***
В небольшом окне алела заря, а незнакомое помещение было еще окутано мраком. Эрвин очнулся не в своей постели - в постели, которая пахла хвоей, травами и диким медом. Первой дала о себе знать головная боль, врезавшаяся в виски наточенной стрелой, от которой захотелось уронить голову обратно на сухую подушку. Сознание накатывало приливами, с каждым разом ближе, и травянистый запах, отдающий дурманом, ложился, как смог. Из другого угла комнаты - словно из другого измерения - доносилось тяжелое редкое дыхание. Эрвин задержал свое, сморгнул темноту с тяжелых век, пока зрение не адаптировалось, и он стал различать силуэты в мутном отсвете зажженной в том же углу свечи. Огонек на фитиле колыхался, моментами взбудоражено вздрагивал своим коричневато-желтым тельцем. Эрвин смотрел на него, не моргая; в шороховатой тишине прозвучал стон - мягкий, приятный, как этот свет. Смиту сперва показалось, что и он принадлежит этому вьющемуся на фитиле огоньку, пока глаза не мазнули в сторону, коснувшись бархата такой же коричневато-желтой кожи и плавного изгиба спины, прикрытого у самих плеч завесой рыжих волос. Девушка, догоравшая на чьих-то коленях, приковала к себе его неясный взгляд. Она расплывалась в дыме, раздваивалась, заполняла собой все пространство, пока на ее талию не ложились руки и не собирали ее воедино. Эрвин лежал в жаре, жажде и беспамятстве. Ее плечи вздымались и опадали. Она наклонилась к скрытому ее тенью парню, что-то сказала и, поднявшись, как была, без одежды, вышла в приоткрытую дверцу. Тот потушил двумя пальцами свечу, снял с походной горелки небольшой жестяной чайник и налил в чашку, похожую на пиалу, почти прозрачную жидкость. Благовония, воткнутые в подставку рядом со свечой, продолжали дымить. Уже светало, и все в комнате приобретало обыденный, понятный вид. - Некоторые вещи с пивом лучше не мешать, - сказал парень и подошел, не запахивая тонкий черный халат. - Особенно те, что берешь у Изабель. Эрвин встретился с глазами этого голоса, и моментально все стало на свои места. Он попытался присесть, но стрела снова поразила его в виски. Тот посмотрел на него сверху вниз без тени сочувствия или насмешки и отпил из чашки, которую держал в руке. Когда Эрвин выпрямился, опираясь на стену, он протянул чашку ему. Только тогда Смит в полной мере ощутил мучительную сухость во рту с неприятным привкусом на нёбе и выпил предложенный напиток залпом в два глотка. Он откинул голову назад и выдохнул. Низко, прямо над его лицом, с потолка свисала похожая на шаль ткань. Щелкнул выключатель, и она засочилась изнутри оранжевым светом. От тонкого кисло-горького вкуса стало чуть лучше. - Спасибо, - Эрвин откашлялся, отставил чашку на пол, окидывая глазами комнатку - судя по всему, внутри трейлера - и перевел взгляд на тонкий матрас, заваленный одеялами и подушками, который и был его спальным местом этой ночью. Единственным здесь спальным местом. - Извини за неудобства. Я пойду. - Можешь не спешить, - парень пожал плечами, закуривая сигарету. Он зажал ее губами и стал шарить в потрепанной тумбочке, перебирая пластинки в упаковках, вытащил одну и поставил в портативный проигрыватель. Он задержался там, пока треск не сменился ленивым гитарным рифом, и выдохнул дым. Расслабленный, как будто не чувствовал на себе чужого взгляда. Эрвин вдруг снова почувствовал себя под действием той таблетки, и он не мог перестать смотреть. Каким-то образом все их встречи сводились именно к этому. Он по-прежнему не знал его имени, но ощущал, что оно не нужно. - Закрой глаза. Эрвин от неожиданности тряхнул головой. Тот уставился теперь прямо на него, держа сигарету между пальцами, стоя к нему полу-оборотом в своем распахнутом халате. Музыка становилась громче, комната становилась светлее. Он сглотнул и сомкнул веки. Ничего. Он стал считать в уме, слыша собственный приглушенный пульс, и уловил приближающиеся шаги - шорох ковра под босыми ногами. Ключиц коснулись холодные жестковатые подушечки пальцев, поднялись к шее. Прошло несколько секунд, а прикосновение будто застыло чуть ощутимой тяжестью на его груди. - Можешь открыть, - послышалось рядом. Он сидел на матрасе совсем близко и глядел куда-то перед собой. Эрвин нахмурился, но как только ощупал на шее цепочку, широко распахнул глаза. Он поднял взгляд, некоторое время смотрел в чужие глаза, и только потом опустил голову. То, что ощущалось тяжестью на груди, теперь лежало на его ладони, переливаясь зеленым янтарем. Эрвин сжал ладонь в кулак. - Спасибо, - сказал он, снова поднимая взгляд, потому что не мог сказать ничего больше, и когда от него отмахнулись снисходительным “пустяки”, покачал головой. - Эта штука так для тебя дорога, - в голосе не было вопроса. - Она напоминает мне об одном человеке.***
Эрвин неспешно брел домой по памяти, почти наугад. Он проторчал в трейлере, пока не замолчала пластинка, закончился прохладный чай в жестяном чайнике, и пока он не узнал имени - Леви - того самого “братика”, упомянутого днем раньше Изабель-Магнолией, и “сюрприза”, о котором недоговаривала Ханджи. Леви, который вырос в заднице штата Мэн со своим дядей, объездил на товарняках от Джерси до Калифорнии и участвовал в попойках Ханджи испокон веков. Трейлер, в котором он жил с Изабель и кем-то по имени Фарлан, им не принадлежал и был неисправным. Они присвоили и обжили его прошлым летом, и он так остался стоять с тех пор. Комната Леви была заставлена баночками с маслами и травами, плетеными подстилками, на матрасе почти всюду валялись подушки, а в тумбочке рядом со стопками пластинок были сложены книги с потертыми корешками, на некоторых из них можно было разглядеть незнакомые иероглифы. Книги были расставлены и по углам, и Эрвину не хватило бы сосредоточенности, чтобы их сосчитать, и несмотря на это, все будто имело свое место. Искусственный свет был приглушен неплотными цветными тканями, приделанными к потолку; такие же занавесили окна. Благовония, казалось, не перегорали никогда. Эрвин поднимался по проспекту, оглядывался на жилища и магазины по обе стороны дороги, где у обочины застыли похожие друг на друга машины. В витрине увидел свое отражение: отросшие волосы, помятую одежду, круги под глазами и улыбку. Эрвин знал, что вернется в Миниш Парк.