Комацу

Комацу, проходя мимо по коридору, заглянула в зал для медитации. С начала тренировок прошла уже целая неделя. И все это время они практически не виделись с Торико. Тренировки мастера требовали огромного уровня сосредоточенности и внимания. Чтобы узнать, как восстановить порезы, нужно сначала понять, как они были нанесены. Какие клетки повреждены, как именно и тому подобное. Руки Комацу постепенно покрывались разной степени глубины порезами - наставник предпочитал объяснять все на ее собственном примере. И она старательно залечивала собственные раны, а потом - снова и снова резала, кромсала и восстанавливала ингредиенты. Пока получалось из рук вон плохо. Комацу приходила к себе в комнату и сваливалась без сил, засыпала, иногда даже не успевая снять форму. Даже не имела времени узнать, как дела у напарника. Торико сидел в зале для медитаций напротив потухшего хвощефакела. Поникший, с опущенной головой, он методично стучал сжатым кулаком по гладкому полу. Комацу присела рядом с ним, сложив перебинтованные руки на коленях. - Торико-сан? Мужчина еще больше помрачнел. - Я не понимаю! У меня впервые ничего не получается. Ни сохранить нужную форму для благодарности, ни поддержать пламя этого проклятого хвощефакела, ни поймать ледяных угрей. Как я могу отречься от мирских помыслов, если постоянно хочу есть? - возмущенно завопил он. - А есть я хочу, потому что здесь всю еду можно добыть только с помощью пищевой чести. Комацу, вот скажи, как ты осваивала ее? Девушка покачала головой. - Вам мой способ не подойдет. Я изначально шла не по концепции благодарности пищи, у меня немного иной метод. Он отличается от общей методики храма и подходит только мне. Впрочем, результат одинаковый, так что мастер Юнь решил меня не переделывать. Она поднялась, положила руки на напряженные плечи охотника и стала разминать сведенные мышцы. - Вы все неправильно делаете. Закройте глаза, Торико-сан, - охотник послушно зажмурился. - Расслабьтесь и представьте себе хвощефакел. Но не в общих чертах. Представьте каждый его ярус, как у бамбука, мохнатую шишечку. Представьте его нежную, травянистую структуру. Ведь там, под оболочкой, скрывается самый обычный цветок. И он растет только на каменистой почве. Представьте, сколько усилий потребовалось этому небольшому ростку, чтобы пробиться наружу. И в конце концов оказаться здесь. Он старался, работал, он усердно накапливал в себе силы, чтобы сейчас учить вас. От всей души передайте ему, как вы благодарны хвощефакелу за старание. Комацу на секунду отлучилась, чтобы зажечь факел. И вновь вернулась к прерванному массажу. Тихий, ровный голос погружал мужчину в полусон, в котором он видел маленький хвощефакел, бьющийся изо всех сил. - А теперь осторожно, медленно открывайте глаза. Не переставайте думать о маленьком хвощефакеле. Видите, у вас все получилось, - улыбнулась она. Торико круглыми глазами смотрел на веселый огонек, охвативший темную шишечку факела. Комацу поднялась, протянула ему руку. - Пойдемте, что там у вас еще не получалось? Мастер Шуу слишком любит говорить загадками, прописными истинами монастыря. И забывает, что люди разные, каждому нужно объяснять по-своему. - Верно! Я сразу понял, что от меня требуется, когда ты мне объяснила! - просиял Торико. - Пойдем к рисяйкам. Жутко есть хочется. Комацу весело засмеялась. Либо мастер Юнь куда-то торопился и решил использовать ускоренную программу обучения, либо просто не сомневался в таланте Торико. В любом случае, сейчас охотник проходил испытания высшего уровня пищевой чести. - Что делать здесь? - с энтузиазмом спросил Торико, щелкая палочками. Две большие вазы, наполненные доверху рисом, стояли у стены. Однако рис в них был перемешан с малюсенькими яичками, по форме и цвету напоминавшими