И жизнь может измениться...

      - Все в порядке, только слегка укачало в дороге. – Помертвевшим голосом протолкнула комом вставшие слова. Происходящее воспринималось, словно сквозь вату. Нет! Только не это. Держаться. Нужно держаться, стиснуть зубы, и прикрыть глаза, быстро наливающиеся тьмой. Пошатнулась – сложно устоять, это словно удар под дых. Практически не видя мир вокруг себя пошла к «дому», лишь бы не вызвать подозрений и волнений. Плохо. Как же давит в области груди.       Вернон суетясь внес багаж, а мне хотелось кричать от бессилия.       - Дорогая, приляг и отдохни, я сделаю чай и принесу. – Указал на диван в безликой гостиной чужого дома.       Прилегла. Дышать сложно, грудную клетку сдавливает словно тисками. Что делать? Что мне делать в этой ситуации? Очевидно, что необходимо пойти домой и посмотреть что произошло, если нужно аккуратно поспрашивать. Но не сейчас – завтра, когда Вернон отлучится на работу. Давно стала замечать, что когда наметишь хоть какой-то план, то жить становиться чуточку легче. Стоит все разграничить и систематизировать - проблемы и их решение становятся, легко решаемы и выполняемы.       - Вернон, мне завтра необходимо отлучиться на некоторое время.       - М? – заинтересованно.       - По делам университета, ну ты же знаешь…- сложно смотреть ему в глаза.       - Конечно, Совушка. Я тебя отвезу перед поездкой.       - Что? - Мне послышалось?       Вернон вышел из кухни с подносом заставленным снедью и жуя приличных размеров бутерброд повторил:       - Я отвезу тебя к университету, а после поеду в аэропорт.       - А… хорошо. – Послышалось или нет? – А как ты меня назвал?       - Совушка…       - А почему ты так меня назвал? – И прямой взгляд в родные голубые омуты.       - Ну как же…ты ведь когда по ночам с…       Вернон замер, взгляд его расфокусировался, а следом, как ни в чем не бывало, продолжил:       - Дорогая, я отвезу тебя, и когда ты освободишься, вызови кэбмэна. Негоже беременной одной по городам скитаться.       Буд-то острым лезвием полоснули по и так кровоточащей ране. Значит и в правду вмешательство магов. Больно осознавать, что муж подвергся исправлению памяти. Мысли заходят в тупик. Что могло произойти с моей семьей? Живы ли? Целы? Становиться гадко на душе от осознания собственной слабости и бесполезности. Вот кто мне мешал прихватить проклятый порт-ключ из дому? Северус наказал всегда держать при себе эту псевдо брошь, да уж больно непривычно надевать на себя разные цацки. Так что ничего удивительного, что забыла прихватить столь необходимую в данный момент вещь. Могла бы переместиться в дом Снейпов и все дела, а теперь придется самостоятельно добираться до него. Согласна с мужем, негоже скитаться по городам, но иного выхода я не вижу.       Что-то совсем плохо, в глазах рябит, и голос мужа доноситься, словно сквозь толщину воды.       Петуния уже не видела как побледнел лицом Вернон, как бросился к своей жене, как он срываясь на крик вызывал врача, как обнимал самое дорогое для него существо и просил, безостановочно умолял не оставлять его одного. Пусть память этого мужчины и была подправлена, но чувства ведь не уберешь. Та связь, которая образовалась между ним и Петунией, а через нее и с Эйлин, Марией, дедушкой Порфирием, дедушкой Фридрихом и Северусом Снейпом, ничем не убрать. Эту нить не видно, но она есть, и потеря каждой ниточки ощущается, словно потеря частички себя, маленькой, но от этого не менее важной. Вернон не помнил, но чувствовал. Не понимал, то почему сердце гложет чувство несправедливости и потери, а из-за непонимания пускал корни страх. Его сердце болезненно переносило накаты тоски и боли, из-за которых хотелось выть словно волку-одиночке. Мужчина держался, словно кремень, выслушал наставления доктора о вероятности потери ребенка, если он не будет беречь жену от эмоциональных потрясений. Выслушал ворох наставлений, что он как мужчина должен, серьезно заботится о жене и не рожденном ребенке.       Долго наблюдал за мирно спящей женой, гладил грубыми пальцами ее скулы и целовал в уголок губ, прислушивался к биению ее сердца, гладил ее выпуклый живот.       