Милые особенности отечественного кинопроизводства

Маленькая толстенькая женщина пулей летела вверх по лестнице. — Алексей Михайлович! Алексей Михайлович, подождите! Алексей Михайлович Никитин, немолодой лысоватый мужчина послушно остановился и, в ожидании преследовательницы, пригладил пропахшие табаком усы. Он был Главным кинорежиссёром России и даже здоровался за руку с самим Президентом. Самые дремучие сограждане считали, что успехом Никитин обязан магическому взгляду своих печальных карих глаз, под воздействием которых режиссёру не могли отказать ни мужчины, ни женщины. Сейчас своими прекрасными глазами Алексей Михайлович с некоторым укором смотрел на поднимающуюся пыхтящую толстуху, которая безвозвратно украдёт пять минут его драгоценного времени. — Алексей Михайлович, радость-то у нас какая! Звонили из Голливуда — сам Копалло звонил и просил передать, что вам хотят предложить снимать фильм о Гарри Поттере. Предварительный контракт они выслали по почте, а самое главное — финансирование обещают неограниченное. Им так понравился ваш фильм о монгольском портном, что кандидатуры других режиссёров даже не рассматривались. — Гарри Поттер? Что это? Кто это? Шучу, шучу, я его прекрасно помню, конечно — американский президент, который был перед Кеннеди. Или после Кеннеди. Или вместо. В общем, там какая-то запутанная история была. Но если надо снять — снимем, тем более, что финансирование неограниченное. Выедем в США и там развернёмся с русским размахом и удалью: Дикий Запад, индейцы, ковбойцы. О! Индейцы-оборотни! Как вам, Тамара Федоровна, рабочее название: «Гарри Поттер — охотник на оборотней»? Звучит? — фантазия режиссёра, подогреваемая новостью о неограниченном финансировании, заработала. — Звучит, Алексей Михайлович, очень хорошо звучит, так... интригующе, сразу хочется этот фильм посмотреть. Только Гарри Поттер это не президент США, это маленький мальчик-волшебник. — Да? А почему? — огорчился Алексей Михайлович. — Ну вот, из-за какого-то Копалло вся концепция насмарку. Ну да ладно, вот ещё неизбитый сюжет: Гарри Поттер — участник войны за независимость США от... от... неважно, впрочем, от кого. Интересно, баржи у них там есть или придётся из России везти? — Алексей Михайлович, дело в том, что сценарий нужно писать по книге, точнее — книгам об этом мальчике, и, желательно, близко к сюжету. Вы уж извините, но они настаивают, — женщина прижала к груди папку. Режиссёр заметно погрустнел. — И что, много там книг? Ого! Да, придётся отказаться, да. Он поднялся наверх в свой кабинет, сел на сияющее позолотой кресло и включил компьютер. На экране мигал синий конвертик непрочитанного письма, и режиссёр щёлкнул по нему мышкой. Контракт был удивительно длинным, и Алексей Михайлович быстро пролистал его вниз: режиссёра интересовала сумма. А сумма была громадная до неприличия, и в груди Никитина зашевелились и вступили в борьбу не на жизнь, а на смерть сразу два неприятных зверя: жаба — ну как можно отказаться от таких денег, и червь сомнения — а не розыгрыш ли все это, уж больно много бабла предложили. Победила жаба, так как контракт был оформлен по всем правилам, реквизиты имелись, контактные данные — тоже, и через полчаса режиссёр, проверивший всю имеющуюся у него информацию в интернете, звонил по указанному в контракте телефону. — Да, меня немного заинтересовало ваше предложение... Конечно, я загружен работой, но постараюсь выкроить время на все ваши... сколько-сколько всего фильмов планируется?! Нет, я читал контракт, конечно, просто уточнил. А актёров нам не надо, у нас свои есть, да, получше ваших, это же мы систему Станиславского придумали. Ещё некоторое время высокие договаривающиеся стороны обсуждали детали, и наконец режиссёр со вздохом облегчения опустил на рычаг трубку дорогого антикварного телефона. Некоторое время Никитин посидел в тишине, размышляя о чём-то, а затем решился нажать на кнопку селектора. — Нина, сбегайте-ка в свой обеденный перерыв в книжный магазин и купите там все книжки про Гарри... — режиссёр сверился с контрактом, — Поттера. А какая разница, в