***
Итак, я притаился в одном из шкафчиков в женской раздевалке. Стефани со своими курицами из группы поддержки должны прийти с минуты на минуту. И взбрело же ему в голову, а? Ну, конечно, он же не лазает по потным шкафчикам в женских раздевалках. Черт. Я услышал стук каблучков и замер, глядя в щелочки дверцы. Стеф шла впереди своих "лучших" подруг, поправляя свой стянутый конский хвост. И тут произошло то, чего я должен был ожидать, но напрочь забыл – они начали раздеваться. Чертовы гормоны моментально толкнули галлон крови вниз моего живота. Я зажмурился, пытаясь думать о чем-нибудь еще, но эти ненормальные начали обсуждать свои достижения в сексуальной жизни. Так, Фрэнк, не слушай их. Не слушай их. Не слушай... Открыв глаза я затаил дыхание, оказываясь невольным свидетелем обнаженной молодой подтянутой груди. Закусив губу, я уже начал молиться, только бы остаться незамеченным. И, кажется, мои молитвы были услышаны, — со стороны выхода послышался недовольный голос тренера. А потому, уже спустя меньше минуты, девушек в раздевалке не осталось. Я выждал несколько минут, после чего спешно выскочил из шкафчика, хватая сумочку Стеф. Черт, столько барахла, и ни намека на помаду! Да еще и в моих джинсах проблема... кошмар! И тут я услышал шаги. Я быстро залез обратно в свое укрытие и начал следить за обстановкой, пытаясь унять жар в своих джинсах. Шаги, что я услышал, принадлежали одной из лучших подруг Стеф, имени которой я не знал. К моему удивлению, она забралась в сумку Стефани и, вытащив оттуда бутылек с шампунем, высыпала в него какой-то синий порошок. Интересно. Отличная дружба. Я подождал, пока она уйдет, и быстро, найдя помаду в сумке, вылетел из раздевалок. Бегом пересек школьный коридор и, оказавшись во дворе, нашел Джерарда. Он сидел за одним из летних столиков и пил что-то из бутылки, поставленной в бумажный пакет. — Ну, как оно? — с деловым видом поинтересовался Джерард, делая очередной глоток. Я присел рядом и продемонстрировал свой трофей. Джерард же резко выхватил помаду из моей руки, пряча ее в свой рюкзак, — не пали, — процедил он, выпивая. — Что ты пьешь? — Пиво. — Господи, Джи, зачем? Не хватало еще, чтобы ты спился, — он усмехнулся, после чего протянул мне бутылку: — Волнуешься обо мне? — я чуть пивом не подавился, когда почувствовал теплую ладонь на своем колене. Я поставил бутылку на стол и слегка отодвинулся. — Что такое? — он выглядел растерянно. — Не на улице же, — прошептал я. — А это теперь криминал? — так же шепотом возразил он. — Просто я еще не готов... так открыто это показывать, понимаешь, — видимо, это каким-то образом оскорбило его: — Как скажешь, — черт, эти его вежливости... как только заслышу их, так сразу понятно — обиделся. Я улыбнулся, заглядывая парню в глаза: — Не обижайся, чего ты, — он встал из-за стола и посмотрел на меня серьезным взглядом. — Ну Джи, — я встал следом, — ну чего ты? — он продолжил молчать. — Джера-а-ард, — он, наконец, обернулся ко мне, мягко улыбаясь, и произнес: — То, что я даю тебе время, еще не значит, что я обижаюсь, — мы начали идти. — К тому же, если бы мне так уж хотелось уложить тебя на лопатки, я бы смог. — Да-а? — Да-а, — ответил он, шустро взяв мою шею в захват, прижимая локтем к своему боку, — потому что я сильнее тебя, — он весело рассмеялся, двигаясь вперед, никак не реагируя на мои вопли о помощи.***
