***
Я проснулась на холодном металлическом операционном столе, руки и ноги были пристегнуты ремнями, а тело, под действием каких-то препаратов, не слушалось меня. Где-то в стороне кто-то гремел скальпелями и ножами. В помещении горел яркий белый свет, как в больнице. И незнакомец был похож на врача. У него была чуть сгорбленная спина и одна большая залысина на макушке и затылке. Он что-то напевал, начищая свою аппаратуру до блеска. На его руках были резиновые перчатки, под которыми прятались сморщенные, старческие руки. - Вы проснулись, юная мисс? – обратился он ко мне хриплым старческим голосом, не внушающим доверия. – Что, не можете ответить? Это хорошо, ненавижу болтливых женщин. Люблю, когда слушают меня. Вы спрашиваете себя, почему не можете пошевелиться? Ответ прост. Я так захотел. Во время нашего с Вами общения Вы не будете двигаться и говорить, но все почувствуете. Слышал от своих друзей, что в Вашей семье бродит некая «мутация», умение переключать внимание и способность адаптироваться с глаз на любую конечность тела или даже на все тело сразу. Кто-то говорил, что это развитое шестое чувство, доведенное до экстрасенсорики. Однако мне не посчастливилось видеть тут Вашего отца. Необыкновенный человек! Говорят, что если он пожмет тебе руку, закрыв глаза, то может о тебе рассказать все до мелких деталей. Удивительно! А что досталось Вам? Точное повторение отцовских возможностей или Вас этим обделили? Обделили особыми генами? Он говорил без умолку, крутясь вокруг моего тела со шприцом. Он ввел какой-то препарат мне в вену. Достав необычный прибор из шкафа, он поставил его так, чтобы маленькие крючки держали мои веки и глаза оставались открытыми. - Я поступлю умно. Ваши глаза открыты – Вы безобидны. Врач, если его так можно назвать, ввел что-то под мой глаз и начал вытаскивать его из моих глазниц. Я сначала закричала, потом задергалась, а когда мой глаз падал в какую-то жидкость, я порвала ремень на правой руке и схватила мужчину за шею. Он не смог кричать от неожиданности. Моя рука потянулась к скальпелю. Я сделала надрез от уголка одного его глаза до другого, он был ослеплен. Я вырвалась из своего капкана и резала похитителя, а он кричал, а когда его горло охрипло, он стал стонать от боли. Последним моим действием было то, что я вспорола его грудь, схватила его сердце и начала сжимать. Медленно моя ладонь сжималась - его голос становился все более приглушенным. Он долго не умирал, я заставила его помучиться. Ведь это перешло по наследству от отца, я усовершенствовала эти способности. Единственное, от чего меня бросало в дрожь, было то, что никого поблизости не было. Похоже, мы были далеко от города. Это я поняла только когда врач лежал бездыханным месивом у моих ног. Я обшарила комнату, затем выползла в коридор и где-то за углом нашла телефон, набрала домашний. Трубку поднял Рафаэль. Он был обеспокоен, это было слышно по его голосу. - Роберта!? Ты где? Ты цела?! – кричал он мне. - Я не знаю… Мне страшно… - говорила я ему в телефон, пачкая все кровью. - Не бросай телефон! Слышишь, не бросай! Говори, слушай мой голос, я с тобой. Я что-то бубнила, хотя Рафаэль давно оставил трубку и ушел на мои поиски. Меня нашли к утру и сразу отвезли в «больницу». Рафаэль был в бешенстве.***
- Говорят, что первую жертву не забудешь, - усмехнулась Марсела, хотя свою жертву она давно забыла. Кем он был, как она его убила? Это было так давно…. Их было так много…. Но это не относилось к остальным, которые все еще чувствовали вину. Что правда, то правда. Каждая из них до сих пор во снах видит одни и те же лица, одни и те же ситуации. - Неужели никто из нас не марал свои руки? – удивилась Альберта, осмотрев присутствующих. Роберта перевела взгляд на девушку, прикрыла глаз и предалась воспоминаниям. - Именно тогда все и изменилось…***
