«I want to be alone / Я хочу побыть одна»
– © Гранд-отель. По ее молочным щекам текут горячие слезы, и она поспешно вытирает их рукавом серого свитера, оставляя красные следы. Ей снова плохо и больно. Она не может успокоиться, у нее болит голова. Ее дыхание рваное, а глаза красные. Мягкие блондинистые волосы перетянуты резинкой, образовывая небрежный пучок. Она устала, пора завязывать. Ей все надоело. Вновь она встречается со своим другом – лезвием. Оно доброе, любит играть с ней. У нашей Тори не много выбора – ее никто не любит, она никому не нужна. Ей так больно и плохо. «Зачем же тогда она режет себя?» – ошеломленно спросите вы. А я спокойно отвечу вам: ей вовсе не больно. Когда холодное лезвие разрезает плоть, ей настолько хорошо, она улетает в другой мир, в сопровождении с легкими пощипываниями и покалываниями. Ее матери на все наплевать, она отвернулась от второй, старшей по счету, дочери и переключила все свое внимание на маленькую доченьку – Вэлэри. Точная копия Тори, но намного младше и лучше. Баланс между миром мертвых и этим миром держит он – Джастин. Он всегда улыбается ей, заставляя тень улыбки проскальзывать на ее прекрасном лице. Его глупые шуточки держат ее сознание в жизни. Его маленькие подарки каждый день помогают ей переключать внимание, на что-нибудь другое, кроме суицида. Она любит его, может и не говорила ему этого. Он отличный друг. Она бы не смогла без него. Но... Как же ее все достало. Этот мир, эти люди. Она хочет плакать.***
VICTORIA'S POV Итак, Дамы и Господа, это я – урод Виктория Алесса Барк. Вы видели мое лицо? Господи, да оно как блевота. А мое тело? О нет, лучше не узнавайте, что это. Я вновь вытираю слезы со своих щек, смотря на свое отражение. Почему я такая ужасная? «Ты прекрасна» – фраза в уголке зеркала, написанная красивым каллиграфическим почерком заставляет мои слезы перестать капать из глаз, а сердцебиение приходит в норму. Я слегка улыбаюсь тебе, и мысленно успокаиваю себя. «Спасибо тебе, Джастин, за все» – я благодарю своему ангела за это, и одеваю черные джинсы на свои ноги. Эти брюки должны быть слегка свободными, но они облегают мои жирные ляжки в облипку, и я ничего не может с этим поделать. Я быстро обуваю старые черные Vans и беру рюкзак, вешая одну лямку на плечо. О Господи, он такой тяжелый. Такое ощущение, что я ношу там не тетради, а кирпичи. Мои руки трясутся, – и я не знаю почему –, но я собираюсь с силами и вновь смотрю в зеркало. - Я прекрасна? – уныло шепчу себе под нос, и перед глазами всплывает Джастин, с его этим: «Ты вновь права, малышка». Как же я по нему скучаю. Он говорил, что приедет ко мне из Нью-Йорка сегодня и мы сходим куда-нибудь. Как же я жду вечера. Моя мама встречает меня безразличностью в глазах, когда Вэлэри ест «CocoPops» думая о своем и улыбаясь своим мыслям. - Доброе утро, милая. – фальшиво-слащавая улыбка мамы заставляет меня трястись и я почти трясусь. – С тобой все в порядке? «Если бы ты знала, сука, как я устала» – трепещет подсознание, но я лишь отвечаю слабым кивком, притягивая тарелку с кашей. Каша сегодня удивительно еще более противна, чем каждый день, и я правда удивляюсь, что изменения происходят. Ее вкус еще хуже, она еще противней, но я вижу в ней смайлик выложенный из ягод малины и ежевики. Я перевожу взгляд на Вэл и вижу, как она улыбается мне. Она любит меня. Но не я ее. Она противна мне. Выдавливаю подобие улыбки, и съедаю две ягоды. Чувствую, что меня сейчас вырвет, если я не перестану есть это. Я быстро отодвигаю тарелку с кашей и делаю несколько глотков теплого зеленого чая. - Мам, я сегодня буду ночевать у себя дома, ладно? – у меня есть дом, который купила мне бабушка. В нем два этажа. Он маленький, но уютный. - Конечно. – я вижу во взгляде мамы облегчение.***
