Синее небо малинового цвета

Гарри вошел в комнату без стука. Луи сидел за массивным столом в кабинете, что расположился между библиотекой и гостиной в восточном крыле. Комната была маленькой и уютной, невероятно теплой, хотя камин не зажигали уже давно, ведь на столицу Четвертого королевства еще в начале мая опустилась совсем летняя жара, сводящая с ума северного принца. Скинув сапоги с сюртуком и ослабив рубашку у горла, Луи пытался сосредоточиться на бумагах, что ему необходимо было прочесть к следующему утру. Несколько страниц заполнял невероятно нудный текст с перечнем имен, должностей и обоснованием необходимых перестановок в Совете лордов. Все это сопровождалось пометками-советами Джоанны, занимающими едва ли не столько же места, сколько основной текст. Луи уже битый час пялился в строчки, все яснее осознавая, что не понимает ни слова и совершенно не знает, как ему поступить. Он отлично справлялся с той частью королевских обязанностей, что подразумевала общение с народом и подготовку к возможным военным действиям, но он чувствовал себя полнейшим профаном, когда дело касалось кадровых перестановок, он совершенно не понимал, как нужно правильно умасливать одних лордов и смещать других. Рассудив, что в данном случае лучше признать поражение и передать решение этого вопроса матери, Луи уже готовился задуть свечи, когда в кабинет вошел его супруг. Король невольно расплылся в улыбке. Он не мог ничего с собой поделать, в последнее время одно присутствие Гарри поблизости заставляло все его существо поистине трепетать. Луи никогда не думал, что сможет применить к своей персоне такие описания, но пришлось сознаться самому себе – у него дыхание перехватывало, когда он видел собственного мужа. Он искренне не понимал, как мог раньше не замечать, что у принца невероятной красоты глаза, красивые длинные пальцы и завораживающе мягкие кудри, которые он теперь мог лишний раз потрогать без опасения остаться без руки. Гарри больше не смотрел на него волком, в его голосе и отношении не было изначального холода, и король с нетерпением ждал, когда же дружеские чувства принца начнут превращаться в нечто большее, во что-то, что, как был уверен, испытывал он сам… Гарри зевнул, потянулся, его рубашка задралась, на секунду мелькнула полоска кожи. Он без приглашения сел в кресло напротив Луи и сложил локти на столе, тепло улыбнувшись. - Ты все работаешь? - Как раз закончил, осознав всю свою беспомощность. - Мне кажется, ты и беспомощность – это что-то несовместимое. - Мне тоже нравилось так думать, но сегодня этому нашлось подтверждение. Гарри еле слышно рассмеялся и опустил взгляд, закусив губу. Луи невольно напрягся – за прошедшие месяцы он успел изучить повадки Гарри и теперь неплохо его читал. Принца что-то беспокоило, и тот будто бы не мог найти в себе смелости рассказать об этом. - У тебя все хорошо? – спросил король, прощупывая почву. – Госпиталь ни в чем не нуждается? - Нет, там все отлично… Насколько может быть в госпитале. Самнер хочет, чтобы я официально взял над ним патронаж. Скажи, это возможно? Луи усмехнулся. - Самнер давно этого добивается. Последним покровителем городского госпиталя от Томлинсонов была моя бабка… Ты этого хочешь? - Думаю, да? – неуверенно произнес принц, нахмурившись. – Я все равно бываю там по нескольку раз в неделю. - Хорошо, объявим завтра на совете. Гарри благодарно ему улыбнулся, но и эта улыбка быстро погасла. Видимо, не только судьба госпиталя волновала принца. - Помимо госпиталя… Есть еще что-то? Гарри выдохнул, словно перед прыжком в воду, выпрямил спину и опустил руки со стола на колени, приняв почти величественный вид. - Я хотел поговорить с тобой кое о чем. И, думаю, это важно. Луи, испытывая непонятно чувство тревоги, тоже постарался собраться и сесть, как подобает монарху, а не вольготно развалившись в кресле. Гарри выглядел так, словно готовился сделать признание в убийстве. Конечно, это было маловероятно, но Луи и представить не мог что-то равносильное такому поступку. Разве что… Додумать он не успел. Гарри, собравшись с мыслями, со всей серьезностью заявил: - Ты мне нравишься. Луи помедлил с ответом и в итоге неуверенно произнес: - Ты мне тоже. - Нет, я не в том смысле, что ты мне нравишься, как человек, - Гарри замотал головой. – А в том, что