Изменилась я, мое отношение к Рафаэлю. Это был переломный момент моей жизни, перейти от «он меня любит, а я его боюсь» к «я жить без него не могу, но я ему уже не нужна» было не так трудно, как может показаться на первый взгляд. Просто однажды ночью, сразу после того, как меня выписали из «больницы», я пробралась в его спальню и легла к нему в кровать. Он обнял меня, но утром он просто ушел. Я бы почувствовала себя такой ненужной и бесполезной, если бы была прежней, но я могла только восхищаться Рафаэлем. Я раньше восхищалась Оттой, почти ни с кем больше не общалась, но вмиг светлый ореол вокруг ее образа потух. Сейчас я чувствую угрызения совести, ведь когда я вернулась домой, там не было и намека на пребывание Отты в нашем доме. Я не придала этому значения. Почти забыла про Отту, забыла про все. В моей жизни осталось только восхищение Рафаэлем. И чем больше он охладевал ко мне, тем сильнее меня к нему тянуло. Отта… Моя лучшая подруга…. Я не знала, что она пережила, пока я перестала мыслить. И однажды брат пришел и сказал: - Отта мертва. – Он сказал это так буднично и спокойно, как если бы говорил о погоде. И я ничего не почувствовала от этих слов. Ничего! - Вот как? – я улыбнулась. Улыбнулась! Брат взял ответственность за похороны на себя. Там были только мы: я, Рафаэль, Леонард и Микель. В этом мире у нее были только мы… Рафаэль стоял в стороне, опустив руки в карманы брюк. Его глаза скрывали очки. Я стояла неподалеку от него с каменным, белым как полотно лицом. Леонард обнимал меня за плечи и успокаивал, думая, что мне больно. Какой же он милый. Вечером Микель и Леонард остались у нас. Мы вчетвером сидели на кухне, пили чай. Все это проходило в тишине. Отта… Мы чтили ее память этим молчанием…***
- Давай пропустим этот неинтересный кусок твоей жизни, - поморщилась Марсела, ее логическая цепь, которую она так бережно собирала, могла легко порваться, если отвлекаться на ненужные мелочи. Роберта улыбнулась, задумалась и продолжила свой долгий рассказ: - А потом мы с Леонардом снова начали встречаться. Он подарил мне этот крест на цепочке, обещав жениться. – Роберта вытащила из-под одежды украшение, которое раньше Леонард сам носил не снимая. - Ты с ним спала? – спросила Джоанна, впервые заинтересованная разговором. - Он был моим первым мужчиной. - Как это было? - Божественно!***
На мой семнадцатый День рождения Леонард украл меня из дома. Мы вместе уехали в горный коттедж, где провели два дня. Это были самые прекрасные два дня. В тот день я проснулась поздно, волосы были в ужасном состоянии. Я спускалась вниз по лестнице и в дверях увидела Леонарда. В его руках был букет лилий, для него было обыденным дарить мне цветы, но в таком количестве и лилии были впервые. Если бы мой глаз был на месте – ноги бы спутались. Я бы упала, но такого не случилось. Я спустилась к нему. Он сделал ко мне уверенный шаг и подал цветы: - С Днем рождения! – поздравил он меня, поцеловав в щеку. Я бы даже не обратила внимания на этот жест, если бы передо мной не стоял Леонард, мой самый любимый, единственный мужчина в моей жизни. - Спасибо… - я смутилась. - Это еще не подарок. Вечером собери вещи: мы сбегаем. - Он так хитро улыбался, что я заразилась его лисьим секретом, вжилась в роль секретного агента. Весь день я смеялась, зная тайный план. Но улыбка сползла с моего лица, когда на кухне я увидела Рафаэля. После смерти Дона Гараци он занял место отца, теперь он отстаивал свое место в семье, боролся за нашу жизнь. Я не могла показать ему свою непринужденность. - Сегодня твой день? – спросил Рафаэль, переводя взгляд на мой букет лилий. Он поджигал сигарету. - Да, – Я поставила цветы в вазу и ушла, осознавая, что сейчас что-то начнется. На кухню вошел Микель, а сразу за ним Леонард. Из соседней комнаты я слышала их разговор. - Кто подарил цветы моей сестре? – спрашивал Рафаэль, как настоящий босс. Он дарил мне такие же цветы, когда забирал. Значение цветов осталось для нас тем же. Он считал, что кто-то кроме него хочет обречь меня на потери. Это была только его привилегия. - Я, - уверенно ответил Леонард. Деревянная табуретка ударилась об пол, когда Рафаэль резко пнул ее ногой. Он взял букет из вазы и выкинул в мусорку. Все притихло. Они сидели молча, пока я не вышла, принарядившись. Рафаэль встал с места и сказал: - Идем, поедим где-нибудь. Рафаэль взял меня за шкирку и усадил в свою машину. Он надел очки и перчатки. Это плохой знак. Кто-то должен скоро пожалеть о том, что родился. - Не связывайся с этим типом. Я промолчала, избегая проблем. Я и сама не верила, что могу нравиться такому человеку, как Леонард, особенно после того, как потеряла глаз. Мы приехали в магазин. Рафаэль сказал, что я могу выбрать себе что-нибудь. Я, зная, чего он от меня хочет, выбрала нежное светлое платье. Потом мы поехали в ресторан, куда подтянулись Микель и Леонард.***