зерно. Они были настолько пугливыми и хрупкими, что малейшей потрясение могло расколоть их скорлупу. При этом они вызывали цепную реакцию, уничтожая рис вокруг, лишая его вкуса. - Здесь немного другой принцип, - Комацу подошла к вазе, осторожно положила руки на ее края. - Всмотритесь внимательно, вы должны видеть не общую картину. Вся эта гора риса по сути объединение маленьких элементов: зернышек и яичек. Поглядите на них, на каждое, даже самое маленькое зернышко. Как оно лежит, как сияет на свету, какой бочок подставляет солнцу. Посмотрите, Торико-сан, для вас каждая рисинка должна быть отдельным ингредиентом. А затем кончиками палочек возьмите ту, что вам понравилась. И еще одну. И еще. Охотник навис над вазой, напряженно раздувая ноздри. Сейчас все его внимание сосредоточилось на рисе. Комацу понимала, что до истинной пищевой чести еще далеко, ведь та подразумевала гармонию с окружающим миром, отсутствие каких-либо посторонних эмоций, кроме благодарности к ингредиентам. Ко всем ингредиентам, даже тем, что сейчас внутри тела Торико, его крови, мускулов, мышц и костей. Ведь они питают его. Если он осознает это, сумеет достучаться до них, поблагодарить, они ответят ему нескончаемым потоком энергии. Ну а пока что он учился минимизировать свои движения, повышать эффективность не за счет лишних взмахов, а за счет концентрации. Торико сам не заметил, как его чашка постепенно заполнялась рисом. Он настолько увлекся, выбирая самые красивые на его взгляд зернышки, которые бы "смотрели" на него, что не замечал ничего вокруг. - Вижу, ты гораздо лучший учитель, чем я, - тихо проговорил Шуу, незаметно приблизившись. - Не говори глупостей, - фыркнула Комацу. - Просто я давно знаю Торико-сана, поэтому понимаю, как ему нужно объяснять. Да он и так все понимал, просто нужно было систематизировать его разрозненные мысли. - Он движется семимильными шагами, - кивнул Шуу. - Обычно люди за месяц учились концентрировать благодарность на одном хвощефакеле. Ну, кроме тебя. Ты, помнится, за один день справилась. - Просто услышала, что от меня требуется, - пожала плечами Комацу. - Комацу, смотри, у меня получилось! - Торико показал наполненную рисом чашку. - Отлично, Торико-сан! - обрадовалась девушка. - Теперь мы сможем его сварить. - А можно что-нибудь посытнее, - жалобно попросил охотник. Комацу и Шуу засмеялись. - Временами эти тренировки кажутся мне такими нелепыми, - пожаловался охотник вечером. Комацу сидела рядом с ним, в его комнате, обрабатывая раны, нанесенные контрольным кактусом. Растение, следящее за неизменностью позы благодарности пище. - А мне они даже в детстве казались веселыми! - улыбнулась она. - Даже те тренировки, что ты проходишь сейчас? - Торико показал на ее перебинтованные руки. Комацу прикусила губу, но затем все равно улыбнулась. - Да, даже эти. Настоятель действительно обучает спартанскими методами, но благодаря этому я чувствую, что мы идем вперед. Шагаем вместе, все дальше и дальше, становясь сильнее. Я ведь тоже хочу приносить пользу во время наших путешествий! Новая техника позволит мне лечить, быть полезной. А одно осознание того, что мы занимаемся с вами вместе, делает меня счастливой. Она немного помолчала, смотря в окно. А когда заговорила, лицо ее стало серьезным и немного печальным. - Когда вы проиграли Шуу, мне было обидно почти до слез. Я была расстроена. И даже отомстить Шуу я не могу - сразу проиграю вчистую, поскольку я очень слабая. - Комацу, но ты же мастер... - Мастеров не так уж и много, всего трое, остальные - помощники, но каждый человек в этом монастыре уникален, - девушка слабо улыбнулась. - Кто работает с нунчаками, кто-то - нарезает сразу сотню кусков. А вот я... я всегда увлекалась экспериментами на кухне, составлением