- Ой, а кто это у нас там? Шлюха Викки! – я услышала голос за своей спиной и сжалась внутри тысячу раз. «Нет, нет, нет, пожалуйста» – как мантру повторяла я про себя. Но Бог сегодня отдыхает. Тяжелая рука упала на мое плечо и развернула к себе. - Привет, малышка. Как твои дела? – я увидела перед собой капитана школьной команды по волейболу – Майкла Крокса. А за ним стояли его друзья-подлизы. - Хорошо себя чувствуешь после вчерашнего? – он с притворной заботой поговорил со мной. – Головка не болит? Я начинаю трястись от страха, злости и смятения. Надо держать себя в руках, иначе я очищу желудок на них, прямо сейчас. - Говори! - Н-нет. - Ну, вот и отлично, – Крокс ласково проводит пальцем от подбородка к уху. – А где же Джастин? «Не упоминай Джастина в нашем разговоре, ублюдок!» – хочется крикнуть ему в лицо, но я молчу. - Не поверю, если скажешь, что спасатель Джастин бросил малышку Викки! – Майк сюсюкается со мной, а потом смеется. Его друзья смеются с ним. Им правда весело. - Мне надо идти. – он гладит мои волосы. – Сегодня позабавимся, да? Я слабо киваю в ответ и он уходит от меня прочь. Руки опять трясутся, но я привожу мысли в порядок и иду к своему шкафчику. Я ввела код, и открыла дверь. Черт. Черт. Черт. То, что я вижу, шокирует меня. Фотографии, что висели на дверце, были неаккуратно содраны и разорваны. Весь шкафчик был исписан плохими словами, как: «шлюха», «бомжиха», «тупая курица», «нищенка». Ничего, переживем. Ублюдки. А все содержимое шкафчика облито чем-то специфически-пахнущим, вроде бы это клей. И все посыпано перьями. Все в белых перьях. Я беру пальцами несколько перышек и дую на них. Легкие. Невесомые. Красивые. Белые. Спасибо тем, кто сделал это. Миленько. Я перевожу взгляд на порванные фотографии и вижу две половинки одной фотографии. На первой половине я, которая целует кого-то в щеку, кого – не видно, а вторая половина, это Джастин, который улыбается и держит в руках небольшого плюшевого Микки Мауса. Я складываю их в одну фотографию и вижу: я целую Джастина в щеку, и мы на фоне Диснейленда. Это было четыре года назад, я скучаю по этому. Я убираю половинки в карман и даю себе обещание, что обязательно их склею. Захлопываю дверцу шкафчика и тяжело вздыхаю, пропуская пальцы сквозь волосы. Так, физика. Ужас. Урок встречает меня высоко поднятой к верху задницей, как бы говоря мне: «Сегодня не твой день, детка». Знаете, он мне это каждый день говорит. Звенит звонок и я смотрю на свои руки. Они украшены глубокими шрамами и надписями. Первое, что бросается мне в глаза, это «Добро пожаловать в ад». Обвожу ее ручкой еще раз, потому что чернила стираются. Второе слово, которое я вижу, это «Ненавижу». Я обожаю это слово. Оно олицетворяет меня, и мне так нравится это. Я обвожу его, и откладываю ручку, тяжело вздыхая. Кто-то слушает учителя, кто-то играет в телефон, кто-то спит, а кто-то – я. Я ненавижу их. Дерьмо.***
- Ребекка, плыви быстрее! Ну же, давай! – миссис Таун кричит на Ребекку, которая барахтается в воде, как мертвая рыба на суше. Я стою в обычном темно-синем цельном купальнике, так как, все здесь в таких, ведь это бассейн, тут хлорка, и тому подобное. В общем, меры безопасности. Мои волосы убраны под голубую шапочку, и я жду, когда все уйдут, чтобы поплавать. - А ты, Барк, почему стоишь? Бегом в воду! – женщина кричит из-за шума воды на меня, но я вижу, что она недовольна мной. - Мне не очень хорошо, извините, – шепчу я, и ухожу в раздевалку. Спустя полчаса девушки приходят в раздевалку, чтобы переодеться и отправиться домой, а я наоборот выхожу из комнаты и иду к мостику. Я прыгаю в воду, и улыбаюсь. Это весело, но