Мне хватило недели.

- Вкусный десерт, правда? - улыбаюсь я, поднося бокал вина к губам. - Да, неплохой, - хмыкает Иван, - А коктейль тебя не зацепил? - Я такой пил однажды где-то. По-моему, в гостях у Китая. - Может быть, - пожимает плечами Иван, а затем залпом опустошает бокал вина, - Черт, какая гадость! - Вино не так пить надо , - серьезно смотрю на парня, - Это тебе не водка, здесь надо прочувствовать вкус. - Ох, какие мы ценители, - смеется Брагинский, подзывая к себе официантку, которая почему-то сменила гнев на милость . Бросаю на нее взгляд, но тут же встречаюсь с огнем в ее глазах, направленным на мою персону. Нет, я ошибся о милости. Самодовольно поднимаю подбородок, чтобы знала, что этот мужчина мой. - Принесите счет, - ласково говорит Иван, обращаясь к девушке. - Хорошо, Иван, - улыбается та, но , уходя, одаряет меня пронзительным взглядом, полным яда. - Почему она меня так не любит? - псевдоудивленно спрашиваю , строя наивные глазки. - Потому, что считает тебя конкурентом, - улыбается Иван, протягивая мне руку, - Но она не знает, что конкурентка здесь она. - Но она не знает, что у меня нет конкурентов, - улыбаюсь, клада ладонь в его руку. - Да, точно,- хихикает Иван, нежно сжимая мою ладонь. Возвращается официантка. - Вот ваш счет, - тихо говорит она, бросая негодующий нервный взгляд на наши руки. - Спасибо, - доброжелательно отвечает Иван. Девушка вновь уходит, оставляя нас наедине. - Ты не боишься, что нас увидят? - шепчу, пристально любуясь своим спутником. - Нас уже увидели, - тихо отвечает Иван. - А вдруг они кому-то расскажут? - Конечно, расскажут, - улыбается Россия. - Почему ты так спокоен? - удивляюсь. - А кто им поверит -то? - А почем бы и не поверить? - Альфред, - усмехается парень, - Им не верят, что я здесь иногда ужинаю, а уж в то, что я целовался здесь с Джонсом... Их скорее в психушку сдадут. - Почему ты так не знаменит в своей стране? Я не понимаю, тебя даже на улицах не узнают! Как так? - Слишком много вопросов, Альфред, - Брагинский отпускает мою руку,- Лучше взгляни на счет. Я подсознательно вздрагиваю и беру в руки кожаную книжечку, которая , вероятно, не предвещает ничего хорошего. Поднимаю взгляд на весело улыбающегося Ивана. - Что ты лыбишься? - А ты чего такой напуганный?, - смеется парень. Вздыхаю и резко открываю книжечку, но там меня ожидает только пара пластинок жевательной резинки и листочек с надписью "Приходите к нам еще". - Вань,- заикаюсь я, - Это нормально? - показываю ему "чек". - Да, вполне, - смеется тот. - Почему так? Ты хозяин этого ресторана? - подозрительно кошусь на барную стойку. - Я? Нет, - хихикает Иван, - А вот моя сестра... - У Украины же нет таких денег. - Кто-то говорил про Украину? - хмыкает парень. - Орловская? У нее есть ресторан в России? - Как видишь, - пожимает плечами Иван, - Ты думаешь, почему я сюда хожу. Кстати, я могу тебя здесь спокойно целовать, потому что все работники здесь эти... - Кто? - Черт, Наташа ведь говорила... Ну эти! люди, которым нравятся однополые отношения! - Слэшеры? - неуверенно спрашиваю я, вспоминая, как Артур рассказывал мне о них. - Да! - вскрикивает Иван, - Здорово, правда? - А почему? Она кастинг проводила что ли? - усмехаюсь, откладывая в сторону счет, который не принес мне разочарований. Я помню, что Англия отзывался о этих людях недоброжелательно, ибо они его доконали. - Да,- улыбается Иван, - Она тоже девушка со странностями... - Это у вас семейное, - усмехаюсь, внимательно глядя на Брагинского,- Может прогуляемся, раз с едой уже покончено? - Да, конечно, - легко соглашается Иван, вставая из-за стола, - Куда пойдем? - Не знаю, - поднимаюсь со стула, - Туда, где мало народа. - Почему? - Иван приподнимает одну бровь, игриво улыбаясь. - Какие мы любопытные, - смущаюсь я, - Вот отведешь, тогда узнаешь. - Режим турбо включен, - смеется парень и