Наступил самый важный день всего этого безумного года. День конкурса. Я нервничал. Очень нервничал. Чего, кстати, никак нельзя было сказать про Лолу или Джерарда. Серьезно, они вели себя совершенно так же, как и всегда. А вот выглядели они совсем не так. Лола притащилась в школу сразу в пышной ярко-розовой юбке с такой же странной ярко-розовой майкой. Стоило догадаться. Джерард же выглядел не так вызывающе, за исключением одной детали – подводки. Да, этот умник подвел глаза. Выглядел он, кстати, очень даже хорошо. Мне понравилось. Надо будет как-нибудь попросить его еще раз так сделать. Он пришел в темных драных джинсах и в потрепанной майке с Iron Maiden. И смотрелось это все вместе ох как привлекательно. Я даже слегка засмотрелся, когда он зашел в зал, чтобы проверить микрофон. Правда, больше мы с ним не виделись практически до начала концерта. Когда, наконец, я ощутил на плечах теплые ладони, а в нос ударил знакомый запах, я был уже наготове, стоя с гитарой в руках, повторяя свою партию за кулисами. Джерард быстро обошел меня, глядя на то, как я молчаливо играю с ним, делая вид, что не замечаю ничего, кроме своей гитары. Ухмыльнувшись, он поднял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть на него: — Ты что, пойдешь так? — изумился парень, поправляя мою челку. — Да, а что такого? — Джерард фыркнул, хлопая ладонями по своим бедрам: — Что такого?! Мы же играем панк, мы должны выглядеть соответствующе! — я усмехнулся: — Это ты оканчиваешь школу, тебе терять нечего. А вот мне тут еще два года торчать, знаешь ли. — Это не отговорка. Иди сюда, — он притянул меня за гриф гитары, хватая мою щеку, чтобы контролировать всю голову. — Смотри на меня и не бойся, – вот сейчас мне стало страшновато, серьезно. Кто знал, чего он хочет. В следующий момент Джерард достал из кармана своих джинсов черный остро-наточенный карандаш, тут же быстро проводя им по моему верхнему веку. — Эй, нет, не надо! — я попытался вырваться, но длинные пальцы здорово держались за скулу и челюсть, не позволяя вырваться. — Джи, хватит! — Иди на хер, мелкий. Стой спокойно, — я от возмущения даже потерял дар речи. — Ну, вот, почти все. Неплохо, кстати, выходит, — наконец, освободившись, я со скоростью пули рванул к ближайшему зеркалу под звуки ругательств парня, изумленно таращась на свое отражение: челка взъерошена, глаза густо подведены черным, только вот от одного из них протянулась черная линия. Видимо, из-за того, что я дернулся. Понимая, что отступать мне уже некуда, поскольку обычной водой, я уверен, я не отмоюсь, мне в голову пришла гениальная в своем роде мысль. — Ты издеваешься?! Я же почти закончил, а ты… ты испортил… — Карандаш. — Что? — я молча выхватил из руки Джерарда черный карандаш, отходя обратно к зеркалу. — Ты что делаешь?! — еще пара взмахов и я победно улыбнулся себе. Теперь поверх моих глаз шло два больших креста. — Так гораздо лучше, — усмехнулся я, проходя мимо недоумевающего парня, — идем, скоро наш выход. Перед нами выступал какой-то парнишка, нудно читающий на весь зал не менее нудные стихи. После каждой его паузы зал готов был уже взорваться аплодисментами, только бы он ушел, однако парнишка все продолжал и продолжал. — Это нам только на руку, — прошептал Джерард, стоя немного позади меня. — Почему ты так решил? — прошептала ему в ответ Лола. Парень вздохнул, поправляя ее пушистые волосы: — После такой нудятины все что угодно будет выглядеть отлично, — девочка хихикнула, прикрывая губы ладошкой. Тем временем в зале послышались слабые аплодисменты, намекающие на то, что номер закончился. Парень сложил свой листок со стихами и ушел за противоположную кулису. После него на сцену вышла пара учеников из, наверное, восьмого класса, не могу точно сказать, я их раньше не видел. Черт, они объявили нас. Господи, кажется, я сейчас выплюну свое сердце. Это отвратительно, правда. Ладно, Фрэнк, не волнуйся так сильно, вдох, выдох. Черт, уши словно заложило. Лола улыбнулась мне, потрепав за плечо и резво кинулась к барабанной установке, за ней двинулся Майки, который зачем-то прилизал свою челку так, что она выглядела грязной. Я ощутил руки Джерарда на своих боках: — Удачи, мелкий, — он выскочил на сцену, и теперь дело оставалось только за мной. Я поправил гитарный ремень и, выдохнув, двинулся