под градусом. Тут же на спасение пришёл Дмитрий, который из недр своей BMW выудил складную палатку. Все решили остаться здесь на ночь. Я сидела на бревне, рядом со мной сидел Пиндюра, мои ноги были закинуты на его колени. Его рука иногда поглаживала мои колени, вырисовывая понятные только ему узоры. Стоит отметить, что за прошедшее время он меня успел укутать в одежду по полной программе. Как только мы поиграли в волейбол, я отдала Тёме его толстовку, тут же натянув свою куртку и шапку с дурацким понпоном, но этого оказалось Артёму мало. Он достал из своей машины плед и обернул нас обоих. Интересная картина получалась в итоге: лес, костер, мы в пледе, темнота. Романтика, ёпта! Кажется, именно эта фраза пришла мне на ум во время первого поцелуя с Раммом. Но, признаться честно, романтика в обоих случаях была разной. С Артёмом она была какой-то эксцентричной, надолго запоминающейся, но в тоже время привычной, будто всё так и надо. А с Владом ощущалась неловкость, как при первых свиданиях. Романтика с Владом не была привычной, по крайней мере, для меня она была всегда какой-то неожиданной. С ребятами мы сидели ещё часа два. Сказать честно, на морозном воздухе алкоголь в моей крови играл все больше, поэтому я уже мало что соображала. Мозгов хватило только на то, чтобы поддерживать человеческий вид. Дома надо бы обязательно залезть в интернет и посмотреть градус абсента. Чувствую, что он содержит очень много спирта. Все ещё не выпуская из своей головы мысли о романтике, я перебралась к Тёме на колени и прижалась к нему, чтобы согреться. А романтика всё крутилась в голове. И, кажется, пока не планировала вылезать из неё. Где-то около одиннадцати часов вечера мы решили, что пора ложиться спать. Между слегка неадекватными девушками началась борьба за одеяла, которых было всего три штуки. Я посмеиваюсь над ними, но меня медленно одолевает сон. Я держусь из последних сил. Нужно бы спросить, где мы ляжем. — Тём, где мы ляжем? — задаю я вопрос почти шёпотом. Артём обнимает меня одной рукой, а другой пьёт абсент. Я тянусь к бутылке, собираясь сделать глоток, чтобы согреться. — Тебе хватит! — шлёпнув меня по руке, пьяно смеется Пиндюра. — Но мне холодно! — возмущаюсь я, так же пьяно смеясь. — Ща согреем! — кричит откуда-то Дима и кидается на нас с объятьями. И втроём мы падаем на землю. Вся компания падает со смеху, лишь Даша фыркает и уводит подальше от нас Диану. Кажется, они садятся в чью-то машину. Ребята с большим трудом успокаиваются, и мы разбираем спальные места. Кто-то решает поставить палатку, это у них отлично выходит. В общем-то, половина всех присутствующих засыпает там. Сильно умный парень, которого зовут Андрей, если я не ошибаюсь, засыпает прямо на бревне рядом с костром. Я и Тёма ложимся спать в его машине, откинув спинки передних сидений на заднее. Я иду ложиться первая. Помня правила согревания, я снимаю с себя куртку, шапку и на мне остаётся только кофта, джинсы и тёплые шерстяные носки, которые были мужского фасона, то есть Тёмины. Пока я укладываюсь и заворачиваюсь в плед, словно гусеница в кокон, Артёмий пытается будить Андрея и отвести его в палатку. Я не знаю, чем заканчивается данная сцена потому, что уже почти уложилась. Меня заставляет вздрогнуть поток холодного воздуха, когда Пиндюра забирается в машину. — Саньк, делись одеялкой! — приказывает рэпер и обнимает меня за талию. Даже через плед чувствую какой он ледяной. С одной стороны жалко человека, а с другой так не хочется его впускать в своё уже тёплое царство. — Ты холодный… — наконец