Дождь за окном мирно постукивал по подоконнику, постепенно успокаивая его растревоженное сердце, но на задворках памяти что-то неправильное царапало восприятие.       К сожалению, Петуния не смогла сразу исполнить запланированное, поскольку здоровье не позволило. Она чувствовала себя откровенно слабой и иногда боялась упасть в обморок, так и не дойдя до заветной входной двери. Вернон взял на себя обязанности заботы о жене, готовил, убирал, стирал, чем изрядно веселил Петунию, поскольку получалось у него это с периодичным успехом.       Петуния нервничала из-за невозможности уйти домой, но смирилась, что в нынешнем состоянии, совершенно ничего не сможет сделать, а только подвергнет опасности себя и ребенка. Да и как остаться равнодушной, когда видишь искреннее недоумение мужа, когда он достал из стиральной машинки синие рубашки,… часть из которых должна была быть белыми.       Спустя некоторое время Петуния все же смогла вырваться из добровольного заточения, и некоторые прохожие могли наблюдать картину, как молодая женщина непрерывно смотрит черными глазами на цветочный сад с небольшими лавочками для гуляющих прохожих. Женщина пристально вглядывалась в живые изгороди и не верила собственным глазам, обнимая себя руками в попытке успокоить. Пошел привычный дождь, и женщина доведенным до автоматизма движением открыла зонт. Стояла она долго, затем прошлась вдоль и поперек цветочного сада и направилась восвояси, осторожно перебирая промокшими ногами.       Петуния ощущала, как ее внутренности вымораживает осознание действительности. Она надеялась, что стоит ей приехать и Мария встретит на пороге кухни, призывно зазывая попробовать новый кулинарный шедевр. До последнего искра веры горела в сердце, что ей переступить порог и Эйлин словно почувствовав ее приход, выпорхнет из лаборатории и станет щебетать о еще одном жутко полезном зелье без которого ну никак нельзя прожить глубоко уважающей себя леди. Сейчас она поняла, до какой степени привязалась к дворовому и домовому, что хотелось слушать снова и снова их наставления и поучения, недовольство и ворчание.       Вместо дома и семьи раскинулся цветочный сад с живыми изгородями. За что такое наказание? Петуния не понимала, что она сделала такого плохого, что ее так наказывают? Почему у нее забрали их? Счастье покинуло ее сердце, силы с таким трудом накопленные на поездку стали покидать ее тело и Петуния была вынуждена зайти в первое попавшееся кафе, чтоб прийти в себя и отогреться.       Какого же было удивление мистера Северуса Снейпа когда сработали сигнальные чары, наложенные на его дом в тупике Прядильщика. Неспешно завершив зелье, которое необходимо было сварить по личному приказу Темного Лорда, он летящей походкой отправился за черту антиапарационных чар. Северус появился не в самом доме, а в неприметной части тупика для того чтоб не спугнуть нарушителя. Вступившая в свои права ночь успешно приняла мага в свои объятия и скрыла его облаченную в черную мантию фигуру. Осторожно обогнул пошарпанный забор и стал подкрадываться к потрепанному временем дому. Адреналин плескался в крови, но шпион совершенно не ощущал опасности, и это вызывало вопросы.       Легкое движение палочкой дало понимание, что в доме присутствует один человек и находиться он на кухне. Северус тенью проскользнул в дом к незваному гостю. Гостю потому что в дом был закрыт доступ абсолютно всем, кроме тех, кто был лично приглашен им. Маг очень щепетильно относился к собственной безопасности. Тихо стал за его спиной, уперев древко палочки в спину гостя.       Общее понимание всей глубочашей темности ситуации давило на восприятие и корежило сознание поиском неизвестного выхода из данной глубины, поэтому Петуния не смогла заметить появление еще одной живой души в доме. Раздавшийся четкий голос за спиной стал неожиданностью, от которой не грешно было и напугаться, что собственно и произошло. Вздрогнула, но страх улегся, не успев толком навострить уши.       - Северус. - Прошептала, сказать громче не могла - горло саднило.       Разглядеть что-либо во тьме, царившей в доме, было проблематично, но когда Северус предстал пред мной, удалось разглядеть светлое пятно его лица.       - Люмос. - И на кончике волшебной палочки зажегся небольшой огонек, резанул по отвыкшим от света глазам.       - Петуния?       Отвечать на риторические вопросы с детства не люблю.       - Как ты здесь оказалась?       - Ногами вошла.       Скривился так, словно лимон надкусил.       - Это точно ты. Так что тебя привело? - Резко опустился на трехногий табурет напротив.       Как? Как сообщить такие новости? Поделиться больше не с кем, держать в себе все тяжелее.       - Дом исчез... вместе со всеми.       Тишина. Мне сложно об этом говорить, словно голос отнимается, а Северусу нужно время, чтоб воспринять мои слова.       - И?       - Эйлин тоже... - Еле выдавила из саднящего горла.       Сколько мы просидели в тишине, я не знаю, поскольку плохо ориентировалась во времени.       - Как? - Четко и зло.       - Я не знаю, Северус. Если бы знала… Кха-кха.       - Та-ак. Ты что простуду успела подхватить?       Придвинулся ближе, положил ладонь на лоб, затем чтоб удостовериться прикоснулся неожиданно мягкими прохладными губами к огнем горящему лбу. Слишком близко, но это подарило приятно ощущение прохлады, такое, что когда он отстранялся, невольно подалась за ним. Для Северуса не типично такое поведение, значит он выбит из колеи и я с этим не могу ничего поделать.       - Это серьезно. Я сейчас. - Сорвался и унес вместе с собой единственный источник света. На самом деле это не так уж и серьезно - простуда быстро отпускает, обычно не задерживаясь до утра, но возможно ему необходимо отвлечься от проблемы, поэтому спокойно принимаю из его рук флакон и опрокидываю его содержимое в себя. Серьезный минус бодроперцового зелья - это пар из ушей, что смотрится комично, такой себе чайничек с двумя пыхтящими носиками.       - Понимаешь, мы с супругом посетили его отца на ферме, и так получилось, что меня одолели плохие предчувствия. Вернон вызвался проверить дом и убедил меня в том, что все в порядке. - Слова нехотя покидали свое пристанище. - Но когда мы приехали домой, оказалось, что дом то у нас уже другой, и Вернон свято уверен, что мы жили после свадьбы вдвоем в доме на Тиссовой. Он не помнит… Возможно, где-то в подкорке сознания воспоминания дают о себе знать, поскольку когда я его спрашивала, у него начинала резко болеть голова. - Шепот. - Когда я решила посмотреть а дом своими глазами - я его просто не увидела, на его месте раскинулся цветочный сад. Ни Эйлин ни Марии не смогла отыскать, что говорить о домовом и дворовом...       - Я должен проверить. Ты со мной? - Резко вскочил маг.       - И как ты это представляешь? - Выгнула бровь, скептически указывая на пар, безостановочно валивший из ушей.       - Вопрос снимается.       Северус отсутствовал довольно долго, я успела освоиться на невзрачной кухне, напиться любимого чая и прилечь в гостиной на скрипучий пыльный диван. Насыщенный на события день навалился тяжестью на веки.       - Петуния. - Уставший надломленный голос прорвался сквозь марево беспокойного сна. - Я не нашел их...       Резко села, сон, словно рукой сняло.       - И что, никаких следов?       Северус хлебнул крепкого кофе и только потом ответил:       - Есть остаточные следы магии... но я не уверен в их природе...       Что же делать? Если уж он тот, кто плотно прижился в магическом мире, не уверен то, что ж нам делать?       - Четко уловил лишь следы искусственно созданного сада, а более ранние мне не ведомы….       Как бы мне не хотелось в данный момент забыться, но нотки кофе приводил мысли в упорядоченность и не давали уплыть сознанию.       - Такое впечатление, что они просто исчезли в один момент вместе с домом. Как ни прискорбно это признавать, но я не специалист в этих вопросах, меня всегда интересовали иные направления в изучении магических наук, а не пространственные перемещения, если это они. Мне нужно больше знаний, но боюсь получить их я смогу не сразу…       - Значит, надежда есть? - Темный маг окатил меня таким взглядом, словно большей глупости он в жизни не слышал. - Я поняла - надежда есть всегда, но ведь сердцу не прикажешь…       Волнение не уляжется пока собственными глазами не увижу их в добром здравии и не почувствую тепло их тел.       - Но это не стоит того, чтоб ты показывала свое не…       - Прекрати! Я не настроена, слушать перлы твоих высокоинтеллектуальных изречений!       Маг скривился, но согласно кивнул, понимая, что в данный момент это действительно лишнее. Заметила аккуратно примостившуюся на краешке стола пузатую чашку с легким дымком, что закручивался и плавно тек по гостиной. Северус предпочитает настолько крепкий кофе, что его аромат беспощадно перебивает легкий шлейф утреннего чая. Слегка потянувшись, принялась наслаждаться, не побоюсь этого слова - творением. Если в момент глотка, закрыть глаза, то можно ощутить незабываемое - дух детства, моменты того незамутненного счастья новых свершений, истинного покоя родного дома и уверенности в собственной нужности и значимости. Покой, который навсегда покидает нас стоит только перешагнуть невидимую полосу не возврата к взрослой жизни, кто-то пересекает ее раньше, кто-то позже, но единожды пройдя, ты уже не сможешь вернуться, и лишь иногда, вот как сейчас, ты сможешь ощутить отголоски тех чувств…       Гулкий звук упавшей на потертый ковер чашки, округлившиеся глаза сидящего напротив мага, он нервно облизал нижнюю губу и задушено изрек:       - Ты… ты в положении?       И как-то даже язвить не хотелось, просто кивнула утвердительно, нежно погладив выпуклый животик. Малыш на удивление вел себя смирно и практически не пинался, что радовало, поскольку несколько синячков уже проступили на светлой коже из-за сильных ножек еще не рожденного чуда.       - Эванеко. - Черное пятно от расплескавшего кофе исчезло, а бледный маг с чистой совестью поставил чашку на стол.       - И когда ждете пополнение? - Враз подобрался, словно перед прыжком черноглазый маг.       - В конце июля.       Губы сами расплылись в предвкушающей улыбке, так хотелось уже воочию узреть плоть от плоти и кровь от крови своей. Северус резко втянул сквозь зубы воздух и мучительно застонал.       - Значит так, - резко, зло выплевывая каждое слово, - сидишь дома и носа н показываешь за его пределы. Не ищешь, не пытаешься что-то узнать, не выпытываешь!       Сказать, что ошарашена - это ничего не сказать. С чего это такие распоряжения? Он зол от того что дитя находиться под моим сердцем? Нет. Он был относительно спокоен когда узнал об этом, лишь после фразы об ориентировочном сроке рождения его покоробило. Не вижу причин для волнений, но он их видит – значит, он владеет большим количеством информации и у него есть причины для таких слов. Но вопрос в другом - расскажет ли о причинах своего волнения? Сомневаюсь, но все же:       - Могу ли я поинтересоваться, что такого знаешь ты, что столь сильно стал волноваться лишь узнав о сроке появления на свет нашего с Верноном ребенка.       - Хорошая попытка. - Резко успокоился и сложил руки на груди. Так-так-так, значит ушел в защиту. - Тебе не следует знать некоторых вещей.       - То есть ты хочешь чтоб я слушалась тебя в то время как ты даже не объяснил никаких предпосылок? Я сама управляю своими действиями и безоговорочно подчиняться кому-бы то ни было, не собираюсь. - Неприятная ухмылка исказила рот. - Ты смешон.       Черные тоннели глаз полыхнули еле сдерживаемой лавиной бешенства. Северус единым слитым движением скользнул к Петунии, сковал пальцами ее подбородок, не давая вырваться, и зашипел так, словно в родственниках у него как минимум змеи затесались:       - Советую тебе, вести себя осмотрительно, о жизни твоей забочусь, неблагодарная с…       - Советую убрать свои руки и убраться с моего личного пространства. Бесит.       Маг сильнее сжал девичий подбородок, ухмыльнулся и мрачно глядел в упрямые темные бесстрашные глаза Петунии.       - Послушай меня, Петуния, я прошу тебя не высовываться. Я займусь поисками. Сам. У меня для этого больше возможностей учитывая магическую подоплеку происходящего. Тебе в это лезть не стоит. Сиди окруженная безопасностью домашних стен и под боком у своего мужа, который сможет о тебе позаботиться.       Резко дернулась, освобождаясь от цепких рук.       - Я поняла тебя, но и ты меня пойми. Мне сложно будет жить в неведении в то время как неизвестно что произошло с ними, сложно находиться рядом с мужем, который не помнит… Да и о его возможности позаботиться обо мне я не могу быть уверенна, поскольку воспоминания ему подправили. Будь реалистом - против магов поодиночке маглы слабы, не способны противостоять чарам если в меньшинстве, особенно если в любой момент их разум будет подвергнут изменению. С элементом неожиданности - да, но против подготовленного мага я не выстою...       - Ты не одна. - Маг сжал худые плечики будущей матери, словно передавал ей свою силу духа. В данный момент они были только вдвоем против неизвестных переменных и не к кому пойти со своей бедой. - Есть у меня пара слабеньких артефактов по защите разума, их можно взять за основу и усилить собственную защиту сознания - я интересовался этим... Только в случае твоего согласия, привязку придется делать ментально... для этого должно быть доверие, поскольку лезть буду глубоко, в дебри переплетений воспоминаний.       Северус неловко отпустил плечи Петунии, но она этого не заметила - задумчиво прикрыла глаза. Дать безграничную власть над своим разумом, полностью раскрыться, дать узнать саму суть своего естества - серьезный шаг для любого человека, поскольку каждый из нас имеет свои тайны покрытые мраком. Свои суждения и понятия, которые не стоит светить перед внешним миром, не сколько из-за того что их мало кто поймет и примет, а сколько - это ЛИЧНОЕ. Лишь перед самыми близкими людьми мы частично открываем дверь, ведущую к сути, невольно наблюдая, как они отреагируют, воспримут и не ударят ли в спину полученным знанием.       - Я согласна. - Собственно иного выхода и не было, либо так либо жить в страхе. - Только как Вернона уговорить на это? Ему многое придется объяснять, да и можно ли это делать, если он ничего, грубо говоря, не знает о магии. Не будет ли это нарушением Статута секретности?       Маг вернулся на облюбованное потертое от времени кресло, задумчиво потер виски:       - Ему ничего не придется объяснять сызнова. Если ты согласишься, то могу попробовать вернуть его воспоминания. Возможности человеческого мозга так до конца и не исследованы не только в магловской науке, но и в магической. Воспоминания можно подправить, где-то подтереть, изменить, но безвозвратно удалить невозможно. Представь летнее пшеничное поле, и ты пересекаешь его, если обернешься, то увидишь, что колосья примялись, образовав тропинку вслед за твоими шагами. Так вот, пшеничное поле - это мозг, а тропинка - это память, и чем больше ты запоминаешь, тем больше тропинок появляется. Тропинки могут со временем стать более различимы если например, учишь стих на изусть, либо почти стереться, поскольку какими-то знаниями долго не пользовалась. Но следы, примятости, остаются в любом случае.       - Ты еще и думаешь, что я могу от этого отказаться? – Кулак, сжимавший сердце слегка разжался под давлением распустившегося цветка надежды. - Только я потребую договор. Я не ставлю под сомнение твою возможность держать язык за зубами, я опасаюсь того, что твой разум может стать открытым для кого-то.       Северус остановил словесный поток, выставив перед собой ладонь.       - Петуния, я выходец из дома Слизерин, обезопасить ставшую доступной другому человеку личную информацию, учат нас с первого курса.       - Вернон возвращается вечерним рейсом, так что есть время поработать со мной. Когда приступим? - Заинтересовано потерла руки об колени.       - Мне нужно часов 6 для подготовки.       Петуния вопросительно изогнула светлую дугу брови.       - Знаешь ли, мне тоже нужно иногда спать. - Язвительность ходит с ним рука об руку. - У меня был долгий день и бессонная ночь, уставшим и вымотанным я не возьмусь за такую тонкую работу, и не смотри так на меня. Нет, ну если ты так хочешь… - И тихо, тщательно цедя слова, - будь тогда готова к тому, что я выпотрошу тебе и твоему мужу мозги. Как ты смотришь на это?       А я никак не смотрю. Мне интересно было, почему именно 6 часов для подготовки? Северус любит иногда драматизировать.