Teen age

Сегодня утром мама вытолкала меня в школу. Мол, если на музыку вчера пришла, то и в школу могу пойти. Как же я ненавижу это место! Устало поднявшись с кровати, я поплелась в ванную, где совершила привычный ритуал и, ввалившись туда нечесаным, грязным, заспанным заморышем, вывалилась идеальной отличницей. Светлые прямые волосы прилизаны и собраны в аккуратную, длинную, толстую косу. Школьная форма идеально отглажена: серая юбка чуть ниже колен, — ничего лишнего, только строгость! — белая блузка без изысков с некрасивыми громадными пуговицами, серая жилетка, — смешнее не найдешь, — дурацкие белые колготки и серые балетки. Я и на каблуках не шибко высокая, а уж без них… К школе готова! Теперь запихать в рот бутерброд и бежать, дабы не замарать свою репутацию. Бежать с чистым маленьким портфельчиком, хотя все уже носят сумки, в котором лежат все-все тетрадки и учебники, ни одной не забыто, с примерно выполненным домашним заданием. Могу собой гордиться. Делала вчера ночью, так как знала, что мама погонит в школу. На улице снова дождь. Я захожу в класс, бесясь из-за этих серых капель, стучащих в окно, и сажусь на свое место, мило улыбаясь соседке и по совместительству единственной подруге, написавшей мне в социальной сети. Юри Мэйнз — она тоже отличница, но эффектная, запоминающаяся, в отличие от меня такой, какая я в школе. Светло-сиреневые волосы в косичке, но не такой прилизанной как у меня. Одежда свободная, никакой формы — форма ведь отстой! — Приветик, Галахо! — в школе ко мне не обращаются «Стар», и я понимаю, что когда меня зовут по фамилии, мне нравится больше. — Привет, Юри. Я так испугалась, когда заболела. Хорошо, что уже выздоровела. Как ты? Как провела лето? У тебя такая красивая кофточка, я ее раньше не видела, – ну да, Галахо-школьница еще и подлиза, которая стелется перед яркой Юри. Впрочем, мне так удобнее. Она начинает свой огромный рассказ про море, а я просто отключаюсь, не слушая и разглядывая косые серые следы, которые оставляет дождь на стекле. Неожиданно дверь класса открывается от пинка ногой, и внутрь просовывается… синяя голова! У меня сейчас нервный тик начнется! Акайто влетает в класс и победно оглядывает его, замечает меня, и его брови взлетают вверх. Точно, сейчас ведь мой наряд и поведение совершенно другие. Может он решит, что обознался? Пытаюсь не обращать на него внимания и отворачиваюсь. — Ой, смотри, это наши новенькие, Кайто и Акайто Шион. — Юри восторженно смотрит на мальчиков. Синеволосый Кайто улыбается нам и подмигивает Мэйнз. Да уж, похоже, он меня не узнал в отличие от брата, который удивленно наблюдает за нашей партой. — Привет, Кайто, — Юри улыбается, но скомкано, сама же выискивает в толпе, обступившей юношу, Акайто. Неужели он ей нравится? К сожалению, да, к сожалению, я слишком быстро научилась понимать чувства и отношения людей друг к другу. К сожалению, потому что иногда это мешает сосредоточиться и формирует совершенно иное отношение к определенному человеку, в отличие от того, какое было бы без этого замечания. — Тебе симпатичен Акайто? — в лоб спрашиваю я, стараясь не кривиться и не морщиться от презрения. Невольно вспоминаю его затуманенный взгляд, с каким он слушал мою игру, мою новую мелодию, как всегда поставленную в пример другим. Впрочем, он слушал мелодию Стар, а не Галахо, этот противный мальчишка! — Что? Эм… Ну да, а откуда ты знаешь? Он мне понравился еще когда… — Юри смутилась и чуть порозовела. И это моя уверенная знакомая? Да по нашей Юри пол класса сохнет, от любви сгорает, а она переживает и нервничает из-за какого-то грубого мальчишки, наверняка уже попавшегося в ее сети. Глупышка! — Не волнуйся, — дождавшись окончания «увлекательного» рассказа, утешаю ее я. — Рано или поздно это пройдет, — так должна ответить скромная мышка Галахо, не знающая любви и нежности. Юри лишь смеется: — Не хочу, чтобы оно проходило! Какая же ты глупая, Галахо, — мышке остается лишь нелепо и непонимающе улыбнуться. Она не ведает счастья любви к кому-либо, она не ведает ненависти, она не ведает почти что ни о каких сильных чувствах, — это же не Стар, не сильная и смелая Стар, воплощающая в своей музыке свободу, ветер, море, природу и человеческие души. Урок прошел серо и легко, как и все остальные. На переменах меня утягивала за собой Юри, краснеющая при приближении нахмуренного Акайто и