обвинительно мычу я и хнычу, пытаясь скинуть его ледяную руку с себя. — Ну, Сань! — обиженно застонал Артём. — Пока не найдёшь способ согреть свою тушку, «я ничего не знаю и никуда не летаю». Не пущу! Я всё сказала, — прошептала я, стараясь, чтобы тон голоса не упал, и фраза получилась грозной. Всё-таки алкоголь и усталость брали своё. Я хотела спать. — А, если я попрошу, ты мне поможешь? — заканючил парень. Черти, как маленький, честное слово. И всё-таки я нехотя поднимаюсь с сидения и из-под полуопущенных век смотрю на Тёмку, ожидая его просьбы. Но он молчит. Издевается, что ли? — Артемий! — обращаюсь я к нему недовольно. — Двиньте уже речь, согрейте свою тушку и ДАЙТЕ МНЕ ПОСПАТЬ! — попросила, боясь закрыть глаза и заснуть сидя. — А ты мне поможешь согреться? — с хитрой улыбочкой спросил Артём. — Как, человек? — недоумеваю я. — Обнимать я тебя не собираюсь. И плед тоже не отдам, — предупреждаю, покрепче вцепившись коготками в названный предмет — Положи мне руки на плечи, — говорит Артём строя из себя ангелочка во плоти. Должна признать, чем-то они очень похожи с Женей, когда та невинно хлопает глазками. Я недовольно вздыхаю, понимая, что все мои предупреждения не были услышаны, но все же освобождаю руки из пледа и ложу их на плечи рэпера. Ладонями ощущаю неприятный материал куртки. Поэтому, ещё раз недовольно вздохнув, позволяю себе прикрыть глаза и на ощупь отыскать замок куртки. После плавно расстегиваю его верхнюю одежду и с облегчением выдыхаю, когда чувствую руками его не до конца замёрзшую грудь. Человека ещё можно спасти. Возвращаю свои руки на его плечи. Какие же большие мыщцы играют под моими ладонями. Я даже невольно глаза шире открываю, как оказалось не зря. Его лицо было почти на одном уровне с моим и на расстоянии не больше, чем два с половиной сантиметра. Горячие дыхание слегка обжигает кожу щеки. Пару секунд я кайфую от чувства бегающих мурашек по спине, а после пододвигаюсь к нему ближе. Случайно, мой холодный нос касается его горячей щеки. Неожиданно его ладони очень резко перемещаются на мою талию. Острый резонанс холодного и горячего до того в новинку, что в венах начинает бурлить кровь. А в голове даже мысли не возникает отстраниться, как и не возникает вопроса, что мы здесь творим. И все же он чуть отстраняется. Его взгляд направлен чётко на мои губы — это я вижу, это я чувствую. Между нами возникает ток. Химия… И его губы касаются моих. Горячие, чуть грубоватые, настойчивые губы целуют меня с неистовой жадностью. Не идёт ни в какое сравнение с моими предыдущими поцелуями. Его язык щекочет нёбо, вовлекает и мой язык в этот танец. Его руки забираются под водолазку и майку. Холодные ладони касаются открытого участка бедренной кости. Мои же тёплые ладони гладят его шею, плечи, подбородок. Воздух в наших лёгких заканчивается, и мы отрываемся друг от друга. Я чувствую себя слегка растерянно, пока не решаю продолжить то, что начал Артём. Мои губы касаются его щеки и ведут дорожку поцелуев к шее. Я определенно выпила слишком много, потому что лишь на безвинных поцелуях я не могла остановиться. Я слышала его прерывистое дыхание — это было словно инструкцией к действию. Его уже горячие руки крепко держали меня за талию, гладили спину. Грубоватые губы целовали мою шею. И, кажется, мы бы никогда не остановились. Мои руки полезли под его футболку. — Эй-эй-эй! — воскликнул он, резко оторвавшись от меня. — Мы слегка увлеклись, — выдохнул он неслишком уверенно. Я смотрела на него ещё где-то с минуту, находясь в полнейшей прострации. Но потом все же