Быть лучшим

НЕ БЕЧЕНО! Глава 42. Обида, сложный разговор и ритуал Гарри проснулся в хорошем настроении, Люциус лежал рядом и читал «Ежедневный пророк». По телу разливалась нега, он лежал, просто наслаждаясь покоем, так редко доступным сейчас. Когда последние крохи сна начали уходить Гарри перевернулся и пододвинулся к Люциусу, обнял его за талию. – Привет, – сказал хриплым ото сна голосом, – извини. Очень не хотелось начинать этот разговор сейчас, но откладывать не стоило. Он конкретно накосячил и стоило бы разобраться, чтобы не осталось недосказанности. Гарри очень не хочется напряжения в их отношениях. Кажется, избежать этого совсем не получится, но… Люциус отложил газету и со вздохом сказал: – Я не могу тебя винить, Грюм такой… человек. После «свиданий» с ним даже самые… стойкие не выдерживают и долго восстанавливаются. Гарри оживился, приподнялся и быстро чмокнул Люциуса в губы. – Так, все хорошо? – Да, – Люц кивнул, – есть еще кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить: в эти выходные мы проведем первый ритуал пассио. – Хорошо, – Гарри чувствовал облегчение, вся эта ситуация немного нервировала. – Позови Добби, мне нужно дать ему некоторые указания. – Добби! – тут же позвал Гарри. Эльф материализовался с громким хлопком, но не спешил верещать: понял уже, что зачастую время и место не подходящее. – Привет, Добби, – Гарри улыбнулся в последнее время он был достаточно груб с ним. – Гарри Поттер, сэр, хозяин! – Эльф просиял. – Добби, – вмешался Люциус, – у меня будет к тебе несколько указаний на счет рациона твоего хозяина. Ты должен следовать им неукоснительно. Добби посмотрел на Поттера, но тот никак не отреагировал поэтому он перевел свои большие, недоверчивые глаза на бывшего хозяина. – Добби слушает, – сказал эльф весьма холодно, чем повеселил Люциуса. Конечно, будь это его эльф, то уже бы корчился от какого-нибудь премерзкого проклятия. – Во-первых никакого молока и мясо только парнокопытных жвачных животных, во-вторых все должно быть приготовлено на пару без добавления соли – перец и другие пряности можешь оставить. И в-третьих никаких ягод. Анри, ты тоже запомни и проверяй, ритуал капризный и может пойти не по плану. – До выходных осталось мало времени, уже вторник, – Гарри нахмурился. – Хватит и три дня, мы перестраховываемся немного, не переживай. – Хорошо, Добби, ты запомнил? – Да, хозяин-сэр, Добби все запомнил! – Можешь идти… Дождавшись, когда домовик исчезнет с громким хлопком Гарри развернулся к Люциусу. Ему очень и очень хотелось его поцеловать, в чем он себе не отказал, оседлав бедра мужчины, потом поднялся чуть выше и толкнулся, намекая. Люциус не стал сопротивляться, повалил Гарри на спину и запустил руку под рубашку, и, чтобы не возиться, магией расстегнул десяток мелких пуговиц. Выдохнув, он поцеловал тонкую шею, спустился ниже и засосал кожу на четко очерченной ключице. Гарри коротко простонал, запустил пальцы одной руки в волосы Люциуса, другой неуклюже попытался стянуть с него мантию. Люц с улыбкой отстранился, сам скинул с себя лишнюю одежду и в одной рубашке навалился опять. Гарри застонал от досады, хотелось чувствовать телом тело, а не холодный сколький шелк. Он руками потянул за ворот пытаясь открыть себе доступ к шее. Не получилось, тогда прикусил чуть ниже уха, оставляя краснеющую отметину. Сообразив, он задрал рубашку, желая стянуть ее так. – Лорд Малфой! – раздался голос, но Гарри не захотел отвлекаться, притиснул Люциуса ближе, оплетая ногами и толкаясь вставшим членом в такой же твердый. – Лорд Малфой! – позвали громче, послышалось бряцанье доспехов. Наконец оторвавшись, Люциус спросил: – Что такое? – Лорд Малфой, к вам сын. Ждет у дверей, – полным достоинства голосом возвестил портрет. Рыцарь совершенно не по-рыцарски прикрыл глаза забралом шлема и смотрел прямо на кровать, где расхристанные лежали любовники. – Впусти его, я буду через минуту. – Есть-сэр! – Рыцарь топнул ногой, подхватил поудобнее взвизгнувшую таксу и скрылся с картины. Гарри застонал от разочарования, прикрыл раскрасневшееся лицо руками. Люциус скрылся в ванне и все нутро затопила совершенно необоснованная обида. Гарри понимал, что Люц не может отослать сына, ради того, чтобы заняться сексом. Не в такое неспокойное время. Но, все равно, от чего-то стало до мерзкого неприятно, будто им просто попользовались, как когда-то еще осенью с этим ужасным