***
— Мы не договаривались о таком, чёрт возьми! Ярости Эльзы не было предела, и Кристофф прекрасно понимал, что сейчас главной проблемой будет являться сама королева. — Эльза, успокойся! Бьоргман, не имея права позволить себе многое, лишь частично пытался остановить и успокоить переполненную гневом светловолосую девушку. Эльза игнорировала всякие слова Кристоффа, глаза её сейчас пылали по-настоящему убийственным огнём, и если её, Эльзу, не привести в чувства, то между ней и Хельгой может возникнуть совершенно нежеланный конфликт. — Эльза, я же говорила тебе, я предупреждала. Ты сама согласилась. — Ты сказала, что достаточно будет моей крови! Ты солгала! — Я говорила, что нужна будет жертва. Твоя кровь была только активацией механизма рун. Эльза, сокрушённая происходящим, замерла посреди комнаты, исторгая из своих уст ледяное дыхание. В её голове до сих пор не укладывалось, как она могла позволить случиться подобному? Как она допустила, что теперь Анна, её Анна, стала частью этого страшного мира, пропитанного магией и всеми её последствиями? Эльза, опуская безнадёжно плечи, чувствовала себя вновь абсолютно скверно. — И этой жертвой стало то, что теперь Анна, как и я, как и ты, находится во власти какой-то адской магии? — Эльза, перестань думать так примитивно. Магия, которая сейчас спасает жизнь твоей сестре, — это её шанс. — Но ведь ты связала её со мной, теперь по венам Анны течёт магия, которая переполняет меня с самого рождения. Как она, никогда не имевшая с этим дел, сможет обуздать приобретённые силы? — Ты же справилась с этим, разве нет? Думаешь, что твоя младшая сестра слишком слаба для подобного? — Нет, я просто знаю Анну. Она никогда не хотела подобного. И она будет винить меня в том, что я сделала её такой же. — Это же не навсегда, глупая. Это побочный эффект, которого мы хотели добиться. — На каком основании ты можешь утверждать, что это пройдёт? Ведь Анна может остаться такой до конца своих дней. И я не хочу, чтобы она ненавидела меня всё это время. — Не понимаю, как Анна терпит тебя столько лет подряд, честное слово. Хельга закатывает глаза в безнадёжном жесте, она даже вздыхает для пущей видимости и только потом ступает навстречу Эльзе. Кристофф, стоящий всё это время позади молодой королевы, напрягается и концентрирует своё внимание на светловолосой девушке — если Эльза всё-таки потеряет контроль, то он, Кристофф, схватит её и попытается обезвредить самыми воспитанными способами. Но Эльза реагирует спокойно на приближение своей кузины. Когда Хельга оказывается перед самым её лицом, Эльза приподнимает голову и глаза — цвета стали и неба — снова сталкиваются между собой. Ладонь Хельги ложится на плечо Эльзы, несильно его сжимая. — Ты привыкла винить себя во всём, что выходит за рамки твоего понимания правильности. Но мир не может крутиться только в том направлении, которое нравится тебе. Сейчас то, что произошло, — это твой шанс спасти Анну. — Но что я ей скажу? Как я объясню ей то, что теперь ей подвластна вся мощь зимней поры? — Ты говоришь, что знаешь Анну, но ты ошибаешься, Эльза. Прошло столько лет, а ты так и не поняла такой простой истины прямо перед своим носом: Анна готова с крыши замка спрыгнуть, чтобы добиться твоего внимания. И ты думаешь о том, что она, на самом деле, будет тебя ненавидеть? — Я ведь должна заботиться о ней… — И ты заботишься. Сейчас ты принесла настоящую жертву ради неё. Ты отдала Анне часть своей жизненной силы, не только своей магии. И я уверена, что ты чувствуешь изменения внутри себя, что ты чувствуешь упадок сил. Ты фактически жертвуешь собой ради неё, неужели для тебя и этого недостаточно? — Я должна идти за ней. Теперь я знаю, где она. Благодаря тебе. Хельга улыбается, согласно кивая головой: хоть в чём-то слова Эльзы были наполнены здравомыслящей