Александр Н. Жизнь в волшебном мире

«Преступник или жертва? Новые обстоятельства в деле Сириуса Блэка могут кардинально изменить ситуацию. Как стало известно журналистам «Ежедневного пророка», Сириус Блэк может быть невиновен в массовом убийстве магглов, за которое он был осужден двенадцать лет назад и до недавних пор отбывал заключение в Азкабане. Сенсационное заявление министра магии Корнелиуса Фаджа может придать делу неожиданный оборот. По словам министра, в ходе поисков Блэка открылись новые детали, способные пролить свет на произошедшее. В частности, обнаружен живым и практически невредимым Питер Петтигрю, считавшийся погибшим. - Я видел его собственными глазами, - признается Корнелиус Фадж. – Все это время Петтигрю был жив и скрывался под личиной крысы. Мы склонны предполагать, что магический взрыв, унесший жизни магглов, был устроен не Блэком, а именно Петтигрю. Министр также выказывает глубочайшее сожаление в том, что расследование по делу Сириуса Блэка не было проведено должным образом. - Ох, ну такие были времена, да. Тот-Кого-Нельзя-Называть сгинул, и мы, естественно боялись появления последователей. Вполне вероятно, что мистер Блэк действительно был осужден несправедливо. Министерство Магии убедительно просит мистера Сириуса Блэка явиться в Отдел Обеспечения Магического Правопорядка для дачи более подробных показаний. Кроме того, до окончания повторного следствия с мистера Блэка будут сняты все обвинения. В случае, если мистера Блэка оправдают, ему будет выплачена моральная компенсация. Министерство Магии также обращается ко всему магическому сообществу: если вы располагаете сведениями о возможном местонахождении Питера Петтигрю, незамедлительно просим передать информацию в Министерство Магии. Вознаграждение в размере 5 тыс. галеонов гарантируется». Саша сложил газету и усмехнулся. - А они, оказывается, способны на здравые шаги, - пробормотал он, надеясь, что никто не услышит. Однако Гермиона явно проблем со слухом не знала. - Ты о чем? – переспросила она, вперившись в него выжидающим взглядом. - А вот о чем, - Саша бросил ей газету, и Гермиона пробежала взглядом по статье на передовице. - Вот и прекрасно, - вынесла она свой вердикт после прочтения статьи. - Кому прекрасно? – хмуро спросил Рон. С момента разоблачения и побега Петтигрю прошло уже три дня, и все это время Рон пребывал в крайне раздраженном состоянии и постоянно ворчал. - Да всем прекрасно, Рон, - вздохнула Гермиона. – Ну неужели не понятно: настоящий преступник, скорее всего, Петтигрю, а мистер Блэк был невинно осужден. Чем плохо, если его оправдают и вернут ему доброе имя? Это же справедливо. - Очень справедливо, - бросил Рон. – Мало того, что крыса мне досталась от брата, так теперь она еще и оказалась убийцей. Если для кого-то это и справедливо, то точно не для меня. - Как ты можешь так говорить? – вскинулась Грейнджер. – Человек ни за что, ни про что отбыл в Азкабане целых двенадцать лет! Тебе от пяти минут с дементорами уже тошно, а тут – двенадцать лет! Рон, подумай! Неужели для тебя крыса важнее человека? - Я пойду пройдусь, - Саша поднялся из-за стола, за которым уже намечался скандал, и принялся заворачивать в пергамент куриные ножки. Еще перед завтраком, выглядывая в окно спальни, он заметил черного пса у Гремучей Ивы, и подумал, что неплохо было бы подкормить его. Тем более, собака не скандалила, не ворчала и не несла отборного бреда, коим разразился Рон в ответ на выпады Грейнджер. Свежесть морозного утра бодрила, и Саша даже почти чувствовал себя счастливым, пробираясь по снегу к иве и щурясь от света утреннего солнца, что отражался от снега и больно резал глаза. - Эй, иди сюда! – окликнул Саша пса, как только тот появился в зоне видимости. – Смотри, что у меня есть. Он достал куриную ножку из сумки и махнул ею. Пес со всех лап