Teen age

Совещание, от третьего лица, обычное. — Господа учителя, сегодня я собрал вас здесь из-за концерта, посвященного столетию нашей школы, — праздно и уверенно сообщил директор. Это был упитанный, уже в возрасте мужичок, зараженный своими идеями и не видящий дальше своего носа. Учителя загалдели, словно ученики и начали сурово перешептываться. — Позвольте, господин Кошкин, — самая смелая из них, молодая, не так давно переведенная в эту школу, учительница, госпожа Ниммерс возмутилась. — Концерт будет двадцатого марта и, по-моему, мы уже давно все решили, — женщина поправила очки, не замечая восторженный взгляд учителя физкультуры, чьим предметом обожания она была с того самого дня, как поступила в эту школу. — Право же, госпожа Ниммерс! Конечно, мы все обсудили, определенным детям уже рассказали, но хозяин требует… - директор протер лоб платочком и хищно обвел взглядом собравшихся, - требует группу! — Группу? — Какую группу? — Что еще за группу? — все вновь зашумели. В тот момент учительская напоминала школьный класс. До чего взрослые иногда похожи на детей! — Музыкальную группу, состоящую из десяти человек. Нужно, чтобы дети загорелись. Я вас для этого и собрал. Мне требуются трое необычных молодых людей из 9 класса, у 8 экзамены, 7 и ниже слишком малы, трое из 10 и четверо из 11, у 12 экзамены. Дети должны быть неискушенные. Состав будет включать в себя как профессиональных музыкантов и тех, кто музыкой занимается, так и других, у которых, возможно, нет ни слуха, ни голоса, но есть желание. В общем, вы поняли, — из путаной речи директора учителя поняли не многое, за исключением пары-тройки уникумов, научившихся переводить его слова. — По сему, я прошу остаться госпожу Ниммерс, господина Хияма и госпожу Свит. Люди поспешили покинуть душное и тесное помещение — рабочий день уже давно закончился. Все толпились и толкались, не обращая внимания на трех мучеников: молодую женщину лет двадцати четырех с длинными черными кудрявыми волосами и ярко-синими глазами с длинными ресницами, которые скрывались под очками в прямоугольной оправе, высокого мужчину лет тридцати, тоже в очках с темноволосой шевелюрой, и женщину, его ровесницу, с красивыми белокурыми локонами. — Итак, ваши кандидатуры? — повелительно спросил директор. — Что, так сразу? — удивилась светловолосая госпожа Свит. — Ну, дело в том, что завтра должно состояться первое собрание кружка…- мужчина замолчал и снова протер лоб платком. — Госпожа Ниммерс, — женщина по-детски закатила глаза, открыла журнал и принялась водить кончиком карандаша по фамилиям. — Что ж, правда, я не понимаю, зачем это хозяину, учитывая выступление нашей звезды Микуны Хатсуне, — скептически сказала она. Анна обиженно взглянула на нее — женщина любила юную звездочку. — Однако скажу… Пожалуй, новенький мальчик, Акайто, который на скрипке, может попробовать. Насколько я знаю, у него нет опыта в делах группы, но он прекрасный музыкант, из-за этого он и поступил сюда. Возможно, Шион согласится… — Госпожа Ниммерс! Меня не интересует его мнение, просто записываю его. Акайто Шион, значит, — грубо прервал ее директор и чиркнул имя на какой-то бумажке. Женщина вновь закатила глаза и покачала головой: — Хорошо, поставлю его перед фактом. Тяны Тон, чудно обращается с компьютером и аранжировками, она может пригодиться. А ещё… говорите, неискушенных, чтобы было ново для них, да? — Верно, вот вы меня понимаете, — удовлетворенно закивал господин. — Тогда, думаю, Галахо Стар. Она девочка очень умная, отличница, но совершенно не развивается. Сидит все время в своих книгах, прекрасно отвечает, все у нее чисто и без ошибок, такая правильная, что хочется ее испортить. Однако она никак не связана с музыкой, сомневаюсь, что у нее есть слух… — Ничего-ничего. Научат. Галахо Стар, записываю. Кстати, чудесно. Вот вы и будете их музыкальным куратором, — довольный директор засопел. — Я?! — госпожа Ниммерс от ужаса и удивления аж сдернула очки с носа и уставилась на мужчину огромными синими глазами. — Вы, а что вас пугает? Играли же в какой-то группе, не помню названия… — Не напоминайте мне о моем криминальном прошлом, — процедила математичка и устало надела очки, смирившись со своей участью. Анна тихонько хихикала. Наступила очередь Киётеру Хияма. — Даже не знаю… Хотя нет, одна точно есть! Юки Каай, помните её? — директор выпучил глаза и неожиданно расхохотался. — С появлением Микуны мы про нее и забыли. Мику в группу, естественно, не включаем. Чудесная девочка эта Юки, и поет хорошо… — Еще, конечно, Маю Дзен, — директор посерьезнел и кивнул. Дочка хозяина просто обязана в этом участвовать. – И, наверное, Лен Кагамине. Мальчишка веселый, приживется, — госпожа Свит поправила прическу и сразу же влезла в беседу. — А у меня все такие талантливые, и все неискушенные, даже не знаю, кого вам посоветовать… Хотя нет, знаю. Луку Мегурине, она играет на барабанах, кажется, единственная в школе… А, нет, еще Пико Утано. У него тоже барабаны. Лилиан Рэтт, бедняжка, у нее такое горе недавно произошло, ей нужно развеяться, — действительно, Мейко А-чан и госпожа Свит часто секретничали. — Что за несчастье? — вклинилась серьезная Мью Ниммерс. — Ах, неважно! И Рузвельт Гардини. Милашка. А как поет… — Чудно, вот мы и разобрались. Госпожа Ниммерс, закрепляю это на вас. Через два месяца проверим, как дело идет. Собирайтесь каждый день после уроков в кабинете номер 10, служившем музыкальной комнатой когда-то, — женщина покраснела от злости, но ей оставалось лишь согласиться. А что поделать? Не перечить же директору!