подходит ко мне, - Пошли, - он наклоняется и целует меня в уголок губ. Беру его за руку и мы гордо выходил из-за занавески, которая огораживала наш столик. - Спасибо, до свидания, - вежливо кивает Иван, когда мы подходим к двери. Обращаю внимание, что нас провожает взглядом весь персонал ресторана, но глаза одной особы ярко ощущаются мной на спине моего любовника. - Всего хорошего, приходите к нам еще, - мило улыбается девушка, стоящая у входа. Я добродушно киваю и выхожу за руку с Иваном из ресторана. Попав на улицу, начинаю щуриться от яркого солнечного света. - Пошли в парк. Я знаю тут один, там не многолюдно, - прикрывая глаза ладонью бормочет Иван и направляет меня за собой. Я буквально не вижу куда иду, так как солнце слепит глаза. Внезапно что-то врезается мне в лицо, и я чувствую вкус Ивана, слегка отдающий шоколадом от десерта. Охотно отвечаю на поцелуй, который оказывается безжалостно коротким. - Издевательство, - хмыкаю я в спину парня, который, разорвав поцелуй, устремляется вперед. Вскоре я привыкаю к ужасно яркому свету, и я иду, видя мир через узкие щелочки моих приоткрытых глаз. Солнце жарит с неистовой силой. - Черт, как же тут жарко, - скулю я, послушно следуя за своим спутником. - Морит, - пожимает он плечами, не оборачиваясь, - Наверное, дождь будет. - Что-то на небе не тучки, - недовольно фыркаю. Наконец, мы приходим в парк. Это я понимаю по изобилию огромных деревьев, отбрасывающих желаемые мной тени. - Тут должно быть полегче, - говорит Иван, вставая у одного из деревьев,- Тут тенек, так что... - Да, здесь получше, - окончательно раскрыв глаза, отвечаю Ивану, любопытно обглядывая его. Парень тяжело дышит. Он устал ходить под палящим солнцем, мне его даже совсем немного жаль. Хочу пожалеть его, но внезапно эту мысль перебивает другая, более странная. - Россия, ты мне ложки отдай ворованные, - задумчиво произношу я. - Они не твои, я это уже говорил, - выдыхает Брагинский, улыбаясь, - Но если хочешь- бери. - Я ведь возьму, - ухмыляюсь. Иван выпрямляется. - Пошли к скамейке. Тут у озера есть местечко, где тенек, там и посидим - Давай, - киваю я и беру Ивана за руку, - Пошли. Брагинский смотрит на меня с каким-то счастливым подозрением, словно удивляясь тому, что я сам взял его за руку. Словно он вообще не верит в происходящее, но оно его радует. - Ты чего стоишь? - улыбаюсь, - Давно меня не видел что ли? Сейчас прожжешь взглядом. - Скорее раздену, - широко улыбается Брагинский и крепко сжимает мою руку. Мы молча идем к небольшому озеру, у которого действительно стоит свободная скамейка под деревом. К счастью, в парке совсем мало людей, и это развязывает мне руки. - Тут комары, - недовольно констатирую я, как только мы присаживаемся на красивую лавочку, - Меня всего искусают. - Ага, потом правительство и другие страны удивятся, что Альфред такой опухший. - Да, а я отвечу им : "У меня сосали" - Не забудь уточнить, кто сосал. - Если я уточню, то все узнают о нас с тобой. - Сученыш, - смеется Иван, после чего довольно поворачивается ко мне, - Для тебя уже существуем МЫ? Удивленно смотрю на него. Да, существуют. Черт, но мы, кажется, в ресторане все обсудили. Я не хочу вновь краснеть от своей неловкости. Все предельно ясно: я поддался чувству, которое постепенно взяло надо мной верх всего за несколько дней. Я не могу с ним бороться, но, блин, как же мне тяжело это признавать. - Да, - тихо говорю я, пристыжено отвод взгляд. хотя чего я стыжусь... - Прекрасно, - выдыхает Иван, кладя руку мне на колено. - Черт! - внезапно вспоминаю я, - Я очки забыл на столе в ресторане! - Ничего страшного, - улыбается Брагинский, - Тебе без них куда лучше, тем более, зрение у тебя хорошее. - С тебя очки, - фыркаю я. - Хоть целый магазин, - русский наклоняется ко мне и страстно целует в губы. Я отвечаю ему ни чуть не менее горячо и активно, нежно покусывая