Вернуть свою жизнь

Провал в темноту и страх окутывали сознание рыжей. Она слышала голос Мартина, как он её звал, просил, чтобы очнулась, но девушка не могла! Она просто не понимала, что нужно делать. Не знала, от чего днем стало так жутко темно. Голос любимого становился все тише, а ведь Сервантес кричал на всю улицу, молил, чтобы она открыла свои глаза цвета кофе и посмотрела на него с усмешкой. Как он хотел, чтобы сейчас Мари сказала, что это всего лишь дурацкая шутка. — Малыш! Прошу тебя! Очнись! Не оставляй меня, ты ведь сильная… Минуты тянулись невыносимо долго. Всего каких-то сто двадцать секунд прошло с того момента, как Марисса упала в обморок, но для него это было как два часа! Как два неимоверно длинных часа! Сердце девушки застучало быстрей, разум стал проясняться, сделав глубокий вдох, она открыла свои карие глаза и с каким-то недоумением посмотрела на испуганного брюнета. — О Боже, Мари! Как ты меня напугала! — он нежно провел теплой ладонью по её бледному личику и легонько коснулся своими губами сладких губ любимой. — Ты? — будто отгоняя наваждение, рыжая несколько раз моргнула, и опять стала всматриваться во влажные от застывших там слез глаза возлюбленного, — бред! — чуть слышно прошептала она. Прохожие люди, которые наблюдали, как красивая молодая девушка упала в обморок, а затем, когда она очнулась, то стала вести себя, мягко говоря, не совсем адекватно, с интересом наблюдали за происходящим. Бестия вырвалась из рук гонщика, отошла на пару шагов и опять стала рассматривать его. Он же с беспокойством смотрел за всеми действиями своей девочки, и никак не мог понять её странного поведения – Андраде заявила, что в больницу не поедет, накричала на Мартина, а затем и вовсе послала его к черту со своей заботой. Бедному парню не осталось выбора, тяжело вздохнув, он решил, что такое поведение рыжего урагана скорее всего обусловлено ее шоковым состоянием, поэтому Сервантес не стал особо настаивать на поездке в ближайшую больницу. Приехавшая скорая быстро записала отказ пациентки от обследования и укатила по другим, более важным вызовам. Поняв, что представление закончилось, толпа зевак, наконец, стала расходиться, пропуская необычную парочку вперед. Подхватив на руки свое вредное счастье, Паблито понес девушку домой с намерением там уговорить упрямицу показаться врачу, но его планы разрушились сразу, как только они отошли на пару метров от злополучного места, где совсем недавно девушке резко стало плохо. — Отпусти меня! — бушевала оторва, для убедительности она пару раз неслабо стукнула по спине гонщика, но нужного результата так и не добилась. — Придурок! Индюк самоуверенный! Пусти, я сказала! Со мной все в полном порядке, я сама могу идти! — Нет, — спокойно ответил парень, — и хватит брыкаться. Я ведь просто боюсь за тебя, глупенькая. После это Мари немного успокоилась, она нервно закусила губу и с грустью посмотрела на Мартина. В полном молчании они все же добрались до своей квартиры, и там опять дочка модели начала вести себя более чем необычно. — Тебе нужно в супермаркет! — сказала девушка тоном, не терпящим возражений. — Зачем? Ты что-то хочешь? Мы ведь можем заказать ужин на дом. — Нет! — замахала руками рыжая, судорожно соображая, что бы ей могло такого понадобиться в магазине, чего нельзя заказать через ресторан. — Эмм… Я хочу … Как же её?! А вспомнила! — воскликнула она, — Мне нужна гуава! Прямо сейчас! Очень, нужна! — Что? Мари, какая гуава? Может, все-таки сходим к доктору? Как ты себя чувствуешь? — забеспокоился Пабло. — Любимый! Ну, пожалуйста! — смотря на него своим по-детски наивным взглядом, она скрестила ручки у себя на груди и надула губки, всем видом показывая, что этот фрукт ей просто жизненно необходим. Под таким жалостливым натиском любимых шоколадных глаз Сервантес сдался и пошел за гуавой, пообещав, что он постарается вернуться как можно