***
Яркие солнечные лучи освещали покои королевы, являя всему миру милейшую из всех возможных картин. Принцесса все же забралась на королеву. Тело Анны прижимало Эльзу к кровати, но сон обеих сестер был настолько сладок, что ни одна из них не ощущала дискомфорта. Анна была одета в ночную рубашку, одеяло давно было скинуто на пол. Эльза никогда не страдала от холода; одетая в легкую ночнушку, она совершенно не чувствовала отсутствия одеяла, ведь тело Анны, лежащее прямо на ней, дарило тепло и умиротворенность. Принцесса наоборот постоянно ерзала, она либо обнимала Эльзу, либо просто закидывала свои конечности куда угодно. Совершенно случайно колено принцессы оказалось вдавлено в пах королевы, практически достигнув лобковой зоны. С губ Эльзы сорвался непроизвольный стон, но он был проигнорирован обеими сестрами из-за крепкого сна. Со стороны Эльзы также была небольшая оплошность. Когда Анна вновь заерзала, пытаясь удобнее устроиться на теле своей старшей сестры, рука королевы случайно соскользнула на ягодицы принцессы, оставаясь там еще долгое время. Действие Эльзы было более ощутимым по той причине, что рубашка Анны (из-за ее постоянного ерзания) задралась выше бедер младшей сестры. Тонкая ткань ночного белья не была столь огромной преградой для ладони королевы. И они обе наверняка чувствовали друг друга так, как никогда ранее: Эльза неосознанно сгорала от жара тела Анны; принцесса наслаждалась приятной прохладой, исходящей от мягкой кожи королевы. Анна проснулась первой. В силу того, что голова принцессы мирно покоилась на груди Эльзы не один час, первое, что увидела Анна во время своего пробуждения — это ощутимый бугорок, прикрытый шелковой тканью. Принцесса долгое время пыталась сообразить, что вообще происходит в этом мире. Но когда же осознание достигло Анны, ее глаза широко распахнулись. Анна беззаветно рассматривала грудь королевы, причем первые несколько минут даже не понимая этого. Рыжеволосая девушка беззвучно ахнула, когда почувствовала, как спокойно вздымается грудная клетка Эльзы при каждом ее вдохе. О, боже мой. Я… на Эльзе. Сверху. На Эльзе. И моя голова. Лежит на ее груди. И я смотрю. Туда же. О Боги. И мне это так нравится. Боже. Эльза такая мягкая. Лучше любой перины. Сравнения Анны никогда не были чем-то адекватным. Тем более, сейчас. Принцесса около двух минут лежала совершенно без движений. Она боялась пошевелиться и разбудить сестру. Постепенно Анна убеждалась, что Эльза спит очень крепко. Даже в тот момент, когда Анна приподнялась на локтях, королева никак не отреагировала. Одна из рук светловолосой девушки все еще покоилась на талии Анны, а вторая… Ладонь Эльзы. Где. Она. Лежит. О нет. Черт, черт, черт! Принцесса мгновенно сжалась, когда ощутила прикосновения холодных пальцев к своим ягодицам через ткань нижнего белья. Все. Можно падать в обморок. На ближайший год. Лицо Анны залилось пунцовой краской. Дыхание резко сбилось, температура тела повысилась, и стало немного неловко. Неловко только по той причине, что Анна чувствовала тянущий узел внизу живота, она чувствовала уже знакомое ей тепло, разливающееся между ног. И принцесса пришла в ужас, когда созналась самой себе в том, что хочет большего. Она хотела, чтобы королева прикоснулась к ней снова, но более настойчиво. Ты просто больная, Анна. Больная, ненормальная тупица. Как сумасшедшая и… Анна странным взглядом была прикована к спящему лицу своей сестры. Эльза всегда выглядела великолепно. Непозволительно идеально. Королевой можно было любоваться целыми днями, беспросветными ночами. Но сейчас Эльза особенно красива: без лишних масок, без макияжа, без хмурости на лице и тревоги в глазах. Эльза была настоящей. И Анна невольно всматривалась в каждую черточку лица сестры. Анна смотрела на нее, словно в первый раз. Все эти годы не имевшая возможности наблюдать за Эльзой, страдающая из-за постоянных преград, мешающих ей увидеть истинную красоту королевы, Анна сгорала от желания прикоснуться к ее лицу. Просто почувствовать мягкость, нежность, уязвимость бледной кожи, Анна хотела подарить Эльзе все свое тепло, чтобы щеки королевы хотя бы немного порозовели. Как сумасшедшая и влюбленная дурочка. Принцесса подалась вперед. Их с королевой лица разделяли считанные сантиметры. Анна приложила обе ладошки к чуть согревшимся щекам Эльзы, и мягко улыбнулась. Эльза сейчас была, как ребенок. Невинная, беззащитная, бесконечно милая. Анна провела большим пальцем по приоткрытым губам королевы, вздрагивая от ее теплого дыхания, щекочущего подушечку пальца. Принцесса улыбнулась. Анна до сих пор с упоением рассматривала каждую линию лица светловолосой девушки, вглядывалась в самые мельчайшие детали, и ей удалось разглядеть практически невидимые веснушки, которых было так мало, но они присутствовали на бледных щеках королевы. И что-то невообразимо приятное, волнительное, трепетное разлилось в груди рыжеволосой девушки, достигая ее быстро бьющегося сердца. Анна пока что не осознавала полностью своих чувств к Эльзе, но она знала, что они есть, запретные чувства, и разберется она с этим потом. Сейчас ничто не смело отвлекать ее от прекрасной королевы, которая находилась практически во власти юной принцессы. Духовная возвышенность превзошла животные инстинкты. Продолжая находиться сверху Эльзы, прямо на королеве, ощущая, как соприкасаются их тела, Анна не отдавала большого внимания тому, как сильно ее желание. Как невероятно сложно ей сдерживаться, чтобы не впиться в губы королевы неистовым поцелуем, касаясь каждого миллиметра ее великолепного тела, срывая с ее уст хриплые вздохи, тихие стоны, лишая ее любой одежды и оставляя на молочной коже собственнические метки. Анна хотела этого, но она понимала, что, сделай она это сейчас, и все будет неправильно. Принцесса не могла совершать ошибки. У нее не было на это права. Не теперь, когда Эльза наконец-то подпустила ее к себе. И Анна сделала правильный выбор, решив, что еще не время. Они не были готовы. Принцесса заметила, как забавно королева хмурится во сне. Видимо, ей снилось что-то нежеланное, нехорошее, и Анна хотела избавить Эльзу от кошмаров. Их лица и без того разделяли считанные сантиметры, но сейчас Анна приблизилась, кажется, почти вплотную, ведь кончики их носов соприкоснулись друг с другом. Принцесса закрыла глаза, и тихо прошептала: — Я люблю тебя, — шепчет она одними губами. — Я бесконечно люблю тебя, и ничто в мире не изменит этого. Когда-нибудь ты сдашься, ты будешь моей. Не только моей королевой, моей сестрой, ты просто будешь моей. И я смогу говорить тебе об этом каждый день, я буду целовать твои мягкие губы, обнимать тебя за хрупкие плечи. И только у меня будет это право. Потому что я люблю тебя так, как никто и никогда не полюбит больше, — Анна неотрывно смотрела на губы Эльзы, разрываясь между двумя желаниями. В конце концов, принцесса лениво улыбнулась, она сделала свой выбор. — А пока спи, Эльза, спи сладко и крепко, — Анна позволила себе слабость. Маленькую слабость, от которой во всем ее теле, в ее душе, в ее сознании воспламенилось пламя. Анна прикоснулась к губам Эльзы своими губами. Это не был настоящий поцелуй, принцесса не позволила себе. Нет, это было