***
Грейс сидела на полу и, вытянув перед собой ноги, руками медленно перебирала широкие юбки своего измученного платья. Пальцы дрожали. В горле стоял ком. На щеках все еще остались влажные дорожки от слез. Только теперь, когда тело стало постепенно расслабляться, боль охватила его в полной мере. Болела спина, от резких соприкосновений со стеной, болело лицо, а в частности многострадальные губы. Напроситься таким глупым образом на пощечины, было одной из ошибок вечера. Тяжело вздохнув, девушка кончиками пальцем пощупала припухшую щеку. Затем ее взгляд опустился на мятый подол платья. Все еще не веря в то, что произошло, она задумчиво провела по нему ладонями. Теперь же она стала похожа на неуравновешенного человека, который находится под действием психотропных веществ. Взгляд отрешенный, с губ срываются все еще тихие всхлипы схожие с посмеиванием, плечи робко подрагивают, а дрожащие руки скользят по черным бархатным узорам на светлой ткани платья. Сейчас, в ее голове билось несколько мыслей. Во-первых, она пыталась придумать, как бы скрыть столь досадное недоразумение и все же выйти нормально замуж, во-вторых, как оправдать себя перед отцом за такой неподобающий вид и, в-третьих, как простить Алистеру его проступок. Теперь, единственное чувство которое она испытывала было - отвращение. К самой же себе в первую очередь. Ведь если бы она не повела себя столь небрежно, то может всего этого и не произошло бы. Самым правильным ей сейчас казалось – это винить во всем себя. За свою несдержанность в словах и поступках. Настроения и чувства девушки в этот момент сменяли одно другое уж очень быстро. Теперь она чувствовала жалость к себе. Считая, что стала жертвой обстоятельств. Ведь, если бы командор не поручил бы ей, то дело, всего этого могло бы и не быть. Единственный адекватный вывод, к которому удосужилась прийти Грейс, так это разговор с рыцарем и поиск решения вместе. Сообщать кому-либо о том, что произошло, она не собиралась. Страх перед осуждением и унижениями еще большими, чем пришлось вынести, сыграл свою роль. Да и кому ей жаловаться? Николе? Глупо и бессмысленно. Как и отцу, впрочем. И какой смысл в том, чтобы уведомить полицию. Она ведь добровольно согласилась на поездку в дом Алистера, да и против первоначальной близости ничего не имела. Окончательно свалив все на собственные предубеждения, Грейс медленно поднялась на ноги.***
Мгновение, и мужчина, выпрямившись, обернулся, пытаясь осмотреть комнату, которая пребывала все еще в полумраке. Осколки тускло поблескивали на ковре, который был устлан раскрытыми книгами и некогда чистыми листами. И только теперь, когда лунный свет, с таким тяжелым боем все же пробился сквозь тучи и заглянул в комнату, сквозь тонкий тюль, Алистер заметил, что стол полностью перепачкан чернилами, а кое-какие капли все же попали на край светлого ковра. Внезапно в дверь постучались. Кроме него и Грейс в квартире никого не было, так что раздумывать о том, кто же решил его побеспокоить, не приходилось. - Входите, – хрипло бросил он, разворачиваясь к входу спиной, и медленно пройдя ближе к окну. С тихим поскрипыванием, дверь распахнулась и на пороге появилась Хоггарт. Ее, все еще подрагивающие, руки сжимали мятую юбку платья. Губы, обрамленные тонкой, алой нитью припухлости, были приоткрыты. Разорванное платье держалось на честном слове, и лишь мундир смог прикрыть все неподобающие аспекты, в виде синяков на предплечьях и все еще алеющих отметин от поцелуев на шее. Алистер не мог не обернуться. Во-первых, это было бы невежливо, после того, что он совершил, а во-вторых, не смотря на все правила приличия, он боялся увидеть ее, но все же решил не поддаваться такому нелепому чувству. Грейс сейчас была похожа не девушку легкого поведения, после ночи с нерадивым клиентом. Разорванное платье, дрожащие руки, растрепанные волосы, небрежно торчащие в разные стороны, и несколько алых отметин на груди, которые не смогли прикрыть ни платье, не мундир. В груди защипало, и стало настолько больно, что хотелось согнуться пополам и завыть. Как давно командор не ощущал подобного. Эти чувства стали ему чужды уже достаточно давно. Осознание всей постыдности ситуации пришло только сейчас. Так что удивляться таким сумбурным