каком переводе? Нету никакой разницы. Есть? Ну, тогда самый последний возьмите, свежий. Нет-нет, мне нести не надо, зачем они мне тут, Гарри Поттеры эти? Они в интерьер кабинета не впишутся, так что вы, деточка, все их сами сегодня прочитайте быстренько, а мне просто справочку коротенькую подготовьте, кто там, куда, чего... Проще всего, конечно, было бы поискать книги в интернете, но, благодаря непрестанным усилиям самого же Никитина, в стране действовал жёсткий антипиратский закон. Книги, фильмы и диски с музыкой можно было приобрести только в специальных магазинах, причём покупатель подписывал особое соглашение с Фондом Никитина, что не будет записывать на пустых болванках пиратские копии чего бы то ни было, и платил небольшой налог. Вся надежда была на Нину. Утром следующего дня красноглазая начитанная секретарша положила на стол перед Никитиным стопку бумажных листков. — Что это? Зачем это? Гарри Поттер? Весь? Только первая книга? Деточка, не надо было всю книгу перепечатывать, заберите это. Я занятой человек, мне некогда книжки читать, сократите всю эту писанину аккуратненько, разика в три-четыре. Нина молча вышла и вернулась, держа в руках толстенную книгу, и режиссёр в ужасе прикрыл глаза рукой. — Что это? Гарри Поттер? Весь? Только первая книга?! Ладно, оставьте свои листочки, я почитаю. Нина ушла, унося с собой источник режиссёрских страданий, а Никитин взял со стола бумаги, надел очки и углубился в чтение. — Так, «Гарри Поттер и волшебный камень». Кто у нас тут? Дудли, Дурслей, Думбльдор — ага, уже начались заклинания. А вот и Гарри с Огридом. Дочитав страничку, режиссёр отложил в сторону листок, сложил ладони домиком и углубился в размышления. Сказка, по которой требовалось снять фильм, ему очень не понравилась — в отличие от гонорара, и Никитин снова нажал на кнопку селектора. — Нина, а зайдите-ка ко мне ещё на полчасика, и чаёк захватите. Дождавшись появления Нины, осторожно несущей серебряный подносик, Никитин кивнул ей на кресло для посетителей. — Я тут уже прочитал вашу писанину и много, знаете ли, непонятных мест осталось. Вот, скажем, Гарри Поттер — он все время мальчик? — Нет, что вы, Алексей Михайлович, с каждой книгой он становится всё старше. — Да вы что? — удивился режиссёр. — Какой неожиданный поворот. Тогда можно будет на главную роль позвать Большакова. Младенца, он, конечно, не сыграет, в люльку мы куклу положим. Знаете, есть такая кукла Беби... Беби... потом у внучки спрошу. — Алексей Михайлович, но ведь Большакову тридцать пять лет! Как он будет играть мальчика? Большаков был любимым актёром Никитина и снимался едва ли не во всех его фильмах. «Бунт на корабле» в исполнении Нины был подавлен немедленно и безжалостно: — Нина, дорогой мой человек, — взгляд Никитина стал особенно печален. — Гениальный актёр — а Большаков гениален — сыграет кого угодно, хоть мальчика, хоть девочку. Да и как можно поручать главную роль какому-то ребёнку, мало ли что он отчебучит? А тут я уверен, что получу ожидаемый хороший результат. Да, поработать гримёрам придется, да, но это их работа, они деньги за это получают. — Но тогда Гарри Поттер будет очень выделяться среди других детей! — Каких ещё «других детей»? Там что, есть какие-то другие дети? — Да, у него же есть друзья: Гермиона Грэнжер, Рон Уэсли, Невилл... С фамилией Невилла секретарша предпочла Никитина не знакомить. Режиссёр, который уже написал над именем Гарри Поттера фамилию Большакова, оживился, услышав слово «Гермиона». — Гермиона — это девочка, я надеюсь? И один из главных персонажей? Вот и хорошо, вот и славно, её моя Таня сыграет. Таня была актрисой и, по совместительству, младшей дочерью Никитина. Нина открыла было рот, чтобы сказать, что рослая, упитанная и грудастая Таня вряд ли сможет сыграть одиннадцатилетнюю девочку, но Никитин бросил на секретаршу предостерегающий взгляд, и Нина промолчала. — Кто там ещё остался? Рон? — Никитин задумался. — А не выписать нам звезду из Голливуда какую-нибудь? Бюджет вроде позволяет, а? Вот был там актёр такой, мальчика играл, который остался в доме