Как-то так...

— Привет, Сей. Прости, сегодня не могу, я должен забрать мальчиков из садика. Давай в следующий раз? Ты же знаешь, у них, кроме меня, никого нет. Акаши так и не понял, был ли это камень в его огород, но намек уловил. Надо поскорее сделать так, чтобы его дети больше не нуждались в родительском внимании, потому что Куроко учится и как-никак проводить всё своё время с ними не может, как бы не хотел. А они дети всё-таки, и им хочется играть, хочется больше времени проводить с папой. Красноволосый видел тогда, как дети смотрят на омегу. На него так ещё никто не смотрел. Поэтому гетерохромик мечтает стать частью этой семьи. Часть дела уже сделано — Куроко потихоньку начал прощать альфу. Их отношения складывались как нельзя лучше. Но вот с мальчишками ситуация обстояла гораздо хуже. Те ненавидели его, поэтому голубоволосый жутко боялся знакомить отца и детей. Вот он – потенциальный страх омег. — Тецуя, может, уже пора меня с ними познакомить? Рано или поздно этот момент настанет, лучше сделать это как можно раньше, — Акаши медленно подошёл к задумавшемуся омеге и аккуратно обнял, Куроко не сопротивлялся, лишь нежно, по-омежьи, положил голову на плечо альфе. Их рост не особо отличался, но красноволосый был выше фантома, хоть и не намного, что позволяло последнему так бессовестно пользоваться телом Акаши. — Нет, — безапелляционно заявил Куроко абсолютно в своем стиле. Не возразить, не ответить, чтоб его. — Не сейчас. Мальчики пока не готовы, — голубоволосый влюбленно обнял в ответ уже своего парня. — Мальчики всегда готовы, а вот ты – сомневаюсь. Акаши сжал своей ладонью чуть ли не хрустальный подбородок омеги и поднял голову последнего, чтобы их взгляды встретились. Сей привык, что люди сразу на всё соглашаются, когда замечают взор гетерохромных глаз. Почему-то всех это пугало. Но красноволосому это было лишь на руку. К счастью, Куроко всё же купился на нежный взгляд, которым Акаши дарил только своему омеге. — Я тебе говорил, как я тебя ненавижу? — Тецуя потихоньку оттолкнул от себя парня и состроил такое обиженное личико, что Сей уже испугался, не переборщил ли он с сексуальной убедительностью. — Ага, каждый день по разу, стабильно, — теперь было очередь альфы подталкивать Куроко, но уже в сторону машины. — Садись, не хочу, чтобы мой парень расхаживал пешком, когда у того есть богатый будущий муж, — гетерохромик весело подмигнул парню, который даже слегка растерялся от действий альфы. — Не шути так. Я же с тобой не из-за денег, скажи спасибо, что я вообще с тобой, — проговорил фатом, пытаясь пристегнуться. Ну не мог он никак привыкнуть к такой шикарной тачке. А Акаши поторопился замолчать, чтобы не взболтнуть лишнего, а то ведь омега прав — красноволосый свою вину и до конца жизни искупить не сможет. — Так за мальчиками? — блин, голос дрогнул. Акаши с силой сжал руль, пытаясь совладать с эмоциями. Здесь как бы альфа он. Поэтому надо держать себя в руках, а то трястись, как трус, не очень-то хотелось. Особенно, когда рядом любимый. — За мальчиками, — Куроко тяжело вздохнул, обдумывая ответы на возмущения детей, когда они увидят своего папу. Да, для них это слово что-то наподобие смертельного заклинания. Произнесешь вслух — умрешь, но в книжках красиво звучит.