бросился к Саше, видимо, вольная жизнь таки не предусматривала постоянного питания. - Держи, - Саша бросил ножку псу, и тот с радостным чавканьем принялся ее есть. Саша же положил на снег сумку, достал из нее ком пергамента, в который был завернут завтрак, и уселся на сумку сам. - Слышал новости? – спросил у пса Саша, бросая ему вторую ножку. – Тут такое творится, мужик. Петтигрю нашелся, но тут же потерялся. Министр объявил его в розыск, а с Блэка решил снять обвинения. Пес повернулся к Саше и застыл, выронив из приоткрытой пасти недогрызенную ножку. - Да ты жуй, жуй, - Саша потрепал пса по шее. – Прикинь, как будет круто, если Сириуса действительно оправдают. У меня будет настоящий крестный. Он же нормальный мужик вроде, ну если только в Азкабане у него крыша окончательно не поехала. Пес радостно хрустел куриной ножкой и, как показалось Саше, кивал. Впрочем, сам Саша списал это на блики и отсветы, так что продолжил. - Хоть бы он додумался прийти в Министерство. Если он продолжит скрываться и не даст показания, с него так и не снимут обвинения. Понимаешь, брат, в чем фишка? Министр видел Петтигрю своими глазами, тут уж он хрен отвертится. А, да, эта крыса мелкая еще и палочку упер. У самого министра. Пес подошел к Саше, старательно обнюхал его, поставил лапы ему на плечи и вздохнул, практически как человек. - Ну, чего ты, хвостатый? – Саша потрепал пса за ухо. – Нормально все будет. Ты-то откуда взялся? Хогсмидский или бегаешь просто так? Если просто так, прибился бы ты к Хагриду. Условия конечно аховые, но хоть в дом пустят, если сильно тяжко. Ну и при еде всегда. Пес ткнулся Саше в шею мокрым носом и засопел. - Ты прекращай это, - Саша похлопал пса по спине. – Ну, давай, прекращай. А насчет Хагрида я серьезно. Пес убрал лапы с его плеч и уселся на снег, глядя своими огромными черными глазами прямо в глаза Саше. - Ты чего? – Саша погладил его и вздохнул. Пес лизнул его руку, встал и побежал в сторону леса, и снег за ним взвивался маленькой метелью. Только когда пес скрылся из виду, Саша понял, что начинает замерзать. Он поднялся на ноги, сжег заклинанием промасленные пергаменты и побрел к замку, искренне надеясь, что Рон с Гермионой уже закончили ругаться на пустом месте. Но до гостиной Саша так и не дошел. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, он столкнулся нос к носу с профессором Люпином, который выглядел уже вполне сносно. - Добрый день, - Саша вспомнил, что хотел кое о чем спросить. – Как ваше самочувствие? - Хорошо, Гарри, спасибо, - Люпин слабо улыбнулся. Было в этой улыбке что-то болезненное, что-то нездоровое, но допытываться Саша не стал. - Профессор, я бы хотел спросить вас о моих родителях. - С чего ты решил, что я их знал? – тон Люпина был удивленно-веселым, и Саша понял, что, в принципе, догадка его была верна, и теперь нужно только выдать более-менее сносную логическую цепочку. - С чего решил? Ну, наверное потому, что вы знали мистера Петтигрю. А мистер Петтигрю, насколько я понял, довольно близко общался с Пот… моими родителями. Точно так же, как и Блэк. Следовательно, вы знали Блэка, Петтигрю и – я склонен предполагать – что и родителей. - Верно, Гарри, знал, - вздохнул Люпин. – Хотя, признаюсь, после твоего рождения мы несколько отдалились. - Ну, не думаю, что вас бы кто-то в этом упрекнул. Я, должно быть, отнимал у них слишком много времени, - попытался пошутить Саша. - Дело не в тебе, Гарри, - Люпин удрученно покачал головой, - а во мне. Я, как ты заметил, частенько болею, и, скажем так, опасался, что могу тебя заразить. «Врет, - звякнул у Саши в голове колокольчик. – Определенно врет. Не болеет он. Тут что-то другое». - Да, профессор, я понимаю, - кивнул Саша. – И все же, мне не понять одного. Почему отец согласился сделать Петтигрю Хранителем. Почему не вас и не Блэка? - А почему