новых вкусов, сочетаний. И просто любила экспериментировать с различными веществами. В этом я мастер, но в остальном... лишь гибкость, верткость и интуиция. Я могу уворачиваться от ударов, но не могу сражаться. Мастер-ученый, как-то так. Поэтому я хочу, чтобы вы стали сильнее Шуу, сильнее любых мастеров здесь. Овладели пищевой честью и добыли Фруктозырь. Торико улыбнулся, сжал ее ладошку. - Спасибо тебе, Комацу. Может, этот разговор так подействовал или желание добыть съедобное сокровище монастыря, но Торико мчался вперед, обучался ускоренными темпами. Но всю важность для себя данной методики он понял, когда случайно, разозлившись, разрубил пополам высокое строение на краю монастыря. Усовершенствованная концентрация улучшила точность и скорость его действий. Подсознательно он откинул все ненужные для техники действия, использовав ее с минимальной затратой энергии. Эффективные движения вели к эффективному использованию силы. И он понимал, что это далеко еще не предел его возможностей. Это был своеобразный перелом. Вскоре он уже мог поддерживать пламя десяти факелов в течение двух часов и планировал увеличить время медитации еще на час. Сам собирал рис, не тронув и не разбив рисяйки. Хрупкий пудинг на его голове не шелохнулся ни разу, пока он неподвижно стоял, концентрируя благодарность. А ветчинастры вырастали за считанные секунды. И ледяные угри легко оказывались в хватке его палочек. Но только когда он все это совместил, медитируя с блюдцем с пудингом на макушке, в окружении горящих факелов, Шуу признал, что его работа как учителя завершена. Торико овладел пищевой честью. - Благодарю тебя, Шуу-тян, - Торико поклонился. - Я ничего особенного не сделал, - покачал головой тот. - Всего лишь вытащил на поверхность силу, что была заперта в тебе всегда. Рядом с ними с грохотом приземлился мастер Юнь, оставив после себя внушительную вмятину. Он признал тренировки Комацу в исцелении завершенными. Дальше ей предстояло практиковаться самой. Лучше сначала на лягушках. Комацу слегка улыбнулась. Любил наставник эффектные появления. - Торико-сан, основные трудности впереди. Постарайтесь не умереть, - с улыбкой попрощался с ним Шуу. - Шура, ты отлично поработал, - кивнул мастер. - Дальше я займусь им сам. Вам с Комацу предстоит собрать всех помощников мастера, чтобы суметь справиться со всем, что может случиться с монастырем в мое отсутствие. Комацу и Шуу переглянулись. Мастер привел напарников к дороге из разноцветных пузырей, тянущихся по горам за монастырем. Пузыристая тропа, как ее еще называли, была единственным путем, ведущим к пищевому сокровищу храма. - Если ты сумеешь пройти этой тропой и добыть Фруктозырь, твоя тренировка будет завершена. - Серьезно?! - И тогда же ты должен будешь овладеть секретной пищевой техникой. - Правда?! В это трудно поверить... - Торико подскакивал на месте. - Но помни, настоящий Фруктозырь экстра застенчивый ингредиент. Не считая меня, только один человек может идти по этой тропе. А еще он очень ревнив, так что вы не можете иметь при себе другую еду. Комацу помнила это испытание. Сама она добыла Фруктозырь еще на первых минутах путешествия. В этом ей очень помог взгляд на мир и умение слушать ингредиенты. Она просто любовалась и восхищалась окружающей природой, передавая той свои эмоции. И Фруктозырь прыгнул в ней в руки, как бабочка. Только вот как раз-таки из-за метода обучения, не связанном с благодарностью, овладеть пищевой техникой мастера Юня Комацу так и не сумела. Впрочем, она и не расстраивалась, так как цель этой тренировки - добыть и научиться готовить экстра застенчивый ингредиент. - Я добуду Фруктозырь! Комацу, подожди меня здесь! - Хорошо, Торико-сан, - Комацу подошла поближе. Помогать напрямую она не имела права, чтобы не