***
Джон чуть поворачивает голову, но полностью не оборачивается. Немного скосив глаза, он смотрит так, как Шерлок его учил − на отражение в оконном стекле находящегося рядом автомобиля. − Не оглядывайся назад, − обращаясь к Шерлоку, говорит Джон. Покрепче сжав пальцами картонный стаканчик с латтэ, он продолжает идти вперёд. − Они всё ещё там. Досадливо фыркнув, Шерлок опускает подбородок − и каждая складка под ним полна сдерживаемого гнева и презрения. − Папарацци, − выплёвывает он с отвращением, как будто слово оставило на языке слой грязи. − Давай возьмём такси. − Всего восемь домов, − протестует Джон. − В тот момент, когда мы остановимся, они нас нагонят и окружат. − Восемь домов до Бейкер-Стрит, − уточняет Шерлок, игнорируя последний аргумент. − Кто сказал, что мы идём домой? − Разве нет? − Не сбавляя шаг, Джон делает глоток кофе. Шерлок смотрит на него, и намёк на улыбку приподнимает уголки его губ. − Голоден? Джон голоден; взвинченный расследованием, он забыл об ужине. Кража картин, совершенная шайкой японских контрабандистов − по крайней мере, это было интересно. Маясь в последнее время от скуки, Шерлок жаловался на потерю воображения у преступников и мелкий уровень совершённых в Лондоне злодеяний. − Умираю с голоду, − не в силах сдержать улыбку, отвечает Джон. Как он мог забыть? Они же всегда выходят прогуляться, как только дело закрыто. − Хорошо, − оживлённо бросает Шерлок, и Джон замечает, что тот выглядит очень довольным. Шерлок резко останавливается и поднимает руку. Такси притормаживает, но не может объехать впереди стоящий автомобиль, чтобы оказаться к ним поближе в таком узком переулке. Как Джон и предсказал, репортёры нагоняют их буквально через десять секунд. − Доктор Ватсон! Мистер Холмс, пару слов, если можно? − Прорвавшись к ним, один из них сразу же тыкает пушистым микрофоном Джону в лицо, в то время как другой указывает намного бóльшим на Шерлока. − Никаких комментариев, − тут же обрывает его Джон, надеясь предупредить вопрос. Он смотрит на такси; оно всё ещё не может к ним подобраться. − Мистер Холмс, − начинает репортёр, держа устройство для записи в считанных дюймах от лица Шерлока, − прошёл уже месяц, с тех пор как доктор Ватсон вернулся − вы, должно быть, довольны этим! Обычно Джон не позволяет им подобраться так близко к Шерлоку. Отодвинув устройство записи, он встаёт между другом и восемью или девятью репортёрами, которые на таком расстоянии ощущаются, как большая толпа. − Отойдите, пожалуйста, − еле-еле сдерживая эмоции, бросает он сквозь зубы. − Как вам это нравится? − Аккуратно обходя Джона, к Шерлоку тянется ещё один бесстрашный репортёр. − Вы оба вернулись к прежней жизни? К той, которая у вас была перед разводом доктора Ватсона? Шерлок, как обычно, ничего не говорит. Прежде чем Джон успевает открыть рот, чтобы сказать им всё, что о них думает, женщина в очень объёмной ярко-синей спортивной куртке выдаёт ему свой собственный вопрос: − Какова была настоящая причина для развода, доктор Ватсон? Верны ли слухи о происхождении ребёнка? − Да, девочка была темнокожей, − сухо цедит Джон. − Она вряд ли могла быть моей, не так ли? Эта информация отвлекает внимание от Шерлока. Несколько отпавших челюстей, и внезапно все пушистые микрофоны обнаруживаются совсем рядом с его лицом. − Кто её отец? − спрашивает один из мужчин. − Вы должны были бы спросить мою бывшую жену. Меня там не было, − брюзжит Джон. − Пожалуйста, извините нас. − А как насчёт слухов о вас двоих? − неумолимо продолжает тот же самый человек. − Какова природа ваших отношений? − Женщина в первых рядах упрямо проталкивает микрофон вперёд. − Есть ли