его нижнюю губу. Оторвавшись от меня с характерным чмоком, Иван обращает взгляд на озеро. - Я люблю сидеть на берегу какого-то водоема, - заворожено говорит он, - Особенно когда рядом человек, которого ты любишь. - И часто ты так сидел? - Никогда, - русский наклоняет голову, - До сегодняшнего дня. Как ему удается так открыто мне говорить о своих чувствах, в то время, когда я страшусь их. Он удивительный, открытый, веселый, заботливый. Как такого можно было не полюбить раньше? Да будь я хоть ярый натурал, не скрывайся он под маской опасного добра, я бы влюбился в него по уши, а сейчас.... Фактически неделя, а он уже затащил меня в пучину, где тонуть мы будем вместе. И я не против тонуть вместе с ним. - Вань, - касаюсь ладонью его груди, - А сколько времени? - Не знаю, - пожимает плечами парень, - Около пяти, наверное. - Это мы так долго были в кафе?! - Влюбленные часов не наблюдают, - смеется тот, - Читал "Горе от ума"? - Читал, - улыбаюсь, - Очень давно. Хорошее произведение. У вас вообще много хороших книг в России. - Да, это правда, - вздыхает Россия, - Я тебе еще кое-что дам почитать. - Хорошо. - Пошли домой? - внезапно предлагает парень. - Что? Ну ведь времени еще совсем мало? - удивленно встаю на ноги, - Мы только в парк пришли. - Посмотри на небо, - тихо говорит Иван, - Видишь, тучи идут? Еще немного, и нас с тобой затопит. - Не затопит, - капризно топаю ногой. Брагинский с нежностью смотрит на меня. - Нас уже затопило, - закусив губу, выдает парень. Я смотрю на него с еще большим удивлением, совершенно не понимая , о чем он, но как только смысл фразы доходит до меня, я вздрагиваю. Да, нас затопило. Мы по уши в этом дерьме. Его много, что мы уже задыхаемся. Но нам нравится. Мы как мухи, которые обжили море дерьма. Мы довольны, только вот одна муха все еще верит где-то в глубине души, что она может стать бабочкой. - Пойдем? - перебивает мои мысли Россия. - Да, - чуть помедлив, отвечаю я, - Пойдем , раз ты так говоришь. Иван встает со скамейки. - Только не бери меня за руку, - улыбается Иван, - А то в центре города нас явно не поймут. - Ладно, жаль, что у вас гомофобия в стране... Россия ничего не отвечает. Я следую за ним из парка. Мы идем под палящим солнцем. Он был прав: воздух на улицу действительно спертый, как перед дождем. Изредка бросаю взгляд на своего спутника, который уверенно смотрит вперед. Почему-то у меня резко упало настроение. Внезапно, как бывает у девочек- подростков. Я понял, что мы действительно находимся в беспросветном дерьме, у которого нет будущего. Нормальные отношения, даже между мужчинами , не могут появиться за несколько дней. У меня в душе происходит какая-то идиотская ломка, от которой мне хочется повеситься. Я не понимаю, что со мной не так. Я не верю в происходящее, хотя все кажется реальным. Тот разговор в ресторане, давший мне понять, что я не хочу оставлять Брагинского. А потом фраза, которая озарила меня, что все не так светло и весело. Нет, мы не сможем быть вместе больше месяца, потому что другие быстро узнают, что происходит и решат разъединить нас. А Франциск направит на это все свои усилия, не понимая, что нам необходимо быть рядом. Нам, не только Ивану, а нам. Ведь я привязался к нему, хоть и пытаюсь не подсознательном уровне переубедит себя в обратном. - Сейчас ливанет, - произносит Брагинский, хватая меня за руку. - Ты же говорил... - Да забудь, что я говорил. Надо быстрее идти, а ты ворон считаешь. Россия ускоряет шаг, ведя меня за собой. Что же ты делаешь со мной, Брагинский. Зачем я вообще приехал сюда. Что я хотел тут найти? Надо было подождать восемь часов и потом жить спокойно, ничего не зная, а теперь я вечно буду мучиться, понимая, что что-то пошло не так. Хотя, в любом случае, все тайное однажды становиться явным. - Ну вот,- бухтит Иван, - уже капает. Поднимаю лицо к небу и чувствую, как