невинное касание губ, от которого по спине рыжеволосой девушки пробежался заряд электрического тока, и низ живота заныл с новой силой. Как там говорят? Бабочки в животе? Тогда у Анны их было неисчислимое количество. Принцесса позволила себе еще немного побыть рядом с Эльзой. Когда она почувствовала на своей загорелой, усыпанной веснушками коже солнечные лучи, Анна быстро сообразила, что уже наверняка далеко за полдень. Королева вот-вот проснется, рано или поздно в ее покои кто-нибудь постучится, и принцесса не хотела, чтобы Эльза стала свидетелем всего, чем Анна наслаждалась не один час. Младшая сестра очень аккуратно, бесшумно привстала и слезла с кровати так, чтобы ни один шум, ни один шорох не достиг чуткого слуха королевы, не заставил ее проснуться прямо сейчас. Анна тихо шагала по полу, пытаясь отыскать свое вчерашнее платье. Все же, идти до своих покоев в одной лишь ночной рубашке — это было бы слишком безумно даже для Анны…, но не найдя своего платья, принцесса так и поступила. Да, рысьим бегом, немного пригнувшись и постоянно оглядываясь, Анна все-таки достигла своих покоев, где смогла быстро переодеться в мужскую одежду. Она давно не носила мужские вещи, но почему-то сейчас была уверена, что Эльза не будет против этого. Особенно после того, что принцесса подготовит к ее пробуждению. Эльза проснулась весьма поздно. Для нее это определенно был личный рекорд. Королева никогда не задерживалась в кровати, обычно она просыпалась ранним утром, и спешила в свой кабинет, чтобы разобраться с кучей бумаг на своем столе. Но сегодня была удивительная ночь. И светловолосая девушка заснула на самом рассвете. Эльза отметила про себя, что столь долгий сон был вызван не только усталостью, но и тем, что рядом с ней была Анна. Ее милая Анна. Была бы воля Эльзы, и она могла бы целый день проваляться вместе с принцессой, наплевав на все свои обязанности. Когда королева достигла окончательной стадии пробуждения, заспанные ее глаза открылись довольно медленно, может быть, даже неохотно. Эльза не была привыкшей к подобному режиму, это сказывалось на ее самочувствии. Откровенно ничего не хотелось делать, даже пошевелить пальцем ей было лень. И неизвестно, сколько бы времени светловолосая девушка пролежала в таком состоянии, если бы не услышала тихое бормотание Анны, и какой-то странный шум от чьего-то бега. Эльза все еще находилась на границе между реальным миром и миром снов, но стоило ей приподнять голову и взглянуть на то, что творилось около ее кровати, как мир снов сразу же ретировался на резервные позиции. Королева в изумлении приподнялась на кровати, и отчего-то хмурилась. Эльза ощущала необъяснимый жар на своих губах, она слышала, как быстро бьется ее сердце, как подрагивают кончики пальцев. И самое главное, она чувствовала легкое возбуждение, вызванное неизвестно чем. Эльза была в полнейшем недоразумении. И еще больший шок настиг ее, когда она, молча, наблюдала за Анной и… — Тсс, Делла, ты же разбудишь Эльзу, посиди на месте тихо!.. Младшая сестра бесшумно бегала от одного угла к другому, пытаясь угомонить… снежного барса? Эльза моргнула. Она подумала, что ей привиделось. Затем моргнула еще раз. Даже усердно протерла глаза, но, когда взглянула на Анну, увидела ту же самую картину. Рано или поздно принцесса должна была заметить, как Эльза сидит на кровати, шокировано рассматривая перед собой бегающего снежного барса. И Анна заметила. Непонятно, чем было вызвано удивление рыжеволосой девушки, но легкий шок проник и в ее сердце, когда Делла запрыгнула на кровать к Эльзе. Королева, казалось, сейчас была