испортить влияние урока, но.... - Помните: благодарность ко ВСЕМ ингредиентам. - Помню! - беспечно помахал рукой Торико. Мастер Юнь уже скрылся за поворотом, и охотник помчался вслед за ним. - Думаешь, все будет в порядке? - спросил подошедший Шуу. - Не сомневаюсь, Торико-сан справится! - убежденно кивнула девушка, смотря вслед напарнику. Иначе и быть не могло. - Мастера Комацу, Шуу, форма леса меняется, - к ним подошел невысокий старичок с заплетенными в косички усами и большими квадратными очками, помощник мастера Копво. В монастыре имелось всего три мастера: мастер Юнь, Шуу и Комацу. Девушку еще называли Странствующим мастером, так как в храме она практически не появлялась. Но избавить ее от звания могла разве что смерть. - Мастер Юнь сейчас на Пузыристой тропе, - заметил Шуу. - Деревья в лесу очень пугливы, это правда, но то, что они исчезли разом, говорит, насколько опасный враг к нам приближается, - Комацу сжала тонкие пальцы. - Тогда мы обязаны справиться сами, - заметил помощник мастера Вагон. Неожиданно храм исчез в одно мгновение, и люди словно повисли в пустоте. А затем неожиданно появился. - Они уже здесь, - Вагон спрятал руки в рукава. - И храм боится их настолько, что даже не решился спрятаться, чтобы не разозлить, - вставил Копво. - Или понимает, что это бесполезно, - добавила Комацу. Они все вместе вышли во двор. Одна башня была напрочь снесена, а на ее место приземлилась огромная костлявая птица с остатками перьев и мяса на крыльях и хвосте. Ученики и подмастерья метались по двору в поисках спасения. - Ученики, в правый проход! - крикнула Комацу. - Подмастерья, в левый! В считанные секунды двор был очищен. В Потерянном лесу у них намного больше шансов выжить, чем здесь. С птицы спрыгнула маленькая, хрупкая старушка с желтой, будто пергаментной кожей, покрытой сеточкой морщин. Глаза ее представляли собой тонкие щелочки, в которых не разглядеть зрачка. Из-за пояса ее цветного халата выглядывали рукояти ножей. - Как вы все подросли! - заметила она. - Чие-сан! - Копво был потрясен, шокирован появлением женщины. Комацу смотрела во все глаза на ту, о которой она столько слышала от мастера, но которую ни разу не видела. Деликатный повар Чие, способная посоревноваться с самой Сетсуно. Гордость монастыря и вечная причина переживаний его настоятеля. Рядом с ней спрыгнули еще двое. Спутниками Чие оказалось краснокожее существо с лохматой гривой грязно-седых волос. Как будто неумелый кукольник сшил его из кусков разного размера, принадлежащих при этом различным куклам. И высокий блондин с резкими, злыми глазами, кожа у которых была прихвачена, напряжена. Как... Комацу видела уже подобное у Эрика, когда тот запустил аутофагию и активировал Сферу беззвучия, чтобы поговорить с нею. Значит, насильно привитые Клетки гурмана. Но если убрать их, получится... где-то она уже видела это лицо, только пока что не могла вспомнить, где именно. - Я зашла попрощаться, прежде чем отправиться в тот мир, - она улыбнулась. - Но где же Пись-тян? Мы так долго с ним не виделись. Тем временем существо атаковало выбежавших из подвала учеников, которые там тренировались. Оно сжимало их, ломая позвонки, а птица хищно клевала и проглатывала кричащих от ужаса людей. Комацу помчалась к ним, на ходу доставая из сумки пару составов. И была остановлена светловолосым парнем в белой форме повара. Она увидела его лицо близко-близко, оно кого-то напоминало ей.... Боль прошила брюшину, волнами расходясь от желудка. Комацу почти с детским удивлением посмотрела на кухонный нож, что торчал у нее из живота. - Не торопись, шеф-повар Комацу, - хищно усмехнулся повар. - Дай нашему голему повеселиться. - Голем... Существо, составленное из плоти и крови множества других хищных зверей, химера. Только