маленькие холодные капли падают мне на щеки. Я не люблю дождь. Наверное, я стал его еще больше не любить после того вечера, когда переспал с Россией. В тот день шел ливень, капли нагло барабанили по стеклам. Теперь, когда будет идти дождь, его ритм будет вызывать воспоминания о том вечере. Как же все сложно! - Еще немного, Альфред, мы почти пришли, - бормочет Брагинский. Что мешает мне все бросить и уйти? Я могу собрать вещи и свалить из этого дома, забрав ложки. Мне всегда удавалось легко, с невозмутимым видом уходить в разгар самых важных мировых событий, оставаясь сухим. Почему я не могу сделать этого сейчас. Наплевать на чувства русского, которого раньше не волновали меня, собрать вещи и вернуться к себе. Там объяснить свою отлучки проваленной попыткой разузнать секреты русского, а потом заказать шлюх и наслаждаться жизнью. Нет, с того раза не одна женская вагина не станет для меня притягательнее чем его жопа. И наплевать на его чувства я не могу, ведь они на прямую связаны с моими. Я никогда не понимал любовь и влюбленность, потому что они подразумевает под собой зависимость от другого человека. Но, как говориться, не поймешь, пока не испытаешь на своей шкуре. Зачем я обманываю себя? Теперь я не смогу так быстро уйти, разрушить все, что строилось не годами, а всего в несколько дней. - Америка, вот зачем ты сказал мне пальто снять?! Сейчас бы ты не мок под дождем, - недовольно кряхтит Иван, когда мы уже идем под сильным дождем. Я промок до ниточки. До дома еще совсем немного. Он бы отдал пальто мне. Он заботится обо мне. Странный он. Как ему вообще всегда удавалось скрывать от меня свои чувства, ведь я проницательный. Хотя я даже в очках не видел того, что он любит меня, что уж тут говорить. Он молчал, знал, как я к нему отношусь. Понимал, что я пошлю его и опозорю перед всеми. Ведь месяц назад я бы так и сделал. Я в чем-то недостоин его, это так. Он искренен со мной, а я ломаюсь, боясь отношений. Хоть он и не говорит прямо, я понимаю, что он ждет продолжения, но у нас его нет. Дальше только пропасть в которую мы упадем и разобьемся на смех всем остальным. Не представляю, что будет дальше. Мне страшно однажды увидеть исход всей этой заварухи. Но я хочу насладиться хотя бы еще одним днем рядом с ним, вдыхать его аромат, касаться его белоснежной кожи, любоваться плечами, перебирать платиновые волосы, тонуть в сиреневых глаза, которые каждый раз имеют новый оттенок. Я хочу чувствовать его вкус , хочу чувствовать свой вкус с его губ, хочу слышать его стоны, и , даже готов стонать под ним, если того потребует ночь. - Наконец, мы пришли, - выдыхает Иван, открывая передо мной калитку забора. Пересекая двор, несемся в дом. - Совсем не погуляли, - отрешено произношу я , присаживаясь на маленький стульчик и снимая ботинки. Иван ставит у двери промокшие сапоги. Внезапно русский подлетает ко мне и страстно целует в губы. Его мокрые волосы прилипают к моим щекам, а его промокшая рубашка неприятно касается кожи. Он целует меня страстно , горче, совершенно неожиданно для меня. Его резвый язык быстро проникает мне в рот, исследуя его, словно в первый раз. Я начинаю стонать ему в губы от боли, которая накрывает меня с каждым прикусом моей губы. Я не успеваю ему даже ответить, как Иван отстраняется от меня, прожигая меня голодным, не свойственным ему взглядом. - Нахер прогулки, - он жестко чмокает меня, успев прихватить нижнюю губу. - Россия, ты что, как цепи сорвался? - пытаюсь оттолкнуть от себя сошедшего с ума парня. - Сама погода решила, что нам лучше быть дома. Вдвоем, - он приникает к моей шее, а его волосы неприятно лезут мне в глаза, - Америка, я не могу больше. Я тебя обожаю до жути. - Россия, ты... - Возьми меня. Делай, что хочешь, только не уходи, - выдыхает Иван, целуя мою шею, - Не уходи. Внимательно смотрю на него, понимая, что надо остановить это.