готова закричать, ведь зрачки ее усиленно расширились, а бледные губы уже приоткрылись. — Эльза, не бойся! Она ручная, она просто хочет поиграть! Эльза посмотрела на Анну таким буравящим взглядом, от которого могла бы застыть кровь в венах, а волосы на голове встали бы дыбом. Но это же Анна. Ее таким не возьмешь. — Анна, или объясни, что здесь происходит, или убери это… животное отсюда, немедленно. Голос, звенящий оттенками непоколебимой стали, отдавался явным контрастом настоящего приказа, и Анна была вынуждена покориться. В общем-то, когда принцесса начала свое объяснение, королева успела пожалеть, что потребовала его. Бывали такие моменты, когда до Анны не доходил явный смысл того, что пора бы уже, наверное, замолчать. — Эльза, ну, правда! Не бойся, она хорошая. Делла просто очень активная. Кстати, да!.. Это же снежный барс, ты увидела, да? Я съездила за ней где-то час назад в центр города, она была такой милой в первые мгновения, ты бы видела! Но ведь я о чем, да… просто, не знаю, мне подумалось, что ты наверняка обрадуешься животному. Сначала я хотела пойти и найти какого-нибудь очаровательного котеночка, ведь это же было бы так круто! Но потом я поняла, что в тебе, конечно, есть что-то кошачье, но в более изящном, сильном виде. И мне в голову пришла чудесная идея! У меня была четкая ассоциация с тем, что если бы тебе надо было выбрать тотемное животное, то это точно был бы снежный барс, ведь у вас столько общего, Эльза!.. В общем, я поспешила к одному человеку, он помог мне достать молодого, прирученного снежного барса к твоему пробуждению. В общем, Эльза, это Делла, — принцесса села на кровать около снежного барса, поглаживая ее по шерстке, — Делла, это Эльза. Теперь она твоя хозяйка, слушайся ее и не ломай все вокруг, иначе я возьмусь за твое воспитание!.. Если сказать, что Эльза была удивлена — это очень-очень сильно смягчить истинное выражение эмоций королевы. Но видя, как сияют глаза Анны, как счастливо она улыбается и с какой надеждой смотрит на Эльзу… королева не могла противиться. Ведь принцесса приложила столько усилий, чтобы осуществить эту хоть и безумную, но идею. Она хотела порадовать Эльзу, и, безусловно, светловолосой девушке очень приятно внимание младшей сестры, просто… Делла ее немного пугала. Все же, снежный барс — это настоящий хищник, Эльза беспокоилась, что он может кому-нибудь навредить. Лишь наблюдения заверили ее в обратном: Анна гладила Деллу, практически обнималась с ней и всячески дурачилась, а сам снежный барс, видимо, была совсем не против такого проявления любви. В конце концов, Эльза сдалась, и на ее лице появилась улыбка. — Спасибо, Анна. Мне, правда, приятно, и я надеюсь, что мы с Деллой сможем подружиться. Принцесса просияла. Она настолько выразительно посмотрела на королеву, что Эльза в какую-то секунду замешкалась. Взгляд Анны был совершенно иной. Не так принцесса смотрела на нее несколько дней назад. Анна как-то изменилась. И Эльза еще не понимала, в чем именно заключались изменения. Но потом рыжеволосая девушка внезапно обняла старшую сестру. Королева не утаила удивленного вдоха. Когда руки Анны оплели Эльзу за шею, она не смогла сдержать по-глупому радостной улыбки. Принцесса не проявляла таких резких эмоций раньше… и все потому, что Эльза не позволяла ей. А сейчас, чувствуя совершенно беспричинные объятья со стороны своей младшей сестры, Эльза понимает, сколького она себя лишала все эти годы. Когда объятья были расцеплены, а первый этап знакомства со снежным барсом прошел успешно, Анна довольно улыбалась, дурачась с Деллой, а Эльза пыталась