Джентльмен в юбке

      Часы, тихо тикая, нарушали привычную утреннюю тишину комнаты. Косые, ненавязчивые лучи солнца пробивались сквозь тонкий тюль, постепенно наполняя пространство теплым светом. Сентябрьское утро обещало быть не дождливым, что несказанно радовало жителей Лондона. Ведь они, как обитатели «Туманного Альбиона» уже так привыкли к постоянно моросящему дождю, особенно в осеннее время и легкому туману, который окутывал улочки.       Легкий и свежий утренний ветерок проскальзывал в такую умиротворенную комнату, слегка приподнимая белоснежный тюль и таким вот нехитрым образом заставляя пространство слегка оживиться. В центре комнаты стояло инвалидное кресло-коляска, в котором сидел мужчина уже преклонного возраста. Его морщинистые руки покоились на деревянных подлокотниках, пальцами слегка сжимая их. Его густые волосы, в которые ударила седина, были аккуратно зачесаны на бок, а лицо, покрытое неприметными ранее морщинами, казалось уж очень серьезным. Мужчина сидел и с присущей себе наблюдательностью рассматривал пейзаж, который открывался за окном, вертя в пальцах одной руки небольшой серебряный флакончик, прикрепленный к цепочке, которая обвивала его шею. Тихо вздохнув и переведя взгляд на часы, он лишь слегка повернул голову, замечая в проеме девушку. То ли свойственная ей пунктуальность заставляла его предугадывать ее появление, то ли шуршащий подол атласного платья предательски выдавал ее.       — Доброе утро, Грейс, — в его голосе отчетливо слышалась хрипотца, а пальцы аккуратно забросили флакон за ворот рубашки, пряча его от посторонних глаз.       — Доброе, отец, — девушка, тихо стуча невысокими каблуками по паркету, прошла вглубь комнаты, и тут же обхватила своими длинными тонкими руками плечи мужчины. Ее губы легко коснулись его щеки, на что он лишь прикрыл глаза, еле заметно улыбнувшись.       — Уже уходишь?       — Да. Прости, но у меня сегодня не самый простой день. Кипы бумаг и вечно спешащий Никола не ждут, — отстраняясь от мужчины, она лишь легко поправила прядь рыжеватых волос, выбившуюся из прически. Да и прической это сложно было назвать. Грейс не была хороша в таком деле, поэтому ей и пришлось обрезать волосы до такой абсурдной, по меркам нынешних модниц, длины. Да и куда удобнее справляться с волосами, еле достающими до плеч, нежели каждое утро героически сражаться с толстенной косой, пытаясь придать ей аккуратный вид и главное практичный.       — Не задерживайся сегодня, — он нехотя отпустил руки дочери, поднимая на нее свой уставший и одновременно серьезный взгляд.       — Миссис Донован сегодня появится позже полудня. Она вчера предупреждала меня. Так что, — девушка наклонилась к отцу, мило улыбнувшись, — Твоя ненавистная сиделка даст тебе несколько часов отдохнуть от своего общества.       — Не задерживайся, — повторил мужчина, будто боясь, что дочь забудет о его просьбе и не появится больше на пороге дома.       И в этом не было ничего удивительного. Учесть в каком положении он теперь находится. В прошлом — бравый солдат и могучий воин, наставник многих рыцарей, сегодня же, он просто инвалид, который без посторонней помощи не может даже и шнурки завязать на туфлях, что уж там говорить о более естественных нуждах. Это тяготило его как мужчину, в первую очередь. Ведь после смерти жены, бывший сэр Бедивер очень сильно сдал позиции. Прежде он даже и не задумывался о той еле ощутимой ноющей боли, которая уже долгие годы мучила его спину, после фатального сражения. Пока жена была жива, то и переносилось оно все как-то легче. Как принято — поболит и перестанет. Да вот, не перестало. В итоге он был усажен в инвалидную коляску и обзавелся сиделкой. Вместо того, чтобы обеспечивать свою дочь и позволить ей закончить учебу в университетском колледже, в который она пробилась с таким трудом, ведь не все были так лояльно настроены касаемо приобретения высшего образования женщинами, а также оградить от этого столь ненавистного Ордена, он сутками отсиживается в коляске и проклинает себя и свой недуг.       Грейс перебросила через плечо огромную кожаную сумку, напичканную разнообразными бумагами, парой торчащих из нее чертежей, инструментом, и выскочила из дома, тихо прикрывая за собой дверь.       