ты мне нравишься как… парень? Мужчина? Черт, как-то глупо говорить это своему мужу, да? Луи почувствовал, как жар ударил ему в виски, а сердце бешено заколотилось. Руки короля невольно дернулись вперед, ему так хотелось ухватиться за ладони Гарри, но он вовремя остановился, осознав, что их разделяет стол. Луи так долго и так страстно желал этого момента… Но сейчас, когда он настал, понял, что понятия не имеет, что же ему сделать или сказать. - Ты… ты мне тоже, - только и смог повторить король. Губы Гарри тронула легкая улыбка, такая, будто ему не открыли ничего нового. И Луи невольно задумался – а не были ли все его взгляды и вздохи так очевидны? - Луи, я… Наверное, я рад этому… - Наверное? - Выслушай меня, хорошо? – Гарри выставил ладонь вперед, а потом положил ее на столешницу. Луи уставился на его кисть, но сдержался. Если Гарри вместе с признанием хотел поведать ему что-то еще, то с телесным контактом можно было и обождать. - Я ничего такого не испытывал раньше. И меня это немного пугает... - Меня тоже. - Ты перебиваешь, - недовольно сказал Гарри. – Я… ты мне нравишься, очень… Но я не могу понять одного. Принц помедлил, будто собирая всю смелость в кулак, а затем выпалил: - Я не понимаю – ты мне вправду нравишься, или только потому, что у меня нет выбора? Луи на мгновение забыл, как дышать, а когда все-таки сделал вдох, почувствовал легкое головокружение. Гарри испытующе смотрел на него, явно ожидая ответа. Но беда была в том, что Луи и сам его не знал. Он никогда не думал о своих чувствах к принцу с такой стороны, и внезапный вопрос Гарри впился в его пытливый разум мертвой хваткой. - Ты помнишь праздник в честь сорока дней? Луи только кивнул – естественно, он не мог забыть этот во всех смыслах прекрасный вечер, обернувшийся катастрофой. - Я видел, как ты беседовал с девушками. Как танцевал с ними, делал комплименты… И я вдруг почувствовал такую злобу, на тебя, на них… Мне захотелось оказаться на их месте… И тогда я испугался. По-настоящему испугался, ведь это был не я! – Гарри уже не сдерживался, он размахивал руками, все глубже погружаясь в свой рассказ. - Это был кто-то, кого я совсем не знал. Ведь я – настоящий я! – не хотел этого брака, не хотел тебя. Но тогда я понял, что… Я понял, что ревную тебя ко всем этим женщинам. Луи пребольно укусил себя за губу, желая понять, спит он или нет. Он все пытался разгадать, что же так разозлило Гарри в ту апрельскую ночь, но не находил разумного объяснения… А теперь сам Гарри давал ему все самые непредсказуемые ответы. - Ну а дальше ты помнишь. Черт, у меня до сих пор пятка иногда болит… Но потом, Луи, потом я осознал, что не могу уже никуда от этого деться. И когда ты несколько дней назад прямо меня спросил о том, кто мне нравится… Я понял, что тут речь идет не о мужчинах или женщинах. Речь идет о тебе. Ты мне нравишься. С каждым днем все больше. Луи облизнул пересохшие губы и хрипло заговорил, стараясь звучать как можно ровнее: - Но ты не понимаешь, по-настоящему это или…, - он не закончил, попросту не смог подобрать нужного слова. Но Гарри понял его и так. Принц-консорт мгновенно погрустнел, хотя до этого, когда он описывал свои чувства, его глаза поистине горели. - Я просто хочу разобраться в этом, чтобы понять, как быть дальше. Луи все-таки протянул к нему руку, но принц медлил, не принимая ее. Томлинсон старательно подбирал слова, силясь сформулировать все то, о чем думал в течение последних нескольких недель. Но здравые мысли предательски разбегались в стороны, оставляя место лишь для неуверенного бормотания. - Гарри, послушай, - наконец, заговорил Луи, стараясь перехватить блуждающий по столешнице взгляд поникшего принца. – Я… черт, я не буду врать, будто знаю ответ… Но то, как я сам это чувствую... Это не выглядит надуманным. Или форсированным. Я знаю себя, и я ни за что не полюблю парадный сюртук просто потому, что нужно его носить, или рыбу потому, что ее надо съесть из вежливости на пиру. И, если я хоть что-то верно о тебе узнал за это время, ты такой же. Гарри с заинтересованным прищуром посмотрел на короля, чуть склонив голову набок. Его мягкие локоны коснулись щеки, и Луи дико захотелось заправить прядь принцу за ухо, но он одернул себя, понимая, что если сейчас остановится, то может вообще больше никогда его