***

*** — Папооочка, а мальчик Жан мне машинку подарил! — Кори с искренней улыбкой и искрящимися глазами почти что летел в объятия омеги. Такой счастливый, с такой детской непосредственностью. Кори всегда был беззаботным ребенком, скрашивая Куроко его одинокие дни. Но он часто переживал по пустякам, не придавая внимание серьёзным проблемам. — Этот мальчик Жан просто хотел, чтобы ты дал ему конфету, поэтому подарил тебе эту чертову машину, хотя какой-то нелогичный обмен получился… — с задумчивым видом ворчал Сецуна. Он ревновал Кори ко всему. Что движется и дышит. Такая своеобразная братская любовь. По-видимому, этот мальчик распылил волну негодования в альфе. Ведь как это, что его миленькому братику кто-то что-то дарит вместо него? Непорядок. Тецуя всегда был спокоен за мальчиков, потому что они всегда были очень дружны. — Мальчик Жан? Это тот, который вечно, когда ты болеешь, спрашивает, в порядке ли ты? Хороший паренёк. Сецуна, а ты не ревнуй, — Куроко легонько щёлкнул старшего сына по носику, заставляя того рассерженно надуться. — Когда-нибудь Кори встретит любимого человека, которого будет любить не меньше нас, поэтому надо привыкать к его воздыхателям, Кори же у нас мальчик красивый, — голубоволосый подмигнул своему старшему сыну, пока младшенький лепил снежки на заснеженном дворе. Сецуна умный парень, настоящий альфа в своём-то возрасте. Он отличался от несерьёзного омеги мужской проницательностью и храбростью. Поэтому в ответ на заявление отца лишь понимающе кивнул и с задумчивым видом принялся пинать камушки, которые были видны сквозь уже подтаявший снежок. Куроко медленно, стараясь задержать детей и оттянуть время знакомства с Акаши, шёл позади ребят, пытаясь их разговорить, при этом надеясь, что Сей сам с ними познакомится, когда они дойдут до его машины. Тецуя просто струсил. Мнение детей для него важно. И если голубоволосый сделает что-то не то, и дети только сильнее возненавидят настоящего отца, то омега никогда себе это не простит. Поэтому он поручил всё в руки альфы, как-никак, сам всё заварил – вот пусть и выпутывается. Сецуна резко остановился, а Кори, который был слегка ниже старшего брата, врезался в спину последнего, при этом отпрыгнув в сторону и потирая ушибленный лоб. Зачем так резко останавливаться? Так и покалечить можно. А вот Сецуна на столкновение никак не реагировал, продолжая молча стоять, не двигаясь. И Куроко с беспокойством заметил, как яростно сжались детские кулачки. — Привет, Сецуна, — Куроко видел, как в волнении Акаши сжал губы, стараясь успокоиться и говорить чётко и внятно. Ну, хоть детей не перепутал, и на том спасибо. Тецуя всё же, чтобы знакомство окончательно не провалилось, решил влезть в ещё толком не начавшийся разговор. Фантом ускорил шаг, стараясь успеть дойти к своему парню до того, как старший сын начнёт ругаться совсем не по-детски. Омега подошёл к отцу ребят и приобнял последнего, легонько чмокнув в щеку. Он показал детям, что сейчас Сея не нужно бояться: он ничего плохого не сделает. — Кори, Сецуна, знакомьтесь — это ваш отец. Минут пять вокруг четырех собравшихся людей стояла полнейшая тишина. Слышно было, как нервно сглотнул Куроко, и испуганно вскрикнул Кори. Альфы же совершенно спокойно стояли и смотрели друг другу в глаза. Можно было заметить лишь неуверенный, бегающий взгляд красноволосого и яростный голубоволосого. Кори же никак на эту встречу не среагировал, лишь немного боялся за старшего брата. Кори, хоть и был неуверенным в себе ребенком, не думающем ни о чем серьёзном, прекрасно понимал, что его папочка счастлив с этим мужчиной, поэтому вмешиваться не стоит, как бы не было трудно смотреть в это подлое лицо. Но Сецуна был совершенно другого мнения. — Вы! Вы обманываете папу! Зачем вы это делаете? Мы жили без вас, зачем вы появились в нашей жизни? Что вы задумали?! — мальчик, по-видимому, совершенно не доверял своему кровному отцу и ни за что бы не поверил, что тот мог измениться. Как не вовремя в нём проснулась эта альфья подозрительность. — Сецуна… — Куроко хотел возразить, потому что понимал: так дело не пойдет. Акаши почему-то молчит, а ждать у моря погоды омега не собирался. Хотел молчать – не получилось. Видимо, альфа больше него самого струсил. Но договорить, даже начать фразу, голубоволосому не дали, его резко притянули за белый шарфик и страстно поцеловали. Тецуя стоит в шоке, ещё не соображая, что делает его парень. На них же дети смотрят! Но опомниться омеге не дали, в тот же миг прекратив поцелуй. Фантом пытался отдышаться: давно его так не целовали. Это даже приятно. «Надо будет повторить», — проносится шальная мысль. — А теперь слушай, малец. Ты мой сын, настоящий сын, а я твой кровный отец. Да ты и сам уже это заметил. Так вот, я признаю, что повёл себя по отношению к вам, самым дорогим мне людям, как настоящий подонок. Но теперь у меня есть возможность всё исправить, и я хочу ею воспользоваться. Я люблю твоего папу, люблю больше жизни. Я люблю тебя и Кори. Вы мои единственные и самые дорогие дети. Я прошу у вас прощение. И надеюсь, вы дадите мне шанс, потому что отпускать вас больше я не намерен. Было видно, что после душераздирающей речи, Сецуна не знал, что сказать. Все слова, пришедшие в голову чуть раннее, сейчас полностью распарились. Старшего сына сказанное его отцом поразило в самое сердце. Он был шокирован. Нет, ненависть не прошла, такого никогда не забудешь, но своё отношение к этому мужчине маленький альфа обещал пересмотреть, но не сейчас. Он, не обращая внимание на своих родителей, схватил младшего брата за хрупкую ладошку и потянул в сторону дома. Все поняли и без слов, что пока рано требовать от него ответа, от Кори тоже, последний всегда прислушивается к мнению брата даже сильнее, чем к папиному. Куроко тяжело вздохнул, но сразу же счастливо улыбнулся, ведь ненависти сына уже пошла трещина, хоть и незаметная. Но им уже и этого достаточно. — Спасибо тебе, Сей, — Тецуя на прощание легонько поцеловал парня в щёку и побежал за, уже отдалившимися на приличное расстояние, мальчиками. Голубоволосый чувствует, что дома его ждет выговор. Ну вот и кто в доме старший? Машина так и осталась пустовать, а Акаши направился за угол детского сада, заметив такое ненавистное ему лицо. Следует поговорить с ним самому, а то Тецуя всё никак не решится сделать это сам. Всё начало налаживаться: Акаши уже пошёл на контакт со своими детьми, и не хотелось бы, чтобы этот Кагами всё испортил в такой решающий момент.

