He wears his heart safety pinned to his backpack, His backpack is all that he knows. Shot down by strangers, Whose glances can cripple, The heart and devour the soul…
Дождливая, туманная погода. Не видно дальше пары кошачьих хвостов. Щупловатый белый с едва заметной серой полосой вдоль спины кот дергает усами и забавно морщится, когда капля воды падает ему на нос с крыши здания. Он нетерпеливо машет хвостом из стороны в сторону, отчетливая показывая свою нетерпеливость и неприязнь к происходящему. Но, буквально через несколько мгновений, из переулка выходит серебристая с едва заметными полосками желтоглазая кошка. В её взгляде, обращенном к белому, читается боль и мольба. — Ну что? — сухо спрашивает тот, однако, в его голосе можно было уловить едва заметные нотки тревоги. — Он отнял их, отнял! — чуть ли не воет от отчаяния кошка. На это её собеседник только фыркает, как бы говоря «а ты чего ожидала от него, милая?». — Помоги! — молит серая. — Ну и чем же? Прийти к Бичу и сказать «привет, ты не мог бы вернуть котят матери»? — кот снова раздраженно дергает хвостом, а затем, увидев, как переменилась мордочка собеседницы, словно нехотя, но довольно ласково добавляет. — Жанна, я понимаю, что когда-то ты была моей подругой, но те времена давно прошли. Эти котята даже не мои, я не обязан ничего делать… Хотя, я могу кое-чем помочь тебе, — на этой фразе его глаза загадочно блестят. — Хосе, что ты имеешь в виду? — недоверчиво бормочет Жанна, зная, что этот прохвост довольно хитер. Тот медленно обходит её. Можно было подумать, что лекарь задумался, но нет, он нарочно тянет время. — По старой дружбе я сделаю это, ничего не попросив взамен. — Сделаешь что? — Я не могу вернуть котят тебе, но я могу следить за ними. Они будут под моим надзором, милочка, — Хосе легонько гладит Жанну по спине. — А те с того что? — серая кошка недоверчиво фыркает, но не отдергивается от лекаря. — Неужели ты думаешь, что я не могу сделать что-то просто так? К тому же, другого варианта у тебя нет… — Да, пожалуй… Ты прав. Спасибо. Атака резко открыла глаза и несколько раз моргнула, приходя в себя. Затем огляделась. Всё тот же подвал, спящий рядом брат. За окном ещё только занимался рассвет. Так кошка пролежала ещё некоторое время. Это сон. Это был просто сон. Или нет? Мать, Хосе, который когда-то знал её… Неужели он и правда мог быть отцом Атаки и Укуса, если бы не Бич? Мать… Кошка опять вспомнила смерть Жанны. Зря. — «Чарли говорил, что обычно этот лекарь ничего не делает просто так, а тут он так легко согласился лечить кровавых котов. Теперь понятно, почему,» — подумала кошка. Впрочем, в том сне Хосе показался Атаке каким-то скользким и изворотливым, но предводительница не придала этому значения. Ей так не терпелось рассказать обо всём брату! Но серая кошка лишь глянула на того и вздохнула. Её любимый братец спал и, кажется, будет спать ещё долго. Наверняка вчера долго гулял… Атака быстро перекусила куриной ножкой и умылась. Укус всё ещё спал, просто замечательно! Кошка ходила из угла в угол, не зная, чем себя занять. Затем наша нетерпеливая кошечка всё-таки не выдержала и, подойдя к брату, стала будить его. — Вставай, увалень! — Отстань, Атака, — пробормотал чёрный кот, не открывая глаз. — Ещё рано, я хочу спать. — Вставаааай! — не отступала Атака. — Мне нужно кое-что тебе рассказать. Кое-что важное. — Надеюсь, это действительно что-то важное, иначе… — Укус не договорил и нехотя поднялся, отгоняя от себя остатки сна. — Мне кажется, ты мне не поверишь, но… — кошка вздохнула и начала свой рассказ. Она старалась передать сон во всех подробностях. Закончив, она выжидающе уставилась на брата. — Ну и мышеголовая* ты, Атака, — усмехнулся тот. — Наслушалась россказней племенных про Звёздное племя и вещие сны? — Нет, нет же! — протестовала предводительница. — Может, конечно, ты и прав, но всё казалось таким реалистичным… — Ну, а если права ты, тогда почему мы до вчерашнего дня не видели Хосе, а? Он ведь должен был следить за нами с двух лун, насколько я понял, — парировал Укус. — Не знаю, — честно призналась кошка. — Может, так тайно следил? Или… Ну, я не знаю.Проще у него самого спросить. — Вот ты и спрашивай! — Вот и спрошу! Этот спор всё больше походил на ссору двух неразумных котят. — Ладно, — уже более спокойно сказала Атака. — Всё равно я хотела тебя с Хосе познакомить, заодно и спросим, да? — Ага, — выдохнул чёрный кот, направляясь к лестнице. Предводительница подметила, что сегодня он какой-то мрачный. Может, из-за её сна? Но, на всякий случай, решила спросить. — Что-то случилось вчера? Укус на секунду замер, а затем принял на себя всё тот же мрачноватый вид. — Нет, ничего, — серая кошка слишком хорошо знала своего брата. Он просто не хочет говорить. — Пошли уже к Хосе. — А завтрак? — Нет аппетита, — и опять странно. Чёрный котик любил хорошо поесть. Его сестра печально вздохнула, её интерес и энтузиазм заметно поубавились. Отношения с Укусом становились с каждым днём всё хуже и хуже, он становился всё более мрачным, неразговорчивым, колким. Как будто с каждым днём всё сильнее походил на… Бича. Нет, конечно, были между ними и существенные отличия, но у Атаки было нехорошее предчувствие. Решено. Надо налаживать с Укусом контакт.***