не коснуться. - Ты чертовски упрямый, Гарри из рода Стайлсов, еще упрямее меня, наверное. Ты спишь на одной и той же подушке уже десять лет! Да, я знаю, не спрашивай, откуда… Ты уступил один раз, когда согласился выйти за меня… Но ты бы ни за что не уступил, когда дело касается твоих чувств. Я не знаю, может, мне просто хочется так думать, потому что я дико хочу, чтобы твои чувства были настоящими, и ты перестал их сдерживать… Но я вижу это так. Пальцы Гарри чуть дрогнули, и его кисть, словно большой паук, медленно подползла к ладони Луи. Кончики их пальцев соприкоснулись, и Луи ощутил в руке приятное покалывание. - Ты вообще не ответил на мой вопрос, - признал Гарри, не отрывая взгляда от их ладоней. – Хотя, наверное, мы еще долго будем искать на него ответ… Но мне нравится то, что ты сказал. Почему ты не подошел ко мне? Почему не сказал, что твое отношение… изменилось? - Боялся, что спугну тебя, - честно сказал Луи. – Ты мог подумать, что я пытаюсь на тебя надавить, заставить… Мне хотелось, чтобы ты сам когда-нибудь почувствовал то же, что и я. - И ты был готов ждать? – Гарри пристально посмотрел на него, его пальцы, до этого тихо гладящие костяшки Луи, замерли. - Да, - просто ответил король, вкладывая в ответ всю свою честность. Гарри буравил его взглядом несколько неимоверно долгих мгновений, прежде чем податься вперед и переплести их пальцы, создавая крепкий замок. Обручальный браслет на правом запястье Луи блеснул в тусклых отблесках догорающих свечей. Они покинули кабинет почти через час, после долгой, изнурительной, но вселяющей в них обоих надежду беседы. Путь до спальни и библиотеки был совсем короток, но они проделали его рука об руку, и это был первый раз, когда король и принц-консорт соединили свои ладони не для публики. - Между прочим, завтра уже лето, - совершенно невпопад сказал Гарри, когда они проходили мимо стражников, и Луи точно слышал, как мужчины издали короткие смешки. Они вошли в королевскую спальню, и Луи замешкался, не зная, что ему делать, не зная, чего хочет в данный момент Гарри. Принц широко, почти счастливо улыбался. К недовольству Луи, он разъединил их ладони, но тут же компенсировал это долгими объятиями, доверительно положив подбородок на плечо королю. Луи понял, что с превеликим удовольствием простоял бы так несколько часов – обнимая своего новоприобретенного мужа и вдыхая запах его волос. - Спокойной ночи, Луи. Пальцы принца легко сжали его запястье на прощание, и король почувствовал, что готов взлететь к небесам. Наутро Луи все еще нежился на волнах тех ощущений, что подарил королю супруг своей откровенностью накануне, хоть ему и не довелось увидеть Гарри. Быстрый завтрак и собрание Совета лордов были назначены на ранний час, когда вся королевская семья еще смотрела сны. Как и обещал, Луи объявил перед советом, что его супруг становится покровителем госпиталя, возражений предсказуемо не последовало. Однако уже через минуты всеобщее настроение радикально изменило курс, когда лорд Дикин зачитал пришедшие утром письма от своих шпионов в стане Худов. Из коротких посланий следовало, что в последние дни весны королева Джой все больше времени уделяла беседам со своими военачальниками, присутствовал при этом и наследный принц Калум. Луи знал, что порядки южан отличаются от их уклада – на юге престол наследовал отпрыск мужского пола, а сама королева Джой заняла трон лишь на время после смерти мужа и до двадцатилетия сына. Сложись судьба Маликов иначе, Зейн мог бы и стать королем, но, основав династию в рамках Альянса, они приняли порядки уже существующих государств. Так или иначе, активность Худов и мобилизация их сил не сулила ничего хорошего, а все ранние подозрения о возможном нападении на самую южную точку Четвертого королевства – рыбацкий остров, начали принимать материальную форму. Худы были серьезными соперниками – семья главенствовала в землях за теплым морем, грубой силой завоевав несколько мелких стран и объединив их в одну мощную державу. По слухам, армия Худов была столь многочисленной, что всех сил Томлинсонов могло не хватить на отражение атаки. Поэтому, думалось Луи, который со всем возможным вниманием слушал доклад отчима, Джоанна и приняла решение о радикальных мерах – передаче трона молодому, сильному наследнику и еще более