быстрее. — Не надо быстрее, — ляпнула девушка и тут же прикусила язык. — Это еще, почему? — заподозрив неладное в её реакции, он недоверчиво посмотрела на рыжую лису. — Фрукты должны быть вкусными, а то купишь недоспелые или наоборот... а может, вообще не то найдешь! Так что не спеши, выбирай хорошо! — с этими словами Марисса вытолкнула озадаченного парня за дверь, навалившись на нее спиной, она медленно сползла на пол, подтянув ноги, обхватила их руками и ничего не видящим взглядом уставилась впереди себя. "Я должна собраться! Ну же... Марисса Пиа Андраде! Не сходи с ума! О чем это я? Куда уже больше, да я чуть сама с собой не разговариваю. Прости-прощай! Уйду я без следа, похоже, все- таки сошла с ума! Черт! Я еще и стихи сочиняю... Так, а теперь нужно рассуждать логически. Ну свалилась я от усталости, ну услышала голос ребенка, который сказал, что я его мама, это ведь ничего не значит. Просто у меня был странный сон, вот и все! Интересно, бывают ли в обмороке сны? Почему мой сон утверждал, что Мартин это Пабло? Я так и не забыла его... Дерьмо! Конечно, не забыла! Кого я пытаюсь обмануть?! Нужно бежать от Мартина, он еще найдет себе нормальную девушку, а не такую, как я, которая все время думает о своем бывшем и о том, как они с ним бывают похожи! Похожи.... похожи... черт! А я глупая, все никак не могла сообразить, что меня насторожило в Мартине у себя на дне рождении. И ведь не только на празднике, он говорил как Бустаманте, он очень часто вел себя, как Пабло… НЕТ!!! Еще чуть-чуть, и я поверю, что Мартин и есть супермен. Пора заказывать номер люкс в психиатрической больничке! Завтра же соберу вещи и перееду обратно к своей любимой сестричке. Уф… я теперь Мию считаю меньшим злом, кто бы мог подумать?!" С такими далеко не радужными мыслями девушка просидела около часа, а может и больше, на время она не смотрела, из карих глаз тихонько стекали слезы, и жизнь приобретала серый оттенок. Приняв решение уйти от любимого, она все сильнее погружалась в себя. Мысли становились все депрессивней, а желание забыть о необычном детском голосе просто невыносимым. Сделав над собой неимоверное усилие, рыжая поднялась с пола и отправилась в душ. Там, под струями горячей воды, её слезы были не заметны, но понурый вид и красные глаза выдавали Мари. Услышав, что входная двери открылась, она вздрогнула, чтобы не закричать от нахлынувшей боли бестия сжала свои маленькие ладошки в кулачки, до крови впиваясь ногтями в нежную кожу. — Солнышко! — крикнул Сервантес, — еле нашел эту твою гуаву, но продавец уверял меня, что она спелая и вкусная! — Хорошо! — разжав кулачки, она устало провела рукой по лицу. "Решение принято, и ничто не помешает мне уйти от тебя! Прости, но так будет лучше", — думала девушка, но следующая фраза Мартина перечеркнула все её прошлые мысли. — Любимая, а может, ты беременна? — шутливо предположил парень, в глубине души мечтая об этом с того самого момента, как крохотная бестия снова появилась в его жизни, но в начале ему хотелось обо всем ей рассказать. Не просто рассказать, а так, чтобы она поверила и осталась с ним навсегда! Ровно как полгода бывший Бустаманте искал человека, занимающегося научными исследованиями в вопросе переселения душ. Почти отчаявшись с тем, что это могут изучать только люди с больной психикой, ему улыбнулась удача, и он, наконец, нашел канадского ученого биолога, который выстроил целую теорию о генетической памяти и способностях реинкарнации. Если бы он только знал, чем сейчас забита головка его возлюбленной, но читать мысли брюнет не умел, почему-то именно такой нужной способности у него не было, а в данный момент она бы очень пригодилась Паблито. И сложный план с ученым с неимоверными гипотезами отошел бы сразу на задний план. Обычно Марисса выходила из душа с легким румянцем, блестящими карими глазами и в приподнятом настроении, но сейчас все было