Красная нить

Своё возвращение в замок Эльза, Анна и Кристофф постарались сделать наиболее тихим и незаметным. Благодаря стараниям Кая и Герды весть о пропаже королевы и принцессы не вышла за стены замка, поэтому об этом инциденте было известно лишь придворным слугам, стражникам и королевскому совету. Уже благодаря стараниям Рихарда все поклялись позабыть об этом случае, как о страшном сне, ведь если по городу пойдёт молва о случившемся — это сильно нарушит стабильность во всём государстве и вызовет множество вопросов со стороны правителей соседних стран. Кристофф, доставив принцессу и королеву в руки управителей замка, попрощался с ними и вынужден был откланяться — дома его ждала семья и Бьоргман обязан был уверить их в безопасности наследниц династии Разенграффе. Когда Кристофф покинул пределы королевского замка, Эльза попросила Кая проводить Анну к своим покоям, а сама направилась вместе с Гердой на кухню, где юные повара старательно готовили обед. — Вы точно в порядке, ваше Величество? Принцесса не пострадала? Разбойники были схвачены? — Да, Герда, всё хорошо, мы со всем разобрались. — В ваше отсутствие проводилось собрание королевского совета. К сожалению, мы с Каем не сумели понять, о чём именно шла речь на этом собрании, но я уверена, что вы должны об этом узнать. — Собрание совета? Спасибо, Герда, что сказала об этом. Я обязательно разберусь. Но чуть позже. Еда для Анны уже готова? — Да, моя королева, и для вас тоже. Слуги донесут это к вашим покоям. — Нет-нет, не стоит. Я сама. Просто позвольте взять всё самое необходимое. — Как пожелаете. Когда экономка обратилась к нескольким поварятам, объясняя, что надо собрать для королевы и принцессы, Эльза задумалась над услышанным с уст Герды: собрание? Без её ведома? В её отсутствие? Вместо того чтобы искать её и принцессу, в совете устроили собрание для обсуждения чего-то иного. Эльза презренно хмыкнула. Она практически была уверена, что во всём случившемся замешан не только Адам Ламберте. — Герда? — Да, ваше Величество? — Скажи, Ханс, принц Южных островов, он всё ещё при королевском дворе? — Да, я видела его в последний раз вместе с вашим капитаном, Рихардом. Они обсуждали что-то весьма бурно, после этого я не встречала принца. — Вот значит как. Спасибо, Герда. И я могу попросить тебя ещё об одной маленькой услуге? — Конечно, что угодно. — Прикажи слугам не распространяться о моём с Анной возвращении в присутствии советников. Хочу посмотреть на их реакцию, когда внезапно окажусь на следующем собрании завтра. — А как же стражи? — О, с Рихардом я разберусь. — Всё будет исполнено, ваше Величество. Эльза благодарно улыбается экономке, принимает поднос с приготовленными яствами и немного вялой походкой направляется к выходу из кухни, а далее — вверх по лестнице, прямиком к своим покоям, где Анна должна была за это время принять ванну и переодеться. Эльза, как бы усиленно не гнала она от себя эти мысли, продолжала думать насчёт того, что сказала ей экономка: о собрании, о Рихарде и Хансе, обо всём, что произошло за последние сутки в Эренделле, пока она была занята поисками своей младшей сестры. Хельга была права. Это заговор, настоящий переворот, с которым молодой королеве ещё предстоит долго и упорно разбираться, но только потом. Потом, чуть позже, например, завтра. Только не сегодня. Эльза безумно устала, она не хочет прямо сейчас погружаться в интриги и сплетни, пронзившие королевский замок. Единственное, чего она желает в данный момент — это тишина, мягкая постель и Анна. Вся остальная чертовщина пусть немного подождёт. Когда Эльза добралась до нужной двери, ведущей в королевские покои, она ногой приоткрыла её и достаточно ловко проскользнула внутрь, не привлекая внимания Анны, которая до сих пор была в соседней комнате — голос, исходящий из ванной, был достаточно весел и звонок, что уверило молодую королеву в хорошем состоянии настроения принцессы. Эльза расположила поднос с горячей пищей у столика около огромной кровати, и после закрыла за собой дверь, чтобы никто их не потревожил. Анне казалось, что она готова раствориться в горячей воде, приятно обволакивающей всё её тело. Если бы принцесса могла, то она осталась бы неподвижно лежать в ванной, но хлопок двери, который раздался за стеной, оповестил о том, что светловолосая королева вернулась, как и было обещано, а она, Анна, до сих пор была не собрана. Когда Анна обернулась