тесном союзе со Стайлсами, которые, обосновавшись на далеком, прекрасно защищенном полуострове, располагали многочисленной, но простаивающей без дела армией. Отдав распоряжение следить за ситуацией и как можно быстрее призвать в столицу воинов из Третьего королевства, Луи поспешно свернул совет и в сопровождении стражи отправился в восточное крыло. Ему не терпелось увидеть Гарри, сообщить ему новости, а главное – просто обнять и быть рядом. Король старался не демонстрировать своей нервозности, но вероятность войны мало кого могла бы оставить равнодушным. Луи долгие часы посвящал тренировкам и общению с солдатами, но ранее не думал, что ему придется так скоро пустить свои умения в ход... Луи шел за стражниками, погруженный в свои мысли, когда вдруг его схватила чья-то сильная рука и поволокла в сторону. Воображение тут же нарисовало потерявшему ориентацию королю наемных убийц и заговорщиков, и только спустя несколько мгновений он понял, что это Гарри тащит его в сторону стены. Принц отдернул массивный, пыльный гобелен и утянул короля в спрятанную за ним нишу, где стояли несколько старых, почерневших от времени сундуков. - Что… что такое? – растерянно пробормотал Луи, стараясь в полутьме получше разглядеть улыбающегося Гарри, который явно наслаждался тем, что застал короля врасплох. - Хотел тебя увидеть, - просто ответил принц. - А почему здесь? Гарри пожал плечами, коротко рассмеявшись. - Не знаю, показалось забавным… Как прошел совет? Луи вздохнул и присел на один из сундуков. - Ты теперь официальный покровитель городского госпиталя. Улыбка Гарри стала еще шире, он схватил Луи за руку и благодарно стиснул его ладонь. - А еще Худы активничают. Возможно, нападут уже этим летом. Принц мгновенно посерьезнел и, не отпуская его руки, сел рядом с королем. Они молчали какое-то время, пока Гарри не произнес с усмешкой: - Ну вот видишь, не зря женились. Наверное, Луи вздрогнул или сделал что-то еще, потому что уже в следующую секунду принц зачастил: - Нет, нет, я не это имел ввиду, просто… Странно, ведь они так хотели захватить этот остров, а потом вдруг резко перестали что-либо делать… Значит, выжидали подходящего момента? - Дэниел объясняет это течениями в теплом море. Только ближе к августу воды будут двигаться так, что дадут им преимущество при переправе на нашу землю. - И что будет, когда они решат переправиться? - С боевыми кораблями Маликов сможем задержать их на воде, - озвучил Луи то, о чем считанные минуты назад говорили лорды на совете. – Если же они высадятся, то, объединив пешие силы Первого, Третьего и Четвертого, дадим им отпор. - А Второе? - Оно слишком далеко и участвовать не будет. Снова повисла пауза, но, вот странность, в этот раз Луи чувствовал, что даже в тревожном молчании ему комфортно рядом с Гарри. - Как думаешь, как дела у Найла? – тихо спросил принц. - Не знаю, от него не было никаких вестей… Думаю, как только ситуация прояснится, он обязательно даст нам знать. Он обещал в письме, которое оставил. Луи хотел сказать еще что-то, но вдруг Гарри доверительно положил голову ему на плечо. Король внезапно понял, что одни невинные касания и жесты принца доставляют ему столько чистого удовольствия, сколько он не знал в постели с теми женщинами, что у него были. Может, это было странно, но ему совсем не хотелось торопиться, когда дело касалось Гарри – хотелось делать мелкие, неторопливые шаги, медленные, как речь его мужа. - Может, выберемся уже отсюда? – со смешком предложил Луи, наблюдая за танцем пыли в проникающих в узкое окно под самым потолком лучах. - Нет, подожди, - с придыханием отозвался Гарри, поднимаясь на ноги вслед за королем. – Я хотел кое-что… Горячее дыхание Гарри обожгло ему нос. Принц стоял так близко, как, наверное, не стоял никогда – прижимаясь к Луи грудью и все еще держа его за руку. В этот момент Луи показалось, будто весь мир вокруг замер, двигались лишь пылинки в полосках света. Они уже целовались для других – на помолвке, на свадьбе, на праздновании сорока дней. Но каждый раз это было сухое, бесстрастное, короткое касание губ, которое ни один из них не желал продлевать. Они ни разу не делали этого для себя. Чувствуя, как Гарри отпускает его руку и осторожно обхватывает ладонями лицо, Луи задержал дыхание. Северный принц смотрел прямо ему