Двенадцать месяцев нашей весны

Каждый из нас человек. И каждый по-своему.

Часть 1

Сквозь глазок в закрытой двери уже был виден свет в коридоре. И Нацу тут же устало выдохнул, состроив недовольную мину. Ну, вот опять… Снял намокший от моросящего на улице дождя капюшон и начал искать в карманах связку ключей. Нужный из них тотчас нырнул в замочную скважину. Дернулся, тыркнулся пару раз и… парень быстро обнаружил, что незваные гости даже не удосужились закрыть за собой дверь. Черт. Как же раздражает-то… И в который раз они забывают о такой простой детали? Конечно, красть тут было особо нечего. Разве что коврик у порога с надписью «Счастье» или его любимую кружку с изображением синего кота. Вот только сам факт такой безответственности со стороны хотя бы того, у кого до сих пор имелась запасная пара ключей, просто вымораживал. Кстати, да, какого лешего Грей до сих пор не отдал ему эти ключи? Тем временем, Драгнил одним легким движением повернул замок, и дверь за ним закрылась. Побурчал себе под нос немного. День у бедняги выдался тяжелый. И вот беда, не хотел так просто заканчиваться. Да уж, было бы странным, удивись Нацу тому, что, приходя домой с работы, уставшим и замученным, в гостиной его ждет вовсю хохочущая, болтающая на какие-то свои темы орава друзей. Вот и сейчас Леви держала в руках бокал с чаем и над чем-то заводно хохотала, Грей уничтожал вафли, Эльза выдирала у Гажила из рук новенький айфон, что ей подарили недавно на день рождения, а Канна вообще была на своей волне. Впрочем, как обычно. Джерар хвалил за что-то Люси, бегающую между ними всеми вместо официантки, а Джувия снимала это на камеру. Стоп. Люси?! Она тоже была сегодня здесь? Ладно. Уговорили. Парень, и правда, на этот раз удивился. От нее в последнее время совсем не было никаких вестей. Снова как сквозь землю провалилась. А теперь вот стояла в его гостинной и как ни в чем не бывало общалась с остальными. Вот так просто, значит? Сколько они там уже не виделись? Полмесяца? Устало вздохнул. М-да, а вот от остальных визит был, в принципе, ожидаем. И если бы, наверное, не Хартфелия, внезапно возникшая на горизонте, скорее, удивился бы Нацу только в том случае, если бы в доме оказалось тихо и спокойно, а ему удалось в кой-то веки просто прилечь на диване и посмотреть какой-нибудь фильмец перед сном. Покушать еще, например. Получить небольшой массажик для затекшей шеи. И поясницы. И еще ног. Ноги очень сильно уставали на такой работе. Но, как говорится, не судьба. А судьба — приходить каждый день домой и попадать в этот неминуемый беспредел. — Что за… какого черта они тут устроили? — и бедняга вновь раздраженно забурчал, закатывая глаза от безысходности. Да уж, бардаку в коридоре не было ни конца, ни края. Пришлось пробираться сквозь целый ворох обуви, попутно разгребая завалы одежды, дамских сумочек, еще какой-то чертовщины, что преграждала вход в туалет, и даже мусора. Крышка от торта?! Они еще и торт без него лопали в его же квартире?! — О! Ну, вот и ты, наконец, — заметили-таки гости хозяина, — не хватает только тебя. И народ тут же переключил все внимание на вновь прибывшего. Куда какие дела подевались? Разговоры быстренько закончились, шутки тоже. Айфон Эльзы наконец-то оказался у нее, бокал Леви приземлилась на журнальный столик, бутылка пива Альбероны благополучно спряталась за диван, рядом с пустыми, а последняя шоколадная вафля пропала во рту Фулбастера. Джерар аккуратно поправил стоящую рядом с ним распакованную гитару, как бы намекая всем своим видом на то, мол, они здесь, оказывается, не просто так, а впервые по конкретному делу. Одна лишь Хартфелия застыла на полуфразе, словно каменное изваяние, забыв про то, что говорила, и чуть не уронила сахарницу из рук. Посмотрела на него такими глазами, будто бы привидение увидала. Еще бы. Небось, и сказать-то в свое оправдание нечего. Так динамить его, как это делала в последнее время она, не осмеливались даже самые борзые девчонки, с которыми когда-либо тот имел дело. За чертову тучу дней не смогла придумать ни одного повода для того, чтобы просто хотя бы напомнить о своем существовании. И как это называется? Явно не чувство такта. По крайней мере, теперь. Нацу медленно начал стягивать с себя ветровку, недовольно морщась от того, как приторно прозвучала последняя фраза в его адрес. Перевел взгляд на мадам, которая ее произнесла, и постарался сделать вид, будто бы вся эта дурацкая ситуация с кое-какой мямлей его совершенно не задевает. Больно надо. — Канна, скажи мне, когда это моя квартира стала проходным двором? — Она всегда им была, — посмеялся за нее Гажил, после чего вновь начал потихоньку тянуть руки к лежащему на столе айфону. Все хотел себе приобрести, да не решался по каким-то причинам. Наверное, думал, что может оказаться пустышкой. А тут такая удача. Крути-верти, выворачивай наизнанку. И бесплатно, и косо никто не посмотрит. Типа, что за отсталый отброс, как сам же любил выражаться, и так далее. — Ты заходи, не стесняйся, — прервала его размышления Макгарден, — чайник как раз закипел. На ехидство отвечать не захотелось. Усталости хватало сегодня на всех и вся. Даже на эти дурацкие приколы. Даже на собственные возмущения по данному поводу. Ну их, в общем. Слишком уж много работы сегодня оказалось на складе. Да еще, как назло, и помощников нормальных не имелось. Одни идиоты. Сокращения недавно начались. А эти чертовы новички в свою смену вчера наворотили таких делов, что бедняге в итоге пришлось разгребать за ними полдня. Плюс, и свою суточную норму выполнять. Которую увеличили недавно за то, что он отпрашивался на прошлой неделе. Были проблемы в универе с одним вредным преподом. Который вел один из дополнительных предметов. Ну, как это бывает? Предмет-то дополнительный, не основной, а требуют в два раза больше, чем на тех же самых основных. Знакомо? В общем, не жизнь, а сказка. И главный герой имеется, и целая куча антагонистов. — Зачем приперлись-то? — уже чуя очередной подвох, который не даст ему выгнать всех из дома так просто еще как минимум часа два, Нацу подошел к журнальному столу и спокойно стянул из миски шоколадную конфетку. — Чего стоим, принцесса? Выгоняй их с дивана. — Да я тут… это… с краешку… — замялась Люси в ответ и тихонечко присела на подлокотник. Опять по своему обыкновению опустила голову, ссутулилась и отвела куда-то в сторону все еще растерянные глаза. Еле заметно прищурился в ответ. Хах. Пару раз объявилась в соцсетях с новых аккаунтов, значит, попросила зачем-то почту. Пришла один раз прибраться и все. Тишина. И какого лешего он все это время за нее волновался вообще, раз та не способна выделить на него время?! Дружба, блин. Друзья так не поступают. На автомате выдохнул и отвернулся. Все равно. Черт… От собственной усталости на этот раз даже толком злиться на нее было как-то влом. Повезло. Что ж делать-то? Медлить не стал. Молча развернулся и отправился себе за стулом. Такие вот дела. На кухне опять чисто, любо дорого глядеть на раковину и кухонный стол, которые тот оставил с утра в наиужаснейшем состоянии. Похоже, опять она постаралась. Посмотрел в сторону отмытой плиты, потоптался по чистому полу. Заметил аккуратно расставленную утварь, прибранный подоконник. Немного потупился. Даже чайник, черт возьми, почистила… Ладно, уговорила. Извинения приняты. — Ты там, кстати, дождь не застал? — послышалось вдогонку от Джувии. — Застал небольшой, а что? — Да блин, зонт не взяли. Думали, повезет. — Не повезло. Довольный от увиденной чистоты он взял все-таки два стула вместо одного и тихонько потащил их в гостиную. Подумать только, не оказалось ни одного, кто бы догадался притащить их заранее. Ведь знали же, что мест не хватает. На мгновение застопорился, ловя самого себя на банальщине. А с чего вдруг это он поперся за стульями, а? Надо было, и правда, просто разогнать всех с дивана. И да! Кстати! Ему так никто и не возместил убытки за сломанный стол, который пришлось выбросить после бурно проведенного дня рождения. Кресло-то он кое-как починил сам, стояло теперь полуживое в самом дальнем и темном углу, гардину вернул на место. А вот стола как не было, так и нет. Хорошо хоть журнальный еще пока цел и здоров был. Хотя вряд ли он доживет до следующего года, если незваные гости так и будут без конца приходить и разводить на нем чаепития. Нацу еле заметно усмехнулся. Зато опять, наверняка, обглодали все запасы в холодильнике. И какого лешего они вытащили его гитару? А по богатому содержимому столика сегодня можно было спокойно сделать лишь один вывод — колбасу с сыром, купленные пятнадцать минут назад, пока лучше не доставать. Да и вообще, тайник для сладкого не помешал бы уже в этой квартире. Чтоб отмороженный его не лопал при любом удобном случае. Да и все остальные тоже. А то привыкли ходить питаться нахаляву. Подкармливай их всех тут за собственный счет. Немного призадумался, мысленно вспоминая помытую кухню. Ну, может, кроме Люси. Она хоть и любила сладкое, но никогда не стала б что-то брать у него без разрешения. Даже спросить постеснялась бы. В этом была ее особая прелесть. Ну, и в клетчатой юбке тоже. Новая небось? Опять Эльза постаралась. — Хочешь новость? — начал, тем временем, Фулбастер, откидываясь на спинку дивана. — Нет, — что и следовало ожидать от уставшего, раздраженного хозяина квартиры, — не хочу. Кого-то это остановило? Ответ отрицательный. — Послезавтра один мой старый знакомый женится. Возможно, ты его помнишь, — не обращая внимание на такой дурацкий и неприветливый ответ, продолжил тот, — Альзак. — И, — закатил глаза Нацу, попутно усаживая на стул Хартфелию. Ясное дело, слушать сейчас что-то совсем не хотелось. Слишком лень было вникать в то, о чем говорили. Мозги болели в такт всему телу и просто отказывались нормально перерабатывать наиболее сложную информацию, все еще требуя законного отдыха. Ему бы сейчас в душ сходить, прилечь перед теликом да ноги протянуть под теплой одеялкой. А не вот это вот. Увы… Кстати говоря! На глаза вдруг попался бесхозный фотоаппарат. Его владелица сидела сейчас и ворковала с подружками, совсем позабыв спрятать такую важную вещичку. Что делать? Руки зачесались сами по себе, и тот просто не стал противиться резко возникшему желанию. Осторожненько стянул заветный со стола и, не сводя взгляда с болтушки, потихонечку убрал его подальше на одну из полок книжного шкафа, что так удачно стоял прямо за спиной. Будет знать, как разбрасывать свои вещи. И будет знать, как доставать его своими вечными провокационными фотографиями. — В общем, узнал он как-то, что у нас группа есть. Так что попросил сыграть у них на свадьбе за… — Я пас, — тут же попутно перебил друга, быстро понимая, к чему клонится их разговор, — работаю. — За символическую плату, разумеется, — вопреки всему продолжил Грей. После чего Драгнил на мгновение осекся, переваривая услышанное. Начал проверять все «за» и «против». Даже призадумался немного, хмуря автоматом брови… Но потом вдруг заметил еще одну вкусную конфету и бросил это дело, хватая вышеупомянутую из небольшой мисочки. Слишком уж бросалась в глаза. Раздражала. Лежала неправильно. Надо было это срочно исправить. — Заплатят хорошо, если учесть, что это всего лишь небольшое выступление, — закинул, тем временем, за голову руки чем-то очень довольный Гажил. — Тебе ведь нужны деньги. — Да и отказываться невежливо, когда уже согласились, — добавил Джерар. И та самая конфета тут же застряла в горле. Бедняга начал откашливаться, на что все разом отреагировали синхронным хихиканьем. Кроме Люси, разумеется. Та одна единственная додумалась оперативно постучать ему по спине кулаком, как только злощастная сладость была выплюнута. Кашель прошел не сразу. Успокоившись и выдохнув, тот глянул в ее сторону, одаривая благодарным кивком. Что бы приходилось делать без этой стесняшки… Ладно-ладно! Хватит уже. Не злится он. Не злится! Сейчас намекнем. Поймет? Недолго думая, окинул столик взглядом, выискивая что-нибудь подходящее. «То самое» нарисовалось быстро в виде мятной печеньки. Которую парень не поленился и вытянул с другого конца из-под носа у Эльзы. Принцесса, похоже, не могла и просто стеснялась все это время дотянуться, чтобы взять хоть одну. Нетрудно догадаться, ведь миска была почти полной. Но он-то знал, ей нравятся мятные. В прошлый раз сидела у него на кухне после уборки и сама практически все спорола, пока они вдвоем пыжились над очередной задачкой по геометрии (будь она неладной, как говорится, нормальные люди наедине совершенно другими вещами обычно занимаются). Даже не заметила, как опустошила всю тарелку. Потом, правда, извинялась два часа, но на нее это, в принципе, похоже. Что до Нацу, ему было не жалко. Подумаешь, печеньки. Какая мелочь. К тому же до этого девушка выдраила до блеска весь дом, так что, в принципе, на тот момент они были более чем квиты. Как, собственно, и сейчас. Когда пару секунд переглядывались. И когда их маленькую, на первый взгляд, незаметную идиллию кое-кто успел внаглую запечатлеть на камеру. Камеру?! Послышался новый характерный «щелк», и его вдруг передернула от осознания того, что сейчас только что произошло. — Что это было? — хмуро покосился он на Джувию, каким-то макаром успевшую выхватить айфон из рук Редфокса, зайти в нужное приложение, навести на них фокус и сфоткать. Причем, похоже, несколько раз. Это что, шутка? — Ничего особенного, — быстро улыбнулась она ему в ответ, всем своим видом намекая на то, что отсутствие собственного фотоаппарата на ее вездесущем хобби явно никак не отразилось, — ты не отвлекайся, Нацу. Не отвлекайся. У вас очень серьезная беседа была. Сжал покрепче зубы и еле слышно рыкнул от раздражения. Ах, ну да, точно. Беседа. Парень пододвинул-таки себе барский стул, по обыкновению поставив его спинкой к столу, уселся поудобнее и вновь перевел взгляд на Грея. Недовольно свел брови в кучу. Тот все также сидел, облокотившись на диван, и чем-то довольный взирал на него, демонстрируя свой коронный невозмутимый и совершенно не понимающий намеков вид. Чем занимался, вообще, довольно часто. И это жуть как иногда выводило и нервировало. Беседа, говорите? У них была беседа. И, кажется, Нацу уже давно дал ему понять, что выступать где-то с ними не намерен. Сыграть пару аккордов для записи — одно. А вот выступления — ну уж нет, с этим он завязал еще в школе. И возобновлять данную деятельность совершенно не хотел. Так какого лешего, простите, здесь тогда происходит? — Мне не настолько нужны деньги, — выплюнул в своем излюбленном стиле, уже даже не намекая, а говоря почти прямым текстом. Жаль только, что с Фулбастером такое просто так не прокатывало. Если этому отмороженному что-то взбредало в голову, он этого не упускал и всегда добивался того, чего хотел. Заставил же он его играть для группы, верно? Странно даже, как у него только получилось. Нацу в этом плане до сих пор был в полном тупике и просто не мог понять, как вообще повелся на его россказни. Причем, дважды. Знал ведь, что не осилит. Знал, что времени лишнего раз-два и обчелся. Знал, что не интересуется подобным. И все равно почему-то согласился… Как ни странно. Но тут-то, тут! Тут было совсем другое! И на это он точно не подписывался, когда соглашался заменять гитариста! — Да ладно, — быстро среагировал друг, наигранно усмехаясь и махая ему рукой в ответ, — посидишь, струны подергаешь и получишь свои кровные. Ничего больше делать не придется. Петь я и сам умею. Драгнил на автомате сморщился, задней мыслью прекрасно понимая, на что был сделан намек. Но ответить все же не успел. В разговор вновь вступил Джерар. — Только без вранья, Нацу. Как тогда, в начале учебного года, — подал голос тот, попутно проглатывая очередное содержимое рта. — На этот раз давай без дохлых хомячков и заболевшей подружки. — И не говори, что тебе сложно, — вдовесок добавил Гажил. На что в голове, почему-то, не возникло ни единого аргумента. — Тогда молчу, — тут же усмехнулся парень и, театрально пожав плечами, схватил очередную конфетку. На некоторое время образовалась неестественная для квартиры тишина. Перед его носом любезно поставили бокал с горячим чаем, и он быстро принялся насыпать себе сахар, сразу приметив, что бокал был не его любимым. С синим котом уже кто-то прикарманил. Раскосые глаза тотчас сузились. Так, и кто же это мог быть? Быстро пробежался взглядом по рукам друзей и заметил его у Эльзы. После чего с досадой выдохнул и сразу сдался, откинув все возможные варианты получения заветного бокала обратно на родину. Опять глянул на довольную девушку, отпивающую на тот момент из него чай вприкуску с печенькой, и забил. Ну… ладно. Ей можно. В конце концов, не так уж ему и жалко… Блин. Секунды