наоборот. Она прошла мимо шокированного парня с совершенно белым лицом, стараясь не смотреть ему в глаза, она со всей страстью поцеловала брюнета, так будто прощаясь с ним навсегда. — Что случилось, малыш? — спросил Мартин, не выпуская её из своих объятий, — почему ты не хочешь рассказать, что тебя беспокоит? — мягко приподняв личико любимой, он пронзил её своим взглядом. — Я... я... — нервно закусив губу, девушка ненадолго замолчала. — Я люблю тебя, но пожалуйста, не дави на меня, это всего лишь обычное переутомление. Он недоверчиво посмотрел на свое рыжее сокровище, но та ловко вывернулась из цепких лап Сервантеса. Коснувшись своими губами его щеки, она натянула радостное выражение, а после забрала фрукты. Сказав, что хочет поспать, переоделась в теплую пижаму и залезла под одеяло. Пабло, посмотрев на часы, которые показывали всего восемь часов вечера, обеспокоенно следил за любимой. На удивление самой себе Мари и вправду с каким-то огромным удовольствием ела гуаву. Съев последний фрукт, она облизала от сока каждый пальчик и, не видя растерянного взгляда своего парня, свернувшись в клубочек, уснула. Сон был неспокойным, рыжая снова и снова слышала детский голос. Пабло превращался в Мартина, голубые глаза блондина становились карими, — "Я всегда буду рядом! Это наш ребенок! Вот увидишь, все будет хорошо, малыш!" Слово "малыш" выдернуло бестию из царства Морфея, сон больше не шел, на глазах опять навернулись слезы. "Бежать!" — крутилось у неё в голове. Беглый взгляд на мирно спящего гонщика, легкий поцелуй, молчаливое "прости", и босые ножки Мариссы коснулись пола. Незаметно выбравшись из кровати, чтобы не разбудить любимого, девушка на носочках пробралась к шкафу, вытащила первые попавшиеся шорты с футболкой и вышла из спальни. После, наспех приняв душ и одевшись, она закинула в маленький ярко-зеленый рюкзак свои документы и выбежала на улицу. Спустя два часа бесцельного скитания по городу, двадцать пропущенных от Сервантеса за последние пять минут, она вспоминает, что хотела сделать. Как только открылась больница, рыжая влетает в холл, тормошит нерадивую медсестру, чтобы она немедленно записала её на прием к самому лучшему гинекологу, причем прямо сейчас! Неопределенного возраста тучная женщина наконец просыпается и выполняет даже не просьбу, а скорее приказ молодой девушки. И вот Мари, уже как пятнадцать минут, сидит в кабинете доктора, который усиленно что-то записывает в медицинскую карту. — Сеньора или сеньорита Андраде? — подняв взгляд на пациентку, доктор Джон Васкес обезоруживающе улыбнулся. — Лучше без этого, обращайтесь ко мне по имени, — облизав пересохшие от волнения губы, рыжая спросила то, что её волновало с того момента, как упала в обморок, — я беременна или нет? — Я вас поздравляю Марисса, у вас будет ребенок! Срок – четыре недели, я взял несколько анализов, — увидев побледневшее лицо беременной, врач поспешил её успокоить, — но вы не волнуйтесь, для своего срока ваш малыш хорошо развивается, патологии тоже нет, несмотря на свой молодой возраст, я думаю, что вы прекрасно сможете выносить ребенка. — Спасибо, — прошептала девушка, медленно вставая со стула. — Простите, что вмешиваюсь! Вы расстроены из-за того, что ваш жених пока не готов иметь детей? — Не знаю, то есть, наверное, он будет рад, просто это для меня немного неожиданно... И эти сны... — последнюю фразу Мари произнесла, еле уловимым шепотом, но молодой врач все-таки расслышал. — Какие сны? Вас в последнее время мучают кошмары? — удивился Васкес. — Что-то вроде этого. Джон попытался объяснить беременной девушке, что в её состояний это нормально. Странные или пугающие сны скорее всего являются обычной реакцией её организма на изменяющийся гормональный фон. Также доктор заверил Мариссу, что сны не несут никакого смыслового подтекста, поэтому ей не стоит так бурно реагировать на игру воображения. Дочка