- Чего ты добиваешься, ухлестывая за драгоценной сестренкой Эр? – спросил Микель, сидя за рулем автомобиля. Леонард смотрел в окно, прислонившись лицом к окну. Он чувствовал себя истощенным. Как ему хотелось спать, но вместо этого он пошарил в бардачке и перезарядил пистолет. - Тебя это не касается. Это никого не касается. - Эл, я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Ты зачем так рискуешь? Эр ведь и так угрожал тебе. Малютка и сама не промах, завалила Лекаря. - Поживем - увидим. Микель припарковал машину. Они вышли из машины и вошли в здание перед ними. - Как же я не люблю кротов, - сказал Леонард, снимая пистолет с предохранителя. - Эл?***
Ужин был великолепным. Потом мы вернулись домой. Я сразу забежала в свою комнату и схватила сумку: Рафаэль бы меня не отпустил. Я выбралась через окно и села в машину к Леонарду, - брат будет потом ругать меня, но я ко всему готова. Поговорив с Рафаэлем, Леонард сел на место водителя, снял свой пиджак и закатал рукава рубашки. Когда он поворачивал ключ зажигания, я увидела кровь на его рукаве и побелевшие костяшки. - Что-то случилось? – спросила я встревожено. Вдруг разговор с Рафаэлем перерос в драку? - Все в порядке, – Он потрепал меня по голове, но он врал. Я промолчала, решив не портить вечер. Мы приехали в коттедж, который Леонард снял на пару дней. Это все было нашим. Рай на двоих. В первую же ночь наши отношения перешли на новый уровень. Мы сидели на веранде, смотрели на звезды. Он гладил своими пальцами мою руку, затем он нежно поцеловал мою шею, начиная раздевать. Мне никогда не было так хорошо, хотя это был первый раз, тогда было не с чем сравнивать. А остальное время мы провели, гуляя по горам. - Верите или нет, но у нас это было только один раз.***
- Почему один? – спросила Джоанна. Роберта хмыкнула. - Его убили. Когда он уехал с Рафаэлем. На пристани его пристрелил снайпер. Джоанна дернулась: - Леонард Зигель? – переспросила она, вспоминая высокого блондина с целой жизнью в глазах. - Да. Роберта почувствовала напряжение. Джоанна хотела что-то рассказать. - Несколько лет назад это задание поступило моему отцу, но он отдал его мне. Я пристрелила немца. Крота, который завелся в семье Гараци. – Роберта дернулась, приставила пистолет ко лбу Джоанны, но сдерживалась, чтобы не выстрелить. - Ты убила… убила моего… - Стреляй, с такого расстояния я безобидна. - Джоанна оценивающе посмотрела на Роберту, которая уже покрылась потом, но отбросила пистолет в сторону. Джоанна прижала прижала колени к груди и отвернулась. – Это было так давно.***
Пристань. Поздняя ночь. Рафаэль попросил Леонарда сопровождать его на встрече с агентом их семьи. Они стояли на открытой территории. - Рафаэль, хорошим ли выбором было то, что ты взял с собой меня, а не Микеля? – обернулся Леонард, предчувствуя плохой исход. Рафаэль вытащил сигарету и закурил. - Нет, все правильно. В одно мгновение, достаточное для взмаха крыльев бабочки, горло Леонарда начало наполняться его собственной кровью. Это было страшно. Леонард смотрел на Рафаэля потускневшими глазами и видел в нем Роберту, звал ее по имени. - Ты мой друг, я доверял тебе, но ты не послушал меня. Я не позволю такому ублюдку, как ты, быть рядом с моей сестрой. Рафаэль наступил на шею Леонарда, замедлив кровотечение. Он «убил» его не потому, что волновался о Роберте, просто Рафаэль всегда держал свое слово. - Роберта… - хрипел он. - Как ты жалок. Погоди, не умирай, это только начало…