минетом. Хотелось плакать, он изо всех сил сдерживал себя. – Анри, иди в ванну, а потом… – Я уйду, попрошу Добби переместить меня в нишу в коридоре. Как бы Гарри не пытался говорить «легким» тоном, голос его все равно дрогнул. – Анри, – Люциус подошел, погладил его по голове, – ты можешь остаться… Видимо почувствовал что-то не то. Гарри не хотел показывать обиду, она казалась мелочной, в душе опять начала шевелиться неприязнь к Драко. Понимал, что, если сейчас его увидит, ссоры не избежать. – Все нормально, мне просто немного некомфортно… кхм, я бы не хотел встречаться с Драко в таком состоянии. – Ты можешь остаться в комнате, – Люциус все еще чувствовал, что что-то не так, не мог понять, что именно. Конечно, неприятно, что их так прервали, но, это же ничего не значит! Хотя настроение от этого могло испортится, кажется здесь что-то еще, и это «что-то» напрягает. – Иди, – Гарри поднялся, чмокнул Люциуса в губы, – мне все равно надо будет вернуться в спальню, ты сам говорил, не хорошо, если заметят мое отсутствие. Гарри очень хотел остаться, очень хотел, чтобы Люц сказал: возвращайся, предупреди кого-нибудь, наложи чары и обязательно возвращайся. Но тот только одобрительно покачал головой и чмокнул его в уголок губ. Смотря, как за Люциусом закрываются двери Гарри, еле сдерживал вновь навернувшиеся на глаза слезы. Остервенело вытерев их рукавом рубашки, он шмыгнул носом и стал лихорадочно собирать свои вещи. – Добби! – тихо взвизгнул он, – в ванную перемести! Больше повторять было не нужно, эльф понятливо перенес его в апартаменты Гриффиндора, щелкнул пальцами и бассейн тут же наполнился ароматной водой. Гарри скинул вещи и запрыгнул, погрузившись с головой. Стало немного легче. – Вам что-нибудь нужно, – Добби заламывал ручки, теребил свою одежду и смотрел на хозяина полными слез глазами. Он понимал, что жестокий бывший хозяин Люциус Малфой чем-то обидел доброго, ранимого хозяина. – Да, – Гарри облокотился о бортик, – принеси мне мантию, ту черную, которую на голое тело нужно надевать. Помнишь, я ее заказал недели четыре назад? Вот ее, и еще сандалии кожаные, черные. Ну, ты знаешь, они вместе с мантией. После этого оставь все и… – Гарри вздохнул, – переместись на какую-нибудь магловскую ферму и укради барана. Только, обязательно, чтобы волшебников рядом не было! Добби прижал свои большие уши к голове и обреченно кивнул: – Да, хозяин, сэр, – сказал он тихим голосом. Гарри кивнул в ответ и опять нырнул, проплыл в бассейне и только тогда потянулся ко множеству баночек, слоящих на его бортике. Он, конечно, может испачкаться сегодня и определенно захочет еще раз вымыться, но это успокаивает.

оОо

Дамблдор кряхтя перешагнул каминную решетку, изумрудный огонь уже радостно потрескивал, готовый перенести его в любое место. В голове директора промелькнула мысль, что он уже стар для всего этого. – Блэк-хаус! Его замотало, закрутило и что-то плюнуло ему в лицо сажой. «Этот дом меня никогда не любил» – с задором подумал Дамблдор. – Сириус! – Крикнул он, ох уж! Ведь предупреждал, только бы опять не напился, сегодня им нужно серьезно поговорить. – Директор! – Сириус споткнулся на лестнице и почти скатился с нее. Дамблдор посмотрел подозрительно, вроде бы трезв. – Здравствуй, Сириус, давай присядем. У меня к тебе разговор. – Хорошо, да, конечно, – Сириус суетливо скинул с кресла какие-то крошки, подняв небольшое облачко пыли, опомнившись, взмахнул палочкой очистив воздух и только тогда отошел, предлагая сесть. Было видно, что он нервничает. – Сириус, – усевшись начал Дамблдор, – с тобой связывался Гарри? – А, да-да он что-то говорил о расследовании. – Хорошо, дело принимает серьезный оборот. Пожалуйста, не покидай дом, сейчас это особенно небезопасно. Боюсь, как бы опять не послали дементоров в Хогвартс. Сириус нахмурился, потом по-собачьи тряхнул головой, будто воду сбрасывая. – Вы это позволите? Гарри… – Боюсь у меня нет выбора. Вскоре мы с мистером Малфоем не сможем сдерживать министерство и детей напоят веритасерумом. – Вы не можете этого позволить! Пока магическое ядро… – Я все это знаю, мы стараемся, пока удалось переключить их внимание, но надолго ли? – И в это время вы просите меня сидеть в этом склепе?! – Так будет лучше для Гарри, – безапелляционно сказал Дамблдор, – у мальчика и так много проблем, думаешь ему станет лучше, если ты будешь подвергать себя опасности? Сириус