модели еле заметно улыбнулась и, поблагодарив за заботу доктора, пообещала впредь больше так не переживать. *** Последние пару дней Мартин изнывал от бессилия. Он никак не мог понять, что произошло с Мари, и почему она упорно отказывается его видеть. В тот злополучный вторник, когда брюнет проснулся и не нашел в их квартире свою девушку, его сразу охватило жуткое беспокойство. На телефонные звонки рыжая не отвечала, друзья не имели ни малейшего понятия, куда могла деться Марисса, только к вечеру она ответила на его сто сорок первый звонок и сказала, что ей срочно потребовалась уехать к Соне. Объяснять причину столь скоропалительного отъезда она отказалась, также просила пока не приезжать. Девушка заверила, что с ней все хорошо, сказав, что скоро обязательно вернется домой. Хотя сама она еще не знала, вернется или нет. После визита к гинекологу рыжая фурия решила все тщательно обдумать, но возвращаться к Мартину пока не хотела. Уговорив мамочку подтвердить её слова возлюбленному, она со спокойной душой свесила все звонки Сервантеса на знаменитую модель. Легенда была в духе Мари, но, видя подавленное состояние своего любимого чада, Соня Рей стойко изображала кризис среднего возраста перед обеспокоенным парнем доченьки. Брюнет делал вид, что верит, а сам в это время пытался незаметно выведать о состоянии своей любимой. — Мариссита! — терпение актрисы было на исходе, — может, ты хотя бы мне объяснишь, почему прячешься от своего ненаглядного?! — Соня, сколько можно строить из себя пострадавшую? Я ведь слышала, что Мартин соловьем разливается о том, как ты молодо выглядишь! О том, что не стоит так переживать, тем более, с такой внешностью, как у тебя! — возмущалась будущая мамочка, — и еще я видела, как ты после этого порхаешь по дому. Значит, его звонки по десять раз на дню не так тебя и раздражают, как ты хочешь показать. — А ты будто, не знаешь, что звонит он только из-за тебя! Солнышко, этот, — подбирая нужное слово, в адрес кавалера дочери, она сделала небольшую паузу, — твой жених, мне всегда не особо нравился, но я поняла, почему вы вместе. Он тебя безумно любит, это видно невооруженным взглядом, и теперь я в полном недоумении, что могло случиться между вами! Мартин ведь делает тебя счастливой?! Разве я не права? — Все! Не могу больше слушать твои нотации! Бестия метала искры гнева, сказав, что если всеми любимая актриса не оставит её в покое и не прекратит выпытывать, что произошло у них с Сервантесом, то тогда она уедет жить в гостиницу, устроит бойкот на месяц, а может и перестанет больше общаться с мамулей. Гормоны в очередной раз дали о себе знать, или это был просто характер рыжей, который без чуткого влияния гонщика выплеснулся в утроенном режиме на все семейство Коллучи-Рей. В обед все брюки Франко были изрезаны в лоскутки, а все лишь из-за того, что он поинтересовался, не помирились ли она со своим женихом. К вечеру у девушки развилось неимоверно сильное чувство обоняния, и она выкинула все духи и цветы из дома, а после этого Марисса с чувством выполненного долга отправилась гулять, чтобы не слышать воплей обожаемой мамы и причитаний её муженька. Прогуливаясь по парку в отличном настроении, девушка мечтательно рассматривала маленьких детишек и представляла, что совсем скоро у нее тоже появится маленькое чудо. Витая в облаках, она захотела услышать голос своего брюнета, и как раз в этот момент мобильный оповестил о входящем вызове. Не смотря на экран, Мари ответила на звонок, но вместо голоса любимого раздался вопиющий вопль знаменитой актрисы, которая только что обнаружила пропажу всех своих многочисленных духов. Если бы Соня знала, что её сокровище беременно, то скорее всего она бы не стала кричать по такому незначительному поводу, но рыжая ведь не поставила в известность мамочку, поэтому сейчас Марисса чуть не оглохла на правое ухо. — Вот блин! — сказала