тишины закончились на откровенном хохоте Канны. Нацу встрепенулся, тут же обращая на нее внимание. Та весело шушукалась с Джувией и Леви, рассматривая что-то в злополучном айфоне. Похоже, листали фотографии. Но не успел он даже подумать о том, чтобы каким-то образом отреагировать, как послышался задумчиво-серьезный голос Джерара, что сидел почти вплотную к нему и довольствовался ухаживаниями со стороны местной официантки. Та уже в который раз передавала ему круасан со сгущенкой и подавала чистую ложку для его чашки. Все предыдущие, почему-то, упорно падали ему под ноги. — Нацу, это свадьба друзей, — начал Фернандес, совсем позабыв, что перед своим многозначительным монологом опять успел набить себе рот едой, — нас туда позвали не как музыкантов, а как обычных гостей. Мы лишь сыграем пару песен для влюбленных и в качестве подарка отдадим им одну из оригинальных записей. Парень планировал использовать ее для монтажа свадебного видео. Фыркнул про себя, мысленно посмеиваясь над тем, как все эти его очень серьезные речи прозвучали с набитым ртом. Странно, что у обычной студенческой группы имелись поклонники. Притом, что своих песен у них изначально не было. Одни перепевки. Иногда Нацу поражался этой вот способности Грея. Из говна, простите, сделать конфетку. Ведь у предыдущего руководителя совсем, говорят, не ладилось с аудиторией. А этот умудрился всего за полгода поднять горе-квартет на такой уровень, когда их просят выступить где-нибудь. Да еще и за деньги. Ведь эта просьба-то была далеко не первой. И вряд ли бы стала последней. К предыдущим выступлениям, конечно, Драгнил руки не прикладывал. Они были либо в то самое время, когда парень еще не являлся частью группы, либо проходили без его участия. Последнее, чаще всего, происходило за счет того, что «концерты» проводились в самом универе на какой-нибудь очередной праздник. А у него просто времени не было всем этим заниматься. Да и желания тоже. Его гитару включали отдельной записью и не парились. Почему сейчас так нельзя было сделать, он искренне не понимал. — Собственно, на этом наша роль как музыкантов и заканчивается. Все остальное время мы будем развлекаться с остальными гостями, — вдовесок добавил, тем временем, Фулбастер, после чего более детально выделил все самое сладенькое: — а это значит, что мы можем участвовать в мероприятиях и занять один из столов. Поедим, повеселимся. Выпивка, естественно, разрешается только после выступления. И тут Нацу вдруг осенило. Словно бы лампочка наконец-то над головой загорелось, и до него таки дошло, что именно все они имеют ввиду. Так вот оно что, значит! Халява! Черт возьми. Про еду это он прям в самое сердце, конечно… И тут же на полном серьезе призадумался. А ведь на свадьбах классно кормят. Без шуток. Там целое меню. Плюс закуски. Торт и други десерты. Хм… Но сразу же нахмурился в ответ собственным мыслям, предвещая неутешительные прогнозы. Ведь надо было опять отпрашиваться у начальства. Причем на послезавтра. Что сделать было бы практически невозможно, так как, во-первых, отпрашиваться необходимо хотя бы за неделю, чтобы успели в назначенный день найти тебе замену, а во-вторых, лимит отгулов в этом месяце у него уже полностью был исчерпан. Все возможные выходные ему любезно распределили на сдачу зачетов и экзаменов. С недовольством, кстати. И с огромным намеком на то, что он уже достал их всех своей учебой. Увы, парень и не думал поступать как-то иначе. Ему не хотелось работать в том богом забытом месте больше, чем этого требовала ситуация. Гнуть спину всю жизнь да существовать от зарплаты до зарплаты желания не было. Получит свою корочку и уйдет восвояси. Нацу был из той самой породы людей, которые знают, чего хотят от жизни, ставят себе цель и идут к ней, не сворачивая и не задерживаясь на пути. Приобретение профессии в университете — всего лишь небольшой шаг к тому, чего он хотел и к чему стремился. Еще слишком много необходимо сделать помимо этого, так что черта с два он так просто сдастся. Не на того напали. — Так что? — снова подал голос Грей. — По рукам? Встрепенулся, ловя себя на мысли, что в раздумиях немного отклонился от темы, а еще то, что слишком долго молчал, давая, таким образом, надежду всем присутствующим уговорщикам на свое согласие. К тому же за весь этот длинный внутримозговой монолог с самим собой успел допить чай. Бокал его благополучно испарился из зоны видимости, а на месте принцессы оказался пустой стул. Похоже, девушка отправилась разливать новые порции, собрав со стола все видимые чашки. Вместе с ней исчезла и Канна. Видимо, решила выбросить свои пустые бутылки из-под пива, которые все это время старательно прятала от него за диваном. Как будто ему было до этого какое-то дело. С кухни послышался характерный звон стекла. Ну точно. Пошла выбрасывать. Довольный собой он смерил еще раз внимательным и пристальным взглядом Фулбастера, надеясь найти в его внешнем виде хоть какой-то самый малейший подвох или небольшую оговорку. Но увы. Тот оказался чистым, словно стеклышко. Также как и Джерар, все это время тихонько уминающий круассаны из тарелки, которую все-таки додумался пододвинуть к себе немного ближе. — Хм… — тихо промычал он ему в ответ, пока что не решаясь выдать нечто более конкретное. Это вам не шутки, знаете ли. Терпение у начальника не бесконечное, а работу терять совсем не хотелось. Еще эти сокращения на фоне… Но блин. Знают ведь, на что надавить! Тортик? Меню из нескольких блюд? Закуски? Звучит довольно вкусно. У него даже слюнки потекли. Правда, быстро высохли, как только до него опять дошло, что ему действительно ради такого придется ползать на коленях, выпрашивая внеочередной выходной с обещаниями отработать сверхурочно. А такой расклад не шибко радовал, если честно. Сверхурочные он бы уже не потянул. Сессия в самом разгаре. К тому же в прошлом месяце у него и так был слишком загруженный график из-за дополнительных часов. Еще один такой марафон переживать совсем не хотелось. Из кухни принесли первую порцию наполненных до верху бокалов. Люси тихонько протиснулась между ним и находящейся рядом Леви, после чего осторожно составила чай на стол, распределив чашки так, как, видимо, они находились чуть ранее. Выпрямилась, мельком поглядывая на его гитару, так удачно стоящую прямиком у ее ног, закусила нижнюю губу, после чего убежала обратно. — Нацу, — вдруг произнесла доселе молчавшая Эльза и пристально посмотрела в его сторону, — давай рожай уже. От твоего амебного вида спать хочется. Но даже после такого многозначительно замечания в свой адрес тот не стал торопиться с ответом. Лишь вновь призадумался, наблюдая за тем, как в очередной раз к столу подоспела Хартфелия и начала свои уже, кажется, привычные манипуляции с чашками. На этот раз девушка принесла и его порцию. Осторожно поставила прямо перед носом и заботливо поправила чайную ложку, перекинув ту в сторону ручки, чтобы удобнее было браться. Похоже, откуда-то узнала, что он не любил убирать ее. Так ведь намного вкуснее. Парень улыбнулся сам себе в мыслях. Знаете. Мелочь, но приятно. — С работы меня вряд ли отпустят, — не сводя глаз с бокала, произнес он. — Да и время сейчас неподходящее. Они людей сокращают. Решили набрать новых. — Что, все-таки начали бастовать потихоньку? — усмехнулся Редфокс. — Давно уже пора. Бывал я там у них. Рабочих за дерьмо считают. И условия отвратительные. Конечно. Этому ли не знать. Ведь именно Гажил ему помог туда устроиться. А через пару месяцев сам свалил восвояси. — Ну, — на мгновение перевел он свой взгляд на друга и иронично посмеялся, — мне пока выбирать не приходится. После чего мельком опять глянул на Хартфелию. Пусть и запоздало, конечно, но уже по привычке цепляясь за ее внешний вид. А как же без этого? Они ведь так долго не виделись. С родинкой на груди можно было попрощаться. Сегодня на ней красовалась водолазка. Тоненькая такая, с коротенькими рукавами. То что надо для слишком уж слякотного начала летних месяцев. Кстати, в последнюю их встречу она была в ней же. Так что, похоже, канули в лету глубокие декольте. И так даже лучше. Намного лучше. Пусть хоть какая-то интрига сохраняется, а то что все напоказ да напоказ. Их взгляды пересеклись в тот самый момент, когда парень решил взять свой бокал и отхлебнуть из него немного горячего. Принцесса тут же густо покраснела, что в очередной раз его позабавило. Ну, никак она не хотела меняться. Вот хоть пристрелите на месте. Вечно в своем репертуаре. — Нацу! — А! — резкий и громкий голос местной Титании буквально вывел из хрупкого равновесия, от чего тот быстро встрепенулся, выпрямляя сгорбленную спину. — Обнима-а-а-ашки! — послышалось где-то позади, и на него тут же навалилась полупьяная Канна, так неудачно подкравшаяся в этот самый момент сзади. Шею зажали в тиски, от очередной неожиданности он пошатнулся, прогибаясь вперед, а злополучный бокал с чаем полетел на стол, разбрызгивая свое содержимое на всех близстоящих. Та-да! Народ мгновенно попрятался кто куда, стараясь избежать горячего напитка. Люси отпрыгнула на пару шагов и с растерянным видом взглянула на них, не зная, как реагировать. Парню кое-как удалось не упасть вслед за своим бокалом и удержать равновесие. Альберона весело рассмеялась и начала наигранно ласкаться об него, словно сжимала между руками не его голову, а плюшевую игрушку. Щелк! — Канна, черт тебя побрал! Чего так резко выпрыгиваешь?! — рыкнул на нее, стараясь высвободиться из цепкой хватки. — Вы так мило переглядывались, мне аж завидно стало, — промурлыкала та ему в ответ, мельком посматривая на застывшую в паре метрах Хартфелию, — тоже хочу обнима-а-а-ашки! — В каком смысле «тоже»? — решила уточнить на периферии Макгарден. — Они ведь не обнимались вроде, а просто переглядывались. — И не переглядывались! — сразу же возмутился Нацу, недовольно сведя брови. На что все остальные ответили очередным хохотом. Чтоб их всех, вечно они насмехаются над ним! Парень вновь попытался избавиться от приставучей девицы, чувствуя, что на него тоже попали неприятные горячие капли чая. Содержимое бокала, тем временем, растеклось и начало постепенно капать на пол, подобравшись к краям столика. Когда как сам бокал благополучно лишился заветной ручки и небольшого куска окружности. Мятные печеньки и круассаны самым беспощадным образом были испорчены. На что с досадой смотрели Джерар и Люси. Альберона сжала его шею еще сильнее и довольно замычала, закрывая глаза от удовольствия. — Ты животное, Нацу, — с насмешкой в голосе констатировала Эльза, пристально разглядывая тот беспредел, что в очередной раз возник за столом по его вине. — Совсем не умеешь себя вести. Посмотри, какой хаос устроил. — Серьезно?! — только и смог выдавить бедняга ей в ответ, хватая при этом ртом воздух. От подобной ласки, что ни с того, ни с сего решила подарить ему подвыпившая подруга, совсем не получалось правильно дышать. Он недовольно закряхтел, пытаясь повернуться в сторону зачинщицы. Но увы, этого сделать не получилось. Девушка крепко-накрепко присосалась к его бедной шее и уже во всю притягивала к себе, с каждой секундой больше и больше зажимая в тисках своих слишком уж жарких и непонятных объятий. Послепивной запах ударил по носу, и тот на автомате скорчился от неприятного ощущения где-то в районе желудка. Не особо ему нравилось контактировать настолько близко с людьми, любящими выпить, когда сам был трезв, как стеклышко. Канна, может, и не была на самом деле пьяной, ее вообще мало что могло унести в долгий полет, но нескольких бутылок пива вполне хватало для того, чтобы та почувствовала в себе легкость и смогла позволить вот такие вот незадачливые шалости. Естественно, не со зла или еще чего-то подобного. Просто она всегда была такой, как бы это сказать… бесцеремонной и бескомплексной. Могла потворствовать сама себе обнимашками, целовашками, групповыми завываниями каких-нибудь песенок и танцами с окружающими ее людьми. Она всегда была своеобразной душой любой компании на любых посиделках, каждый раз за счет своего раскованного поведения превращая те в нечто особенное. Как, например, сейчас. Ну и чего только стояли ее любимые игры в карты на раздевание! Грей частенько ей проигрывал. Правда, все же давно она не выкидывала чего-то в таком духе. Видимо, стало слишком скучно, вот и решила разбавить собой эту унылую обстановку. Девушка, тем временем, поддала еще больше, громко выдохнув прямо рядом с его носом. Нагло усмехнулась, зная наверняка, что ему это не понравится, а затем театрально сложила губы в трубочку и дунула неприятным запахом в лицо. После чего Драгнил понял: с него хватит. Недолго думая, тот резко вскочил со своего барского стула и одним точным движением опрокинул зачинщицу себе на спину. Схватил ее за руки и пару раз дернулся в прыжке, устроив той небольшую встряску. Вышеупомянутая на мгновение обалдела, после чего довольная такой инициативой еще больше обрадовалась и захохотала. — Все, красавица. Либо идем на боковую, либо начинаешь вести себя прилично, — выставил он свои требования, как только смог поставить ее на ноги и почувствовать ослабление хватки, — что выбираем? — Зануда, — выплюнула ему в ответ Канна и обернулась в сторону Хартфелии. — Люси… — тотчас растянула губы в довольной улыбке, — иди-ка сюда! Та как-то странно дернулась и с опаской покосилась на нее. После чего вытянула вперед безоружные руки в примирительном жесте и потихоньку начала отступать за спину рядом стоящей Леви. Виновато улыбнулась. Но не тут-то было. — Ты ведь не откажешь своей подруге, верно? — приманивая пальчиком очередную жертву, Альберона с новым азартом в глазах быстро убрала руки от шеи хозяина квартиры и направилась в сторону растерянной блондинки. — Хочу обнима-а-а-а-ашки! Раз-два-три, и вот уже бедная принцесса ютилась в ее жарких и крепких объятиях, совершенно не понимая, что делать в подобной ситуации. С ней явно ничего такого раньше никогда не происходило. Что, в свою очередь, немного забавляло. — Какая любовь, — посмеялась Макгарден, давая той понять наверняка, что вмешиваться совершенно не намерена. — Люси, ты прямо-таки лакомый кусочек сегодня! И тут же хитренько так посмеялась в свой маленький кулачек, поглядывая в его сторону. Что же до Нацу? Он лишь посмеялся ей в унисон, также как и все остальные. Делая при этом вид, что пропустил мимо ушей внеочередной наглый намек на их «романтические» переглядывания. Подумаешь, посмотрели друг на друга разок, это что теперь считается чем-то необычным? Да уж. Леви всегда любила развить из наимельчайшей крупицы целую историю со счастливым концом. Кто-кто, а она это делала уже практически спонтанно. На автомате. Благодаря любви к сводничеству и копанию в чужих отношениях. И плоды ее тяжких трудов сейчас в который раз выливались краской на итак уже порозовевшие от смущения щечки любимой подружки. Похоже, Люси тоже заметила недвусмысленные намеки… Хотелось, конечно, немного повозмущаться в ответ, но в последний момент он решил отказаться от этого. Слишком уж было сегодня все влом. Спасибо ненаглядной работе, ненаглядной сессии и ненаглядному темпу его жизни. В общем и целом, разумеется. Иногда от такого, действительно, немного начинаешь уставать. Он ведь вам не робот какой-нибудь, а живой человек в конце концов! И вообще. Сходить бы уже в душ, что ли… Нацу устало выдохнул, поглядывая на разбитый бокал. Хорошо, что это оказался не его любимый. И как бы то ни было, пролитый чай все еще капал на пол, создавая очень неудобные лужи. В голове тут же сложилось два-плюс-два, и он быстренько ретировался на кухню под банальным предлогом о поиске тряпок, пока остальные не взялись в очередной раз обсуждать его личную жизнь. Потому что обычно подобные обсуждения затягивались очень-очень-очень надолго, плавно перетекая с темы на тему и действуя на расшатанные нервы. Это все, конечно, «весело», но сегодня ему чертовски хотелось отдохнуть в тишине и спокойствии. Кроме шуток. Наедине с самим собой, с теликом, теплой одеялкой и чистой одеждой. Ах, ну да. Еще, кажись, и с гитарой тоже… Это стало понятно по многозначительному и тяжелому взгляду Фулбастера, которым тот одарил его вслед. В который раз призадумался. Стоило ли напрягаться в итоге весь этот месяц ради того, чтобы единожды поесть на халяву? Нет смысла спорить и отрицать очевидное, ему, и правда, хотелось вкусно и сытно покушать, повеселиться, отдохнуть, расслабиться немного. Помогло бы преодолеть весь этот сессионный кошмар. Ребята не просто так его звали. На то они и друзья, чтобы замечать проблемы друг друга и помогать. Но… На лице сама собой появилась кислая мина. Как-нибудь в будущем, возможно. Но точно не сейчас. Его ответ — отрицательный.