какая-нибудь правда в этом? В течение многих лет было большое количество слухов, а сейчас вы снова живёте вместе. − Смотрите, − громко говорит Джон. − Мы − друзья. И это − всё. Сколько ещё раз мы должны сказать вам это? Каждый раз, когда нас останавливают на улице, кто-то должен поднять этот вопрос. Мы − друзья. Ничего больше. Я довольно ясно выразился? − Джон, − негромко зовёт Шерлок из-за плеча. Джон оборачивается и видит, что их ждёт такси. − Извините нас, − говорит он резко. Позволяя убежать от толпы, Шерлок пропускает его вперёд. Нырнув в автомобиль после него и потянув дверь, Шерлок плотно её закрывает. − Антонио, − обращается Шерлок к водителю, и тот заводит двигатель. Джон украдкой бросает взгляд на Шерлока − лицо того неподвижно и бесстрастно. Уйдя в себя, он невидяще уставился в окно, поэтому Джон решает оставить его в покое. Шерлок способен дать понять, когда не хочет говорить, и поскольку Джон предпочитает разделять такси и плату за проезд поровну, то научился держать язык за зубами, когда друг становится вот таким. Но за ужином он, вероятно, растает. Он обычно всегда так делает.***
Позже, дома, Джон чистит зубы. Дверь в спальню Шерлока открыта, и слышен лёгкий шорох ткани, когда тот меняет бельё на постели. Закончив, Шерлок встаёт в дверном проёме ванной комнаты, сложив на груди руки. Он в старом синем халате поверх пижамы − в той одежде, которая нравится на нём Джону больше всего. − Почему ты продолжаешь говорить им это? − спрашивает Шерлок. Их глаза встречаются в зеркале. Джон, нахмурившись, пытается понять то, что сказал Шерлок. «О... Это о репортёрах? Возможно...» − Ч...о? − невнятно переспрашивает он с зубной щёткой во рту. − Что мы − про...о друзья? − наклонившись, он выплёвывает зубную пасту, набирает в рот холодную воду и ополаскивает его. Выпрямившись, он видит, что Шерлок, ожидая ответа, не сдвинулся с места. Итак, это именно тот вопрос. − Ты просто мог бы ничего не говорить, − спокойно заявляет Шерлок. Оторопевший от такого поворота Джон видит в зеркале, как его брови невольно ползут вверх, и удивлённо спрашивает: − Ты действительно думаешь, что это помогло бы?! − Он поражён этой почти детской наивностью. − Ты же понимаешь, они никогда не оставят нас в покое. Шерлок поджимает губы, мгновение смотрит на пол, а затем парирует: − Это была просто мысль. Говори то, что хочешь, − и отступает из дверного проёма в свою спальню. Джон смотрит в зеркало на своё удивлённое лицо: − «Что, чёрт возьми, это было?» Он трёт рукой щёку и решает, что щетина может подождать до утра. Он вроде как не собирается никого целовать. Будет недовольна только подушка. Джон убирает зубную щётку в стакан, и в памяти всплывают воспоминания, как он приходил сюда, когда ещё жил с Мэри и видел синюю зубную щетку Шерлока совершенно одинокой. Ему нравится, что его старая красная снова в компании; каждая щётка прислонилась к собственной стороне стакана − так делают тюльпаны, когда вы помещаете их в вазу. Одна была одинока. Две могут быть друг для друга компанией. Шерлок был одинок без него. И что-то в этом всё ещё беспокоит его. Джон выходит в дверной проём и прислоняет локоть к нему выше головы. Шерлок сидит на краю своей кровати. Он собирается поменять на ноге повязку на ране, которую получил вчера во время преследования, перелезая через колючий проволочный забор. − Ты хочешь, чтобы я просто перестал комментировать? − спрашивает Джон. Очевидно, если Шерлок поднял этот вопрос, он не доволен этим, так или иначе. − Я могу больше этого не делать, если ты действительно думаешь, что это поможет. Шерлок пожал плечами; он стал неразговорчив. − Делай так, как тебе