Иные: "Победитель" по жизни

      – Эй, ты как? – первое, что я увидел, это была белесая морда вампира, что, скалясь мне во все клыки, крепко прижимал к себе. – Прости, брат, пусть я не один, а два месяца буду без крови, но вытащить я тебя был должен.       – А что не так? – едва слышно прошептал я.       – Ну... – вампир насмешливо сморщился. – Начиная с того, что ты почти впал в магическую кому и заканчивая тем, что едва не убил свое тело – ничего так, терпимо.       – Кто вытащил?       – Сам вытащился. Только не сразу. Как я понял, ты очень сильно ненавидел себя в момент отдачи, и очень сильно хотел вернуться, понимая, что кое-что не завершил. Но твоя собственная боль тянула тебя назад, во мрак смерти, так что, я воспользовался своим умением и уверил твой разум в том, что тебя здесь ждет превосходное и незабываемое приключение. Поэтому и говорю, что нарушил запрет и готов понести наказание, – этот клыкастый, не ощущая ни грана своей вины, снова оскалился.       – А Ирал где? – понимание того, что мой маг меня оставил, заставило сердце защемить от боли.       – Здесь, – проворошив волосы, прошлась пятерня по моему затылку, заставив полыхнуть стыдом и раскаянием за то, что я подумал.       Эмоции, гребаные эмоции! Сука! Я их глушил годами, а теперь меня терзает от малейшего несоответствия, заставляя биться в их многообразии!.. Не хочу! Не желаю! Не надо!.. Нет!!! Но мое естество, снова обнаженное, снова играющее всеми красками, восстало передо мной.       – Герман?.. – шелком и бархатом прошелся по моей душе голос Ирала, заставив болезненно сморщиться, настолько остро и ярко я ощутил того, кто мне дорог. – Тебе плохо?       – Я слишком сильно тебя ощущаю, – прохрипел я, попытавшись собраться воедино.       – Прости-прости-прости, – Вигельд отстранился и эмоции пришли в норму, дав мне вздохнуть. – Надо было обострить, чтобы вывести тебя наружу. Ты просто очень глубоко в себя забрался.       – Понимаю, – я прижался к ладони Ирала, ощущая, что он единственный, кто держит меня здесь. – А наши чувства не подправлял?       – А ты против? – диковато глянул на меня вампир. – Ты же жить не хотел. Вообще! А когда я тронул связывающую вас с Иралом печать – повелся. Ну и на что мне было тебя крепить?       – Ясно, – я расслабился. То ли маг стал моей нитью к этой жизни, то ли его чувства... То ли мои к нему чувства...       – Хочу тебя, – прошептал я, видя целый каскад эмоций в его глазах: поощрение, согласие, понимание и осознание.       – Да, дорогой мой, да. То, что я сказал, то и имел в виду. И если сейчас не воспользуешься моментом, то я уже не уверен в том, что еще хоть раз скажу тебе это.       – Меня уже с вами нет! – из-за двери раздался голос вампира. – Никак, никоим образом, все ваше и все ваши мысли и извращения...       – Пшел к ебеням! – рявкнул я, впившись в губы Ирала.       Слишком долго ждал, слишком долго третировал своего мага. И вот теперь, когда понял, что от грани меня отделял лишь миг, осознал, что не могу отказать. А может, это вампир, что взбивал меня как подушку, вызывая любые эмоции наружу, лишь бы вытащить?..       Поцелуи, лившиеся на меня сладким каскадом, ласки, которым я был почти рад, и... ощущение внезапного возбуждения, скопившееся там, ожидающее, чтобы его удовлетворили.       – Вигельд!.. – прошипел я, подавшись навстречу пальцам Ирала, уже понимая и осознавая, что мне их безумно мало, до судорог, до боли в промежности и яичках, поджавшихся под самый пах, до боли в члене, желающим сладких ласк... – Еще глубже! – уже не просил, а хрипел я, понимая что там, за сосредоточием боли, которой не избежать, неизмеримое, непостижимое, сладкое удовольствие.       