Часть 2

Итак, продолжалось все это еще около двух часов, как он и предполагал. Народ оставлять его в покое просто так явно не горел желанием, посему надоедали они парню еще примерно до тех пор, пока тот не стал возмущаться и прямо-таки открыто говорить им, что уже «пора». Так что теперь все нехотя толпились в коридоре, создавая некий эффект «дежавю», и потихоньку натягивали на себя верхнюю одежду. Благо на улице было достаточно тепло, чтобы это не заняло у них большого количество времени. Канна напару с Джувией где-то в районе лестничной площадки уже вовсю завывали песни, упорно раздражая бедные уши соседей, Леви о чем-то увлеченно рассказывала Эльзе, поглядывая мельком на Хартфелию, а последняя смущенно при этом улыбалась и делала вид, будто это все не про нее. В подробности обычного девчачьего разговора вникать не хотелось. Он лишь краем уха услышал что-то про «старенький детский сервиз в ее комнате», примерно понимая весь оставшийся ход мыслей. Что же до остальных друзей, то они предпочитали сейчас помалчивать. Возможно, хотели морально подготовиться к тому, что опять придется выкручиваться с выступлением без гитариста. Как оказалось чуть позже, у него, в конечном итоге, должно было быть красивое и продолжительно по общей задумке соло. Увы, Нацу оборвал все надежды на корню. — Точно не хочешь попробовать? — в последний раз спросил у него Джерар, переглядываясь с молчаливым Фулбастером. — Ты ведь понимаешь, что сейчас у тебя из-за этого будет в два раза больше работы, верно? Драгнил моментально скорчился, в мыслях прикидывая, насколько сам, таким образом, усложнил себе жизнь на сегодняшний вечер. Да уж. Спать он ляжет, похоже, только заполночь. Если не позже. А все из-за банального — оказывается, необходимо было проработать одну неизвестную песню, от которой у него не имелось на руках ни готовых аккордов, ни ритмов, ни всего остального прочего вплоть до банального понимания, что это вообще за произведение. Это была личная просьба Альзака, в которой Грей просто не мог отказать, ведь они являлись хорошими друзьями. — Не напоминай, — парень отвернулся и посмотрел на одиноко стоящую гитару в гостинной. — Ну тогда постарайся закончить все до завтра, — с досадой выдохнул Фернандес, уже, кажется, предвкушая то, как будет сидеть за своими программами и монтировать впопыхах запись. Увы, из-за Нацу в последнее время ему этим приходилось заниматься слишком часто. А ведь по сути это была лишняя морока. Совершенно глупая трата времени, которой можно было бы избежать, если бы кое-кто потрудился найти нормального гитариста. — Парень решил сделать сюрприз своей невесте, — тихо произнес Грей, мельком поглядывая на то, как за его спиной одевается и гогочет вся женская половина их компании. А Гажил нервно роется в хаосе между сумочками, пытаясь отыскать свою заветную барсетку. — Это ее любимая песня. Да и она у них, типа, символическая, что ли… С ней связана целая история. — Да-да. Я понял, — примирительно поднял Драгнил руку и усмехнулся, — сделаю все в лучшем виде. Ты ж меня знаешь. — Вот поэтому и волнуюсь, что знаю, — хмыкнул тот ему в ответ. — Для видео выбрали именно ее, так что песня должна получиться безупречной! — Хо-ро-шо, — нарочно выделяя каждый слог, он в очередной раз решил дать понять, что все прекрасно услышал. Вечно с этим отмороженным нервы ни к черту. И как только они сегодня умудрились не сцепиться из-за ерунды по своему обыкновению? Любил же этот идиот его позлить. — Давайте, выметайтесь уже. У меня полно дел. И вместе с тем начал демонстративно махать руками, указывая друзьям на выход. Те же, в свою очередь, быстренько похватали оставшиеся пожитки, а затем потихоньку начали вываливаться на лестничную площадку. Загудел от нажатой кнопки лифт, и он в последний раз взглянул на раскрасневшееся лицо Хартфелии, до которой вновь решила добраться Альберона. А вместе с ней и остальные. Похоже, обниматься с Люси сегодня всем понравилось. И? На сколько недель на этот раз пропадет? — Идите пока, а я сейчас объясню, что к чему, и спущусь, — произнес Джерар, тем самым, подводя итоги их внеочередной посиделки. Остальные тут же начали прощаться, улыбаться и махать руками, говоря о том, как хорошо сегодня повеселились. Взглянув в сторону уходящих друзей, Нацу глубоко выдохнул и попытался настроить себя на предстоящую работу. — Только давай попроще, я не особо соображаю в данный момент, — попросил он, краем глаза наблюдая за тем, как закрываются двери лифта. — В общем, у нас три песни, — начал тот, облокачиваясь на ближайшую стену, — две из них, в принципе, готовы, ты с ними уже работал, поэтому на них можно не обращать внимание, — после чего быстренько выудил из своей небольшой кожаной сумки альбомный лист, свернутый в несколько раз, и передал ему его в руки, — единственное, мне нужны оригиналы записи твоей гитары для выступления, у себя я их, почему-то, не нашел. — Наверное, потому что в тот раз, когда вы с ними выступали, ты пользовался моим железом. Твой ноут был в ремонте, — напомнил ему в ответ Нацу после того, как раскрыл лист и просмотрел содержание. Из необходимого там были указаны сами песни и то, что нужно сегодня сделать. Все остальное — формальности, о которых написали на всякий случай, чтобы он, наверняка, ничего не забыл. — В точку, — щелкнул тот пальцами, припоминая что-то такое у себя в голове. После чего продолжил: — найди их и перешли мне сейчас. Буду пока заниматься ими. — Появились новые идеи? — Угадал. — А что насчет последней? Джерар многозначительно промычал и помедлил с ответом, будто бы продумывая, как лучше преподнести информацию. — Здесь есть кое-какие проблемы, — начал он издалека, — у оригинала довольно неплохое соло для гитары. Она практически забирает половину песни и идет на переднем плане вместе с еще одним инструментом. — Но так как меня не будет, на передний план ты ее поставить не можешь, — констатировал Нацу и задумчиво нахмурился. — Именно, — подтвердил тот, — поэтому играть на свадьбе, я думаю, мы ее будет немного по-другому, а уже саму запись, которую подарим для видео, сделаем похожей на оригинал. Все-таки, это любимая песня, так что не думаю, что разумно было бы ее слишком сильно изменять. Собственно, а что им еще в такой ситуации оставалось? Да и вряд ли ребята реально надеялись на то, что Драгнил согласится, ведь раньше он никогда с ними не выступал. Наверное, этот план у Грея был запасным, а все посиделки затевались лишь для того, чтобы попробовать уговорить его выступить. Хоть разок. Увы и ах, господа. Не на того напали. В этом плане Нацу слишком крепкий орешек. — И что от меня требуется? — вполне закономерный вопрос, который возник у него после небольшого мозгового штурма. — Ты должен сделать две записи, — показал ему два пальца руки Джерар, после чего поочередно разъяснил на них, что это значит: — на первой гитара должна слышаться так, как если бы песня пелась только под ее звучание. Со всеми проигрышами, куплетами и припевами. В общем, мне нужно полное соло. До самой последней ноты. А на второй попытайся подогнать звук гитары под уже имеющиеся у нас звуки других инструментов. Их запись я скинул тебе на почту. Плюс, там же ты найдешь черновую версию с вокалом и мои наработки по тому, как я примерно представляю ее звучание на общем фоне. — Похоже, вы время даром не теряли, — усмехнулся в ответ ему парень, — это все или что-то еще? — Да вроде все… — призадумался на мгновение Фернандес и нахмурился, стараясь вспомнить еще что-то полезное, — в общем, записи я жду завтра, желательно, до полудня. Так что не считай ворон сегодня. Мне предстоит очень много работы. И вместе с тем сразу отпрянул от стены. Поправил сумку, удобно перекинув ее через плечо и развернулся в сторону выхода. — Согласись, было б куда проще, если бы у вас имелся постоянный гитарист, — кинул ему вслед Драгнил. А тот приостановился и, разворачиваясь, усмехнулся в ответ: — Этими делами занимается Грей, я лишь создаю шедевры, — и еле заметно повел плечами, после чего добавил: — к тому же благодаря твоей лени я освоил кое-какие новые программы и стал лучше разбираться во всем этом. — Мне за «спасибо» воспринимать такие слова или как упрек? — Думай сам, — и они оба посмеялись. Тот вновь мельком глянул на содержание альбомного листа и, прочитав название песни, с насмешкой произнес: — Папина дочка?! — Я слышал, что у Альзака были кое-какие проблемы с отцом невесты. Наверное, поэтому он ее и выбрал, — выходя за порог квартиры произнес Джерар. — Довольно символично, не правда ли? — Даже не знаю, — аккуратно укладывая альбомный лист на полку под висящем зеркалом, Нацу вновь усмехнулся. Что-то ему эта история явно напоминала… Но делать нечего. Он проводил друга взглядом, проследив за тем, как тот исчезнет за дверями вновь подоспевшего лифта. Закрыл входную дверь и громко выдохнул, услышав в образовавшейся тишине свой собственный голос. Итак, первым делом в душ. Почувствовать себя человеком. А затем, все остальное. Джувия, все-таки стащила у него зонт. Это стало понятно по странно пустующему месту между старым шкафом и зеркалом, которое тут же бросилось в глаза, как только он решил оглядеться. На улице сегодня было довольно слякотно. Не холодно, конечно, но дождь моросил на протяжении большей половины дня, периодически то начинаясь, то заканчиваясь. И так продолжалось уже где-то с неделю. Вот тебе и июнь — первый месяц лета. Он стянул с себя всю одежду и тут же затолкал ее в почти до краев переполненную стиральную машинку. Взял чистое полотенце из шкафа и отправился в душ. Сегодня ему повезло куда больше. Опустошив все запасы сладкого, израсходовав весь его любимый зеленый чай, народ хотя бы прибрался за собой перед тем, как уйти восвояси. Видимо, потому что на этот раз с ними была Люси — главная чистюля в компании. Как только ребята решили собираться, девушка сразу начала убирать чашки-ложки со стола, аргументируя свои действия многозначительным и тяжелым для некоторых молчанием. Вскоре остальным неряхам в ее присутствии стало стыдно, и один за другим те быстренько приступили к уборке. Чему он, как хозяин квартиры, оказался несказанно рад. Нечасто такое бывало в прошлом. Ой как нечасто. Кажется, Хартфелия благотворно на них повлияла. Правда, без косяков тоже не обошлось. Вдовесок к разбитому бокалу присоединилась еще и тарелка из-под промокших круассанов. Жаль, конечно, но это все же лучше, чем если бы парень убирал всю эту грязь самостоятельно. На такое у него совсем не было свободного времени сегодня. Да и желание, извините, тоже. Поскорее бы закончить уже со всеми делами и лечь на боковую под звуки какого-нибудь фильма. Благо хоть завтра у него стояла вторая смена. Можно отоспаться. Нацу нацепил полотенце себе на бедра и довольный после купания вышел из ванной. По мокрой коже побежали еле заметные мурашки от холодка, возникшего из-за разницы температур в комнатах. Но это ему совсем не помешало. Привык уже. Так что, недолго думая, он сразу направился в сторону спальни, где на небольшом компьютерном столе отдыхал ноутбук и лежало все необходимое для записи оборудование, которое любезно оставил ему Джерар, кажется, с самого начала предвкушая во всей этой их затее с уговорами жесткий отказ. Оно и понятно. Парень был сам по себе простым и достаточно практичным. Частенько просчитывал все наперед, не желая усложнять себе лишний раз жизнь. Если надо что-то сделать, он сделает. С минимально приложенными к тому усилиями. Насколько это вообще возможно. И с минимальным количеством эмоций. Это был, пожалуй, самый невозмутимый и самый бесконфликтный человек, которого Драгнил только встречал за всю свою жизнь. И надо сказать, оно очень радовало. Потому как в их компании уже итак имелось слишком много людей, склонных к излишней эмоциональности и агрессии. Спокойный, как удав, Фернандес очень хорошо уравновешивал собою невидимую чашу весов. Стоя перед техникой, Нацу задумался. Играть в комнате, в темном и неприметном углу, совсем не хотелось. Так в итоге только больше начали бы слипаться глаза. Посему он тут же для себя решил, что работать станет в гостинной на диване. Вернет на место журнальный стол, любезно сдвинутый к стенке при уборке, поставит себе тарелку с большим бутером и вприкуску с ним начнет разучивать песню. Вариант показался буквально идеальным. Собственно, больше тянуть время он не стал. Взял все необходимое и отправился обустраивать рабочее место. Прошло еще где-то минут пять, прежде чем тот успел поудобнее усесться, включить ноутбук и зайти в свой почтовый ящик. Что там ему в первую очередь надо было сделать? Точно. Отправить записи гитары для других песен. Будем надеяться, что он их не удалил. А то бывает иногда такая привычка, удалять все подряд, когда памяти жесткого не хватает для установки какой-нибудь новенькой игры. Как-нибудь надо сходить взять, что ли, съемный и скинуть туда весь накопившийся шлак… Или вообще CCD завести, наконец-то. От него так-то куда больше пользы. А лучше и то, и другое. Покопавшись немного в старых папках, облегченно выдохнул. Нашлись, целехонькие. Далее на очереди была злосчастная третья песня. И почему-то ему казалось, что здесь у него начнутся проблемы. Наверное, потому что Джерар изначально назвал ее проблемной, уповая на то, что гитары там должно быть много, а гитариста в группе нет. К сожалению, Нацу не мог иначе. На данный момент у него было в приоритете не потерять работу и сдать сессию. Желательно на отлично. Так что о каких-то других вариантах времяпрепровождения, кроме как учеба или погрузка-разгрузка, он пока даже не думал. Парень решил начать с прослушивания оригинала. А затем уже посмотреть, что же там ему на почту наотправлял в целой куче файлов Фернандес. От внушительного содержимого письма даже поплохело. Столько записей… Захотелось на мгновение откреститься. Но увы. Обещал — делай. Или не мужик. Быстрый клик по иконке браузера. Поиск. И вуаля. Оригинал в записи, слова песни и даже аккорды. Замечательно. Нацу откусил бутерброд и нажал на кнопку плеера. Зазвучала спокойная мелодия. Как и говорил Джерар, все началось с гитары. Небольшой спокойный проигрыш на фоне голоса молодого певца. Затем такой же спокойный первый куплет, состоящий аж из целых трех четверостиший, смысл которых оказался простым, можно сказать даже слегка банальным по своему содержанию. Жизненным. Того же в копилку добавляла и довольно необычная манеры петь у человека за кадром. Он будто бы улыбался сам себе, когда произносил все эти слова. И кстати, такой подход ему сразу показался удачным. Потому что, и правда, будто бы усиливал эффект простоты всего произведения. Сама песня при этом словно намекала на некий подтекст, историю, благодаря которой она и появилась. Может, у автора тоже были проблемы с отцом невесты? Посмеялся в ответ собственным мыслям. Конечно же, нет. Вряд ли. Игра других инструментов началась в такт второму четверостишию, постепенно заглушая под собою соло гитары. Ее все еще очень хорошо было слышно, но она уже казалась отведенной ближе к заднему плану. На фон. Ударные, духовые, небольшие биты и другие эффекты. Наверное, именно ими и хотел воспользоваться в итоге Джерар, создавая версию «без гитары». Правда, каким таким образом у него могло бы это получиться, если заветная появлялась в самом начале, давала необходимый настрой своему слушателю и подготавливала? Пока что загадка. Но Нацу был, почему-то, уверен в том, что тот в итоге сможет найти самый правильный выход из положения. И самый качественный. Когда начался припев, на несколько секунд Драгнил потерял гитару из виду. Остальная музыка усилилась настолько, что от вышеуказанной осталось лишь еле слышимое фоновое звучание, которое можно было отчетливо наблюдать на последних словах строк в четверостишиях. Ито это был, скорее, какой-то отголосок боя или перебора в виде первых трех-четырех струн, не более. Проигрыша после припева никакого не последовало. Второй куплет начался почти сразу, в корне меняя ситуацию. Теперь здесь можно было слышать почти то же самое музыкальное сочетание звуковых эффектов, но уже с добавление клавиш. Гитары, такое ощущение, вообще не было. Лишь после нескольких прослушиваний он заметил ее в самом конце на последних словах третьего четверостишия. Это был очередной отголосок, который украшал своим звучанием все произведение на самом-самом фоне. Похоже, именно клавиши являлись вторым основным инструментом, который задавал всему остальному необходимый тон. Из жизненной песня здесь плавно переходила в романтическую. Нацу на мгновение призадумался, переваривая в голове полученную информацию. А ведь это целиком и полностью, изначально была задумка автора. Не больше и не меньше. Для того, чтобы слушатель поверил в искренность слов песни, нужно показать ему, что это не просто красивые и романтические фразы. Таковых на просторах музыкального мира целая куча. Необходимо дать понять, что эта история такая же, как и история многих. Вот для чего первый проигрыш и куплет решили дать именно гитаре. Это инструмент молодежи, компании, инструмент встреч, уюта и тихих посиделок у костра. Гитару достаточно легко освоить, отчего она находится куда ближе к «простому народу» на фоне других инструментов, а ее звуки всегда ассоциировались с чем-то настоящим, близким и жизненным. К тому же сама манера исполнения у певца усиливала этот эффект благодаря явной улыбке, с которой он произносил каждое слово, давая понять, что все это не выдумка, и с кем-то, действительно, в данный момент происходит нечто подобное. Достигнув нужного эффекта за первую половину песни, и заставив слушателя поверить в ее искренность, автор перешел к другому инструменту. Королю романтики. Помимо грустных произведений тихую и неторопливую игру на пианино всегда связывали с чем-то подобным. С любовью, заботой, привязанностью. Видимо, именно поэтому звучание клавиш к концу становилось более явным и отчетливым. На месте друзей он точно сделал бы акцент именно на этом инструменте. Пусть сама песня и потеряла бы немного в начале правильную смысловую нагрузку, которая была изначально в оригинале, но все же это лучше, чем начинать с каких-нибудь битов или эффектов. К тому же кто сказал, что гитары не будет в новом варианте при их выступлении? Да, соло пропадет, это факт. Но зато будет довольно сильный романтический посыл благодаря клавишам. А что еще нужно на свадебном выступлении? Это ведь не концерт, в конце концов. А лишь способ показать чувства жениха к невесте и его к ней отношение. И да. На их записи для видео гитара точно не потеряет соло. Ведь его присутствие при работе с ней совсем не нужно. Фернандес итак без него всегда