***

— Я так понимаю, вы снова вместе? Куроко, как последняя шлюха, снова прыгнул к тебе в постель. Ну конечно, ты же богатенький, кто к такому не прибежит кланяться в ноги, — красноволосый ас команды «Сейрин» нервно закурил. А Акаши и подумать не мог, что он курит: как-то незаметно по нему. Хотя, может, тот делает исключение для таких вот случаев? — Слушай сюда, переросток с куриными мозгами, мне всё равно, что ты там говоришь обо мне, но Тецую не трогай, будь добр. Иначе в следующий раз я тебе обязательно врежу – это уж гарантирую. Сейчас сдерживаю себя, только потому что понимаю, что тебе и так хреново. Всё равно главный приз мой, ты дальше давись этой желчью. Раз уж альфа, то мог бы гордо отпустить Тецую и пойти дальше. А не строить из себя брошенку. Фу, противно даже, — Сейджуро подошёл и яростно сжал плечо Кагами. Хоть гетерохромик и был невысокого роста, по сравнению с Тайгой, но чувствовал он себя так, будто выше последнего на голову – так эгоистично тот себя повёл. Кагами никак не среагировал на лежащую на его плече чужую руку. Он лишь вздохнул, закрыл глаза и представил Куроко, который целовался с этим красноволосым хмырем. Как долго уже они вместе? Почему Куроко ничего ему не сказал? Почему его любимый выбрал этого Акаши, который когда-то бросил его одного с детьми? Так много «почему». и ни одного ответа. Ярость накатила на него с новой силой. Он схватил ладонь гетерохромика, с силой сжал, посмотрел в глаза последнего. Лицо Акаши совершенно ничего не выражало, будто он держит всю ситуацию под контролем. Это выбесило Кагами ещё больше. Сей не боится Тайгу. Сей никого не боится. Так всегда было и будет. — Я уйду из жизни Куроко, всё равно в ней мне больше места нет. Но поверь, я не оставлю всё это так. Мы ещё встретимся, Акаши, я ещё повоюю за того, кто дорог мне, потому что ты не заслуживаешь его! — ас команды «Сейрин» выплюнул эти слова с нескрываемой злостью. Он отпустил руку Императора и пошёл – просто захотел уйти. Всё-таки стоять под прожигающим взором гетерохромных глаз не очень приятно. — Всё равно Тецуя мой. Сецуна и Кори мои. На этот раз я их не отпущу. Уж я обещаю тебе, — уже в пустоту произнес Акаши.