Мне хватило недели.

Пока я доедал Шарлотту (или как там её..), Брагинский ушел в свою комнату, расположенную на первом этаже. Франсуа послушно последовал за хозяином, оставив меня в спокойном уединении. - Вот же... уроды, - выдыхаю и встаю из-за стола, как только Россия пропадает из поля зрения. Поднявшись, направляюсь на кухню, чтобы подробнее изучить ее обстановку. Раша запретил мне готовить, но любой запрет для меня - вызов, потому завтра я начну колдовать за этой плитой, опустошая этот холодильник. Кухня у русского очень скромная, не пышущая каким-либо богатством. Недорогая техника, неброский интерьер... - А что тут у нас? – залезаю в ящички под столом, дверцы которых оставляют желать лучшего, и самый первый ящик оказывается для меня эдакой сокровищницей, в которой хранится ни что иное, как русский древнейший напиток - водка. Несколько стеклянных, блестящих бутылок стоят ровно, словно солдаты, и манят своим шаром. - Раша, уж прости, но от такого отказаться - грех на душу взять. Беру одну из бутылок и сую ее под резинку бридж. Благо, они широкие, потому никто и не заметит, что там что-то спрятано. В следующем ящичке меня ждет горькое разочарование. Там стоят только пакеты с крупами, мукой и специями. А в последнем, самом привлекательном на вид шкафчике, лежит одна старая, потрепанная временем газета. Дальше обращаюсь к посуде русского, которой не удается чем-то удивить меня. Самые обычные тарелки, вилки, ложки, кажется, времен СССР. Все верхние ящики уставлены кастрюлями, сковородами и прочей кухонной утварью. Но мое внимание привлекает сверток, скромно лежащий на полке под раковиной. Старая, потемневшая от времени ткань, обмотанная веревкой, не вписывается в общую картину. Обычно в таких штуках прячут какие-то важные вещи, даже не подозревая, что они сразу бросаются в глаза. Быстро справившись с хлипким узлом веревки, с ожиданием чуда открываю клад. Хотел найти секрет русского, а нашел просто какие-то ложки. Достаточно красивые ложки. Где-то я их видел... - Какого хрена, - выдыхаю я, поняв, откуда эти приборы. Повертев в руках находку, вспоминаю, что видел раньше это на столе в своем доме. Помню, их мне подарил Артур. Это было очень давно, но памятно, ибо от Англии в то время я подарка не ждал. Это был своеобразный знак примирения после ссоры с ним. А потом ко мне приехали в гости страны, чтобы провести какие-то переговоры с моим президентом. Я в них не участвовал, потому что у меня были дела поважнее, а именно французские бордели. Помню ту рыжеволосую бестию... Когда гости уехали, я заметил, что на моем столе во время обедов перестали появляться эти красивые ложечки, которые, хоть я и не признавал, но радовали мне глаз. Прислуга сказала, что, вероятно, ложки просто находятся у мойки и скоро вновь появятся в моих приборах. Но этого не произошло, а об утере я скоро забыл. - Паршивый воришка! Срываюсь к спальне русского, чтобы устроить ему взбучку и послать на всех языках мира, но встречаю виновника торжества у главного входа. - Ты! - ору, налетая на него с кулаками. - Америка, ты чего? - удивленно спрашивает Брагинский, перехватывая мои руки. - Как ты посмел воровать мои вещи!? Ты одна из величайших стран, а позволяешь себе опускаться до уровня Украины, которая вечно у тебя тырит газ! - Так! Ты за языком-то следи, - строго обрывает меня Россия, - Не смей оскорблять мою сестру. И объясни мне, какого хрена ты на меня нападаешь? - Какого хрена? Раша, не зли меня!- с вызовом смотрю в глаза врага, - Ты украл у меня подарок Англии! Ты за это еще расплатишься! - пытаюсь ударить русского, но у меня это не получается, так как его руки с силой сжимают мои запястья. - Альфред, мать твою, ты можешь мне нормально объяснить, что произошло! - Не понимаешь? - ядовито усмехаюсь, - А что за ложечки, позволь спросить , лежат у тебя в шкафу под раковиной!? В тряпочку завернутые, а? - Какие ложечки? - Брагинский смотрит на меня с искренним недоумением, но потом его лицо меняется, словно он вспоминает что-то чертовски важное, - Ложечки! Твою мать, Америка, ты хочешь убить меня из-за ложечек!? - Россия усмехается и отпускает мои руки. - Этой мой подарок! Эти ложки мне подарил Англия в честь примирения, и они дороги мне! - делаю шаг, приближаясь к парню. - Нет, Америка, это другие ложки, ты что-то путаешь. Артур подарил их мне в день рождения моего президента. Мне они не нужны, потому я и убрал их наверх, - русский выдыхает. - Врешь ведь, ублюдок, - делаю еще один шаг. Россия отступает, но тут же врезается в стену. -Америка, что ты так взвился из-за этих ложек. Мне они не нужны, так что, если ты мне не веришь, можешь забрать их себе. Я тебе их дарю, - русский истерично улыбается. - Ты мне их даришь? - еще