справлялся. Драгнил в который раз нажал на повтор песни, заново прослушивая ее и привыкая к тексту. До сегодняшнего дня он ни разу ее не слышал. А чтобы cover получился достойный, нужно изначально быть с произведением на «ты». Вот почему необходимо, в первую очередь, досконально его изучить и, возможно даже, выучить. Благо это оказалось не в тягость. Слушай да запоминай, как говорится. Проглотив очередную порцию бутерброда, тот стал еле слышно проговаривать слова. Проигрыш, объединенный с припевом, после второго куплета создали просто незабываемую и самую сильную за всю песню романтическую обстановку. Эффект жизненности и близости к чему-то реальному все также поддерживался при помощи особой манеры исполнения. Певец улыбался и в некоторых местах даже еле слышно усмехался будто бы в ответ собственным словам, оставляя, таким образом, произведение на том же уровне, который был задан в самом начале. Также Нацу заметил изменения в самом голосе — предпоследний припев был будто бы не спет, а сказан. Причем с той самой интонацией, словно кто-то кому-то признавался в чем-то очень личном. Что-то вроде реального признания в любви, но при помощи все тех же слов песни. Еще на последнем припеве он четко услышал ударные. Возможно, в варианте Джерара их будет куда больше, так как тот не особо любил пользоваться эффектами, доверяя больше классическому звучанию различных инструментов. Бесспорным плюсом всех его шедевров было именно это. Также на данном отрезке Нацу заприметил и клавиши, и гитару одновременно. Их своеобразное общее звучание действовало на слушателя, как некий такой добивающий удар. Последнее слово того, кто только что рассказал свою невероятную и в то же время жизненную историю. Того, кто только что признался в самом сокровенном. А затем тихий и спокойный итоговый проигрыш, угасающий на паре аккордов еще одного струнного инструмента, добавляющего своим звучанием особое послевкусие. И если его не подводил слух, это была… виолончель? Вряд ли Фернандес воспользуется услугами кого-то из любителей классики. Но бонус был бы довольно приятным. В сочетании со специфическим «волшебным» звуковым эффектом, звучание такого инструмента придавало еще большую трогательность самой концовке. Словно намекая на отношение автора к сказанным словам. Вроде бы история ничем не отличалась от историй многих, но при этом для него лично она была удивительной. Вообще, если так рассудить, то первый припев и последний — одно и то же. Но эффект «добивания» чувствовался именно в конце, когда как первый являлся всего лишь обычным переходом от одного куплета к другому и не нес в себе особой смысловой нагрузки. Да, в нем впервые появляются клавиши. Но это все-таки немного не то, потому что необходимого содержанию эффекта данный инструмент начал добиваться только во время второго куплета, особенно на последнем четверостишии, где в самой песне присутствовали откровения. И, как водится, далее. До самого последнего своего аккорда. Итак, закончился очередной повтор, и Нацу, довольный своими навыками разбора, проглотил остатки бутерброда, оставив на столе пустую тарелку с крошками. Откинулся на подушку, приложенную к твердой спинке дивана и посмотрел в сторону своей гитары. С песней он познакомился, даже припев запомнил немного, оставалось лишь научиться ее играть. А там и до записи недалеко. За окном, тем временем, все еще было светло. Вот за что парень любил летние месяцы. День казался длиннее, биологические часы перестраивались на новый лад, давая организму больше энергии и сил. Если зимой ему хотелось бухнуться в кровать уже после четырех, то сейчас он мог спокойно заниматься своими делами вплоть до десяти или даже одиннадцати, совершенно не замечая усталости. К сегодняшнему дню, естественно, это не особо относилось, но один-два загруженных дня это все-таки не целая жизнь, верно? Драгнил взялся за мышку и полез обратно в почтовые сообщения, решив прослушать то, что переслал ему Фернандес. Вместе с целой кучей вложений имелся также внушительных размеров текст, в котором, видимо, его друг описывал свое видение песни и основные идеи по исполнению. Собственно, после беглого прочтения этой наиогроменнейшей кучи слов, Нацу лишь понял, что их мнения примерно совпадают. Что, в свою очередь, развязывало ему руки и давало свободу в собственных наработках. Единственный, пожалуй, нюанс, который для него был не совсем понятен, так это то, почему ему нужны были две разные записи, если он мог смонтировать все, опираясь лишь на одну. Где-то что-то убрать, где-то что-то подрезать, поменять местами… Он ведь всегда это делал. Почему сейчас не хотел, загружая двойной работой? Перечитывать по десять раз огромное сообщение очень не хотелось. Усталость потихоньку брала свое, и буквы в письме быстро смешались между собой, превращаясь в бездонный омут непонятной информации. А там, наверняка, был ответ на его вопрос. Думай, Нацу, думай. Не будь таким глупым. И его быстро осенило. Похоже, Джерар хотел добиться того, чтобы звучание гитары на фоне и в соло было различным. Решил достичь за счет этого какого-то определенного эффекта в записи, которую группа подготовит в итоге для съемки видео? Очень даже возможно. Тогда полное соло необходимо именно для этих целей. Когда как обычную игру он использует в качестве дополнения к их выступлению. Сделает так, чтобы та не сильно выделялась на фоне остальных инструментов и лишь добавляла бы изюминку от своего звучания. В таком случае для второго варианта необходима немного другая, мало выделяющаяся, игра. Возможно даже, что подошла бы такая же, как и в оригинале, где гитара была на заднем плане. С небольшими изменениями. Да, точно. А для соло Нацу мог бы покреативничать и придумать что-то свое. Какие-то другие переходы или проигрыши, к примеру. Может, изменить бой, добавив в него другие элементы? Да и припев придется додумывать самостоятельно, так как в самой песне гитару в нем почти не слышно. Надо подумать… Парень все-таки схватился за свою старушку и, взявшись поудобнее за гриф, провел по струнам большим пальцем. Сморщился. Оказалась расстроенной. Не мудрено, ведь играл он на ней последний раз аж три месяца назад. Если не больше. Бедная все это время пылилась в самых дальних закромах спальни, куда тот посматривал только в самых крайних случаях. Вопрос в том, как народ умудрился откопать заветную среди хлама, в котором тот благополучно похоронил ее тогда, искренне желая больше не хвататься за гриф по указке Фулбастера? Вопрос остался без ответа. Что делать, пару минут поковырялся со струнами, добиваясь правильного звучания. Сыграл несколько аккордов. Вот теперь полный порядок. В голове между делом появились кое-какие идеи. Сама песня, как ему уже стало понятно, игралась в тональности мажор и состояла из достаточно простых четырех аккордов. Что несказанно радовало, давая надежду на то, что все будет куда проще, чем казалось по-первой. На том сайте, где он и нашел их вместе с самим текстом, даже имелись небольшие аппликатуры. Видимо, добавленные для тех, кто только начинал учиться, и для тупых. Правда, когда парень впервые решил сыграть всю цепочку, то заметил, что звучание с оригиналом не совпадало. Беда. Думать долго не пришлось. Зажав мизинцем ноту «соль» на третьем ладу первой струны, тот быстро добился примерно такого же эффекта звучания, который изначально имелся в оригинале. Какого лешего это заранее не захотели указывать в аппликатурах, не понятно. Ведь весь трогательный смысл и посыл, находящийся в задумке, буквально сразу пропадал без такой маленькой детали. Основные аккорды тональности мажор всегда брались для произведений попомпезнее, а это немного не то. Песня на слух казалась не веселой или праздничной, а спокойной и трогательной. Вызывала то умиление, то тихую радость за людей, о которых там рассказывалось. В общем, все аккорды, в основном, шли на понижение в басе, начиная с «до». Или, как его обозначали на письме — C. И так повторялось снова и снова до самого конца. Правда, последний аккорд в цепочке, как чуть позже все-таки до него дошло, в куплете и припеве немного отличался: в первом варианте «фа» игрался наверху, а во втором — в басу. Шестая или шестая и пятая струны по большей части вообще не были задействованы, так что их просто можно было тихонько прижимать большим пальцем сверху, чтобы они не портили звучание своим неуместным дребезжанием. Ну и, конечно же, этот маневр оказался более чем выгодным для последнего аккорда в припеве, так как тот игрался в нижней октаве. Пятая струна в итоге не читалась, и сам аккорд звучал «жирнее». Что интересно. На том сайте, где он взял текст песни с аккордами и аппликатурами, «фа» указывался в одном единственном варианте с баре. Но попробовав сыграть все с ним, Нацу тут же понял, что такой вариант его не устраивает. В итоге на ум и пришла идея с изменениями. Возможно, в оригинале они также имели место быть, но понять это не особо представлялось возможным, так как припев, в основном, слышался без участия гитары. Разобравшись с аккордами он сыграл цепочку в последний раз, закрепив всю информацию на практике. Получилось довольно сносно. Далее на очереди был разбор боя в оригинале. Зажимать правильно аккорды — это лишь пол дела. Работа другой руки не менее важна, так как именно ей всегда создавалась ритмическая основа, которая и придавала уникальности, выделяя произведение на фоне остальных. Можно играть боем, перебором, можно стучать и так далее, и так далее, и так далее, насколько вообще хватает у гитаристов фантазии. С аккордами так не побалуешься. И какой вообще смысл менять основу, заданную автором, верно? Если уж и креативничать, то только здесь. Ага. Поумничал он только что сам перед собой. Но как только взялся, так сразу сел в большую и глубокую лужу. М-да… — Похоже, с тобой все-таки будут проблемы, — с досадой в голосе пробубнил себе под нос парень, вновь вспоминая слова Фернандеса перед уходом. В браузере выскочило небольшое уведомление о сообщении. Через секунду еще одно. И еще. Кто-то явно хотел до него добраться… Что делать? Читать он, конечно же, ничего не стал. Не хотелось отвлекаться на соцсети. Знал, чем это чревато — один раз зайдешь и не вылезешь из новостей до самого утра. Ну их, в общем. Потом посмотрит. Аккорды менялись, в основном, в басу. То есть цепочка всегда шла на понижение. Поэтому немудрено, что начало боя отдавалось самой нижней ноте. Например, пятой струне в «до». Она игралась отдельно большим пальцем. Остальные — одновременно другими пальцами. И вроде бы пока что все довольно просто… Драгнил вновь нажал на кнопку старта в проигрывателе и в который раз прислушался, пытаясь разобрать то, каким образом играет музыкант. Прошли первые одиннадцать секунд песни. Стоп. И опять заново. Снова стоп. И заново. Что это, черт возьми, такое, блин? Плюнул. Решил попробовать сам. Методом проб и ошибок, как говорится. Но увы. Итак, что мы имеем? В оригинале и без просмотров всяких видеоуроков от таких же неучей, как он сам, сразу было ясно, что на первых трех аккордах отдельно игрались пятая и четвертая струны. Все остальные, кроме, естественно, шестой, брались одновременно сразу несколькими пальцами, после чего был хлопок для приглушения звучания. И так делалось по два чета на каждый из аккордов всей цепочки. Вот вам и ритмическая основа, до которой додумался бы даже тупой. Но. Незадача. Он никак не мог понять, в каких местах добавлялась еще одна, черт ее, нота! Та самая четвертая, мать ее, струна. И это с каждым новым разом все больше раздражало, так как при прослушивании оригинала песни в плеере он не мог уследить за ней из-за быстрого темпа игры гитариста. А видео по запросу не выдавали ничего толкового, показывая лишь каких-то идиотов, возомнивших себя гениями. Ладно, а что там с «фа»? То же самое, только игрались уже не пятая и четвертая, а четвертая и третья. Так-с. Парень вновь попробовал прослушать запись. Зевнул. Попробовал снова. Ничего. Каждый раз он слышал совершенно разное: то ему казалось, что открытую ноту добавляют везде, то, наоборот, что она присутствует лишь в нескольких местах. Может, это из-за усталости? Бесит. Нацу поднял голову к потолку и раздраженно выдохнул. Вновь откинулся на спинку дивана и на мгновение призадумался. Да уж. А ведь это лишь самое начало. Проигрыш и куплет хотя бы слышно. А вот с припевом придется реально возиться. — Надо бы… бутер сделать, что ли… — и быстро отложил злополучную гитару. Встал, поправил полотенце, поняв, что забыл переодеться, плюнул на это, после чего со смешанными чувствами отправился на кухню. Свет включать не захотелось. В полумраке он подошел к старенькому холодильнику и, оперевшись рукой на близстоящую столешницу, с задумчивым видом открыл дверцу. Цокнул, поняв, что ко всему прочему в нем еще и перегорела лампочка. Так что высмотреть что-то еще кроме того, чем пользовался совсем недавно при работе с предыдущим бутербродом, возможности не представилось. Что ж. Опять колбаса и сыр. Ладненько. Без лишних усилий добрался до остатков хлеба, взял лежащий под рукой нож, и начал творить, попутно чертыхаясь от того, как мякоть совсем сейчас неуместно рвалась вместо того, чтобы нормально разрезаться. Ножи-то вроде он точил совсем недавно… Но нет. Просто сам хлебушек оказался слишком мягким. Буквально на части разваливался. Из такого бутер всегда получался так себе на вид. Но зато на вкус — в самое сердце. Что для него было, естественно, в приоритете. Какой смысл вообще гадать? Этот вопрос пронесся в его голове словно ураган Катрина, приводя недавнее пошатнувшееся душевное равновесия в норму. Как бы это глупо ни звучало, кстати. Его вдруг осенило. В тот самый момент, когда брал более-менее нормально получившийся кусок и заботливо укладывал на него колбасу вместе с сыром. Оставалось лишь закинуть всю получившуюся красоту в микроволновку и подождать, когда бутер немного поджарится. А что если наплевать на то, что есть в оригинале, и просто самому додумать такую мелочь? Гости вряд ли бы стали сильно прислушиваться и сравнивать. А те, кто посмотрел бы в будущем видео… Сколько из них реально бывалых гитаристов с четким слухом, а? Улыбнулся сам себе в ответ. Так и сделаем. В конце концов, он все равно думал креативом заняться. Так что получите и распишитесь. Цокнула микроволновка, и Драгнил со спокойной душой отправился обратно к рабочему месту, прихватив с собой новую порцию вкуснятины. Эх, чайку бы вприкуску… Правда, заниматься еще и этим не решился. Хотел побыстрее со всем покончить. Итак, первый аккорд и два чета. Вновь призадумался. Может, добавлять ноту перед тем, как начинается новый аккорд в цепочке? В самый последний момент, когда переставляешь пальцы на грифе? Парень вновь взялся за вышеупомянутый поудобнее и попробовал выполнить только что придуманный им маневр. То есть в «до» оставил основной чет, а вот на второй аккорд на первый чет добавил еще одну ноту, сыграв указательным пальцем открытую четвертую струну, затем большим — пятую, и далее уже задействовав привычные первые четыре струны остальными пальцами. Удар всей ладонью по струнам для заглушения звука. И опять основной чет. Вуаля, готово. В который раз призадумался. А довольно неплохо! Сделать основой для куплета? Недолго думая, Нацу решил сыграть таким образом всю цепочку и проверить на практике, насколько хорошо звучит подобный бой. «До» — основной чет. «Соль» — измененный и основной. Затем «ля минор» — тоже самое, и наконец «фа» — измененный и основной. Улыбнулся сам себе. Он просто гений воплоти. И никак иначе. Единственная проблема, которая, пожалуй, ему не давала покоя с тех самых пор, как вообще все это затеял — второй аккорд. Поначалу он его совершенно не смущал. Но стоило начать разбираться с боем, как тот сразу дал о себе знать. На большей части сайтов, также как и на том, на котором парень сейчас сидел, предлагался G, то есть «соль мажор». В его классическом варианте необходимо было при постановке пальцев зажимать пятую, шестую и первую струны, что не особо ему нравилось, так как выбивало из колеи всю цепочку, а также не давало правильного эффекта от придуманного им маневра с переходом. Зажатая лишняя шестая струна раздражала, так как была совершенно бесполезной. Рыться еще часа три в интернете ради одного единственного аккорда не хотелось. И даже не просто не хотелось, Нацу отказывался это делать сознательно, так как считал, что нет смысла мучить себя подобными мелочами, когда как впереди еще целая куча работы. И все же злосчастный аккорд никак не отпускал, раздражая даже просто тем, что существует в этой песне. Что же делать? По сути «соль» и «фа» были одним и тем же аккордом, отличаясь между собой лишь тем, что первый был выше на тон. То есть можно было бы попробовать сыграть его, зажав «фа», но только на других ладах. Также на сайте «соль» указывался с баре, а Нацу его зажимал без… Дерьмо. К сожалению, все это было совершенно не то. Поэтому недолго думая, парень вновь отложил гитару и устремил свой взгляд к стоящему перед носом еще теплому бутерброду. Отвлекаться и дальше было уже даже перед самим собой стыдно. У него почти получилось разобраться со всем, оставался лишь припев. А затем можно было со спокойной душой довести игру до совершенства и сделать первую запись. Скорее всего, соло. С ним мороки меньше. Но этот злосчастный аккорд буквально за пару секунд своего существования в выдуманной проблеме вдруг стал почти непреодолимой стеной, с которой бедняга никак не мог понять, что делать. Все, значит? Это твой предел, Нацу Драгнил? Усмехнулся сам себе в мыслях, оглядываясь на старушку с потертым грифом и старыми наклейками, оставшимися еще со времен Драгнила старшего. Не на того напали. Взялся за гитару. А что если попробовать так? Помнится, этим аккордом частенько пользовался отец. Он хорошо его помнил, так как в детстве никак не мог отгадать его название. Аккорд не был похож ни на один основной, о которых тогда ему было известно, что только больше подогревало интерес. А Игнил постоянно этим пользовался, когда хотел заставить его что-то сделать. Говорил, мол, если хочешь разгадать его тайну, то вначале выброси мусор. Помой посуду. Сгоняй в магазин. И он, малой еще, верил, бежал делать все, только чтобы наконец-то узнать дурацкое название. Лет пятнадцать назад дело было. Может, меньше. Увы, потом эта идея как-то сама собой отпала. Видимо, наконец-то повзрослел и понял, что его каждый раз просто дурят. Название так и не было узнано. А отец и вовсе исчез из его жизни через несколько лет, оставляя в наследство лишь эту гитару. Вот такая вот история. Итак? Парень зажал «неизвестный» аккорд и сыграл его