Быть лучшим

НЕ БЕЧЕНО! Глава 41. Решение, допрос и мысли Дождавшись, когда Снейп уведет мальчиков Люциус заговорил: – Я считаю, нужно проверить всех, кто так или иначе имеет доступ к школе. – Что вы имеете в виду? – Фадж все больше нервничал и мусолил в руках платок. – Теоретические в школу могли прийти и члены совета попечителей, – небрежно обронил Люциус и замолчал, следя за реакцией. Дамблдор нахмурился, явно что-то высчитывая. Малфой прекрасно знает процедуру: для того, чтобы попасть в школу, члену совета попечителей нужно разрешение директора. Однако, чары не настроены на них реагировать, как на вторженцев, они спокойно пропустят внутрь, послав уведомление. При должном желании, этого можно избежать, воспользовавшись специальными артефактами. Они, конечно, незаконные и непомерно дорогие, но у кого, как не у членов попечительского совета есть на это деньги? Да и у старых семей могут быть силы и знания для того, чтобы провернуть такую аферу. Люциус кинул взгляд на Куно. Тот будто гончая почувствовал направление и встал в стойку. Глаза его загорелись, а сутулые, узкие плечи дернулись в попытке расправиться. Куно не любит аристократию, чуя, что уж они-то нарушают его драгоценные законы. Увы доказать это невозможно в большинстве случаев. Вздохнул, что-же пока ему удалось отвлечь ищейку, но надолго ли? – Это хорошая идея! – Министр оживился, – Только, Люциус, друг мой, давай этим займетесь вы. Ну, договоришься со всеми, нам не нужны возмущения… Люциус никак не среагировал на странное обращение министра, перескоки с «Вы» на «ты» и обратно. Обычно Фадж не упускает момента продемонстрировать всем и каждому их близкие, «дружественные» отношения. – Конечно, всем не нравится сложившаяся ситуация. Уверен, будут рады помочь следствию, убеждения не понадобятся. – Все, кроме вас, – сказал Куно не смотря на лорда Малфоя. – Я готов сделать все от меня зависящее, но не рисковать здоровьем сына. – Полно-полно, Карстен, ты сам веришь, что кто-то из детей смог сделать это? Я – нет. Куно не ответил, что-то рассматривая в своих графиках. Считает – понял Люциус. С чего у Куно такая уверенность? – Проверки учителей начнутся завтра, я хочу, чтобы это произошло максимально секретно, – неожиданно сказал Куно. – Почему? – спросил Фадж. – Непреложный обет о неразглашении. Все вопросы, что я буду задавать, должны остаться в секрете для тех, кто еще не прошел процедуру. – Я не могу этого позволить, – мягко сказал Дамблдор, – не как директор школы, а как глава Визенгамота. Непреложные обеты запрещено использовать в интересах следствия без весомых доказательств. – У нас чрезвычайная ситуация! – Я знаю, – Дамблдор кивнул, лицо его все также выражало благожелательность, но в голосе зазвенели металлические нотки, – но непреложный обет – очень грубый и опасный, никогда не знаешь, на что он может среагировать. – Это самая действенная клятва, которую, при правильной формулировки, невозможно обойти. У нас чрезвычайная ситуация. Дамблдор побарабанил пальцами по своему столу и наконец произнес: – Мы можем использовать контракт крови. – Это темное заклинание! – Именно потому, что у нас чрезвычайная ситуация я предлагаю такой выход, это убережет нас от разглашения и менее вредоносно, чем обет. Никто не умрет, по крайней мере. Фадж неуверенно огляделся. Посмотрел на спокойного Дамблдора, разозленного Куно и наконец на Люциуса. – Я думаю, это наилучший вариант, – сказал Люциус, – у министра есть полномочия разрешить использовать его. – Хорошо, – вздохнул Фадж, – раз и профессор, и мистер Малфой придерживаются одного мнения, думаю мы так и поступим. Только кто займется составлением? – Поручите невыразимцам, это их работа, – сухо сказал Куно. Люциус промолчал, он уверен, что и Драко с Гарри заставят подписывать эти контракты. Для них он бы предпочел сделать их лично, но, если начнет спорить привлечет лишнее внимание. Это того не стоит. При том, у него остались пара друзей, еще с военных времен. – Если это все, – сказал Куно, – мне бы хотелось вернуться к расследованию. – Конечно-конечно, – подхватился министр, – мне уже давно пора, столько дел… кхм. – Позвольте отнять у вас еще немного времени, министр, – попросил Дамблдор, – не могли бы вы заглянуть ближе к вечеру? – Да-да, конечно, проф… кхм, Дамблдор. Люциус молча наблюдал, как Фадж поспешно шагает в камин. Изнутри его подтачивало неприятное чувство, будто Дамблдор решил скрыть от него что-то. Люциус сильнее стиснул в руке трость, раньше он мнительностью не страдал. – Что-ж, и мне пора, я вернусь вечером. Хочу лично… пронаблюдать, за исполнением. – Конечно, лорд Малфой, мой камин открыт для вас. Кивнув, Люциус скрылся в языках пламени, у него сегодня есть чем заняться. Димер должен был найти людей, способных помочь в поисках ингредиентов для ритуала обнаружения пассио.