в глаза, будто спрашивая разрешения, и Луи поспешил его дать. Теряя остатки стеснения, он обнял Гарри обеими руками, гладя широкую спину через тонкую летнюю рубашку. Их губы соприкоснулись, как показалось Луи, только спустя три долгих века, и он понял, что этот поцелуй точно не похож на все предыдущие. Гарри, пусть неумело и неуклюже, но прильнул к нему, целуя одними губами, не позволяя ничего большего. Его пальцы медленно поглаживали щеки Луи и кожу за ушами, и король понятия не имел, как же его супруг узнал, что именно от такой ласки у него подкашиваются ноги. Принц тактично прикусил его верхнюю губу, и руки короля только крепче прижали супруга к его торсу. Гарри оторвался от него и громко выдохнул, словно добрался до поверхности глубокого озера. Луи с трепетом поцеловал его в подбородок, коснулся губами расцветшей улыбки… Когда они спустя полчаса выбрались из своего убежища, то с удивлением и смущением обнаружили, что у гобелена все это время стояли, охраняя их уединение, молчаливые стражники. Перемены заметили все – слуги, лорды, семья, а особенно королева Джоанна, которая, казалось, поняла все еще раньше них самих. Нет, они не хотели намеренно демонстрировать свои чувства публике, но Луи и сам понимал, как поменялась их динамика в сравнении с тем, что было раньше. Натянутые улыбки сменились искренними, пусть еще немного неуверенными. Все это было для Луи в новинку и, конечно же, для Гарри тоже. Северный принц и до этого не жаждал проявлять чувства на людях, не желал он этого делать и сейчас. Но даже без публичных поцелуев и объятий, одних взглядов и жестов было достаточно, чтобы двор понял – в отношениях короля и его супруга произошел значительный переворот. В течение следующего месяца каждый день начинался для Луи с докладов о положении дел за теплым морем. И чем дальше они углублялись в жаркое лето, тем яснее становилось то, что Худы основательно готовятся к нападению, созывая свои войска. Вот только сообщения, что приносили соколы от соглядатаев Дэниела, зачастую противоречили одно другому. В любом случае, единая картина все равно вырисовывалась, и становилось понятно – боевые отряды южан не планируют активничать вплоть до августа. Для Четвертого королевства и Луи это означало только то, что у них еще есть время до неминуемого столкновения, а значит, требовалось основательно к нему подготовится. Несколько сотен северных солдат, что прошли сквозь всю страну, сверкая ярко-синими одеждами и знаменем Стайлсов, несомненно, внушали как чувство уважения, так и ощущение спокойствия. Обосновавшись в казармах рядом с воинами Томлинсонов, северяне с восторгом приветствовали своего принца и его супруга, а также, не медля, стали обучать местных воинов некоторым особым приемам, что-то перенимая и у них. В те несколько недель, что Луи провел в бесконечных советах и тренировках, одной из главных радостей и отдушин для него оставался Гарри. Принц тоже был занят своими уроками с Самнером и работой в госпитале, но они всегда старались найти время друг для друга. Между супругами установились ровные, теплые отношения, и Луи уже не мог представить и дня без задорного взгляда Гарри и его мягких поцелуев. Как мальчишки, они прятались по всем углам замка, обнимаясь и целуясь при любом удобном случае. Иногда они даже спали в одной постели, хоть и не каждую ночь и не раздеваясь, не опуская руки ниже очерченных ими же самими границ. Но даже Гарри не мог полностью отвлечь его от мыслей о грядущих сражениях. Люди Стайлсов укрепили их силы, однако ближе к концу первого летнего месяца Луи, как король, перешел к более активным действиям. Настало время его первого официального выезда из страны в качестве правителя. Столица Пейнов была готова принять молодого монарха и представителей Пятого королевства для обсуждения будущего сотрудничества на бранном поле. Разумеется, Гарри навязался вместе с ним, хотя Луи первым намеревался это предложить, а поэтому нисколько не возражал. Он не покидал родной город уже несколько месяцев, и ему отчаянно требовалось вырваться за его стены, пусть и по официальному поводу. Путь до столицы Первого королевства по короткому пути занял менее двух суток – за недлинным конным перегоном последовала переправа на корабле через узкий залив, в ходе которого Луи выяснил, что