один... и что-то там про воров ещё было. Как его фамилия — Палкин? Талантливый такой мальчишка, в нём русская кровь так и чувствуется, да. Вот он у нас Рона и сыграет. Кто там ещё есть, из главных? — Директор есть, Дамблдор, — подсказала Нина. — Ну, деточка, разве ж можно быть такой невнимательной, я прямо не знаю. Вот же написано у вас русским языком — «Думбльдор», а вы так коверкаете его фамилию. Это прямо неуважение какое-то к человеку. А что, очень главный персонаж? Ну, так я его тогда и сыграю сам, роль ответственная, и человек нужен опытный в этом деле. Нина прыснула и тотчас покраснела под недовольным взглядом Никитина. Режиссёр откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. — А что здесь смешного? Что здесь смешного, я тебя спрашиваю? Нина замялась, но ответ всё-таки выдавила, посматривая при этом в сторону двери: — Видите ли, автор книг о приключениях Гарри Поттера сказала... сказала что директор... он не совсем традиционной ориентации. Никитин побагровел и стукнул кулаками по столу. — Что ты мне тут подсунула за барахло, мерзость какую-то, право слово! Я православный человек, а мне предлагают играть педераста! — режиссёр отшвырнул листки прочь, и они разлетелись по всей комнате. Нина молча стала подбирать бумажки, а Никитин подлил себе в чаёк коньяку, выпил, крякнул, перечитал циферки гонорара и оттаял. — Деточка, а кто там ещё есть, из главных? Без проблем с сексуальной ориентацией, а? — Есть главный злодей — Вольдеморт, — Нина закончила сбор урожая, распрямилась и снова положила листочки с пересказом на стол Никитина. — Милая моя, я тебе что, сверхурочные не выплачиваю, а? Зачем ты мне предлагаешь отрицательного персонажа? Я что, ассоциируюсь у тебя с негодяем? Не ожидал от тебя, не ожидал, да. И имя подозрительное — Вольдемар, непонятно, на кого этот Роулинг намекает, вечно эти американцы шпильки какие-то в сторону России подбрасывают. Вольдемара у нас сыграет актёр Безногов, гениальнейшая и незаменимая личность. А есть ли там, в этой вашей книжке, какой-нибудь другой персонаж, главный, но не очень отрицательный? — Есть профессор Сне... Злей. Все сначала думают, что он подлец, а в конце книги выясняется, что вроде как и не очень. А ещё он героически умирает. — Неординарная и многогранная личность, сжираемая внутренней борьбой... и которая задействована во всех книгах? Ну вот его я и сыграю, — режиссёр нашёл на листочках имя Злодеуса Злея и застолбил его, надписав сверху «Я». Затем Никитин снова открыл первую страничку подготовленного Ниной изложения: — А Огрид — это кто? — Великан и положительный персонаж. — В приёмной надрывался телефон, и Нина напряжённо посматривала на дверь. Ей очень хотелось приступить к своим непосредственным обязанностям секретаря, за выполнение которых, по словам Никитина, она и получала зарплату. Наконец девушка решительно поднялась и даже сделала шаг к дверям, но ледяной взгляд Никитина усадил её обратно в кресло. — А никто вас пока не отпускал, деточка, — режиссёр открыл второй листок секретаршиного «изложения». На первом над именем Огрида уже красовалось имя габаритного и харизматичного российского боксёра Николая Валунова. — Так, тут у нас школа волшебства Хогварц. Удачное какое время американцы выбрали, да. В школах сейчас летние каникулы, договоримся быстренько с директором ближайшей школы об аренде и снимем пару-тройку панорамных сцен, а классы потом в павильоне доснимем. Парты расставим, глобусы там поставим, таблицу Менделеева. — Но ведь это школа волшебства! — пискнула Нина. — Ну и что же, что школа волшебства? Вы думаете, что волшебникам химию знать необязательно? Ошибаетесь, деточка, ошибаетесь: законы химии, физики и математики действуют на всей Земле, да. Хотя откуда вам, женщинам, знать такие важные вещи, ведь дуры-бабы думают, что шубы и бриллианты из воздуха берутся, да. Хотя, допустим, вы и правы, всё-таки я сказку снимаю, — Никитин задумчиво покрутил усы. — Замок нужен, нужен замок, да. Полетаем вокруг на вертолётике, снимем панорамку... В приёмной снова зазвонил телефон, Нина бросила на дверь