в одиночку. Или с Джастином. Я плаваю по прямой, ускоряясь, мое тело изрядно болит, но я тренируюсь. Я должна пересилить саму себя, чтобы все получилось. - Хэй, Тори! – меня зовет женский голос, и я оборачиваюсь. Около бассейна стоит популярная девушка нашей школы, старше меня на год – Люси Хэйл. Я замечаю у нее в руках чью-то одежду, но... подождите, это моя одежда! - Люси, что ты делаешь с моей одеждой? – я кричу на нее и плыву к ней. - Это! - она бросает их в воду и убегает из бассейна, смеясь. Я вылезла из бассейна, предварительно достав вещи, а именно джинсы и свитер, и выжала их, так как вода с них лилась рекой. Что же мне одеть... Что же мне одеть... Ах, у меня есть пара штанов для йоги и футболка! Я везучая! Я высушиваю волосы феном, что лежит из каждой нас в шкафчике и переодеваюсь в штаны для йоги и черную футболку «WTF». На ноги так же свои вансы, а мокрые вещи я кинула в пакет, который, силами труда народа, затолкала в портфель. Я выхожу из школы и иду по направлению домой. Мой телефон говорит мне, что сейчас 17:20, а значит, что у меня есть сорок минут до прихода Джастина, чтобы успеть собраться. Хотя, что изменится в моем внешнем виде? Цвет носков? Ммм, гениально. - Эй, Тори. – меня обнимают со спины и я пронзительно кричу. Я оборачиваюсь и вижу Майка. Одного. Где все? – Как дела? - Отвали! – я кричу на него, и отталкиваю от себя. Парень удивленно раскрывает глаза. - Ты где смелости набралась? – я вижу усмешку в его глазах. – Мы хотели позабавиться. И я тут подумал, а что, если мы трахнемся? Ведь ты не девственница, и мне интересно, какая же ты в постели. Такая же скучная, или очень энергичная. Эдакая, Виктория-бомба. Я широко раскрываю глаза, отходя дальше, но упираюсь в стену школы. Черт. Побери. Я девственница. Я, блять, в десятом классе! - Отстань, Майк, пожалуйста, – слабо шепчу я, выставляя руку перед собой в оборонительном жесте. - Ну, нет, почему ты такая сложная? Смотри – ты даешь мне, а я даю тебе спокойную жизнь без издевательств. – я удивленно смотрю на него, а потом быстро качаю голой. - Нет, нет, нет! – я кричу, а слезы начинают капать по моим щекам. – Уйди! Он подходит ко мне, и целует в щеку. – Ты пахнешь цветами. Ммм, – он мычит мне в шею, а я трясусь от отвращения. Я лучше останусь лохушкой до конца своей жалкой жизни, но никогда не пересплю с ним! Я вспоминаю уроки самообороны от Джастина и щипаю его за шею. Он взвизгивает и отпрыгивает от меня. Я посылаю ему нерасчитаный удар между ног, и он стонет. - Сука! – кричит он, а я уже бегу. Он... он бежит за мной? Да! Я оборачиваюсь и вижу, как двое его друзей бегут за мной. Нет, нет, нет! Дороги не видно из-за пелены слез на глазах, а ноги подкашиваются из-за страха. Чертова Тори Барк, кто заставляет влезать тебя в такие передряги? Идиотка! Я запинаюсь о ровное место и падаю, раздирая штаны для йоги и коленки. Мой крик слышит вся округа, но я должна бежать, а иначе меня изнасилуют. Я поднимаюсь, слезы текут по моим щеках, мне больно, мне плохо. Коленки разбиты в кровь, ладони тоже. Я вновь бегу, и вижу свой дом. Я оборачиваюсь и не вижу никаких людей. Они... Они ушли? Я бегу не сбавляя скорость и когда я достаточно близко, чтобы разглядеть землю около дома, я вижу серебристый Porshe Джастина. Он стоит у моей двери и открывает дверь. У него есть запасной ключ, и мы договорились встретиться у меня. Наверное, он слышит мои стоны и всхлипы, поэтому оборачивается. Увидев меня, он сначала широко улыбается, а потом, улыбка соскальзывает с его лица. - Тори? Что случилось? – Джастин подбегает ко мне, и берет мое лицо в руки. - Дж... Джастин, мне так плохо. – я вновь крепко его обнимаю, и плачу его в грудь. Он рядом. Он поможет.