беременяшка, убирая подальше от себя телефон, — и чего так разнервничалась старушка, в её возрасте это вообще опасно! — пожав плечиками, девушка скинула вызов и отключила мобильный. — Нет! Ну в самом деле, из-за какого-то пустяка столько воплей?! Погода была отличной, яркое солнце и теплый ветер, все это располагало для дальнейшей прогулки. Возвращаться в дом к обезумевшей от горя утраты женщине Мари расхотелось, поэтому, не особо задумываясь о том, куда она идет, рыжая медленно побрела на выход из парка. Через час девушка в ярко-желтом летнем платье стояла у квартиры Сервантеса. Сжимая в руке синюю сумочку, она уже хотела открыть дверь своим ключом, как вдруг услышала голос любимого. Застыв от неожиданности, Марисса чуть не выронила злополучную сумочку, но вовремя успела её подхватить, тем самым не выдав своего присутствия. Навострив ушки, она стала вслушиваться в разговор. — Пошла вон! Виктория! Неужели ты забыла испанский? — орал Мартин, не стесняясь в выражениях, — я могу тебя и на английском послать! Может тогда до твоей блондинистой головки дойдет, что ты мне никто! И я тебя знать не знаю! — Как ты можешь мне такое говорить?! Это все та малолетняя пигалица! Чем она лучше меня?! Вспомни, как раньше нам было хорошо вместе! — в голосе Вики проскальзывали нотки истерики, — Марина тебе никогда не подходила, но она хотя бы была немного симпатичной, а эта рыжая дрянь! Чем она тебя зацепила? На малолеток потянуло, дорогой? —Go away!* Теперь понятно? — гонщик нервно провел рукой по лицу, схватил девушку за руку и грубо притянул её лицо ближе к своему, — пошла вон! Я не знаю, откуда ты узнала мой адрес, и мне это даже не интересно! Я очень надеюсь, что это была наша последняя встреча, иначе, — голос брюнета перешел на гневное шипение, — я не посмотрю на то, что ты считаешься девушкой! Поняла? Еще одно слово по поводу моей Мариссы, и я обещаю, что тебе не поздоровится! — Мартин... — всхлипнула блондинка, а на её глазах появились слезы. — Заткнись! — Пабло отпустил её руку и отошел на пару шагов. — Ты же так хотела услышать, чем Мари лучше тебя, — парень хищно ухмыльнулся, — вот и не перебивай! Ты не стоишь и её мизинца, она как солнце в моей жизни! Только ради неё я живу! Она моя единственная любовь! Я никогда и никого так не любил! Не важно, какая у нас разница в возрасте это ничего не изменит, будь она даже старше меня, мне все равно! Марисса выглядит лучше любых моделей, но и это не важно, я буду любить ее, даже если она будет как медведица! Она настоящая! Живая! Открытая! Не то, что ты, — на этих словах лицо Сервантеса приобрело брезгливое выражение, — готовая идти по трупам других! — Ты о чем? — слез больше не было, и сейчас Виктория с гневом смотрела на возлюбленного, которого совсем недавно хотела вернуть, во что бы то ни стало. — А ты думаешь, я потерял память и ничего о тебе до сих пор не узнал? Ошибаешься, милочка, я знаю, что это ты чуть не убила Марину! Я знаю, какая ты дрянь! И если я увижу тебя около Мариссы, то сделаю, так что тебя в посадят в тюрьму на долгие годы. — Увидев на её лице непонимание, он пояснил, — как только ты появишься рядом с ней, я вызову знакомого следователя, и он совершенно случайно найдет у тебя белый порошок. Думаю, пятьдесят грамм кокса хватит, чтобы тебя упекли за решетку лет на десять. Дошло, наконец?! Перес, испугавшись, быстро закивала, сказала, что она все поняла и больше не подойдет ни к нему, ни к его обожаемой пигалице. Именно это Паблито и хотел услышать, не меняя хищного выражения лица, брюнет указал ей в сторону выхода. Проследив за блондинкой взглядом, он, наконец, облегченно вздохнул. Виктория резко распахнула дверь, чуть не столкнувшись нос к носу с причиной её самого неприятного в жизни разговора. Она мельком окинула взглядом застывшую девушку и, подумав, что так сможет отомстить за унизительное обращение с собой, лицо блондинки из