и ярко выраженным чувствам не приходилось. - Сэр Лукан, я… - начала тихо девушка, переминаясь с ноги на ногу. - Грейс… ты… то есть вы… - попытался он перебить собеседницу, но взмах ее руки заставил его замолчать. - Сэр Лукан, я должна вернуться сегодня домой. Мой отец наверняка не спит и ждет моего возвращения. Но в таком виде я не могу явиться на порог своего дома, – ее голос был на удивление спокоен. Правда, легкое содрогание рук унять было сложно. - Простите, Грейс. Но, я ничего не могу предложить вам, кроме своей одежды. И… - снова ее рука поднялась вверх, заставляя командора прервать свою речь. После произошедшего, он был готов на все, лишь бы унять ту боль в груди, и заслужить прощение Грейс. Молчать, когда она того пожелает, говорить, когда она разрешит, позволить ей ударить себя. Он готов был пасть к ее ногам, если это потребуется. - Поступим так. Я хочу принять ванную, и еще я хочу чистую одежду. Так же, я не прочь поесть, и… - девушка внезапно замолчала. Ее глаза неестественно расширились. Алистер так и не успел до конца осознать, что сейчас произойдет. Да и было уже поздно. Грейс, издавая булькающий звук, резко наклонилась, демонстрируя все то, что было ею съедено на приеме у принцессы. Приступ произошел внезапно. Хоть и был, ожидаем. После стольких эмоций и потрясений, которые пережила она за сегодня, такой исход имел место быть. Командор же застыл на месте, не до конца понимая, что вообще происходит. Еще один позыв, и Грейс наконец-то закончив, выпрямилась, вытирая тыльной стороной ладони губы. - Сэр Лукан, простите меня, я… не ожидала… - начала было искать себе оправдание девушка. - Единственный, кому я сейчас сочувствую, так это моему дворецкому, которому завтра придется убирать все то, что мы натворили с вами сегодня, – на его губах промелькнула тень улыбки. Нельзя сказать, что данная ситуация повеселила рыцаря или вызвала чувство отвращения. Скорее его умилил испуганный взгляд Грейс. Она напомнила ему нашкодившего ребенка, а он, в свою очередь, оказался строгим отцом. - Я сама все уберу. Не нужно утруждать дворецкого, – взволнованно закопошилась в юбках девушка, пытаясь снять верхнюю часть платья, которая теперь не только по вине командора стала не пригодной для ношения. - Вам следовало бы принять душ, сменить одежду и выпить чаю. - Но как же этот бардак? - Я приготовлю для вас ванную. Можете раздеться прямо здесь. И не волнуйтесь, вас никто не увидит. – Алистер все же настоял на своем, и, обступая все то ужасное безобразие, которое натворил он сам, да еще и Грейс в придачу, покинул комнату. Девушка лишь молча, взглянула ему в след. Теперь же, она спустила с плеч мундир, аккуратно положив его на стул, который так удачно стоял у самого входа, и до которого в порыве не добрался рыцарь. Потом пришел черед платья. Теперь с ним было не так трудно совладать, как перед приемом. Из-за того, что верх был разорван, оно легко соскользнуло с тела и с тихим шорохом упало на пол, оставляя ее в одной лишь сорочке и корсете. Медленно справившись со шнуровкой, Грейс с трудом стащила с себя эти девичьи оковы, бросив их на пол, туда, где лежало платье. Вернее то, что от него осталось. Много времени это не заняло. Но все же достаточно, чтобы рыцарь смог справиться с обещанными ранее удобствами. Тихо шлепая босыми ногами по паркету, она медленно побрела вглубь квартиры, в поисках ванной. Свет, который пробивался сквозь щель незакрытой двери, ознаменовал то, что поиски увенчались успехом. Медленно приоткрывая дверь, Грейс оказалась на пороге небольшой комнаты, оборудованной как ванная комната. Стены были покрашены белой краской, а до их середины доходили панели из темного дерева, вскрытые лаком. У одной из таких стен стояла огромная белая ванная в деревянном футляре, что абсолютно не выделяло ее из общего интерьера. В другой же стене был камин, в котором тихо потрескивали дрова, наполняя комнату теплом. Сушилка для полотенец, стояла неподалеку от камина. Возможно, раньше это была спальня, которую так удачно переоборудовали в ванную. Оставалось лишь догадываться. Кое-где висели репродукции Гейнсборо. Дополняя этот в какой-то степени аристократический интерьер. Грейс оставалось лишь удивляться, каким чудом вода была подогрета