нравится, − повторяется он. Джон остаётся стоять. После минуты молчания он спрашивает: − Ты хочешь, чтобы я это сделал? Ещё одно пожатие плеч. − Я понял. Уверен? − снова делает попытку Джон. − Я не против. Шерлок уже снял повязку. Он сдаётся и говорит: − Пожалуйста, если ты хочешь. Джон медленно к нему подходит, чувствуя себя так, как будто ему разрешили вход на запрещённую территорию. Джон знает, что Шерлок вполне способен себя залатать − даже сделал себе жгут в те времена, когда, считаясь «мёртвым», был в Румынии. Но если у вас под руками есть доктор − и он не возражает, почему нет. Джон готов. Он садится на край кровати и рассматривает рану. − Она хорошо заживает, но всё ещё довольно глубокая, − отмечает он. − Я должен её ещё раз продезинфицировать. Шерлок принимает всё без возражений. − Если ты считаешь это необходимым. Официальная формулировка, мысленно хмыкает Джон, но Шерлок часто использует излишне формальные формулировки. Пижамная штанина закатывается до острой коленки, и Джону предоставляется доступ к голени с хорошей мускулатурой. Медицинская аптечка Шерлока уже лежит открытой на кровати. Джон достаёт йод и небольшое количество ваты. Шерлок уже знает, что от йода будет жечь; нет никакой необходимости его предупреждать. Он чуть вздрагивает, когда Джон прижимает вату к ране, но никак иначе не реагирует. Джон держит её на месте, доставая рулон хлопкового бинта. Молчание между ними становится комфортным, и напряжение рассеивается. − Держи, − говорит Джон. − Отрежем от бинта кусочек − четырехдюймового, я думаю, хватит. Он держит рулон, а Шерлок берёт ножницы и послушно режет. Джон убирает вату с йодом, достаёт мазь, Полиспорин*, и бережно распределяет её по ране, прежде, чем наложить на неё сложенный в несколько раз кусочек бинта. Шерлок наблюдает за ним, прячась под покровом тихой настороженности, как под одеждой, но ничего не говорит. − Держи, − просит Джон, и тот помогает, прижимая бинт на ране. Джон отрезает кусочек медицинской клейкой ленты** и фиксирует повязку на месте. − Прости, − у Джона сожалеющий тон. − Ты потеряешь половину волос на ногах, когда будешь это снимать. Шерлок игнорирует сказанное. − Я сделаю это в ду́ше. − Пожалуйста, в течение нескольких дней не принимай его, − предупреждает Джон. Но, подняв глаза на Шерлока и увидев мину на его лице, он уступает. − Ну, хорошо − может быть, завтра утром; я хочу поменять это сам, − и скатывает штанину вниз. − Я и сам могу о себе позаботиться, − говорит Шерлок. Он снова ставит ногу на пол и поднимается. Джон следит за ним, продолжая сидеть на кровати. − Всё хорошо? − спрашивает он заботливо. Мгновение Шерлок не отвечает. Потом его подбородок приходит в движение. − Да. Прекрасно. − Уверен? − Джону любопытно; он всё ещё чувствует, будто что-то между ними находится в режиме «выключено». В их общении спадает напряжение, но ощущение, что Шерлок недоволен чем-то, не изменилось. − Это из-за репортёров? − Я сказал, что всё прекрасно, − Шерлок повторяется и даже не смотрит на него. Джон колеблется. − Хорошо − если ты уверен, − с сомнением в голосе говорит он, закрывает аптечку и убирает под кровать − туда, где Шерлок обычно её держит. Шерлок не отвечает, но Джон и не ждёт этого. Он встаёт и идёт в ванную комнату, выключает свет и закрывает дверь, а затем движется в сторону другого дверного проёма. − Тогда − доброй ночи. − Спокойной ночи, − голос Шерлока всё так же сдержан и невыразителен. Джон на мгновение задумывается, задаваясь вопросом, должен ли он попробовать ещё раз попытаться разговорить Шерлока, но отклоняет это. Если Шерлок захочет, то скажет сам. Пока же он ничего не может сделать.