Актёр

После моего первого дебюта в роли феички, и выплаты гонорара, мы отправились по домам. Я просто валилась с ног, но мыслями, все равно была в том туалете, с тем мальчиком, чей печальный взгляд до сих пор стоял перед глазами. И я не могла выкинуть это из головы, даже если бы очень захотела. — Ну как тебе, Варь? Понравилось с детьми играть? — Я вздрогнула и повернулась на голос, спрашивал Олег, и улыбался при этом во все свое усталое лицо. — Да, — сухо ответила я и снова уставилась в окно. Мимо проплывали вроде бы знакомые места, но где-то на заднем плане… Может, поэтому и вроде бы, ведь их перекрывали картинки детдома: коридоры, со страшно улыбающимися личностями, переполненный детьми зал, и наконец, туалет. Почему тот мальчик сидел там? Знала ли об этом воспитательница? И причастны ли, другие дети к его запрету? Эти три вопроса были туго завязаны между собой, но я не могла связать их вместе, видимо потому, что не знаю всей истории… — Приехали, Варь… — я оглянулась лишь из-за стука по моему колену. — А, ага… — я наконец, очнулась и поймала на себе взволнованные взгляды гнома и всадника, и невозмутимо открыла дверь. — Пока, всадник. — Давай, — задумчиво протянул он. — Бывай, Олеж… Я подошла к подъезд, будто не в себе. Все казалось пустым, и каким-то ненужным… Открыв дверь, я окунулась в темноту, и поймала себя на мысли, что безумно только одного, увидеть улыбку того мальчика… — Варь, с тобой все в порядке? — В этой темноте, я не видела глаз Олега. — Давай ключ, я открою. Я протянула ему связку. Послышался тугой щелчок, и меня втолкнули в квартиру, зажегся свет, и почувствовала, как меня берут за руку и разворачивают. Поднимаю глаза на Олега, смотрит так настороженно, и, взволновано? Неужели я так плохо выгляжу? Глупый колпак съехал, и волосы чуть вылезали. Я еще пару секунд провела под его голубым взглядом, а потом задумчиво отлепила его руку от своей. — Варь? — Я сняла свои боты, и напрочь игнорируя сожителя, пошла в ванную, переодеваться, закрыв дверь перед самым носом парня. — Варя! Снимая с себя одеяние феи, я все пыталась вспомнить, какие у мальчика были волосы. Но память на отрез отказывалась сотрудничать со мной. И одев свои шорты и майку, я вышла из комнаты. Прямо перед дверью, сидел Олег. — Да что с тобой?! — Он подскочил ко мне как ошпаренный, и встряхнул за плечи. — Не молчи! — Не тормоши меня. — Спокойно попросила я. — Я просто устала. Но видя недоверчивый взгляд парня, я поняла, что лучше рассказать все как есть, иначе не отвяжется. — Ладно, я просто мальчика странного видела… — Олег смотрел все равно как-то настороженно, и не отпускал мои плечи. — Когда в туалет пошла, то он сидел там, в самом дальнем уголочке, — я снизила голос до шепота, чувствуя, как к горлу подкатывает ком и дышать становится труднее, но я все равно продолжила. — Я спросила его, почему он сидит здесь, а не веселится в зале со всеми. На что он мне ответил, что ему запрещено, и если появится в зале, то получит по щам. Мой голос совсем смолк, я не выдержав, отлепила от себя руки Олега, и ушла в комнату. Но он, молча отправился за мной. — Ты понимаешь? Его кто-то не пускал, и угрожал! — Я упала в кресло, и с надеждой взглянула на парня. — Он подумал, что я – фея. А потом сказал, — мои губы дрогнули, это конец, — сказал: «Я хочу, чтобы за мной пришла мама» И я разрыдалась. В груди было так туго, что я не могла остановиться, но слез было недостаточно, и я не могла выплеснуть, то ужасное, разъедающее по кусочкам изнутри чувство. Похожее, я испытывала, когда мою подругу забирали… — Варенька, ну ты чего, успокойся… — я смотрела в пол, и не видела лица сожителя, но его голос звучал где-то совсем рядом. — Прошу тебя… Уронив