так быстро, и уже заполнила ванную. На одном колене, как раз возле этой самой ванны стоял Алистер. Рукава его рубашки были закатаны до локтей. Одной рукой он упирался о край деревянного футляра, а второй активно перемешивал воду, делая ее менее горячей. Ведь Грейс не хватало еще и ожогов получить, ко всему прочему. - Сэр Лукан? – тихо позвала та, обхватив себя обеими руками. Стараясь таким образом скрыть ту наготу, которая проступала сквозь тонкую ткань сорочки. - Я все подготовил, – поднимаясь на ноги, мужчина взял небольшое полотенце, которое висело на спинке деревянного стула, и, вытирая им руки, направился к выходу, - свежее полотенце сможете найти на сушилке, мыло и прочие принадлежности найдете на полках. А теперь, разрешите мне вас оставить. - Благодарю вас, – скромно отступив в сторону, шепнула Грейс. - Не за что благодарить, – бросил напоследок командор, наконец, скрывшись за дверью. Как только теплая вода коснулась кожи, девушка слегка поморщилась, но, все же, придерживаясь руками за края ванной, медленно погрузилась в нее. Вода была немного горячей, но это была мелочь. Теперь-то, она могла расслабиться и немного отдохнуть. А самое главное, смыть все следы сегодняшнего позора. Найдя на одной из полок кусок мыла, который, кстати говоря, приятно пах лавандой и чабрецом, принялась намыливать шею, грудь, плечи и руки. В дверь тихо постучались. - Сэр Лукан? – отозвалась она, – вам что-то нужно? - Я хотел спросить. Все ли с вами хорошо? – прижав ладонь к двери и прислушавшись, он затаил дыхание. - Все в порядке, сэр. Но… я не могу найти ни мочалок, ни щеток, – задумчиво пробубнила девушка. - Тогда позвольте, я войду? Обещаю, стеснять вас своими взглядами я не буду. - Вы знаете, после того, что произошло, разве можно стесняться? Алистер замолчал. В чем-то ведь она была права. Но, тянуть время было незачем. Так что, медленно приоткрывая дверь и стараясь абсолютно не обращать внимания на обнаженную девушку в ванной, он лишь протянул руку и снял с крючка на стене небольшую бледно-желтую мочалку. Не проронив ни слова, он опустился на одно колено и, забирая из рук девушки кусок мыла, принялся медленно скользить им по ее плечам и шее, аккуратно убирая второй рукой прилипающие пряди русых волос. Такой полюбившийся ему запах, смешался с запахом лаванды и чабреца, но к счастью не забивая его полностью. Медленно склонив голову, мужчина не удержался и провел по плечу кончиком носа, вдыхая этот злосчастный аромат. Теперь же, от того терпкого запаха страха не осталось и следа. Взамен ему пришел тонкий запах девичьего пота, вперемешку с его собственным запахом, который оставил мундир. Грейс, поджала под себя ноги, обхватив их тонкими руками. Подбородком же, она прижалась к коленям. Ее взгляд застыл, не выражая абсолютно ничего. Только лишь легкий оттенок задумчивости и грусти мог читаться в нем. Но он был практически незаметен. Казалось, что эти прикосновения ее абсолютно не заботят. Только вот внутри все сжималось каждый раз, когда кончик его носа скользил по очередному изгибу ее спины или плеча. - Вы прекрасны, мисс Хоггарт, – хрипло прошептал мужчина. Та лишь промолчала. Ее тяжелый вздох, и опустившиеся ресницы говорили сами за себя. Алистер скользнул намыленной ладонью вниз, по хрупкой девичьей спине, окуная руку в воду. Вслед же, он мягко провел мочалкой, тут же заботливо смывая пену. Теперь же, его взгляд упал на те еле заметные покраснения, очевидно из-за грубого соприкосновения со стеной, на уже начинающие синеть отметины, покрывающие плечи, и плавно уходящие на шею и грудь девушки. Немного повернув голову, он заметил, как та часть бедра, которую не скрывала вода, была заклеймена яркой гематомой, оставленной его же рукой в том буйном порыве. Осознание произошедшего не покидало его ни на секунду. Но, упиваться своей виной он не хотел. Взамен этому, он решил сделать все, чтобы этот инцидент был исчерпан. В другой ситуации он отделался бы всего лишь парой купюр, и дело с концом. Но, не с Грейс. Эта девушка была невинна до сегодняшнего дня. А он запятнал ее честь, заставляя ее совесть оставлять червоточины в столь юной душе. Зачерпнув воду фарфоровым кувшином, он небольшим потоком слил ее на спину девушки, стараясь смыть с