Смысл жизни...

Проснулась я только тогда, когда мы подъезжали к дому. В квартиру заходили, когда уже была глубокая ночь. Я с трудом дошла до кровати. Усталость одолевала нереально. Я ещё не отошла ото сна в машине, поэтому завалиться снова спать для меня не составило огромного труда. Но тут пришёл к осознанию нежданчик вечера, который в свете последних событий просто убил меня своим существованием. Мне было неудобно на диване. Слишком мало места. Ноги закинуть некуда. В итоге, моя тушка всё-таки поднялась и разложила диван во всей красе. Хватило мне? О, да, конечно. Поворочалась, поворочалась, на спинку дивана легла, оттуда упала и пришла к выводу, что сегодня уснуть не удастся. Встала, убрала постель и пошла на кухню. На улице уже светало. На часах четыре утра. Весь дом спал. Я залезла на подоконник кухонного окна и принялась рассматривать вещи, что лежали подо мной. Ручки, фантики, конфеты, сигареты Рамма, которые я тут же взяла в руки. Покрутила в руках пачку. Хотелось закурить. Впервые я закурила в 13 лет, когда за мной пытался ухаживать мальчик. Тогда папа отправил меня отдыхать в санаторий, где и началась вся кутерьма. Его звали Вова. Он был добрый, милый и даже красивый, но, не смотря на то, что я тогда кокетничала буквально с каждым вторым, он меня не привлекал. Силой заставил встречаться с ним, а слабохарактерная я согласилась. Подружилась с его лучшим другом Лёхой. С Лёшей и начали курить. С ним же первый алкоголь. С ним же первый поцелуй. Лёше было семнадцать, мне только 13. В общем, как-то так и началось. Потом отдых в санатории закончился, и я поехала домой. Бросила курить, забыла про алкоголь и чёртов санаторий. В следующий раз я взяла сигарету в рот в четырнадцать. Мы гуляли у подруги на выпускном из девятого класса. Там присутствовала моя первая неразделенная любовь, которая и являлась поводом для нового приёма никотина. Тогда прокурила всё лето, а потом школа, отсутствие свободного времени, и я снова бросила. Потом в мою жизнь вошло граффити, и я снова не задумывалась о чём-либо. Ещё раз я курила недавно с Раммом на балконе. И сейчас я хотела курить, но почему-то лишь нерешительно вертела пачку в руках и раздумывала над извечным вопросом: стоит ли? Когда тяги к курению нет, и никогда не было. Стоит ли травиться никотином? Я бы ответила, что стоит. Потому, что курение донельзя успокаивает расшатанные нервы. А нервы мои вели себя порядком неадекватно в последние дни. И всё-таки я отложила пачку подальше от моих рук. Сначала подумаю над насущными проблемами. А потом и покурим, если сильно захочется. Для начала. У нас есть треугольник отношений. Миша, Влад и я. У каждого есть чувства. Но, как мне кажется, здесь должен разбираться Влад, а не я. Хотя… Может, уже выйти из игры и пустить всё на самотёк? Пусть играется со своей Мишенькой дальше, а меня не трогает. Ладно, с этим начнём разбираться с завтрашнего дня. Вторая сторона насущной проблемы — Тёма. Пиндюра — взрослый человек, который не стал бы просто так целоваться со мной. По крайней мере, на трезвую голову точно. Значит, всё это неспроста. Значит, с ним тоже надо разобраться. И вот как бы теперь избавиться от всего волнения, что нагоняют эти мысли? Опять взяла в руки пачку сигарет, повертела в руках. Уже не хочется. Совсем не хочется курить. Тут на глаза попался листочек и ручка. Избавиться от нервов Тёминым способом? Можно попробовать. В итоге же ничего не потеряю. Итак, около двух часов, а может и больше, я потратила на написание песни. Странным было то, что одна была написана будто для Влада, а другая — для Артёма. Это и настораживало. Две песни, два человека. Единственное, что мне нравилось в этой ситуации с песнями, так это то, что в песне, которая, я не постесняюсь