отдавать какие-то команды своему новому животному, чтобы добиться к себе, что ли, малейшего уважения со стороны питомца. Да, в этом еще одно явное различие королевы и принцессы. Через какой-то отрезок времени Анна схватилась за голову, и несильно ударила себя ладонью по лбу. Лицо Эльзы замерло с каменным выражением. Принцесса, вспомнив кое-что, резко подскочила с кровати, чем напугала не только Эльзу, но и Деллу. Теперь и животное, и королева с опаской наблюдали за гиперактивным поведением Анны. — Я же совсем забыла!.. Рыжеволосая девушка несколько минут стояла у стола, чем-то гремя и что-то постоянно переставляя. Эльза не видела, чем именно занимается Анна, она продолжала поглаживать Деллу по шерстке на сильной шее, пока принцесса не развернулась обратно лицом к королеве и ее питомцу с серебряным подносом в руках. — Я же принесла тебе завтрак, или обед, не знаю, в общем, но ты же еще ничего не ела! Катастрофа, королева должна быть полна энергии! Эльза не сдержала тихого смеха, даже Делла, казалось, как-то весело заурчала при виде растрепанной, взволнованной, как всегда забавной Анны. Принцесса залезла обратно на большую кровать сестры, ставя поднос себе на колени так, чтобы они служили эдаким подобием переносного столика. Снежный барс, безусловно, сразу потянулась в сторону разных яств, до сих пор горячих с безумно вкусным ароматом. Анна щелкнула Деллу по носу, и поводила пальцем прямо у нее перед глазами. — Нет-нет-нет, Делла, это не для твоей персоны. Ты уже ела, а теперь поесть должна и Эльза, поэтому даже не думай что-либо стащить. Поставив перед питомцем столь жесткое условие, Анна вернула свое внимание к Эльзе, которая все еще тихо посмеивалась. Королева была невероятно поражена такому проявлению заботы со стороны Анны. Не то чтобы принцесса была черствой, но просто за Эльзой никто и никогда так не ухаживал, как сейчас это делает Анна. И королева не могла игнорировать это, она четко ощущала, как начинает таять лед в ее сердце, а с ним и предрассудки, и лишние тревожные мысли. — Итак, Эльза, я от тебя не отстану, пока ты все это не съешь. Я дала Герде слово проследить за тобой! Поэтому даже не думай меня подкупить или использовать свою королевскую власть. Я все равно тебя накормлю. А будешь противиться — свяжу и все равно заставлю все съесть! Светловолосая девушка засмеялась еще пуще, кончиками пальцев вытирая капельки слез, образовавшиеся в уголках глаз. Когда Эльза успокоилась, а Анна с важным и серьезным видом взяла ложку, королева немного удивилась действиям младшей сестры. — Анна, я могу и сама себя накормить, ты же не собираешься с ложечки мен… Не успевает Эльза закончить, как принцесса практически засовывает ложку с супом в рот королевы. Эльзе остается лишь обескуражено глазеть на Анну, и покорно проглотить поступившую пищу. Поняв, что в данный момент все споры с рыжеволосой девушкой как минимум бесполезны, Эльза решила использовать этот случай максимально нагло. Раз Анна решила побыть в роли няньки, следящей за всем столь пристально, королева сыграет на этом. Откинувшись на огромные подушки, позволив Делле улечься у себя на голых ногах, Эльза с довольной усмешкой проследила за тем, как взгляд Анны скользнул по ее телу, облаченному лишь в шелковую ночнушку. Принцесса сглотнула очень громко. Пытаясь держать свой взгляд в районе лица Эльзы, Анна старалась не смотреть на все, что находилось ниже плеч. И пока принцесса продолжала кормить пользующуюся своим положением королеву, Делла решила не терять времени. Снежный барс совершила несколько незаметных движений, лапой стащив с подноса