Подвал с раненными уже успел пропахнуть травами. Атака обратила внимание, что здесь стало чище, да и коты Кровавого племени теперь лежали на маленьких шкурах Двуногих. Да уж, Хосе с ответственностью подошел к делу. А вот и он сам… — Доброе утро, — лекарь склонился перед предводителями. Он глянул на брата предводительницы. — Укус, как я понимаю? — Ага, — сухо кивнул тот. — Надо сказать, ваша сестра прекрасная собеседница! — заурчал белый кот. — Да ну? А я думал, ты здесь для того, чтобы лечить, а не болтать с кошками! — съязвил чёрный кот. — Укус! — возмущенная высказыванием брата, произнесла Атака. — Нет, нет, всё нормально, — также мило и непринужденно ответил Хосе. — Как видите, я не бездельничал. И если у вас есть хоть малейшие претензии к тому, как я лечу котов, скажите прямо. Укус поднялся и прошелся по старому подвалу, осматривая раненых. Бросив взгляд на лекаря и как бы говоря «простите его», Атака последовала за ним. Раненные молча провожали предводителей взглядом. Ох… Сколько же тут лежит хороших бойцов! А сколько хороших бойцов лежит сейчас в холодной земле парка, а? Кошка едва заметно мотнула головой, как она всегда делала, желая отогнать неприятные мысли. А вот и Кирпичная. Кошка действительно была довольно сильно ранена, однако, на царапины уже было нанесено что-то сильно пахнущее. Советница спала, порой вздрагивая. Лучше её не будить и навестить как-нибудь в другой раз, когда той станет лучше. — Ну что? — хмыкнул Хосе. — Пока хорошо, — также сухо ответил Укус. Опять эта мрачность. То ли это из-за его непонятной неприязни к Хосе, то ли чёрный кот действительно становится таким… — Всё отлично, — произнесла Атака, словно бы оправдываясь за брата. — Вы — лучшее, что случилось с Кровавым племенем за последнюю луну. — Ну что вы… — смутился от такой похвалы зеленоглазый. — Атака, нам нужно поговорить. Прямо сейчас. Наедине, — выпалил предводитель кровавых котов. — Сейчас вернемся, — сказала Атака и поспешила к выходу из подвала. Оказавшись на улице наедине, она, не дав брату пасти раскрыть, спросила. — Что на тебя нашло? Да ты сам не свой! — Нашло? Это что нашло на тебя? Я не знаю, что тебе наговорил Хосе, но он явно не стоит того, чтобы его так превозносить! Как ты его восхваляешь. Сестра, где твоя гордость? «Лучшее, что случилось с Кровавым племенем»! — выпалил свою гневную тираду кот. — Отец же говорил нам, что надо быть жестче с подчиненными, а ты тут комплиментами сыплешь! Голубиный помет… Атака не знала, что сказать. Ведь, в какой-то степени, Укус был прав. - Да, пожалуй, я перегнула палку, — кивнула кошка. — Но ты с утра какой-то мрачный. Это ведь не из-за Хосе, верно? Её собеседник ответил не сразу, словно раздумывая, сказать или не сказать… Наконец, он решился. — Вчера кое-что действительно случилось, — опустил уши Укус. Он набрал побольше воздуха в легкие и быстро пересказал вчерашнюю прогулку. — Вот почему я такой мрачный сегодня. Я хотел рассказать тебе сразу, но нет, ты только и болтала о своем сне, что я решил, что лучше не надо. — Братец, — внезапно расторгалась Атака. — Прости, я действительно увлеклась. А ты… Ты поступил правильно. Надо вообще отменить этот глупый закон! — Ну хватит этих нежностей, — кот демонтстративно скривился. Да, серая кошка начала подмечать, что с каждым днём они всё больше отступали от заветов Бича. Может, это и к лучшему… Услышав последнюю фразу об отмене закона, запрещавшего котам жить семьями, Укус как-то странно дёрнулся и, пробормотав «потом поговорим об этом», поспешил вернутся в подвал. Недоуменно пожав плечами, предводительница Кровавого племени поспешила за братом. Хосе был по-прежнему в хорошем расположении духа и, казалось, нисколько не обижен произошедшим. — Нам нужно с тобой поговорить, — не тратя времени на лишние вступления, заявил чёрный кот. — Надеюсь, это того стоит. Лекарь как-то подозрительно сощурился, мгновенно посерьезнев, а затем, кивнув, направился к углу с травами, где их