очухалась и кивнула, закутываясь обратно в плед и поправляя водолазку. Потом отвернулась от него и легла на сидение. Снова закрывая глаза и начиная медленно проваливаться в сон. — Эй! А одеялкой поделиться? Я же согрелся! — заканючил Тёма. Именно в такие моменты, он больше всего был похож на Кису. Наверно, именно поэтому эти двое вели себя словно братья. — Чёртов вымогатель! — прошипела я, но послушно вытащила из-под себя половину пледа и зло пихнула ему в руки. Он засмеялся, накрылся, и вскоре я почувствовала его руку на своей талии. Мы благополучно заснули. Проснулась я ранним утром, кажется, солнце только-только вставало. Я нехотя раскрыла веки, протерла глаза и попыталась перевернуться, но в тесном переднем сидении, а особенно, когда оно поделено на двоих, сделать это ужасно неудобно и невозможно, по сути. Как вы, наверное, догадались, чья-то пьяная тушка, в данный момент спящая, навалилась на мою, при этом крепко прижала к себе. Артём собственной персоной. И когда успел только? Но с этим я решила разобраться потом. С трудом оттеснив его от себя, я вылезла из машины. Сказать честно, утром погодка теплом не радовала, а я была в водолазке. Но на моё счастье, возле ещё не до конца потухшего костра сидела Лилька и ещё какая-то девушка. Обе были закутаны в одеяла. Конечно, попросить пустить меня погреться я очень хотела, но не очень-то хотелось с кем-то сейчас разговаривать, потому что голова болела до посинения. — Привет, — прохрипела я, подойдя к ним. Девочки лишь приветственно кивнули. А потом я заметила в их руках…ЧАЙ! У них был спасительный напиток! — Господи, пошли вам всех благ, девочки, — девушки покосились на меня с еле заметными ухмылками. — Но раскройте секрет получения чая! — взмолилась я. — Мы тебе не в помощь. Константин — твой супергерой! — прохрипела мне в ответ Лилька, так же хрипло хихикнув. — Костик, две чашки чая! Мне и моей даме! — проорал мужской голос рядом со мной. От этого ора я слегка поморщилась. В висках запульсировало. Я повернула голову посмотреть на виновника моих повторных болей, хотя могла этого и не делать. Ведь я узнала его по голосу. Это был Артём. — Господи, Артём! Чё ты горланишь с утра пораньше?! Башка разрывается, между прочим! — хрипела возмущённо Лиля. — Костя! — вновь проорал рэпер. Из палатки, чертыхнувшись, вывалился Константин. Кажется, в правой руке под боком он держал термос. Пока Костик умело справлялся с ролью нашего официанта, Артёмчик сел рядом со мной и опять закутал нас обоих в плед. Сейчас я была этому до безумия рада, потому что погодка, однако, испортилась капитально. Пасмурное небо, мокрая от росы трава под ногами. Бррр… Я прижалась к Тёме, в то время как он, ещё не до конца очнувшись от сна, склонил свою голову мне на плечо и уткнулся носом в шею. Воспоминания, как молния, пронзили мой мозг. Святые кексики! Что же мы вчера натворили? Я лишь чуть вздрогнула, но виду не подала. Нет, мне не было неприятно присутствие Артёма рядом со мной. Наоборот, вышло что-то такое, что я теперь ещё лучше стала относиться к нему. Я сказала бы, что проснулась даже симпатия. Но что делать с влюбленностью к Владу? Ещё и это жуткая разница в возрасте. Я слегка потрясла головой, отгоняя ненужные мысли. — Мы… — вдруг прошептал Артём и опять прикемарил. И что это за «мы»? Разбудил во мне любопытство, а сам уснул? Э, нет, парень. Так не пойдёт. Тут подоспел Костик с двумя кружками чая, которые я тут же приняла, но предусмотрительно отставила на землю рядом с собой. — И опять Костик в роли холопа! — жаловался он в полголоса. — Ну, не