Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав. "Жизнь взаймы" Э.М. Ремарк
15 марта 1945 года Клара сидела в своём кабинете, когда к ней вошёл Штирлиц. Вид у него был потрёпанный, будто он не спал всю ночь. С искренней радостью поприветствовав вернувшегося коллегу, девушка жестом пригласила его сесть в кресло напротив, но Штирлиц только отмахнулся: - У тебя есть свободная минута? - Для тебя хоть все две, - иронично усмехнулась Клара и тут же обеспокоенно спросила, - А что случилось? - Ничего. Всё хорошо, - коротко улыбнулся разведчик. – Ты ведь просила, чтобы я перевёз твои вещи, как у меня будет время. Так вот. Оно появилось. - Как здорово, - улыбнулась ему гауптштурмфюрер со скрытым напряжением, понимая, что это лишь предлог вывести её за пределы конторы, чтобы сказать что-то важное. - Тогда, я жду тебя в машине? - Хорошо, буквально через минуту. Я соберу заодно документы, чтобы отвезти их к шефу. - К шефу? Он особо курирует какое-то дело? – не понял Штирлиц. - Да, - кивнула девушка. – Понимаешь, произошла очень неприятная история. Помнишь, дело 1943 года, приблизительно февраль-март месяц? Тогда ещё я допрашивала француза, наёмного убийцу, которого подозревали в содействии нескольким операциям одной подпольной группы. Его звали Жерар, но фамилию сейчас и не вспомню. Слегка неуравновешенный тип, он ещё чуть не накинулся на меня в попытке задушить, а потом постоянно грозился убить при первой возможности. После этого тебе предложили забрать дело, и всё закончилось тем, что француза должны были повесить, но в последний момент Мюллер настоял, чтобы Жерара отдали гестапо. Якобы он мог помочь разоблачению всей группы. - Помню, - лицо Макса Отто стало серьёзней. - Не так давно я решила съездить и забрать вещи самостоятельно, чтобы потом тебя не волновать. Шеф предложил меня подбросить. Я уже стояла возле твоего дома, открыла калитку, но, обернувшись, заметила человека. Он собирался стрелять. Шелленберг меня прикрыл. При этом получил пулю в левую руку. А потом я обнаружила, что знакома с моим несостоявшимся убийцей, - сухо рассказала Фюрстенберг, не смотря в глаза Штирлицу и собирая бумаги. - Это был Жерар? – удивленно вскинул брови штандартенфюрер. - Да. Мы с бригадефюрером поговорили тем вечером о том, связан ли с этим Мюллер. Он сказал, что займётся этим вопросом, как только появится на работе. - Только Клара вспомнила Вальтера, её память живо нарисовала картинку: она стоит с ним у открытого окна, за которым разгорается рассвет, не в силах разомкнуть объятия, губы соприкасаются с его губами в новых поцелуях, а руки блуждают по его плечам, ключицам и шее. От этих воспоминаний щёки девушки приобрели розоватый оттенок, что не осталось незамеченным для Штирлица. Однако, он ничего не сказал, выругавшись только про себя за непростительную ошибку, которым было решение оставить Клару наедине с начальником внешней разведки. «Хорошо хоть благодаря ему её не пристрелили. На том спасибо», - думал штандартенфюрер, спускаясь вниз, к машине. Через двадцать минут оба разведчика были в доме у Штирлица. - У меня к тебе вопрос, - оторвавшись от упаковки чемодана, сказала Клара, задумчиво глядя на Макса, обшаривавшего комнату в поисках различных устройств для слежки и записи голоса. - Задавай, - они встретились глазами. Увидев молчаливый вопрос девушки, Штирлиц кивнул головой, подтверждая безопасность разговора. - Ты решил меня переселить к бригадефюреру насовсем? – она внимательно смотрела на него. - На неопределённое время, - ответил Штирлиц. «Что-то здесь не так. Он меня решил оставить, но почему? И сегодня пришёл такой, будто всю ночь не спал, хотя должен был вернуться ночью. Бессонница? Не думаю. После бессонницы он выглядел бы приличнее. Значит, он был с кем-то ночью. У Штирлица появилась женщина? Нет, тогда бы он не сказал, что моё пребывание у Вальтера затянется на неопределённое время. Значит, он меня пытается от чего-то