одна организация увлекалась подобными экспериментами - Альянс браконьеров. - Уже не осталось ни одного отделения монастыря по всему миру, - Чие достала из-за пояса ножи. - Мы не можем позволить, чтобы вы со своими секретными техниками пищевой чести помешали нам. - Печально слышать это от мастера вашего уровня, - покачал головой Копво. - Чиру-кун тоже будет расстроен падением своей наставницы, - Вагон вытащил нунчаки. - Но нам придется с вами сражаться, Чие-сама. Мы не позволим опорочить священные земли пищевой чести. Комацу задыхалась, но ее не выпускали из стальной хватки клинка. Она могла лишь судорожно рыться в сумочке, стараясь сделать это незаметно. Средства, что она подобрала для голема, не подходили для человека. - О, ну тогда я покажу тебе свое движение, что оценивалось свыше ста миллионов грандов. У тебя же все еще слишком много лишних действий. - Вагон, осторожней! - предупреждение Шуу запоздало. Помощник мастера побледнел, по его лицу заструился пот. А в следующее мгновение плоть с его торса исчезла, оставив лишь голый скелет. Мужчина рухнул в пыль внутреннего двора. - Ну же, подходите, будет совсем не больно, - лицо женщины искривила злая гримаса, превратив его в чудовищную маску, в которой не осталось ровным счетом ничего человеческого. - Не щадите ее! - закричал Копво. Наставники монастыря напряглись. И в этот же момент нож выскользнул из внутренностей Комацу. Девушка с удивлением обнаружила, что может дышать, говорить, что кровь струится по телу по-прежнему, как будто и не было никаких повреждений. Но она же ясно чувствовала лезвие, разрезающее ее желудок! - Как тебе моя техника, шеф-повар Комацу? Этот нож... чем больше он режет, чем больше пронзает, тем больше оживляет. Но второй раз тебе не суждено ожить! Я хорошо учился у Чие-самы! - он вновь приблизился к девушке. Комацу подпрыгнула и разбила о его спину флакон с кислотой. Повар закричал, стал извиваться. Одежда пошла лохмотьями, кожа запузырилась. - А я внимательно читала учебник химии! - выкрикнула Комацу и бросилась туда, где помощники мастера пытались атаковать старушку Чие. Шуу умчался разбираться с химерой, а у остальных дела шли... не слишком хорошо. Комацу подбежала к Копво, чья рука взорвалась от техники Чие, дала ему выпить укрепляющего. Позволит дожить до прихода помощи. Сама она не была уверена, что справится с техникой исцеления. Не сейчас, еще рановато. - Что вам нужно от монастыря, Чие-сан? - прокричала она, бинтуя бок второго помощника, с чьей руки срезали плоть и кожу тонкими лентами. - О, так это воспитанница Пись-тяна! - хищно протянула женщина. И зло, едко оскалилась: - Я хочу уничтожить любое напоминание об этом лживом, двуличном и лицемерном учении - пищевой чести. Благодарность, благодарность, благодарность. Всегда, в любой ситуации. Неужели я должна была благодарить, когда мой сын погиб? - злобно закричала она. - Не проходило ни дня, чтобы я не вспоминала его. А Пись, чуть погоревав, завел тебя. Лелеял, холил, пылинки сдувал. Ни к кому он не относился так, как к тебе. Даже отослал подальше, чтобы уберечь, хотя я мечтала добраться до тебя. Я всей душой желала, чтобы он ощутил мою боль от потери дорогого человека. Но эта мечта оставалось несбыточной долгие годы, я потеряла твой след. Проклятые Сетсуно и Джиро отлично замели его! И тут я узнаю, что ты вернулась в монастырь. Тогда-то я и решила уничтожить вас разом - два самых любимых детища Пись-тяна. Ты ведь так похожа на него! Тоже одна благодарность на уме. Комацу выпрямилась. Она от всей души сочувствовала женщине, пережившей такую боль, но ничего поделать не могла. Разрушить свой дом она не позволит. - Я ни разу не благодарила ингредиенты! - ровно произнесла она, хотя внутри все заходилось от страха. - Что-о?! - взывала