Формалин / Formalin

Это был необычный сон. Я чувствовала все, ощущала какую-то неизвестную боль и тревогу, а так же напряжение, что сочилось по венам, проникая в самое сердце, отчего то начинало биться, как сумасшедшее. Я видела их. Компания людей. Они шли в мою сторону, заставляя меня бежать, но босые ноги пронзает колющая боль. Это камни. Они впиваются в кожу, мешая идти. Мне приходится держаться за стену руками, чтобы передвигаться. Я слышу свое сердцебиение, слышу тяжкие вздохи, слетающие с соленых от слез губ. Их голоса доходят до ушей, но мне не разобрать слов. Они сзади. Они следуют за мной. Впереди дверь. Мое подсознание твердит, что я должна открыть её, чтобы спастись, но ощущение холода сковывает тело. Я тяну руку, пальцы которой дрожат, когда касаюсь ручки двери, поворачивая её. Комната. Трясусь, стуча зубами. Мое тело мокрое. Мне не знакомо это помещение. Поворачиваю голову, сглатывая ком, что опускается в легкие. Впереди стоит темно-шоколадное фортепиано, за которым, спиной ко мне, сидит девушка. Её волосы лежат на плечах, покрывая их. Я касаюсь стены рукой, чтобы не упасть на колени. Усталость. Изнеможение. Я обессилена. Мне хочется пить. Глаза отекли, губы дрожат, приоткрываясь, когда девушка начинает играть. Её силуэт до ужаса знаком мне. Останавливаюсь, замирая на месте, словно кто-то прибил мои ноги гвоздями к полу. Да, я чувствую эту боль в ступнях, будто что-то железное прошло их насквозь. Приоткрываю рот шире, опускаясь на корточки. Мне нельзя кричать. Мне нельзя быть замеченной. Нельзя. Тишина. Она прекратила играть. Я опустила голову, чувствуя, что от давления мои глазные яблоки начинают пульсировать. Скрип половиц. Глотаю жидкость во рту, прикрывая глаза. Ледяное касание пальцев… Печаталось под: Zack Hemsey (Ronin) – Fade Away *** Дилан вышел из дома, быстро направляясь в сторону дороги. Он встал вовремя, несмотря на практически бессонную ночь. Его раздражение и злость никуда не делось, не испарилось, не покинуло уставший от жизни разум. Парень свернул к остановке, оглядываясь, ведь боялся, что мать поедет за ним. Ему даже видеть её не хочется. Ему не хочется говорить с этой женщиной. Дилан останавливается, потирая руками лицо. В глазах мутнеет, а головная боль лишь увеличивается. Ему трудно вздохнуть, но О’Брайен не теряется, снимая очки. Он трет глаза, часто моргая. Жарко. На улице минусовая погода, а дышать нечем. Душно. Кажется, мимо пронеслась снежинка, но парень не обратил внимания, продолжая углубляться в себя, накручивая и прогоняя вновь и вновь все то, из-за чего его сон стал таким беспокойным, то, из-за чего ему не быть нормальным. О’Брайен резко подскакивает на месте, поворачивая голову, когда чувствует легкое касание. *** Я дернулась, приоткрыв рот, ведь Дилан выглядел каким-то напряженным. Или испуганным? В любом случае, видно, что у парня не все в порядке. - Извини, - кусаю губу, поворачиваясь лицом к дороге. Дилан быстро надевает очки. Кажется, он задерживает дыхание. У него одышка? - Все в порядке? – переборола себя и спросила. Дилан откашлялся, но, желая что-то ответить, начал давиться, закрывая рот рукой. Я встревожено взглянула на него: - Ты заболел? Парень сглотнул, выпрямившись. Он мельком посмотрел на меня, после чего отвернулся. Его лицо покраснело, а на шее выступила вена. - Эй? – касаюсь его плеча, но Дилан отпрянул. – Прости, - отвожу взгляд. Думаю, у нас обоих была непростая ночь. - Как ты? – неожиданно