Формалин / Formalin

*** Черные одеяния не скрашивали атмосферу серого дня, отличающегося особенной пасмурной погодой. Люди в строгих костюмах встали в круг, опустив головы. Их вид удручал, а взгляд тускнел. Он не мог смириться с этим, ведь правда осталась в тайне. Блондин поднял голову, поняв, что страх, сковавший его тело, уже давно врос, подобно корням, в его сердце. Петра на протяжении всей церемонии смотрела на него. Она понимала, что Линк знает правду, знает, что именно она виновна в смерти его матери. *** На мгновение от яркого света фар в глазах темнеет. Я падаю на асфальт. Визг колес. Автомобиль сворачивает в сторону, тормозя у фонарного столба. В моей груди начинается пульсация, сопровождающаяся болью в сердце. Сглатываю, приподнимаясь на дрожащие руки. Медленно поворачиваю голову. Не в силах даже моргнуть. Мне казалось, что это — конец. Я была близка к ней. К гибели. Дверца машины распахивается, и невольно роняю вздох, узнав Тайлера. Мужчина, кажется, всерьез испугался, ведь в какой-то момент он делает шаг, косясь в бок, но выпрямляется, быстро направившись ко мне: — Кэйлин? — его голос охрип. — Ты цела? — опускается рядом, помогая мне присесть, и оглядывается по сторонам. На его руках выступили вены, а лоб вспотел. Тайлер пытается собраться: — Я не задел тебя? В моей голове полный бардак. Моргаю, качая головой: — Нет, я в порядке, — глубоко дышу, не веря в то, что мужчина так среагировал. Хеклин поднимает меня, ведя к тротуару: — Точно ничего не болит? Я не могу отвечать на его вопросы, поэтому игнорирую: — Дилан, он не связывался с вами? — стоило мне произнести его имя, как сердце неприятно сжалось, заставив меня дышать еще глубже. Мужчина хмурится: — Нет, а он еще не приехал? Может, он уже дома, — говорит. — Что ты здесь делаешь? Я качаю головой: — Нет, — осматриваюсь. — Он не дома. Он должен был приехать за мной, — уставилась в сторону леса. — Он не приехал. — Успокойся, я ему позвоню, — Тайлер полез в карман, но я останавливаю: — Пожалуйста, давайте поедем за ним? — Кэйлин, — мужчина поднял глаза. — Что с ним могло случиться? Много того, чего вам не понять, ведь вы не видели то, что видели мы. — Прошу, если он едет, то мы пересечемся, — умоляю, чувствуя, как голос пропадает. Что-то нехорошее. Я ощущаю это всем телом. Мужчина, кажется, не в силах спорить со мной, ведь винит себя в том, что я на грани срыва. Он кивает: — Хорошо, но я все равно позвоню ему, — кивает в сторону машины, придерживая меня за локоть. — Идем. Мне неизвестна причина такого беспокойства. Оно колет внизу живота, а пронзающая боль отдается даже в пальцах ног. Чувствую холод. Нет, это не потому, что сейчас ночь, и на улице воет морозный ветер. Это что-то глубокое. Что-то внутри меня. Мое волнение росло, пока Тайлер вел машину, раз за разом набирая номер Дилана и поднося телефон к уху. Кажется, выражение его лица постепенно мрачнеет. Я сижу на переднем сидении, пытаясь не смотреть по сторонам. Сплошной лес нервирует, а черные тени, мелькающие по сторонам, лишь нагоняют больше страха. Я не хочу верить своим ощущениям. Не хочу. Тайлер резко жмет на тормоз. Я вздрагиваю, поднимая глаза на него, но ничего не спрашиваю, ведь приглушенно слышу разговоры. Поворачиваю голову, хмурясь: на обочине припаркована машина скорой помощи, а так же полицейские с мигалками. Открываю рот, щурясь. Мое сердце бьется все медленнее, а дыхание замирает. — Сиди здесь, — приказывает Тайлер, выскакивая из машины, но я не слышу его указ. Мои пальцы трясутся, когда касаюсь ими ручки двери. Мои губы неприятно дрожат, а веки начинают дергаться. Выхожу из автомобиля, позволив морозному ветру терзать кожу моих оголенных плеч. Мужчина побежал к копам, начиная их расспрашивать, а мне не нужно было знать. Я перебирала ногами, чувствуя, как что-то цепляется мне за ноги, словно чьи-то когти впиваются мне в стопы. Останавливаюсь, когда мужчины в голубых одеяниях просят всех отойти. Они везут к машине тележку. Я провожаю её взглядом, не моргая. Дилан. Открываю шире рот, срываясь с места, но Тайлер, поспешивший ко мне, успел остановить. Я дергаюсь, издавая что-то наподобие рыка, но сил не хватает. Выпрямляюсь, видя, как задние дверцы машины закрывают. Меня словно вернули на землю. Все это время я не чувствовала, что происходящее является реальностью. Но сейчас, наконец, осознала. — Что с ним? — тихо шепчу, вновь начав дергаться. — Что с ним, Тайлер?! — уже кричу, ударив мужчину по сильным рукам кулаком. — Что с ним?! — Кэйлин, успокойся! — он отводит меня назад, чтобы машина скорой помощи могла развернуться. — Кэйлин! — Я должна ехать за ним! — вонзаю ногти ему в кожу. — Пусти же меня! — Мы поедем за ним, только приди в себя! — он поворачивает меня к себе лицом, начиная трясти за плечи. Моя голова