полотенцем, начиная расхаживать по комнате в поисках своих вещей, она нашла всё, кроме штанов. Или я их вообще не взяла, или кто-то их выкрал случайно. Совершенно случайно. Отлично. Я выйду к Эльзе в нижнем белье и рубашке. Она же подумает, что я извращенка какая-то. Принцесса закатила глаза, мысленно ругая себя за вечную растерянность. По крайней мере, она не выйдет просто обёрнутая в полотенце — уже хорошо. Рука Анны потянулась за чистыми вещами, лежащими на столике около ванны, и когда пальцы её сжались на мягкой ткани, она услышала знакомый ей уже треск: вся вода, находившаяся в ванне, мгновенно замёрзла, превратившись в огромную глыбу льда. На лице рыжеволосой принцессы застыло выражение абсолютно обескураженное. О. Святые. Бобрики. Что я сделала. Что я сделала. Что я сделала. И как мне разморозить обратно? Зачем ты вообще замёрзла, вода? Кто просил тебя замерзать именно сейчас?! Руки обессилено опустились — полотенце, не поддерживаемое более, упало на пол, оставляя Анну полностью обнажённой. Её это, видимо, не беспокоило сейчас, но всё-таки Анна решила для начала одеться: нижнее бельё и рубашка, не застёгнутся полностью, прикрыли её всё ещё влажное тело. Теперь Анна, стоя над ванной, как над роженицей, разводила руки в стороны и прикладывала ладони к своим раскрасневшимся щекам. Спокойно, Анна, спокойно. Дыши. Итак, что я имею? Кусок замёрзшей воды, который я могла бы попытаться выкинуть в окно, но, во-первых, не уверена, что дотяну ванну до окна, и, во-вторых, не хочу убить кого-нибудь куском льда. Если я позову Эльзу… нет, я не буду звать Эльзу, я лучше запрусь здесь и не выйду, пока всё это не растает. Анна беззвучно хнычет, оттягивая корни мокрых локонов, и поднимает взгляд к высокому потолку: принцесса безнадёжно вздыхает, понимая, что судьба сейчас откровенно издевается над ней. Эльза наверняка заподозрит, что что-то случилось, в этом сомневаться не стоило. Анна, решая прибегнуть к одной из своих самых абсурдных идей, подходит ближе к ванне и укладывает руку на слой льда. Ладно, я постучу, покричу в душе, может быть, это сработает. Как-то ведь это работает. Надо просто что-нибудь сделать. Только бы хуже не стало. На всякий случай вдыхает глубже, задерживает дыхание и бьет ладошкой по льду. Ничего не произошло. Анна ударила ещё раз. Снова ничего не произошло. Это вызов. Я скорее притащу сюда молот и разобью всё, нежели оно растает обратно. Начинает раздражённо фырчать и что-то бубнить себе под нос, старательно нажимая ладонями на лёд, всё также хлопая по нему, даже несильно пиная саму ванну. Анна, измученная около глыбы льда, в результате опустилась на колени у ванны, устало уткнувшись лбом в деревянное покрытие. Отчаяние нахлынуло такой волной, что она была готова даже Эльзу сюда впустить. Ладно. В последний раз. Я смогу. Ты сможешь, Анна! Ты же боец! Военная карьера ждёт тебя! А ты какой-то кусок льда не можешь сломать! Воодушевлённая собственными мысленными речами она поднялась обратно на ноги, и когда ладонь её была занесена для достаточно сильного удара, Анна стала свидетелем того, как тот лёд, который она колотила множество раз, внезапно принял изначальную жидкую форму, и вода (только холодная теперь) плавно заняла собой пространство, созданное внутри ванной. — Да это шутка, наверное. Ей, как обычно говорят люди, хотелось рвать и метать всё, что попадётся под руку. Анна так и сделала бы, но голос Эльзы, прозвучавший за дверью, привёл её в чувства. — Анна, у тебя там всё в порядке? — Да-да, я уже выхожу. Всё хорошо. Я жива. Принцесса, боясь заморозить что-либо ещё неаккуратным движением, поспешно убрала все следы своей борьбы с бывшей глыбой льда, и вышла в спальную часть королевских покоев, где её мирно ждала Эльза. Когда Анна оказалась в одном с ней помещении, она внезапно вспомнила о том, как на самом деле выглядит сейчас: пытаясь хоть как-то разгладить спутавшиеся локоны рыжих волос, Анна немного одёрнула рубашку пониже, застегнув ещё несколько пуговиц. Когда взгляд Эльзы остановился на фигуре вошедшей принцессы, брови её приподнялись от абсолютного удивления. — Какой милый вид. Штаны ты, видимо, потеряла. — Не смей дразнить меня, Эльза. Голос Эльзы наполнился нотками игривости, даже лёгкой насмешки, пропитанной оттенками явного удовлетворения от увиденного. Когда светловолосая королева приподнялась на локтях, откусывая от зелёного яблока очередной кусочек, она