очередной несчастный взгляд, и Никитин смилостливился. — Ну ладно, идите, куда вам там надо. Кстати, минут десять назад тоже телефон звонил, потом придёте и мне скажете, кто это был и что хотел. Нехорошо пренебрегать своими обязанностями, деточка, нехорошо, — и Никитин сокрушённо развел руками. Нина выскочила за дверь, а Никитин, который был ещё и сценаристом, приступил к написанию собственно сценария. Вспомнив, что так и не выбрал актёра на роль нетрадиционного директора, Алексей Михайлович загрустил. — Что делать теперь, везде эти американцы свои европейские ценности пихают, да. Я, Алексей Никитин, бьюсь за запреты гей-парадов, а теперь меня вынуждают их пропагандировать, — режиссёр ещё немного подумал. — Гм, а не взять ли мне на эту роль тоже американца? Был же такой чёрненький, ещё донского казака Гришку играл. Бородку ему такую сделаем аккуратненькую, да. И вдохновлённый Никитин с головой зарылся в бумаги. ... Камера, установленная на тележке, медленно катилась по рельсам, проложенным вдоль бутафорской улицы. На изгороди возле одного из «домов», судорожно вцепившись в неё ручками в толстых перчатках, сидел карлик в костюме полосатой кошки. Он старательно смотрел в конец «улицы», но беда пришла с другой стороны: на карлика надвинулась мрачная чёрная тень. Отбрасывал её высокий худой мужчина с седой козлиной бородкой. На носу его красовались очки диковинной формы — в виде молодого месяца, так как здесь Никитин решил следовать первоисточнику. Старик подошёл к «кошке» и откашлялся: — Ви есть уже здесь, Минерва? — Да! — хриплым басом ответил карлик. Пока камера брала крупным планом грустное интеллигентное лицо Думбльдора, карлик наконец-то свалился с забора, а его место заняла актриса в пышном бархатном платье. — Сегодня есть большой праздник, — продолжил свою речь Думбльдор, усиленно делая вид, что трансформация карлика в женщину его ничуть не удивила, — Воль... Вольде... Вольдемрот есть совсем скончался! Убиль Поттер мистер энд миссис и скончался. — Какое счастье! — всплеснула руками Минерва. — Но что же сталось с бедным Гарри? — Его опаздывает Огрид. Прозвучала волшебное слово, и режиссёр вальяжно дал отмашку техникам. Натужно заскрипели тросы, и под творчески обработанный «Полёт валькирий» кран опустил на дорогу перекрашенный в чёрный цвет мотоцикл «Ява». На сиденьи мохнатой горой возвышался облачённый в громоздкую шубу боксёр Валунов. Сверкнув в луче прожектора лысиной, «Огрид» вынул из люльки мотоцикла маленький свёрток и подошёл к волшебнику. По сценарию Огриду полагалось плакать, но и так играющему на пределе сил Валунову удалось только лишь скорчить унылую рожу, такую, что Думбльдор жалобно пискнул и отступил в тень акации. Оттуда он и выдал для Огрида технические инструкции на ломаном русском языке и замахал руками, очевидно, предлагая великану убраться поскорее и подальше; Думбльдор не любил крупных мужчин брутальных профессий. Дальнейшие годы жизни Гарри Поттера, как и полагалось, были окутаны туманом, а когда он рассеялся, зрителей ждала долгожданная радостная встреча. Актёр Большаков был старательно загримирован под ребёнка, но очков на нём не имелось, так как они, в полном диссонансе со сценарием, старили «малыша» лет на десять. Костюмеры обрядили Гарри-переростка в шортики на подтяжках и сандалики, и на этом молодильные средства закончились. Оператор, ухмыляясь от уха до уха, старательно снимал, как Поттер, сопя и напрягая мышцы (хвала тренажёрным залам!), выбирается из крохотного чуланчика под лестницей и идёт на кухню жарить бекон. Приготовлением завтрака руководила миссис Дурслей в исполнении выдающейся во всех смыслах певицы и ведущей кулинарного шоу Анны Семёновой. — Значит так, Олежка... то есть Гарри, конечно! Для начала нам с тобой нужно порезать бекон тонкими ломтиками, затем обдать кипятком вот эти помидорчики и снять с них кожицу. Бекон обжарим на сковородочке с растительным маслом, пока не растопится жир, затем нарежем помидоры ломтиками и положим сверху... Ого, какие у тебя мускулы... А ну, сделай так... Приготовление пищи прервал Никитин: — Ребятки, дорогие мои, мы снимаем детскую сказочку, а у вас не пойми что: сначала Аня потрогает Гарри Поттера, потом Гарри Поттер за что-нибудь потрогает Аню, и у нас получится какой-то совсем другой фильм. Заканчивайте, дорогие мои, свои кулинарные эксперименты: что бы вы там ни испекли, Дудли это съест и добавочку попросит, да. Роль мальчика Дудли играл приятно округлый актёр Земичев, известный широким массам россиян своим полным глубинной мудрости ответом на житейский вопрос «Ты где был?». Дудлиного папу, сидящего рядышком с сыном и вдавливающего в пол свою часть дивана, играл «сериальная звезда» Никита Воронин. Кто из них будет отцом, а кто — сыном, режиссёр решил, подбросив в воздух монетку. Пришло время и для получения заветного письма. Требовались совы, много сов... ну, или много компьютерной графики. И то, и другое стоило немалых денег, поэтому бутафоры распечатали картиночки из интернета, наклеили на картонки и расставили по крыше дома и лужайке. Живых сов было ровно три — для обеспечения динамического разнообразия. Для съёмок Бирючинной улицы пришлось выехать в Англию, так как подходящие домики и лужайки удалось найти только там. — Опять эти чёртовы письма! — Дурсль-Воронин вытаскивал письма, которые ему быстро-быстро совал через отверстие в двери ассистент. — Придётся спасаться бегством. Бежало семейство Дурслей, сопровождаемое съёмочной группой и режиссёром Никитиным, в Норвегию, страну фьордов, так как Алексей Михайлович счёл, что только лишь норвежские скалы достойны, чтобы водрузить на одну из них скромную хижину Дурслей. Валунов очень органично смотрелся в своей необъятной шубени на фоне холодного норвежского неба, а вот Большакова режиссёр самолично утрамбовывал в люлюку поглубже. Поскольку уменьшиться до детского размера Большаков, несмотря на все свои актёрские таланты так и не смог, в коляску «Явы» пристроили пустую каску. Валунов проникновенно поговорил с немногословным шлемом, а затем мотоцикл под бодренький «Полёт шмеля» взмыл вверх и растворился в серых облаках. Когда пришло время отправиться на сказочный шоппинг, Валунов сделал задумчивое лицо, насколько это ему позволили суровые лицевые мышцы, и постучал в стену. Зубчатые кирпичные половинки разъехались в стороны, и зрителей ждала первая встреча с миром магии — Диагон-аллеей. Снимали её в Дании, так как только там нашлись улицы, пересекающиеся под нужным режиссёру Никитину углом, а вот с замком — претендентом на роль Хогварца — возникли непредвиденные сложности. Жадные владельцы бывших рыцарских хором, словно сговорившись, выкатывали несчастному Алексею Михайловичу такие счета, что он хватался попеременно то за сердце, то за кошелёк. Проклиная скаредность европейцев, режиссёр волевым усилием разбудил в своём сердце патриотизм, и съёмочная группа вернулась на родину — как оказалось, быть патриотом намного дешевле. А ещё оказалось, что в России полным-полно своих замков разной степени сохранности — нужно было только выбрать самый средневековый и не самый раскрученный... и не самый развалившийся. Правда, большинство замков было, скажем так, православного дизайна и для съёмок фэнтэзи откровенно не годились. Выход из сложившейся ситуации Никитин увидел из окна своего лимузина: на фоне вечернего неба выступил силуэт строения, от души снабжённого башенками, флюгерами и горгульями. Никитин опустил перегородку и постучал по плечу водителя: — Вадик, а что это за особнячок? Интересное такое здание, а главное — от Москвы недалеко, что это — посёлок Лужи? — Да, Алексей Михайлович, он самый. А замок принадлежит артисту эстрады Малкину. — Знаю, знаю такого, да. Хороший артист, да, и жена у него хорошая, — Никитин задумался, и гениальная идея пригласить супругов Малкиных в фильм и взамен попросить немножко поснимать их хоромы росла и жирела. — Замок хороший, хороший замок, да, игрушечка прямо. Только что за убогие сараи портят нам по периметру весь пейзаж? Нельзя ли их как-то снести аккуратненько? - поинтересовался Никитин у всезнающего Вадика. — Боюсь, не получится, — сокрушённо вздохнул тот. — Это и