вперед. Софиты, закрепленные где-то посередине актового зала, сделали свое дело. Мне было практически не видно людей, безусловно, смотревших на нас с предвкушением и ожиданием провала. Однако из-за этих ярких лучей мне было до одури жарко. Я посмотрел на Лолу и кивнул ей. Она громко досчитала до четырех, сопровождая это ударами палочек друг о друга, после чего мы начали играть. Я словно отключился. Я механически двигал пальцами, но не слышал ни одного звука, что выходило из колонок. Джерард стоял у микрофона, то и дело цепляясь за стойку, пока, наконец, не вытащил микрофон из держателя, проходя в дальнюю от меня часть сцены. Он немного наклонялся вперед, когда пропевал определенные моменты, где надо было тянуть. По счету, пусть и без звука, но я помнил, где они были. Постояв еще несколько секунд на той стороне, он резко метнулся в мою, заставляя меня слегка отойти к барабанам. Возможно, благодаря их громким ударам, но я вернулся в действительность. Джерард вернулся к стойке, закрепил микрофон и пропел фразу, ради которой ему, как я теперь догадался, и нужна была помада Стеф. Он вытащил блестящий тюбик из кармана своих джинсов и, продолжая произносить слова, провел красным стержнем по губам. Я заметил, как кто-то в зале вскочил со своего места и метнулся к выходу. Белобрысый конский хвост. Да, мы ее уделали! Я расслабился, понимая, что основная часть нашего плана завершена, и продолжил играть, не обращая особого внимания на окружение. Так, сейчас будет часть с небольшим проигрышем, ладно. Я сделал пару шагов вперед, понимая, что теперь моя очередь быть в первых рядах со своей гитарой, но, видимо, у Джерарда были слегка другие планы на этот счет. Он сделал шаг ко мне и, схватив меня одной рукой за скулу, прижался к моим губам своими, размазывая помаду по моему лицу, после чего легонько, я бы сказал, чисто символически оттолкнул меня в сторону, возвращаясь к пению. Когда мои пальцы зажали последний аккорд, я еле дождался того момента, когда я бы уже смог вернуться за кулисы. Ударив медиатором по струнам, я выдернул шнур из усилителя и метнулся за кулисы со всей группой. Правда, вслед нам очень даже хорошо хлопали, но тот момент на сцене так меня напугал, что я хотел провалиться, пожалуй, в подвал школы, где никто бы не стал меня искать. Я обернулся, положив гитару в чехол, и увидел Джерарда у выхода из гримерки. Я хотел потребовать объяснений, но он лишь ухмыльнулся, глядя на меня, и вышел. Я быстро последовал за ним, пока, наконец, он не скрылся в мужском туалете. Я зашел следом, но нигде его не было. Когда я совершенно растерялся, я услышал, как Джерард нетерпеливо кашлянул в одной из кабинок. — Джи? — сказал я в пустоту. Пустота утвердительно промычала. Я подошел к нужной кабинке и постучался. Дверца распахнулась, ударяя меня по плечу, после чего уверенная рука затащила меня внутрь, закрывая дверцу на щеколду. Я моментально оказался прижатым к дверце, получая нетерпеливый поцелуй. Это был самый настоящий поцелуй, серьезно. Такое не спутаешь. Я почувствовал его язык на своей губе, приоткрывая рот, запуская пальцы в его волосы на затылке. Мой живот приятно тянуло вниз, а воздуха словно становилось все меньше. Я почувствовал теплую, немного влажную от волнения ладонь на своей пояснице, которая прижимала меня к чужому телу. Черт, кажется, у меня появилась небольшая проблема. Ну, я не размер имею в виду. А, к черту, просто проблема. Нормальная такая проблема. Я попытался отстраниться, но, видимо, Джерард тоже эту проблему заметил. Его колено прошло между моих бедер, заставляя меня вздрогнуть и, выдернув щеколду, буквально вывалиться из кабинки. Джерард вопросительно посмотрел на меня, словно пытаясь понять, что он сделал не так. Я отдышался и, стерев помаду, оставшуюся на моем лице, взволнованно произнес: — Твой подвал. Сейчас же, — парень недоуменно усмехнулся, после чего рванул мимо меня к выходу, хватая меня за руку.***