удобно опёрлась о мягкие подушки позади себя, скрещивая вытянутые ноги. — Что-то долго ты принимала ванну. — Я просто… заснула. — Заснула? — Да, очень устала. А разве ты не хочешь принять ванну после всего? — Я уже, Анна. — Уже? Когда ты успела? — Уметь надо. Анна краснеет под пристальным взглядом Эльзы, который продолжал так беспардонно исследовать её с ног до головы. Светловолосая королева смотрела открыто, прямо, совершенно не скрывая того факта, что её голубые глаза были прикованы к стройному и подтянутому телу принцессы. Когда Анна сделала несколько шагов по направлению к кровати, уголки губ Эльзы непроизвольно дрогнули — она точно ощутила, как внутри всё сжалось из-за ожидания. Анна присела на край, затем забралась чуть дальше и вскоре ноги её также были подняты на кровать, ведь пол, несмотря на тёплую погоду за окном, всё равно оставался холодным. Поджав к себе колени, Анна вернула взгляд к Эльзе, до сих пор лежащей неподвижно и наблюдающей так внимательно. — Ты же голодна, Анна? Иди сюда. Светловолосая королева откладывает недоеденное яблоко на тот же стол, затем осторожно пододвигает его ближе и хлопает по кровати рядом с собой — она ждёт, когда Анна окажется рядом. Принцесса соглашается, подползает и садится там, где её просит Эльза. Затем перед глазами Анны оказываются множества блюд, до сих пор горячих, и она ощущает жуткое тянущее чувство в своём желудке: она не ела ничего более суток, а пережитый стресс, как известно, возможно убрать лишь чем-то вкусным. — А ты будешь? — Ты так долго была в ванной, Анна, что это уже четвёртое яблоко, которое я почти доела. — Прости, Эльза. Анна не в силах была сдержать весёлую улыбку, возникшую на её лице; Эльза лишь хмыкнула на такое поведение своей младшей сестры, а после несильно ткнула её локтем в бок, чтобы та скорее собралась с мыслями и наконец-то принялась за трапезу — пока Анна не поест нормально, Эльза не сможет успокоиться. — Это так непривычно: обед в твоих покоях. — Да, до этого ты просто спала здесь, а теперь, кажется, вообще обоснуешься. — Но ты ведь сама предлагала мне это ранее. Эльза, сощурив глаза, растянула пухлые губы в игривой улыбке, и подобно Анне не спеша наслаждалась той пищей, что приготовили для них заботливые повара, учитывающие все вкусы и пристрастия королевы и принцессы. — Эльза? — Мм? — Ты расскажешь мне обо всём? — Ах, да, конечно, Анна. Я ведь обещала. Эльза согласно кивнула головой, обхватывая бокал тонкими пальцами, и когда глоток вина был совершён, она поставила сосуд с напитком обратно, переведя серьёзный взгляд на довольную и уплетающую за обе щеки шоколадный десерт Анну. — Всё-таки как я обрела магические силы? — Когда я оказалась у того озера, у того дома, где тебя схватили, я нашла Деллу и саблю, оставшуюся тебе от отца. Она, кстати, в твоих покоях, я приказала оружейникам проверить её состояние, а затем оружие доставили к тебе. Но сейчас не об этом. Молодая королева откладывает столовые приборы обратно на стол, чувствуя сытость, затем подгибает под себя ноги и разворачивается на кровати лицом к Анне, рассматривая её лохматые волосы и помятую на плечах рубашку. — Я понимала, что сама не смогу найти похитителей, поэтому я попросила Кристоффа отвести меня к той, кто мог помочь мне. — К той? О ком ты говоришь? — Я никогда не говорила тебе, Анна. И мама тоже не говорила, не думаю, что я вообще узнала бы о Хельге, если бы не владела магией. Анна, у нас с тобой есть ещё одна сестра, двоюродная, её зовут Хельга и она владеет магическими способностями, как и я. — Сестра? У нас есть сестра? Правда? После это фразы, казалось, Анне совершенно всё равно стало на всю пищу, расположенную рядом. Принцесса, отодвинув от кровати подальше тот передвижной столик с едой, вихрем повернулась к Эльзе и уставилась на неё глазами широко распахнутыми и заинтересованными. — Да, наша с тобой кузина, она старше нас с тобой. Хельга тоже маг, но её магия намного сильнее и разностороннее, чем моя. Если я могу управлять одной только стихией, то ей подвластны и другие. С помощью магии она способна проникать в чужое сознание и ломать законы времени. Я знала, что только она поможет мне найти тебя, и поэтому я пошла к ней. — Стоп. Ты сказала, что Кристофф отвёл тебя. Он откуда знает об этом? — Это их семейная клятва, Анна, связь Бьоргманов с нашей семьей берёт своё начало из далёкой истории, когда Эренделл только-только начинал