шаг, - Ты мне их не даришь, ты мне их возвращаешь, паршивый вор, - еще шаг, - Ты мне заплатишь за воровство. Я тебе такую рецензию напишу, что ты останешься один, и даже твои сестры от тебя отвернутся... - Америка, успокойся. - Нет, милый мой, я не успокоюсь. Ты посмел украсть у меня подарок, - еще шаг, - Соединенные Штаты Америки не прощают воров, - наклоняюсь к его уху, - Мы жестоко наказываем воровство, - начинаю шипеть, -Очень жестоко, Россия. - Альфред... - Что здесь происходит!? - внезапный крик, сотрясающий стены, режет по ушам, от чего я мгновенно поворачиваю голову, что бы увидеть источник шума. - Наташка, - выдыхает Брагинский, - Как же ты вовремя! - Белоруссия? - удивленно сморю на девушку, - А ты как сюда зашла? - Может, ты сначала отойдешь от моего брата, Америка,- мое имя она произносит притворно сладко. Франциск обычно называет такую интонацию "сладкий пирожок с начинкой из горького яда". - Очень мне он нужен, - отстраняюсь от русского, но тут же на меня налетает что-то, словно вихрь, сбивая меня с ног. Шлепаюсь спиной на ковер и удивленно смотрю на причину моего падения. - Арловская, ты что... - начинаю говорить, но удар по лицу меня останавливает. - Какого хрена ты лез к Ване, - шипит девушка, - Какого хрена ты прижимался к нему!? - Да что ты несешь, - пытаюсь встать, но очередной удар по скуле не позволяет мне это сделать, - Хватит меня бить! - Отвечай, говнюк! - Нафиг мне этот колхозник нужен, - пытаюсь подняться, но девушка опять при помощи грубой силы не позволяет мне это сделать. - Наташа, - доноситься голос Русского, - Он ... - Замолчи, Ванюш, - перебивает Орловская, а потом вновь обращается ко мне, - Что ты, мразь, ему шептал? - Между прочим, твой брат вор, который укра... - ЧТО ТЫ ЕМУ ШЕПТАЛ? - повышает голос бестия. - Ничего я ему не шептал, - пытаюсь сбросить со своей груди сидящую девушку, но тщетно. - Врешь, тварь, - очередной удар. - Да хватит меня бить, психованная! - восклицаю, на что получаю очередной удар. - Наташа, - опять начинает русский. - Ваня, подожди. Иди, завари мне чай, я скоро приду, только мозги этому засранцу вставлю. - Раша, сними с меня эту ненормальную, - с надеждой смотрю на русского. Тот глядит на меня со смятением в глазах, но через мгновение смятение меняется на дьявольские огоньки, желающие поджарить мой зад. - Наташ, тебе зеленый или черный? - с улыбкой спрашивает русский. - Черный. - Россия! - восклицаю я,- Россия, остановись! Русский, хихикнув, покидает прихожую, оставляя меня наедине со своим "телохранителем". - Так что, Америка, ты так и не скажешь мне, зачем к моему Ване приставал, - шипит Белоруссия. - Я к нему не приставал. Слезь с меня. - Хорошо, я слезу, - девушка резко поднимается. Я удивленно смотрю на нее, но через секунду, спохватившись, встаю на ноги. Внезапно меня впечатывает в стену. - Не смей подкатывать к нему, американский пидорас. - Что? Я и не собирался! Не хочу марать ручки об этого неотесанного... - Заткнись, мразь. Что ты ему шептал? - Наталья наклоняется к моему уху,- Говори, тебе же дороже. - Я ничего ем... - Ах ты гад! - Белоруссия хватает меня за воротник и тащит за собой к лестнице, - Ты мне сейчас все расскажешь! - Куда ты меня тащишь!? - начинаю кричать, - Россия, помоги мне! - Заткнись, Америка. Тебе уже никто в этом доме не поможет. Арловская тащит меня к лестнице, которая ведет на второй этаж. - Наталья, черт тебя, отпусти ! - пытаюсь вырваться из стальной хватки девушки. - Не рыпайся, Альфред, - шипит она, уверенно идя вперед. Понимаю, что сопротивляться бессмысленно, ведь это Белоруссия, а от нее уже все равно не спастись. Кроме того, дать отпор девушке я смогу, даже если придется нарушить кодекс чести... - Все? - резко останавливаюсь на втором этаже, но Наталья рывком тянет меня за собой, - Подожди, куда ты пошла? Россия говорил мне, что на третий этаж подниматься нельзя. - Мне можно все в этом доме, - рычит девушка, смотря на меня, словно тигр перед прыжком. Мне ничего не остается, как послушно последовать за ней. Мы быстро поднимаемся на третий этаж. Белоруссия не спешит отпускать мой воротник. - Куда ты идешь? - с мольбой в голосе хриплю я. - Туда, где Россия нас не сразу найдет, - бросает Наталья. - Слушай, я не приставал к твоему брату, он мне противен, потому у меня таких мыслей даже не появилось... - Замолчи. Белоруссия тащит меня к какой-то комнате, дверь которой оказывается открытой. Рывком войдя в помещение, Наталья тянет меня за собой и одним движение бросает на пол. Удивительно, мать вашу, как этой девушке удается обращаться с мужчинами, словно с куклами. Захлопнув дверь, девушка делает шаг в мою сторону. -Россия не твой, Америка, и ты не посмеешь к нему больше прикоснуться.