он должен был сделать Хранителем Блэка? – хитро прищурился Люпин. - Ну, он же мой крестный, значит – лучший друг отца. Да-да, профессор Дамблдор нечаянно проговорился, - вставил Саша, заметив недоумение Люпина, - и я теперь знаю, что Блэк – мой крестный. Но почему было не сделать его еще и Хранителем до кучи? И в чем вообще суть этого Хранителя? Зачем было городить огород, уж простите. - Слишком много вопросов, Гарри, - улыбнулся Люпин. – Так на ходу и не ответишь. Как насчет чая? Саша согласно кивнул и пошел за Люпином в его кабинет, не испытывая ни капли жалости по поводу того, что профессор явно намеревался заняться какими-то своими делами, и что пришлось его от этого бессовестно отвлечь. За те три дня, что прошли с момента побега Питера, Саша прокрутил в голове не один десяток догадок, и все они касались предназначения Хранителя. Он очень хотел разобраться в том, чем может ему грозить побег Петтигрю, а ради этой информации он готов был наплевать на всяческие приличия. В кабинете Защиты от Темных Искусств все было уставлено клетками и аквариумами, в которых скреблись, рычали, бормотали разные существа. Половина из них была Саше уже знакома по содержательным урокам профессора, вторая же половина – исключительно по книгам. Даже шкаф для боггарта был на месте, и Саша готов был спорить, что приблизься он шкафу, оттуда послышался бы далекий гудок автомобиля, ведь тварь даже через дверцу чувствовала, чего он боится больше всего на свете. - Итак, Хранитель, - Люпин уселся за свой стол и сложил руки перед собой. На самом столе уже стояло две чашки, от которых шел ароматный парок. Саша занял свое место и взял чашку в руки, приготовившись выслушать, наконец, ответы на свои вопросы. - Заклятие Доверия позволяет защитить свой дом от любых врагов. Врагом твоих родителей, Гарри, был Волдеморт и его приспешники, думаю, это понятно, - проговорил Люпин, и Саша кивнул. – Так вот, Заклятие Доверия, наложенное на дом, защищало его от проникновения врагов. Для этого твоим родителям и нужен был Хранитель – человек, который берег бы тайну дома. - Но ведь дом был расположен… - Да-да, в этом-то и суть заклятия. Дом был расположен на виду и одновременно защищен ото всех, кто не знал адреса. Назвать местоположение дома и выдать его мог только Хранитель. Не зная адреса, Волдеморт со своими приспешниками могли хоть год кружить вокруг дома, но не увидели бы там ничего, даже загляни они в окно. Это очень сложная магия, Гарри, она лежит где-то между Трансфигурацией и Защитой, и она намного глубже и серьезнее, чем вам преподают в школе. - И Хранитель может быть только один? – уточнил Саша. - Да, разумеется. После того, как чары наложены на дом, в него могут войти только его обитатели или же Хранитель. «Так вот почему Сириус перестал заглядывать к Поттерам», - подумал Саша, а вслух сказал: - Но почему тогда все подумали, что нас предал Сириус Блэк? Ведь Хранителем был Петтигрю. - Я беседовал об этом с Дамблдором. Дело в том, что тебя и твоих родителей защищало не только Заклятие Доверия, но и множество других чар, наложенные множеством человек. - Мы были так важны? – вот тут Саша удивился. - Да, Гарри, чрезвычайно важны. Точнее, важен был ты. О, не спрашивай почему, - быстро поднял он руки, предваряя вопрос, который уже вертелся у Саши на языке. – Я и сам не знаю, почему. Так сказал Дамблдор, а мы все просто выполняли его поручения. «С таким же успехом Дамблдор мог бы приказать кидаться головой в навоз, - подумал Саша. – Неужели вы бы пошли и на это, вопреки здравому смыслу. Надо бы прояснить у Дамблдора эту часть вопроса. И, кстати, кто такие эти «Все», я у него тоже спрошу. Мимоходом». - Ладно, предположим. Но все же, почему вы решили, что предатель – Блэк? - Потому что это логически верно, Гарри, - Люпин поморщился, очевидно, тема была ему глубоко