дергается в разные стороны, опрокидываясь. Глаза закатываются. — Кэйлин! Держись! Не смей терять сознание! — Тайлер тащит меня к своей машине. Мои ноги вялые. Чувствую, как слабну. Мужчина усаживает меня на заднее сидение, но я падаю, ложась. Он садится за руль, заводя мотор, и оглядывается, чтобы развернуть машину: — Он въехал в дерево. Чертов сукин сын, я же предупреждал его. Гребаный любитель скорости! Машина разворачивается, и Тайлер жмет на газ. Картинка перед глазами плывет. Все словно заторможено, даже слова Хеклина доходят с опозданием до ушей, поэтому мой мозг не так быстро воспринимает информацию. Но я держусь. Мне нельзя быть слабой. Только не сейчас. — Он потерял много крови, — мужчина напрягается, сжимая руль. — Кажется, они говорили что-то о том, что в его тело впились осколки стекла. Машину сплющило, поэтому им потребовалось время, чтобы вытащить его, — чешет щетину, тяжело дыша. — Идиот. И куда он так спешил?! Он спешил ко мне. Мои глаза наполняются слезами. Да, Дилан торопился ко мне. Ведь я ждала его у ресторана, сказав о встрече с матерью, которая не пришла, которая упустила свой последний шанс. Всхлипываю, сжимая ткань майки. Я променяла Дилана на мать. Я променяла настоящее на прошлое. Я вновь позволила себе наступить на грабли, хотя Дилан предупреждал меня. Скулю, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Это все – я. Все то время, пока мы добирались до больницы, Тайлер всячески успокаивал меня, ругая под нос Дилана. Думаю, таким образом, он хочет скрыть свое волнение. И да, нас не пропустили. Мы вместе стояли посреди бледного холла. Медсестра с довольно противным писклявым голосом все повторяла и повторяла, что нам нельзя пройти дальше. Дилан в реанимации. Так она сказала. И нам туда проход закрыт. — Вы вообще родственники? — женщина окинула нас подозрительным взглядом, отворачиваясь, чтобы вернуться за стол регистратуры. Тайлер подносит кулак к губам, притоптывая ногой. Я стою ровно, смотря в этот белый коридор, конца которого не разглядеть. «Дилан где-то там, и мне к нему нельзя», — повторяю без остановок. Хеклин тянет меня к креслам. Я поддаюсь. Не могу сопротивляться. Мужчина сел рядом, согнувшись. Он ушел в себя, скрывшись в удручающих мыслях и догадках. А я сидела ровно. Как в первом классе, уложив руки на коленки. Смотрю в одну точку, опустив лицо. «Я не потеряю его», — сменила пластинку, начав повторять это. — Кэйлин? — знакомый женский голос. Я, не желая, подняла глаза, щурясь от раздражающего света лампы. Женщина присела на корточки напротив: — Кэйлин, — вновь повторяет мое имя. — В чем дело? Что ты здесь делаешь? Точно. Это мать Дилана. — Мисс О’Брайен, — кажется, Тайлер тоже узнал ее. Женщина хмурится: — Кто вы? Хеклин поднимается, бросив на меня взгляд: — Нам стоит отойти. Женщина моргает, не понимая, в чем дело, но поднимается, взглянув на меня, после чего отходит к другой стене с мужчиной. Не прошло больше минуты, как она срывается с места, убегая в коридор, куда мне нельзя. Мне нельзя туда, к нему. Время тянулось мучительно долго. Я слышала каждый стук, пока стрелка часов передвигалась. Коридоры больницы пустели, а время приема подходило к концу. Тайлер ходил от одной стены к другой, а я продолжала сидеть ровно, словно не в силах даже моргнуть. Шарканье. Вернулась мать Дилана. Женщина, пытавшаяся скрыть за косметикой красные глаза, оповестила: — Он потерял много крови, но его состояние стабилизировалось. Слышу тяжелый выдох Тайлера, но, чтобы успокоиться, мне этого не достаточно. Поднимаю голову: — Мне можно увидеть его? — Он без сознания. Думаю, наркоз еще действует, поэтому нет, не стоит, — она потирает руки. Чувствую, как злость начинает скапливаться в виде соленой жидкости в краях глаз: — Дайте мне просто увидеть его, — жалобно пищу, но женщина вертит головой в ответ: — Время приема окончено, — обращается к Тайлеру. — Я позвонила отцу Кэйлин. Он беспокоится, поэтому отвезите ее домой. Я хмурюсь, качая головой: — Нет, — смотрю на мужчину, который устало кивает. — Хорошо, — опускает глаза на меня. — Завтра мы его навестим, а пока тебе нужно домой. Я роняю слезы, чувствуя, что окончательно обессилила: — Нет, вы не понимаете, — шепчу. Мужчина обменивается номером телефона с матерью Дилана, после чего помогает мне встать. Я оглядываюсь: мисс О’Брайен отворачивается, идя в коридор, и сильно трет глаза, обнимая себя руками. Тайлер подталкивает меня к входной двери, заставляя холоду вновь проникнуть в мое тело. Они не понимают. Сажусь в машину. Им не понять нас, ведь они не знают всего. Они не верят. Автомобиль трогается с места. Никто больше не должен пострадать. Хмурюсь. Мой отец. Он в этом чертовом проклятом доме. Он может пострадать. Поднимаю глаза на дорогу, освещенную светом фар. Я должна помочь ему.