Мне хватило недели.

- Раша, и что это значит? - поднимаю глаза на ехидно улыбающегося парня. - Физическая плата, - откусывая яблоко, отвечает русский. - Я тебя не понимаю. - А что тут не понятного? Ты будешь копать картошку, Америка. - Ты не серьезно, - мотаю головой, - Это глупая шутка, Россия. - Это не шутка. Ты думал, я тебе просто так позволю обитать в моем доме? Нет уж, - хмыкает Брагинский, - На скамейке лежит лопата. Бери и работай. - Ты что себе позволяешь? - начинаю закипать, - Я национальный герой… - Сейчас ты в России. Работай, иначе жить будешь на вокзале,- с серьезным видом возражает русский. - Я убью тебя, - с вызовом смотрю в фиалковые глаза Брагинского. - Тогда, вставай в очередь , - Раша хихикает и отправляется в дом. Здорово. На улице неимоверная жара, солнце палит так, что моя футболка уже готова сгореть, а колхозник заставляет меня копать картошку на его участке. НЕ ПРИХЕРЕЛ ЛИ? ЭТО ЕГО РАБОТА, А НЕ МОЯ! - Я ненавижу тебя,- шепчу я, с ненавистью смотря в след удаляющегося России. Иду к старой деревянной лавочке, на которой лежит лопата. Ладно, надо отрабатывать, что же делать. Начинаю удрученно вгрызаться в землю, считая секунды, наивно пологая, что благодаря этому мои мучения закончатся раньше, чем распланировала это судьба. Уже через пять минут моя футболка пропитывается потом, волосы нелепо липнут ко лбу, а дыхание становится тяжелым. Спустя полчаса меня можно назвать сухофруктом. Мне слишком жарко, хочется пить, а Россия еще и смеет потешаться надо мной, сидя на скамейке и обмахиваясь какой-то газеткой. - Раша, может, ты заткнешься! - не выдерживаю я и поворачиваюсь к сидящему на лавочке русскому. Что? Я видел. Его взгляд… - ТЫ КАКОГО ХРЕНА ПЯЛИШЬСЯ НА МОЙ ЗАД!? - Что? - русский растеряно отводит глаза, - Америка, тебе, видимо, сильно припекло. - Да, я видел! Смотри, чтобы тебе жопу не припекло! Ты смотрел на мою задницу! Брагинский, ты охренел вообще!? -Успокойся, герой, - русский хихикает,- У вас в гамбургерах булочки не очень… - Что ты сказал? - инстинктивно направляю лопату в сторону соперника, который заливается громким смехом. - Ладно, не злись. Очень даже неплохие булочки… - ЧТО?! - Блин, Альфред, отстань, - Брагинский достает бутылку воды, - Я не смотрел на твою жопу. Я следил, как ты работаешь, а твой испорченный мозг перековеркал все в сладкую историю, которая будет будоражить твои мысли сегодня перед сном. - Что ты несешь, коммунист недоделанный, - недовольно выдыхаю, - Раша, дай воды. - А где волшебное слово? - русский подносит бутылку к губам. - А по мордахе получить с ноги не хочешь? - Волшебное слово,- протягивает Россия. - Какое слово? Дай попить. - В России есть сказка о том, как один старичок научил одного непослушного и грубого мальчишку волшебным словам, - начинает пояснять Брагинский. - Хочешь научить меня русскому мату, старичок!? Дай воды! - кидаю лопату на землю. - Ты считаешь, что русский мат волшебный? - смеется русский. - Я ничего не считаю, я хочу пить, - направляюсь к Раше. - Хорошо, попей, - русский слишком дружелюбно подает мне бутылку с водой. Это вызывает у меня подозрение. А вдруг она отравлена, хотя… Сейчас уже наплевать, главное жажду утолить. Хватаю бутылку и начинаю жадно пить. Холодная вода, словно эликсир для моего тела. В одно мгновение мышцы приходят в тонус, а голова просветляется. - Не захлебнись, - хмыкает Брагинский. - И не надейся, - отрываюсь от бутылки, - Я тебе такой радости не подарю. Закрываю глаза и вновь начинаю пить маленькими глотками. Черт, как же хорошо. - О, мой дорогой, как я давно тебя не видел, моя радость! Мой мальчик, - доносится до моего уха нежный голос русского. С кем это он? Мы вроде бы виделись... Открываю глаза, и меня отбрасывает от России на несколько метров. У меня даже голос пропал, чтобы начать возмущаться. Кажется, словно все тело онемело. Около русского сидит огромный бурый медведь, а его голова лежит на коленях Брагинского. Раша что-то ласково воркует, а медведь ворчит, изредка приоткрывая глаза. - Р-р-россия,- начинаю дрожать, - Ч-ч-что… - Америка? - русский поднимает на меня глаза и мило улыбается, - Этой мой медведь. Я так давно его не видел. Помню, купил его, когда только въехал сюда. Он