дуйся! Из тебя мега-крутой холоп! — как-то так получилось, что я и Лиля прохрипели эту фразу вместе. А я ещё дотянулась и взлохматила ему волосы. — Эй, я же ревную! — резко отдернув мою руку, сказал Артём. Глаза все ещё закрыты, за то теперь я навряд ли освобожу свои ладони. — И, вообще, это моё! — словно маленький ребёнок заявила Лилёк и резким движением посадила на свои колени Костика. Это изрядно повеселило нашу компанию. Вот только Пиндюра всё ещё продолжал посапывать, облокотившись на меня. — Тёмк, просыпайся! — осторожно тормошила я парня, пытаясь освободить свои руки. Чай стоял на земле и грозился остыть. — Тёмка! — протянула ласково я. Парень с трудом продрал глаза и посмотрел на меня. — Я чёт сказать хотел, — произнёс он хрипло. — Всё потом. Чай пей, — я отдала ему кружку и сама принялась пить свой. Черти. Только пять утра, если не четыре, а мы уже встали. Интересно, почему Тёмычу-то не спалось? И всё-таки нужно было вернуться к своим мыслям. В Москве сидит Влад, который наверняка вовсю играется с Романовой. Я сейчас в Киеве и рядом со мной мужчина… Странно, от этого слова меня мысленно передернуло. Артём был мужчиной во всех смыслах этого слова. Да, он бесился. Да, он иногда вёл себя словно ребёнок. Но он был мужчиной. И, грех было не признаться, к этому мужчине у меня были какие-то чувства. Даже не чувства, вернее будет сказать эмоции. Пока эмоции. Но возможно ли, что Рамм что-то чувствует ко мне? А возможно, что-то ко мне испытывает Пиндюра? Определенно, в Москве с этим будет разобраться намного легче, потому что там не будет друзей Тёмы, перед которыми приходиться ломать комедию, и рядом будет Ник, который, в случае чего, быстро успокоит меня сладким. — Планируешь в Москву возвращаться или тебе и здесь неплохо? — голос Артёма звучал уже более уверенно и не так хрипло. А взгляд был осмысленным. Нас, похоже, никто и не замечал. — Мне и здесь хорошо, но разве есть выбор? — спросила я. Ого, а голос-то приобрёл звучание! — Да и глупо это, бросать карьеру в самом её начале. Вот «зазвездюсь», тогда уеду… — размышляла. — Только не в Киев. Здесь такие хорошие люди живут — жалко пугать будет, — пожала плечами. — Вот в Африку к обезьянкам самое то! — закончила. Кажется, и вправду, нас никто не замечал. Он чуть видно ухмыльнулся моему неуместному юмору. — Разобралась в своих чувствах? — спросил он. Ухмылка пропала с лица, снова стал серьёзным. Я лишь смогла пожать плечами потому, что все мысли вдруг стали неподъемным грузом на моих хрупких плечах. — Прости, если запутал ещё больше, — вдруг тихо прошептал он. Понимая, что это он, наверное, о поцелуе, я решила ответить. — Не запутал, — отнекиваюсь я. — Это помогло, в некотором смысле, разобраться с Владом, — отвечаю. — И что ты решила? — спросил Тёма. Я снова пожала плечами. Ничего я не решала. Его поцелуй заставил меня понять только то, что есть Влад, который играется с Романовой и мной, и есть другие, такие, как Артём. — Почти ничего. Почти ничего из того с чем уезжала. Так. Какие-то левые доводы и факты. Посмотрим на его поведение, — неоднозначно отмахнулась я. Мы надолго замолчали. Пили чай. Иногда встречались взглядами, но больше не разговаривали. Я совсем потерялась. Мне нравилось быть с ним. Мне нравилась эта наигранность взаимных чувств. Возможно, именно поэтому Киев мне так запал в душу. В Москве ведь этого всего не будет. Не будет игры. Не будет нашей пары. Не будет пьянок с его друзьями. И этого жутко будет не хватать. Но, возможно, в Москве найдутся плюсы? В конце концов, там карьера, там