Гарри дико укачивает на волнах – как и его самого. Старый город, основанный предками встретившего их еще на берегу Лиама, с ликованием приветствовал делегацию из Четвертого королевства, хотя у Луи и зарябило в глазах от обилия зеленого цвета Пейнов. Якорем в зеленом море ему служили собственные люди, одетые в красное, и удивительно подходящие к обстановке, сияющие восторгом глаза мужа. Родовой замок Пейнов был старым, богатым и самым большим, что Луи когда-либо приходилось видеть. Он не раз бывал здесь, но был уверен, что обязательно потеряется без сопровождения. Даже Лиам, по собственному признанию, не бывал во всех здешних комнатах. Ходила легенда, что один из наследников пару веков назад заблудился в извилистых коридорах, и беднягу так и не нашли, отдав трон его младшему брату. Поэтому Луи с особым вниманием следил, каким путем его ведут к покоям, что ему и Гарри выделили на время пребывания в столице. Просторные комнаты, уступающие их собственным лишь размером, но не убранством, располагались в западном крыле замка, где все спальни предназначались для гостей. Семья Пейнов, состоящая пока что из пяти человек, обитала в восточной части. То, что клан Пейнов растет, стало понятно, когда на вечернем пиру, устроенном в честь гостей из Четвертого и Пятого королевств, Луи впервые за год увидел королеву Николу, носящую под сердцем своего третьего ребенка. Положение королевы уже не было в состоянии скрыть даже самое просторное платье. Зато другая будущая королева не стеснялась демонстрировать свою девичью красоту. Король Ясер Малик остался в своих краях, вместо него на военный совет с главами государств приехала кронпринцесса Дония с супругом и младшим братом. Высокий, тонкий молодой мужчина, которого Дония держала под руку, отличался красотой и грацией и вовсе не походил на сильного воина. Он, решил Луи, больше похож на поэта или художника, с восхищением смотрящего на свою музу в лице наследницы. Сам Зейн, которого Луи был дико рад видеть, терялся на фоне сестры, предпочитая отмалчиваться, пока та громким, ярким голосом приветствовала окружающих. Впрочем, Зейн всегда был тихоней, усмиряющим их небольшую, но шумную компанию. Разглядывая других, Луи совсем позабыл о себе, но сосредоточиться на своей персоне пришлось в тот момент, когда глашатай громко, на весь зал, объявил о его присутствии: - Правитель Четвертого королевства, Его Величество Луи Томлинсон, седьмой своего имени! Под торжественный рев труб и шепот собравшихся вельмож, Луи прошел по живому коридору, стараясь прочувствовать всю серьезность момента. Но почему-то в голову ему лезла лишь дурная мысль о том, как бы не запутаться в собственных ногах и не свалиться ничком на виду у всего мира. В конце светлого зала, куда и лежал его долгий путь, он таки встретил Николу, и два молодых монарха, знакомые с детства, приветственно кивнули друг другу, обменявшись понимающими улыбками. - Его супруг, принц-консорт Гарольд Томлинсон из рода Стайлсов! Королю захотелось обернуться, чтобы увидеть его, но он сдержался, лишь скосил глаза, когда Гарри поравнялся с ним и поклонился Николе. Гарри часто был неуклюжим, но в этот момент его телом овладела грация, как случалось всегда, когда принц был на людях и исполнял свои прямые обязанности. Официальная часть вечера плавно перетекла в оживленный, веселый пир, и Луи позволил себе расслабиться, сидя между супругом и Лиамом Пейном. В последний раз, когда они встречались втроем, вечер окончился плачевно, однако в этот раз Луи был уверен, что их с Гарри первый день в столице Первого королевства станет просто идеальным. Томлинсон старался уделить внимание всем, кто обращался к нему, но все его существо тянулось к Гарри… И вскоре принц полностью завладел его вниманием, хотя ничего особенного для этого не делал – просто оставался собой. Облизнув сладкие от вина губы, Луи приблизился к принцу и тихо, так, чтобы услышал лишь супруг, прошептал ему на ухо: - Я хочу тебя поцеловать. У принца-консорта заалели щеки – может, от смущения, а может, оттого, что тот выпил не меньше Луи и желал того же, что и он. Гарри еле заметно улыбнулся и, обдав короля горящим взглядом, многообещающе произнес: - Только не здесь. - Как скажешь, мой принц, – с улыбкой ответил Луи и, не стесняясь никого, поцеловал его руку. ***