развиваться на этих землях. — Ладно, и что дальше? Как Хельга помогла тебе? — Я предполагала, что в памяти Деллы могла остаться информация о том, кто похитил тебя, ведь она была с тобой. И это оказалось верной идеей. Хельга смогла проникнуть в память Деллы и показать мне, кто на самом деле причастен к твоему похищению. Так я узнала, что это был Адам Ламберте. При упоминании его имени Анна поморщилась, и её глаза — всегда тёплые и сияющие — вдруг потускнели, будто замерзая из-за злобы и гнева, которые начинали клокотать у неё под самым сердцем. — После этого Хельга отвела нас с Кристоффом в другую комнату, там было много разных вещей. Одна из них — это стол, исписанный магическими рунами. С помощью этих рун она смогла связать меня и тебя, эта связь каким-то образом передала тебе часть моей магии и поэтому сейчас ты способна управлять силами самой зимы. — Значит, что теперь я тоже маг? И смогу учиться магии? Эльза, спокойно рассказывающая Анне обо всех событиях, внезапно давится воздухом и кашель, царапающий её горло, выбил из лёгких последние остатки воздуха — светловолосой королеве понадобилась примерно минута, чтобы прокашляться и восстановить дыхание. Анна всё это время испуганно наблюдала за старшей сестрой, иногда похлопывая её по спине и протягивая стакан с водой. — Ты хочешь быть магом, Анна? В голосе Эльзы проскользнули нотки искреннего удивления, возможно, даже доли страха, ведь к подобной реакции принцессы она себя совершенно не готовила. — Неужели ты думала, что я испугаюсь, буду винить тебя в чём-то, Эльза? Ты рисковала всем, чтобы спасти меня. И ты подарила мне то, о чём я и мечтать даже не могла — теперь мне подвластна магия, теперь я такая же, как и ты. — Но, Анна, это выходит за грань допустимого и разумного. — Эльза, ты вбила себе в голову, что твоя магия — это что-то плохое, что-то запретное. Но это чудо, это что-то прекрасное и необычное. Я никогда не могла объяснить тебе этого, будучи обычной, но теперь магия подчиняется и мне, поэтому я хочу помочь понять тебе, что твои способности — это дар. Найти ответ, который смог бы в достойной мере противостоять Анне, Эльза не смогла. В какой-то степени она и не хотела его искать, ведь подобное довелось ей услышать и от Хельги, от кузины, которая с магией знакома намного ближе и дольше, чем сама Эльза. Она, потянувшись к тому маленькому сосуду с микстурой, который дала Хельга, обхватила его пальцами, поднимая с тумбочки около кровати и поднося к Анне. — Это дала Хельга. Она сказала, что эти силы не навсегда останутся в тебе, а эта микстура поможет наверняка избавить тебя от магии. — Я не хочу избавляться от неё, Эльза, я не буду это пить. Если она права и если магия не будет со мной всегда, то я просто хочу, чтобы она сама исчезла, когда придёт время. А до этого я покажу тебе, какая на самом деле ты прекрасная волшебница. Анна накрывает её ладони своими ладошками, трепетно проводя подушечками пальцев по нежной и мягкой коже. Эльза некоторое время молчит, глаза её устремлены на колени, но теплота рук Анны отвлекает и заставляет поднять голову — взгляд Эльзы пересекается с взглядом Анны и в комнате вновь становится немного душно. — Анна, я говорила, какая ты безрассудная? — Да, много-много раз, но я предпочла бы слушать твои признания в любви. Эльза издаёт звонкий смешок: в глазах цвета неба проскальзывают оттенки ярких солнечных лучей, создавая иллюзионный обман — казалось, что в глазах молодой королевы задорно плещется сам океан. Она, сжав ладони принцессы, переплетает их пальцы и тянет её на себя — ровно с такой силой, чтобы Анна пододвинулась ближе и села к ней на колени. — Иди ко мне. Анна поддаётся, приближается к Эльзе и оказывается на её коленях: с нежностью оплетает руками за шею, как по привычке зарываясь пальцами среди густых и будто шёлковых прядок платины сейчас распущенных и немного взлохмаченных, что придавало Эльзе по-домашнему милое очарование. — Я люблю тебя. Шепчет светловолосая королева в приоткрытые губы принцессы, и позволяет себе улыбнуться абсолютно счастливо: Эльза ощущает это тепло, разливающееся у неё в груди, и дарящее ей что-то невообразимо долгожданное; ещё счастливее она улыбается, когда чувствует прикосновение губ Анны к своим губам и привкус шоколада скрашивает их поцелуй. — Любишь, значит? Дразнящим тоном отвечает принцесса, якобы случайно прикусывая нижнюю губу Эльзы, оставляя на ней