логикой. Когда кузина убирает свою руку с плеча молодой королевы, она подходит ближе к иному столу, берёт маленький сосуд с неизвестной жидкостью и потом протягивает его в руки Эльзы. — Эта микстура наверняка избавит Анну от магии и нашего с тобой вмешательства. Когда ты найдёшь её, когда будешь уверена, что всё закончено, что с духами предков мы попрощались навсегда, только тогда дай ей выпить это. Анна избавится от приобретённых сил окончательно, в ней не будет ни капли магии. — Спасибо, Хельга. Без тебя я не справилась бы. — Ты ведь и моя сестра тоже, Эльза. Мы потеряли родителей, поэтому не должны терять друг друга. И когда ты будешь готова начать своё обучение, ты знаешь, где меня найти. — Ты точно не хочешь жить в столице, как и подобает наследникам нашей династии? — Я лишь наполовину являюсь потомком Разенграффе, Эльза. Да и не моя это стихия. Я не такая, как Анна, и тем более я не такая, как ты. — Но мы всегда будем рады тебе, ты ведь помнишь об этом? — Да, но тебе всё ещё предстоит познакомить меня с Анной. Она-то обо мне ничего не знает. — Думаю, она будет рада ещё одной старшей сестре. — Поэтому я жду и вас к себе в гости. Обещаю провести генеральную уборку и придать моей обители более милый вид. Приложив ладонь к изгибу шеи Эльзы, задевая подушечкой большого пальца её скулу, Хельга подалась вперёд и тёплые губы коснулись холодной и бледной щеки. Короткий поцелуй послужил их безмолвным прощанием, более эффективным, чем сотни ненужных слов. Хельга довольно хмыкает, делая несколько шагов назад. Эльза знала, что больше никаких бесед между ними не образуется. Кузина, пройдя в тёмный коридор, исчезла среди тьмы, которой этот дом был переполнен. Эльза повернулась к Кристоффу, тот кивнул безо всяких объяснений и они отправились обратно в гостиную, где их радостно встретила Делла. Забрав снежного барса, Эльза и Кристофф вышли наружу, где всё также были привязаны их лошади. Когда Эльза в последний раз обернулась, чтобы посмотреть в одно из окон дома, то самого строения уже не было. Молодая королева, приподняв уголки губ в мимолётной улыбке, обвела взглядом запомнившейся ей контур постройки: она осознала и теперь это чувство греет где-то глубоко внутри. Забравшись на свою лошадь, Эльза посмотрела на Кристоффа — тот ожидал указаний. Она безмолвно сжала в своих ладонях жёсткие поводья и перевела животное под собой на галоп. Рассвет вот-вот должен был наступить, и им надо было отыскать Анну как можно скорее.***
Когда холодная сталь рассекла воздух, Анна была готова к беспощадной битве за выживание; когда острие меча было направлено в её сторону, принцесса инстинктивно выставила руки перед собой в защитном жесте. Когда кованое железо должно было пронзить её плоть, Анна всё также держала руки выставленными перед собой: она зажмурилась, испытывая чувство какой-то неминуемости. Но прошло несколько секунд и вместо того, чтобы ощутить боль, она услышала необъяснимый треск прямо перед собой. Меч был закован в глыбе изо льда и противник не мог высвободить своё оружие. Анна подумала, что это была Эльза. Она подумала, что сестра наконец-то нашла её и теперь все закончится. Но принцесса лихорадочно оглядывалась по сторонам, и волос цвета платины так и не обнаружила. Когда взгляд Анны вернулся к тому, что произошло, она силилась найти хотя бы какое-то здравое объяснение, которое не свело бы её с ума раньше времени. Но объяснение было одно и вряд ли оно сейчас обрадовало, скорее, привело её, Анну, в состояние такой растерянности, что она забыла как дышать. — Это сделала я? Эта сила, это сделала я? Магия, этот лёд. Эта лента. Эльза. Это сделала я. Анна могла бы испугаться: абсолютно нормально было бы испугаться в данный момент тому, что случилось. Может быть, Анна и испугалась бы, случись всё при совершенно других