Сын Безумия.

      -Вы просили у меня сыру, ваше даэдричество, - Чемпион Сиродила нервно вздрагивает от прикосновения к накрахмаленному фиолетовому манжету.       Вот уже десять лет прошло с того момента, когда он впервые увидел Дрожащие острова. Вот уже десять бесконечных весен сидит он на этом троне в роли безумного бога. И столько же времени не может привыкнуть к этим, казалось бы, обыденным словам, прикосновениям, мягкому креслу, ярким краскам Мании и темным Деменции. Красивые слова Хаскилла с каждым днем будто нагнетают атмосферу, давят на сердце имперца, словно тиски терзая его в своих же воспоминаниях. Новый Шеогорат заглаживает подернутые сединой темные волосы и принимает у дворецкого лакомство. -Хаскилл, почему все так? Почему я здесь и зачем вообще я здесь нужен? – задает вопрос он прислужнику. Тот наклоняется со своего высокого роста к господину и шепчет на ухо неровным взглядом посматривая на аурил, любопытно рассматривающую потолок в поисках чего-нибудь, за что можно глазом ухватиться на время смены. -Вы – Шеогорат. Вы должны быть здесь, это – закон вселенной. Даэдра и их планы - неразлучимы. Вы нужны здесь чтобы защищать Дрожащие Острова, чтобы содержать их в равновесии, чтобы поддерживать их существование, - и поправляет алый воротничок. -Но почему? Зачем? Я эти десять лет, только и занимался тем, что сидел на этом месте и принимал из твоих рук феллдью, или что похуже. Мне это надоело, Хаскли, просто-на просто-на-до-е-ло. Меня это достало! – что-то заставляет его вскочить с места и почувствовать обжигающую боль в ногах. Он столько долго не двигался с места, что, наверное, забыл, как это – передвигаться на своих двоих, общаться с посторонним обществом и самое важное – сражаться на стороне добра. -Вы решили прогуляться, господин! Как хорошо! Долго же вы не выходили на воздух, – обрадовался Хаскилл и тут же подхватив Шеогората под руку поволок на солнце. -Хаскилл,- Чемпион отпрянул от света дня и спрятался под сводами Дворца. -Господин, вы должны подышать воздухом и познакомиться со внешним миром хотя бы раз в десять лет, хоть для вас они и пробежали, как несколько дней, - дворецкий вновь настырно выволок своего молодого господина на свет. Внезапно Спаситель Брумы вспоминает, как это было раньше. Он вспомнил солнце Нирна, будившее его по утрам. -Что с вами, ваше даэдрическое безумие? - прислужник ошарашенно смотрит на то, как его повелитель осторожно подставляет руку солнцу Обливиона и завороженно рассматривает лучик, скользящий по ладони, потом накрывает его другой рукой и, будто играясь, пытается схватить его в руки. Его кошачьи глаза переводят взгляд на небо и снова на свои руки. Шеогорат поворачивает голову и по-детски, так, что Хаскилл чувствует себя учителем в имперском пансионе, спрашивает. -А есть ли способ вернуться в Нирн? -А зачем вам это нужно, повелитель? Вам и здесь не плохо живется, вы - повелитель этих мест, зачем вам это захолустье, задворки вселенной? – лицо Шеогората принимает серьезный вид, он вынимает из кармана Ваббаджек и деловито опирается на него двумя руками. -Значит, все же есть способ. Хаскли, сослужи доброе дело за десять лет – открой мне завесу этой тайны и будет тебе достойная жизнь, – камердинер закатывает глаза. Как-будто за эти десять лет он ничего хорошего и не сделал для своего владыки. Наконец вспоминая, на какие извращения способен самый сумасшедший безумец вселенной, чтобы докопаться до правды, вешает голову и начинает рассказ. -Есть способ. Он даже легче, чем вы могли подумать, господин. Вы вольны сами открыть портал и покидать Острова, когда вам этого захочется. Стоит вам только… -Я понял, Хаскли. Это лучше, чем я мог предположить. Человек взвесил Ваббаджек на ладони и вздохнул. Внезапно ему очень захотелось снова подышать воздухом Нибена и окунуться в его холодные воды на рассвете, вновь прогуляться по Имперскому городу. Вспомнилась красота Сиродильских панорам, запах вереска по дороге к Бруме и мягкие стога сена, в которых он часто засыпал по дороге на задание, на утро просыпаясь от визга попавшей в гоблинский капкан собаки. Он прикрыл глаза и подставив лицо легкому ветерку Островов попытался вспомнить все это, воспроизвести в реальность. Как вдруг в голове мелькнул странная мысль. Мысль была не просто странной, она была манящей. Он попытался схватить ее за яркий хвост и поймал. В мозгу провертелись события последних лет и очень знакомое лицо. Красивое лицо милой бретонки, слишком прекрасное, чтобы быть правдой. Он вылетел из своих мыслей и подобрал рукав с правой руки. На указательном пальце ярко блестело золотисто кольцо, змейкой обвившее костяшку пальца. -Девятеро! – вскрикнул Шеогорат. Он вспомнил ее! Вспомнил! Эта девушка стала его супругой десять лет назад. Красавица с черными волосами была его возлюбленной! Да… а он, как настоящий подлец, ушел и бросил ее умирать. Он же… он же… -Как я мог! – безумный бог прочувствовал всю эту тоскливость ситуации, всю свою бесцеремонность. – Я же… Я… – он прикрыл лицо одной рукой и, вцепившись другой в посох, проковылял к краю балкончика. Он женился на ней. Эта девушка была целью его жизни. Дочь нового графа Кватча. Он познакомился с ней, когда помогал восстанавливать город. Она ему сразу понравилась, а он - ей. Она была, наверное, самой красивой женщиной в его жизни, у нее было все: стройная талия, великолепная, достойная императора грация, лоснящиеся темные волосы и покрытые длинными ресницами зеленые глаза. Однажды он на свой же риск забрался на ее балкон,когда она читала книгу, сидя на перилах. Они сразу полюбили друг друга по-настоящему. Тогда он еще не был богом. Он пообещал ей, что вместе они уедут в Лейавиин не смотря ни на какие запреты. Он сделал это. Выкрал ее ночью и, усадив на Тенегрива, ускакал в родимый городок. Тогда он узнал про рыцарский орден Девяти, а позже его привлекли Острова… Больше он ничего не помнит. Даже своего имени… -Хаскилл! – слуга, отвлекшийся на бабочек, облепивших его сюртук, мгновенно обернулся. -Да, ваше даэдричество. -Приготовь мою походную одежду. Я возвращаюсь в Нирн, - Камердинер устало кивнул и поплелся обратно, во дворец. Шеогорат пнул ногой какой-то камень, отвалившийся от стены замка и пригладив поседевшие за годы волосы, слабо засмеялся, поглядывая на дежурящих внизу мазкен. Воительницы, подняв головы, отдали честь и ровным строем промаршировали в ворота, звонко крича: -Слава Шеогорату! Слава, воистину! Слава Дрожащим островам! Воистину, слава!