кожи густую лавандовую пену. - Сэр Лукан, мне холодно. Могу ли я закончить прием ванной? – тихо поинтересовалась Грейс. - Вот, – поднимаясь на ноги, и снимая с сушилки теплое полотенце, нагретое теплом, исходящим от камина, он передал его ей, – я принесу вам чистую одежду. - Благодарю вас. В скором времени, облаченная в накрахмаленную белоснежную рубашку, пижамные мужские брюки и домашние тапочки Грейс сидела на том же самом месте, в которое ее усадил командор по их прибытию. Недопитый из-за всего произошедшего чай, давно остыл, поэтому Алистеру пришлось заваривать новую порцию ароматного напитка. Тяжело вздохнув, девушка откинулась на спинку кресла и, сложив руки на коленях, устремила свой взгляд за окно. А было на что посмотреть. Как ни крути, а кусок неба, с проплывающими по нему облаками был отчетливо виден. Не смотря на то, что соседнее здание скрывало всю полноту ночного пейзажа. На столике, в подсвечнике медленно догорали свечи. В комнате было довольно уютно и спокойно, особенно тогда, когда шум городских улиц не проникал сквозь окна. Тихие шаги нарушили эту умиротворенную тишину, и в дверном проеме появился Алистер с разносом в руках, и все тем же чудным чайным сервизом. Не проронив и слова, он медленным шагом прошел к столу и принялся подготавливать все к чаепитию. - Простите, Грейс. Из съестного я нашел только пирог со шпинатом. Но, это последний кусок. Прошу, не волнуйтесь, пирог относительно свежий. Вчера утром его испек мой дворецкий. Девушка перевела взгляд на стол, подметив около себя тарелку с тем самым пирогом, кусок которого был аккуратной треугольной формы. Томно вздохнув, она снова отвела взгляд. Чувство того, как внезапно опорожнился ее же желудок, каких-то пару часов назад, внезапно напомнило о себе. И не смотря на то, что пирог выглядел достаточно аппетитно, заставить себя даже смотреть на него Грейс не могла. В любой другой ситуации Алистер расценил бы это как своеобразный вызов, брошенный ему. Ведь он не привык, что его гости готовы усомниться в профессиональности и навыках его дворецкого. - Может, хотя бы чаю выпьете? – по обыкновению взяв в руку блюдце с чашкой, он уселся в соседнее кресло. - Прошу простить меня, сэр Лукан, – она даже не шевелилась, а лишь спокойно и как-то отрешенно смотрела в окно. Тело ломило от усталости, но спать совсем не хотелось. Руки все еще подрагивали, но, по крайней мере, это можно было скрыть. В горле пересохло, но из-за страха повтора прошлого инцидента, она не решалась даже на глоток чая. Только вот все внутри разрывало какое-то странное чувство. Грейс поймала себя на мысли о том, что сейчас она как котелок, который доверху наполнен водой, которая медленно бурлит, доходя до стадии закипания. И вот-вот эта жидкость выплеснется наружу. - Вам не за что просить прощения, – проведя кончиками пальцев по краю блюдца, мужчина откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Явно пытаясь таким образом собрать мысли в кучу и решиться, все же высказать их в более-менее пригодной для восприятия форме, – я только хотел поговорить с вами. Но боюсь, вы сейчас не в состоянии. - Отчего же? Для разговора самое время. Простите, что отказываюсь от угощений, сэр. Просто… - Нет, не просите прощения. Я все понимаю, – прервал ее Алистер. – И раз вы настаиваете, то я, пожалуй, продолжу. И начну с самого начала. Он немного замешкался, затем опустив глаза, какое-то время сверлил взглядом поблескивающий чай в чашке. Но все же решил не оттягивать момента истины. - Тот сверток, который я поручил вам доставить. Там находились письма. А если быть предельно точным, то доносы. Понимаете, мисс Хоггарт, я ни коем образом не пытался убить вас. Мне нужен был надежный и неприметный человек, который смог бы вынести эти… абсурдные документы за пределы дворца и передать моему доверенному лицу. Я не мог допустить того, чтобы они попали в руки моего отца. Это поставило бы под угрозу всю мою семью и всю мою деятельность, так бы сказать - вне Ордена. Содержание этих доносов я пересказывать не буду. Не вижу в этом особой надобности. Могу сказать только одно – важность и конфиденциальность этого поручения была колоссальной. Но, к моему большому сожалению, мы с вами не справились. - Мы? – Грейс перевела