придуманным боем. Очень похоже на G. Даже, наверное, лучше, так как не требовалось мучиться с шестой струной — ее в последовательности попросту не было. Задействовались лишь вторая и пятая на первом и втором ладу. И звук в цепочке оказался даже чище. Ближе к оригиналу. Особенно с зажатой нотой «соль» на третьем ладу. Как же там было его название-то? Он ведь где-то его видел, еще удивился тогда, мол, все было настолько просто… Черт, ладно. Не суть. Главное — работает. — Надо отпраздновать, — Нацу посмеялся над своей маленькой победой, после чего с довольной улыбкой все же потянулся к заветному бутерброду. Впереди оставался лишь припев. Вновь включил запись на плеере и с набитым ртом стал переслушивать всю песню уже, похоже, в сотый, если не в тысячный раз. С этого момента ему придется буквально проговаривать ее. Петь вслух. И иначе никак. Благо уже с имеющимися наработками от все того же куплета, в голове потихоньку начала формироваться кое-какая идейка, связанная с новыми изменениями в самом бое. Плеер остановился, и он тут же полез обратно в почту, выискивая черновик с голосом Грея. Интересно, как у него там обстояли дела с вокалом? Запись нашлась достаточно быстро. Как тот и предполагал ранее, упор Фернандес решил сделать на клавиши. Посему немудрено, что зазвучали вместо привычного соло гитары именно они. Песня началась достаточно плавно. Проигрыш немного увеличился. И Фулбастер стартовал с того же самого «мычания», что имелся в оригинале. Но потом на фоне появился также и голос самого Джерара. Похоже, начало они решили сделать совместным. После чего все полномочия на слова куплета плавно были переданы главному вокалисту. Грей запел «с улыбкой», парадируя певца из оригинальной версии. Далее в припеве к нему опять присоединился Джерар, оставаясь, как это обычно всегда бывало, на подпевках. Второй куплет, те же «усмешки», припев с откровениями и добивание на самом конце песни. Даже игра виолончели присутствовала, что довольно сильно удивило. И когда он все успел?! Вот что значит не отходить от оригинала слишком сильно. Единственное, пожалуй, чем их версия отличалась, не считая отсутствия гитары, так это тем, что у Грея изначально был чуть более грубоватый голос по своей природе. Даже немного с хрипотцой. Также было увеличено количество ударных и духовых, сокращены биты и другие эффекты. Произведение показалось более… классическим, что ли… Нацу даже трубу, кажется, услышал где-то на фоне при прослушивании в третий раз. Хорошо это или плохо, ему не известно. Так как обе песни, что оригинал, что недоделанный «шедевр» Фернандеса, были вполне нормальными. По крайней мере, для него. Меломана. Так что же? Значит, и ему нужно перенять эту их манеру улыбаться во время пения. Так будет куда проще выучить все и вникнуть. Конечно же, под словом «выучить» подразумевалась игра на гитаре, а не слова песни. На кой черт ему стих учить, если необходимо было записать лишь соло? Правда, все же некоторые строчки он уже успел и сам по себе запомнить, пока прослушивал по миллиарду раз эту злощастную песню. А улыбка помогла бы правильно подобрать скорость игры к словам, чтобы Джерар потом долго не возился, подгоняя все имеющиеся звучания инструментов друг к другу. Боги, услышат — засмеют. Хорошо хоть в квартире он был один одинешенек. И никто в этом плане не давил на нервы. Петь ему слишком не нравилось, чтобы кто-нибудь вообще слышал все то, что в его исполнении можно было бы назвать пением. Причем с натяжкой. Нет уж. Увольте. Призадумался на мгновение. Он ведь точно один в квартире? Паранойя начала быстро набирать обороты, и тот прищурился, с недоверием осматривая углы гостинной. На этот раз Макгарден ничего ведь у него не забыла, верно? Нет, не забыла. Потому как он точно помнил, что видел: Люси зашла в лифт вместе с прилипшей к ней Канной. Да. Перед ними была Джувия. А потом уже Эльза и Леви. Последними зашли Гажил и Грей. Джерар уехал следом. Он закрыл дверь на замок. Даже два раза повернул защелку, чтобы уж наверняка. Пробраться без ключей не получится. Все нормально. Работаем дальше. Нацу вновь посмотрел на гриф гитары и зажал первый аккорд. Затем второй. Третий. И последний. После чего призадумался. Изменение «соль мажор» в цепочке вдруг подало в голове небольшую идею. Говорите, они все идут на понижение? Вновь зажал третий аккорд. А что если «ля минор» изменить чутка тоже? И парень убрал безымянный палец, сыграв этот получившийся новый аккорд своим боем. Хм… Зачем-то бросил взгляд на открытое сообщение Фернандеса. Вновь сыграл всю цепочку, не забыв при этом использовать придуманный бой. А это ведь… намного лучше, чем было. Намного-намного лучше. Черт… да ведь то, что получилось, кажется, теперь полностью совпадало с оригиналом! Его буквально осенило. И как до него раньше не дошло, что нужно реально просто понижать аккорды в басе и все?! К черту то, что предлагалось на сайтах. Там всегда указывали наиболее простые варианты, рассчитанные на тех, кто еще толком ничего не знает! Вот оно! Идеальный, просто супер идеальный вариант для соло его старушки! На мгновение приостановился, перепрыгивая в браузере с вкладки почты на вкладку с сайтом. Посмотрел на текст песни. Надо бы уже попробовать сыграть полностью проигрыш и куплет. Чем, собственно, сразу и занялся, осторожно и тихо начиная свой первый дебют. — Она любит улыбаться, а я люблю смотреть на ее улыбку, — неуверенно пропел он, успев перескочить с «до» на отцовский аккорд и сыграть все это великолепие своим оригинальным боем. Услышал собственное пение и сморщился, чувствуя нарастающий дискомфорт где-то на периферии. — И ей не надо претворяться, я красивей ее никого не видел. Осекся, понимая, что перепутал последнюю пропетую строчку. Черт. Похоже, это займет куда больше времени… Начал заново. Опять ошибся кое-где. И предпринял новую попытку. В очередной раз накосячил со словами. После чего продолжил до тех пор, пока с горем пополам не добрался до последней строчки третьего четверостишия. Пока все же не смог кое-как смириться с тем, что придется петь всю песню и слушать самого себя в надежде на то, что стены в его квартире достаточно толстые, чтобы соседи не услышали это позорище. Да уж. Недаром у них в группе за вокал всегда отвечал Грей. Ну, и Джерар, между делом. У этих-то получалось куда лучше, чем у него. И ведь угораздило же родиться с таким… слащавым голоском, а? Во рту от собственного пения даже сахарный привкус появился. Боги, это так унизительно… Нацу дернул головой пару раз, пытаясь выбросить из нее лишние и неуместные в данный момент мысли. Время поджимало, аргументируя свой мерный ход все чаще возникающей зевотой, а впереди еще был припев, над которым тот пока что не думал. То есть всерьез не думал, а так, в принципе, уже имелась кое-какая задумка, как можно было бы сыграть здесь свой бой. Посему, как только с куплетом начало получаться более-менее нормально, Драгнил сразу решил не медлить и попробовать идею для припева. Последняя заключалась, как уже было сказано, в изменении боя. Ему захотелось на второй чет просто продублировать аккорд, а не играть также, как было ранее в первом. Это немного ускоряло само звучание, что очень подходило для припева песни. И вот тут, кстати, у него было два варианта: либо продублировать аккорд всеми пальцами два раза одинаково, либо продублировать его, а затем пройтись указательным пальцем от первой до пятой струны и потом уже заглушить их общее звучание привычным хлопком. Долго думать не пришлось. Стоило сыграть эти два разных варианта, и Нацу тут же отдал свое предпочтение второму. Звучал тот куда богаче, интереснее и разнообразнее. То что надо для соло. Итак, какие там были слова? — Она папина ДОчка, точно, в моем сердце ПРОчно, она… — вновь остановился. Небольшая загвоздка припева крылась в том, что аккорд нужно было переставлять не в самом начале строчки, как это делалось ранее в куплете, а на конкретном слове. Даже не так. На конкретном слоге этого слова. Что, в свою очередь, на некоторое время выбило его из привычной колеи, заставив чуточку помедлить и продублировать строчки еще пару раз прежде, чем понять, как все там было устроено. Привыкнуть, в конце концов. Как это еще можно было бы обозвать? — Папина ДОчка, и я… люблю ее, ТОчка, ТОчка… — в который раз остановился, недовольно сведя брови, — папина ДОчка — новый Am, ТОчка-ТОчка — E в басу. Еще раз… Сыграв припев пару раз, додумался еще до одной небольшой, но приятной для слуха детали. Продублировал последний аккорд во втором чете, задействовав шестую струну. «Жирность» аккорда увеличилась, добавляя пикантности в общее звучание. Класс. Так и оставим. Ну, так что? Погнали заново?

***

Девушка осторожно обошла очередную небольшую лужу и тяжко выдохнула, смотря вслед уходящим вперед друзьям. Было уже довольно поздно, пусть на улице все еще при этом казалось достаточно светло из-за летнего времени. На небе клубились неприятные серые тучи. Причем уже не первый день, забирая в себя не только относительную часть солнечного тепла, но и значительную часть итак уже порядком испорченного ее собственного настроения. Не самое лучшее начало июня. Это точно. Дожди она не любила. Вся эта слякоть совершенно не прельщала, портила общий фон душевного состояния, да и вообще раздражала повышенной влажностью. Одно дело, знаете, небольшой грибной дождик, после которого даже дышится легче, а совсем другое длительные и угрюмые дождливые дни, забирающие почти в буквальном смысле из города все намеки на светлое будущее. Да и из нее тоже, так, между делом. К тому же ее внешний вид был вообще не предназначен сегодня для вечерних прогулок под зонтом — приближалась ночь, и уже потихоньку начинало холодать. А синоптики обещали совершенно другую погоду. Облачную, конечно, но, наконец-то, без этой надоедливой слякоти. И она, глупая, как всегда повелась на россказни такого же глупого приложения в телефоне. Как результат: чувствовала, что ноги уже начинали потихоньку подмерзать из-за слишком тоненьких колготок. На автомате прищурилась, рассматривая то, что лежало перед черным лакированным носом ее новеньких ботильонов. Сморщилась, понимая, что только что чуть не наступила на одного из дождевых червей, что повсюду сейчас валялись на асфальте. Фу, какая гадость. — Ты где там, Люси? — обернулась в ее сторону Макгарден и помахала рукой, ехидненько так улыбаясь вдогонку, будто бы делая какой-то намек. — Расхотелось идти домой? Если честно, в последнее время, она, действительно, начала замечать за собой, что не особо желает находиться там. А все, наверное, из-за того гнетущего ощущения, которое каждый раз возникало, как только девушка вспоминала их большущий скандал с родителями после визита Нацу. От того, как вел себя тогда и что говорил отец, до сих пор немного передергивало. Тот настолько злился на нее, что просто не мог сдерживать эмоции. И было это совершенно на него не похоже. На него, всегда такого спокойного, слегка угрюмого и рассудительного. Тогда Люси боялась худшего — рукоприкладства. Он никогда раньше не бил ее. Но почему-то ей всегда казалось, что отец вполне способен на подобное, если захочет. Может, просто потому что для самой Хартфелии он с детства являлся огромной и непреодолимой стеной, через которую невозможно перебраться никакими известными ей способами. Стеной, об которую приходилось биться всю жизнь и чувствовать боль от ударов и холод от каменной кладки. Благо, до реальных побоев не дошло. Возможно, из-за мамы, которая в последний момент его все же успокоила. И вот, хеппи энд, ей на мгновение показалось, что хоть кто-то встал в этой семье на ее сторону, но увы. Потому что потом начала ругаться и она. И ей до сих пор не особо хотелось вспоминать то, как слышала всякую грязь в собственный адрес от собственной матери. Мол, она неблагодарная дрянь, которая снюхалась с уголовником. И все в том же духе вплоть до того, что теперь девушка в любой момент могла, что называется, принести в подоле и в итоге просто остаться брошенной клушей, об которую красиво вытерли ноги и забыли. На всю оставшуюся жизнь. Вот такие сказки. И принцессами в них совсем даже не пахло. Хартфелия на автомате улыбнулась подруге в ответ и поспешила догнать остальных. Нацу был прав. Она, действительно, жила там, словно птица в золотой клетке. Была игрушкой, с которой всю жизнь хотели играть в дочки-матери. И несмотря на то, что ей скоро уже должно было исполниться восемнадцать, никто в их семье совершенно не замечал, что Люси уже давно не ребенок. — У тебя такое лицо, будто ты сейчас расплачешься, — усмехнулась Канна и потеребила ту по голове, взъерошив белокурые волосы. — Если хотела остаться у него, так бы и сказала. На что в ответ все остальные опять рассмеялись, с довольными лицами косясь в сторону растерянной девушки. — Да нет! — тут же покраснела она, услышав в свой адрес очередной недвусмысленный намек. — Я совсем не думала ни о чем подобном! — Ну-ну, — лишь вновь улыбнулась Альберона, переглядываясь со стоящей рядом Макгарден. С неба опять закрапало. Хартфелия оперативно накинула на голову капюшон и тут же спряталась за ним от этих их намекающих на что-то взглядов. Очень уж сильно такие разговоры смущали. У нормальных людей об этом никто вслух вообще не говорит. Не выносит на обсуждение целого коллектива. Это ведь… личное. А здесь что? И почему вдруг все они разом изъявили желание сегодня проводить ее до самого дома? — Ну вот, опять трясина, — цокнула Эльза, рассматривая перед собой огромную лужу с кучей грязи, перекрывающую привычную глазу дорожку, по которой Люси обычно ходила, когда пыталась сократить расстояние и добраться до дома быстрее, — придется обходить аж во-о-он там, — после чего указала всем на более-менее чистое место в паре десятков метрах от их шумной компании и скомандовала: — вперед. Они разом развернулись и гуськом почапали за ней, высматривая под ногами наиболее удачное место для прохода. Зря, наверное, только через дворы решили идти. Нужно было сразу выходить на улицу и идти вдоль дороги. Там и асфальт чище, и луж меньше. Почему-то, Люси была уверена в том, что отправится восвояси одна, как только они все дождутся Джерара. Кому вообще захотелось бы с ней возиться так поздно, ведь у них и своих дел имелось по самое горло. Готовиться к выступлению и все такое. Но стоило Фернандесу появиться, Джувия тут же предложила немного прогуляться всей компанией и заодно проводить ее. Поэтому теперь целая толпа смеющихся и веселящихся студентов шла напрямик через дворы, а редкие прохожие в ответ оглядывались в удивлении, мол, чего это они в такое время ошиваются где непопадя. Но правда в том, что всем им было по барабану на чужое мнение. Они просто веселились, постоянно друг друга подкалывая и рассказывая какие-нибудь смешные истории. Как, например, Гажил на прошлой неделе «лоханулся», когда решил попить просроченный йогурт. Или как Эльза упала прямо на подиуме во время недавнего показа из-за того, что шлейф платья зацепился за острый каблук. Их веселье на фоне немного успокаивало и не давало девушке полностью нырнуть в омут собственных пессимистически настроенных мыслей, которые на подходе к дому все больше и больше набирали обороты. За что, если честно, она была этим людям очень благодарна. Не хотелось постоянно портить себе настроение и пребывать на грани отчаяния и истерики. Гнетущая атмосфера в квартире никуда бы так просто не делась, и это факт, который приходилось признавать. Рассасывалось бы все само очень и очень долго. А это значит, что давление на ее плечи было бы таким же. Очень и очень долгим. Теперь родители относились к ней куда строже и вели себя куда более недоверчиво, подозревая в любом ее действии что-то такое, что могло бы как-то помочь ей связаться или же увидеться с ненавистным им человеком. Иногда казалось, будто они жили этой мыслью, что, если честно, раздражало на фоне итоговых экзаменов и выпускного в школе. На который, кстати, даже идти не хотелось из-за всей этой сложившейся ситуации. Зачем Нацу все вообще настолько сильно запутал и усугубил своим двусмысленным поведением в тот вечер, она до сих пор до конца не понимала. Ведь по сути жизнь ее теперь только усложнилась. — Дождик-дождик, кап-кап-кап, — обрадовалась, тем временем, Локсар и начала тихо напевать какую-то одной ей известную мелодию. Выхватила из своей большущей сумки компактный зонт, раскрыла его и быстро вручила молчаливому Фулбастеру. Парень, естественно, без лишних колебаний принял ношу. А та благополучно устроилась рядом, обхватив покрепче его руку. Облегченно выдохнула, на мгновение блаженно закрывая глаза и улыбаясь самой себе в мыслях, после чего довольная покосилась в сторону остальных, будто бы проверяя, как там у них дела. Похоже, Джувия очень любила такую погоду. Наверное, поэтому и позвала всех прогуляться. Хотя глупо было бы сомневаться. Ведь она так и сказала, мол, на улице классно, давайте свежим воздухом подышим немного. Что делать? Собственно, они и согласились, не видя в ее предложении ничего плохого. К тому же потом еще и Леви добавила мыслей для размышления, сказав, мол, хорошо бы, и правда, проводить бедняжку всем скопом, чтобы родители точно поверили, будто бы она, действительно, гуляла в компании друзей и ничего больше. После этого, конечно, были немного косые взгляды в ее сторону, но народ принял решение моментально. А почему бы и нет, верно? В общем-то, эти их косые взгляды с небольшим недоумением вполне оправданы. О внутрисемейных неурядицах ребята ничего не знали. И не надо было бы вообще им что-то об этом знать. Не хотела Люси в свои проблемы кого-то еще втягивать. Итак уже втянула Нацу. Парень в итоге в глазах родителей быстро стал корнем всех бед. И до кучи повинным во всех грехах человеческих. Нет уж. Хватит. Правда, что касалось Макгарден, тут все было очень неоднозначно. Девушка будто бы о чем-то догадывалась, но решительно молчала, надеясь услышать все из ее собственных уст. Увы, та не горела желанием что-либо рассказывать. А подруга, похоже, не горела желанием допрашивать. Лишь намекала вот такими вот неоднозначными и провокационными фразами иногда на то, что ей все прекрасно видно, и что она все прекрасно понимает. А заодно и остальные тоже. Если узнают, конечно. — Опа, магазинчик, — щелкнул пальцами Гажил, оборачиваясь к остальным, — по пивку? — Я не буду, — сразу же отозвалась Эльза, не отрывая глаз от экрана айфона, — фигуру портит. — Нам бери, — улыбнулся ему в ответ Грей, мельком переглядываясь со своей ненаглядной. — И мне тоже, — добавил Джерар. — Я не хочу, — еле заметно нахмурилась Макгарден, наблюдая за тем, как Альберона впустую пыталась поправить