В свои двадцать два года она уже получала образование связанное далеко не с языками и ведениями бюджета, ну или же на крайний случай не с пошивкой нарядов молодым модницам. Грейс выбрала самую сложную стезю, которую могла только выбрать, а именно инженерия. Там она и познакомилась с тридцатилетним Николой Тесла, который как бы случайно захаживал на несколько лекций касаемо применения магнитных полей в промышленности, подчеркивая несколько довольно интересных утверждений лектора, Никола был как всегда скромен, наблюдателен и довольно любознателен, чем и привлек внимание Грейс. Как правило, их разговор начинался с таких примитивных, по их мнению вещей, как электромагнитная индукция и заканчивался музыкальными произведениями Баха и Любека. Они могли говорить часами обо всем и не о чем, но процентов семьдесят их беседы плавно уходило на волнующие их темы электромагнитной энергии и открытия ее полного потенциала. Хотя беседой это сложно было назвать. Грейс была больше слушателем, который с немалой долей восхищения впитывал услышанную информацию, как губка.       Невзначай, как-то за очередной чашкой чая в кондитерской, Грейс упомянула про то оружие, которое использовал Орден. Сказав, что ей посчастливилось увидеть его в действии. А так же, выразив немалую заинтересованность в видах его модернизации. На что Никола ограничился лишь парой вопросов о ее связи с этим самым Орденом, предпочитая особо не углубляться. В конечном итоге это и привело к тому, что в течение месяца начинающая ученая попала в подпольную лабораторию Теслы и ознакомилась с наиболее интересными его творениями воочию, так сказать.       — И все же, — засунув руки в карманы своих брюк, Никола медленным и каким-то даже расслабленным шагом, топтал туфлями мощеную аллею, расположенную вдоль улицы Уайтхолл. — Как столь юная особа заинтересовалась таким не свойственным женским предпочтениям делом?       Грейс тихо вздохнула, положив руку, спрятанную под ажурной перчаткой, на длинную ручку своей сумки.       — Не поймите меня не правильно, мисс Хоггарт… — начал было оправдываться Никола, внезапно осознавший, что был не очень то и деликатен с дамой.       — Ничего страшного, — улыбнулась девушка. Ее взгляд бродил по прохожим, изучая каждую деталь в образе того или иного человека. Не знающий, подумал бы, что ее совсем не интересует эта беседа и этот молодой мужчина шедший рядом. Но, это было нормальное состояние для Грейс, и Тесла понимал это, пусть и всего за несколько месяцев знакомства. — На самом деле я не нашла то, что мне пришлось бы по вкусу. Скорее, мне кажется, что я знаю все и в тоже время ничего. Но, мне нравится наблюдать за вашей работой. Она в какой-то мере вдохновляет меня и мне не хочется останавливаться на достигнутом. Ведь я так еще молода, — и снова эта милая и в тоже время до боли сдержанная улыбка. Такой уж была Хоггарт. Сдержанной, но в тоже время до абсурда милой.       — Какой занимательный ответ. Я польщен вашим комплиментом, — слегка смущенный Тесла провел рукой по виску, якобы поправляя волосы. Но скорее он сделал это от нахлынувшего волнения и смущения.       — Вам идет смущение, — слегка прикрыв рукой губы, девушка тихо хихикнула.       Мужчина лишь поднес руку к губам и тихо прокашлялся, предпочитая тактично промолчать.       — Нам стоит поспешить, иначе и до ночи не управимся с работой, — выражение лица Грейс стало серьезным и сосредоточенным.       Теперь Никола смутился еще больше. Ведь так нелепо, что его же ученица дает ему наставления. Но, перечить он не хотел, ведь Хоггарт была права. Не смотря на то, что сегодня у рыцарей намечается совет, стоило подготовить уйму отчетов о материалах и необходимой финансовой помощи. Ведь даже в науке без достойной материальной базы никуда. Тесла же редко занимался бумажной волокитой, и зачастую сваливал это на таких же неответственных в этом плане подчиненных. И до появления Грейс, сэр Лукан, который был ответственен за это, добровольно-принудительно, конечно же, оставался без надлежащих бумаг. Так что включать фантазию, и рисовать нужные цифры ему было не впервой, но все равно отголоски совести давали о себе знать, когда стопка смет ложилась на стол лорд-канцлера. Теперь же всей этой «черной» и нудной работой занималась Хоггарт и надо сказать, что, будучи на правах подручного она справлялась очень хорошо и ответственно подходила к любому порученному ей делу.       Никола и Грейс все же опоздали, поэтому пришлось, не просто быстро идти, а в прямом смысле бежать по длинным коридорам Вестминстеркого дворца, нарушая такую свойственную ему тишину громким стуком каблуков по мраморному полу. Придерживая обеими руками длинный подол столь ненавистного платья, Грейс никоем образом не отставала от Николы, который то и дело поглядывал назад, переживая, чтобы его спутница не запуталась в длинных юбках и не свалилась на пол, и не приведи Господь, повредила себе что-то.       