уберечь. Хочет ограничить наши контакты. Может, за ним следят?» - размышляла Фюрстенберг. - И - да, Клара, твоя помощь в деле пианистки мне больше не нужна, - внезапно её поток мыслей был прерван этой странной фразой, не имевшей связи с предыдущими. - Я как раз хотела тебя спросить об этом, - понимая, что Макс всё говорит не просто так, подхватила игру Фюрстенберг. – Но вопрос отпал сам собой. Тогда я сегодня напишу прошение о моём устранении от этого дела. - Я рад, что мы понимаем друг друга с полуслова. Когда вещи были собраны, а чемодан уложен на заднем сидении авто, Клара и Макс отправились в особняк начальника шестого отдела РСХА. По радио крутили песню Марики Рёкк "In der nacht" из ненавидимого Штирлицем немецкого музыкального фильма «Девушка моей мечты», но, несмотря на то, что и самого Макса, и Клару уже подташнивало от этой песни (Шелленберг посылал их в кино на встречу с непунктуальным агентом по очереди), никто не хотел переключать на другую волну. Им обоим претило даже краем уха слушать об успехах немецких войск на том или ином фронте, пусть и было ясно, что осталось недолго до падения германской империи, а без радио повисала неловкая пауза, от которой хотелось бежать куда угодно. И всё же, когда и по этой волне начались новости, Макс Отто потянулся, чтобы выключить источник шума, но его опередила гауптштурмфюрер. Переглянувшись, они обменялись понимающими улыбками, разрядившими атмосферу в Мерседесе. - Багаж пусть пока что останется в машине, - сказал Штирлиц, припарковывая автомобиль возле ворот начальника. - Как скажешь, - согласилась Клара, выходя из машины. – Главное – бумаги на подписание. - Хорошо, - штандартенфюрер закрыл дверь со своей стороны. Оказавшись в доме, пара разведчиков поднялась на второй этаж, в рабочий кабинет шефа. Шелленберг сидел, нахмурив брови, весь погружённый в работу, когда в дверь постучали. После разрешения войти, в комнате появились Штирлиц и Фюрстенберг. - Штирлиц, - поднимаясь из-за письменного стола, в своей обычной манере произнёс Вальтер. – Рад вас видеть. Не ожидал, правда, вашего появления раньше времени, но всё же, с радостью приветствую ваше возвращение. - К сожалению, ненадолго. Сегодня нужно будет обеспечивать переправу, - ответил штандартенфюрер, кладя на тумбочку стопку документов. - Все формальности и мелкие детали этой операции улажены. Езжайте смело и снова возвращайтесь обратно в Берлин, - сказал шеф с широкой улыбкой. – У вас будут какие-то вопросы ко мне? - Нет, бригадефюрер, - ответил Штирлиц. - У меня будет вопрос, но, если позволите, не к вам, бригадефюрер, – сказала Клара. – Будет ли у вас пять минут свободного времени, Штирлиц? Я бы попросила вас подождать меня. Нужно сменить повязку шефу. - Будет, - едва заметно усмехнулся разведчик. – Если вы не против, может, после возвращения из Берна я оставлю Клару у вас, бригадефюрер? Фройляйн обязана вам жизнью и сможет обеспечить необходимый уход. - Я, разумеется, ни к чему гауптштурмфюрера принуждать не буду, но если она захочет, то может оставаться. Мне приятно находиться в её обществе, - сказал шеф, одаривая свою подчинённую тёплой улыбкой. – Но если фройляйн откажется, то я в любой момент могу позвонить в госпиталь. - Пожалуй, штандартенфюрер прав, и я останусь здесь до вашего выздоровления, - улыбнулась Клара в ответ. - Зачем лишний раз беспокоить врачей? - Рад это слышать, - сказал Вальтер. – Что ж, не будем задерживать Штирлица. Пойдёмте в комнату, фройляйн Фюрстенберг, окажете мне медицинскую помощь. - В таком случае, я отнесу багаж наверх и буду ждать вас в машине, гауптштурмфюрер, - сказал штандартенфюрер, выходя из кабинета шефа. - Хорошо. Я скоро приду, - отозвалась Фюрстенберг. Зайдя в комнату, Клара достала из прикроватной тумбочки всё необходимое для перевязки. Она слегка поморщилась от неприятного воспоминания, увидев место ранения Вальтера, когда тот снял с себя белую рубашку. Выдохнув и