промолчал. Дамблдор видел, что тот многое хочет сказать. – Ты говорил с Гарри? – Да, но мы мало что обсудили, у него не было настроения. Грюм с «бдительностью» переборщил. Дамблдор нахмурился, его с начала года настораживает поведение Аластора. С ним что-то не так, но поймать эту мысль не получается, кажется он стал еще более параноидальным, чем раньше. Они не виделись с окончания войны, видимо Аластор не смог приспособиться к нормальной жизни, особенно после увольнения из аврората. Дамблдор покачал головой, в этом есть отчасти и его вина. Видел же, как, еще будучи молодым человеком, Грюм ломается. А после того случая, когда он потерял глаз… недосмотрел тогда, проворонил, что мальчишка ввязался в неприятности с завсегдатаями «Кабаньей головы». – Я поговорю с ним, на Гарри и так много свалилось, тренировки бдительности от нашего друга ему ни к чему сейчас. – А может и надо, – серьезно и грустно сказал Блэк. – Что ты имеешь введу? – Я говорил с Наземникусом, что-то происходит в Лютном. Кто-то заказывает весьма редкие и дорогие ингредиенты, заказывает нелегально и много разного. Уже почти год, как это продолжается. – Какого рода ингредиенты? – Самые разные, часть из них законна, намного проще было бы заказать их в обычной аптеке, часть считается условно темными… заказывают кровь единорогов в большом количестве, и еще так по мелочи. Дамблдор старался припомнить, слышал ли он сам что-то об этом. Выходит – нет, иначе обязательно бы еще давно отправил людей на проверку. Директор некоторое время задумчиво молчал, потом поднялся и доброжелательно сказал: – Сириус, ты лучше последуй моему совету, с Наземникусом я поговорю еще сам, и отправлю нескольких людей проверить. – Хорошо, профессор, – Сириус тоже поднялся, – на счет Гарри… если все будет совсем плохо… может нам стоит убрать его подальше от министерства? – Это плохая идея, – Дамблдор огладил свою бороду, – я тоже думал об этом, но это только навредит мальчику, мы тем самым признаем его вину в глазах министерства. – Мы не можем позволить навредить Гарри! – Не можем, – согласился Дамблдор, – я что-нибудь придумаю. – Профессор, – Сириус смотрел твердо, но было видно притаившееся на дне его глаз безумие, – у меня есть дом в Де-Панне, я все-таки подготовлю, навешаю защитных, почищу немного... – Это не будет лишним, – не стал спорить Дамблдор, – но на самый крайний случай. Сириус ничего не ответил, как-то грустно оглядел гостиную. – Гарри не сможет приехать ко мне на каникулы? – Боюсь, что нет. – Дамблдор, – Сириус взглянул прямо в глаза, – вы же знаете, что мне Гарри дороже всех сейчас, да? – Знаю, мой мальчик. Было больно запрещать им видится, но ни к чему хорошему это не приведет. Особенно, если оставить их вдвоем на все лето. У мальчика и так голова забита, а Сириус, к его большому сожалению, повлияет тлетворно. – Тогда не позвольте ему пострадать, иначе все это будет бессмысленно. Если все будет плохо и министр со своей ищейкой будут настаивать… – Не смей думать об этом! – строго сказал Дамблдор, грозно нахмурившись. – Мне уже все равно, но Гарри… – Все будет хорошо, Сириус. – Поймите, я не хочу, чтобы Сохатик отвечал за то, чего не совершал! Мерлин, Дамблдор! Обещайте, что предупредите меня! – Хорошо, мальчик мой, обещаю. Дамблдор прошел к камину, он будто враз почувствовал все прожитие годы. Совершенные ошибки навалились неподъемным грузом. Войдя к себе в кабинет, он устало опустился в кресло, приласкав, сидящего на подлокотнике феникса. – Я так, – сказал он шепотом, – так устал, Фоукс. Представь, когда это все закончится, мы с тобой поселимся в маленьком покосившемся домике на берегу моря, будем разводить единорогов, выращивать петрушку и вязать теплые носки. Да, носки буду посылать всем на рождество, – Дамблдор немного улыбнулся, – может быть молодежь не будет носить их сразу, Фоукс, но, когда доживет до моих лет, многие вытащат носки с самого дна сундука и вспомнят меня добрым словом. Дамблдор погладил феникса по яркому оперению и поцеловал в хохлатую голову. – Пока нам с тобой стоит сделать так, чтобы дети остались живыми и здоровыми. Я так виноват перед многими, не хочу брать на себя еще один грех. Дамблдор поднялся, шаркая прошел до шкафа и вытащил три большие колбочки для зелий. – Извини дорогой, – подойдя к фениксу Дамблдор еще раз погладил его, – поплачь. Нам с тобой за неделю нужно наполнить их все.