кусок какого-то мяса. Анна до сих пор не понимает, что сдержало ее словесный, нецензурный порыв, но, видимо, в присутствии Эльзы принцесса не осмелилась сказать плохие слова. Стараясь в порыве не опрокинуть поднос с едой, Анна передает все в руки королевы, как бы давая ей разрешение накормить себя самой, а сама принцесса спрыгивает с кровати и начинает бегать за Деллой по покоям, пытаясь ее поймать и отобрать проклятый кусок мяса. — Делла, отдай сейчас же, тебе нельзя есть жирное!.. Эльза засмеялась, теперь уже громко, но королева не могла спокойно наблюдать за развернувшейся перед ней сценой. Установив поднос с пищей в районе своих бедер, светловолосая девушка с неописуемым удовольствием наблюдала за тем, как Анна бегает за снежным барсом, осыпая ее тысячами проклятий. Конечно, сначала Эльза испугалась, что Делла может как-либо ощетиниться, зарычать, ведь она — хищник, и не привыкла к тому, что у нее должны забирать ее добычу. Но потом Эльза убедилась, что Делла и вправду полностью ручная, и не представляет никакой угрозы для Анны, как бы та себя ни вела. Остаток дня Анна, Эльза и Делла так и провели в покоях королевы. И, казалось, что весь замок радуется тому смеху, который срывался и с уст принцессы, и королевы. Даже вся прислуга в тот день, особенно Герда и Кай, вечер провели необыкновенно весело. Хорошее расположение духа правителей передается и их верным подданным.Утренний подарок.
15 июня 2015 г. в 16:33
Эльза никогда прежде не спала с Анной в одной кровати. Обстоятельства складывались таким образом, что Эльза не могла уснуть рядом с сестрой. И даже не по причине каких-либо грешных мыслей. Королева никогда не смогла бы оторвать взгляда от спящей Анны. Она пожертвовала бы целой ночью для того, чтобы любоваться принцессой. Просто наблюдать за тем, как меняется выражение ее лица, если бы Анне вдруг что-либо приснилось; может быть, она даже храпит? О, нет, принцессы ведь не храпят. Эльза была уверена, что Анна спит сном младенца.
Например, сейчас Эльза узнала, что во сне принцесса Эренделла пускает слюни на подушку. В любой другой момент светловолосая королева сочла бы это крайне противным, но именно сейчас Эльзе отчего-то хочется смеяться. Анна такая милая. Невинная. По-детски очаровательная. Она и вправду как ребенок. И Эльза хочет, чтобы ее младшая сестра никогда не взрослела.
А еще Анна все-таки храпит. Совсем немного, практически беззвучно, но храпит. И Эльза снова улыбается. Она так много не знала о своей сестре. Таких обыденных, но все равно важных привычек принцессы. И разве королева может позволить себе заснуть и потратить драгоценные часы на сон вместо того, чтобы с бесконечной нежностью наблюдать за спящей Анной? Эльза не способна оторвать своего взгляда от Анны. Даже если бы она захотела — не смогла бы.
Эта ночь для Эльзы бесценна. И каждая секунда, проведенная с принцессой, заставляла сердце королевы приятно замирать каждый раз, когда Анна могла начать ворочаться во сне или хмурила свое лицо, облизывая губы. Последнее действие крайне сильно влияло на Эльзу, но она не позволяла животному желанию взять над ней вверх. Королева оставалась хладнокровной к своим собственным демонам, сидящим где-то глубоко в голове или в сердце. Эльза боялась сотворить что-то непоправимое. И поцелуй был бы роковым, Эльза знала. Она прекрасно понимала, что если хотя бы на мгновение почувствует вкус мягких, постоянно теплых губ Анны, — не сможет потом остановиться, не сможет побороть свою тягу к принцессе. Королева была на краю своей же пропасти, каждую минуту рискуя упасть без надежды на спасение.