поклонники, хоть пока и немногочисленные, там ребята. И там всё так же Артём будет моим лучшим другом. И пусть Даша считает, что жить с неизвестным и бедным рэпером — наказание, я скажу, что на самом деле наказание — это не иметь возможности разобраться в отношениях, когда те ещё и не начались. Наказание — это знать, что где-то тебя ждут, ждут встречи с тобой, а ты не хочешь покидать место, запавшее тебе в душу. Наказание — это не иметь возможности снова очутиться в Тёмкиных объятьях ночью. Наказание — это знать, что твой возлюбленный, кроме тебя, играется с другой. — Будет совсем наглостью, если я скажу, что мне понравилось быть в Киеве и играть пару с тобой? — прошептала я, допив чай. — Моя квартира всегда открыта для тебя, — прошептал он мне в ответ. — Дашь дубликат ключей? — смеюсь я, резко меняя тему. — Подарю на день рождение, — отвечает он с улыбкой. И вот, кажется, состоялся тот самый прощальный разговор с жизнью в Киеве. Такими обычными словами я попрощалась с нашей игрой. Вроде хочу рыдать, а что-то держит, не позволяет. Снова улыбаюсь так искренне, что даже сама не верю, что на моей душе кошки скребут. Вскоре просыпаются все остальные ребята. Мы завтракаем, собираемся и отправляемся обратно в Киев. Надеюсь, что там мы пробудем ещё немного времени, прежде чем уехать в Россию, в Москву. Но все мои надежды рушатся уже в машине, где сидим только я и Тёма, когда мы несемся по неоживленной трассе. — Сегодня в два поедем обратно в Москву, — объявляет он. — От тебя перегаром несёт, — тихо говорю я, пытаясь найти хоть какую-нибудь отмазку от поездки. Мои слова звучат с еле уловимой ноткой обиды. И неважно, что это обида на возвращение в Москву. — Я ведь не давал надежд, верно? И ты влюблена во Влада, — он говорит слов медленно, особенно последнее предложение. Не знаю, зачем он затрагивает эту тему именно сейчас, но я лишь киваю. А потом меня пробивает на грубость. — Когда захочу поделиться эмоциями от поездки, позову, — говорю я, отводя взгляд. — Я, надеюсь, ты не влюбилась в меня? Я ведь старше, Саш. Что скажут люди? Да и вообще, ты представляешь нашу пару вживую? Я, взрослый дяденька, и ты, ещё совсем ребёнок? Это неправильно… — с трудом выговаривая слова, начинает он нотации. А мне жутко хочется возразить. Хочется сказать, что плевать на людей, что представляю нашу пару, что плевать на возраст. Как не скажут люди, «любви все возрасты покорны». Но я не влюбилась, нет. Пока что нет. — Тём, я не влюбилась в тебя, честно, — так же с трудом выдавливаю слова. — Просто в Киеве всё намного легче, понимаешь? Нет тех проблем, которые есть в Москве. Я просто не готова снова взвалить на себя популярность, Влада и Мишу, — объясняю я. — А разве популярность не сопутствовала тебя здесь? — спросил Тёмыч. — Нет, наверное. По крайней мере, с тобой и твоими друзьями создалось впечатление, что я обычная, причём взрослая, девушка, — не забыла я подметить не маловажный теперь для меня аспект. Я и правда взрослая. По крайней мере, пора становиться такой. — Ты мелкая ещё для нашей компании. Если бы не обстоятельства, ни за что не потащил тебя к этим гопникам. Рад слышать, что они ещё кому-то нравятся, кроме меня, — и снова эта «мелкая», которая возвращается с нами в Москву. Повезло, что в Киеве «мелкая» меня ни разу не тронула. На его слова я недовольно фыркаю. — Ребята зачётные, любому понравятся, — возражаю я. — Как Жека с Ксюхой? Заедем с ними попрощаться? — спрашиваю я, меняя тему. Пора возвращать всё на круги своя. Обычные дружеские разговоры мне пока больше по душе. — Я