обстоятельствах, но принцесса, несмотря на всю свою ребячливость, привыкла в каждой мелочи (даже столь большой и опасной) находить личную выгоду. Анна понимала, что магия не появилась сама по себе, она точно была уверена, что это каким-то образом осуществила Эльза. Эльза дала ей время, дала возможность защищать себя. Анна понимала сейчас это лучше, чем и сама Эльза, наверное. Поэтому, когда враг оставил застрявший во льду меч, принцесса решила действовать при помощи чувств и инстинктов: она не умеет и не знает, как правильно обращаться с магией, поэтому надо было позволить самой магии направлять её сейчас. Анна редко, но всё-таки видела, как Эльза использовала свои магические способности: как концентрировалась, какие совершала движения, даже как менялся её взгляд в тот или иной момент. Вряд ли это можно было считать хорошим примером сейчас, но всё же принцесса не отвергала случившегося и приняла то, что ей было даровано. Первое, что сделала Анна — попыталась разрушить созданную ледяную глыбу, чтобы забрать из неё меч. Для исполнения цели хватило небольшого уклона от удара со стороны противника, и после — взмаха ладонью с вовремя сжатыми в кулак пальцами. Лёд и вправду растаял, а Анна успешно подняла с земли добытое оружие. А это и правда удобно. Интересно, а если чихнуть, как я и думала раньше, то образуется ли вечная зима? Нет, Эльза вряд ли обрадуется, да еще и заставит меня потом размораживать всё вокруг, а я ничего не умею. Нет, лучше мечом помашу и побегаю, это у меня хорошо получается. Взгляд Анны метнулся к линии горизонта — небо медленно окрашивалось цветами жёлтыми и оранжевыми, являя всему миру о скором восходе солнца. Если я правильно помню, то старуха говорила, что с рассветом прошлое останется в прошлом. Всё должно закончиться скоро. Осталось только продержаться. Принцесса видела, как к ней приближались ещё трое мужчин, облачённых в те самые одежды, как и тогда в лесу, когда она ещё оказалась в западне, созданной Адамом и его сестрой. Теперь Анна была уверена, что под масками не скрыто ничего человеческого, она точно могла бы утверждать, что перед ней — всего лишь бесплотные духи, потревоженные и вызванные прихотью смазливого потомка. Что же, вы хотите драки. Будет вам драка. У меня теперь не только меч, я могла бы ещё и снежками покидаться. О, а если создать огромного снеговика, как был Маршмеллоу? Да он их тут раскидает за несколько минут, пока я съем своё мороженое. А я могу наколдовать мороженое? Ох, я так голодна, а сейчас бы шоколадное, клубничное… так, стоп. Меня сейчас убьют из-за мороженого. Всё-таки мне нравится идея с армией снеговиков. Анна сжимает рукоять меча в правой руке, левую же держит наготове так, как было в тот первый раз, когда она создала глыбу изо льда. Она была настроена разобраться со всеми ходячими проблемами до прибытия Эльзы.***
Путь к тому месту, где должна была находиться Анна, оказался недолгим: благодаря знаниям Кристоффа обо всех окружных землях, они самыми кратчайшими дорогами достигли пещеры, где смогла укрыться Анна, а затем и небольшой поляны, где, видимо, всё это время её разыскивали призванные духи. Больше всего Эльза переживала, что она не успеет и Анна пострадает, но эти волнения оказались ничтожно ложными. Когда Эльза покинула дом Хельги, она всячески уверяла себя в том, что сказала ей кузина, она всячески пыталась убедить себя, что нет ничего плохого в том, что Анна на некоторое время оказалась в мире, где магия способна решать проблемы самыми различными способами. Когда Эльза увидела, как Анна сражается, совмещая в своих атаках силу физическую и силу приобретённой магии, она на несколько секунд замерла, задержав дыхание. Анна не видела приближения Кристоффа и своей старшей сестры, она не слышала стука копыт — всё её внимание было