Но Ирал, наученный опытом общения со мной, пытался размять сфинктер настолько, чтобы вообще никаких неприятных ощущений не было. А я дергался, рвался навстречу, желая погасить в себе тот огонь, который разжег во мне вампир, понимая, что Иралу вряд ли удастся утолить эту жажду... И забился в судороге наслаждения, не заметив, как Ирал вошел в меня. Никакой боли, только пряное, сдобренное остротой ощущений чистое удовольствие. Ощущение полноты, растяжения и безумные, сладкие мгновения, до искр из глаз, когда он входил точно вверх. Но как раз быстро кончить я не хотел, с трудом, но повернувшись под ним, чтобы встать на колени и впустить его вглубь... чтобы забиться от осознания и понимания того, что такое член в собственном кишечнике...       Я за один момент, за одно проникновение понял и простил всех геев, которые позволяли себя иметь. А когда Ирал начал вбиваться в меня ритмично и глубоко, понял, что я не только простить, но и понять их могу. Настолько судорожно сладко меня гнуло, заставляя скулить в такт движениям, подаваться назад, кусать собственную руку и ощущать этот непередаваемый, гребаный фейерверк эмоций, что шипел и разливался по всему моему телу. Это было чистое, непревзойденное удовольствие безумного наслаждения! И все! Все до капли получал я!       Содрогаясь, кончив от пары движений по члену, я уже не винил Вигольда. Он был прав, что дал мне такое наслаждение. Но все равно, не стоит ему вмешиваться в наши с Иралом дела. Или стоит?.. Блаженство делало меня спокойным и умиротворенным, готовым простить все и всех. А Виг... Да хрен с ним, пусть роется в моих эмоциях, если ему это так нравится. Может, действительно, когда-нибудь этот его мониторинг спасет мне жизнь?.. Или кому-то... Если сорвусь.       Повернувшись к Иралу, я ласково пригладил волосы своего мага, заметив, как на виске они серебрятся у самых корней. Если уже отрасти успели, то декаду я точно провалялся.       – Прости, – я снова прикоснулся к его волосам, поцеловав в висок. – Нельзя было срываться.       – Ты такой, какой есть, – мой маг пожал плечами. – И переделывать тебя не имеет смысла. Или сам надорвусь, или ты прихлопнешь. И не надо мне говорить, что ты – сама добродетель. Знаешь, что с тем мальчишкой сделал, что тебя до ярости довел?       – Что-то ужасное? – я представил, что мог сотворить в подобном состоянии, но единственное что мне приходило в голову, так это быстро и качественно размолоть его в фарш. Потому что привычками садиста не страдал.       – Магически оторвал ему конечности, запечатав магию жизни в остатке тела так, чтобы даже, если простишь, исправить бы содеянного не мог.       – Ух, ты ж, епть... – меня передернуло от того, что я, призванный лечить, калечу. – А ведь парнишка только сказал, что думают тысячи и миллионы молодых. Декаденты вашего мира, чтобы их... «Вау! У них все так мрачненько, готичненько! Вот прихлопну ща кого-нить, стану таким же, и встречайте нового вашего мага!» – передразнил я мальчишку, погрузившись в себя еще больше. – А то, что такой подход к жизни и смерти изначально тварью делает, так до них не доходит. Наоборот, мнят себя героями. А ведь, по большому счету, все из-за того, что правду замалчивают. Нагоняют туман на все происходящее.       – Как будто не было бы подобного, если бы темные среди людей жили, – отмахнулся Ирал. – Может быть, еще бы хуже стало. Потому что пример каждый день перед глазами. А так, хоть расстояние и положение изгоев отпугивает...       – Может, еще прикажешь, оставить это место таким, каким оно и было? А то, вдруг слухи пойдут, что мы создали рай на земле...       – Кошек моих помнишь? – Ирал сладко улыбнулся своему задуманному плану. – Вот лес вырастишь, мы их сюда и запустим. И разнесем вести, что только чистый душой и помыслами, не боящийся собственной смерти, сможет пройти меж жутких и жестоких хищников, которыми огородились темные.       – Ага, и подумают некоторые маразматики, что, раз отгородились, то хитрый план мести вынашивают. И пойдут их убивать. А темные просто так сидеть не будут. И начнется жестокая и кровопролитная война.       – Ага, – кивнул Ирал, усмехнувшись. – Война, в которой единственный лекарь подобной силы ради того, чтобы остановить войска, станет темным.       – Угу, – передразнил я его. – А потом развернется, соберет всех своих, скажет этому войску, что злые они и пойдет шкериться по собственноручно посаженному лесу. И дриад своих научит из лука стрелять. Сонным зельем.       – Учитель нашелся, – Ирал уже не сдерживал улыбку. – Ты-то сам сначала стрелять научись, воитель. В самый лучший и безветренный день у тебя только одна стрела, всего на палец(!) от мишени пролетала. А некоторые я и до сих пор не нашел.       – Значит, дротиками, – пристыжено проворчал я. – Уж что-что, а в дартс играть умею.       – Не, их мои кошки покусают и выгонят, – Ирал зевнул, устроившись у меня на плече. – А я слух пущу, что те, кого укусили, сами в зверье через время перекинутся. Притом – насовсем.       – Не плоди слухи! – легонько щелкнул я его по носу. – А то еще оборотни в наших лесах «заведутся». Кстати, дриады как себя чувствуют? А то я же полностью ток силы перекрыл, если Виг не ошибся.       – Окапываются в садике потихоньку. Там уже и тени больше, и дышится привольнее. А какие ковры из трав – загляденье.       – А больные?       – А им что станется?.. После того что ты сотворил, я подумал-подумал и перетащил сюда еще с пяток твоих молодых специалистов, показав предыдущего с наставлением, что Мастера Германа лучше не злить. Убить не убьет, но жизнь сломает. Так что, сейчас как пчелки трудятся. Даже голову поднять боятся, а то, как придет жестокий хирург дядя Гера, как отчикает чего-нибудь ножиком...       – Где ты таких слов нахватался? – с ужасом отпрянул я от своего мага. – Я тебя сленгу не учил!       – Сам не замечаешь, как что-нибудь да проскочит. А иногда слово такое емкое попадается, что не применить его будет грех.       – Ага, и появятся детские страшилки, где дядя Гера с ножиком кого-то чикает... – заржал я, представляя себе это в примерном восприятии малышей.       – Самомнение у тебя... – Ирал потрепал меня по макушке. – Еще немного и обижаться начнешь, что никто тебя не замечает, страшилки о тебе не рассказывают и никому ты, в общем-то, не нужен.       – Да щаззз! Вон, полные палаты теми, кому я просто необходим! – я резво вскочил с кровати и меня повело... – Ой, мама... – только и успел вякнуть, опрокинувшись на спину, чтобы не сверзиться на пол. – Только не говорите мне, что у меня сотрясение... – я попытался продиагностировать себя, с облегчением отметив отсутствие всех признаков сотрясения мозга.       – У тебя, дуба лесного, мозга нет и сотрясать там нечего, – Ирал втащил меня на кровать. – А слабость, потому что ты почти декаду лежал пластом и питался одной водичкой. Поэтому у тебя постельный режим продлится до тех пор, пока мы с твоими ребятами не приведем тебя в порядок.       – Вот только не надо сюда моих ребят! – дернулся я в сторону. – Эти – залечат! Дай лучше мне фирменный напиток Палии и кусок мяса.       – Мясо тебе пока еще нельзя, а вот напиток Палии... – Ирал ехидно улыбнулся, потянув мне запотевшую кружку с каким-то ароматным и пряным напитком, похожим на мятный. – Пей-пей, это тоже ее фирменный рецепт.       – Да? – я выглотал приятно освежающую жидкость, ощутив, как меня тут же потянуло в сон. – Гад!.. Как ты мог...       – Спи, Герочка, и приятных тебе снов, – Ирал мило улыбнулся, скрывая за улыбкой угрозу. – И если попытаешься встать и заняться делами – видят боги, я тебя привяжу.       – Я тебя... – не договорив, я провалился в сладкий и спокойный сон, в котором методично и с наслаждением, разными способами и десятками узлов, привязывал к кровати сопротивляющегося вредного мага.       Да уж... Если я думал, что Ирал шутит, то ошибся. Стоило мне только подняться на ноги, чтобы опорожнить мочевой пузырь после сна, как этот мучитель заявился в комнату с какой-то баландой, сказав, что это то, что назвали диетической едой садисты от ланцета и заставил все это съесть. Правда, я больше бурчал, чем действительно был недоволен, потому что варево оказалось не только вкусным, но и сытным. Но, черт возьми! Протертым! И так – три дня! Целых три дня ко мне в комнату то и дело кто-то заглядывал, кормили, чуть ли не с ложечки, не давали вставать больше чем на пять минут и всячески обихаживали... И довели до ярости такой степени, что в последний день, едва дверь открывалась, я тут же метко запускал в вошедшего подушкой, пару раз облив Ирала его же похлебкой.       – Да надоел ты уже! – взъярился маг, когда в очередной раз, успокоенный моим мирным видом, попытался войти с подносом. И сразу же получил меткий удар, успев закрыть поднос от меня спиной, но не удержал плошку, жидкость из которой потекла радостными горячими и жирными струйками, испачкав ему очередную рубаху. – Возишься с тобой тут, возишься, а ты!       – Так не возись, – пожал я плечами. – Выпусти на волю и, я обещаю, что буду примерным и послушным мальчиком. Даже тренироваться, чтобы форму набрать, начну не раньше чем через декаду.       – Тебе можно верить? – хмыкнул Ирал, сначала пытаясь стряхнуть с себя эту съедобную бурду, а потом просто махнул рукой. – Ты даже здесь, лежа в кровати, умудрялся заниматься магическими экспериментами!       – Да ты что? Когда? Ух ты, не помню!       – Хватит ерничать.       Я, получив разрешение, встал. Не то, чтобы был привязан или еще что, но расстраивать своего мага не хотелось. Хватало одного взгляда на седую прядь на его виске. А вот веселиться, так это сам бог велел.       И, стелящимся шагом прошел к нему, коротко чмокнув в губы.       – Мальчики запаниковали, что вот такой я, весь грозный и суровый, встану на ноги на завтрашний же день и всем плюх отмерю полной мерой. Поэтому и темнили, оттягивали момент моего грозного возвращения в собственную операционную. Только я тогда добрый и виноватый был, а теперь злой. И да, я знаю, что перестарался с наказанием для того парня, но и подумать не мог, что на меня работают такие долбоебы, что видят и слышат только то, что хотят. Так вот, сейчас я в полной норме. Но, еще пять минут в этой комнате, и я тебя покусаю. Не больно, но эффективно, – я показал зубы, сочащиеся ядом. - И потом буду тебя уже кормить с ложечки, провожать до клозета под ручку и ворковать насчет того, что же ты весь такой слабенький. А я, по большому счету, мог уже к вечеру подняться на ноги, потому, что трижды прогонял по себе магию, чтобы проверить, нет ли повреждений и всегда получал удовлетворительный эффект.       – Но ты же...       – Я же, Ирал, врач. К тому же – сам меня дубом обозвал. Ну что такому сделается?       – Сдохнешь – на глаза мне не попадайся, – мрачно буркнул мой маг. – А если увижу тебя у операционного стола, то считай, что мы с тобой очень сильно поссоримся.       – Золотой мой, обещаю! – я зацеловал лицо своего мага и сбежал на улицу. Благо еще одежду отобрать не додумались, лекари, что б их подняло и пришлепнуло.       А погодка – благодать! В городке самом может быть и жарко, но здесь, под сенью разросшегося парка – самое оно.       – Король, король вернулся, – с визгом повисли на мне молоденькие дриады. – Вы уже излечились? – степенно подошла ко мне одна из жен Рофага. – тогда будьте добры, поделитесь силой со своими подопечными.       – Да-да, конечно, – я расслабился, открывая только магию короля леса, ощутив, как она тоненьким ручейком потекла из меня, а личики дриад тут же порозовели и округлились. – простите, мои хорошие, я, как последний дурак, истощил себя, не в состоянии сдержать собственный гнев.       – На такую маленькую рощицу у нас и своих сил хватило, – хихикнула одна из девчонок. - Только Иралмар, маг ваш, привез дриаду, Палию, и она...       – И эта безродная заставила девочек, как простых крестьянок вскапывать огород и сажать какие-то травки! – возмутилась взрослая дриада.       – Вы не переживайте, господин, нам понравилось, честно-честно, уверила меня все та же маленькая дриада, доверчиво прижимаясь к локтю. И мы с удовольствием будем растить ее садик. Это же ваша жена? Вы же не можете без супруги дриады...       – Ага, – ответил я невпопад, увидев Палию, которая, в отличие от других дриад, так и не подошла ко мне. – Спасибо что приехала, - поцеловал я смущенную девочку в щеку, приобняв, давая понять остальным, что тот, кто ее обидит, будет иметь дело со мной. – Ты не представляешь, как бы это было муторно, каждый раз мотаться в город, чтобы забрать эликсиры.       – Ты здесь поселишься, Герман? – мы с Палией уже давно перешли на ты, да и как иначе можно общаться с собственной травницей, с помощью которой я исцелил так много людей. – Место дикое, одинокое, как раз годится для того, чтобы организовать свое собственное поселение.       – Лес, ты имеешь в виду?       – Свой лес. Наш, – дриада лукаво улыбнулась. – Что такое этот садик? Коморка нищего, по сравнению с тем, какие хоромы мы отстроить можем. Да и защита городу нужна. И от солнца, и от людей, – Палия невесело улыбнулась. – Хорошие они здесь, хоть и темные. А когда узнают, что ты сюда переселился, то человеческая зависть погубит их из мести, что ты встал рядом с ними.       – Об этом я тоже думал, кстати. Так что, как только будешь готова, как только девочки примут тебя за старшую...       – За старшую они меня не примут, потому что я безродная. Меня Анфар вырастил. Я совершенно свободная дриада, у которой из дома – только одно небольшое деревце, – девочка грустно улыбнулась. – А просить тебя стать моим мужем – не буду.       – А братом?       – А ты согласишься? – лукаво сверкнула дриада глазками.       – Палия, я мужик простой. И такие предложения делаю один раз. А почему тебе, а не другой, так потому, что мне без тебя не обойтись. Ты для меня все!       – Согласна! – взвизгнув, Палия повисла у меня на шее, едва не свалив на землю, и я понял, что зря бесил Ирала. Чувствовал же мой маг, что я еще слаб.       – Что, Палия, что? – подбежали любопытные дриады, в ожидании уставившись на нас.       – Наш король предложил стать мне его сестрой, – зарделась Палия.       – Пфе! – фыркнула одна из супруг Рофага. – Сестрой! Королю!       – Уважаемая, еще один такой возглас из ваших уст и домой будете добираться сами, ножками, с моим полным неудовлетворением вашим поведением, – ожег я дриаду взглядом. – И поверьте, я сначала сообщу вашему королю за что выгнал, а только потом отправлю. Да так, как это прикажет он. А на данный момент я не доволен вашим поведением, поэтому прошу, займитесь своим делом, чтобы я не приказывал вам этого так, как умею и имею полное право. Палия, а ты имеешь полное право распоряжаться девочками, как тебе это нужно. Кстати, что нужно, чтобы подтвердить родство?       – Да ничего особенного, – дриада взяла мою руку в свою, куснув за запястье. – Всего лишь кровь короля в собственных венах.       – Ну, вот и ладненько. Разобрались. А теперь, пойду-ка я погулять, пока Ирал мне шею не намылил за то, что в первый день так долго нахожусь вне кровати.       И, помахав зеленовласкам рукой, поспешил скрыться за уже возведенным, крепким забором. Хотя, для чего забор – так и не понял. Красть на территории нечего, буйных мы не держим, а любопытным всегда открыты двери.       Перед входом было странно пусто. То ли мои ребята справляются со своими обязанностями лучше, чем я думал, то ли весть о том, что я болен, всех разогнала по домам. И теперь ждут, то ли выкарабкаюсь, то ли счастье было коротким и ненадежным. Но, стоило мне выйти на площадь и оказаться замеченным - люди начали останавливаться, замолкая и поворачиваясь в мою сторону. Аж поплохело. А потом заметил то, чего раньше не было. Нет, в воздух ни лифчики ни чепчики не взлетали, в пояс никто не кланялся, но общая приязнь на лицах, которую темные дарили только своим, отражалась в их глазах. И пока я шел, меня провожали взглядами, пока не скрылся в доме Эрсэля, на который мне указали. И только потом перевел дух. Пронесло... То ли от чествования, то ли от убийства одного криворукого и кривомозгого идиота.       – Герман? – Эрсэль глянул на меня со второго этажа. – Проходи, парень, проходи. Сейчас вина прикажу принести... Ты как сам? А то говорили, что слег, а некоторые утверждали что даже умер, – маг хмыкнул. – Как же! Король леса! И от истощения...       – Ну, вообще были правы, я действительно чуть кони не двинул, – я поднялся на второй этаж, наблюдая, как прихрамывая, чуть припадая на покалеченную ногу, маг легко двигается по комнате. – Уважаемый, а вы мне не подскажете, что именно я тогда сделал?       – А ты что, сам не понял? – маг присел напротив. – Ты пустил общеисцеляющую волну по площади, задев даже окраины. Слабенько, но сила еще пару дней держалась, так что, пройдя по улице можно было зарядиться энергией и свежестью. Ну, а тех, кого ею накрыло с головой – постепенно выздоравливают, поднимаются на ноги и ждут, пока ты, Мастер Герман, сможешь приняться за их лечение. А твоим ребятам не доверяют. Нет, когда серьезное что-то, то идут. Куда деться? Но смотреть на эти кислые и недовольные рожи никому не хочется. Что скажешь? Светлые... Так что, когда нужда в их помощи отпадет – отправь-ка их назад. Не нашего они круга, хоть и выбраны тобой.       – Понял, – я мрачно кивнул, понимая, что люлей действительно раздам много. – А вы что, тоже под заклятие попали?       – Полной мерой, – хохотнул маг. – Давно себя так хорошо не чувствовал. Сила у тебя, Мастер, та что надо. И дальше так лечить будешь?       – Нет-нет! – я отмахался от такой перспективы. – У меня срыв был. Силой захлестнуло так, что если бы магией жизни ее не наполнил, то часть города бы точно испепелил.       – А, так это ты болезного так искалечил? – хохотнул Эрсэль. – Мы-то думали у него болезнь какая... Вот ты его и...       – У меня болезнь. Туточки, – постучал я себя по голове. – Сначала злюсь, делаю что-то, не раздумывая, а потом локти кусаю. А этот паскудыш дурной рассказал мне, откуда у вас ваши бешеные черные маги появляются. Вроде как считают себя героями, сменив свою магию. И ведь, гаденыши, не жалеют о том, что вред причинили, из-за чего их магия выворачивается наизнанку. Но если вы по какой-то своей причине такими становитесь, то они сами калечат свою душу. И их потом темными уже и не назвать. Так, серость дурная, у которой мозги перемыкает на то, что тьма это мрак, и чем больнее находящимся вокруг себя сделаешь, тем радушнее тебя в городе проклятых примут!       – Да, есть такое, – Эрсэль вздохнул. – Только я не хотел, чтобы ты это так узнал. Именно что сорвешься, боялся. Но дураков везде хватает. Ладно, ты не переживай, Мастер. Этот мальчишка долго не мучился. Верещал все, чтобы его убили, смилостивились, ну и один из наших ему голову и скрутил. Но ты все равно поаккуратнее будь. Сила королей леса, особенно приправленная тьмой – это очень большая сила. Ею убить и покалечить проще простого. А если сам себя ломать, а потом винить будешь, то скоро и свою душу искалечишь. И тогда придется тебя убить, от греха подальше.       – Сам знаю, – я вздохнул. – Но на человеческую глупость мне сил не хватает. Что ж, Мастер Эрсэль, я уже, вроде как, на ноги встал, но к работе меня мой маг не подпускает. Опасается, что я еще слишком слаб. И да, правильно опасается. Поэтому, пусть еще дней пять подождут и тогда я за работу примусь. А пока пройдусь по городу, узнаю, что сделать могу.       – А ты еще что-то делать собрался? – удивился Эрсэль.       – Придется, – я мрачно кивнул. – Видите ли, все знают, что я ушел в город проклятых. По какой причине – не ведают, но силу мою темную видели все. И даже лицензию на убийство выдали. Так что, как я понял, отпускать меня никто не собирается. Я бы сейчас собрался и ушел, чтобы не навлекать на вас беду, но еще свое обещание не выполнил. Так что, это вам решать, принять ли меня или изгнать. Если примите, то я займусь защитой вашего города, полями, рощицами, водными жилами и приведу город в относительный порядок, чтобы всем было не только удобно и уютно жить, но и сытно. Да-да, у многих истощение. Не крайней степени, но достаточное, чтобы не чувствовать себя полноценно. А у кого и вовсе авитаминоз прогрессирующий. Так что овощи, фрукты, мясо в достатке – это вам понадобится. Ну, а защита... Думаю, что мой лес с кошками Ирала никто не пройдет, если не идет с миром.       – Ты предложил такой неравный обмен... – усмехнулся Эрсэль. – прогнать тебя, лишиться такого лекаря, такого сильного короля леса... Остаться беззащитными и со своими болячками или же получить тебя почти в полное свое распоряжение. Да я, если хочешь, даже тебе свою власть отдам! Давно уже на покой пора, да и для города ты больше меня сделать можешь.       – Не-не! – отшатнулся я. – Управлять людьми, даже если это сплоченный народ – не мое дело. Мое – засучив рукава, разбирать завалы, на которые хватит сил. Так что, чтобы выполнить все обещанное, мне хватит простого осознания, что мне здесь предоставят убежище.       – Предоставят! Это я за всех говорю и каждый мои слова подтвердит! – кивнул головой маг. – И дом тебе отстроят - не в клинике же тебе твоей жить. И что скажешь, все делать будут. Ведь не чужое, свое защищают, так что ты оставайся. Ну... а под мечом и огнем мы и до тебя ходили. Давно уже такие разговоры ведутся, чтобы вырезать нас всех, а то под носом у себя такую погань взрастили.       – Понял, принял, остаюсь, – я улыбнулся, скрепив наш договор по земной привычке, рукопожатием. – Только смотаюсь в город светлых, – я поморщился. – Этих дуралеев отправлю, может, кого своего прихвачу... – я задумался, не зная, согласятся ли поверившие мне лекари и Анфар сюда перебраться, и примут ли их темные. Ладно, это выяснить легко. - А вы пока, если несложно, поберегите моего мага. Мне без него будет очень одиноко, а когда мне одиноко – я злюсь и творю глупости.       – Твой маг и так наш. Чувствуется в нем не только тьма, а еще то, что человек правильный. Так что, в обиду его никто не даст. Но ты смотри, осторожным будь. Убить не убьют, но вот навредить по-крупному смогут. Думай, с кем говоришь, о чем говоришь... Да и старайся держать ухо востро.       – Уж как-нибудь в стане врага друзей искать не буду, – мрачно усмехнулся я, встав с кресла. – Ладно, пошел. Надо еще по городу пройтись, ну и так далее, по плану.       И вышел, оставив на лице Эрсэля задумчивую полуулыбку.