Кольцо Саламандры

Томас осознал, что Дин обманул его, уже следующим утром… Столь безумного похмелья у него не было уже очень давно. Он надрался в первом попавшемся кабаке, сходя с ума от разрывающих мыслей. Мутило невыносимо, голова раскалывалась и дико ныло в груди. Эта боль не проходила с той самой секунды, как четвертак надел на него кольцо. Но привыкнуть к ней оказалось проще, чем понять, что он убил свою пару. Морган оказался прав, как никогда – жить с этим было невыносимо. Опохмелившись и в очередной раз поругавшись с беременным мужем, Томас сел перебирать бумаги на свою собственность. Тогда-то все и понял, осознал, что телепат, о котором предупреждал его отец, не превратился в дракона и не сдох в огне, а обвел его вокруг пальца как младенца. Наверное, еще в тот момент, когда за спиной Дина появились ангельские крылья, Тому следовало догадаться об обмане. Но что-то опьянило его, что-то заставило верить… быть может, собственное слепое желание. А может, Дин затуманил ему взор. Но Дракон открылся, поддался чарам и Дин провел его. И с кольцом, и со своей смертью. Если бы Дин умер, его имя на бумагах почернело бы и стало полупрозрачным. Но Дин Батлер, раб дома Гвидон и любовник Томаса де Драко, графа Аберкорн, был жив. В первое мгновение Томас разозлился, а потом это так развеселило, что все остальные мрачные мысли и тяжелые воспоминания отошли на второй план. Дин был жив, и это было главным. Уже позднее, спустя пару дней, Томас пришел в Сент-Джеймсский парк и посмотрел сквозь созданную иллюзию, как испуганный Дин Батлер стоит за его спиной и рисует свою смерть. Томас понимал, что сам виноват, дал слабину, впуская Дина слишком глубоко и позволяя тому манипулировать своим телом и чувствами. Но на этот раз он был рад, что Дин обманул. Потому что обман сохранил глупому четвертаку жизнь. — Как ты чувствуешь себя, избавившись от проклятья? — Георг сиял как начищенная ложка. Улыбался до ушей и позволял Томасу сидеть в одной комнате с Карлом. Омега недовольно смотрел на пасынка, морщил лоб и пытался сложить что-то в своей крошечной головке. «Ничего, через пару десятков лет тебе все станет понятно…» — А как я должен себя чувствовать? — ненависть к отцу поутихла. Хотелось смотреть на него и говорить себе – я никогда не буду таким, никогда не совершу его ошибок… но Томас не был дураком и знал, что будет и совершит. — Слышал, что после падения проклятие приходит осознание всех своих поступков, всех слов. Ты о чем-нибудь сожалеешь? — Нет. Война не стала грандиозным событием. Тролли малость отстали в своих пещерах от человеческого прогресса и совершили огромную ошибку, решив воевать в мире смертных. Георг Фридрих, успешно проведя пару сделок, натравил на них армию Великобритании. Саламандры отправили против троллей своих наёмников и разрушили старые подземные укрепления. Тролли не знали, как выглядят танки, и на что они способны. Да и пластиковая взрывчатка оказалась им в новинку. Война быстро превратилась в междоусобные разборки. Благодаря исцелению Томасу было позволено отправиться воевать, но сначала ему требовалось отыскать пропавшего раба и помочь пройти смертному Круг Посвящения. Том не потерял желания превратить Дина Батлера в полноценного Унзели. И, шантажируя Георга своим знанием о происхождении четвертака, убедил его дать дозволение... Дин не показывался на глаза. Прятался, искусно пользуясь своими способностями. Томас чувствовал его, но не мешал, не спешил делать резких движений. Дин был силен, очень силен, и сражаться с ним на равных было глупо. Драконы имели отличную защиту от ментального воздействия, и Томас был уверен, что в случае необходимости закроется и не пустит Дина больше в голову, но прежде упрямого раба следовало приручить. В университете все упорно твердили, что Дина Батлера не видели, а в деканате и вовсе заявили, что такого студента