признаться, посвящена Рамму, всё закончилось расставанием. Хотя и во второй тоже. В общем, будем надеяться, что в реальности всё не так предсказуемо. Когда я очнулась от своих мыслей, меня уже вовсю освещало яркое солнце. Именно сейчас я была до бабочек в животе рада яркому солнышку. Я взяла в руки мобильник. Он показывал шесть утра. Ну что ж. Отличное время для того, что бы приготовить парням завтрак и по-быстрому смыться отсюда восвояси на студию. Ах, да. Нужно бы записочку оставить. А то, не дай Бог, на этот раз опять накажут, и Толик в правду увезёт меня в Алматы, ну, или Киса в Рязань. В любой другой ситуации я бы не отказалась от путешествий, но именно сейчас я хотела либо остаться в Москве на довольно долгий промежуток времени, либо уехать в Киев. Третьего, извините, не дано. На завтрак я быстро пожарила им омлет и ушла собираться. Сегодня было такое обалденное настроение, что невольно из закромов моего чемодана, который ещё не был разобран после поездки и стоял в гостиной, выпало вполне милое платье с синей юбкой и бледно розовым, едва отличающегося от белого, верхом. Быстренько натянула это всё на себя и колготки не забыла. Прихватив с собой чёрное пальто, я направилась к выходу. Но тут вспомнила, что совсем забыла про записку. Пришлось вернуться в кухню и на вырванном листе написать: «Зайки, не скучайте! Я в порядке! Телефон могу не брать потому, что на записи двух новых песен! Вдохновение пришло неожиданно ночью: D Короче, как освобожусь — наберу. О тексте песен, надеюсь, отчитываться не надо? : P В общем, до встречи, солнышки; -)  Пы.Сы. Если всё-таки будете звонить, а я не буду брать трубку, то умоляю вас, дорогие мои, не увозить меня в Алматы или Рязань. Киса, Толянчик, помните, я искренне вас люблю: → Тёмыч, Владос, у вас в гостях я уже была так, что извиняйте грешную: D ». Послание я прикрепила на холодильник магнитиком и упорхала на студию к Орлову. Бедный Дэн ржал в голос минут десять, когда увидел меня в платье и на каблуках. Потом я ещё десять ждала, пока он упокоиться. И вот он, наконец, сумел выдавить из себя хоть немного слов. — О, Боже, Гордеева! Я и не надеялся дожить до того времени, когда ты наденешь платье! — восклицал Денис. А я лишь демонстративно дефилировала перед ним и закатывала глаза. Ну, подумаешь в платье я пришла? Чё теперь? Пир на весь мир что ли закатывать? — Кто этот волшебник? — спрашивает он. А я резко останавливаюсь, поворачиваюсь к нему лицом на каблуках и шокированным взглядом смотрю на девятое чудо света передо мной (потому что восьмое место моё, пусть обломится). — Кого я должен благодарить за твоё наипрекраснейшие преображение? — пояснил он. Моя мина задумчиво вытянулась. Чё ему сказать в ответ, чтобы отвял уже наконец? — Вини во всём солнечное утро, прилив вдохновения с утра, поездку в Киев приплети. Может, что и вышло. Просвети? — игриво дёргаю я бровями, скороговоркой прочитывая стишок собственного сочинения. Однако в нём была доля правды. — Пока не могу умными доводами похвастаться, поэтому можете со стишками обломаться, — в тон мне отвечает Орлов. — Давай работать, мой верный друг, а то начальство нагрянет вдруг, — всё ещё продолжая выпендриваться рифмами, хоть односложными и предсказуемыми, проговорила я. — Просто от Бога рифмоплёт! Такая любого привлечёт! Любую песню напоёт! И в нужный момент развлечёт! — делает комплимент Дэнчик. Я смеюсь, но все же возвращаюсь к работе и достаю из сумки два листа с песнями. — У нас там было две минусовки от Меладзе. Давай попробуем подобрать что-нибудь? — предлагаю я и кладу листы прямо перед его взором. У нас начинается продуктивная работа над песнями, в конце которой я уже стою за стеклом и пытаюсь одну из них напеть. Выходит довольно неплохо. На часах всего двенадцать, но