взгляд на командора, и слегка нахмурившись, поджала губы. - Именно, Грейс - мы. Я должен был подойти к этому делу с должной ответственностью, а вы… вам просто не повезло, что это отребье оказалось у вас на пути. Честно признаться, я и не ожидал, что им хватит смелости пересечь границы. - Границы? - Границы. Знаете, я, пожалуй, углублюсь немного в другую область. Знали ли вы о том, что полукровки разделили Лондон на своеобразные области? Конечно же, очаг их охоты находится в Уайтчепеле. Но, и другие районы не остались без внимания. Так вот эти… люди, с которыми вы встретились, были во главе одного из таких районов, но никак не Уайтчепела. И мне воистину непонятно, зачем они пошли на такие грубые нарушения. - Говорите так, будто сами участвовали в этом разделе, – хмыкнула девушка, проведя кончиками пальцев по краю скатерти, которая покрывала стол. - Знаете, в какой-то степени я имел к этому отношение. Естественно косвенное. Я не при каких условиях не собираюсь делать такие вещи, которые могли бы подмочить мою репутацию, – тихо прокашлявшись, Алистер сделал небольшой глоток, отставляя чашку на край стола. - О, я не сомневаюсь в этом, сэр, – с долей насмешки подметила Грейс. - До этого мы тоже дойдем. Но, обо всем по порядку, – скрестив на груди руки, мужчина продолжил, – так вот, эти самые доносы пропали. И это стало для меня настоящей проблемой. Пытаться отыскать их - совершенно бесполезно так, что я искренне надеюсь на то, что они никем и никогда не будут найдены. Грейс, поймите меня правильно. В Ордене проворачиваются и более крупные дела, нежели обычное истребление ликантропов. И поверьте, лучше вам о них не знать. Любая такая организация, которая имеет связь с политикой, замешана в не очень приятных и добросовестных делах. И раз уж я решил быть с вами до конца честен, то хочется донести до вашего сведения еще одну небольшую деталь. - Какую же? - Если все мои планы не увенчаются успехом, я хотел бы, чтобы вы с отцом покинули этот город, а по возможности страну. - А какое отношение я имею к вам и вашим делам? – наконец-таки она решила добраться до чая, так как приступ тошноты благополучно отступил. - Косвенное, конечно же. Но вы имеете прямое отношение к Ордену. И если все же произойдет это непоправимое, то я хотел бы, чтобы вы были в безопасности. - Сэр, вы пугаете меня такими заявлениями. - Что вы, Грейс. Боже упаси. Я всего лишь ввожу вас в курс дела, чтобы потом, в случае чего, внезапный отъезд не стал для вас неожиданностью. Конечно же, вы можете отказаться от моего предложения. Но, в таком случае всю ответственность я с себя снимаю. - Почему вы так заинтересованы в нашей с отцом безопасности? – теперь же девушка скрестила на груди руки, стараясь как можно внимательнее всмотреться в лицо командора. Но, при таком уж плохом освещении разглядеть в нем особые эмоции было трудно. - Считайте, так я искупаю свою вину перед вами. Грейс, я не хотел посвящать вас в такие тонкости своей жизни. Но раз уж так произошло, то будьте добры, подумать и крепко подумать, прежде чем принимать решение. Я понимаю, вы влюблены в меня. На этих словах она открыла рот и пыталась что-то возразить, но вовремя осознала, что делать этого не стоит. И правда, в те моменты, когда она встречалась с Алистером, поведение выдавало ее с головой. Не оставляя даже малейшего шанса на оправдание. - Я рад, что вы не отрицаете этого. Хоть и вижу, что пытались. Но все же, я продолжу, с вашего позволения. Итак, я знаю, что вы влюблены в меня. Ну, или, по крайней мере, были, до этого момента. Помимо этого, я знаю, что не пригоден для семейной жизни. Я не устроен так, чтобы делить с кем-то постель и воскресные ужины. Простите, может мои слова звучат слишком резко, но я считаю, вам нужно обратить внимание на другого мужчину. Вот Никола, чем не кандидат в мужья. В вашем возрасте давно пора подумать о создании семьи. - Говорите так, словно вы опытный сводник, – грустно улыбнувшись, Грейс опустила голову, начиная нервно теребить пальцами край рубашки. - И, правда, – это был тот исключительный раз, когда командор попытался искренне улыбнуться, – но все же, воспользуйтесь моим советом, мисс Хоггарт. - Знаете, Алистер, – в этот раз она надеялась, что подобные фамильярности