свой собственнический отпечаток. Эльза в ответ мычит что-то нечленораздельное, только сильнее прижимает Анну к себе и углубляет поцелуй, вынуждая её подчиниться; Анна повторяет стратегию: прикусывает губу светловолосой королевы вновь, на этот раз оттягивает её и слизывает кончиком языка выступившую капельку крови. — Да, очень люблю. Наконец-то отвечает Эльза, осознавая, что находится во власти своей младшей сестры и совсем не сопротивляется этому. Даже наоборот: Эльза решает играть по её правилам, выполнять любое её желание — как результат она касается губами скулы Анны, оставляет на её загорелой коже влажное прикосновение и ведёт дорожку мокрых поцелуев вниз, по шее, чуть-чуть меняет своё направление и проводит языком по содрогающейся глотке, оставляя на горячей плоти холод своего тела. — Тогда не останавливайся сейчас. Анна прогибается в спине к ней навстречу, откидывает голову назад и ощущает, как скользят ладони Эльзы: по бёдрам, по бокам, достигают груди. Пальцами она задевает маленькую пуговицу на рубашке, медленно расстёгивая её, одну за другой, в результате стягивая ткань с хрупких плеч Анны. — Хорошо, расслабься. Эльза понимает, на что подписывается сейчас и что ожидает их в атмосфере, извергающей страстное желание. В мысли могли бы прокрасться очередные сомнения или страхи, Эльза могла бы остановить всё происходящее в очередной раз, но близость с Анной, запах её тела и её волос, то искушение, которому подверглась сейчас молодая королева, — это оказалось сильнее всех её надуманных предрассудков. Эльза всё-таки сломалась под напором Анны, и пути назад уже не смогла бы найти. Когда их глаза встречаются друг с другом, Эльза смотрит на неё с десяток секунд и льнёт ближе; переворачивает Анну и невесомо толкает её вперёд. Принцесса оказывается на смятой простыне, и вновь чувствует рой бабочек где-то в своём животе, сводящих с ума и заставляющих дышать так неровно. Эльза расстёгивает последние пуговицы на её рубашке, у самых подолов, разводит их и беззвучно стонет — на Анне не было даже лифа, и сейчас её тело, которое Эльза могла рисовать лишь в своём воображении, открыто королеве так, как никто и никогда не увидит более. Эльза гладит колени принцессы, мягко разводя их в стороны, чтобы быть ещё ближе, нависает над ней, пробует на вкус её губы и проникает языком в горячий рот. Целует жарко и напористо, по-хозяйски терзая чужие уста, кусается, упивается этим поцелуем и спускается ниже — к подбородку, шее, продолжая выцеловывать влажную от не ушедшей испарины кожу, прихватывает её зубами сильно, оставляя алеющие следы. Эльза проходится языком и губами по ключицам к плечу, лишь на время оставив их, чтобы прикусить покрасневшую от, наверное, смущения мочку уха Анны, сжать её губами, начиная посасывать, и снова идёт ниже, к груди. Кожа Анны мягкая, гладкая на ощупь, переливающаяся из-за солнечного сияния, проникающего в комнату сквозь не зашторенные окна. Анна пахнет чем-то невообразимо сладким, будто палитра всех известных человечеству цветов, и Эльза чувствует странную жажду, терзающую её с каждой секундой всё безжалостнее — ей хочется коснуться каждого дюйма загорелого тела под собой, губами пройтись по всем впадинкам и языком очертить несколько влажных линий. Анна дышит рвано, словно задыхается, сгорает от желания метаться по кровати. Ей становится адски жарко, ощущение, что температура уже превысила отметку в сорок градусов. Анна уверена, что у неё лихорадка, она точно больна и её болезнь заключена в роковой светловолосой королеве, чьи губы жалят её сейчас сильнее, чем самые изощрённые для пыток хлысты. Анна жалобно хнычет, и её голова разрывается от тысячи мыслей, бьющихся где-то у виска. Мышцы приятно сводит, напряжение не доставляет дискомфорта, но тянущее чувство, возникающее где-то внизу живота, выуживает из принцессы её самые тайные, самые бурные фантазии. Эльза прикасается к ней осторожно, совершенно не настаивая на чём-либо, будто каждое касание — это новый вопрос о разрешении продолжения. Анна чувствует её неуверенность, смешанную со сдерживаемым желанием, и резким движением притягивает к себе — Эльза замирает, когда их носы сталкиваются друг с другом. Принцесса смотрит, как сквозь пелену, глаза абсолютно застланы кричащей просьбой, из-за которой у Эльзы внутри всё переворачивается: Анна хочет её с не меньшей силой. Когда Эльза думала о том, как именно это случится, она