Как-то так...

– Вы наш папа? – вопрос прям в лоб. Сецуна, на самом деле, даже не задумался о том, что говорит. С Кагами понабрался? Вначале делает, а потом думает. Вот сейчас хуже всех было Тецуе: сынок как-то справится – он же альфа, а вот омеге второй раз захотелось провалиться сквозь землю, на этот раз одному. Он понимал, конечно, что Сей все понял ещё тогда, когда тот только взглянул на мальчиков, но заявлять о таком прям в лицо, по меньшей мере, глупо! Почему от альф одни проблемы? Вон, Кори стоит себе тихонечко, никуда не лезет. Золотой ребенок. Куроко посмотрел на своего самого младшего сына. И вздрогнул. Его маленький мальчик, который так сильно похож на своего отца, сейчас тихонько плакал. А вот это было несвойственно Акаши. Кори смотрел на своего отца-альфу и старшего брата и понимал, насколько слаб, ничтожен и беспомощен, он совершенно ничего не мог сделать, чтобы спасти таких близких для него мужчин. Почему они его повстречали именно сейчас? Почему не через много лет, когда Кори и Сецуна были бы по взрослее и могли бы дать отпор. А что они могут сейчас? Лишь плакать и говорить глупости. Как стыдно перед папочкой. Куроко больше не мог смотреть на это зрелище и, наплевав на всех присутствующих, которые так и пялились на эту немую сцену, совершенно забыв, что матч как бы уже начался. Тецуе сейчас было плевать, что он может подставить свою команду, Кагами и друзей, но выбора не было. Голубоволосый омега, смотря в пол и тоже сдерживая слезы и желание, которое лишь увеличилось рядом с истинной парой, с силой взял Сецуну за руку, заставляя того прервать зрительный контакт с настоящим отцом. Куроко повёл своих детей подальше от этого злосчастного места, подальше от бывших сокомандников, от пугающего отца и этого завораживающего запаха. Подальше, сейчас главное уйти подальше. – Тецуя, подожди, ты куда? У нас же матч… – голос аса Сейрин. Ну почему он лезет не в свое дело? К тому же, он видит, что голубоволосому сейчас точно не до игры, или он такой дурак? В этот момент омега понял, что с Кагами ему никогда не было хорошо. И это всё была игра на публику, да и попробовать надо было, вдруг что-то да получится. Но теперь Куроко точно не решил с этим покончить, ничего, течку и сам переживёт, не в первой, так сказать. – Кагами-кун, – голубоглазый обратился к другу по старому, будто и не было между ними отношений. Тайга впервые сразу просёк ситуацию, сейчас Куроко лучше не трогать, может, он успокоится, и всё станет по-прежнему. Наведается к нему завтра, а у него течка – навряд ли откажет. – Мне плохо, я пойду домой. Передай, пожалуйста, Рико-сан, чтобы поставил вместо меня кого-нибудь другого. Сегодня играть я не намерен, прости. Все молчали, лишь спустя несколько минут, когда омега почти скрылся вместе со своими детьми, прозвучал серьёзный голос бывшего капитана. – Тецуя… Но распасовщик даже не обернулся, сделав вид, что не услышал. Всё в прошлом, Сей в прошлом. Он продолжит жить своей жизнью, а Акаши – своей. Ведь фантому не нужен тот, кому на него плевать. Не нужен, даже не смотря на то, как сильно Куроко его любит…

***

Уже второй день Куроко не появляется в институте: течка как-никак. Детей он отправил в садик, чтобы те не видели состояния своего папы. Во время течки голубоволосый мог повести себя так, что потом ещё долгое время перед сыновьями стыдно будет, поэтому эту неделю он решил сократить общение с ними до минимума. Да и они прекрасно всё понимают, не маленькие, да и не в первой такая ситуация. Весь день омега сидел на таблетках, подавляющих желание и мучился, уже в который раз порываясь позвонить Сею, который так не вовремя напомнил о себе. В крайнем случае, тот надеялся хотя бы на помощь Кагами в такой щекотливой ситуации. Да, во время течки