вымотала я Дениса капитально, поэтому, когда в комнатку заходит «ВИА Гра», Орлов дико стонет от усталости, растекаясь лужицей в своём кресле. Я отхожу от микрофона, который ещё перед отъездом имела неосторожность уронить, и иду во внешний мир с широкой улыбкой на губах. — И дико мне! — кричит Денис почти на всю комнату и раскидывает руки в сторону, крутясь на своём стуле. Я смеюсь. Бедный человек совершенно не приспособился к моим перепадам настроения и ему это реально дико. — Иду к тебе! — смеясь, съязвила я и с объятьями иду в его сторону. Потом мы обнимаемся, и я снова смеюсь. — Кофейку принести? — предлагаю я, зная, что вышеназванный напиток успокаивает расшатанные нервишки Дэна. — Если тебе несложно! — кивает Орлов. — Ой, девочки, а с вас по тройному тарифу! — оповещает он «ВИА Гру» и критично осматривает каждую. — И тебе быть здоровеньким, Дениска! — смеется Настя. — Привет, Саш, — улыбается она мне. — Привет, девочки! — здороваюсь я, доброжелательно улыбаясь всем до единой. — Привет, — улыбается мне в ответ Эрика. — Здравствуй, — хмуро отзывается Миша. Я лишь снисходительно улыбаюсь ей. Сегодня настроение просто зашкаливает, и Романова уже не так меня бесит на самом деле. Я бы сказала даже, что мы могли бы поддерживать с ней нейтралитет, если бы не Рамм. А ведь в этом ещё предстояло разобраться. Я откинула подальше эти невеселые мысли и всю себя отдала на растерзание позитиву. Пока стояла в очереди буфета, успела глянуть телефон на наличие пропущенных вызовов, но их, на славу моей седой головке, не было. Как гора с плеч упала. Значит, могу выжать из Дениса до конца все соки и добиться записи первой песни. Я беру обещанный кофе и возвращаюсь обратно к Дэну. Он и «ВИА Гра» мучаются над записью новой песни «Это было прекрасно». Я отдаю ему кофе, за что получаю благодарный кивок, и тихонечко сажусь на диван по правую сторону от Орлова. Девочкам, наконец, удается записать один из кусков песни, после чего они прощаются с Денисом и идут на занятие по вокалу. Я же становлюсь на их место, готовая исполнить первую песню. — Давай сейчас попытаемся записать чисто, ок? — попросил Дениска. Я лишь кивнула. Нужно было предельно сконцентрироваться и спеть текст так, чтобы у Орлова не осталось желания что-либо поправлять. — Я сижу одна у окна в тишине И вновь твой голос звучит во мне. Тишина ночного города сменяет суету. А я пробую воплотить в жизнь мечту. В который раз равнодушно посмотришь. «Посмотри на меня» — уже не попросишь. Тебе не до меня, мне не до тебя. А ведь когда-то смотрели любя. Припев: Не понимаю, что в тебе ошиблась. Не понимаю, как всё так закрутилось. Не понимаю, как до этого докатилась. Не понимаю, как счастье потерялось. Признаем, нравимся друг другу. Но разве изменим отношения друг к другу? Мы слишком долго ненавидим. Слишком многих этой правдой обидим. И вскоре друг от друга отвыкнем К совершенно другим людям привыкнем. Тебе не до меня, мне не до тебя. А ведь когда-то смотрели любя. Припев: Не понимаю, что в тебе ошиблась. Не понимаю, как всё так закрутилось. Не понимаю, как до этого докатилась. Не понимаю, как счастье потерялось, — музыка стихла. Я перевела дыхание и только потом посмела открыть глаза, оценивая окружающую обстановку. — О, да! — весело воскликнул Дэн. — Мы сделали это! — кричал он. После от, видимо, переполнявшей его радости он соскочил со стула и исполнил знаменитый танец Владислава Рамма — «гусеничку». Я захохотала, а он всё продолжал пародировать ребят и их клип «Она вернётся», а потом, кажется, пошёл танец развратных девиц из клипа Тимати «Моя девочка бомба». Я все ещё смеялась и не могла остановиться. Всё-таки нам удалось успокоиться и договориться о встрече на завтра для записи следующей песни. Я не могла не