потому не говорившая с ним, — трусиха! Зато последний урок подарил мне нечто новое — жуткое раздражение. — Я бы попросила остаться следующих лиц, которые будут в составе новой школьной музыкальной группы: Акайто Шиона, Тяны Тон и Галахо Стар, — первой моей мыслью было «Откуда они знают?!», лишь потом я поняла, что это глупая Ниммерс меня во все втянула, так как беспокоится из-за моей вялой активности и хочет, чтобы я попробовала нечто новое. Злость захлестнула меня. Мне не нужна была никакая группа, мне не хотелось в этом участвовать. Однако придется. Оказывается, директор приказал. Мы втроем прошли в музыкальный класс, где нас уже ждали семеро других мучеников. Я, поддерживая свой имидж, который уже решила окончательно испортить и растоптать, жалась к стене и не поднимала ни на кого глаз. — Итак, дети, меня назначили руководителем этого безумия, потому начнем наше собрание. Кому-то срочно понадобилась музыкальная группа, в составе которой и те, кто еще ни в чем не проявил себя, — это ко мне, — и те, кто наоборот зарекомендовали себя как качественный музыкант. Вас собрали здесь. Давайте познакомимся и узнаем, кто на чем играет и что умеет делать, — черноволосая математичка улыбнулась, хотя нет, скорее ухмыльнулась. — Начнем со старших. Вперед выступила симпатичная взрослая девушка лет восемнадцати. Ее растрепанные розовые волосы неаккуратно лежали на плечах и были неровно подстрижены до лопаток, голубые глаза озорно осматривали присутствующих. На девушке был совсем не школьный джинсовый потертый комбинезон и полосатый тонкий свитер. — Меня зовут Лука Мегурине, мне восемнадцать лет, и я играю на барабанах, — девушка явно была не против всей этой затеи, так как шаловливо постучала пальцами по запыленной барабанной стойке, с которой не так давно скинула покрывало. Госпожа Ниммерс кивнула в знак одобрения. Следующим вышел юноша с прямо-таки платиново-белыми короткими нечесаными волосами. Он был одет довольно официально, но хитрый взгляд выдавал веселье. — Я тоже играю на барабанах, и мне семнадцать. — Лука ревниво окинула его взглядом. — Я Пико Утано, — мальчишка подбросил вверх барабанные палочки, которые, похоже, всегда носил с собой. Даже не знаю, кто противнее, он или эта Лука. Далее поплелась девушка, шедшая сюда, словно на каторгу. Я почувствовала к ней легкую симпатию. Длинная юбка, стильный пиджачок, красиво уложенные серебристые волосы и страдальческий взгляд. — Меня зовут Лили Рэтт, мне семнадцать, я ни на чем не играю, не пою и вообще не понимаю, что здесь делаю. Мью Ниммерс сразу же вскинула брови и утешающее заявила: — Не переживай, Лили, научим, — ободрительная фальшивая улыбка. Боже, профессор, вы же сами проклинаете эту идиотскую группу. — Для того и создали этот коллектив. — Да ну! Мне казалось, что это фантазия одного папочки. Кинула взгляд на светловолосого ангелочка, болтавшего ногой на стуле. Ну, Маю! Не могла его образумить? Как ни странно, Пико поддержал Мью и похлопал рукой по стулу рядом с собой. Лили закатила глаза и уселась рядом с Утано. Надо же, они дружат. Никогда бы не подумала. Мальчик с темными волнистыми волосами и ярко-зелеными глазами вышел вперед. Его стиль одежды больше напоминал пляжный. Еще, конечно, сентябрь, но все-таки школа… Он промолвил тихим мелодичным голосом. — Меня зовут Рузвельт Гардини, и я пою. — Звезда выискалась! Черт, — сказала Стар. Низенький светловолосый подросток сорвался с места. Его я знаю. Это Лен Кагамине, один из двух близнецов. — Меня зовут Лен, Лен Кагамине, мне шестнадцать, я люблю сочинять песни, то есть слова к песням, ну, вы поняли, стихи, в общем, но я ни на чем не играю, — мальчишка ссутулился и присел. Мью послала ему ослепительную улыбку. Подобрав тяжелые черные юбки, на середину класс вышла наша Маю. Дзен, чей папочка хозяин этого колледжа, как всегда, словно ледяная принцесса. Белокурые локоны спускаются по спине, и кажется, что никакой порыв ветра их не взметнет. Красный бант на платье делает ее похожей на куклу, да и сама она как кукла с желтыми кошачьими глазами. — Мое имя Маю Дзен, мне пятнадцать вчера исполнилось, я профессионально играю на флейте и на фортепиано. — Девушка чуть поклонилась и отошла. Я с трудом удержалась, чтобы издевательски не захлопать. Да, я собираюсь разрушить свой имидж заучки, но не так сразу — хочется посмотреть на ошарашенное лицо