успокоившись, девушка начала процедуру, сосредоточенно и аккуратно совершая каждое движение. Всё это время она чувствовала на себе его внимательный изучающий взгляд, от которого её щёки заливались чуть заметным румянцем. - Вот и всё, - закрепив бинт, победно улыбнулась Клара, смотря на начальника. - Спасибо, - улыбнулся в ответ Шелленберг. - Боюсь, что мне пора. Не провожай, и до вечера, - спешно выговорив это, она уже хотела отойти от мужчины, но тот поймал её за запястье и притянул мягко, но настойчиво к себе. - Я очень буду ждать, - почти невесомо поцеловав девушку в губы, предупредил Вальтер. - К шести, надеюсь, буду дома, - быстро, но весело улыбнувшись, ответила Фюрстенберг и пошла в сторону двери. Выйдя на улицу, девушка села в машину к Штирлицу. Он завёл Мерседес, развернулся и поехал по направлению к месту работы. В полном молчании они не пытались взглянуть друг на друга минут десять, пока Макс тихо, но жестко не озвучил то, что крутилось у него в голове долгое время: - У этой истории, Клара, не будет счастливого конца. - Ты о чём? - спросила девушка напряженно. - О ваших с Шелленбергом отношениях. И не отговаривайся, Софи. Я видел, как он смотрит на тебя, как ты на него смотришь, какое у тебя лицо, когда ты о нём говоришь. Это не те эмоции, которые я видел до отъезда. Это что-то гораздо более яркое. Так бывает, когда один человек абсолютно счастлив рядом с другим. Я считаю это твоей огромной ошибкой – завести роман с бригадефюрером СС. Да и это не просто короткая интрижка. Ты, наверное, сейчас думаешь, почему я предложил тебе остаться, раз я так считаю? – повисла тишина. Молчание, которое для Штирлица было понятнее знака согласия, и потому он продолжил. – Потому что я не тот, кто будет ставить преграды, видя, что два человека любят друг друга. - Я понимаю, что это ничем хорошим не кончится, - перебила его девушка приглушённым голосом, продолжая смотреть на сжатые в замок собственные пальцы. - Я понимаю, что пора прекращать, пока всё не зашло слишком далеко, но что-то внутри меня протестует и хочет оставить всё как есть. Понимаешь? - Понимаю, - глухо произнёс Штирлиц. Перед его устремленными вдаль глазами плясал огонь костра за пушистым, покрытым инеем стеклом. В ту ночь, двадцать три года назад, они с Сашенькой признались друг другу в любви. В ушах звенело тихое: "Максим Максимыч, вы когда-нибудь очень сильно пожалеете, что не разрешили мне быть подле вас..." И его горький еле слышный ответ: "Я знаю..." Она, его маленькая нежная девочка с китайскими глазищами, тоже понимала, что делает выбор всей жизни. Как и он... - Спасибо тебе, - голос Клары мгновенно перебивает шепот из воспоминаний. - За что? – не понял мужчина. - За то, что не читаешь мне морали и не осуждаешь. - Я не имею права тебя осуждать, потому что я... был в твоей ситуации, и знаю, что выбрать нужно. Именно сейчас. И ни у кого нет права решать за вас. Не иди на поводу, кто бы тебе что ни говорил. И если ты сейчас запуталась в себе, то прислушайся к своему сердцу, но, - он с претензией на усмешку приподнимает уголки губ, - не забывай при этом обращаться к разуму и анализировать, что может получиться из того или иного действия. - Ты прав, - чуть улыбнулась Клара, но постепенно эта улыбка сошла с её губ. Девушка серьезно сказала, накрывая его ладонь своей, – Мне будет не хватать тебя. - Мне тебя тоже, - он пронзительно посмотрел на неё, и когда их взгляды встретились, сердце Клары словно совершило удар в разы громче других. «К хорошему всегда быстро привыкаешь», - подумала про себя Фюрстенберг, уже стоя на крыльце конторы и смотря вслед чёрному Мерседесу штандартенфюрера Макса Отто фон Штирлица"Ну, кто же знал, что так случится? Что Рок судьбы преподнесет? Я не хотела так влюбиться... Я не хотела! Видит Бог... И не гляди, прошу, с укором, Я знаю, грешна пред страной. Любовь стреляет без разбора... Ты знаешь, как никто другой." "Клара-Штирлицу" Автор: Нюхалз