оОо

После ужина в Большом зале Гарри уныло брел на отработку. Его мысли хаотично метались от беспокойства за профессора Бабблинг до Волдеморта, с его новым знанием об их с Люциусом отношениях. Гарри был растерян и совершенно не представлял, что делать. Как исправить то, что он успел натворить? В первую очередь нужно заняться Залом, Волдеморт далеко и еще слаб, и слуг у него всего двое: непонятный Барти, который, как оказалось, вовсе не Крауч, и Хвост, если он все еще там. Остановившись возле дверей личного кабинета Грюма и тут же постучал. Очень не хотелось идти туда, но выбора все равно нет, так чего тянуть… – Да! Гарри вошел, и чуть неуверенно остановился у двери. Маленькое захламленное помещение заставляло чувствовать себя в высшей степени не комфортно, даже больше, чем пугающий кабинет профессора Бабблинг. – Поттер! Садись! Чай? Гарри настороженно покачал головой, его все еще безумно волновало то, что только он сказал Грюму про Люциуса, и об этом тут же Волдеморту докладывает какой-то Барти. Оглядевшись, будто Барти мог выскочить из-за кривоватой стопки книг, мальчик все же сел. Грюм молчал, рассматривая его своим пугающим глазом, Гарри тоже молчал, чувствуя, как обстановка постепенно нагнетается. – Поттер, расскажи-ка мне, как тебя угораздило связаться с Малфоем? – с какой-то, совершенно не Грюмовской, интонацией заговорил профессор. – Знаете… – Гарри не знал, что отвечать, – Знаете… так получилось…. – Нервничая схватил одну руку в другую, Грозный Глаз – даже не Дамблдор, он известен своей нетерпимостью к пожирателям, он даже нападал на Люциуса! Ранил его! – Не знаю, Поттер, отвечай! – Так получилось! Получилось! – Что у тебя там получилось? – опять интонация была совершенно не типичная для профессора, не давящая, а подначивающая, будто он говорит со скрытой издевкой. Но Грюм просто не умеет так говорить! Более прямолинейного человека не сыскать во всей Англии. – Давно получилось, – постарался взять себя в руки и ответил холодно, хоть и понимал, что за такое может еще больше навлечь беду на себя и на Люца, – когда меня в турнир засунули я написал лорду Малфою, думал, что он может чем-то помочь, как глава попечительского совета. Гарри заметил, как передернуло профессора от его слов. – И не помог. Этот скользкий гад никогда и никому не помогает и клятв своих не держит. Гарри напрягся стиснул в руках палочку. – Не надо… – Что не надо? А, Поттер? Противный слизняк и есть противный слизняк, твой Малфой. Гадкая у него душонка… Эти слова разозлили Гарри, не контролируя себя он вскочил, ненароком сбил один из завизжавших вредноскопов. – Сидеть! – Рявкнул резво вскочивший следом Грюм. Он взмахнул палочкой, посылая заклинание и Гарри даже не понял, как оказался связанным. Сердце колотилось, отдаваясь в руках. Гарри впервые за долгое время чувствовал себя таким слабым, никчемным, ни на что не способным. Он попытался успокоиться, соображая, что из изученных заклинаний могло бы ему помочь. Осознал, что он не знает! Замер, вниз от шеи прошла ледяная волна. Как обухом ударило осознание, что он загордился. Заигрался во взрослого всесильного волшебника, а, вот, реальная опасная ситуация и он беспомощен, словно первокурсник! Где теперь его руны, где теперь магия древних с ее могущественными заклинаниями и ритуалами? – Ты не трясись, Поттер, поговорим спокойно и я развяжу тебя, мне не надо чтобы ты тут кабинет разгромил. – Хорошо… – выдавил из себя слова. – Расскажи-ка мне про тот коридор, что Куно нашел. Как в молельню попасть. Гарри сначала растерялся, но быстро сообразил, что Грюм имеет ввиду Зал, странно назвал. – Я не знаю! – истерично взвизгнул тонким голосом. – Поттер! – рявкнул Грюм, – Ты меня за дурака не держи! – Я правда не знаю! – Гарри почувствовал, что слезы непроизвольно собираются в уголках глаз, он прикусил губу, готов был выдержать даже круцио, не признавшись. Грюм посмотрел на него, потом видимо что-то для себя решив, взмахнул палочкой отпуская Гарри. Тот не двинулся, так и продолжил сидеть, настороженно глядя. – Вали, Поттер. Дважды просить не надо было. Гарри бежал, не замечая ничего вокруг, его сотрясала нервная дрожь. Он не думал ни о конспирации, ни о том, что подумают те, кто его увидит, какие слухи он может вызвать. Он остановился только возле портрета рыцаря с таксой: – Скажите Люциусу, что Гарри… – он всхлипнул. Рыцарь ничего не сказал, но скрылся быстро и буквально через несколько секунд картина открылась и показался Люциус, затянутый в строгую