И, возможно, Эльза хотела упасть. К чертям свалиться в бездну, но ощутить губы Анны на своих губах. Королева, наверное, отдала бы все на свете за это. Она была готова отказаться от чего угодно ради Анны. Эльза только сейчас понимала, насколько глупа она была, когда устроила нежеланный бал. Ее сердце обливалось кровью, когда она только начинала думать, что какой-нибудь мужчина завладеет Анной, ее Анной. Нет, Эльза разорвет любого, кто посмеет прикоснуться к принцессе, она уничтожит всех, кто лишь осмелится направить на Анну непристойный взгляд. Королева способна обезглавить неимоверное количество мужчин (а если потребуется, и женщин), которые возжелают Анну. Эльза просто сотрет их с лица земли. Она заставит их мучиться, долго и болезненно, вымаливать прощения у нее и у Анны, ведь они посмели подумать, что смогут завладеть принцессой. В такие моменты Эльза не чувствовала ничего, кроме всепоглощающей тьмы, застилающей ее мысли, ее намерения. Королева могла бы совершить ужасающие поступки, отдать беспощадные приказы, она причиняла бы боль с нескрываемым удовольствием, с видимым превосходством, с королевской грацией. Она бы сотворила вечную зиму на любом участке планеты, Эльза погрузила бы в пучину хаоса и мрака целые города, целые страны. И все только из-за принцессы. Все лишь ради Анны. Ее Анны.
Чуть позже Эльза приходила в безмолвное смятение. Она так ярко продолжала чувствовать тьму внутри себя, она продолжала помнить все, что должно было заставить ее стыдиться, запираться в себе вновь, сбегая от всего мира, а в частности от Анны. Но почему-то Эльза не ощущала стыда, она не хотела запираться и тем более, она не хотела убегать теперь, когда Анна так близко к ней. Когда принцесса практически в ее объятьях, такая доступная и родная, всегда желанная и незаменимая. Старшая сестра признавала себя больной собственницей. Эльза чисто по-королевски не хотела делиться тем, что принадлежало ей. А Анна принадлежала ей, всегда. И Эльза не позволит никому разрушить этого. Если же кто-то попытается… то последствия будут весьма ясны. И безжалостны.
Но потом Анна переворачивалась на бок, лицо ее было прямо напротив лица Эльзы, и вновь драгоценные слюни попадали на подушку из приоткрытого рта. Старшая сестра еле сдерживала смех, и все ее переживания в этот момент исчезали, позволяя Эльзе и дальше наслаждаться присутствием принцессы. И так, видимо, целую ночь напролет. Эльза плохо помнит, что происходило уже ближе к утру. Постепенно усталость брала свое, и глаза королевы (как бы она не противилась) закрывались, вовлекая ее в царство снов и грез. Безусловно, Эльза до последнего боролась за последние часы, когда она могла бы смотреть на Анну так открыто, не скрывая своего блеска в глазах и влюбленных улыбок, но организм воспротивился сердцу. Разум давно вышел из игры, оставив королеву в покое.
Эльза заснула. Эльза заснула практически на рассвете. Анна все еще спала очень крепко, и, казалось, не собиралась просыпаться ближайшие несколько часов.
Не будь сестры под властью Морфея, властно погружавшего их в несбыточные грезы самых тайных желаний, они осознали бы, насколько близко сейчас находятся друг к другу. Непозволительно близко. Эльза подумала бы, что ненормально близко. И у королевы случился бы очередной панический приступ. Как бы отреагировала Анна — это оставалось полнейшей загадкой.
Трепетные объятья со стороны Эльзы, и крепкая хватка со стороны Анны. Королева лежит на спине, голова ее склонена в сторону макушки Анны. Принцесса обнимает Эльзу за талию, ногой обхватывая ее ноги, Анна практически залезла на свою старшую сестру, согревая холодную кожу на шее своим теплым дыханием. Это было чертовски-чертовски близко, и все же долгожданно.
Но королева и принцесса были погружены в царство Морфея, полностью забывшиеся и спящие сном младенца. Определенно, Анна влияла на Эльзу, и влияла бесповоротно. Проявлялось это изначально в том, что светловолосая девушка никогда не спала настолько долго, она не позволяла себе подобной безответственности. Обычно Эльза загружала себя столькими делами, что можно было бы подумать, что у королевы необъяснимый синдром мазохизма. Эльза поддается, но не отдается, никогда всецело, никогда полностью. Королевская рассудительность, которая принесла столько лишних проблем. И неизвестно как, но Анна справляется с прагматичностью старшей сестры, она заставляет Эльзу верить в лучшее, во что-то светлое и по-детски романтическое.