оОо

Гарри стоял в неприметной нише у входа в подземелье, уже на пути в «Тайную комнату» ему в голову пришло простое, как и все гениальное, решение. Почему он сразу не попросил Добби переместить его туда? Вряд ли Куно поставил защиту от домовых эльфов, тогда уж их пришлось вообще из замка изгонять, слишком это все сложно сделать. Шутка ли, столько веков, а волшебники не изобрели нормально действующих заклинаний против них. Будь эльфы более воинственным народом, волшебники бы потерпели сокрушительное поражение. Наконец Добби появился с беззвучным хлопком. Рядом с ним, висел спящий черный баран. – Хозяин Гарри Поттер! Добби исполнил ваш приказ! – шепотом закричал эльф. – Молодец! – Гарри улыбнулся, – А теперь, перемести меня в Зал и до пяти утра можешь быть свободен, потом, разбуди. Добби немного замялся, но все же щелкнул пальцами, выполнив. Гарри очутился посреди Зала. Все такого же темного, но приятно-дружелюбного, он опустился на колени перед статуей Бога, распластался по полу, коснувшись его лбом. – О, великий! – шепот звучал надрывно, но сам мальчик этого не замечал, – благослови на деяние! Твоему верному возлюбленному служителю нужна помощь! Поведай как можно оградить твою обитель от неверных посягателей? Гарри замер в каком-то трансе, в его голове эхом отдались верные слова ритуала. Он понял, что нужно делать. Ничего в этом сложного нет. Сердце стучало неистово от осознания, что Бог соприкасается с ним. Что он реален, и он рядом, готов поддержать и помочь. Будто мысль сама собой родилась где-то в душе, ритуал, последовательность – все это не имеет значение только сила жертвы, сила желания – что более важно. Гарри поднялся, мимолетно коснулся руки статуи. Она – обжигающе-горячая не опалила до боли, лишь принесла приятное тепло. Отвернувшись к алтарю, Гарри уже не видел, как рубиновые глаза проследили за ним, зато ясно почувствовал шелковистое касание тьмы. Гарри взмахнул палочкой и переместил барана на алтарь. Он погладил шерсть спящего животного и, делая первый надрез длинным изогнутым кинжалом, заговорил: – Beidh tú ag freastal ar an mór. Lig do anam bheith ar son na síochána. Tabhair fuil do fola dár mainistir, – надрез за надрезом и невероятное количество крови залило алтарь, потекла на пол, тонкой струйкой устремилась к стенам. В баране не может быть столько крови! Мысль тут же была откинута прочь, – Lig dó é a cheilt ó shúile, ó chluas agus ó bholadh na díchreidmheach. Последний надрез был завершен и Гарри отступил, незаметно для себя откинулся на мягко подхватившую его тьму и завернулся в нее, словно в покрывало. Мысли стали кристально-ясными, а сердце успокоилось. Он наблюдал, как тело барана уменьшается, сжимается, а последние частички крови, доползая до стены, впитываются в нее. Наконец все закончилось, из помещения совсем исчез запах крови, а жертва так и осталась лежать на алтаре, превратившись в деревянную статуэтку. Гарри подошел, повертел ее в руках, а потом взмахнул палочкой и отправил ее к потолку, вплетая в вырезанную на нем узорчатую вязь, в отдельных чертах которой можно различить руны. Он себя чувствовал бодрым и отдохнувшим, спать не хотелось, уходить отсюда – тоже. Немного подумав, подошел к шкатулке с сокровищами и вытащил оттуда серебряную пластину. Нужно извиниться перед Люциусом за все свои истерики. Гарри взмахнул палочкой и совершенно без единого заклинания, одной силой желания придал пластине изящную форму браслета, потом взял нож и начал вырезать на нем защитные руны. Защита никогда не помешает. Гарри оглянулся на освещенную потусторонним светом статую Бога. Хорошо, если он получит благословление, такой оберег защитит от всего. Кинжал у него в руке засветился красным. Локи не трудно дать свое благословление, если так хочется его единственному возлюбленному адепту. Слишком давно он не имел возможности сам воспитать жреца так, как это нужно. Даже в эпоху позднего расцвета, люди покланялись ему так, как сами думали это нужно делать. А маленький жрец – очень податлив и открыт. Мало, очень мало людей кто может, действительно может их слышать. Порадовать адепта не трудно, это увеличит связь, и приблизит момент наступления новой эпохи величия.