старуха. Лицо ее стало еще уродливее. Даже раненные, стонущие от боли помощники мастеров замерли. Комацу понимала их: воспитанница настоятеля, его ученица, почти приемный ребенок, и вдруг говорит, что не следовала учению своего отца. Но это было правдой. - Я ни разу, слышите, Чие-сан, ни разу не благодарила ингредиенты. Потому что мне это не нужно. Моя сила, моя пищевая честь заключается в другом. Я радуюсь тому, что они существуют, что они есть. Пусть они плохие, пусть они опасные или ядовитые, я все равно люблю их. И они отвечают мне взаимностью. А за любовь не благодарят, Чие-сан. За любовь в ответ можно только любить. - Какие красивые слова! Но они не способны вернуть к жизни, - взъярилась Чие. - Смерть - это тоже часть жизни. Если бы мы не могли умереть, мы бы так не ценили то, что имеем. - Да? Тогда попробуй, оцени вот это. Комацу не увидела, лишь поняла интуицией, что Чие будет воздействовать на нее. И прежде, чем удар коснется ее, взмахнула ножом Мелка. Две силы столкнулись между противниками, отбрасывая их назад порывом ветра. Комацу ударилась о стену, что выбило из легких кислород. Она съехала на землю, все еще сжимая в руке нож. - Надо же, Пись-тян подарил тебе Нож Возрождения! Как интересно, - захихикала старушка. Она почти театрально взмахнула рукавами, Комацу зажмурилась... и ничего не произошло. Перед девушкой, заслоняя ее, стоял настоятель монастыря. В боевой форме, мало чем уступающей охотникам. Одним движением он сгреб Чие в охапку и заточил вместе с собой в Ложечную сферу, где им предстояло драться. В последний раз. - Тварь! - тем временем блондинистый повар избавился от сожженной одежды. - Тебе-то что от меня надо?! - возмутилась Комацу, доставая из сумки еще парочку флакончиков. - Что я тебе сделала? Да я даже не знаю тебя! - О, шеф-повар Комацу, - издевательски пропел тот. - Знаменитая выскочка, которой все достается на блюдечке. И ученичество у Сетсуно-сан, и дружба с Парализующим мастером Джиро. И обучение в монастыре. Приготовить вековой суп, над которым лучшие повара бьются десятилетиями за полгода - пожалуйста. Подружиться с Небесным Царем - легко. Понравиться самому привередливому из Небесных Царей - запросто. Приручить самого свирепого из Небесных Царей - нет ничего проще. И всегда с этой своей милой улыбочкой. Ненавижу таких вот добреньких, чистеньких, всегда остающихся в белом. Ты хоть представляешь, сколько поваров мечтает о том, чтобы Цари хотя бы обратили на них внимание? А сколько остальным приходится трудиться, чтобы добиться того, что тебе дается так просто! Чтобы просто забраться на девяносто девятое место в рейтинге поваров! Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось ради этого трудиться? А ты даже не входишь в сотню лучших! Но сейчас, видя, как ты занимаешься такой ерундой, как пищевая честь, понимаю, насколько огромна пропасть между нами. Как повара мы уже не равны друг другу. И мой напарник.... Комацу осенило. Она вспомнила, где видела этого повара. Правда, тогда он был чуть поменьше, не таким мускулистым и опасным. Но высокомерие никуда не делось. - Отаке! - хлопнула она себя кулаком по ладони, перебивая говорившего. - Шеф-повар "Сказочного замка"! Ты всегда платил за интервью и похвалы своему ресторану. Об этом все знали, - пожала она плечами. - Ты! - взвыл раненым зверем Отаке. - Я! - передразнила его Комацу, в которой поселилась бесшабашная веселость. - На блюдечке, значит? Я пахала, как проклятая, чтобы добиться того, что имею сейчас. Сдавала экзамены, учила, зубрила. И просто слушала, слушала ингредиенты. И ты ведь это понимаешь. И завидуешь далеко не моим знакомствам и положению, а тому, что сам уже давно позабыл, как слушать деликатесы, - понимающе произнесла она. Отаке побледнел. - А