сосредоточено на последнем из противников, она почти победила и его. Принцесса наносила удар за ударом, чередуя меч с волшебством, и это чувство, которое она испытывала во время битвы, было непередаваемым. Анна всегда увлекалась искусством боя, она могла бы одолеть даже Кристоффа, если бы изъявила желание; но сила, которая сейчас переполняла её, которая текла по её венам, была абсолютно другой, абсолютно новой и такой понравившейся Анне. Эльза боялась подобного результата, она боялась, что Анне понравится это ощущение абсолютного могущества и собственного превосходства над окружающим миром. Но также молодая королева знала свою младшую сестру, и она точно была уверена в том, что Анна ни за что не позволит этой пьянящей силе ввести её в заблуждение. Принцесса нанесла критический удар в то самое мгновение, когда лошадь Эльзы оказалась рядом с ней, и когда сама Эльза спешилась, срываясь на бег по направлению к Анне. Солнце уже восходило над их головами. С врагами было покончено — души предков обрели свой покой. Когда Анна услышала голос Эльзы за своей спиной, её колени непроизвольно дрогнули: она повернулась лицом к молодой королеве на ватных ногах, чувствуя, как предательски подступают слёзы к глазам, как готовы её эмоции вырваться наружу и без слов рассказать обо всех ужасах, что они пережили за последние сутки. — Анна! Эльза подбегает к ней, совершенно игнорируя весь окружающий мир, который сейчас казался неважным ни в какой степени, ведь Анна была найдена. Кристофф решил обследовать территорию вокруг, поэтому, не нарушая идиллии недалеко от себя, он тихо увёл лошадь в другую сторону, чтобы убедиться в отсутствии засады и возможных противников. Анна набросилась на неё с объятьями, обхватывая за шею и между пальцев пропуская спутавшиеся локоны платины. Боль во всём теле отдавалась надоедливыми волнами, но Анна не обращала никакого внимания на возникающий дискомфорт — Эльза была рядом с ней, абсолютно невредимая и всё такая же близкая. — Эльза. Тёплые лучи, падающие на них с утренним солнцем, приятно согревали кожу, создавая ощущения уже не столь мнимой, как ранее, безопасности. Эльза обнимала её, не желая отпускать ни на секунду; обнимала за талию, прижимала всё ближе, зарывалась носом в привычно лохматые волосы и вдыхала аромат на самой макушке — горячее молоко и капли мёда смешивались между собой, рождая что-то по-настоящему прекрасное. — Я нашла тебя. Анна улыбалась, слушая громкое биение собственного сердца: тепло, исходящее от тела Эльзы, позволяло поверить в то, что всё это — не сон. Слёзы, подступившие к глазам, беззвучно стекали по веснушчатым щекам, и Анна понимала, что сейчас испытывает то самое счастье, о котором привыкли писать в детских сказках. — Я знала, что ты найдёшь меня. Эльза зажмуривает глаза, укладывая ладонь на шею Анны, и сжимает ту в объятьях ещё сильнее: Эльза уверена, что она душу бы продала за то, чтобы этот момент никогда не заканчивался. И когда ощущает, как несколько горячих капель касаются её кожи, в испуге приподнимает голову и отстраняется на несколько сантиметров — ровно настолько, чтобы видеть перед собой Анну. — Ты плачешь. Пальцы Эльзы накрывают её щеки, поглаживая кожу нежно и трепетно; с губ Анны срывается тяжелый вздох, и она улыбается ещё шире, отрицательно качая головой. — Я просто счастлива. Я очень счастлива, что снова увидела тебя, ведь думала… Эльза не даёт ей закончить: то, что хотела озвучить Анна, отозвалось в сердце молодой королевы колючей и тупой болью. Сначала прикладывает к её губам палец, вынуждая замолчать, а затем их глаза сталкиваются между собой, и Эльза ощущает напряжение, повисшее в воздухе: если бы это было возможно, точно заметить можно было бы искру, возникшую в то мгновение. Эльза не желала слышать то, о чём хотела сказать Анна, она даже