гневного, необыкновенно быстро, сменилось на обворожительно мягкое с легкой улыбкой. — Прости! — Пропела Вики, — Мартин, наверное, не думал, что ты вернешься так быстро, поэтому и пригласил меня в гости, — на этих словах она сделала вид, что проверяет, не слишком ли сильно у нее размазалась помада на губах и победоносно взглянула на рыжую. — Мумия! Как я рада тебя видеть! — ничуть не смутившись её поведению, ответила бестия, видя на лице собеседницы удивление, — можешь не стараться, я слышала ваш так называемый разговор. А теперь кыш отсюда! — для убедительности Мари топнула ножкой и, зажав рот руками, чтобы не рассмеяться вслед горе-интриганки, которая, став красной как рак, поспешно бежала по лестнице, проклиная Сервантеса с его невестой. Как только Виктория Перес скрылась, а Марисса отсмеялась, в её рыженькой головке созрел безумный план, решив, что в случае чего можно будет все спихнуть на гормоны и на шок от встречи с бывшей возлюбленной Мартина, она лучезарно улыбнулась, а в шоколадных глазах появились маленькие чертики. Стоило ей только переступить порог их квартиры, как оторва сразу же гневно закричала: — Бустаманте! Ты совсем охренел?! Что здесь делала мумия! Я, значит, там Соню от кризиса спасаю, а он тут баб водит! Бустаманте, я тебя спрашиваю! Какого х…! Что происходит?! — Малыш! Это не то, что ты подумала, — брюнет в ужасе смотрел на искаженное болью лицо любимой, — я без понятия, как она узнала, где я живу! Клянусь! Я не приглашал её! И тем более, у нас ничего не было! Мари стояла в "небольшом" шоке, она была скорее готова к разбору полетов, но не к тому, что Мартин не заметит, как она дважды назвала его фамилией своего погибшего возлюбленного. Ротик беременяшки открылся и закрываться не собирался, а её глазки от удивления стали неимоверно огромного размера. Гонщик такую реакцию бестии расценил по своему, он подумал, что она ему не верит, и сейчас он может безвозвратно потерять свое счастье. Поэтому, пока девушка была не в состояний двигаться, бывший блондин быстро сократил небольшое расстояние между ними и заключил её в свои объятья. — Прошу малыш! Поверь мне! — он умоляюще заглянул в кофейные глаза любимой, — я не изм... — Па...б...ло! — срывающимся голосом она перебила брюнета, не отрывая от него своего взгляда. — Что? — опешил Сервантес, — я не понимаю, Ма... — Пусти меня, гребаный супермен! — закричала девушка, вырываясь из его рук, — как ты мог! Ты идиот, Бустаманте! Как такое вообще возможно? — Ма... Марисса, откуда ты знаешь? Слезы градом хлынули из шоколадных глаз, Мари перестала вырываться и сильнее прижалась к Пабло. В мыслях рыжей эхом проносились отголоски некоторых фраз Мартина — "Ты совсем ненормальная!", "Я люблю тебя!", "Кажется, будто это было в прошлой жизни!", "Ты веришь в переселение душ?", "У меня уже есть самый лучший приз!"... — Прости меня, — прошептал бывший блондин, уткнувшись в её волосы и вдыхая еле уловимый аромат лавандового шампуня, — я хотел тебе сказать, но не знал как. Да, я эгоист, ты всегда мне это говорила, и ты абсолютно права. Я очень боялся и боюсь тебя потерять, поэтому и не смог сказать тебе о том, кто я. — Ненавижу тебя супермен! — немного отстранившись от брюнета, она пару раз ударила его в грудь своими маленькими кулачками. — Люблю тебя, — приподняв заплаканное личико Мари, он легонько коснулся её губ своими. Пабло чувствовал, какую боль он опять пусть и ненароком причинил Мариссе. Стирая своими губами прозрачные соленые капельки с её щек, он хотел забрать все страдания рыжей. Мечтал, чтобы она смогла понять его! Дала ему еще одну возможность сделать её счастливой и подарить ей крылья! Брюнет ненавидел себя за каждую пролитую слезинку любимой, ненавидел за слабость, что не смог признаться раньше. Осыпая личико девушки поцелуями, он почувствовал, как её нежные губы полностью завладели его губами, постепенно поцелуй