заметить прогресса в своём творчестве. У меня было уже целых пять песен. Если наберётся ещё пять, я могу выпускать свой альбом. Надо бы на досуге развить эту мысль. Придумать там название, обложечку. Ой, чё-то я, похоже, «звездюсь» немного. Надо давить на тормоза. С такими мыслями я шла по коридору офиса к выходу. Возле выхода я увидела Кожевникову, которая, явно чем-то обеспокоенная, выглядывала кого-то в толпе. Я подошла к ней сзади и положила свою руку ей на плечо. Настя испуганно дернулась и медленно повернулась в мою сторону. — Кого ждём? — с улыбкой поинтересовалась я. Да, вопрос однако звучал недозволенно грубо… Ну, как умею. — Привет ещё раз, — тут же заулыбалась она. — Ты сейчас незанята? — спрашивает она. Чем-то мне напоминает ребёнка, честное слово. По-моему, они тут все такие. — Вообще домой собиралась, но если есть желание пообщаться, то я всегда свободна! — ответила я лукаво. — Ну, вот и отлично! — воскликнула Анастасия. — Пошли со мной в кафе? А то я не знаю, чем себя на вечер занять, а девчонки разбежались кто куда. Узнаем друг друга получше. — предлагает, улыбаясь. Я, не задумываясь, согласно киваю и иду с ней в кафе. Опять то же кафе неподалеку от офиса. Мы его уже практически обжили всей компанией «Velvet Music». С Настей мы разговариваем о насущных вещах. Любимый бренд одежды, любимые духи, блюда, напитки, цвет, цветы. Потом плавно переходим на тему парней. Какой типаж любим, какими чертами характера должен обладать идеал мужчины. В общем-то, обычные девичьи разговоры. И вот, гвоздь программы: она спрашивает, какая кошка пробежала между мной и Романовой. — Сашк, и все же что за отношения у вас такие с Мишей? Друг друга ненавидите, задеть пытаетесь. Она что-то про тебя и Рамма плетёт, мол, переспали вы с ним. Объяснишь? — по-дружески просит она. Моё лицо приобретает задумчивое выражение. Я несколько секунд молчу, жую маффин и пью кофе. — Мы же подруги? — спрашиваю я. Честно, если я сейчас начну рассказывать про Рамма, то уже и про Артёма начну. А если всё расскажу Кожевниковой, то и Ксюхе в Киев звонить не придётся. — Конечно! — соглашается Настя. — Что за вопрос? — иронизирует она. — Для начала, у нас с Мишей не очень хорошее первое впечатление друг о друге. Пообзывали друг друга, нахамили друг другу. Тут как бы и не может быть других отношений, — пожимаю я плечами. — Но можно было же помириться. Мишка же не злопамятная, да и ты девчонка классная, — недоуменно говорит она. — Да, согласна, помириться можно было, но у нас ещё с самого начала и Рамм в игру вошёл. С ним тоже цапались по началу, мол, за свою девушку заступался, а потом как-то мягче друг к другу начали относиться и понеслось. У нас с Мишей соперничество некое идёт, понимаешь? Словно на инстинктивном уровне, — отвечаю я ей. — Хочешь сказать, что это всё из-за Рамма? — пытаясь осмыслить ситуацию, спрашивает Настя. — Нет. Здесь даже не в чувствах дело. Здесь как бы борьба за первенство. И ты только Владу не сболтни, по-моему, это мы с Романовой его чувствами играем, а не он нашими, — ответила я. — Почему это вы? — удивляется Ася. — Это вы что ли двух девушек завели? Это он во всём виноват! — возмущается. Я хихикнула и продолжила дальше жевать маффин. Тут вдруг мой телефон оживает мелодией. Господи, как же вовремя мне позвонили. Уже думала, что начну рассказывать про Артёма. Кто оказался моим спасителем? Родной мой Никита. — В Рязань не поеду, — тут же отнекиваюсь я с улыбкой, когда поднимаю трубку. — Кто б тебя ещё туда позвал? — фыркает мне в ответ паренёк, смеясь. Я ухмыляюсь. — Откуда мне знать, что выдумает ещё ваша головка? — ехидно вопрошаю я. Потом я слышу какой-то шёпот, но слишком тихий, чтобы определить, кто это сказал. — Тут парни интересуются, когда