думать не хотела о том, что всё могло закончиться как-то иначе, что кто-нибудь из них мог бы пострадать. И Эльза не позволяет ей всё-таки закончить свои мысли: опустив обе ладони на шею Анны, Эльза наклоняет голову, подаётся вперед и накрывает губы принцессы своими губами, чувствуя привкус солёный, смешанный с маленькими каплями крови. Анна отвечает на поцелуй с ещё большей нежностью, совершенно податливо и даже робко. Делает шаг навстречу, практически вжимаясь в светловолосую королеву, и тянет её за шею к себе — заставляет наклониться сильнее, чтобы расстояния между ними почти не осталось. И Эльза наклоняется, не прерывая поцелуй, словно по привычке запуская тонкие пальцы в густые пряди рыжих волос: она с заботой перебирает мягкие локоны, оттягивая корни в те секунды, когда горячее дыхание Анны выбивало из головы здравый рассудок. — А если кто-то увидит? Шёпот вырывает из мира сладких грёз. Эльза не сразу разбирает вопрос младшей сестры, голубые глаза застланы тонкой пеленой наваждения, вызванного столь желанной близостью. Когда в голове её всё-таки осмысливается воспринятая информация, Эльза тепло улыбается и целует Анну в кончик носа. — Со мной только Кристофф. Но я почему-то уверена, что для него это не будет шокирующей новостью. Молодая королева издаёт тихий смешок, и принцесса перенимает её весёлое настроение: теперь Анна подаётся вперёд и вовлекает Эльзу в новый, более требовательный и долгий поцелуй, чем был до этого; сминает её губы, оставляет на шее красные полосы от своих ногтей, проникая языком глубже, кончиком его касаясь идеально ровных зубов и далее — нёба. — Да и к тому же, мне абсолютно всё равно, если кто-то увидит: я казню любого, кто попытается забрать тебя. Эльза не сдерживает её больше, не сдерживает и себя, осознавая всю драгоценность и важность моментов, проведённых с Анной. Принцесса беззвучно ахает, чувствуя неконтролируемый рой бабочек где-то в животе, возникший из-за слов, которые произнесла молодая королева. Анна заглядывает в её глаза, видит там бесконечный океан и россыпь звёзд на ночном небе — у неё практически уходит земля из-под ног, когда она понимает всю действительность: Эльза не скрывается более, не убегает и не пытается отстранить её. Абсолютно точно земля уходит из-под ног, когда губы Эльзы — пухлые и всегда имеющие оттенок спелой вишни — растягиваются в соблазнительно-милой улыбке, показывая те самые ряды белоснежных зубов, которых ещё не так давно она касалась своим языком. — Я люблю тебя. Голос Анны непривычно хриплый и дрожащий, будто сжатый в чьих-то беспощадных и жестоких тисках. Она говорила об этом ранее и это звучало совсем иначе, но именно сейчас Анна испытывает чувства, о которых не догадывалась прежде: она не просто любила Эльзу, она существовала ради неё, жила из-за неё. Эта связь, образовавшаяся между ними много лет назад, крепла все прошедшие годы и наконец-то достигла своей конечной стадии, когда любовь — это сила, а не слабость. — Я тоже люблю тебя, Анна. Эльза была переполнена самыми нежными, самыми трепетными чувствами, о которых люди написали столько прекрасных стихотворений, воспевая их в песнях самых различных тематик. Ей хотелось всего и сразу: заключить Анну в новые, жаркие объятья, поцеловать её с большей страстью, прикоснуться к каждому дюйму её тела, запомнить расположение каждой родинки или маленького шрама; но в то же время ей хотелось доставить Анну домой, накормить и переодеть, а затем уложить спать и оберегать её сон до самого пробуждения. И Эльза понимала, что вариация второго способа развития их будущего была сейчас самой приемлемой и правильной. — Ты ведь объяснишь мне потом, как так получилось, что я внезапно обрела магические силы? — Да, это будет занятная история, но сначала мы должны вернуться в замок. — Эльза, как только