Моя любимая

Лукас как никогда был зол на Маизу. К чему ворошить прошлое, на котором уже давно поставлен крест? Зачем? Чтобы вновь разжечь потухший огонь? Скорее всего, именно этого она и добивалась, каждый день подливая масла в огонь и раздражая мужа постоянными упреками. Конечно, Лукас обманывал сам себя, твердя, что разлюбил Жади. От тех воспоминаний в Фесе ком становился в горле, и мужчина иногда давал волю слезам, когда этого никто не видел. Вот и сейчас, уйдя в свой кабинет, позорно спрятавшись от всего семейства, он вновь почувствовал себя несчастным. Жизнь с нелюбимой женщиной, с нелюбимой скучной работой его угнетала. Тоска буквально разъедала его изнутри. Ему казалось, что он даже не живет, а существует, идя на поводу у других. Неужели, такова его судьба – вечно подстраиваться под кого-то? А как же он сам, как же его личные интересы и желания? Это, по-видимому, никого из близких не волновало. «Если бы мой брат был жив…Если бы Дьогу был здесь…Он бы сказал, как поступить…Он всегда наставлял меня…Без него – я ничтожество…» Его невеселые мысли прервала маленькая дочка, вбежавшая как раз не вовремя и застав Лукаса врасплох. Увидев на глазах папы слезы, малышка очень удивилась и тотчас спросила: - Папа, ты почему плачешь? Тебе плохо? Лукас поспешил вытереть остатки слез и натянуто улыбнулся. Ему стало неловко, что он посмел себе раскисать, но больше всего его задело, что в таком настроении его увидела Мэлзинья. - Всё хорошо, дочка, - убедил её папа. – Иди, поиграй с Далвой. Я пока занят. Мэл, ничего не сказав, послушно вышла из кабинета. Лукас задумался. Девочка совсем была не похожа на мать, особенно характером. Мягкая и тихая, она скорее напоминала отца. « Интересно, какой бы была моя дочь, если бы она была от Жади?» Такая же, как она – красивая, черноглазая, умеющая прекрасно танцевать и с такой же несравненной улыбкой. Тем временем в доме Саида вовсю шел праздник в честь новорожденной Хадижи. Лучшие танцовщицы Феса развлекали гостей, в чьих числе были и дядя Али, и Зораиде, и Абдул. Это была инициатива Саида – одновременно поднять настроение Жади и отвлечь её от грустных мыслей. И ему это удалось – узнав о празднике, лицо девушки озарилось улыбкой. « Возможно, постепенно я забываю о той шальной любви…. Сердце уже не стучит как сумасшедшее, как прежде...» Во время очередного танца, к Жади осторожно подошла Зораиде, и заботливо, по-матерински спросила: - Как ты, Жади? - Не знаю… Но впервые за долгое время чувствую, что сердце успокоилось… Наверно, это потому что я стала матерью, и теперь мне нет дела до ребяческой любви. - Вот и правильно! – подхватила Зораиде. – Наконец-то ты это поняла. Ничего нет в жизни важнее собственных детей. Представь, чтобы бы было с тобой, если бы ты потеряла Хадижу? - Не говори об этом, Зораиде! – нервно перебила её Жади. Она и думать об этом не желала. Девушка точно не согласилась бы с такой участью. Что может быть ужаснее разлуки с дочерью? - И всё из-за Лукаса, - вздохнула служанка. – Он не стоил твоих переживаний и слез. У него своя семья, а у тебя своя…Так что живи и благодари Аллаха за то, что он тебе дал. - Ты права, - тихо отозвалась Жади. – Если так случилось, значит, так оно угодно Аллаху… - И не смей грустить, это грех! – воскликнула Зораиде, заметив, как лицо девушки помрачнело. – Гляди, какой Саид устроил праздник для тебя и Хадижи! Лучше бы подошла к Саиду и станцевала с ним! Жади случайно встретилась взглядом с Саидом. Тот не сводил с неё глаз почти весь праздник, и ждал, пока та сама соизволит подойти к нему. И она медленно подошла, улыбаясь искренне и непринужденно. К девушке в танце подплыла веселая танцовщица Айша, и Жади, не устояв, тоже пустилась в пляс. Теперь всё внимание было сосредоточено на ней – никто не танцевал лучше, чем Жади Рашид, это знали все. Жади кружилась, водя руками по воздуху, и кидала многозначительные взгляды на очарованного Саида. Своими чувственными и пылкими движениями, девушка как бы подзывала мужа к себе, и тот, как загипнотизированный, последовал в центр комнаты. Жади, на удивление счастливая и довольная, танцевала рядом с мужем, и поймала себя на мысли, что ей уже не противно его общество. Должно быть, какие-то чувства уже начали зарождаться в её душе. « Аллах, помоги мне полюбить его… И дай мне сил забыть о Лукасе.»