Тецуя становился обыкновенной омегой, не имеющей достоинство и силу воли. Сейчас он лишь хотел, чтоб кто-то помог! Это нестерпимо больно! Вдруг в дверь позвонили. Резко, неожиданно, что фантом аж подпрыгнул. Да кто, черт его дери, посмел припереть свой наглый зад в его дом, в его личное пространство? Жить надоело? Куроко вовремя опомнился и замотал головой, пытаясь убрать от себя наваждение. Во время течки он становится злым и раздражительным. Как Акаши терпел его так долго? Ну да ладно, сейчас это совершенно неважно. Голубоволосый без задней мысли направился к двери, чтобы открыть её и послать гостя на все четыре стороны. Нечего ему тут делать, особенно, когда хозяин дома в плохом настроении. – Знаете что? Идите домой! Отдохнуть даже спокойно не даёте! Тайга, если это ты, то я тебе уже сказал, что мы расстались! Нечего приходить ко мне! – голубоглазый начал кричать, обращаясь к человеку, ещё даже не открыв дверь, надеясь, что тот услышит его гневный голос и смотается подальше до его выхода. – Тецуя, я, конечно, знал, что во время течки ты становишься слишком диким и злым идиотом, но, чтобы расстаться с парнем, который тебя так любит, уже слишком. Как не стыдно! Раньше за тобой такого не наблюдалось. – Сей? – единственное, что успел сказать голобоволосый перед тем, как его запрокинули себе на плечи и понесли в спальню. Он хотел закричать, запротестовать, защититься, но сил не было. После двух дней мучительной течки, постоянных вспышек гнева и постоянного кружащегося вокруг запаха бывшего капитана. Слишком мучительно, невозможно. Он просто смирился, если есть возможность, то почему бы не получить удовольствие? Акаши, зная этот дом наизусть, потащил несопротивляющегося голубоглазого в его спальню. Мимоходом он обратил внимание на уютную детскую комнатушку. Там лежало много игрушек, две небольшие кроватки и два стола. Красноволосый сжал кулаки, вспоминая двух близнецов, с такой ненавистью смотревших на него. Один даже заплакал, кажется, он был омегой. А ещё у них такие же глаза, как и у него самого. Ошибки быть не могло. Это его дети, его потомство. И это их комната. Тецуя – их папа. А Акаши их отец. Но им примерно года четыре, следовательно… они родились сразу после окончания старшей школы. Вот почему фантом так резко оборвал все контакты с прежними друзьями. Омегу кинули на кровать. Куроко лишь шире развел ноги, потому что желание становилось нестерпимым. Он сейчас хотел лишь одного – почувствовать своего истинного альфу. Почувствовать его прикосновения, поцелуи, взгляд и его в себе. Так долго желать этого и не иметь возможности получить – истинная пытка. Акаши быстро разделся, снял одежду с голубоволосого и аккуратно вошёл, не медля, не говоря ни о чем. Вскрик голубоглазого говорил о его долгом воздержании, а неосторожность и резкие движения красноволосого тоже показывали, как долго он этого ждал. В голове Тецуи проскочила шальная мысль, что после старшей школы у Сея никого не было, но он отбросил эти глупые догадки, лишь почувствовав поцелуи альфы на своей шее. Вдруг совершенно неожиданно для фантома его шея кольнула, будто её укусили. Тецуя в ужасе раскрыл глаза и осторожно прикоснулся к шее, провёл по ней пальцами, посмотрел на них и с вскриком оттолкнул от себя гетерохромика. На них была кровь. Он поставил ему метку! Куроко, осознавая эту мысль даже сейчас, когда желание становилось всё сильнее и сильнее, с ненавистью прижался к краю кровати и сжался, закрывая руками голову и еле сдерживая слезы. Он бросил его, бросил его беременным. Он не интересовался, куда Куроко пропал после школы, что с ним было после. А сейчас он поставил ему метку! Просто из-за того, что увидел своих детей, он захотел испортить жизнь омеге? Тот знает, что альфа, скорее всего, бросит