голову, я рыдала в колени, выплескивая все, что накопилось. Но вдруг, меня неожиданно обхватили теплые руки, а голос заставил вскинуть голову. — Все хорошо… — Ты не понимаешь! — Воскликнула я, сжимая его тельняшку. — У него никого нет! А ему еще и на праздник запрещают приходить! — Я понимаю… — он стал поглаживать меня по спине, — Все хорошо. Его обязательно усыновят. Ты главное, не плачь, Варь. Я замотала головой. — Он не нужен никому там! — Я отстранилась, заглядывая Олегу в глаза, я пыталась донести до него это. — Никому, понимаешь? Он грустно улыбнулся, кивая. Он все понимает. Я прижалась к нему, все еще всхлипывая. Ну, как маленькая, ей богу… — Знаешь, Варь, сегодня просто невероятный день… — вздохнул Олег, поглаживая меня по спине. — Мы порадовали детей… И я открыл в тебе скрываемые ранее эмоции, — я хмыкнула, какие интересно… — Ты показала себя, как настоящая актриса! И… Смеялась ты сегодня, так завораживающе, а улыбалась как настоящая фея. А сейчас… Я увидел тебя такой хрупкой и ранимой. И знаешь, мне очень приятно видеть тебя такой разной. Обычно, такой сильной и дерзкой, а сейчас, такой мягкой и ранимой… Я отстранилась от него, смотря заплаканными очами. — Если хоть кому-нибудь, расскажешь, убью. — Он усмехнулся, не отпуская меня. — Но знаешь, ты тоже… Открылся сегодня с более приятной стороны. Она мне нравится больше прошлых. Мы улыбнулись друг другу. Да, он определенно не обычный алкаш. Спасибо, тебе, черт, который подтолкнул меня подойти к нему… Смотря в его теплое лицо, у меня мелькнула мысль. — А мы ведь не ужинали… — прошептала я. — Ты наверно, голодный? Парень усмехнулся. — Есть немного. Но ты же вечером не ешь? С чего вдруг, такие перемены? — Да так… — я поднялась. — Перемены всегда к лучшему. Мы отправились на кухню, и я заглянула в холодильник. Даже мышь в нем вешаться не стала… Через плечо высунулось лицо Олега. — Может тогда яичница? — Предложил он. — А ничего другого все равно нет. — Я достала оставшиеся четыре яйца. — Завтра идем за продуктами. — Заметано! Устроим завтра пир! — Парень плюхнулся на табурет. Готовила я молча, чувствуя, как он смотрит на меня, следит за каждым мои шагом, каждым движением, будто я преступница какая-то. — Может ты, прекратишь, так смотреть на меня? Мы все-таки, не в музее. — Не поворачиваясь, попросила я. — Мне просто интересно, когда вернется моя дерзкая и грубая Варвара, спасшая меня, и приютившая у себя? — Я развернулась, Олег смотрел с легкой издевкой. – А, знаю! — Он достал из кармана пачку сигарет. — Убери эту дрянь, иначе без ужина останешься. — Поморщилась я, пригрозив ему палкой. Если честно, у мен просто не осталось сил, на злобу. — А если я закурю? — Вылетишь с балкона. — А я уже достаю… — Не забывай, что в моих руках сковородка. — Я уже зажигаю сигарету, — я услышала характерный щелчок. — Закуришь, и я выселю тебя из квартиры. — Ммм… Это божественно. — Еще слово, и я скормлю твою порцию собакам. — Варь, я уже почти до середины докурил. — А я таки, сделала яичницу… — Где у тебя пепельница? — У твоей бывшей забыла. — Я потянулась за тарелкой. — Так куда мне окурок деть? — Съешь, вместо ужина тебе. Я повернулась к парню с тарелкой яичницы в руках. И чуть не согнулась, в приступе кашля. Вот же поганец. Я до последнего надеялась, что он блефует. Поставив тарелку, я, все еще кашляя, ушла с кухни. Подумать только, я позволила ему закурить в моем доме, надеюсь, он догадается хотя бы окно открыть. Завтра выставлю его из дома… — Варь, а хлебушка отрежешь? — А может тебе чего-нибудь другое отрезать? Придя в свою комнату, я устало упала на кровать. Заплаканные глаза смыкались, и я в полу дреме, чувствовала, как меня укрывают одеялом. А дальше, одна темнота…