не существует. Но все это была ложь – искусная иллюзия, в которую Дин погружал окружающих и пытался заставить верить и Тома. Нужно было показать ему, что дракон все знает. И Томас уничтожил документы о принадлежности Дина. В тот момент, когда бумаги потеряли свою силу, с плеча Дина Батлера должна была исчезнуть печать раба. Дин этого бы точно не пропустил. Но Дину было мало, и он все также не шел на контакт. На похоронах Моргана де Вер Томасу показалось, что сквозь толпу застывших лиц он видит темные растрепавшиеся волосы и ярко-голубые глаза четвертака. Но Дин не позволил ему приблизиться, или это был не он… Прошел месяц. Томас отказался от работы наемника и помогал отцу, принимая запросы и выписывая указы. Нужно было учиться управлять и держать все под контролем. Георг Фредерик был доволен. Даже временами угощал сына коньяком в своем кабинете и с улыбкой рассказывал о достижениях Карла. Николса публично казнили гидры, Георг мог им помешать, но не стал. И Томас понимал, почему. После смерти Джеймса Гамильтона и его старшего наследника все их имущество было поделено между властвующими драконами, и Георг отхватил немалую долю. Дин не появлялся, но Томас знал, что он крутится где-то рядом, следит и поддерживает их связь. Физически Томас не замечал никаких изменений, а значит, четвертак приходил к нему и прикасался. Только прикоснуться к нему хотелось и самому. Январь выдался дождливым и холодным. В редкие снежные дни грязная мостовая покрывалась чуть заметным желтым налетом, который через пару часов стаптывался сапогами и колесами машин. Томас приезжал к Вестминстерскому университету каждый день, потому что был уверен, что Дин от своей учебы не откажется. Стоял рядом с главным входом и смотрел на выходящих ребят. Простых смертных с короткими минутными жизнями, с мелочными желаниями и наивными страхами. Таких же, как и древние Унзели в своих глубоких пещерах. Только бессмертные были еще и глупы. Дин вышел под руку с каким-то парнем, прошелся по Томасу невидящим взглядом и опустил голову, пряча веселую улыбку. Конечно, ему было весело, ведь это не его второй месяц водили за нос. Томас шел следом, чуть отставая и не вслушиваясь в глупый щебет подростков. Просто смотрел, позволяя незнакомому альфе щупать тощий зад омеги и целовать его развратные губы. Они распрощались рядом с университетским парком, и Дин пошел по дорожке вдоль опустевших фонтанов до скамейки. Томас сел рядом, смотря, как омега, закинув ногу на ногу, листает что-то в смартфоне. Дин делал вид, что не замечает дракона, но Томас чувствовал его мельком брошенные взгляды и хитрую улыбку. Глупый Дин думал, что он действительно может управлять ситуацией. Что он, и правда, что-то вообще может… — Ты не замерз? Дин поднял голову, странно посмотрел на Томаса и закусил губу, словно ждал какого-то другого вопроса. — Немного, — наконец, ответил он и поежился. — Вот, возьми, — Томас протянул ему свои перчатки, и Дин подвинулся ближе, осторожно коснулся сначала замши, а потом горячей ладони дракона. Дергано вздохнул, опуская взгляд и убирая руку. — Не скучаешь? — Скучаю, — ответил омега совсем тихо, — но не хочу… Как было… — А как было? — Томас вскинул подбородок и улыбнулся. — Больно. — Тебе же нравилась боль. Морган говорил, ты любил извращенные игры. — Мне нравилось, когда все понарошку, — надул губы Дин. — и Морган… он был… нежнее, — омега снова тяжело вздохнул. — Он из-за тебя умер! — Я знаю. — Говорить об этом не хотелось. Вспоминать тоже. Томас был рад, что Дин занимает все его мысли, потому что воспоминания о бывшем друге были самые болезненные. — Где ты сейчас живешь? — В общаге, — Дин посмотрел с вызовом, — у альфы! Я с ним сплю, и он меня никогда не калечит! — Дин хотел еще что-то сказать, но Томас хохотнул, и Дин заткнулся. — Ты должен переехать ко мне. — Я больше не твой раб! — омега сказал