не должны услышать. — Ты знал нашу мать? — снова без предисловий, но теперь уже тише, спросил Укус. Видимо, решил не говорить про сон. Разумно. — Вашу мать? .. — на морде Хосе четко читалось удивление, он явно не ожидал такого вопроса. - Да, я знал Жанну, она была моей хорошей подругой. А откуда вы знаете? Вам кто-то сказал? — Здесь вопросы задаём мы, — тоном, не терпящим возражений, заявил чёрный кот. Уроки Бича не прошли даром. И сейчас, по мнению Атаки, это даже хорошо. — Ты обещал Жанне приглядывать за нами? — спросила серая кошка. Почему-то произнесенное вслух имя матери странно действовало на предводительницу. Она вновь вспомнила роковое «Костяк, прикончи её» и старая обида, подобно едва поджившей ране, начала вновь кровоточить. Нет. Нельзя сейчас думать об этом… — Не знаю уж, откуда у вас эти сведения, но они не совсем верны, — белый кот несколько помрачнел. — Я говорил ей об этом, но не выполнил и даже не собирался выполнять то, что обещал. Не поймите меня неправильно, я не имею ничего против Жанны или вас, но я не готов рисковать собственной шкурой и собственными интересами, уж простите. — Тогда зачем ты сказал ей, что будешь приглядывать за нами? — сейчас мнение серой предводительницы о лекаре значительно ухудшилось. — Мне же надо было утешить мать? Вы бы знали, в каком состоянии она пришла ко мне! Страшно смотреть, из-за этого горя Жанна словно состарилась на много лун, — ещё больше помрачнел Хосе. — Вы виделись потом? — сощурил глаза Укус. — Нет. Её же изгнали с территории Кровавого племени. Но до меня дошли слухи, что она мертва. Жаль её. Повисла неловкая пауза. Атака и её брат всё прекрасно знали. От этого даже больнее. Хосе удивленно уставился на них. Серая кошка больше не могла сдерживаться. И до этого разговор не доставлял ей особого удовольствия. А из-за этой случайной фразы про смерть стало ещё хуже. Предводительница кровавых котов поскребла когтями землю. — Спасибо, — бросила она и молнией выскочила из помещения. Хосе и правда не виновен… Бежать, бежать отсюда подальше. Забыть, забыть обо всём, уйти. Запах молока, тёплый мамин животик, тепло, уют. Улицы, дома, деревья, Двуногие… Атака уже не разбирала, где она и куда бежит. Сзади, кажется, кто-то кричал её имя. Укус? Плевать! Серая кошка думала, что уже давно забыла о смерти Жанны, но, кажется, старые раны открылись. И стали болеть с ещё большей силой. Атака очнулась в парке. Именно на том месте, где и произошло роковое испытание. Кошка просто лежала на камне и тяжело дышала. Она не помнила, как добралась сюда, настолько сильным с тот момент был всплеск её эмоций. Да уж, такая «пробежка» по городу была довольно опасной. Двуногие, собаки, Чудища, другие коты… Только чудом они сейчас не навредили юной предводительнице. Атака поднялась и попыталась привести свою шерсть в порядок. — Да уж, — всё равно её никто не услышит. — И какая из меня предводительница? Чуть что, выхожу из себя… Да и из-за чего! Это ведь было так давно, а я, как последняя мышеголовая дура, чуть ли истерику не закатила. Под словом «это» кошка имела ввиду казнь Жанны. Но словно боялась, избегала этой фразы. Казнь Жанны. Смерть матери. Всё равно больно. - Да, это было неправильно и очень неразумно поступать так, — эмоции уступили место здравым рассуждениям. — Надо извиниться. Позооооор… Да ещё и на глазах у раненых. И Хосе. Определенно, я предстала не в лучшем свете… Постепенно, размышляя подобным образом, Атака решила что её выходка — следствие волнений последних дней, просто упоминания о матери дали толчок к произошедшему. Бич когда-то учил своих наследников быть бесстрастными и безэмоциональными. Пора вспоминать его уроки. И ещё надо бы как-нибудь восстановить свой авторитет, негоже предводителям Кровавого племени при подчиненных так вести себя. В итоге наша героиня решила следующее. Во-первых, извиниться, во-вторых, больше не делать так и стараться быть менее эмоциональной. А в-третьих, всё-таки начать проводить реформы в племени. К этому времени солнце уже стояло высоко в небе, чуть прикрытое облачками. Мда… Атака приметила, что в последнее время стала вставать раньше. — Атака! Вот ты где! — из кустов выскочил растрепанный Укус в сопровождении двух котов Кровавого племени, имён которых кошка не знала. — Я весь город обыскал. — Прости, я поступила глупо. Очень глупо, — опять откровения и эмоции, отлично! И опять при подчиненных, ещё лучше… Но как уж тут не сдержаться. — Я… Понимаю, пошли уже, — чёрный кот добродушно хмыкнул, мол, «с кем не бывает, ты всего-то выставила себя мышеголовой дурой». — «Отлично, одна из трех вещей выполнена.»