Ниммерс, моей классной по совместительству. Неожиданно в комнату вихрем вбежала девочка с темными волосами, собранными в хвост. — Простите, я опоздала, - ну, эту не узнать невозможно. Живые карие глаза, розовая мини-юбка, черные гетры и белая рубашка без рукавов с черным галстуком. — Я Юки Каай, кто не знает, пою, мне пятнадцать, — девчонка рухнула на место, отдышавшись. Госпожа Ниммерс лишь скептически поправила очки. Эта женщина пришла в нашу школу в прошлом году и не знает, что до тех пор, пока к нам не перешла легендарная Мику Хатсуне, эта девочка затмевала всех. Я сама перешла сюда только в шестом классе, но весь год мне была дарована возможность лицезреть ее личико на всех концертах и слушать ее милый детский голосок. Дальше был Акайто. Мальчишка поднялся, надменно окинул всех взглядом и вальяжно заявил: — Я Акайто Шион, играю на скрипке, на фортепиано чуть-чуть. Мне пятнадцать, — он хищно улыбнулся. Мью осталась довольна этим выскочкой. Тяны испуганно оглянулась и, потупившись, вышла вперед. Ее, пожалуй, тоже жалко. Кажется, она занимается чем-то, связанным с компьютерами. Тоненькая черная коса спускается к коленкам. Девушка занимается боевыми искусствами. — Тяны, меня зовут Тяны, я делаю аранжировки, — бормочет она. — Что ж, ты сможешь аранжировать нашу музыку, ведь аранжировка это очень важно, — уверенно заявила Ниммерс и благодушно отпустила бедняжку, трясущуюся от страха. Пришло мое время. Я медленно поднялась со стула и вскинула голову. Наглым оценивающим взглядом осмотрела всех. Половина из них с удивлением подняли головы. Если бы у меня были карманы, я бы засунула в них руки, а так просто подбоченилась. Встряхнула головой, и толстая светлая косичка опустилась на одно плечо, выпрямилась и уверенно заявила громким голосом. — Меня зовут Галахо Стар, хотя я предпочитаю Стар, просто Стар, — на самом деле мне так привычнее, ничего я не предпочитаю. — Я пишу музыку, разные мелодии, именно музыку, а не слова, Лен, не беспокойся о своей карьере, — ехидно взглянула на занервничавшего мальчишку. — Еще играю на акустической, соло, бас и электрогитарах, на фортепиано, конечно, куда же без этого. Пою, хотя по сравнению с моей игрой, пою я не очень. Танцую, улыбаюсь, — в доказательство ухмыльнулась. Акайто спокойно воспринял мои слова, хотя приподнял одну бровь, уже догадавшись, что в школе я серая. А вот остальные… Ниммерс выпучила глаза, аки рыба. Юки и Тяны раскрыли рты, Пико был явно удивлен, а вот Лука одобрительно подняла вверх большой палец. Нужна мне ее поддержка! — Ты… — севшим голосом начала Мью, — Ты не рассказывала, что… — А зачем? Впрочем, мне казалось, вы и так знаете — включили же меня в группу. Кстати, Лили, могу научить играть на гитаре, — сребряноволосая откинулась на стуле. — Ну ладно… Могу я послушать что-нибудь? — она все еще не верит? Я подхватила старую, запыленную гитару, принадлежавшую когда-то музыкальному уголку, и заиграла резвую плясовую, сочиненную мной еще лет пять назад. Тогда я гордилась этим произведением. Под живое и бурлящее звучание все повеселели и даже заулыбались. По окончании кто-то захлопал. Мью Ниммерс все еще пораженно разглядывала мои руки и гитару, которую я отложила и теперь сидела на своем месте, закинув ногу на ногу. Это должно было когда-нибудь случиться. — Мы должны распределить обязанности, — тихо сказала профессор. Блин, мне совсем не хотелось в этом участвовать, но я вскочила и заявила: — Тут и думать нечего. Лука и Пико могут вдвоем играть на барабанах, Акайто на скрипке, Маю оживит картину флейтой, Юки и Рузвельт будут петь, Лен пусть сочиняет слова для песен и играет на фортепиано, Тяны делает аранжировки, я буду играть на электрогитаре и писать музыку, Лили научим играть на гитаре. Вы, профессор, возьмете бас, — женщина побледнела. — Откуда вам известно, Стар, что я играю на гитаре? — поиграла в Шерлока Холмса, конечно. — Ваши руки и ногти, а еще вы рассказывали когда-то, что играете в группе, - ну, или не совсем Шерлок. Я ухмыльнулась. Получается, что взяла их всех под руководство… Да уж. — В таком случае, дети, кому надо идти, идите. Завтра приходите с инструментами. Барабаны и фортепиано у нас есть, естественно их тащить не надо. Лилиан и Стар пусть останутся, — не ожидала, что Мью так быстро начнет называть меня Стар. Главное теперь перед Юри не потерпеть фиаско, а то она не выдержит.