есть сам посёлок Лужи. — Понастроили тут, — опечалился Никитин, — никакого у людей чувства прекрасного, придётся в фотошопе замазывать всю эту гадость. Роли уже были расписаны и даже были отсняты некоторые эпизоды, но для Никитина, возжелавшего заиметь для съёмок именно этот замок, не было ничего невозможного, а вот мобильный телефон был. — Алло, Людмилочка Ивановна? Это Алексей Михайлович беспокоит вас, да. Вы почему так поправились, голубушка? Ваш персонаж Марго... монгол будет во всех фильмах серии, и я не хочу в последнем фильме снимать бегемота в шляпе. Голубушка, вы посидите на диетках, я пока другую актрису поснимаю, а потом вы вернётесь. Да, обещаю, обещаю... Никитин расщедрился ещё на пару комплиментов, а потом сбросил звонок и набрал другой номер. — Алло, Николай? Кого вы у меня играете, голубчик? Белку? Какую белку? Ага. А вот почему вы, голубчик, злоупотребляете алкоголем? Это плохо, да. Мы снимаем детский фильм, а вы в нетрезвом состоянии валяетесь в кустах возле гостиницы. Я лично не видел, но люди видели, да. Ну, может, то были и не вы... может, и не в кустах... и не возле гостиницы, но осадочек, осадочек-то остался! Давайте вы полечитесь от своей порочной зависимости, и к съёмкам второй серии будете уже бодренький, здоровенький, да? Для встречи «детей» в поезде стандартное купе немного перестроили, и «Гарри Поттер» протиснулся на своё место практически без затруднений. Компанию ему должен был составить «Рон» в исполнении импортированного из-за океана актёра Палкина, но народилась беда: «Рон» категорически отказывался вступать в какое-либо близкое взаимодействие с крысой Струпиком. — Кто это? — Палкин брезгливо тыкал в крысу очищенной морковкой. — Струпик, — любезно пояснили ассистенты. — Трупик? Но он есть совсем живой! В доказательство своей живости «Трупик» цапнул «Рона» за палец, и мнительный американец немедленно потребовал ветпаспорт крысы. В доактёрской жизни «Трупик» был «пасюк серый обыкновенный», паспорта с детства не имел, и альтернативой одной бумажке стала другая: контракт Палкина с несколько подросшим гонораром. Никитин внёс некотрые изменения в сценарий, и в последующих сценах Струпик снимался, сидя в клетке. Идею с изоляцией крысы поддержала и начинающая ведьма Таня Никитина. Дальнейшие съёмки прошли без приключений: сборная России по гребле на байдарках и каноэ, изображающая первоклассников Хогварца, в тиши ночной благополучно пересекла один из подмосковных прудов, и камера наконец-то перенесла зрителей непосредственно в Хогварц. Большой зал снимали в павильоне. Столы ломились от угощений, заказанных в пирожковой, принадлежащей Никитину на паях с братом. Тут были и баранки, и калачи, и кулебяка с визигою, расстегаи, солёные огурчики в кадушках и прочие блюда истинно английской кухни; на каждом столе ослепительно сиял огромный самовар. Играющий профессора Злея Никитин пригладил усы, уселся за преподавательский стол и, подбоченясь, осмотрел зал. Всё было готово к приходу «первоклашек», и на стуле ожидала своего часа Шляпа-сортировщица. (Никитин поинтересовался у Нины, стоит ли ждать Шляпу-комплектовщицу и Шляпу-упаковщицу и облегчённо вздохнул, услышав отрицательный ответ). Анимировать Шляпу с помощью компьютерной графики никто не собирался, поэтому к ней были протянуты тонкие лески, поблёскивающие в лучах осветительных приборов. Шляпа-сортировщица пропела распределительную песню голосом Анны Нетребко, затем абитуриенты по очереди померили шапочку и разбрелись по столам — имитировать ужин. Кушать яства режиссёр строжайше запретил, так как блюда после окончания «трапезы» должны были вернуться обратно в пирожковую и поступить в продажу. К спальням детей сопровождали призраки: по потолку рукастые монтажники-высотники проложили некое подобие рельсов, и обсыпанные крахмалом духи катались по коридорам на манер трамвайчиков, вежливо пропуская друг дружку на перекрёстках. Правом преимущественного проезда пользовался Дрюзг в мерцающем красно-синем колпачке. Настало время для съёмок игры в квидиш, и Никитин снова вызвал к себе штатного