Мы уже несколько недель подряд запирались в подвале Джерарда. Не подумайте, никаких извращений. Хотя, я не знаю, относится ли это к извращениям. Мы просто, ну, трогали друг друга и целовались. Ничего большего, серьезно. Хотя, по правде сказать, мне и этого было достаточно. Черт, самым отвратительным было то, что я понимал, что к концу лета это все кончится. Отвратительно. Долбаный колледж. Когда мы говорили на эту тему, все заканчивалось тем, что я забирал у него одеяло и сидел в ванной с закрытой дверью, глядя в стену, сдерживая в себе дикий натиск эмоций. Поначалу Джерард пытался меня успокаивать, но вскоре ему это, видимо, надоело. И слава богу. В такие моменты мне просто не хотелось его видеть. Не хотелось никого видеть. Даже себя. Черт, я просто хотел, чтобы он остался в Бельвиле. Работал бы и дальше в нашем магазинчике, а я бы носил ему мамины пироги. Гребаный маленький эгоист. Самое страшное, что в глубине души я прекрасно понимал, что ему ведь действительно нужен этот колледж, это его мечта. А я просто какой-то «мелкий», на которого он повелся. Ужасно. Что ж, надеюсь, он приедет хотя бы на летние каникулы.***
Наступил день, когда вся моя прежняя жизнь рухнула. День, когда я пришел к дому Джерарда и обнаружил подвал запертым. День, когда я превратился в апатичное существо, живущее от постели до постели, оборвавшее все контакты с людьми, кто хоть как-то мог напомнить мне о Джерарде. Ночью было хуже всего. Стоило мне закрыть глаза, как на меня наваливался огромный душащий ком воспоминаний, от которых тут же начинало жечь глаза и перехватывало дыхание. В такие моменты я просто забивался в угол своей кровати и, прижимая к себе скомканное одеяло, молча смотрел в темноту. Это было отвратительно. Я думал, что хуже ощущений и быть не могло. Оказалось, могло. Джерард не вернулся на летние каникулы. Я не получал от него никаких вестей, не знал, чем он занят. Я не знал, что мне делать с собой. Но одно я понимал точно — раз он не вернулся, значит здесь его больше ничего не держит. Я ощущал себя опустошенным, будто из окружающего меня мира выкачали все краски и убавили звук. Я, наверное, был самым несчастным человеком во всем мире.***
Я вышел из автобуса и поправил сумку, что висела на моем плече. Прошло уже два года и, знаете, я смог поступить в тот же колледж, что и Джерард. Я даже сперва немного обрадовался, когда узнал. Правда, совсем скоро мне стало страшно. Беспокойство и сомнения душили меня. Прошло уже два года, а мы с ним даже ни разу по телефону не разговаривали. Он, возможно, уже и не помнит меня. Я вздохнул и двинулся туда, где заполнялись документы, связанные с заселением в общежитие. Черт, мое сердце колотилось, как бешеное. Что делать, если я случайно встречу его на кампусе? А узнаю ли я его вообще? А он меня? Я зашел в прохладное помещение, оказавшееся библиотекой, и подошел к стойке, ставя сумку на пол. За стойкой сидел какой-то худощавый темнокожий паренек, играя во что-то на своем ноутбуке. Я кашлянул, привлекая его внимание. — Фамилия, имя, — он сунул мне анкету. — Айеро Фрэнк, — парень усмехнулся: — Пиши, а не говори мне. Фрэнк Айеро, — среди полок что-то шумно упало. Я взял ручку и начал заполнять анкету. — Альфи, что ты сказал? — тут я вдруг замер, понимая, что уже где-то слышал этот голос. Я с замиранием сердца поднял голову и увидел в проходе между стеллажей парня. Темные волосы до подбородка, острый нос , тонкие губы, округлое лицо. Это же он, только еще красивее, чем я помню. Я не знал, что мне следует сейчас сделать. Сердце начало колотиться где-то в горле. Боже, кажется, меня сейчас стошнит от волнения. Мы стояли и молча таращились друг на друга в полнейшей растерянности. — Господи, неужели