насчет охотников... пусть они хоть трижды Царями, да назови их Императорами, мне до этого не будет никакого дела. Потому что в первую очередь они - мои друзья. - А уже потом она - наш повар, - произнес голос за ее спиной. Знакомый голос. - И обижать ее мы не позволим! Комацу обернулась. Торико сиял, сверкала его кожа, наполнившаяся силой Фруктозыря, волосы струились до самой земли и блестели, как после лучшего шампуня. Но самым главным было то, что он не проявлял ни гнева, ни ярости, сохраняя спокойствие. Значит, он освоил секретную технику и пищевую честь до самого конца. Девушка улыбнулась. - Торико-сан! - Прости, что так поздно, Комацу! Он быстро обкорнал свою шевелюру до привычного состояния. А затем нанес отбойный удар по химере, отчего ту просто разорвало на части в воздухе. - Только что... - он посмотрел на свою руку. - Не знаю, сколько ударов было, я не считал. Но чувствую, что это далеко еще не предел. Ложечная сфера открылась, и окровавленный мастер кулем перевалился через край, упал на землю. Чие понюхала кровь на своих ладонях. - Попробуй высказать благодарность в данной ситуации. А еще лучше - заткнись и сдохни. И забери в Ад свою пищевую честь! - она спрыгнула на него, начала скакать на теле мастера, выбивая кровь у него изо рта. Затем ме-едленно повернулась к напарникам. - Ну, же, охотник за деликатесами Торико, покажи мне свою пищевую честь! Ножи против коронного движения Чие. Ее это не спасло. Торико, несмотря на скорость женщины, успел защититься и одновременно пронзить ее ступни, приковывая к земле. Под его атаками разлетелась ее защита, а Нож возрождения пошел трещинами и распался отбойного удара. - Чие-сама! Нам некогда, он прилетел за нами! - закричал Отаке. Над разбитым внутренним двором монастыря появилась большущая тень. Странное существо, напоминающее рыбу, сплошь черного цвета, с острыми зубами-кинжалами. - Познакомься, шеф-повар Комацу, мой напарник - босс Альянса браконьеров. На голове рыбы появился силуэт мужчины с пышными волосами, пряди струились в воздухе, переплетались, как клубок змей. И казались такими же живыми. Стоило рыбе подобраться поближе, как Комацу и Торико опознали робота, созданного браконьерами. Модель стала еще более совершенной, позволив почти целиком передать ужасающую ауру оператора машины. - В твоем возрасте надо бы поберечь себя, старуха. Мы добились своей цели. Возвращаемся в Мир гурмана. Отаке выглядел жутко довольным, глядел на Комацу свысока. - Вместе с ним мы добудем и попробуем бога! Напарники между тем переглянулись. - Знакомая сила, - отметил Торико. - Если учитывать общую раскраску робота и важность данной миссии для браконьеров.... - Стааджун! - в один голос произнесли они. Отаке выглядел ошеломленным, а робот лишь почесал висок. До боли знакомым жестом. И тем самым подтвердил предположение напарников. - Встретимся на нашем пиршестве! - громко произнес он. - И я с радостью убью тебя, шеф-повар Комацу, - добавил Отаке. - Облизнешься, - рыкнул Торико, прижимая девушку к себе. Рыба заглотила костяную птицу и быстро улетела. А им предстояло разбираться с последствиями нападения. С помощью подоспевшего Чиру и Фруктозыря вылечить раненых и некоторых уцелевших наставников монастыря, включая мастера Юня. И узнать... Узнать о том, что сын Чие-сан являлся и сыном мастера Юня тоже. Узнать, что браконьеры планируют раздобыть скрытый ото всех восьмой ингредиент меню Акации. Закуска, Воскрешение мертвых. Акация намеренно спрятал его, убрал из списка. Но браконьеры каким-то образом выяснили о нем. Узнать, что снова засветился таинственный темный повар Джоа, который орудовал в королевстве Джидал, когда Комацу была там с Торико и Коко. Узнать, что надвигается беда, справляться с которой им предстоит самостоятельно.