из нежного перерос в требовательный и страстный. Пабло-Мартин терял здравый рассудок, в его руках сейчас находилось самое большое сокровище, его самая неповторимая, его самая желанная и самая любимая девочка! Марисса до крови прикусила его нижнюю губу, она хотела отстраниться от гонщика, но он даже и не думал её отпускать. Наконец, ей удалось прервать головокружительный поцелуй и немного привести в норму свое рваное дыхание. — Я думала, что схожу с ума, — прошептала рыжая, с осуждением смотря на Сервантеса. — Как? — Не знаю! Прошу поверь мне, — он так искренне и умоляюще смотрел на любовь всей своей жизни, а карие глаза брюнета вновь затянуло синей поволокой, не давая тем самым ни единой возможности девушке вынырнуть из бездны двух океанов. Мари, не перебивая, слушала рассказ Пабло с самого начала. Узнала о том, как он первый раз увидел свое новое отражение зеркале, как пытался понять, кто он на самом деле. Все его смятения. Знакомство с новой семьей, с новыми друзьями. Пыталась взглянуть на мир его глазами, когда он прочел её письмо написанное девушкой в приступе истерики от потери любимого. По новому посмотрела на их первую встречу, на их дружбу, когда гонщику было неимоверно сложно контролировать все свои слова и невыносимо трудно сдерживаться, чтобы не поцеловать рыжую зазнобу. Заметила легкую улыбку на лице брюнета, когда он рассказывал, как первый раз услышал от нее признание в любви к Мартину, а это значит – к нему. Увидела самодовольное выражение Паблито, как он даже не заметил, что она назвала его прошлым именем, а рыжая еще и изнывала после этого. Затем лицо брюнета приобрело печальный вид, и рассказ стал еще более откровенным. — Ты знаешь, в тот момент я просто ненавидел себя, — он устало провел своей пятерней по лицу, — я тогда понял, что снова причиняю тебе боль. Я очень хотел тебе обо всем рассказать, но понимал, что это не самое подходящее время. Потом ты смогла довериться и открыться мне на столько, что я уже не мог, понимаешь, просто не мог поставить под удар твое доверие и заставить тебя сомневаться. Помнишь, когда ты переехала ко мне? — девушка еле заметно кивнула, конечно, такое невозможно забыть, особенно после спектакля разыгранного перед Соней. — Я готов был тебе признаться, но ты засмеялась и сказала, что не настолько сумасшедшая, чтобы верить в переселение душ. Тогда я решил найти ученого, который бы смог хоть чуть-чуть пролить свет на случившееся, но на это у меня ушло очень много времени, и я только три дня назад связался с доктором биологических наук мистером Уолкером. — Ты нашел ученого, который может все это объяснить? — Я очень надеюсь, — утвердительно кивнул Сервантес, — но это всего лишь теория! Уолкер обещал приехать в Буэнос-Айрес. Через неделю у него здесь должен состояться консилиум, я хотел встретиться с ним лично и услышать его мнение, а потом хоть как-то попытаться тебе рассказать о себе так, чтобы ты смогла поверить в это, а не попыталась отправить меня в психушку. — Да я сама чуть туда не попала, по твоей вине ме… — Любимая, — нежно сказал брюнет, прервав гневную тираду Мари, — а откуда ты все-таки узнала, кто я? Пабло властно притянул к себе Мариссу, заключил её в нежные объятья и почувствовал, как девушка словно осиновый лист задрожала в его руках. К такому повороту событий она не была готова, бестия не имела ни малейшего понятия, с чего следует начать, а под взглядом таких родных пронзительных глаз она и вовсе растерялась. — Я... просто, понимаешь... тут... ай, к черту! — махнула рукой Мари, — милый! Я беременна! Обезумев от радости, парень схватил свое рыжее счастье и закружил её по комнате, забыв о своем вопросе, забыв обо все на свете. Сейчас для него осталась только его прекрасная и любимая девочка, которая вскоре подарит ему свою маленькую копию. Будущая мамочка заливалась звонким смехом и растворялась в синих глазах любимого.