выдавливает из себя эти слова Дилан, заставляя меня заикнуться: - Нормально… Вполне, нормально. Терпимо. Парень кивает: - Ясно. Автобус тормозит возле остановки. Мы заходим внутрь, поприветствовав мужчину за рулем, который впервые улыбнулся мне. Прохожу по салону. Дилан садится на свое место, а я опускаюсь рядом в соседнем ряду. Мы молчим. Автобус трогается, и звук мотора помогает расслабиться. Я нервно перебираю пальцами, поглядывая на Дилана, который вытирает пот со лба. Его взгляд устремлен в окно, но такое чувство, что он намного дальше. Он где-то в себе, в своих мыслях, и это беспокоит. Может, что-то произошло? Сую руки в карманы куртки, нащупав там фольгу. Слабо улыбаюсь, кусая губу, и поднимаюсь с места, пересаживаясь к О’Брайену, который не обратил внимание на мое перемещение. Достаю шоколадку из кармана, протягивая парню. Тот повернул голову, щурясь. - Ты плохо спал? Выглядишь ужасно, - бубню. – Держи. Дилан хмурится, отворачиваясь, но я продолжаю нервировать его, тыкая пальцем в плечо. Он не реагирует. Наклоняю голову, приподнимая другую руку, но неуверенность мешает. Хотя, кого это волнует? Аккуратно касаюсь кончиком пальца ямочки на его щеке, покрытой родинками. Дилан дернул головой, медленно переведя темные глаза на меня. Я же смотрела на ту родинку, по которой водила пальцем. Приятная дрожь пробегает по спине. Я чувствую, как напряжены его скулы, как сильно он сжимает челюсть. Парень быстро моргает, резко хватая меня за кисть. Я не теряюсь, поднимая другую руку, и протягиваю ему шоколадку: - Ешь, О’Брайен. Дилан бросает смешок, отпуская мою кисть, и берет шоколадку, поглядывая то на меня, то на неё. Я киваю, наблюдая за тем, как парень растягивает рот в наигранной улыбке, и распаковывает мой «дар», покрутив его в руках. - Ешь, - приказываю. Дилан цокает языком, вздыхая, после чего разделяет шоколадку пополам, протягивая мне одну половинку. Я опускаю глаза на неё, беря из его рук. - Ты тоже выглядишь не «свежо», - парень кусает сладкое, отворачиваясь к окну. Я подношу шоколад к губам, чувствуя приятный запах. Сглатываю, кусая. Чувствую, мне придется сегодня опять прибегнуть к процедуре «вынужденного опустошения желудка». - П-почему ты носишь очки? – шепчу. - Что? – О’Брайен, видимо, не расслышал, поэтому повернулся ко мне лицом. Я кручу головой: - Нет, ничего. Я не идиотка. Я давно заметила то, что его очки – это обыкновенные стекла, которые лишь испортят его зрение. Но, тогда зачем он носит их? Я не понимаю. *** Дом пуст. Саманта и Стюарт вернулись, проверяя все комнаты. Дочери не было. Они встретились на кухне. Их напряжение уменьшилось, поэтому взрослые уселись за стол, выпить кофе, но скрип половиц эхом раздался по залу, дойдя до ушей мужчины и женщины, лица которых моментально изменились. *** Думаю, Дилану ещё трудно принять тот факт, что теперь обречен стать моим другом. Я села за парту, что стояла рядом с его местом. О’Брайен промолчал, лишь вздохнув. - Тебе не кажется, что ты слишком часто вздыхаешь? Как старый дед, - замечаю, достав тетрадь. Дилан что-то бубнит под нос, кладя руки на стол, и опускает лицо. Видимо, ему, правда, плохо спалось сегодня. Мне немного неудобно, ведь, возможно, это по моей вине. Немного мнусь, видя, как Линк поднялся со своего стула, направившись в нашу сторону. Меня не очень радует то, что этот тип так много себе позволяет. Блондин опускается на место передо мной, кладя руки на мою парту: - Кэйлин, - стоило ему произнести мое имя, как меня неприятно передернуло. Дилан приподнял голову, но Линк не обратил внимания: - Я чувствую себя виноватым за тот случай, - его фальшивая улыбка отвратна. – Хочу загладить вину, поэтому сходим после школы куда-нибудь. Он даже не спрашивает у меня, он просто ставит перед фактом, но нет, я не собираюсь плясать под его дудочку. Выпрямляюсь: - Я занята сегодня. Парень улыбается краем рта: - Детка, я зову тебя на свидание, отложи свои дела, - старается сдерживать тон. Я поджимаю губы: - Не могу, я уже пообещала Дилану, что схожу к нему на тренировку. О’Брайен резко переводит на меня взгляд, который моментально темнеет. Линк пустил смешок, из-за чего я хмурю брови. Дилан прожигает меня взглядом, после чего отводит глаза, прижимая кулак к губам. - Тренировка? – Псина не скрывает своего сарказма. – По шахматам, да? Я складываю руки на груди: - Шахматы – тоже спорт, это я так, тебе для умственного развития говорю. Дилан поднял брови, ухмыльнувшись. Линк нервно облизнул губы, когда я повернула голову, улыбнувшись парню, который лишь мельком взглянул на меня. Прозвенел звонок. В кабинет вошел учитель, прося всех занять свои места. Линк закатил глаза, поднявшись. Он бросил взгляд на Дилана и меня, отвернувшись. Я потираю вспотевшие руки. Все же, немного напрягаюсь, общаясь с этим типом. Вновь смотрю на Дилана, который поправил очки, удобнее расположившись на стуле. Он поднес карандаш к губам, касаясь их. Я опустила глаза, наблюдая за тем, как парень быстро облизнул губы языком. Отвернулась, откашливаясь. У меня нет ни стыда, ни совести. Учебный день подходил к концу. Последний урок проходил у мистера Монтеза, что не сильно радовало. У меня какое-то странное чувство. Хотя, такое ощущение вызывает и Линк. Может, это у них семейное? Прозвенел звонок. Я поднялась, как и другие, но мистер Монтез остановил меня: - Тернер, задержитесь. Вижу, как все бросают на меня взгляды, словно смеясь глазами. Я убрала локон волос за ухо, нервничая. Замечаю Анну, стоящую в дверях: девушка обернулась, встретившись со мной встревоженным взглядом. Она переступила с ноги на ногу, что-то прошептав губами, после чего покинула кабинет, поняв, что учитель смотрит на неё. Мистер Монтез откашлялся: - О’Брайен, урок окончился, - натягивает улыбку. – Оставьте меня с Тернер. Я хмурю брови, повернув голову. Мне казалось, парень вышел самым первым, но он сидел за партой, уставившись в телефон. Учитель, видя, что никакой реакции на его слова не следует, взял со стола журнал, протягивая Дилану: - Отнеси его. Дилан поднял глаза, уставившись на мужчину, после чего фальшиво улыбнулся, поднимаясь с места. Парень взял журнал, перекинув рюкзак через плечо. Я хмурюсь, ведь О’Брайен бросает на меня взгляд, покидая кабинет. Дверь хлопает. - Сядьте, мисс Тернер, - просит Монтез, улыбаясь. Я опускаюсь на стул, прижимая к животу рюкзак. Мне не хочется оставаться с этим человеком наедине. Мужчина прошел вдоль парт, держа в руках лист бумаги: - Ты единственная ничего не написала. Я очень много ждал от тебя. Закатываю глаза, пыхтя: - Простите, - поднимаюсь, протягивая руку. – Я все напишу дома. Монтез не дал мне забрать лист. В эту секунду что-то в моем подсознании треснуло. Я подняла глаза на мужчину, который продолжал улыбаться: - Зачем же дома? Можешь закончить сегодня, здесь, - его голос становился тише. – А можно поступить иначе, чтобы тебе не «заморачиваться» с