неприятна. – Ведь я рассуждал точно так же, как и ты: Блэк был самым близким другом Джеймса, он был твоим крестным, и наиболее логично было бы сделать Хранителем именно Блэка. Поэтому когда я узнал о том, что на дом будет наложено заклятие, я тут же подумал, что Хранителем будет Блэк. К сожалению, я был занят немного другими делами, поэтому возможности уточнить этот вопрос у меня не было. Да это было и не нужно, я был нечеловечески убежден, что именно Блэк – Хранитель. А потом грянула новость о предательстве. Я сложил два и два. Тут Саша даже и поспорить не мог. Все казалось настолько простым и логичным, особенно для легковерных идеалистов, коими, очевидно, были эти таинственные «Все», о которых заикнулся Люпин. И, в принципе, их можно было понять. Предательство обычно приходит оттуда, откуда его меньше всего ждешь. - Предательство, Гарри, обычно приходит оттуда, откуда меньше всего ждешь, - грустно сказал Люпин, дублируя Сашину последнюю мысль. Саша, в свою очередь, пожал плечами и отхлебнул из чашки чай. - Так вы рады, что Блэк оказался невиновным? – спросил он, прищурившись. Люпин меланхолично помешивал чай и, казалось, вопроса не слышал. Поэтому когда он заговорил, Саша слегка вздрогнул. - Рад ли я тому, что один из моих лучших друзей оказался невиновен в убийствах? Думаю, да, Гарри. Я рад, что Сириус непричастен к этому. Но Питер… Признаюсь, меня это страшит. - Почему же? – Саша сложил локти на стол и отхлебнул еще чая. - Мы дружили еще со школьной скамьи. Мы были не разлей вода, все четверо. Я, Сириус, Питер и твой отец, Джеймс. Саша кивнул и сделал крайне заинтересованный вид, хотя, в принципе, он знал это. Что-то помнил, о чем-то догадался, но в общих чертах был в курсе происходившего в те годы. - Сириус был из чистокровной семьи, знатной и богатой. Джеймс – баловень судьбы, любимый и единственный ребенок своих родителей. Ох, Гарри, какой же неконтролируемой силой они были, ты не представляешь. - Как близнецы Уизли? – хмыкнул Саша. - Да, достаточно емкое сравнение. Я же был болезненным и не думал, что меня примут в какую-то компанию. Но они стали со мной дружить. - Так хорошо же, - Саша слегка вздернул бровь. – Так чего вы опасаетесь? - Питер, - вздохнул Люпин и опустил глаза. – Петтигрю был всегда самым тихим, незаметным. Я мог бы ожидать такого от Сириуса – решил бы, что Блэковская кровь взяла свое. Я бы еще поверил, что Джеймс на такое пошел – мало ли, внедрение в стан Волдеморта. Но Питер… Питер не был похож на предателя. Никогда. - То есть, вы не знаете, с какого момента Питер «сливал» вас Волдеморту? – Саша прищурился. - Да, Гарри, именно. Питер всегда был таким тихим, практически незаметным, что невозможно точно сказать, в какой момент он начал сотрудничать с Волдемортом. И теперь я думаю, что смерти многих наших соратников могут быть и на его совести. Саша и сам думал об этом. Он вспоминал тот день, когда видел Петтигрю в доме у Лили и Джеймса. Он говорил что-то о погибших людях, МакКиннонах, кажется, и весь дрожал. И теперь, после предположения Люпина, Саша подумал, что дрожать Питер мог и от осознания того, что они погибли именно по его вине. Давящее молчание затянулось. Люпин все так же помешивал чай, не сделав и глотка, а Саша грел руки о чашку. Наконец, чай окончательно остыл, и Саша выпил его одним глотком. - Простите, профессор, что получился такой разговор, - он даже чувствовал себя виноватым. - Гарри, я прекрасно все понимаю, - Люпин улыбнулся, вот только улыбка эта получилась какой-то грустной. – Тебе нужно это знать. Ты бы все равно узнал все это, рано или поздно. - Думаю, вы правы. И я рад, что узнал это от вас, профессор. Еще раз извините. Оставив Люпина наедине с чашкой и, судя по всему, тяжелыми думами, Саша бочком протиснулся в приоткрытую дверь и покинул кабинет Защиты от Темных Сил.