на своем пальто какую-то брошку, — и этой тоже хватит. Редфокс медленно перевел взгляд на Люси и выжидающе посмотрел на нее. Девушка не сразу заметила его пристальный взгляд. Но как только поняла, что все вокруг ждут ее ответа на немой вопрос, тут же встрепенулась, покраснела и начала махать руками в знак отказа. — Нет-нет, мне не надо, спасибо. Тот усмехнулся и быстро пропал за дверями магазина. Когда как остальные решили подождать снаружи. Утром мама сообщила ей, что отец вновь уезжает в командировку. И что она должна быть дома сегодня, чтобы успеть проводить его. Люси так и планировала сделать. Кто знает, сколько его не будет на этот раз. Но потом вдруг к ним в дверь постучалась Леви. Сказала, что заскочила вслед за каким-то стариком в открытую дверь внизу. Начала болтать с родителями. Маме она всегда нравилась. Так что та быстро предложила пройти на чашечку чая. Они посидели, полюбезничали. Макгарден даже с ее папой смогла парой слов перекинуться. Похоже, и ему она тоже понравилась. А потом та вдруг решила между делом спросить у них, могут ли они отпустить Люси погулять вместе с ней и друзьями. Дескать, они все решили собраться напоследок перед экзаменами, чтобы отдохнуть и пообщаться немного. Она, конечно же, примерно представляла, в чем дело. И благо Леви было в том, что ее родители до сих пор не знали, что именно эта мадам познакомила их ненаглядную девочку с «тем невоспитанным уголовником». Было б иначе, наверное, их общение тут же оказалось бы под запретом. Собственно, ни мама, ни папа не были вообще в курсе, что ее подруга и Нацу, в принципе, знакомы, а друзья у них общие. Причем со школы. В свое время Люси очень удачно умолчала об этом, и как оказалось, не зря. Посему те долго думать не стали. Разрешили сходить в кафе, искреннее веря в то, что в компании Леви их дочери никакие уголовники не угрожают. Но при условии, что та вернется вовремя, и когда глава семейства соберется уезжать, будет уже дома. Как у этой болтушки так выходило, Хартфелия не имела ни малейшего понятия. Самой ей каждый раз приходилось буквально на коленях ползать, чтобы выпросить лишние пару часиков в свою пользу. Но стоило с ними поговорить Макгарден, так мама почти сразу расплывалась в улыбке и отпускала ее куда угодно и на сколько угодно. Хоть с ночевкой, хоть на край света. Лишь бы связь держали и вовремя отзванивались. Мистика. В общем-то, так она и появилась сегодня среди друзей. Правда, повели ее не в кафе, как буквально пять минут назад распиналась и рассказывала в мельчайших подробностях Леви, а в небезызвестную квартиру на шестнадцатом этаже «муравейника», что стоял почти рядом с набережной. И то самое кафе устроили там. Пока хозяин дома честно отрабатывал свои кровные. Оказывается, у Грея до сих пор сохранились ключи. Поэтому он в любое время мог прийти туда, и заодно притащить всех остальных. Почему у него вообще были ключи, история благополучно умалчивала. Не могли же эти двое когда-то жить под одной крышей, верно? Стоп. Или могли? — Отправлю-ка ему тоже, — ухмыльнулась Эльза, рассматривая что-то в айфоне, — пусть посмотрит на свою красную рожу со стороны. И быстренько так показала экран Джувии. Обе тут же посмеялись, после чего Локсар попросила о том, чтобы все сегодняшние фотки оказались у нее для пополнения архивов. Скарлет долго думать не стала. Быстренько уточнила, куда лучше переслать, в личку или на почту, после чего занялась делом. Правда, Джувия еще какое-то время убила на то, чтобы подумать, что лучше, первое или все-таки второе. Но потом вспомнила о том, что соцсети всегда сжимают файлы и съедают качество. Так что сразу же начала диктовать свое новое мыло. Там-то ведь в этом плане было все пучком. Да и как потом она выразилась — все самые ценные архивы та теперь держала в облаке на виртуальном жестком диске, чтобы ненароком кое-кто не залез в ее компьютер и не форматнул папки, как, оказывается, уже происходило раньше. Пару лет назад, когда они все еще в школе учились. На что, естественно, остальные быстро отреагировали смехом. — Вот эту тоже отправь, — тем временем, тыкнул пальцем в экран Грей, под зонтом у которого вся эта возня как раз и происходила, — глаза навыкате. Пусть полюбуется. — А мне, а мне тоже дайте посмотреть! — быстренько присоединилась к ним Канна, подтягивая впридачу за собой и Макгарден, стоящую с ней под одним зонтом. — Вот эта просто улет получилась! Супер-супер-супер! Хочу ее на холодильник! Он такой милашка! После чего ненадолго выхватила из рук Эльзы телефон и протянула его в сторону Люси экраном вперед. Видимо, чтобы показать фотографию. Девушка на мгновение растерялась, снова испытывая на себе всеобщее внимание и выжидающие взгляды со стороны друзей. Но потом все-таки взяла себя в руки и начала присматриваться к тому самому фото. Прищурилась немного и смогла разглядеть на фотографии Канну. Которая с довольной улыбкой прижимала к себе хмурого и раздраженного чем-то Нацу. В голове сразу же назрели кое-какие определенные подозрения насчет Альбероны. Ей что, нравилось его задорить? Фото было сделано в тот самый момент, когда девушка резко выскочила из-за его спины и напрыгнула с «обнимашками». И в то время Люси вообще не показалось, что Драгнил вел себя как «милашка». Так как был явно недоволен. Получается, Канна просто посмеялась над ним? — Он такой классный, когда сердится, да? Ну, согласись же! — та потянула обратно к себе телефон, и Люси на автомате улыбнулась ей, не зная, что можно было бы такого сказать в ответ. Для нее ведь парень всегда был классным, красивым и милым. И когда злился, и когда веселился, и когда вел себя серьезно. И даже когда кидал очередные свои пошлые шуточки в ее адрес. Всегда. Уставший и сонный он вызывал у нее на душе такое приятное и теплое чувство, говорящее о том, как ей хотелось обнять его и уложить на колени. Погладить по голове, сделать так, чтобы тот расслабился и отдохнул в ее объятиях. Весь мокрый, с висящим на шее полотенцем и растрепанными после душа волосами он вызывал в ней стыд от того, как сильно она желала в тот момент любоваться его силуэтом. Хмурый и серьезный, сидя за своим ноутбуком, он вызывал в ней чувство ожидания. Того самого ожидания перед чем-то приятным или невероятно интересным. Он нравился ей любым. Даже в те моменты, когда слышала от него какие-то гадости либо видела раздражение в позеленевших глазах-хамелеонах. — Оставь ты ее, видишь, опять покраснела, — посмеялся вдруг рядом стоящий Джерар, и девушка еле заметно вздрогнула от неожиданности, поняв, что своими мыслями о Нацу уже в который раз выдавала себя с потрохами. Боги. Она, и правда, безнадежна. Неудивительно, что парень так быстро догадался о ее чувствах к нему. Удивительным казалось то, что при этом он умудрялся с ней общаться все это время также, как если бы ничего даже не подозревал. Не игнорил и не избегал. — А вот и пиво! — послышался голос Гажила, выходящего из магазина, и все тут же переключили свое внимание с Хартфелии на него. Девушка выдохнула и расслабилась, мысленно поблагодарив Редфокса за то, что появился в самый нужный момент и дал ей возможность уйти от нежелательных обсуждений собственной личной жизни. После чего быстро округлила глаза в немом удивлении, видя перед носом шоколадку, которую тот терпеливо держал в протянутой к ней руке и ждал, когда она наконец-то заберет ее. — А… зач-чем? — Люси недоуменно посмотрела в его сторону, плавно переведя взгляд на стоящую напротив Макгарден. У которой, кстати, в руке тоже была шоколадка. — Не надо было… — Какой ты обходительный сегодня, — улыбнулась Леви, обнимая того за руку. — Тебе ж купил, — безразлично буркнул ей в ответ парень. Люси тут же зарделась, не зная даже, как правильно реагировать на подобные знаки внимания. Ей ведь еще никогда вот так вот не предлагали подарки. Ну, то есть предлагали, конечно, но не среди друзей, в компании. Ведь это, наверняка, означало бы, что девушка ее часть. Что ее приняли. Что она своя. Даже для таких ее членов, как Гажил. Звучало подобное в голове довольно странно и очень непривычно. Ведь ни друзей, ни тем более целых компаний в ее жизни особо-то никогда и не было. И то, как относились к ней здесь, до сих пор вгоняло иногда в ступор. Пусть если при этом они и успели достаточно пообщаться друг с другом и привыкнуть. Столько времени же прошло с февраля. Но все равно… как-то это… необычно, что ли… — Хочешь сказать, нам ты не взял?! — возмутилась где-то на периферии Скарлет, быстро вытягивая ее из мыслей обратно в реальность. — Ты ж за фигурой следишь вроде, — хихикнул тот ей в ответ, искоса поглядывая в сторону надувшейся подруги. — Зато я не слежу! — тотчас отозвалась Канна, протягивая ему руку. — Где моя? И Редфокс снова усмехнулся. Выудил из-за пазухи еще одну шоколадку и слегка подкинул ее в сторону Альбероны. Девушка быстро поймала лакомство и сразу начала открывать, довольно улыбаясь и хваля парня за сегодняшнюю щедрость. — Эй! — вновь возмутилась Эльза. После чего поймала и свою порцию сладостей. Остальные уже вовсю ковырялись с крышками на бутылках. Тихое «чпок» в унисон шуршанию фантиков, и на некоторое время среди друзей повисла тишина. Моросящий дождик в который раз утих, давая всем им передохнуть и довольно попрятать зонты обратно в сумки. Люси посмотрела на свою шоколадку и еле заметно улыбнулась. Девушка была самой настоящей сладкоежкой. Настолько, что сладости ей частенько виделись даже во сне. Наверное, потому что в их семье всегда было правило — сладкое только по праздникам и только по чуть-чуть. Мама постоянно пеняла ей на то, что шоколад испортит ее стройную фигуру. Собственно, это касалось и карамели, и мороженого, и всевозможной выпечки. В общем, всего. Постоянно следила за ее рационом, высчитывая калории и расписывая меню на неделю. Только здоровая пища и свежие продукты. Говорила, что если она этим не будет заниматься, то сама Люси быстро потолстеет, испортит зубы и вообще станет невестой так себе, которую вряд ли бы выбрал в жены красавчик. Почему-то ее всегда очень волновала внешность. А еще говорила, что мечтала о красивых внуках. Мол, дочь получилась отличная, с правильными чертами лица и достойным телосложением. Добавить такого же будущего мужа и вуаля, дети модельной внешности, на которых можно прилично заработать, если заняться их продвижением. А чем еще ей было бы заниматься под старость лет? Видимо, поэтому-то она, в первую очередь, и решила тогда к Нацу в ванную заглянуть. Подходит внешне или нет… Да уж… Если честно, девушка никогда особо не понимала эту ее практически маниакальную тягость к идеальным мужским и женским телам. Ведь при всем при этом собственный отец Люси не выглядел на все сто, имея в своем репертуаре уже много лет сутулую фигуру с выпирающим наружу прессом, заплывшим дополнительными килограммами. На это мама вообще не обращала внимание. А вот что касалось остальных, включая собственную дочь и себя любимую — это да. Здесь лишнему места не было. А еще она любила мятные печеньки. И могла съесть их сколько угодно штук, зная наверняка, что даже мама ей за это ничего не сделает. Ведь лакомство являлось диетическим, с минимальным количеством калорий. Поэтому его всегда можно было найти дома, чтобы наесться вдоволь, когда очень сильно хотелось сладенького. Как-то раз она увидела заветные печеньки и у Нацу. Естественно, даже не заметила, как съела все без остатка. Было стыдно перед ним. Особенно, когда он с удивлением покосился в ее сторону. Но потом все как-то само прошло. Наверное, потому что парень тогда усмехнулся и махнул рукой, мол, ничего в этом такого нет, ешь сколько влезет. Хартфелия улыбнулась сама себе чуточку шире, вновь вспоминая его красивые глаза-хамелеоны. Как это бывает у многих влюбленных девушек? Больше всего им нравятся именно глаза. Выразительный и всегда о чем-то говорящий взгляд. И не счесть, сколько таких историй приходилось слышать за всю свою жизнь. Книги, фильмы, просто реальные случаи — везде существовал этот забитый штамп. Шаблон идеального начала любви. И она сама не была в этом плане никаким исключением, пусть и знала наверняка, что Нацу не нравилась даже просто мысль о том, что его могли из-за них как-то идеализировать, превращая в мечтах в того, кем он изначально не являлся. Редкий цвет радужки сам по себе уже это делал. И все же глаза Драгнила казались ей красивыми не только из-за него. Их форма была слегка раскосой и обрамлялась темными густыми ресницами, которые загибались на самых концах, визуально увеличивая, будто бы это кто-то сделал специально. В сочетании с темными соболиными бровями и прямым носом, в сочетании с этим его еле заметный шрамом на переносице и с губами, растянутыми в лисьей ухмылке… А ведь, и правда, его взгляд из-за таких вот раскосых и очерченных глаз очень часто казался каким-то лисьим. И почему до нее дошло это только сейчас? — Спорим, она думает не о шоколадке? — посмеялась на фоне Канна, вновь вытягивая девушку из мыслей обратно в реальность. Люси встрепенулась, чуть не выронив из рук вышеупомянутую сладость и растерянно покосилась в сторону взирающих на нее друзей. Те уже в который раз смотрели на нее с явным намеком на нечто очень личное. От чего стало перед ними даже немножко стыдно. Что не настолько хороша, чтобы так спокойно вести себя и скрывать чувства, когда речь идет о любимом человеке. Ведь в других случаях у нее это получалось очень даже неплохо. Превосходно получалось! — А знаешь, — улыбнулась вдруг Эльза, сминая в руках пустой фантик, — продиктуй-ка мне свою почту. Ты ведь пользуешься ей, да? — после чего опять достала из кармана айфон и начала в нем что-то щелкать. — З-зачем? — тут же растерялась она, задней мыслью пытаясь вспомнить правильное написание. — Узнаешь, когда продиктуешь, — снова улыбнулась ей та в ответ и посмотрела на нее с такой добротой, что даже неловкость сразу сама по себе прошла. Стоило им только столкнуться взглядами. Странно это все как-то… С ней еще никто и никогда так свободно и так спокойно, как эти студенты, не общался… Что делать. Девушка подчинилась. Запинаясь на каждой букве и надеясь на то, что продиктовала все правильно, назвала свое мыло и выжидающе посмотрела на подругу. Та что-то еще у себя пощелкала, повозила по экрану пальцем, после чего довольная проделанной работой вновь посмотрела ей в глаза и произнесла: — Все. Проверяй. Она ей что-то отправила? Люси быстро засуетилась, пытаясь найти свой телефон во внутреннем отделе, которое, чаще всего, использовалось для хранения важных документов или денег. Но уже через пару секунд поняла, что его там нет. Странно, ведь обычно она старалась положить его именно туда, чтобы не потерять, ведь в пальто, которое та сегодня надела, были достаточно маленькие карманы, из которых могли выпасть даже ключи. А внутренний по своим размерам, как раз подходил. И все же, делать было нечего. Поэтому девушка быстро сунула руки в вышеупомянутые карманы, надеясь на то, что просто по запарке положила его туда. Это пальто она носила не очень часто, в основном пользовалась более практичной курткой, которая не стесняла движения и казалась куда удобнее. А в ней телефон как раз спокойно умещался в передних карманах. Может, просто ошиблась от банальной привычки? Пусто. Сразу нахмурилась, мысленно предвкушая нечто очень неприятное. Сняла небольшой рюкзачок с плеч, открыла один единственный отдел и порыскала там. Ничего. Когда как на лицах сопровождающих ее друзей потихоньку начали вырисовываться все те же намекающие на что-то улыбки. — Кажется… — тут же раскраснелась, уже предвкушая то, что должно было произойти дальше, — кажется, я забыла свой телефон… Собственно, реакция остальных не заставила себя долго ждать. Они опять рассмеялись. Причем в голос и очень-очень громко. Да так что аж загибаться начали от собственного смеха. Наверное, потому что так ей и надо, растяпе. К щекам предательски подступила очередная порция краски. Девушка стыдливо опустила глаза, уже в который раз слыша от них подколки в тему «ты безнадежна» или «кому-то сегодня явно везет». После чего оглядела хохочущий народ еще раз и тут же ужаснулась от спонтанно возникшей в голове мысли: «А что же теперь делать?» — Что делать? Придется возвращаться, — усмехнулась Макгарден, шагнув к ней чуть ближе. На фоне потихоньку стало тише, и ребята вновь устремили свои взгляды в сторону их любимой блондинки. Джувия даже стерла с уголка глаза выступившую от смеха слезинку. — Я не могу вернуться! — уперлась Хартфелия, всеми способами пытаясь доказать, что в таком плане есть целая куча недостатков. — А вдруг он просто выпал где-то на улице? Не могу же я отвлекать Нацу по пустякам, у него полно дел! Да и родители меня ждут, папа скоро уедет, мне нужно торопиться! — Ты не могла его выронить, — сразу опровергла все ее доводы подруга, — потому что я помню, как видела его лежащим около телевизора перед тем, как вышла в коридор. Ты тогда уже обувалась. И точно не возвращалась в комнату после, — а затем опять ехидно улыбнулась и прищурила свои карие глаза: — значит, он все еще в квартире, и за ним нужно просто сходить. — Постой-постой, — подняла руку Канна, чтобы уточнить, — то есть ты видела, что Люси оставила телефон, но при этом решила промолчать. Правильно? — Какая догадливая, — довольно оскалилась виновница и опять перевела взгляд на ошеломленную от подобных подробностей Хартфелию, — прости, Люси, я не удержалась! И вот тут-то и началось новое веселье. От услышанного вся компания просто упала со смеху, как только народ понял, к чему клонится разговор. И на что намекала наглая и довольная ухмылка на лице той, что буквально пару секунд назад произнесла свои слова с таким милым и невинным личиком, отчего даже страшно стало, на какие вещи этот волк в овечьей шкуре вообще может быть способен. Если примется за дело всерьез. Вселенная тотчас сузилась до размеров одной единственной сводницы, и бедняжка остолбенела в полной растерянности, бессмысленно рассматривая на голове неугомонной подружки желтую повязку с раскрытым в немом вопросе ртом. Она серьезно сейчас? Снова подставила ее? — Мадам Купидон, вы, как всегда, неподражаемы, — сквозь смех и слезы выдавила из себя Альберона, в то время как остальные и вовсе не могли произнести хоть что-то более-менее вразумительное. Подумать только, Нацу в который раз придется отдуваться! И как это вечно у нее все выходило так легко и непринужденно? Мистика. — Леви, я не могу! — с нотками начальной стадии паники начала мямлить та, на автомате переминаясь с ноги на ногу. — Это уже слишком, тебе не кажется? — Не кажется, — лишь вновь утвердительно закачала головой Макгарден и довольная своей новой