И если поначалу Эльза пыталась обороняться любыми способами, спасаться вечными побегами и играми слов, то вскоре все ее методы оказывались бессильны против напора Анны. Принцесса, подобно неуправляемому метеориту, все более удачно прорывала атмосферное сопротивление замерзшей планеты королевы, угрожая вот-вот столкнуться с ее поверхностью и навсегда разрушить ледяные стены, возведенные повсюду. И это было неизбежно, Эльза понимала. Все ближе Анна, и все меньше сил у Эльзы для своих продуманных махинаций, основанных на единственной цели: избежать столкновения любыми способами.
Даже целая Вселенная, тысячи звезд не устоят перед нескончаемой энергией Солнца, согревающего все на миллионы километров вокруг себя. Эльза боролась. Сражение это было отчаянным, целеустремленным, иногда жестоким, но практически каждую битву она проигрывала. Анна, не подозревая о своей силе, о своих тактических способностях, с большим отрывом выигрывала любую игру, затеянную Эльзой. Это было совершенно бесполезное сопротивление со стороны королевы, и невероятно необходимое упрямство со стороны принцессы. Они были полнейшими противоположностями друг для друга, и притяжение между ними было неизбежным, как и все попытки избежать его. И как бы крепка ни была притягивающая сила, рано или поздно находился угол столкновения, преграда, неудачная градусная мера, под которой два разных полюса мира максимально резко отдалялись друг от друга. Контраст был ощутим настолько сильно, что Эльза вновь возводила вокруг себя непробиваемые, глухие стены, а Анна оставалась одна, снова оставалась одна. И это, как подлая закономерность, повторялось опять и опять. Словно они застряли в петле времени; как будто они существуют в самом ярко выраженном контуре Бермудского треугольника.
Анна не сдавалась никогда. Видя перед собой непроходимый мрак, теряя ориентиры среди безжизненных, снежных пустынь, переставая понимать, что правильно, а что опрометчиво, Анна продолжала идти. Как слепой котенок, как святой мученик с завязанными глазами; сбивая ноги в кровь, падая так часто и игнорируя осколки льда под своими ладонями, вонзающимися так больно каждый раз. Она шла и не думала о том, чтобы когда-нибудь остановиться, сдаться, признать свою слабость. Нет, Анна сильна. Анна сильнее Эльзы. Не всегда физически, но всегда морально. Анна — боец в глубине своей души. Она будет драться до последнего вздоха, до последнего удара сердца, пока рука ее окончательно не выпустит рукоятку меча. Но даже тогда, обессиленная и стоя на коленях, она храбро посмотрит в глаза тьме, окружившей ее. Анна не побоится, не устрашится, не попадет под влияние своих сомнений. Она будет стойка до самой последней секунды, потому что она знала, ради чего боролась. Ради кого боролась. Анна не остановится даже тогда, ведь где-то там, за этой тьмой, за этим колющим снегом, за этой непроглядной стеной находится Эльза. Ее Эльза. И Анна, забывая о боли, о холоде, об опасности, встанет вновь. Встанет и пойдет дальше, к самому центру ледяного замка.
Когда-нибудь Эльза сдастся. Ей надоест вырываться из крепкой хватки Анны. Она перестанет убегать, и лгать самой себе. Когда-нибудь Эльза признает свое поражение, она больше не станет бороться. Для этого не будет никакого смысла. Ведь та, от которой она пыталась убежать, уже крепко держит ее в своих руках. И королева не захочет этого лишаться. Никогда. Она все-таки упадет в свою бездну. Спасение останется позабытым на целую вечность.