думал, ты давно забыла о них, — подметил Пиндюра. — Вот ещё! — фыркнула я. — Крестница у тебя чудесная, а сестра позитивная очень, — говорю серьёзно. — Ну, тогда обязательно заедем, — кивает он. Мне почему-то кажется, что он соглашается с большой неохотой. Всё-таки я просто подруга, а напрашиваюсь прощаться с его родственниками. — Артём, скажи честно, тебе не влом таскаться со мной? — спрашиваю я. — В смысле? — от такого вопроса Пиндюра даже скорость слегка сбавил. — Ну, депрессивный девочка-подросток напросилась к тебе в гости, ты незапланированно знакомишь её со своими родственниками, а теперь она ещё и просит отвезти её с ними попрощаться. По-моему, я слишком много прошу для обычной подруги, — объясняю я. — Во-первых, ты не депрессивная и вполне уже взрослая, — было неожиданным то, что он в какой-то мере признал меня взрослой. — Во-вторых, ты не просилась ко мне в гости, а я сам увёз тебя в Киев. В-третьих, Ксюша давно знает о тебе и хотела познакомиться с тобой. В-четвёртых, ты не просто подруга, ты мелкая, — ну вот, всё впечатление от речи своей «мелкой» испортил. — Ну, пусть будет так, — недовольно вздохнула я. — Тебе не нравится что-то? — заподозрил он. И вот как ему объяснить, что я хочу выглядеть взрослой в его глазах? Ну, хотя бы, чтобы он рассматривал меня как девушку. А не как мелкую. — Просто… — выдохнула. — Я не знаю… — вздохнула. — Заёбы какие-то левые появляться начали, — объясняю я, используя только общие слова. — Будь у меня свободны руки, схлопотала бы подзатыльник! — грозится Тёма. Я ухмыляюсь. Это уже так привычно. Мой мат, его подзатыльник. Будь мы парой, я бы сказала, что это очень мило. Но это не так. А его всего лишь выводит из себя мой мат. — Почему тебя бесит, когда я ругаюсь матом? — спрашиваю я. Мне и правда было интересно. — Наверно, потому, что ты девушка? А мой идеал… — он запнулся. — Чёрт! — выругался. Я могла понять лишь одно: сболтнул что-то лишнее, в чём-то не захотел признаться. — Ты просто пытаешься сделать так, чтобы все девушки соответствовали определенным критериям, как твоим, так и других парней Земли? — с улыбкой продолжила я. Это, конечно же, было только моё предположение, а он хотел сказать что-то другое. И от этой таинственности становилось очень весело. — Да, наверное, — отвечает Тёма так же с улыбкой. Радуется, что я не заострила внимание на его оговорке? Но я-то заострила. Только говорить ему об этом не хотелось. Не хотелось давить на него. Если захочет, сам скажет как-нибудь. И все же почему я мелкая? Почему не могу стать взрослой в его глазах? Все же мне в мае восемнадцать будет, а я ещё маленькая для него получается. Всего каких-то шесть лет же. Хотя… Правда многовато. Ему нужна семья, дети, жена. А мне бы погулять, потом остепениться. Хотя так ли это? Я вроде всегда была домашней. Не выносила гуляющих и пьющих, если сама не пила. В общем, к чему я всё это? Мы не такие и разные, как он представляет. Может, и я тоже так считаю. Ой, мне срочно нужен ещё один отпуск. Толя, вези меня в Астану! Шутка-минутка, блин. — Тём, а почему я мелкая? — спрашиваю я у него. — В смысле? — недоумевает он. — Ну, я вроде взрослая уже. Скоро восемнадцать будет, а вы меня все мелкая, да мелкая, — объяснила я. — Кисе тоже скоро восемнадцать, но он же школьник. Это просто прозвище, которое за тобой закрепилось, — ответил он. — А мне оно не нравится, — с хмурым личиком сообщила я. — Можно его поменять что ли? — чуть насмешливо спросила я. — Нет, нельзя, — засмеялся. Я посмотрела на него с лицом «как так-то, вообще?». — Потому, что