консультанта. — Нина, а квидиш что за игра? Что-то вроде футбола? — Ну, можно и так сказать. Только детки летают в воздухе, и игра ведётся тремя видами мячей. — Что, прямо все летают? Или только мячи? — насторожился Никитин. — Все игроки, да и судья тоже, летают на мётлах. Никитин очень ярко представил себе сначала полёты, а потом и примерную стоимость компьютерных спецэффектов, и заволновался. — Но ведь это же небезопасно? А вдруг какой-нибудь игрок свалится с метлы и разобьётся, или, что ещё хуже, сломает себе что-нибудь ненужное, и придётся ему страховку выплачивать? — А может, их привязать к мётлам? — предложила выход секретарша. — Ниночка, вы непростительно плохо знаете наш менталитет. Какой русский человек откажется от халявного бабла, позвольте узнать? Уверяю вас, деточка, что у каждого игрока в кармане будут ножнички, которыми он самолично перережет страховку, чтобы упасть и потребовать у меня компенсацию, да. Нет, нельзя им позволять отрываться от земли. Самый английский вид спорта это футбол, вот пусть в футбол и играют. Возьмём «Лужники» на денёк в аренду, может, и я поиграю, — размечтался Никитин. — Надо этот квидиш порепетировать. — Вау, три мяча сразу, — прокомментировал репетицию матча залётный футболист российской сборной, — и ворот три штуки, а вратарь один. Вот бы немцам в последней игре тоже трое ворот поставить, мы б им тогда накидали мячей по самые гланды. А не они нам. — Да, нехорошо, да, — согласился с ним Никитин, — может, хотя бы эти ворота поближе друг к дружке поставим, а то они у нас по разным концам поля... Репетиция продолжилась, и исполнители главных ролей едва успевали уворачиваться от красных и чёрных мячиков, которыми с огромным удовольствием лупасили по целям статисты, всем сердцем полюбившие квидиш. Большаков, благодаря меткой ноге главного осветителя загримированный фингалом, с ненавистью выплюнул позолоченный орех и сунул его запыхавшейся от бега ведьме Малкиной-МакГонаголл. — Ну всё, Гарри, — скорбно сказал по этому поводу Древ, — ты теперь у нас Ищейка с опытом работы. Большаков неуверенно гавкнул. «Собачью тему» продолжил Пушок, которого в новом эпизоде «нетленки» обнаружила убегающая от Филча компания. Пушка играли сразу три ротвейлера, зажатые сначала в тесную жилеточку, а потом в такую же тесную будку. Псы, от неудобства своего положения готовые вцепиться друг другу в глотки, очень обрадовались посетителям. — Злые какие, — не по-русски медлительный Рон рассматривал печальный итог рандеву — рваный подол плаща. — Ага, — с гордостью за Отчизну сказал Большаков, — у нас даже собаки играют по системе Станиславского. Помимо трёхглавого Пушка снимать пришлось и других мифических персонажей, а конкретно — дракончика Норберта, и в зоомагазине была взята в аренду флегматичная игуана. Огромный интерес к ней проявил неоднократно пострадавший от сказочной фауны «Рон». — Это кто? — Дракончик Норберт. — Кусается? — Да. Оценив полезность информации, мистер Палкин заскучал и засобирался на звёздно-полосатую родину. Никитину не хотелось менять коней на переправе, поэтому на родину — в зоомагазин — отъехать пришлось игуане. В качестве её дублёра из «Детского мира» пригласили пластмассового дракона, которого, когда Норберту пришло время вылупиться, Огрид-Валунов волевым движением руки выдавил из яйца. Поиски Волшебного камня близились к концу, и настало время череды испытаний. Для затравки Гарри поднес к губам подаренную Огридом флейту и заиграл. Полилась мелодия «Одинокий пастух», и камера выхватила из темноты шубу Валунова, которая талантливо, по системе Станиславского изображала спящую собаку. «Дети» по очереди спрыгнули в винный погреб Малкиных, и их тотчас сбила с ног встрёпанная стая обезумевших воробьёв, расписанных под хохлому. Действуя по режиссёрской установке «поймать хоть кого-нибудь», Гарри изловчился и накрыл шляпой ближайшую птаху. Расцветка добычи была неважна, так как Золотой ключик уже лежал у Большакова в кармане. В следующей комнате игроков ждала шахматная доска. «Фигуры», злобно матерясь сквозь стиснутые зубы, незаметно от камеры