я окажусь в Эренделле, я пойду и обезглавлю Адама. Ты же знаешь? — Да, Анна, я знаю, что это его рук дело. Я с этим разберусь, обещаю тебе, но вершить самосуд — это не лучшая стратегия для будущего генерала. — Будь я генералом, я уже насадила бы его голову на пику. Надеюсь, у тебя хороший план мести, ведь если мне не понравится, то я прибегну к своим мерам наказания, и даже ты меня не остановишь. — Не волнуйся, Анна, я уверена, что ты останешься довольна. Поехали домой, будем вершить правосудие в соответствии с законом вместе, мой маленький генерал. Анна возвращает себе напыщенный и горделивый вид, в то время как Эльза беззаботно хохочет и обнимает принцессу за плечи, уводя за собой в сторону мирно ждущей их лошади. Кристофф и Делла, проверив окрестности, возвращались к принцессе и королеве Эренделла, жмурясь из-за ярких солнечных лучей, осветивших окружные территории и согревших всё живое после страшной ночи шторма и бури. Когда Эльза и Анна достигли Кристоффа, старшая сестра позволила младшей наброситься на своего лучшего друга с объятьями и восторженными восклицаниями, похожими больше на угрозы и обвинения. Бьоргман лишь смеялся, выслушивая словесную атаку Анны, и когда принцесса всё-таки успокоилась, обняв его и уткнувшись в плечо, Кристофф взглянул на стоящую рядом с ними Эльзу: их глаза пересеклись между собой и два согласных кивка послужили лучшим объяснением, чем десятки слов. Приветствие с Кристоффом было окончено, и Анна продолжила обниматься с Деллой, встретившей её не менее радостно — снежный барс счастливо урчал и когда руки Анны обняли лохматую шею, Делла умиротворённо прижалась в ответ: на лице питомца можно было бы заметить ту особую улыбку, присущую только животным. — Ты сможешь обниматься с нами и дома, Анна, поехали, пока Рихард не собрал целую армию для нашего с тобой поиска. — Кстати, насчёт армии: а могу ли я создать армию снеговиков, Эльза? — Поехали, Анна. Эльза нарочно игнорировала сыплющиеся на неё вопросы, точно зная, что подобные идеи Анны не закончатся ничем хорошим, ведь обычно они ничем хорошим и не заканчивались, а опыту, как известно, стоит доверять больше, чем слепой надежде на то, что этот самый опыт может оказаться ошибочным. Впрочем, принцессу это ничуть не огорчало и не убавляло её решимости. Уже сидя на лошади, спереди Эльзы, ощущая её руки на своей талии, Анна продолжала усиленно продумывать тактику ведения войны с помощью снеговиков. — А если всё-таки создать одного большого, как был тогда… — Анна, веди лошадь! Кристофф, направляясь следом за сёстрами, тихо посмеивался с возникающих между ними перепалок, похожих больше на неудачное чувство юмора и слишком острую реакцию на него. Теперь Бьоргман понимал, что именно этого и не хватало ему в той же степени, как и всему Эренделлу, — очаровательно-смешных взаимоотношений королевы и принцессы, которые подарили им всем новый, долгожданный рассвет. — А если всё-таки… — Анна! — Хоть одного… — Нет! — Даже маленького… — Нет! — Очень маленького… — Нет! — Ну и жадничай дальше, сама создавай своих снеговиков. Надувшись, Анна сложила руки на груди, всем своим видом давая понять Эльзе, что обида её космически, даже вселенски огромна и не пройдёт до того самого момента, пока светловолосая королева не позволит ей создать хотя бы одного снеговика. Эльза только вздохнула обречённо — ей определённо не хватало этого. — Хорошо, потом мы… — Да! Спасибо, Эльза! Я знала, что ты не зануда! Добродушное настроение мгновенно возвращается к Анне: она даже поворачивает голову в сторону сидящей позади неё Эльзы и целует ту в щёку, сразу же хватаясь за отпущенные поводья и ускоряя лошадиный бег. Эльза ничего не ответила, только добрая улыбка застыла на её лице, являя всему миру о главной истине: любовь — это не слабость, любовь — это сила.