Лестница. Лестница. Лестница. Поворот и снова лестница. Теперь уже не только платье удостоилось сегодня ненависти девушки, но и эти напичканные за каждым поворотом коридора ступеньки, ведущие все ниже и ниже. И вот, когда перед глазами появился силуэт нужной двери, сердце Хоггарт сжалось, а с губ слетел облегченный вздох. Неужто добрались. Ей даже и не верилось, что ее мучение закончилось, и она сможет спокойно приступить к привычной для нее, размеренной работе.       — Леди Хоггарт. — послышалось откуда-то из глубины коридора. Девушка резко остановилась, и напрочь забыв опустить подол платья, стала обеспокоенно осматриваться по сторонам. — Доброе утро, — и снова этот голос.       Но, на этот раз его обладатель решил все же выйти из сумрака и поприветствовать девушку как полагается. Это был высокий мужчина, средних лет. Его светлого, рыжего цвета волосы, красиво поблескивали на свету и были аккуратно зачесаны на два бока. Бледная кожа придавала его виду еще большей аристократичности. Его мутного зеленого цвета глаза, обрамленные темными густыми ресницами, скрывались под вечно нахмуренными бровями, а тонкие губы, были привычно поджаты. Весь его вид выдавал в нем военного человека. Это и не только строгое выражение лица, но и военная выправка, громкий, командный голос с некой хрипотцой, широкие плечи и привычно спрятанные за спину руки.       — Сэр Лукан? — удивленно вскинув брови, она сделала короткий шаг назад.       Мужчина хотел было продолжить диалог, но его внимание привлекли открытые голени девушки, которые теперь так хорошо просматривались даже не в столь светлом помещении. На кой-черт Грейс так сильно задрала подол своего платья, известно было только ей. Но, видимо, бежать так было гораздо удобнее в такой неустойчивой обуви, да еще по скользкому полу. Но, будучи тактичным и воспитанным человеком, Лукан лишь тихо кашлянул в руку и отвел взгляд в сторону, стараясь не смущать даму. И только теперь, когда ноги стали, откровенно говоря «подмерзать», девушка поняла, насколько она сглупила. Хотя, она не могла ожидать того, что кто-то из рыцарей встретится ей в коридоре или возле лаборатории. Ведь сейчас время совета. Но, это не освобождало ее от того, что обнаженные ноги — это крайняя степень неприличия для молодой женщины. Так что изрядно покрасневшая Хоггарт поспешила оправить свое платье и дрожащей рукой провести по взмокшему от волнения лбу.       — Прошу, простите меня, — сцепив руки в замок перед собой и опустив голову, промямлила та. — Это была случайность… я…       — Не извиняйтесь, Грейс. — Алистер решил прервать ненужные речи девушки. — Я зашел, чтобы забрать сметы. Вы вчера обещались подготовить их.       — Да, да! — затараторила Хоггарт и, толкая обеими руками дверь, поспешно вошла в лабораторию. Рыцарь же последовал за ней. — Сейчас все принесу, — скинув с плеча сумку на один из столов, девушка поспешила к огромному шкафу и, наклоняясь, открыла массивный деревянный ящик, доставая оттуда не менее массивную папку, перемотанную льняной веревкой. — Еще мгновение, сэр, и я все вам предоставлю.       — Можете не торопиться. Я и так застал вас врасплох, — привычно сцепив руки в замок за спиной, Алистер медленным шагом расхаживал по лаборатории, осматривая такие чудные, по его мнению приспособления.       — Что вы! Это моя вина. Я опоздала, и не успела все передать вам до начала совета, так что вот, — в руки рыцаря легла небольшая стопка бумаг, на которых аккуратным почерком были выведены на этот раз реальные цифры, характеризующие затраты.       — Премного благодарен, — последовал сдержанный поклон, вследствие чего немалое смущение отразилось красным румянцем на ее щеках, и мужчина поспешно покинул помещение.       — Что там, Грейс? — надевая свой привычный фартук с инструментом, Тесла вышел из-за угла.       — А? — искренне недоумевая и смотря как-то рассеянно, она повернулась к источнику голоса.       — А, сэр Лукан заходил за отчетами? — недовольно пробурчал мужчина, надевая на голову серую медицинскую шапочку.       — Да, да… сэр Лукан, — закопошилась Хоггарт.       Честно признаться, Тесла давно уже стал подмечать, что странности в поведении его ученицы вызывает именно этот рыцарь. Ладно бы просто какой-то рядовой или констебль, это было бы не так безнадежно и, казалось бы, каким-то осуществимым что ли. Но тут же, сын самого лорд-канцлера, да мало того один из командиров. Расстраивать юную ученицу Никола не хотел, да и прекрасно понимал какой неистовой силой и непредсказуемостью обладает девичья влюбленность. Хорошо, что Грейс была достаточно скромной девушкой, пусть и немного рассеянной, но толчка к ненужным действиям она не имела. Единственное, что могло бы его беспокоить, так это то, чтобы ее влюбленности не отразились на работе, а остальное было не столь важно.