придёшь? — спрашивает он. — Мы с Настей сидим в кафе. Часа через два буду дома, — отвечаю я. А ведь к ним домой-то совсем не хочется. Я бы предпочла засесть где-нибудь до завтрашнего утра. А утром ведь опять на работу и отчитываться перед ними не надо. В трубке опять слышится шум, возня какая-то. — Тут Толя в Алматы обещает увезти, если не вернёшься через час, — смеется Никита. Ну, вот приплыли, блин… — Не надо в Алматы! Я уже бегу! — воскликнула я. — Вот это правильно! — продолжал издеваться Киса, смеясь. Я лишь фыркнула в ответ и скинула. Я прощаюсь с Настей, обещая, что в следующий раз ещё посидим. Домой путь занимает немного времени. Как раз уложилась в час. И вот передо мной знакомая дверь квартиры, почти уже родной. И как же я с ними здороваться-то буду? Ладно, Толька с Никитой — эти двое ко мне не приставали. А как мне себя с Раммом вести? Как вести себя с Пиндюрой после вчерашнего поцелуя на трезвую голову? Слишком много вопросов. Тело само по себе разворачивается на девяносто градусов, а глаза смотрят на дверь когда-то моей квартиры. Эх, а как жизнь-то перевернулась. Теперь живу у парней, занимаюсь музыкой, а раньше была просто девочкой, рисовала граффити и скрывала всё, что можно, от отца. Вот с такими меланхоличными мыслями о прошлом, настоящем и будущем я простояла минут десять. В последний раз обвела взглядом лестничную клетку, дверь квартиры напротив, но заметила одно сильное изменение. По правую сторону от меня стоял Цой. Ой, Толик… — Цойчик! — вскрикнула радостно я и бросилась на него с объятьями. Ну, вот. Ещё минут на пять задержу ход в квартиру, а там как пойдёт. — Санёчек! — так же радостно потянул Толя, обнимая меня в ответ. Позже мы прошли в квартиру. Там уже столпились все трое. Я, не замечая Рамма и Пиндюру, налетаю на Киоссе с дикими воплями радости и удушительными объятьями. Но все же потихоньку унимаю свою радость и отстраняюсь от него. — А меня обнять? — детским голоском заявляет Влад. Я смотрю на него. Хочу обнять, хочу поприветствовать. Но объятья будут восприняты нами по-разному. Он подумает, что я всё также слабохарактерная девчонка, что сохла по нему до поездки в Киев. А для меня это будет дружеский жест. Пока дружеский. Смотрю прямо на него, краем глаза замечая реакцию Артёма на всё происходящие. Тёмка нервно улыбается и явно ожидает моих дальнейших действий. Эту игру они открыли сами, значит, и прекратят тоже сами, поэтому мило улыбаемся и обламываем, пока им не надоест. — Обойдёшься! — фыркнула я на заявление Рамма. — Вам чего-нибудь приготовить? — тут же осведомляюсь я, параллельно пытаясь снять каблуки, потом снимаю пальто, и ребята замечают мое платье. Я недовольно вздыхаю. Им тоже, что ли, стишок прочитать? Чё они как на инопланетянина смотрят? Я человек! Да, девушка! И, да, я надела платье. — Сань, это точно ты? — спрашивает Цой. — Точно-точно, не сомневайся, — покивала я и продолжила смотреть на их изумленные лица. И вот чего они? Я же на концертах точно так же выгляжу. — В честь чего? — подаёт голос Артём с самодовольной улыбочкой. Нет, парень, не надейся, я не стану говорить тоже, что сказала Дэну. Я буду куда оригинальнее. — В честь солнышка на улице и улыбки на моём лице. Хотела увидеть ваши изумлённые лица, Вашу реакцию на моё появление в платьице, И посмотреть: ждёт ли меня Ницца? — игриво спросила я в конце. Парни захохотали. — В Ниццу хочешь? — поигрывает бровями Рамм. — Владислав, не питайте надежд, Такая, как я, не любит невежд. Ниццу бы посетили вместе, Да, жаль, вы у каждой на постельном месте, — с улыбочкой отчеканила я. Все, кроме Влада, хихикнули, и от них послышалось протяжное «у» в ожидании следующих реплик. — Ну, всё, мелкая, ты нарвалась! — предупредил Рамм и угрожающе начал отделяться от всей