выходкой добавила: — и вообще, я ничего не делала. Ты сама забыла свой телефон. — Знаешь, а она в чем-то права, — произнес вдруг рядом стоящий Джерар, — когда пойдешь забирать, передай ему, чтобы не забыл скинуть мне записи. Он поймет какие. — Я не пойду! — вновь заупрямилась девушка, в нарастающей тревоге оглядывая друзей и выискивая хоть кого-нибудь, кто мог бы сейчас поддержать ее. Но увы. — Мне нужно быть дома! — Не делай вид, будто тебе туда хочется больше, чем к Нацу, — Леви вновь хихикнула, переглядываясь с остальными, — да и с родителями твоими я разберусь. Не переживай. Просто иди и наслаждайся его компанией. — Ну хватит уже! Это не смешно! — Я серьезна, как никогда, — улыбаясь, подмигнула. И вот после этих-то последних слов Люси не на шутку запаниковала. Что скажет ей Драгнил, когда услышит, зачем она вернулась? Что совершенно не удивлен, так как прекрасно знает, какая она растеряха и недотепа? Сгорая от стыда уже только от одной мысли об этом, та покраснела так, что стала похожа на вареного рака. Отчего подстебки в сторону ее безвыходной на данный момент ситуации только еще больше увеличились. Сейчас над ней смеялся даже Гажил, хотя в обычной ситуации парень всегда казался сдержанным, немногословным и чуточку угрюмым. Что же делать? Неужели она настолько безнадежная неудачница?! Будто стараясь опровергнуть собственные выводы, Хартфелия опять сунулась проверять карманы. Пусто. Рюкзак? Ничего. Да что же за напасть-то такая! И как ее угораздило вновь так оплошать с этим дурацким телефоном? А ведь время, действительно, поджимало. Отец вскоре должен был уезжать, а это значит, что еще чуть-чуть, и мама начнет ей названивать, проверяя, где та находится и когда вернется. А если Нацу услышит звонок и решит взять трубку? Да это же катастрофа! — Ой, ладно тебе, — махнула рукой Макгарден и, доставая свой смартфон из сумочки, дала знак остальным, чтобы те притихли, — все равно ведь выбора нет. Ты же не можешь оставить телефон у него, верно? Так что смотри и учись, как это делается. Начала водить пальцем по экрану, уже в который раз вгоняя своими действиями в ступор. Но стоило услышать характерные гудки для видеозвонка, все тут же вдруг встало на свои места. Ведь подруга не могла просто так взять и позвонить кому-то из друзей. Почти все были сейчас здесь. А Нацу по-просту не взял бы трубку — занят. Так что означать это могло лишь одно. — Здравствуйте, мисс Лейла, меня хорошо видно? — расправив плечи и как можно доброжелательнее улыбнувшись, та отодвинула экран смартфона от лица дальше, чтобы Люси тоже попала в кадр. — Здравствуй, Леви, — сухо и безэмоционально прозвучало с той стороны трубки, тотчас будоража в душе бедной девушки все самое сокровенное, — я хорошо вас вижу. Что случилось? Она позвонила маме. Просто взяла и позвонила маме! И эта мысль буквально продырявила несчастное сознание изнутри, отдаваясь легким, но достаточно неприятным жжением в районе желудка. Как бывает при изжоге. В ушах загудело от вакуума, и бедняжка почти услышала стук собственного сердца, в который раз предвкушая в будущем нечно очень нехорошее. Остальные быстро попрятались от камеры, делая вид, будто их здесь совсем не существует. Зачинщица, недолго думая, подтянула ее к себе ближе и продолжила чуть более уверенно, быстро и четко вживаясь в свой новый и заранее подготовленный в голове образ. — Простите мне мою глупость, — послышались нотки раскаяния, — это я виновата. Заболтала. В общем, так получилось, что мы почти добрались до вашего дома, и тут обнаружилось, что Люси у меня телефон свой оставила. Вы же знаете Люси, она такая рассеянная! Виновато посмеялась, почесав затылок в той же манере. Мама нахмурилась в ответ, на пару секунд переведя неодобрительный взгляд в сторону непутевой дочери. Которая тут же почувствовала, как затряслись поджилки. — Да уж, телефоны она оставлять где-нибудь любит, — почти процедила, сердито щурясь и стараясь всем своим видом намекнуть на то, что ей не нравится данный разговор, после чего перевела взгляд обратно на Леви и сразу же изменилась в лице, не забыв поинтересоваться: — но что вы делали на другом конце города, если хотели сходить в кафе через дорогу? — А, ну да, точно, — быстро встрепенулась та и продолжила тараторить свои объяснения: — в общем, мы с друзьями встретились, как и хотели, но потом решили все вместе, что поедем туда, в «Лайф», помните, наверное, то кафе на пристани. Там очень вкусная пицца. — Помню. Мы часто туда ходили с Люси, когда жили рядом. — Во-о-о-от! — протянула как можно дольше, чтобы казаться максимально убедительной. — В общем, мы там посидели на свежем воздухе, а потом дождь ливанул. Так что ребята предложили не гулять по такой слякоти, а просто переждать непогоду у меня дома, я ведь живу совсем рядом. Но Вы это итак знаете, — еле слышно усмехнулась, делая акцент на очевидном. — Ну, и в итоге просидели там почти весь день. А потом я поехала провожать Люси. У меня все равно тут кое-какие дела еще были вечером, так что мы вышли здесь, рядом совсем, на остановке, — отстранила экран от себя еще дальше и повертела им, давая понять, что не врет о нынешнем местонахождении, — вот этот магазинчик ваш местный. Видно его? — и даже показала вход, около которого они сейчас все стояли. Правда, остальным из-за этого пришлось чуточку сместиться, чтобы ненароком не попасть в поле зрения камеры, — Люси стала искать телефон, чтобы узнать время, а его не оказалось. Надеюсь, глава семьи еще не уехал, и у нас есть возможность вернуться за ним? Мгновение, и на том конце провода послышался усталый выдох. Мама провела пальцами по глазам и, массируя переносицу, на какое-то время замолчала, видимо, обдумывая то, что предстояло сказать. Секунды превратились в долгие и мучительные часы ожидания. Поджилки затряслись чуть сильнее, передавая импульс по всему телу. Хартфелия слегка присела, дабы усмирить непослушные колени, и стиснула их покрепче, чтобы мужественно выстоять на своих двоих перед этим пронзающим и нетерпящим неожиданностей взглядом. Затаила дыхание в надежде на более-менее мягкий ответ, о котором в данный момент можно было бы, наверное, только мечтать, если судить по общему недовольному виду матери. После чего попробовала подготовить себя к самому худшему сценарию, где ложь горе-подруги была раскрыта еще до звонка из-за того, что на ее телефон уже успели позвонить и поняли, где тот находился на самом деле, когда Нацу все-таки взял трубку. А ведь это, и правда, катастрофа! Худшего варианта исхода событий выдумать было просто невозможно. Девушка в буквально смысле ходила сейчас по лезвию ножа и испытывала свою удачу. Ведь узнай родители о том, что Леви и Нацу каким-то образом знакомы — это конец. Конец не только общению Люси с любимым человеком, которое в последний месяц итак уже ограничилось парой вялых переписок да двумя недолгими встречами из-за запрета, но и конец общению со всеми остальными. С компанией, которая так легко приняла ее, не прося ничего взамен. И уж на этот раз родители, поняв, что обычных слов для дочери теперь мало, приняли бы все возможные меры вплоть до очередного переезда (да, они точно были способны и на такое) для того, чтобы оградить свое ненаглядное чадо от ненужных в ее жизни людей. От последней возникшей в голове мысли в груди начала быстро нарастать паника. Бедняжка сжала скулы покрепче и постаралась показать на камеру спокойное лицо. Маму она знала хорошо. Ей и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, когда ее дочь пыталась лукавить или что-то недоговаривала. Соврать получалось лишь в том случае, когда та заранее подготавливала себя или же заранее знала, что кое-что говорить или уточнять не стоит. Как, например, тогда, когда та решила поинтересоваться подробностями их с Нацу знакомства. Чудо, но Люси смогла быстро перескочить с этой темы на другую, не проронив ни единого лишнего слова. И вдвойне чудо, когда эту тему не подняли во время ужина. — Вам повезло, Леви, — с явной неохотой произнесла женщина, убирая руку от лица, — его рейс задержали, поэтому машина прибудет только через час. И девушка мгновенно выдохнула с облегчением, чувствуя, как внутри все разом отлегло. Паника иссякла на том же самом месте, где и возникла, оставляя после себя штиль без единого облачка. Многострадальное, взбудораженное и напуганное сердечко начало стремительно выравнивать свой ход почти в такт словам радостно улыбающейся Макгарден. — Это просто великолепно! — с восторгом воскликнула вышеупомянутая, мельком оглядываясь на любимую подружку. — Тогда мы не будем терять ни минуты! Еще раз простите, это, и правда, была моя вина. Я такая болтушка! Начала ей рассказывать про… — Леви. — Ох, да-да, точно! В общем, мы сядем на ближайший автобус, а из дома я ее на такси тогда отправлю, чтобы побыстрее было! — закивала та и уже даже перестала скрывать свое явное удовлетворение от получившегося разговора. — Спасибо большое, если что, мы на связи! Показала большой палец и растянула губы в довольной улыбке. — Люси, — вдруг позвала мама, делая своим тоном намек на то, чтобы на нее точно обратили внимание и ответили утвердительно на любое последующее высказывание или вопрос: — не опаздывай. — Конечно, — встрепенулась Хартфелия, после чего сразу, по своему обыкновению, отвела взгляд куда-то в сторону, закусив нижнюю губу. К слову, ходящую ходуном от переизбытка подступившей в тот же самый момент радости. У них ведь… и правда, получилось. Мама отключилась, и вся компания громко выдохнула, чувствуя явно сброшенный камень с общих плеч. Подруга ехидно ухмыльнулась, косясь в ее сторону. Демонстративно нажала на кнопку блокировки и сунула смартфон в карман, не сводя с нее взгляда. — Вот видишь, — не стала медлить с поучительным замечанием, — это не так уж и сложно. — И почему мне вдруг самой стало легче?! — посмеялась Канна, мельком переглядываясь с другими. Но на этот вопрос Люси ответа не знала. Лишь виновато улыбнулась, давая понять, что здесь та явно не одинока. Они постояли все еще минутку. Пошутили, похихикали, допивая пиво и доедая сладости. После чего возник вопрос. А что дальше? — Так-с, — на выдохе произнесла Эльза, смотря куда-то себе под ноги, — а теперь серьезно, — быстро окинула остальных своим многозначительным взглядом и добавила: — кто пойдет провожать? — Думаю, Нацу справится сам, — мгновенно ответила Канна, переглядываясь с Макгарден. Хартфелия уловила на ее губах еле заметную усмешку, и тут же почувствовала, как внутри опять все загудело. Хватило лишь пары секунд, чтобы на щеках вновь выступила краска от спонтанно возникшего на мгновение образа в подсознании. То, как они вместе прогуливаются под зонтом и о чем-то разговаривают. То, как она держится за его руку. Прямо как Джувия сейчас держалась за руку Грея. А тот иногда косился на нее и улыбался. Люси поджала губы и отвела от них взгляд, стараясь выбросить подобные мысли из головы. Слишком уж фантастические и нереальные для тех, кто в последнее время даже толком не общался. Слишком уж смахивали на то, будто бы ей сейчас было просто завидно наблюдать за голубками, стоящими почти напротив. — Да это понятно, — подхватил, тем временем, Фернандес, уловив мысль, которую Скарлет не успела озвучить, — вот только ему, действительно, сегодня немного не до того. Может, все же… — Нет-нет, это совсем не обязательно, — и девушка тотчас замахала руками, пытаясь убедить в своей правоте остальных, — я могу дойти сама. Не нужно за меня так волноваться! После чего друзья переглянулись и опять тихонько похихикали. — Ты плохо знаешь этот район, — произнес Грей, словно отвечая, тем самым, и за остальных, — таким, как ты, по вечерам здесь лучше ходить в сопровождении. — Таким красавицам, — уточнила Джувия, указывая пальцем на ее новый образ. Люси растерялась от услышанного ранее и на какое-то время замолчала, пытаясь переварить информацию. Да, конечно, были реальные случаи, о которых писали в сообществах, мол пристают тут всякие хулиганы к прохожим, но лично с ней такого еще ни разу не происходило. Кто знает почему. Вряд ли только из-за внешнего вида. И если уж на то пошло. Не могла же она из-за смены имиджа так сильно измениться, верно? Возможно, из-за неподходящего времени суток, ведь если так подумать, Хартфелия и не гуляла никогда раньше вечерами да еще и в одиночестве. Не с кем было. Возможно, из-за быстрого темпа ходьбы. Или неприветливого выражения на лице. Все может быть. В любом случае, уж от одного раза ничего бы не случилось, наверное. Авось, как говорится, пронесет. А впредь она, конечно же, просто больше не стала бы подвергать себя такому риску. — Со мной все будет нормально, правда! — опять решила настоять на своем. Но увы. Потому что друзья на этот раз даже реагировать на ее слова не захотели. — Кто пойдет? — вновь подняла вопрос на общее обсуждение Скарлет, на автомате уже отмахиваясь от девушки, как от назойливой мошки. — Нам уже пора домой, так что… Повисла небольшая пауза. Ясно почему эти двое спешили. Пусть Эльза и Джерар согласились немного прогуляться с ними до ее дома, наверняка, просто понадеявшись на то, что затратят на все про все не так уж и много времени, но по сути у них на повестке сегодняшнего вечера была еще целая куча работы. Да и завтрашнего дня тоже. Точнее у Джерара, ведь это именно он занимался песнями. Значит, и большая часть ответственности за подарок молодожонам лежала на нем. О том, что некоторые из компании играют в группе университета, Люси слышала уже давно. Конечно же, от Леви. Но вот чем именно они занимались на самом деле, до сегодняшнего дня не особо представляла. И, надо сказать, большую часть информации получила, как ни странно, сегодня, пока разговаривала с Фернандесом. Он-то, по сути, и посвятил ее в кое-какие тонкости их общей работы. Руководителем у них был Грей. На нем лежала вся волокита, связанная с бумажками, концертами, репетициями и так далее вплоть до репертуара. Который, к слову, зависел от предпочтений аудитории. Парень являлся и менеджером, и администратором одновременно, иногда прибегая к помощи посторонних, если где-то не успевал. Плюс брал на себя роль главного вокалиста. Остальные члены группы имели куда меньше обязанностей, являясь, по большей части, просто музыкантами. Джерар, к примеру, отвечал за качество записи. Работал с какими-то своими только ему понятными программами и создавал оригинальные коверы. А еще был бек-вокалистом и с некоторых пор занимал место клавишника. Гажил сидел на барабанах и делать еще что-либо отказывался, аргументируя свое нежелание банальной нехваткой времени. Так как помимо их общего хобби ему приходилось работать в мастерской отца и оплачивать себе учебу. В прошлом году состав группы был другим и, как выразился Фернандес, более богатым. Но с началом этого учебного года некоторые ее покинули, так как к тому времени благополучно сдали экзамены, защитили дипломы и выпустились. Самыми важными оказались клавиши и гитара, на них необходимо было найти замену в первую очередь. И пока Грей искал подходящих кандидатов, их посты заняли те, кому он мог, скажем так, доверять: сам Джерар и Нацу. Пусть при этом последнего пришлось, в прямом смысле слова, уговаривать. В таком темпе прошло пару месяцев, и уже перед новым годом Фулбастер привел-таки в группу официального клавишника. Правда, тот, обучаясь на первом курсе, не задержался надолго. А все потому, что его отчислили из университета после первой же сессии. Что до гитариста, так там им даже не пахло. Отчего, кстати, быстро начал высказывать свое недовольство Драгнил. Его роль члена музыкальной группы, почему-то, не устраивала. И Люси даже примерно представляла почему именно. Какая группа, какие песни и выступления, когда он итак разрывался между работой и учебой? Сам же Грей говорил, что просто слишком придирчив и правилен относительно группы. Посему ему до сих пор крайне сложно сделать выбор в пользу кого-то незнакомого. Отчего и появились такие проблемы с кандидатами в гитаристы. А случай с первокурсником лишь еще раз убедил его в том, что доверять в музыке можно лишь тем, кого он знает лично. Так что Нацу и Джерар все также продолжали занимать свои «должности». И вот уже июнь месяц, а группа так и не пополнялась нужными людьми. Появились другие инструменты, разбавив собою их музыку и улучшив репертуар, а вот клавиш и гитары как не было, так и нет. Планировал это Фулбастер заранее или нет, но почему-то Люси показалось, что тот не особо вообще заморачивался с поиском новых членов. Ему хватало и того, что есть. Если бы хотел, то из целого университета смог бы отыскать подходящих людей. Причем справился бы в самые кротчайшие сроки, если уж их творчество приобрело такую популярность. Но увы и ах. Картина была совершенно другой. И что послужило причиной на самом деле, не понятно. Призадумалась, ловя себя на одной очень спонтанной мысли. А ведь раньше Люси даже не подозревала, что Нацу музыкант. Ну, то есть имел какие-то познания в музыке. Ведь на это вообще ничего не указывало все то время, когда они общались. И то, что у него есть гитара, девушка узнала совершенно случайно, когда убиралась в его квартире. Правда, ей тогда показалось, что это просто вещь, оставшаяся после родителей. Слишком уж далеко была запрятана. Так что она даже не подумала тогда о том, что парень умеет на ней играть. Да и не казался он тем, кто любит такое… Скорее походил на обычного спортсмена какого-нибудь. Ну, вроде тех, что по спортзалам в свободное время ходят. Но с другой стороны, новый талант, который она в нем вдруг открыла, очень даже радовал. Ведь это так романтично, когда твой возлюбленный умеет играть на гитаре, верно? Кстати говоря! Что-то про то, что он, мол, вернулся в группу, кто-то говорил еще давно, на его дне рождении. Так, вскользь совсем. Между делом. И тогда она вообще, если честно, не придала этим словам никакого значения. А потом и вовсе забыла. Наверное, все из-за алкоголя и усталости. Хм… Странно даже, и как это она вдруг умудрилась о таком да и позабыть… Фернандес, тем временем, молча достал свой телефон и начал искать в нем нужное приложение для вызова такси. Пару незамысловатых манипуляций, и вуаля. GPS показал три минуты до прибытия машины. Тот довольно причмокнул, сообщив всем об этом, после чего вдовесок продемонстрировал карту, по которой медленно двигалась в сторону их местонахождения иконка назначенного на поездку автомобиля. — Прости, Люси, нам, и правда, уже пора, — улыбнулся ей, блокируя экран. — Так что? — вновь подала голос Скарлет. — Кто из вас хочет улучшить карму? Леви, возьметесь? Все-таки это была твоя инициатива. И Хартфелия сразу заметила, как позеленело