разминали затёкшие конечности. В книге предполагалось, что дети займут место шахматных фигур, но у Рона было другое мнение: он подскочил к коню и уселся ему на закорки. «Конь» отчетливо сказал «Бля!» и просел к земле поближе. Слон и ладья оперативно сделали правильные выводы и самостоятельно покинули поле битвы, так что Гарри и Гермионе покататься не удалось. Рон проявил чудеса самопожертвования, и «убитый» чёрный конь уполз с доски, с облегчением сбросив седока на бетонный пол. В новой комнате многокомнатного подвала Малкиных ученики обошли нокаутированного балалайкой тролля и оказались в чуланчике, где на столе выстроились в ряд бутылочки с цветными жидкостями. Гермиона, сверившись со шпаргалкой, продемонстрировала свой белокурый интеллект, и Гарри меланхолично поднял выбранный флакон, понюхал содержимое и задумался. — Ты чё, тост говорить собрался? — Гермиона локтем ткнула коллегу в бок. — Пей давай. Гарри буркнул что-то похожее на «Ну, будем!», залпом выпил пахнущую клопами волшебную жидкость и шагнул в следующее помещение, где наконец встретился с Белкой. Малкин-Белка произнёс проникновенный монолог, размотал, наконец, свой набалдашник и повернулся спиной. На затылке у него была прилеплена маска, в которой актёр Безногов снимался в нетленке «Спасибо, что не помер». В следующей сцене настала очередь поучаствовать не только маске, но и голосу Безногова, который в начале своей речи несколько отступил от текста: — Алексей Михайлович, а когда я буду сниматься весь, а не частями? Или во втором фильме покажут мою правую руку, в третьем — левую, и так далее? — Ну да, ведь Роулинг именно поэтому столько книжек понаписала, так ей тебя расчленить хотелось, — Никитин хотел поскорее разделаться со съёмками, пока желание разделаться с актёрами не возобладало. — Ребятки, поднапрягитесь, последняя схватка, финал уже, да. Ребятки поднапряглись, и в схватке Большаков обзавёлся вторым фингалом. В отместку он так вцепился в горло Малкина, что тому вовсе не пришлось играть, изображая боль и страдания. Всласть налюбовавшиеся битвой пиротехники бросили в комнатку дымовую шашку, и помещение мгновенно заполнилось багровым дымом, из которого отдувающийся на каждом шаге субтильный Думбльдор за шиворот выволок Гарри, а госпожа Малкина — мужа. Гриффиндор победил, и на торжественном обеде директор Думбльдор широким жестом сорвал со стола зелёную скатерть и расстелил красную, по-хозяйски аккуратно поправив складочки. Ассистенты потянули за верёвочки, и окна закрыли ярко-алые шторы с вышитым на них золотым львом. Проигравший соревнование Никитин-Злей поцеловал ручку победившей деканше Малкиной-МакГонаголл и вальяжно дал отмашку приступать к трапезе: финальный праздничный обед решили совместить с банкетом по случаю окончания съёмок. Буржуй Думбльдор, уже нажравшийся отнюдь не лимонных долек, покачиваясь, поднялся со стула и поправил корону на голове. — Товарищи, я тостоваю! Я хочу пить за русский искусство! Я играл-играл и всё думал, что что-то знакомое такой фильм, на «Гарри Поттер» немного похож, это в Америке есть такая книжка. А потом мне из ЦРУ прислали сценарии для других серий, их у вас немножко украли, я почиталь — а там медведи вместо гиппогрифов, «Пожиратели смерти» в будёновках, Отряд имени меня в к-казачьих костюмах... нет, совсем другой фильм, точно! Но так вы здорово всё придумали, я прямо не знаю... — Медведи? — насторожился «Рон». — Живые? Кусаются? Белый от злости Никитин потянул на себя скатерть. — Сколько там ещё серий планируется? Вот этого работника образования надо на родину отправить. Нина, проследи, чтобы этот Думбльдор бороду костюмерам сдал, мы её потом Безногову прилепим, такой заслуженный человек, а играть приходится чёрт-те что.

***

Прошла неделя. Довольный и пахнущий коньяком Никитин вернулся из банка, устроился в кресле и посмотрел на антикварные часы, плотно облепленные амурами и психеями. Если доверять ажурным стрелочкам, в США премьера «Гарри Поттера» уже состоялась. Режиссёр включил компьютер, надел очки и приготовился читать восторженные отзывы киноманов.