толпы. Ой, похоже, и правда нарвалась, но с «мелкой» он уже переходит все границы. — Тоже мне тут нашёлся старший! — не выдержала я. В следующую секунду в мою сторону был сделан выпад, от которого я успешно спряталась на кухне, при этом закрыв дверь за собой. — Сударь, угомонитесь! Отсюда не выйду, обломитесь! — крикнула я через запертую дверь и со спокойной душой отошла к плите. — Сука, убью! — крикнул он в ответ. — Воскресну! — не осталась я в стороне. Кажется, в ответ зарычали, а после хлопнули дверью своей комнаты. Ну, бывает. Сам напросился, вообще, он и виноват. Так же был слышен смех ребят из гостиной. Для приготовления презентабельного ужина на кухне оказалось всё, что нужно. В конце концов, не короли, обойдутся жареной картошечкой с мясом. А кому не понравиться — плита всегда ждёт их. Пока картошка с мясом жарилась, я успела заварить свежий чай, найти пару заначек сладкого и всё-таки выпить припрятанную бутылку газировки. Сладкое я сложила в вазочку. На столе разложила вилки с ложками, достала новую пачку салфеток, которая теперь гордо лежала в центре стола, и поставила сковороду рядом с салфетками на дощечку. В общей сложности через полчаса я решила, что уже можно выходить из кухни, тем более вся еда была готова. Дёрнула ручку двери вниз, но та не поддалась. Попробовала толкнуть дверь, но она осталась стоять на месте. Вывод: кто-то сильно умный с той стороны что-то пододвинул к двери. Прямо, как в детском садике. Кто же это? Ума не приложу! Чёртов Рамм! — Ребят! — заорала я. С той стороны кто-то сматерился, но подошёл к двери. А у меня неожиданно зазвенел телефон голосом Селены Гомес. Вот чёрт! «Мама»! И как не вовремя. — Всем тихо! Мне мать звонит! — оповестила я всю квартиру громким ором. Я подняла трубку, а за дверьми как раз собралась вся компания приколистов. — Да, мама, — ответила я. — Привет, доченька, — ответила она приторно сладким нежным голосом. Вроде, обычное проявление материнской любви, но как же я уже от неё отвыкла. — Как дела? — спросила она. — Отлично, мам. Как твои? — спросила я. А ребята за дверью начали переругиваться шёпотом. Идиоты! Сказала же! Мама звонит! — Всё отлично, — ответила Наташа. — Как Полька с Егором? — спросила я. — Отлично, — вновь ответила она. — Как папа? — спросила. Мне бы самой знать, «как» папа поживает. С ним мы уже давно не общались. — Нормально, — ответила я. Дальше прошёл стандартный опрос матери, которая уже давно не видела своё чадо. Я терпеливо отвечала на все вопросы, мысленно проклиная парней, которые почти с каждой минутой разговаривали всё громче. И вот, разговор, наконец, удалось завершить. Я тут же ринулась к двери. — Парни! Я всё понимаю, конечно. Выбесила, с кем не бывает? Но оставлять себя без еды — это что-то новенькое… — в открытую начала издеваться над ними. — Рамм, ты чем думал?! — смеялась я. — Теперь фиг вы сюда зайдете, ясно? — злорадствовала я. Они как раз отодвинули то, что мешало мне выйти, а я лёгким движением руки повернула маленький замочек на двери. Не знаю, кто сделал эту дверь, но он явно предвидел эту ситуацию. — А там картошечкой пахнет… — прозвучал мечтательный голос Киоссе. — Всё из-за тебя, Влад! — тут же сменив интонацию на грозную, прошипел. Я засмеялась. — Сань, ну, я кушать хочу, — заныл под дверью голос Анатолия. — А у меня тут ещё и мяско! — оповестила я их, садясь за стол. — Саш, ну, я-то, бедный малый, пусти! — взмолился Киса. — Даже не знаю… — протянула задумчиво. Нет, конечно, я знала, что хочу за это с каждого, но вот одну просьбу произнести будет тяжеловато, если вообще осмелюсь её озвучить. — Думаю, Ник подкупит меня киндером, — ответила самому нетерпеливому. — А остальные должны будут по желанию, — поставила условия и подошла к двери и уже собиралась