Сборник драбблов

Акаши казалась бледнее, чем когда-либо еще. Обычно причесанные шелковистые локоны в беспорядочной чехарде разметались по ее голове, неровными прядями спадали на спину. Даже будто потемнели. Белая больничная роба была аккуратно сложена скорее по привычке, чем по желанию, вместо нее на девушке была черная футболка и черные же джинсы, обтягивающие ее тонкие ноги. Руки были крепко переплетены между собой на груди, и пальцы сильно сжимали плечи, ногтями буквально впиваясь в болезненно белую кожу. Куроко застыла на пороге палаты, не силясь сделать ни шага. Подруга казалась мраморной статуей. Одной из тех, что заказывают для украшения могил. Разноцветные глаза бесцельно были устремлены в окно, на улицу, туда, где шел дождь. – Тецуя, – тихий голос разорвал тишину, до этого прерываемую лишь шумом падающей воды, – не стой там. Куроко неестественно дернулась, но сделала шаг вперед. Преодолев расстояние от двери до подруги, Тецуя осторожно положила теплую ладонь ей на плечо. – Сей, я знаю, нет таких слов, но… – Ты права, таких слов нет, – эхом отозвалась Акаши, расслабляя плечи и чуть опуская вздернутый подбородок. Присутствие человека, готового поддержать, разбило выдержку. – Но я рада, что ты пришла. – Я не могла не прийти, ты же знаешь. – Да, ты всегда мне помогаешь, даже когда я пытаюсь тебя оттолкнуть, – Сей опустила голову, вымученно улыбаясь и прикрывая глаза. По мраморной щеке потекла слеза. – Прости. – Нет-нет, прекрати это, пожалуйста. – Это кара, Тецуя, кара. Невозможно во всем быть превосходной. Где-то, да тебе придется остановиться. – Но это не твоя вина… – Моя! – Акаши сильнее сжала кожу на плечах. – Я просто побоялась отца. Я знала, что мне нужно обследование. Знала, что возможен конфликт. Но я… – Страх — это нормально. Сей шумно сглотнула и задышала чаще, пытаясь прийти в себя. Но остановиться уже не могла. – Хорошо, что Шузо ничего не знал и не знает. Пусть считает, что тот раз обошелся без последствий. – Сей… – Что, Тецуя, что? – Акаши резко повернула голову. – Я… я носила и родила мертвого ребенка. Он умер, потому что я побоялась, – девушка безвольно опустила руки. – Я отвратительна. – Нет, это не так. Я понимаю, что… – Да ни черта ты не понимаешь! – крикнула Акаши, уже даже не пытаясь сдерживать слезы. Да, Куроко действительно не понимала и не могла понять. Этот мир нормальных отношений не был ее миром. Да, она даже не представляла, каково это – потерять ребенка, хотя бы потому, что и никогда не думала становиться матерью. Для нее связь с мужчиной была неправильной, это казалось ужасным. И да, хоть она не могла понять свою обычно непоколебимую и сильную подругу, она пыталась. Пыталась понять и поддержать. Но это действительно было сложно. Хотелось напомнить Сей, что прими она ее чувства, этого бы никогда не случилось. Но не сейчас, это будет так подло и эгоистично, что Куроко себе в жизни не простит. Тецуя аккуратно положила руки на плечи Акаши, осторожно притягивая к себе. Сей почти упала головой на ее плечо, крепко сжимая тонкую талию, в руках комкая бежевый свитер. Куроко положила ей ладонь на волосы, запуская пальцы в темно-алые , словно кровь, пряди. И пусть Акаши сейчас тихо рыдала на ее плече, Тецуя явно была не той, кто был ей нужен. Она может лишь стараться, лишь побыть заменой. По-настоящему нужной ей не стать. – Поплачь, поплачь, Сей-чан, – ласково прошептала Куроко, сама утыкаясь подруге в плечо и роняя первые слезы. – Может быть, тогда тебе станет легче.