его сегодня же, а фантому придётся жить с этой меткой всю жизнь. И далеко не факт, что с ней ему что-то светит с кем-то другим. Даже Кагами будет противно находиться с по-другому пахнущим омегой. Чёрт! – Ты что делаешь?! Зачем? – на глазах Куроко заблестели капельки слез. Он больше не мог сдерживаться. Было слишком больно и обидно. Сейчас так хотелось спрятаться или, еще лучше, ударить Акаши так, чтобы больше не мог иметь детей! Ответа на заданный голубоволосым вопрос не последовало, поэтому он, опустив голову ещё ниже, прокричал что есть сил: – Убирайся с моего дома! И не возвращайся, никогда, прошу! Честно, эта ситуация со стороны выглядела смешно – для Тецуи так точно. Он совершенно голый, сидя перед таким же голым парнем, плакал и кричал. Но никто не отвечал на его просьбы и вопросы. Смешно, не правда ли? Настолько смешно, что охота плакать. Голубоглазый был уверен, что бывший капитан Поколения чудес сейчас же встанет и уйдет, ведь ему незачем нянчиться с бывшим фантомом, поэтому он приподнялся, чтобы надеть штаны, ведь как-то неудобно уже оставаться нагишом. Но его тут же, после минутного молчания, притянули к себе и обняли. Вот сейчас в голове у омеги все перевернулось, он перестал понимать, что вообще происходит. Что Сею от него нужно? Неужели дети? Неужели он хочет забрать у него самых дорогих мальчиков? Куроко резко заплакал, сильно и навзрыд. Он давно не чувствовал себя настолько слабым и ничтожным. Ему казалось. Что он маленькая мошка по сравнению с всемогущим императором. – Тецуя, успокойся. Прошу, успокойся, любимый. Омега хотел что-то сказать в ответ на его фразу, лишь тихо всхлипывая, ведь слезы резко прекратились, видимо, тот сильно удивился. Эти слова доходили до голубоволосого словно через пелену, он еле что-либо понимал. Акаши прервал его словесный поток, который ещё не успел начаться, продолжив речь. – И послушай меня, просто послушай. Да, я идиот и подонок. Не только в твоих глазах, но и в своих. Я действительно забыл про тебя после окончания школы. Ты исчез, а я решил «ну и пусть», особо не подумав, что ты мой истинный, – на удивлённый взгляд Куроко Акаши поспешил объясниться. – Да, я знал, что ты мой истинный. Я как бы не дурак, Тецуя. Я просто был очень гордым и не хотел зависеть от кого-то другого. Сейчас фантом перестал плакать, лишь изредка всхлипывая и с интересом слушая, что дальше скажет альфа. Он невольно поразился, как за эти четыре года изменился бывший капитан. Раньше он действительно был наглым и безразличным ко всему, а сейчас же… он объясняется перед омегой! Он никогда раньше не позволял себе такого, твердив, что это перед ним должны унижаться, а не наоборот. Неужели Тецуя может надеяться на взаимность? – Так вот. Прошёл год, я жил, не заботясь ни о чем. Любовников менял, как перчатки. О тебе не вспоминал. Но потом началась ломка. Мне чего-то хотелось, но я не мог понять, что именно. В ту неделю у тебя, по моим подсчетам, была течка. Но это странное чувство было в новинку для меня. Только сейчас до меня дошло, что эта была первая твоя течка после беременности, поэтому меня так колотило. Я даже пытался найти тебя, честно, но ты хорошо спрятался. Я перестал надеяться. Когда недавно я узнал, что и ты будешь на соревнованиях зимнего кубка, я решил во что бы то ни стало вернуть тебя. Каково было мое удивление, когда меня отчитал маленький альфа, так похожий на меня. Да и ещё твой Кагами вывел меня из себя. В общем, я решил наведаться к тебе, у тебя как раз началась течка, когда ты увидел меня. Это действительно было пыткой: я желал тебя. И сейчас я понимаю, что необходимо поставить тебе метку, чтобы больше не потерять ни тебя, ни детей. Ты дорог мне, Тецуя. Скажу больше: я люблю тебя. И вот сейчас Куроко позорно заплакал.