сойдут ей с рук, – не вам раздавать мне подобного рода советы. Я признательна вам за заботу, но в своих личных вопросах я разберусь сама, – на одном дыхании выпалила она, добавляя кроткое, – простите. - Ваша, правда, – хмыкнул мужчина, упираясь руками в перила кресла, и медленно поднимаясь на ноги. - Я обдумаю ваше предложение, а так же обещаю вам, что все, что я услышала в стенах этого дома, здесь же и останется. За конфиденциальность можете не волноваться. А теперь, с вашего позволения, я пойду отдыхать, – незамедлительно Грейс поднялась с кресла. - Да, конечно. Можете прилечь, где вам вздумается. Время все равно уже близиться к утру. - Благодарю. А теперь разрешите откланяться, – еще мгновение и девушка медленной походкой скрылась в темноте дверного проема. Алистер остался в одиночестве. Таком привычном и благосклонном к нему одиночестве. Как же он привык к нему за свои бесчисленно долгие годы жизни. Не смотря на то, что у него были отец и сестра. Нет, это было не то. Даже они не могли заполнить ту пустоту, что была у него в душе. Пустота эта разрасталась с каждым днем, окутывая своими колючими ветвями такую израненную душу. Вначале было больно, потом боль ушла и осталась эта ненавистная пустота. Никто не знал о том, что терзало его все эти годы. Какие страдания обрушились на его участь. Какие мучения он переживал каждый день, открывая глаза поутру. На какую жизнь его обрек его же собственный отец, сделав из него холодного и непоколебимого воина. Свой среди чужих, чужой среди своих. Неужели такой жизни он всегда хотел? Жить во лжи, предательствах и крови. Каждый день люди убивали подобных себе, и их мало это заботило. Только вот Алистер задумывался об этом, изо дня в день. Как же они могут быть настолько невозмутимы, видя смерть и страдания своих сородичей? Почему же для него каждая смерть себе подобного, пусть и не от его рук, отдается колющей болью где-то там, внутри? И каждый раз он говорил себе, что так необходимо. Всегда приходится чем-то жертвовать. Но, ему надоело жертвовать. Жертвовать своими принципами, своим покоем, своим счастьем. Да, пусть это счастье и было таким призрачным и странным. Но все же он любил свою семью. Оберегал и старался оградить от напастей свою сестру, помогал по мере возможности отцу, беспокоясь за его здоровье в столь преклонном возрасте. Он был благодарен ему, всей душой, за то, что он спас ему жизнь. Не оставил умирать в холоде и голоде еще тогда, когда он был еще ребенком. Каждый день сердце командора разрывалось на части в противоречии чувств и порывов. Он не знал теперь, что правильно, а что нет. Он боялся за каждый свой шаг, ведь с недавних пор у него появилось множество тайн, а количество скелетов в шкафу значительно возросло. В глубине души он знал, что все закончится совсем не так, как ему хотелось бы. Ведь всегда приходится чем-то жертвовать. И теперь, во блага своего рода он готов пожертвовать свою жизнь. Безвозмездно. Именно поэтому ему пришлось сказать те слова Грейс. Единственная девушка за долгие годы, которая одним только своим присутствием дарила его душе такой мимолетный покой. Своими милыми и до боли наивными улыбками, взглядами своих блестящих глаз, кроткими прикосновениями рук. Она была так близко, всегда. Но в тоже время непомерно далеко. Нет, он не хотел втягиваться ее в столь запутанные интриги. Не хотел, чтобы она пала очередной жертвой. Достаточно того, что он себя готов принести в жертву. И тащить за собой невинного человека – было непозволительной роскошью. Теперь же, он осознал, что все то, что произошло, возможно, должно было случиться. Пусть и не так, как ему представлялось. Но, он не умел по-другому. И вот, спустя столь долгие годы мучений судьба сделала ему подарок. Пусть и сомнительный, на первый взгляд. Но в те минуты близости ему удалось хоть на какое-то время забыться. Окунуться с головой в те чувства, которые возникали от столь невинных прикосновений ее рук. Потерять голову от того нежного поцелуя. И принять все те последствия, которые ожидали его. Теперь же, на его губах появилась улыбка. Блаженная, настоящая улыбка. Он был рад тому, что последний человек, который подарил ему столь много тепла, оказалась именно Грейс. Пусть и не совсем добровольно.