для нас для всех, будь тебе даже 26, ты навсегда останешься мелкой, — объяснил он. — Можем остаться в Киеве ещё на ночь? — в открытую спросила я. — Сань, я бы с радостью, но Константин звонил, — на это я лишь грустно кивнула. Ну что ж, Москва, встречай! Мы заехали к Ксюхе и Жене. С Ксюшей я, кстати, обменялась номерами телефонов. Мне нужно было с кем-то срочно поделиться всеми мыслями, сомнениями и чувствами. И Ксюша подходила для этого лучше всего, потому что с ней я чувствовала скрытое родство душ. И мне было совсем неважно, что сразу же после меня она могла позвонить Артёму и рассказать всё. Это уже не было страшно. В конце концов, это всего лишь мои чувства, мои эмоции, если кому и стоит их бояться, то только мне. В общем-то, всё проходило отлично. Мы напоследок поигрались с Жекой в кукол-барби. Заставили Артёма быть «лошадкой». Но пришло время, когда нам нужно было уезжать. Учитывая, что мы были у них с самого утра, сейчас на часах было всего двенадцать дня. Сейчас на квартиру к Артёму, заберём наше шмотье и отправимся в долгий путь на Москву. Чувствую, себя Наполеоном, если честно. Главное, чтобы с пожара потом бежать не пришлось. Мы проделали весь этот длинный путь и вот уже отъезжали от подъезда Тёминой квартиры. — Скажешь, когда будем подъезжать к черте города? — попросила я Артёма, залезая в машину. Он кивнул. И ни одной собаке неизвестно, что я собираюсь сделать. А собираюсь ли вообще? Просто неожиданная вспышка эмоций. Случайное прикосновение и мгновенное возникновение этого желания. Раз мы прощались с Киевом, то надо было проститься окончательно. Всё как полагается. Следовательно, прощальный поцелуй тоже должен быть. Я не знала, что мне сделает Тёма за эту идею. Искренне надеялась, что просто отругает и, как максимум, заставит идти до Москвы пешком. Больше всего я боялась потерять и те теплые отношения, что остались между нами. Черти, этого явно не стоило планировать. И вот мы уже подъехали к черте города. Артём остановил машину, наверно, думая, что я хочу напоследок насладиться видом, но нет. Я вышла из машины и села на капот машины, лицом к городу. Всё-таки решилась это сделать. Со всем обилием чувств будем разбираться в Москве, а сейчас будем кайфовать. — Тём, иди сюда, — позвала я. Он тут же вышел из машины и остановился рядом со мной. На меня мгновенно снова напали все сомнения. Стоит ли, надо ли? — Не хочется уезжать? — спросил он, прерывая тишину. — Мда, наверно, — кивнула я. — Простишь мне одну дерзость? — спросила я. — Смотря, что именно, — будто подозревая о моих планах, ответил он. — Поцелуй простишь? — выпаливаю я, а сама виновато смотрю на свои ладони. Мну рукава кофты. Нервно закусываю губу. Я буквально чувствую всей своей кожей его упрекающий взгляд. — Иди сюда, дурочка! — говорит он и заключает меня в свои объятья. Я обнимаю его в ответ, вдыхаю аромат его духов и с ужасом понимаю, что Москва у меня отнимет эти прекрасные мгновения. Влюбилась ли я? Нет. По крайней мере, то чувство, что я испытываю к Артёму не сравнивается с другими, ранее мною испытанных. А потом его губы касаются моих. Нежный поцелуй, который не отнимает много воздуха и сил, как наш первый в машине. А потом он отрывается от меня и снова обнимает, пряча лицо в волосах. Мы стоит так минут десять, а потом по обоюдному немому согласию перестаем обнимать друг друга и садимся в машину. Я тут же перелезаю на заднее сидение, снимаю куртку и ложусь на сидение. Смахиваю с глаз пару слезинок, что имели неосторожность появиться, и засыпаю под не совсем веселые мысли.