мантию. – Анри, что? Гарри кинулся к Люциусу, крепко обнимая его, и разрыдался. Малфой растерялся, он прижал к себе Куколку, осмотрел коридор и захлопнул картину. – Что такое? – тихо спросил в самое ухо, поглаживая Анри по волосам. Тот не ответил, тогда Люциус подхватил его на руки и перенес на кресло, усадив к себе на колени. Он подумал, что ничего не может сделать сейчас, только ждать пока мальчик немного успокоится. Люц впервые за долгое время чувствовал беспомощность. Он действительно ненавидит слезы, и за все годы брака ни разу не видел, как плачет Нарцисса, и уже больше одиннадцати лет не видел слез Драко. Совершенно отвык. Он перевел взгляд на Анри, провел рукой по его волосам, ненароком стягивая ослабшую ленту. Прошло еще несколько минут, когда всхлипы начали затихать. – Анри, что такое, – Люциус двумя пальцами приподнял лицо от своей груди. Он вглядывался в воспаленные глаза, кажущиеся еще ярче, чем обычно. – Пр-профес-с-сор… У Гарри началась икота и Люциус поспешил призвать стакан и наполнить его «агуаменти». – Профессор Грюм, – уже спокойно начал Гарри осушив стакан, – у меня с ним сегодня была отработка. Гарри начал соображать, что нельзя говорить, что он еще вчера проболтался о них. – Да, что случилось на отработке? – Люциус нахмурился, ему эта ситуация очень не нравилась. Он знал, каким жестоким иногда может быть этот аврор, не хуже пожирателей. Хотя Люциус был уверен, что Грозный Глаз не станет подвергать Гарри пыткам или сыворотке правды, сомнение закралось. Психика очень нестабильная. – Он начал допытываться, где я был, когда произошел… произошло… – Гарри всхлипнул, – я… я разозлился, вскочил и тогда он кинул в меня заклинание. Связывание и начал орать. И я испугался очень, и выдал, что был с тобой! Не знаю почему, но он так орал… Гарри прижался сильнее, опять спрятал лицо на груди у Люца. В его голове носились мысли: почему, если Грюм вчера поверил ему, сегодня опять спрашивает про Зал? Не получалось сопоставить одно с другим и от этого он чувствовал себя еще более беспомощным. Казалось, что все его знания, годы тренировок прошли впустую и снова, как когда-то, в чулане в доме Дурслей, не может ни постоять за себя, ни самому решить. Решить хоть что-то в своей жизни. А еще боялся реакции любимого, знал, что «приворот» не снят, но все равно... Люциус поглаживал Куколку по волосам и думал, как быть дальше. Эта новость, не то, чтобы катастрофичная, ничего хорошего не сулит. То, что у него какие-то отношения с молодым героем в Магической Британии судачит чуть ли не каждая собака. В высшем обществе так точно. Одно дело, когда это шепотом передают друг другу кумушки в гостиной, и никто особо не верит в достоверность этих слухов. А те, кто верит – преимущественно, знающие его вкусы старые «друзья» – те будут помалкивать. Старик ничего сделать ему не сможет, а если нападет, Люциус и ответить может. Лучше не заклинанием, а адвокатом, и из школы убрать. Это только на руку – очередной скандал со ставленником Дамблдора. Клоун и так в прошлом году головной боли натерпелся от недовольных родителей, которые возмущались оборотнем в школе. Это все пустое, сказал и сказал… Сейчас его другое волнует: метка ведет себя странно – чернеет, светлеет, дергает. Особенно в последние сутки. Люциус поцеловал успокоившегося и вроде как задремавшего мальчика в макушку. Если Волдеморт воскреснет, тут уже будет не до Анри – как бы семью спасти и самому жизни не лишиться. Любовники хороши в мирные времена. Жаль, что Драко еще слишком молод. Женил бы его, чтобы получить наследника, да отправил куда подальше невестку с Нарциссой. А Асторию никто не отдаст сейчас, если бы чуть старше была, вопрос бы решили. И бессмысленно все это, не забеременеет девчонка, даже с зельями, магия просто не даст плоду сформироваться. Люциус отмахнулся от мыслей, перевел взгляд на Анри, думая, что ему делать. Не хочется терять мальчишку, даже во время войны, но выхода из этой ситуации не видит. Если и найдет он сейчас Темного Лорда, каким-то образом тот его сразу не убьет, и потом даже вознаградит… что совсем невероятно. Темный Лорд не терпит свидетелей своей слабости. Люциус не сможет получить такую власть, чтобы просить о столь многом. Люциус поднял задремавшего мальчика на руки и перенес в спальню. Аккуратно опустив на кровать, сам прилег рядом, обнял. Чувство умиротворения медленно накрыло его, жаль нельзя все проблемы отложить года на три, пока выход найдет. Очень не хочется терять то, что есть сейчас.