Иные: "Победитель" по жизни

      – Ирал?!! – если я думал, что увидев меня, Анфар был удивлен, то я плохо о маге думал. Он выглядел как вытащенная на берег рыба: выпучивши свои глазенки, открывая в беззвучном возгласе рот, пытаясь шевелить своими «плавниками» и при этом медленно оседая назад. Благо Вигельд вовремя подставил магу стул.       – А еще клятву крови принес, – фыркнул я. – А своего друга не отговорил, не попытался сманить прелестями жизни. Дохнуть хочешь, так дохни! Кто тебе враг кроме тебя самого?       – Сам дурак, – обиделся Анфар, – и мысли у тебя дурацкие. Или ты не знаешь, что если маг ставит на себя свой собственный заслон, то любое вмешательство другого мага его только быстрее убивает?       – Ах, ты ж гад гребаный!.. – смерил я Ирала долгим и не предвещающим ничего хорошего взглядом. – Я! Ради тебя! На такое пошел! А ты, сволочь белобрысая, убить себя в это время пытался?!       – Ради себя, а не меня, – буркнул маг.       – Нет, Ирал, нет! Ради тебя! Потому что ради себя, если бы тебя в моей видимости не было – хрен бы от меня что осталось! Так, дриада глупенькая... Или бы умненькая, но постепенно глупеющая. А так ты, ирод, мне дал смысл бороться. Ты привил вкус к жизни. Ради тебя я вспомнил все то, что помогает людям! Чтобы доказать одному не в меру надменному властному гордецу, что я смогу, что я выкарабкаюсь, чего бы мне это не стоило! Что я достигну тех высот, до которых рвусь! И не смей мне сейчас виниться и делать вид, что ты сдался окончательно и бесповоротно! Тоже мне, баба ранимая!       – Гера... – прорычал Ирал, сатанея на глазах.       – Неужели мое любимое патлатое чудо возвращается, – хохотнул я, чмокнув его в макушку. – Ребята, жрать будем, али как?       – Так уже готово все... – Анфар, в отличие от того же Вигельда, ощущал себя рядом со мной, таким, очень уж неуверенно. То ли сам когда-то был близок Иралу, то ли просто не ожидал таких изменений, но тушевался, зябко ежился и смотрел на меня, словно я его в следующий миг ударю. И мне это жутко не нравилось.       – Анфар, – я отвел мага в сторону. – У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.       – Не смогу, в смысле, духу не хватит?       – Не захочешь, – улыбнулся я, отрастив ноготь на большом пальце, вскрыв себе запястье. – Анфар, маг из касты Учителей, приношу тебе свою клятву доверия и дружбы. Твоя боль – моя боль. Твоя кровь – моя кровь. Твоя беда – моя беда. Позовешь – приду. Предашь – убью.       – Принимаю твою клятву и даю ответную, – маг вскрыл свое запястье: – Твоя боль – моя боль, твоя беда – моя беда. Твой призыв – приказ встать в ряды твоих защитников. Позовешь – приду. Предам – умру, – и приложил запястье к запястью, смешав кровь, что зашипела, обжегши печатью обоих.       – Вигельд? Марш ко мне, – ранка уже заросла и пришлось вскрывать заново. – Ты – мой брат, хоть мы и разных рас. Ты принял и понял, я ответил и открылся. Пусть наше единение душ будет таким же ровным и спокойным, как было до этого. Призовешь – приду. Умрешь – отомщу. Предам – не будет мне покоя ни в этом, ни в том мире.       – Принимаю твою клятву, Герман, – вампир смотрел серьезно, открывая душу, позволяя читать ее как открытую книгу. – Моя жизнь – твоя жизнь. Мое счастье – твое счастье. Твоя боль – мои проблемы. Сделаю все, чтобы ты никогда не пожалел о том, что принес эту клятву. А если предашь, прощу, – спокойно улыбнулся он, прижав свое запястье к моему и вторая печать заняла свое место.       – Ну, а ты что, горюшко болезное сидишь? – улыбнулся я Иралу.       – Встать не могу, шатаюсь, видишь ли? – усмехнулся маг и я сам подошел к нему, присев на корточки, третий раз, вскрыв запястье.       – Не буду клясться в вечной любви или вечной преданности. Скажу просто, – я прильнул к его губам коротким поцелуем. – Твоя жизнь – моя жизнь. Если я буду виной твоей смерти – прокляну себя навеки. Если не окажусь рядом, когда буду нужен – запятнаю свою честь. Твоя боль – моя боль. Твои проблемы – мои проблемы. Рядом до тех пор, пока не прогонишь. Совершу то, что считаешь злом – сам подставлю свою голову под твой удар.       – Принимаю твою клятву, Герман, – Ирал надрезал себе запястье ножом. – Мое сердце – твое сердце. Моя душа – твоя душа. Твой путь – мой путь. Клянусь в верности до конца жизни. Если не сохраню тебя от зла, уйду следом, – и прижал свое запястье к моему, закусив губы от боли, соединяя нас не просто клятвой дружбы, а чем-то большим, что я начал понимать уже после ее произнесения... Ирал, мать его, мысленно давал более глубокую клятву, в которой себя, всего, полностью, отдавал в мои руки, наплевав на то, буду ли я лекарем или стану монстром. Полностью, практически рабской клятвой связав свою жизнь и свой дух со мной.       – Что же ты сделал... – попытался сглотнуть я колючий комок, вставший у меня в горле.       – То, ради чего жил все эти годы и то, на что решился почти сразу, как мы познакомились, – Ирал улыбнулся. – Ты – первый маг на этой планете и я хочу быть настолько близко к тебе, чтобы удержать от всего, что ты можешь натворить, или помочь тебе в любом твоем свершении.       Да уж... я молча заглатывал еду, поданную нам на стол сразу после произнесения клятв, и корил себя за то, что вообще затеял все это дело. Ну, блин, не думал я! Не думал, что Ирал, чтобы его по маковке треснуло, влюблен в меня. Да, нам хорошо было вместе и рядом, да, нас тянуло друг к другу до такой степени, что спать с ним в одной кровати, целовать его и получать его поцелуи – стало вполне обычным делом. Да, ради своего мага я мог любого на клочки порвать! Но это!.. Эта преданность, эта безоговорочная вера в меня... Все было настолько необычным и странным, непривычным и диким, что я испугался. Вроде бы маг. Притом – один из самых неслабых магов. Взрослый, понимающий, к чему ведут все эти клятвы... Осознающий, что теперь я его хоть ломать, хоть терзать буду – он мне слова не скажет! А если попытается остановить, то его же собственная клятва его и заткнет! И это все мне!..       – Ты ешь, ешь, давай, – подтолкнул я Ирала, что хмуро смотрел на меня, забыв про пищу. – Мне тебя еще на ноги ставить. И не переживай, с собственным разумом я как-нибудь разберусь. Просто понимаешь, у меня в жизни такое только раз было, да и то, не с моей стороны. Непривычный я к такому доверию. Кажется, что путами по рукам и ногам связали. И вроде как и понимаю, но слишком очерствел за свой век. Трудно открыться... – я вздохнул, глотнув вина. Анфар с Вигельдом о чем-то болтали преувеличенно громко, давая нам разобраться с тем, что мы получили. То ли интуитивно ощущали, что все пошло не так, то ли просто решили не вмешиваться в разговор после столь долгого перерыва.       – Я не буду тебе путами, – серьезно произнес Ирал. – Никогда и никак. Хочешь – вообще уеду, чтобы не виделись и не сталкивались. Хочешь – просто тенью прикинусь... Мне достаточно знать, что у тебя все хорошо и что ты в здравии. Герман, я действительно не могу понять, когда и как просто вжился в тебя. Притом – окончательно. Понял о том, что ты часть меня, когда ты обращение проходил. Тогда так по разуму ударило, словно свою душу вместе с тобой закрыл.       – Ясно, – я кивнул, прозревая, как же психику сильного мага переломало то, что он начал меняться рядом со мной, становясь универсалом. – Давай я тебе сейчас объясню, в чем наша проблема. И, если после того, как я расскажу, в чем ее суть, и ты поймешь, что ошибся и мы найдем мага, который бы разорвал клятву, или хотя бы ослабил ее – то ты ее ослабишь. И не говори мне нет, пока не поймешь, что случилось. Суть в том, Ирал, что ты рядом со мной начал преобразовываться, впуская в себя те виды энергий и сил, которые были несвойственны тебе. Смерть и жизнь. В едином ключе. А когда ты меня начал менять, то и вся моя сила ушла, закрылась вместе со мной, оборвав ее ток. И ты, как родник, которому перекрыли приток – начал иссыхать, не имея возможности и желания пользоваться теми силами, что были даны тебе изначально. По тебе этой невыносимой болью разрыва ударило так, что показалось, будто у тебя сердце вырвали, – я замолк, понимая, что и Виг с Анфом нас слушают. – Но на самом деле, просто оборвались связующие нити преобразования. Так что, сейчас, когда ты уже являешься универсалом, когда я закреплю в тебе те силы, что использую сам, ты начнешь понимать, что зря дал такую клятву принадлежности.       – Герман, – вмешался Вигельд. – По большому счету, у вампиров есть возможность разрыва чужой клятвы. Так что, если Ирал посчитает, что зря оказал тебе такое доверие, то мы можем ослабить ее воздействие.       – Если я посчитаю, что зря оказал тебе такое доверие, Герман, – ядовито произнес Ирал. – Значит, ты не достоин моей клятвы даже частично. Подумай об этом. А преданность духа и тела не значит, что я не смогу тебя морально или физически поставить на место, если ты зарвешься. Клятва не содержала в себе покорность или низость своего существования. А быть твоей тенью – не значит ходить за тобой по пятам, преданно глядя в глаза. Я просто оградил себя от любых, даже минимальных возможностей предательства, которыми попробуют воспользоваться те, кому ты наступишь на горло. А таких, уж поверь мне, будет больше чем достаточно. А моя глубокая клятва, бестолочь ты мелкая, означала, что я встану за твоей спиной, или спина к спине, и буду бить твоих врагов, если ты их себе заведешь, с той же ожесточенностью что и ты. И если эти двое будут только изредка поглядывать в твою сторону, то я буду советником, оруженосцем, оружием, мстителем и, мать его! руководителем тебя, глупого и несовершенного, чтобы оградить от любых ситуаций, которые ты, по своей безалаберности, решить не сможешь. Как Бусинка для Харгора, только с расширенными возможностями. Усек, придурь? А то взялся мне тут мораль читать, типа, я тебе в рабство набиваюсь. Хрена с два! Я тебя сам по стенке или полу размажу и даже глазом не моргну!       – Точно? – осклабился я.       – Точно-точно! И хватит себя терзать, что я сам тебе шею не сверну, если херней маяться начнешь!       – Покусаю! – вызверился я, еще не совсем вытравив из себя дриаду Дару.       Да и что я мог сказать? А это – самое невинное, не принимаемое всерьез заявление. Хотя, по большому счету, хотелось переебать этого придурка со всей силы, потому что еще никто не заставлял меня нервничать так, как он! Даже над Ленкой я так не трясся, как над этой сволочью, которая за два с половиной месяца из здорового человека превратила себя в мумию!       – Гера, – Ирал улыбнулся, легко щелкнув меня по носу. – Если хочешь драться, то дай мне набрать форму. А то немощного и больного бить – себя не уважать.       – Месяц, – проворчал я. - А если к тому моменту ты себя в порядок не приведешь – это уже твои проблемы.       – Гневливым и злым ты стал после обращения, – вставил Вигельд.       – Знаешь что!.. – я вскочил из-за стола. – У меня проблема в том, что я, возвращаясь и надеясь на то, что все без меня идет идеально – вижу, что мой маг сдал! У меня проблема в том, что я целый гребаный год был в теле течной сучки, не имея возможности удовлетворить свои потребности! У меня проблема в том, что мой маг! мой сука, маг, ради которого я творил себя, стимулируя свой тонус тем, что все, что я сделаю, дорастя до его уровня – это первым делом набью ему морду – валяется полудохлой тушей, и все что делает, придя в себя – приносит мне клятву верности! Мне, млять! Своему гребаному ученику, у которого знаний с наперсток и умений с головку хуя! Да вы хоть немного понимаете, что я не могу с этим смириться, что ощущаю себя обманутым по всем параметрам, что меня сейчас рвет и мечет и все, что я хочу, это выбить и выдавить из себя эту несвоевременную и непонятную злость, от которой меня буквально корежит и рвет на части?!!       – Есть вариант, – осклабился вампир. – Десяток моих собратьев. Я призвал их и они ждут тебя в саду.       – А есть еще один вариант, – вмешался Ирал. – Сделать то, что хочешь уже год. Если я тебя не устраиваю, выбери любую или любого, чтобы ослабить свою агрессию.       Сопя и сыпля искрами своего гнева, готовый порвать всех, кто сейчас сидит передо мной, я понимал, что при всем своем желании, при всей своей наглости, нахальности, безразличии, эгоизме – не смогу пойти и подмять под себя любое понравившееся мне тело.       – Бой! – рыкнул я, выбежав наружу, с такой силой хлопнув дверью, что каменная пыль посыпалась.       – Брат, мы в твоем распоряжении, – увидел я скользящие между деревьев тени. – Но ставлю одно условие. Бить, но не терзать тела. Мы воины, а не жертвы.       – А я боец, а не палач! – рявкнул я, рванувшись в густую тьму, наращивая броню...       Вампиры были тем, что надо. «Да, детка, да!.. – стонал с придыханием я, вылавливая очередную «жертву», упуская ее из виду в самый последний момент. – Да, сладкие мои пусечки, я весь ваш!» И бил, бил куда придется и как придется, получая в ответ удары не когтями, а кулаками, едва уворачиваясь от серьезных. Рихтовал их со всей данной мне силой, видя блеклые серо-стальные ауры и подгоняя себя до автоматизма, ускоряя свою реакцию до предела, пока не довел себя до того состояния, когда каждый мой удар находил цель. А оказавшись в кругу трех разъяренных тварей, что, уже не стесняясь, полосовали меня когтями, полностью отдавшись агрессии своих тел, высвободил свою суть, буквально постанывая от непревзойденного удовольствия – выложиться полностью. И только потом заметил, что тройка меняется время от времени, убирая выдохшегося, ставя на его место свежего. И бьют, ускользая от ударов, и я бью в ответ, регенерируя, и млять его так! Кайфуя! В последнем движении, я разбросал всех, дав себе секунду отдыха.       – Лучше?       – Да, – шумно дыша и понимая, что бой закончился, я упал на траву. – Неизмеримо лучше!.. Никого не покалечил?       – Побил знатно, – один из вампиров присел рядом со мной. – Но нам урок. Не поверишь, но молодежь от тебя в восторге.       – Так это что, мелкие были? – скуксился я, понимая, что мои силы далеко не так велики, как я думал.       – А тебе казалось, что ты справишься с десятком высших? – хохотнул вампир. – Да тебя Вигельд один на один заломает. И не вышел против тебя только потому, что не хотел унижать.       – Ясно, – понял я. – Старшие умеют только убивать, притом быстро и сразу.       – Правильно подметил, – вампир протянул мне флягу. – Вино, обычное. Чувствую, жидкости в тебе мало.       – Спасибо, – я выглотал большую часть. – Не сильно молодежь помял?       – Зализывают раны, – хохотнул вампир. – И мечтают о следующем бое.       – То есть, вас не заставили, а вы сами и, если что, то всегда готовы?..       – Больше, Король леса, гораздо больше, – хохотнул вампир. – Мне пришлось выбирать из тех, кто рвался встретиться с тобой. Я взял самых сильных и выносливых из молодежи и ты им повысил уровень восприятия, подогнав под возможность стать высшими. Так что, если ты хочешь подобные тренировки, то все наше логово в твоем распоряжении. Ведь есть те, кто хотят стать высшими, а есть те, кто желает пройти обучение на высочайшего, как Вигельд, принц нашего дома.       – А не свергнете его?       Вампир расхохотался.       – Свергнуть принца?.. Того, кто тебе дал все, кто вытащил тебя из бездны прозябания? Кто делится собой, своими эмоциями, поддерживая всех? Кто является не просто лидером, а идолом? Посмотрел бы я на того, кто бы попытался сделать это!       – А то, что ваш принц у меня в слугах? – не выдержал я.       – В слугах или в услужении? – подмигнул мне вампир. – В первом случае, я тебя убью, во втором, преклонюсь перед тобой. Потому что тот, кто заставляет вампира служить себе – недостоин жизни, а тот, кому вампир служит сам – достоин уважения.       – Ясно, пробормотал я, – чувствуя, как блаженная истома разливается по телу. – Ну, если так, если твои вампиры готовы и согласны к таким тренировкам, то я с радостью их предоставлю.       – Договорились, – вампир встал единым слитным движением, словно его подняли как марионетку. – Когда пожелаешь, скажи Вигельду, он призовет нас, – он поклонился. – Рад получить такого тренера для своих малолеток. Невыразимое удовольствие биться с тем, кто держит себя в руках.       – Да я вроде как и не держал себя... – пробормотал я.       Хотя да, по большому счету – держал. Если вампир падал – я просто перестраивался на следующего, не добивая. Не разнося кровавые клочки по саду Анфара, хотя, дай себе хоть больше спуску, так бы и получилось.       Поднявшись на ноги, я добрел до башни мага, доволочив себя до бассейна, окунувшись в его теплые просторы, ощущая как живительным током омывает меня вода, даже удивившись этому, прежде чем вспомнив, что я, придурок, король леса, етить его, и что вода – один из источников моей жизни.       – Спишь?.. – прошептал я, войдя в комнату Ирала. – Можно я рядом? Так, слегка, на самом краешке...       И улегся, протянув руку, приласкав своего мага по волосам, спуская руку на плечо, на грудь, ощущая, что во мне, черт бы его побрал, не вовремя зашевелилось желание.       – Герман, – Ирал сам отыскал мои губы, впившись в них сладко и призывно, подставляясь под мои ласки. И тело его уже было не таким, как с утра, не дряблым, а упругим и нежным, словно за то время, пока меня не было, он набрал форму.       – Ирал, гад ты лесной... – прошипел я, понимая, что стоит у меня. Колом стоит. – Ну не мог ты спать и не будиться?.. Ты же понимаешь, что... – я охнул, когда маг прошелся ладонью по моему стоящему стволу. – Ирал!!!       – Брезгуешь? – грустно хмыкнул мой маг, отодвинувшись.       – Вот дурак и мысли у тебя дурацкие... – бормотнул я, навалившись сверху, зацеловывая грудь и живот своего мага, понимая, что мне не отвертеться. Нет, можно было перетерпеть, можно было сделать вид, что не хочу... Но суть?!! Суть в чем скрывать то, что скрывать не надо?.. – Хочу... Тебя... – я устроился ему между ног, поглаживая анус. Благо, девочки у меня такие были и я знал, что и как делать. – Масло есть? Растительное, животное... Мне же тебя не на сухую ебать, если что?       – Держи... – Ирал протянул мне колбу, в которой была жидкость, напоминающая по консистенции лубрикант, а не масло.       И я оживился, начав смазывать, растягивать, уже почти находясь мыслями в нем и понимая, что Ирал не возбужден. Тварь и гаденыш! Подставляется, думая, что для меня это главное! А хер тебе, мелочь магическая! Заставлю не только выделываться, а и себя в удовольствии потерять, чтобы стонал, чтобы выл от желания, насаживаясь как можно глубже!       И впился в губы, лаская его рот, одновременно исследуя пальцами, раздвигая, расширяя и! вот он момент моей власти над праведным телом мага! Не зря я изучал, почему женщины от анального секса получают одно удовольствие, а мужчины другое! Ирал дернулся всем телом, сжав мои пальцы в себе, отвечая на каждое точное поглаживание, начав дышать глубже и чаще. Правильно, хороший мой, давай, подводи себя к самой грани, начиная торчать от моих ласк, чтобы я, потом, своим членом, довел бы тебя до грани. Девственник? Хер с ним! Даже девственника можно расшевелить, если знать, как и что. А ты меня еще и любишь. Врешь, лжешь самому себе, но любишь так, что та боль, которую тебе причиню – будет острой приправой в наших отношениях.       – Герман!.. – заметался Ирал по кровати, когда я усилил давление, введя третий палец, ощущая, как пульсируют мышцы, то ли от боли, то ли от наслаждения.       А вот хрен тебе! Я ввел и четвертый палец, растягивая максимально, зная, что вся эта растяжка, при проникновении – все равно полная чушь. Ну, читал сайты. Ну, что со мной сделаешь?.. Ирал замер, напряженно, стараясь не дышать, несмотря на то, что я пару раз рявкал, чтобы дыхание не задерживал, сконцентрировавшись на моих поцелуях, а не на том, что я творил с ним.       – Если ты, гаденыш, сейчас не будешь слушаться, – рыкнул я, – то так и останешься не оттраханным. Понял? Поэтому, или ты мне сейчас скажешь, что не хочешь продолжения, или начнешь дышать глубоко и полно, и расслабишь свой зад!       – Делай то, что хотел и не спрашивай! – прошипел Ирал.       – Обойдешься! Если что, я и передернуть могу! А мое желание с тобой связано! Ты, скотина вредная, меня хотел в мужья, так вот и хоти! А насилия мне в жисть не надо!       – Да, ты прав... – Ирал попытался расслабиться и ему это удалось, потому что когда я пощекотал кончиками пальцев его простату, выгнулся, напрягшись всем своим немаленьким членом, закачавшимся перед моим лицом, заставив ухватить это орудие своими губами, качнув пару раз по нему ртом, увидев, что Ирал растекся теплым медом по кровати.       А я слегка впал в ступор, понимая, что только что взял в рот. Самостоятельно взял! И меня не вывернуло! И принял это безо всяких мозгоебических тренингов!.. И, чтобы не иметь себя в мозг, снова опустился ртом на его член, ощущая его как нечто родное, словно созданное для меня. И принялся за двойное воздействие, лаская пальцами и посасывая этот гребаный «леденец», ощущая, что меня уже шторить начинает: то ли отсосать до самого предела, то ли войти и поиметь. А Ирал, корчась подо мной от желания, извивался, сбивая ногами простынь уже не просто постанывая, а хрипя и насаживаясь на мои пальцы.       – Ну, дорогой и любимый, сам этого хотел, – пробормотал я, впившись в его губы, осторожно, по миллиметру проникая в него, ошалев от протяжного стона, когда Ирал всем своим телом двинулся навстречу, впустив меня в себя. – Ты совсем себя не ощущаешь? – прошипел я, пытаясь остановить его движение. – Порвешь ведь! Что меня, что себя!       – Не могу ждать больше!.. – жарко прошипел он мне в плечо, продолжая вбивать меня в себя, выгнувшись дугой, захрипев, словно я его душу, и принявшись двигаться в болезненном, быстром и жестком ритме, впуская меня в себя и все шире раздвигая колени.       – Ша! Я знаю как, – подхватив его под бедра, я чуть замедлил, но усилил движения, заметив, что Ирал распластался по кровати медузой, отдаваясь мне.       И начал переводить свою теорию в практику: сначала точно и резко вверх, пока не забьется в конвульсиях, а потом – глубоко и внутрь, до тихого и сладкого стона, а потом снова вверх, добиваясь, чтобы его член торчал колом, а потом снова внутрь. Два-три захода и Ирал перестал себя воспринимать, как разумное создание, вскидываясь, постанывая, цепляясь за мои руки и плечи, скользя по мне расфокусированным взглядом... Я бы мог продолжать это долго, но понимал, что первый секс слишком болезненный, чтобы длиться долго, завершив его парой самых сильных, глобальных толчков, от которых кончил, рукой доведя своего мага до экстаза, заставив его забиться в такой агонии страсти, что сам испугался.       – Ну что, доволен, тем, что получил? – рухнул я на кровать.       – Доволен буду, когда ты так же подо мной забьешься, – выдохнул Ирал, уткнувшись мне в плечо. – Но то, что было сегодня и сейчас... Смирило меня с тем, что будет дальше и, надеюсь, часто...