точно не предполагала, что толчком к действиям станет похищение Анны, а затем её пребывание почти обнажённой на одной с ней, Эльзой, кровати. Если бы Эльза могла сделать всё иначе — она сделала бы, обязательно исправила бы ошибки и не допустила всех нелепостей, постигших их с Анной. Если бы она могла — сделала бы, но изменить прошлое нет возможности и Эльза, повинуясь медленному течению, смотрит на Анну с тем же пламенем в глазах: она хочет её ещё сильнее. Тело Эльзы всё ещё скрыто за тканью: тонкая рубашка и брюки являются такой существенной преградой для абсолютного телесного контакта. И Анна тянется ладонями к воротнику рубашки, медленно развязывает несколько шнурков, чтобы ослабить их тугость, постепенно помогая светловолосой королеве избавиться от верхнего элемента одежды. Движения Анны размеренные, слишком спокойные, Эльза даже уверена, что за напущенной маской умиротворения принцессы скрывается жгучая буря, которая станет настоящей катастрофой, если высвободить её. Когда рубашка Эльзы была откинута в сторону, Анне открылось что-то запредельно прекрасное: она могла бы поклясться, что Эльза божественна и её великолепию можно поклоняться. Она, Анна, и поклонялась бы, не будь так увлечена иными заботами. Несколько секунд были потрачены на зрительный контакт между ними; Эльза начинает постепенно наклоняться к лицу Анны, сокращая столь небольшое расстояние. Её собственное тёплое дыхание смешивается с чужим, и когда губы Эльзы касаются губ Анны, первая ощущает такой явный привкус карамели. Мимолётно улыбается из-за испытанной мягкости чужих губ, и, совершив глубокий вдох, снова целует принцессу под собой, позволяя себе больше: касается языком контура пухлых губ, обводя его и надавливая в определённых местах. Анна поддаётся, её рот приоткрывается навстречу Эльзе и язык второй проникает глубже, соприкасаясь с рядом белоснежных зубов. Эльза ощущает её, Анны, жар, не брезгует чужой слюны и делает поцелуй слишком влажным, напористым и требовательным. Ладонь перемещается на её шею, скользит ниже, задевая оголённые ключицы и грудь, пальцы уверенно проходятся по плоскому животу и замирают на бедре, недалеко от краешка последнего элемента гардероба. Эльза слышит тихий стон — не в силах сдержать усмешки. — Эльза, пожалуйста. Шёпот разносится в голове глухим, рокочущим звуком. Пронизывает подобно копию, заполняет собой пустоту, проникает в глубины затуманенного сознания. Голос хриплый, севший и совсем немного — ласковый. Подобно аромату орхидей, сладкий запах её тела превращается в изводящее испытание. Чувства, словно нагретые в жерле вулкана, и единственное, что продолжало биться у висков — дикие мысли, носящиеся неукротимым вихрем и содержащие в себе картины абсолютно развратные. Насколько велико будет сегодняшнее безумие? Практически нечем дышать. Воздух, похожий на бури в сухих песчаных пустынях, горячий и раскалённый — лёгкая испарина покрывает чувствительную кожу. Прикосновения чужих губ — это прекрасно, когда чувствуешь их на каждом сантиметре податливого тела. Их расположение сейчас очень удачное: Анна, властно восседая теперь на бёдрах Эльзы, хватается за хрупкие плечи и грубо тянет ту к себе. Светловолосая королева вынуждена приподняться, её руки Анна мгновенно ощущает на своей талии. Худые пальцы невесомо касаются обеих щек, обводят контур скул, спускаясь вниз, по шее, и замирая на быстро бьющейся жилке. — Ты слишком напряжена. Принцесса губами касается мочки уха, шепчет и шумно дышит, надавливая подушечками пальцев на основании тонкой шеи; оставляет красные царапины, губами касаясь её щеки. Анна находит её губы — мягкие, влажные — и проникает языком в полость горячего рта, сталкиваясь с языком Эльзы. Ладони перемещает на спину, ведёт ими ниже, достигая искомого — хватается за край белоснежой рубашки. Тянет вещицу вверх, оголяя выпирающие лопатки. Отплачивает Эльзе той же монетой: оставляет на ней один только лиф, скрывающий аккуратную и упругую грудь. Анна останавливает руку на её затылке — волосы оттенка платины пропускает между своих пальцев, грубо оттягивает их назад, вынуждая наклонить голову. Губами припадает к пульсирующей на шее венке, проводя по ней ощутимую мокрую линию; надавливает кончиком языка, чувствуя срывающееся сердцебиение Эльзы. Исследует тонкую шею, поочерёдно прихватывая губами и зубами кожу — невероятно нежную. Слышит громкое, слишком откровенное дыхание