так сложно заполнить? Давай уже мне, что уж там, — Альфи забрал мою анкету и начал заполнять ее самостоятельно. Джерард подошел к нему, не разрывая зрительного контакта со мной. Он выглядел так, будто увидел самое настоящее привидение. Хотя, может и так. Эдакий призрак прошлого. — Альфи, впиши его в В-13, — тихо произнес Джерард, когда другой парень добрался до нужной строки. Альфи усмехнулся, поглядывая то на меня, то на него: — Что, знакомый твой, что ли? Или тебе просто надоело одному в комнате торчать? Одному? Мне ведь не послышалось? Нет, Фрэнк, не тешь себя пустыми надеждами. Может, с ним просто невозможно ужиться. — Ради бога, Альфи, — недовольно поморщился он. — Ладно-ладно, мама-драма, не загоняйся, — Альфи сунул анкету в стопку к остальным и, порывшись в ящичке, протянул мне ключ. Я молча взял его, тут же пряча в карман, после чего повесил сумку на плечо и, не решаясь сказать что-либо, направился к выходу. Немного погодя, я услышал шаги позади себя. Джерард довел меня до нужной комнаты, так же не решаясь сказать ни единого слова, да и я не знал с чего начать. Наконец, он открыл дверь, пропуская меня внутрь, и закрыл ее за собой, запирая на ключ. Клянусь, с щелчком замка я ощутил, будто что-то щелкнуло и внутри меня, как в механической игрушке. Я не мог поверить в происходящее. Мне было страшно, что сейчас я шевельнусь и вдруг проснусь в автобусе, только подъезжая к кампусу. Я опустил сумку на пол и затаил дыхание, несмело оборачиваясь, замечая неверящую улыбку на тонких губах. — Джи, я… — только и успел произнести я, тут же оказываясь в крепких объятиях. Я почувствовал как бешено бьется в его груди сердце. Глаза неприятно защипало. Боже, Фрэнк, гребаная ты плакса! Я обхватил чужой корпус, так же крепко прижимая к себе, и зажмурился от охватившего меня невероятного радостного чувства. — Я думал, что ты забыл меня, — прошептал я, прижимаясь щекой к его плечу. Вдруг объятия ослабли, и я вопросительно уставился на ничего непонимающего парня. На его лице отчетливо читалось недоумение. — Охренел? — отчего-то мне стало смешно. Джерард наигранно фыркнул, закатывая глаза. — Я один только номер твой найти пытался с месяц, если не больше! — Что? — То! Один умник по пьяни форматнул мой телефон, и мне пришлось в итоге звонить Майки, чтобы тот узнал у тебя твой номер. Но он никак не мог тебя найти, и тогда я... Я грузно осел на скрипучую кровать. Получается, он вовсе и не забывал про меня. Боже, какой же я идиот. Два года жил как депрессивная улитка, а ради чего? Ради этого парня, что сейчас мерил шагами комнату и возмущенно продолжал свой рассказ? О да, ради него самого. Я даже не заметил, как перестал слушать Джерарда, внимательно наблюдая за его движениями, жестами и мимикой. Мне невольно хотелось следить за ним, запомнить его в мельчайших деталях. Я не заметил, как начал улыбаться, когда Джерард запнулся и нахмурился, спрашивая самого себя, не перепутал ли он порядок событий. Не смея дожидаться окончания истории, я поднялся и, прервав парня на полуслове, прижался к его губам своими. Сердце заколотилось так, что я слышал его где-то в голове. Уши горели, будто все было впервые. Казалось, не прошло и пары секунд, как чужие пальцы легли мне на талию. Не могу сказать наверняка, но мне показалось, что его руки дрожат. По спине пробежали мурашки, стоило влажным от волнения ладоням скользнуть под футболку. Я заставил себя разорвать поцелуй, прижимаясь ко лбу Джерарда своим, встречая на себе счастливый любящий взгляд. Черт возьми, как же я не хочу, чтобы это все когда-нибудь заканчивалось. — Не смей больше так пропадать, — прошептал я, все еще не веря в происходящее. — Больше никогда, мелкий. — Ой, иди на хрен! Такой момент запорол! — я в шутку пихнул его в бок, отчего Джерард рассмеялся, снова целуя меня, крепко прижимая к себе.