это со скрытым страхом. Томас поднялся, подошел ближе, и в глазах омеги отразился ужас. Подхватив его за руку, Томас поднял его на ноги и прижался к губам. Дин дернулся, на мгновение слился с окружающим пейзажем, но Томас сдавил его крепче, не позволяя четвертаку воспользоваться своими способностями и снова сбежать. От его полного страха взгляда было весело. Дин, осознав, что его телепатия больше не действует, что дракон смог закрыться, и иллюзиями он больше спасаться не сможет, отчаянно закричал. Томас заткнул его поцелуем. Сначала немного грубо, сжимая ему губы и пропихивая язык так глубоко, чтобы тот не мог верещать, потом нежнее, успокаивающе, позволяя отвечать и самому прикасаться. Вскоре Дин тяжело дышал и таял, как редкий снег, стонал от каждого прикосновения и прижимался пахом к ногам Тома. — Ты должен переехать ко мне! — повторил Томас с напором. — Мне надоело за тобой бегать. Даже если ты не раб, то от статуса четвертака никуда не денешься, и если не будешь жить в моем доме, рано или поздно кто-нибудь поставит на тебя свое клеймо. — Ты снова будешь меня… — Буду! — жестко и резко прервал Томас, заглядывая омеге в глаза и позволяя читать свои мысли. — И ты будешь! Дин вырвался, и Томас его больше не удерживал. Загнанной птицей омега замер на расстоянии вытянутой руки и испуганно запахнул короткую курточку. — В обществе Унзели ты мой любовник, Дин Батлер, так что в твои прямые обязанности входит удовлетворять меня. Не хочешь это делать по-хорошему, будет по-плохому! Омега не ответил, опустил голову, словно раздумывая, а когда поднял взгляд, то выглядел измученным щенком. Но что-то было в нем и другое, новое, такое желанное, что Томас невольно облизнулся. — Я хочу нормальных отношений. Хотя бы без пыток, — наконец, выдавил Дин, — чтобы хоть иногда все было по-моему… — Думаешь, у тебя есть выбор? — рассмеялся дракон. — Ты, кажется, забыл, в каком мире живешь. Или временная свобода так вскружила тебе голову, что ты перестал соображать? — Я смогу за себя постоять! — громко сказал омега. — Уверен? Как легко я избавился от твоего влияния, так же легко смогу избавить и других. Ты всего лишь четвертак, Дин Батлер, и как бы ни были невероятны твои телепатические способности, моя драконья магия найдет на тебя управу. — Не верю… — Сколько ты продержишься без встреч? Через неделю еле ходить будешь. А ведь теперь я тебя вижу и не позволю приблизиться! — Томас рассмеялся, заметив отчаянье на бледном лице. — Почему? Тебе самому будет плохо! Томас вновь притянул его к себе и хотел поцеловать, но Дин оттолкнул, не сильно, но показывая, что подчиняться не собирается. — Если я продержусь, если выдержу и не приду к тебе первым, то мы будем встречаться на моих условиях! Томас изумленно поднял брови. Дин думал, что может что-то решать, может даже управлять им и делать что-то по-своему. Эта прыть снова рассмешила. Дин забавлял своей наивностью и глупостью, Томас не мог смотреть на него без улыбки. От его близости было действительно очень хорошо, радостно бухало в груди и что-то теплое расползалось по всему телу, словно яд. Дин - настоящая отрава, и Томас был уверен, что в этот раз противоядие ему не понадобится. И он кивнул, соглашаясь на сделку. — Но если ты прибежишь ко мне первым, верну тебе клеймо раба. Дин отошел, неуверенно бросил взгляд на своего истинного и, подхватив со скамейки оставленные перчатки, сбежал. Томас усмехнулся. Продержаться неделю он легко сможет. Две – если постараться и зазря не тратить сил. А там Дин приползет как миленький. А если нет, если у упрямца хватит воли продержаться дольше, Томас знал, как его заставить. Теперь, когда у него в подчинении был почти весь дом Гвидон, найти того, кто сломает Дина, не составит труда. И мысль о том, что при этом Дину Батлеру будет очень больно, заставляла дракона улыбаться. 25.05.2015 - 13.12.2015