тогда совсем маленький был. Потом пришлось уехать, а он тут остался. Какой огромный вымахал, - русский потрепал зверя за ухом, заставляя меня дернуться еще дальше. - То есть, ты его давно не видел, - тихо произношу я, - Он может тебя не слушаться? - Нет, он меня слушается, - Брагинский улыбается, - Он тебя не обидит. Если я не прикажу. - Раша, как он выжил, черт его! Тут же никого не было… - Он зверь дикий, сам себя прокормить способен! - Он тебя не может помнить! - начинаю кричать я, - Это медведь! Как ты можешь… гладить его! На мои слова медведь слегка приоткрывает глаза, заставляя меня заткнуться. - Америка, не психуй. Этот медведь был выращен специально для меня… - ТЫ ЖЕ КУПИЛ ЕГО! - Я купил его у тех, кто растил его для меня первые дни. Он знает мой запах, он моя кровь. Не бойся, Америка, погладь его, - русский мило улыбается. - Не буду я его гладить! - мой голос произвольно срывается на визг. - Не зли мишку, погладь, - Брагинский грозно, но с весельем смотрит на меня, - Иначе, мне достаточно только сказать... - РОССИЯ! Я не буду этого делать !- нервно вытираю пот со лба. - Америка боится животных, - хихикает назойливый русский. - Я не боюсь животных! Но твой зверь не внушает мне доверия! - Америка, ты же герой. Погладь его, не бойся, - Брагинский смотрит на меся своим фирменным взглядом, а-ля «кот просящий сметану». Ну как я до него прикоснусь! Он же дикий! А если не прикоснусь, русский засмеет. Черт! - Хорошо, но если что, мой народ… - Знаю, быть мне в гамбургерах. Не бойся, - Раша помахивает мне рукой. Я делаю робкий шаг в сторону медведя. Еще один. Следующий. Наконец, я подхожу к России и его зверушке. - Погладь, - тихо произносит Россия, смотря мне прямо в глаза. - Раша, ты … - сглатываю я и подношу руку к плотной шерсти животного. Касаюсь одним пальцем и тут же отдергиваю руку. - Что ты? - усмехается Россия, - И это все? Ты его даже не погладил. Мишка будет грустить. - Отвали, - я вновь протягиваю руку к загривку медведя. Осторожно, чтобы тот ничего не почувствовал. Он же может не почувствовать через такую плотную шерсть. Осторожно. Очень осторожно. - Американцы такие трусы, - выдыхает русский и хватает мою руку. Через мгновение моя ладонь лежит на густой, горячей шерсти медведя, с силой приминая ее. - Страшно? - усмехается Брагинский. - Нет. Черт, он горячий, - шиплю я. Медведь никак не реагирует на мои движения, все так же покорно лежит головой на коленях своего хозяина. - Говорят, что животные похожи на своих хозяев…. - Намек не понят, - хмыкаю я и начинаю аккуратно двигать рукой по твердой шерсти. - Он прелесть, правда? - улыбается русский и наклоняется к носу своего питомца. - Не знаю. Медведи опасны, - вожу рукой по шерсти, - Ты уверен, что он не укусит? - Уверен. Внимательно смотрю на довольного русского. Он с такой гордостью любуется своим питомцем. - Россия, я пойду в дом, мне очень жарко. Я не смогу больше копать, - говорю, с мольбой смотря на русского. - Хорошо, - легко соглашается тот, - Завтра доделаешь. Сегодня действительно очень жарко. Пойдем в дом. Я убираю руку и внимательно смотрю на медведя. Такой большой, дикий зверь, а так спокойно себя ведет. Русский поднимается со скамейки, медведь мгновенно встает на лапы. - Пойдем, - весело говорит Россия. - А он тоже идёт? - указывая на зверя, спрашиваю я. Не верю, что Брагинский позволит медведю жить в доме. - Да, он тебя не тронет. Я его потом выпущу, - Россия улыбается мне и направляется к дому. Медведь послушно шагает за своим хозяином. Я с удивлением смотрю на эту парочку, но , спохватившись, нагоняю Россию. - Если что, я тебя убью. И твоего зверя,- грозно произношу я, косясь на зверя. - Хорошо, если что, убьешь, - русский поджимает плечами. - А как его хоть зовут-то? У него есть имя? - Как зовут?- Россия сдвигает брови, - У него очень необычная кличка, не свойственная медведю. - Какая? - подходим к главному входу в дом. - Франсуа. Очень красивое имя, - Брагинский одним движение открывает дверь и заходит в дом. Медведь следует за ним. А я стою, словно ошпаренный, и тупо смотрю в спину русского. Франсуа? Почему французское имя? У медведя, мать вашу, французское имя. Франциска слишком много в жизни России. Слишком много.