этим. Мои брови дернулись, а губы приоткрылись от возмущения: - Что вы имеете в виду? – чуть ли не рычу. Мужчина остановился у моей парты, бросив на неё лист: - Я же говорил тебе о дополнительных занятиях по математике? Меня передергивает. Какого черта, он сейчас сказал? К чему все это идет? - Ты могла бы и посещать их, - его рука легла мне на плечо. Я опустила глаза, начиная переваривать все в голове. Если честно, понимаю, к чему все это, я не наивная девчонка, просто, не верится, что подобное происходит со мной. Рука учителя скользнула ниже, к моей талии, и чувство тошноты само дало о себе знать. Я схватила его ладонь, гневно взглянув на мужчину. Тому явно по душе эта реакция: - Удивительно, - кивает, - как твое выражение лица изменчиво… Мне хотелось бы лицезреть полный набор, - его вторая рука резко коснулась моего плеча. Я вздрогнула, подняв ладони, и надавила ему на грудь, немного теряясь от силы этого мужчины. - Что ты… - сжимаю челюсть, пытаясь оттолкнуть Монтеза, но тот лишь шире улыбается, а я по-прежнему не верю в происходящее. Сердце колотится так, что пульсация ощущается даже в кончиках пальцев. Учитель давит ладонями мне на спину, прижимая к себе: - Кэйлин, я ведь хочу облегчить тебе обучение. Ты ведь понимаешь, что я могу повлиять на твою успеваемость и… Я беру себя в руки, грубо толкая мужчину. Отхожу назад, сильнее прижимая к груди рюкзак. Монтез поднимает ладони: - Все в порядке, Кэйлин. Ты должна понять, что это неплохое решение, я ведь видел твои оценки. Твои родители не смогут оплатить тебе пересдачи, да-да, я так же взглянул на «дело» твоего отца и матери, - этот кусок дерьма даже понятия не имеет, с кем связался. Да, я уничтожу его, я… Но, тогда, отчего мои коленки дрожат, а глаза слезятся? Если я такая сильная и уверенная в себе, тогда, почему сейчас мне тяжело дышать и шевелиться? Роняю вздох, чувствуя, как одна слеза все же вырвалась, когда мужчина сделал шаг в мою сторону. Качнула головой, шире открывая рот. Мне. Резко трогаюсь с места, быстро перебирая вялыми ногами. Учитель не следует за мной. Мне так стыдно. Открываю дверь, толкая её руками, и выхожу в коридор, понимая, что уже не в силах скрыть эмоции. Мне так стыдно за себя. Грубо вытираю глаза, быстро шагая к выходу. Мне стыдно за мою слабость. Ведь я вечно задираю нос, но на деле, ничем не лучше других. Сворачиваю за угол, биясь плечом о парня, в котором узнаю Дилана. О’Брайен с каким-то раздражением смотрит на меня: - Глаза тебе для чего даны? Я шмыгаю носом, гордо подняв голову: - А тебе мозги для чего? – рычу, отворачиваясь. Мне вовсе не хочется с кем-то сейчас говорить. Только не в этом состоянии. Шокировано распахиваю рот, когда Дилан довольно грубо хватает меня за плечо, поворачивая к себе лицом. Смотрю на него, корчась от боли. Не понимаю: то я его раздражаю, то он сам меня трогает. Чего этот тип, черт возьми, вообще хочет?! Я не могу понять его! Не могу! А хочу ли? Я устала от него и его причуд. Мне и своих теперь хватает. Выдергиваю руку, окидывая О’Брайена темным взглядом, после чего отворачиваюсь, продолжая идти. Он промолчал. Ничего не сказал. *** Мистер Монтез вернулся за свой стол, спокойно продолжив проверять работы. Все произошедшее было обыденным, ведь он понимал, что ему за это ничего не будет. Это не впервой. Дверь открывается, и мужчина растягивает рот в улыбку: - Все же, ты сделала правильный выбор, - смотрит на вошедшего, немного смутившись.