королевы и позволяет себе улыбнуться. Анна оставляет после себя поцелуи — рваные, страстные, похотливые — и решает наградить Эльзу несколькими алыми метками. Багровые пятна проявляются на белоснежной коже, и абсолютно плевать на якобы их положение. Анна прикусывает кожицу около ключицы, ведя влажным языком по впадинке между ними. Ощущает на своей спине вонзившиеся ногти Эльзы и тихо шипит: больно, но жутко заводит. Пальцами касается застёжки на её спине, ловко расстёгивая. Мгновение проходит, прежде чем Анна избавляется от надоевшего препятствия. Животное желание утихает на минуту, позволяя чему-то высокому и чувственному проявиться сейчас. Смотрит на неё пристально, выжидающе, изучая черты лица в солнечных лучах. Взглядом скользит по хрупкому телу, запоминая изгибы. — Говорила ли я тебе раньше? Ты действительно прекрасна, Эльза. Анна убирает с её глаз выпавшую прядку, шёлковую и спутавшуюся, касаясь пальцами аккуратного подбородка: с трепетом, не проявляемым ранее, притягивает её к себе. Оставляет поцелуй у уголка губ, вдыхая её аромат — Эльза подобна распустившейся розе, завлекающей в свои сети запредельной красотой; запахи ванили, клубники и искрящейся зимы смешиваются в единую субстанцию. Анна прикасается к маленьким плечам, пальцами проводит к острым ключицам. Ощущает её дрожь, слышит томное дыхание, сопровождаемое мимолётными выгибаниями навстречу. Худыми пальцами скользит ниже, достигая оголённой груди. Тихий стон. Целует её, Эльзу, в подбородок, задевая подушечками пальцев твёрдые соски. Анна пользуется моментом — резко толкает королеву на кровать, заставляя лечь. Нависает и губами касается выраженной скулы, выцеловывая нежную кожу. Ладони грубо располагает на бёдрах, приподнимая и вынуждая оплести себя ногами. Исключительная близость соприкоснувшихся горячих тел. Пальцами проводит по краю мешающих штанов, задевая чувствительную кожу; принцесса находит пуговицу и расстёгивает её, медленно опуская ткань ниже. — Знаешь, мне нравится быть сверху. Шепчет в самое ухо Эльзы, обводя кончиком языка контур ушной раковины. Улыбается, касаясь подушечкой пальца ткани её нижнего белья. Приподнимает голову, взглядом затянутых мутной пеленой бирюзовых глаз исследуя лицо Эльзы; в голубых глазах королевы виднелся расплавленный алмаз. Анна рефлекторно прикусывает покрасневшую из-за долгих поцелуев губу, несильно упираясь коленом в её лобок — новый стон и усмешка украшает лицо. Оказаться под Анной, потерять свои позиции — вовсе не входило в список ближайших планов. Не проявляя сопротивления, позволяет взять над собой контроль. Ненадолго — драгоценные минуты — она позволит ей проявить свои чувства. Прикосновения осторожные, медленные и совсем немного — нетерпеливые. Эльза ощущает тяжесть чужих ладоней на своём теле, на своей груди. Закусывает губы, перемещая руки на бёдра восседающей сверху Анны. Улыбается, наблюдая за её взглядом, слушая тихий голос: тембр вопреки всему происходящему нежный, трепетный и звучащий приятнее, чем любая мелодия, выходящая из-под рук мастера. В ней хочется забыться, потеряться навсегда, перестать дышать и видеть. Только чувства, перекрывающие собой все иные потребности. Пальцы Анны достигают чувствительной кожи. Где-то ниже живота настоящее безумие, дикое желание, неконтролируемое ничем и никем. Тихий стон срывается с искусанных губ, мимолётно подаётся бёдрами навстречу её движениям. Тело требует ближе, быстрее, глубже. Пальцы непроизвольно сжимает на её бёдрах, изо всей силы. Глаза закрываются сами по себе, и Эльза пропускает момент их нового поцелуя — горячего, страстного, влажного. Откровенно задыхается, раскалённый воздух, распаляющий их тела, не дарит расслабления. Светловолосая королева утыкается кончиком носа в её шею — покрытую алыми пятнами и лёгкой испариной — и вдыхает аромат, исходящий от нежной кожи. Дышит шумно, прерывисто. Ладони перемещает на её спину, царапает ногтями. Стонет у самого уха принцессы, не стесняясь громкости собственного голоса. Движения бёдрами ускоряются, инстинктивно поддаётся ей, желает чувствовать её пальцы не только на своём лобке. Эльза остро чувствует, как напряжение заполняет всё тело. — Да, ты определённо создана, чтобы быть наездницей. Голос хриплый, севший, переполненный сексуальным желанием; шепчет в её приоткрытые губы, задевая их языком; усмехается, так ярко и неприлично. Глаза цвета неба и моря сталкиваются между собой: Эльза переворачивает её на живот, оказываясь сверху. Подушечками пальцев аккуратно касается шейных позвонков, собирая густые рыжие волосы на одной стороне — перекидывает их за плечо, любуясь практически обнажённой Анной. Нагибается и целует в маленькое плечико, ладонями скользя по худым бокам. Губами касаясь абсолютно каждого миллиметра белоснежной кожи, особое внимание уделяет шее. Зубами задевает участок нежной кожи, зализывая маленькую ранку — привкус крови не появился. Эльза приближается к идеально ровной линии позвоночника, чувствуя, как вздрагивает Анна. Опустив руки до её бёдер, не торопясь стягивает последний элемент её гардероба. Нижнее бельё стягивалось с тем же темпом, которым прокладывалась дорожка влажных поцелуев вдоль позвоночника. Опускается ниже лопаток, достигает губами её поясницы. Улыбается. Отстранившись на секунду, лишает Анну нижнего белья. Касается пальцами упругих ягодиц. Несколько растянутых, подобно нуге, движений; изучающих и абсолютно точно дразнящих. Наслаждается тем, что видит и тем, что чувствует. Приближается к ней, нависая сверху. Практически касается грудью её спины. Эльза ведёт свободной рукой дальше, касаясь нижних губ. Чувствует обильное количество влаги, что порождает улыбку. — Ты так намокла. Шепчет у самого уха, закусывая мягкую мочку. Анна стонет что-то неразборчивое, поворачивает голову в её сторону — Эльза касается губами её щеки, целует в уголок губ. Пальцы продолжают движение: ведёт ими вдоль промежности, надавливая на чувствительную плоть. Слышит стон, намного громче и протяжнее. Принцесса выгибается в спине, сжимая простынь в своих ладонях. Эльза прикасается губами к полюбившейся шее — целует её трепетно, словно успокаивает. Проникает пальцем немного глубже, раздвигая большие половые губы. Минует влажное влагалище, достигая клитора — касается подушечкой пальца комочка нервов. Медленные, невесомые круговые движения по чувствительной плоти, сопровождающиеся размеренными стонами Анны. — Скажи мне, чего ты хочешь сейчас больше всего. Шёпот, разбавляемый громкостью голоса Анны. Кончиком носа Эльза проводит по её щеке, тепло улыбаясь. Целует в висок, ощущая её повышенную температуру — у королевы тоже жар, который принять можно за настоящую лихорадку. Надавливает на клитор немного сильнее, покрывая искусанную шею новыми поцелуями. Вновь спускается ниже, к лопаткам — прокладывает линию мокрых поцелуев, разбавляемых лёгкими укусами, удобнее располагая руку у горячего лона Анны. Совершает движение и вторым пальцем: приближается к влагалищу, совсем чуть-чуть касаясь подушечкой пальца чувствительных, сокращающихся стенок. Ощущает очередное её вздрагивание и громкий стон. Эльза улыбается, прикрывая на секунду глаза и не прекращая нарочно дразнящих прикосновений. — Тебя. Хочу тебя. Хочу почувствовать тебя внутри себя. Голос дрожащий, постоянно изменяющийся в звуковом плане. Анна сумасшедшей себя считает, когда пытается прижаться к Эльзе ещё ближе, заставить её действовать, а не медлить и играть; королева ходит по краю пропасти, испытывая последние моральные крупицы Анны. Худые пальцы, застывшие на чувствительной плоти, создают явный температурный контраст, и принцесса ощущает, как жар её собственного тела смешивается с приятной прохладой, исходящей от Эльзы. — Как пожелаете, ваше Высочество. Эльза примыкает губами к жилке на шее, её чувств не хватает на эти минуты, она лишь упирается весом в Анну, удобно устраиваясь над ней и с облегчением наслаждаясь неминуемым блаженством в своих руках. Целует, задыхаясь от эмоций. Целует, боясь отпустить. Целует так, что случайно царапает её под ребрами, но не отстраняется ни на миллиметр, цепляясь зубами за её нежную кожу, оттягивая. — Только не оставляй меня. В перерывах между вдохами Эльза произносит единственное, на что сейчас способна, но такое важное для обеих, что вязким пеплом тонет в пучине горячих прикосновений и страстных поцелуев, разрываемых лишь от желания вдохнуть чуть больше. Анна горячая и мягкая, она тает на пальцах, словно горячий шоколад, растворяется и не дает даже шанса на то, чтобы было как-то иначе. Анна прекрасна в своей беззащитности, пахнет грецким орехом и мятой, полностью напоминая Эльзе тот дом, что она привыкла видеть в своих мечтах (и, наверное, Эльза никогда ей не скажет, но Анна — это и есть её дом). Их личная ночь, разбавляемая солнечными лучами посреди дня, только начинается.