повернуть ключик, как неожиданно вспомнила. — И ещё мне должна быть гарантирована полная неприкосновенность со стороны Рамма! — объявила грозно я. — Открывай уже, давай! — ответил нетерпеливо Тёма. — Киндер принесли? — уточнила я. — Саня!!! — взревел Вячеславович. — Ну, чё ты сразу орёшь-то?! — возмутилась я, отпирая дверь. Первым влетел в кухню Никита и чмокнул в щёку. Я сначала опешила от такого поворота событий. — Держи киндер! — оповестил он и кинул мне в руки мой шоколадный приз. Я кивнула, заулыбалась и предпочла удалиться из кухни, пока они будут есть. Я ушла в комнату Пиндюры, чтобы разобрать чемодан и подготовиться ко сну. Учитывая бессонную ночь и рабочий день, надеюсь, что засну. Как только чемодан был разобран, я легла на кровать и решила немного поваляться. Это же никому не повредит? Ноги гудели после дня на каблуках, а учитывая ещё и длинную прогулку в Киеве… Мне бы завтра с кровати встать. Долежалась я до того момента, когда в комнату вошёл Артём. Я тут же вскочила с кровати и собралась уходить. Всё-таки я ещё даже не решила, как стоит с ним разговаривать, как общаться, как шутить, как себя вести. Я молча начала проходить мимо него, но остановилась. — Спокойной ночи, Тём, — говорю я тихо. — Сладких снов, Саш, — отвечает он. А потом подходит и обнимает. Дружеский жест, но я, насколько это возможно, вжимаюсь в его грудь. От него приятно пахнет духами и гелем для душа. — Пока, — найдя в себе силы оторваться от него, сказала я. Я не хотела быть такой же, как Влад. Я не хотела играть со своими чувствами и чувствами других. Сначала нужно разобраться в себе. С этими мыслями я покинула комнату Артёма и пришла к себе в гостиную. Разложила диван, постелила простынь, положила подушку, легла сама и с головой укрылась одеялом. В кровати пусто, и это донельзя раздражает. Я что-то там говорила про усталость и про то, что засну без проблем? Ага, как же. Не засну я. И пока единственный умный вывод из всего этого — мне не хватает Тёмы. Я привыкла, что могу закинуть на него свои ноги. Я привыкла, что могу его обнять. Я привыкла к тому, что происходило между нами в Киеве. Вновь закрыла глаза и попыталась заснуть, но ни хрена не получилось. Встала с кровати и пошла на кухню. Налила бокал воды и выпила. И легче от этого, к сожалению, не стало. Помотала круги по жилплощади. Не устала. А ноги постоянно норовили зайти в комнату к Пиндюре. Сдержалась. Потом подошла к двери Влада. С одной стороны, Рамм вполне мог спасти меня сейчас от одиночества и был бы даже рад, наверное, оказать мне эту услугу, но зачем давать ему лишний повод думать, что он мне не безразличен? С такими мыслями я остановилась у третьей двери. Комната Ника. Он же меня не обидит? Да и прикалываться не будет. В который раз убеждаюсь, что этот паренёк просто сокровище для любой девушки. Коротко постучалась и вошла в комнату. Он, как всегда, лежал с шоколадкой в руке и смотрел на меня испуганными глазами. Наверное, думал, что зайдут парни и отберут у него сладость. — Ник, можно я у тебя лягу? — шёпотом спрашиваю я. Он вздёргивает брови вверх и явно не может понять, какого я от него требую. — Мне кошмар приснился, и теперь страшно. Можно я с тобой лягу? — солгав, повторяю я. Он кивает. — Шоколадку будешь? — спрашивает он с набитым ртом. — Она с орешками? — интересуюсь я. В ответ снова положительный кивок. — Тогда давай, — соглашаюсь я. Потом ложусь рядом с ним, накрываюсь одеялом и получаю дольку шоколада. Как только шоколад заканчивается, мы ложимся спать. Кровать уже непустая, и я с радостной улыбкой отмечаю, что так бы могла держать в секрете необходимость рядом со мной Пиндюры. Вот только, если сегодня я соврала про кошмарный сон, то что мне сказать в оправдание завтра? С этим нужно было решать…