от недовольства лицо Гажила, стоящего сейчас прямо напротив нее. А ведь, и права, им не особо было удобно выполнять это поручение. Так как у Редфокса в таком случае возникла бы целая куча дополнительных проблем. Ведь ему нужно было еще и «мелкую» провожать, как он частенько выражался. А потом ехать к себе. Причем сегодня еще и через мастерскую. Так как необходимо было кое-что завезти туда отцу. Слишком уж долго. Хоть это и казалось немного странным на первый взгляд, но тот всегда добирался с подругой прямиком до самого дома. Вплоть до квартиры. И довольно долго Люси никак не могла понять, почему он делал это, если мотаться ему туда-сюда каждый раз совсем не прельщало. Но затем все встало на свои места, после того, как однажды Леви рассказала, мол, он любит посидеть какое-то время у нее, поболтать с родителями, поиграть в XBOX с младшим братом. Хартфелия именно тогда все поняла. Гажилу просто нравилось находиться в ее семье. Нравилось ощущать себя ее частью. И пусть по нему на первый взгляд совсем не скажешь, но за угрюмым и немногословным парнем, оказывается, скрывался совсем иной человек. С большой и доброй душой, которая тянулась к другим людям. Наверное, это в нем Макгарден и привлекало. — Ну… — протянула, тем временем, вышеупомянутая, мельком поглядывая на состояние своей второй половинки, — думаю… — Давайте мы, что ли, — задумчиво произнес Грей, выбрасывая пустую бутылку в рядом стоящую урну. — К тому же и ключи от квартиры находятся у нас, так что… — Так что да. Наверное, лучше это будем мы, — кивнула и закончила за него фразу Локсар, — заодно прогуляемся еще немного. Улыбнулась, вновь обнимая за руку парня. Тот с невозмутимым видом поправил на шее воротник от куртки, после чего вновь посмотрел на Люси. — Да не нужно, ребята, правда, — в который раз попыталась отговорить их та, будто бы в ответ на его этот пристальный и спокойный взгляд, — я могу и сама… — Извини, — перебила ее Альберона и весело усмехнулась, театрально разводя руки в стороны и пожимая плечами, — но тебя никто не спрашивает. Они все опять посмеялись. После чего довольная решением проблемы Скарлет подытожила: — Окей. Тогда я спокойна, — и перевела взгляд на Канну, — ты с нами? — Спрашиваешь! — моментально ответила та. — Конечно, с вами! Джерар вновь достал свой телефон и посмотрел в данные приложения. Оставалось около минуты. Идеально. Собственно, через указанное время, даже, наверное, раньше, подъехала машина. Они оперативненько расселись по местам, напоследок попрощавшись со всеми, после чего двери автомобиля захлопнулись, и друзья скрылись за тонированными стеклами. Водитель ударил по газам. Такси мигом выбралось из двора на улицу, прямо к дороге, и скрылось за ближайшей многоэтажкой. Их осталось пятеро. Недолго думая, Гажил порыскал в барсетке и выудил свой, немного коцаный, но проверенный временем и бетонной стенкой смартфон. Треснутый экран тускло засветился, на мгновение показывая всем фото Макгарден на заставке. Он зашел в то же самое приложение и без лишних слов вызвал еще одну машину. Правда, перед этим повозмущался немного, заметив слишком завышенную цену, но что делать. Видимо, уже хотелось поскорее разойтись по домам и отдохнуть. И кстати, Редфокс тоже ведь являлся учасником группы. Наверняка, думал порепетировать перед выступлением, а тут она со своими вездесущими проблемами и лишним геморроем на чужие головы. Эх, Люси-Люси, ничему-то тебя жизнь не учит… Девушка виновато улыбнулась, как только их взгляды пересеклись. Гажил не отреагировал. Да и как ему вообще надо было реагировать? Вот именно. Никак. Стало немного не по себе от разом упавшей на их головы тишины. Народ замолчал, будто бы переваривая внутри нечто личное. И боясь начать новый разговор. Хотя, возможно, так чувствовала себя лишь сама Хартфелия. Ей было неловко от мысли, что с ней постоянно всем приходится так долго возиться. Не этого ей хотелось, когда она решила начать общаться с ними. Определенно не этого. Проблемные люди до поры, до времени не раздражают. Но лишь до поры, до времени. А раздражать кого-то из них желания не было. Девушка хотела стать полноценной частью их устоявшегося за приличное количество времени коллектива, а не, как всегда, отдельным субъектом. С которым еще и возиться приходится. — Может, все-таки… — тихо и нерешительно начала она, но ее тут же перебили. — Люси, прекрати, — улыбнулась Джувия, — ты ведь не думаешь, что нам это в тягость? И та на автомате поежилась, отводя свой взгляд куда-то в сторону. — Ну… — посмотрела на вход в магазин, затем на ступеньки, ведущие к нему, потом на полупустую черную урну с облезлой краской по углам. Быстренько метнула свой взгляд к лежащим неподалеку лужам. — Серьезно, что ли?! — посмеялась Леви, видя, как та колеблется с ответом. — Ты, действительно, считаешь, что напрягаешь нас? Люси стыдливо спрятала свои глаза, боясь повернуться в сторону подруги. Сжала губы и вновь начала искать что-нибудь, за что можно было бы зацепиться взглядом. По кислому лицу Гажила все было прекрасно видно. И это, в принципе, нормально. Скорее всего, того же мнения придерживались и остальные, только умело скрывали свои настоящие эмоции. — Забей, — вдруг тихо произнес вышеупомянутый, все еще ковыряясь в своем телефоне. — В каком смысле? — переспросила девушка, быстро переводя взгляд в его сторону. — Просто, — уточнил Редфокс, на мгновение прерывая свои манипуляции с экраном, — забей. — Я не особо понимаю, о чем… — Он хотел сказать, чтобы ты не волновалась из-за таких мелочей, — мигом пояснила Локсар, — мы ведь друзья. — Почему вы все так добры ко мне? — Хартфелия растерянно покосилась в их сторону, желая получить хоть какой-нибудь отклик на этот давно уже заданный в душе вопрос. — Ты странная, — удивился Грей. — Почему мы не должны быть добрыми к тебе?! И в этих его словах буквально прозвучал голос Нацу. Прозвучала его добрая улыбка. Его недоумение. Люси прямо-таки увидела взгляд его раскосых глаз в каждом, кто сейчас смотрел на нее. И тут же покраснела. Потому что наконец-то поняла, о чем ей все это время пытались намекнуть остальные. Они, и правда, приняли ее. А Нацу, и правда, стал той самой связью между ней и другими людьми. Как и обещал когда-то. Неловкая пауза закончилась в тот самый момент, когда к ним подъехала очередная машина. Народ встрепенулся, сбрасывая с себя оковы недопонимания, после чего они все вместе улыбнулись друг другу и просто отпустили ситуацию. Забив, в очередной раз, на то, что их любимая блондинка слишком уж сильно переживала в тех случаях, в которых этого делать, в принципе, не обязательно. Все-таки это же Люси. Может, когда-нибудь она бы изменила свое отношение. Пусть не сейчас. Но когда-нибудь точно. Ну, а сегодня можно просто не обращать на это внимание. В конце концов, с легкостью способны преображаться только герои каких-нибудь нереальных историй. А обычные люди так не делают. Каждому нужно время. Каждому нужно то, что постепенно меняло бы в сердце ощущения, а в глазах целый мир. — Сегодня было весело. До встречи, — в последний раз помахала ей рукой Леви и улыбнулась так легко и так мило, словно намекая всем своим видом на то, чтобы она наконец-то выдохнула и успокоилась. Ведь теперь девушка находилась среди тех, кто никогда бы не обидел ее. — И приятного времяпрепровождения! После чего легкая улыбка мгновенно превратилась в очередную ехидную усмешку, а к щекам той, кому последняя была предназначена, в который раз подступила краска. Как-то среагировать никто особо не успел. Дверь автомобиля захлопнулась, и такси тут же тронулось, выруливая в сторону улицы. Зардевшаяся, переполненная чувством растерянности и неопределенности бедняжка осталась наедине с последними голубками, зачем-то вызвавшимися проводить ее до дома. — Ну, что, — вздохнул Фулбастер, потягиваясь и разминая затекшие плечи, — пойдем-те. С неба вновь закрапал мелкий моросящий дождик. Те быстренько достали зонт и раскрыли его, предложив на этот раз одно из мест под укрытием ей самой. Локсар любезно потянула к себе за рукав, а затем без лишних слов указала одним лишь взглядом на свою руку, мол, чтобы не мешкала и взялась уже поскорее за локоть. Люси не стала отказываться. Отчасти потому, что в подобном положении ей было куда спокойнее, наверное. Ведь рядом с подругой не так сильно казалось, что она здесь немного лишняя. Эти двое слишком уж красиво смотрелись со стороны… Грей, тем временем, просто накинул на голову капюшон и поравнялся с ней, спокойно идя рядом и молча смотря куда-то себе под ноги. Странно было даже как-то видеть этих двоих порознь, да еще и по обе стороны от собственных плеч. Обычно Джувия что-нибудь такое говорила, мол, опять подальше от меня и поближе к другим девчонкам, делая явный укол по нервной системе избранника. Но в последнее время, если честно, она начала замечать, что ревности у подружки в ее сторону поубавилось. Может, просто привыкла к ней наконец-то? Так-то, в принципе, это был бы наиболее логичный ответ на вопрос. В компании все знали про неразделенную любовь Хартфелии. Причем, похоже, с самого начала. И все же та почему-то ревновала немного. Это было заметно. Леви как-то однажды обмолвилась, что ревность ее на самом деле не беспочвенная. Что в свое время Грей где-то «накосячил» и потерял доверие. А теперь вот отдувался. Странно, но парень не казался тем, кто мог бы «накосячить» в любовных делах. И Люси была искренне удивлена, когда услышала об этом. С другой же стороны, «косяки» тоже бывают разные. А именно о его «косяке» никому и ничего до сих пор не было известно. Так может, это и не совсем то, о чем все думают, когда слышат подобные истории? На мгновение вспомнила момент с массажем. Вспомнила, как тот слишком уж быстро согласился. Может, на потеху Нацу, конечно, но все же. Хм… Выдохнула, в который раз косясь на голубков. В любом случае, чего бы там у них такого ни произошло в далеком прошлом, это не ее дело. Лишь бы под руку не попасться. Подруга, тем временем, сильнее прижала ее руку к себе. Ноги их тут же словили общий ритм, после чего идти под зонтом вместе стало куда проще. Шаг сравнялся и ускорился. В голове вдруг промелькнуло небольшое воспоминание о том, как зимой Драгнил провожал ее до дому. Тогда ведь они тоже шли, взявшись за руки. Причем идти вместе, действительно, оказалось куда легче в тот момент. Да и теплее. Насколько вообще ей все это запомнилось, ведь девушка тогда была не особо трезвая. Да еще и сонная впридачу. В который раз вспыхнула, чувствуя бегущий поток жара по задней части шеи. И зачем вообще нужно было это вспоминать? Собственно, в таком вот темпе они быстренько вырулили из двора, в котором все это время находились, и устремились к ближайшей многоэтажке. Пройти заветную, и до муравейника можно было рукой подать. — Сколько у нас времени? — Чуть больше пятидесяти минут. — Замечательно. Интересно, кстати. А почему вообще ту шестнадцатиэтажку все называли муравейником? Девушка на некоторое время задумалась, совсем перестав обращать внимание на то, что происходит вокруг. Это слово всегда ассоциировалось с чем-то большим, где, судя по всему, должно быть много-много всякого народу. Где грязно, а само здание, наверное, очень старое и разваливалось на части. Но дом ведь совсем не походил на нечто подобное. Да, он не казался первой свежести, конечно, и на некоторых этажах, действительно, было ощущение того, будто бы ты попал в разрушенное старое крыло, оставшееся после бомбежки. Но так было не везде, и Нацу, помнится, говорил как-то, что этажи в муравейнике очень сильно по своему внешнему виду варьировались: начиная от убитых, заканчивая шикарным ремонтом. Все зависело от тех, кто проживал на них. И сколько денег тратили на общее благоустройство. — Слушай, правда. Надо бы сказать… — послышалось на фоне, и она в который раз выпрыгнула из своих мыслей в реальность, застав при этом лишь окончание тихого и незаметного разговора друзей. Джувия быстро улыбнулась ей в ответ на немой вопрос. — Что сказать? — тут же решила озвучить собственные мысли, разглядывая их ничего не выражающие на первый взгляд лица. — Что-то случилось? — Не то чтобы случилось, — задумчиво произнес Фулбастер, не сводя глаз с дороги, — да и вряд ли это настолько серьезно на самом деле. На пути появились очередные лужи, сменяющие себя то небольшой грязью, то откровенной трясиной, и им на некоторое время пришлось отказаться от разговоров в пользу тихого и мирного путешествия в поисках более-менее подходящего места с доступом на ту сторону. Ноги моментально увязли в отвратительной на вид чаче, и бедняжка с неохотой признала в очередной раз, что новую обувь сегодня надевать все-таки не стоило. Спустя минуту усиленных поисков они гуськом кое-как перебрались через возникшую преграду, в самый последний момент заметив место «посуше». Кажется, именно это болото ребята совсем недавно обходили аж за пару десятков метров, верно? — Знаешь, — наконец-то пояснила подруга, останавливаясь около небольшой лужи на асфальте и купая свою испачканную обувь в ней, — это насчет Нацу. Следуя ее примеру, Хартфелия начала тихонько топтаться по воде, почему-то тут же напрягаясь. Насчет Нацу? — Вообще-то, — продолжил Грей, в который раз поправляя на голове капюшон и также на некоторое время приостанавливаясь, — не нам тебе об этом рассказывать. Интрига продолжилась в лице очередной порции странного молчания из-за нового варианта времяпрепровождения. Девушка зашла в лужу чуточку дальше в поисках более глубокого места и стала шаркать подошвой усерднее, изредка оглядываясь на них с недоверием. Нахмурилась, предвкушая нечто неприятное в предстоящей беседе. Кое-как избавившись от приличной части грязи на обуви, все трое опять потихоньку зашагали в сторону муравейника. Мелкий моросящий дождик закрапал медленнее, давая понять, что вскоре опять приостановится. Через некоторое время они все же обошли то здание, которое перегораживало собою проход к заветной шестнадцатиэтажке, после чего, сбавив немного темп, направились в сторону необходимого дома. — В чем дело? — не выдержала затянувшейся паузы и этих их странных задумчивых взглядов. Только не говорите, что все далее сказанное будет связано еще с кем-то! Но вопреки ее самым неприятным ожиданиям парень предложил совсем не ту тему. Он вновь поравнялся с ней, чтобы, видимо, было проще разговаривать, после чего неохотно продолжил: — Ты ведь уже в курсе, что в группу мы его затащили почти силком, верно? — начал издалека. И у бедняжки на душе сразу же отлегло. Она тихо выдохнула, чувствуя, как в груди все быстро начало успокаиваться. И неприятное чувство тяжести моментально испарилось. Связано с музыкой? Это даже радовало немного на фоне того, что за время молчания успело напридумываться само собой в голове. — Джерар говорил мне, что он уже уходил от вас, — припомнила недавнюю беседу за чаем, — но вы вернули его обратно через какое-то время. — Да, такое было, — кивнул Фулбастер, после чего решил рассказать немного подробнее: — прямо под Рождество этот идиот забраковал и отказался играть, сославшись на нехватку времени. У нас тогда из-за его упрямства чуть концерт не сорвался. Правда, тогда шла сессия, и он опять вкалывал как проклятый… Так что, пожалуй, предлог был довольно убедительным. Плюс, я уговаривал его войти в состав временно, пока не найду нового гитариста. А к тому моменту прошло уже пару месяцев. — Кстати, об этом, — заметила Джувия, поднимая вверх указательный палец, — ты ведь даже не приступал к поискам, верно? Тот мигом улыбнулся ей в ответ, всем своим видом намекая на то, что и не скрывает этого. — У меня свои причины, — а затем вновь посмотрел на Люси, — и пока будет лучше, если никто не узнает, ладно? — Хорошо, — растерянно произнесла та, — только ведь Нацу тоже не дурак. Наверняка, давным-давно понял, почему ты это делаешь. А ведь, и права. Уж кто-кто, а Драгнил точно не тот человек, которого можно так легко провести. Ей и гадать не нужно было, чтобы додуматься до такой простой мелочи. Парень слишком умен и наблюдателен, чтобы за весь этот год не заметить подвоха и не догадаться обо всем самостоятельно. Ведь даже до нее это дошло. А она большую часть информации только сегодня получила. Или же это все просто последствия тесного общения с гением? — Скорее всего, — пожал плечами Грей, перепрыгивая очередную лужу, — но не думаю, что ему известно все полностью. Было бы так, наверное, не было бы у нас уже гитариста. Интересно, почему? Но реальная причина так и осталась за кадром. Фулбастер предпочел не раскрывать свои карты, видимо, надеясь в итоге провернуть нечто грандиозное. Может, ему нужно было чуть больше времени? Потому и медлил. Кто знает. Кто знает. Девушка немного подождала на всякий случай, вдруг будет сказано еще что-то полезное, но увы. Так что, недолго думая, просто продолжила прерванную беседу. — Тогда о чем вы хотели рассказать? — попробовала все же уточнить, заметив перед собой уже знакомые очертания подъезда. Они почти пришли. — В общем-то, ни о чем конкретном, — тут же улыбнулся парень и, заметив ее явное недоумение, добавил: — просто хочу попросить тебя кое-что сделать. — И что же это? — Дело в том, что у Нацу есть одна маленькая проблемка, которую он сам себе придумал, еще несколько лет назад, — продолжила Локсар, вновь начиная издалека. — Раньше все было нормально, конечно, но потом на горизонте появилась… — Джу, — быстро перебил свою девушку Грей, — не болтай лишнего. И та вдруг быстро замолчала, так неудачно обрывая свой рассказ на самом интересном месте. Хартфелия с недоумением покосилась на обоих, совершенно не беря в толк, что здесь происходит. Почему они упорно не договаривают, если все равно уже почти проболтались? — Как я уже говорил, — решил пояснить свой поступок тот, — он сам тебе все подробно расскажет, если захочет. — Я не особо вообще понимаю, о чем вы, — буркнула в ответ ему девушка, с досадой отмечая у себя в мыслях, что дурацкое любопытство начало играть в самый неподходящий момент. Заинтриговали, а теперь дают заднюю. Несправедливо. — Скажем так, — прищурился парень и с серьезным выражением на лице отвел свой взгляд куда-то в сторону, — это слишком личное. И на такие темы за спиной не общаются. Дождик вновь перестал крапать, и Локсар быстренько убрала зонт, выпуская ее из общего укрытия. Люси отпустила руку подруги и прошла самостоятельно еще пару шагов в сторону входной подъездной двери, а затем обернулась к ним и произнесла то, что возникло в голове сразу же после того, как поняла, что идет почему-то одна. — Постойте, — встрепенулась и засмущалась, в очередной раз забавляя друзей своим растерянным видом, — хотите сказать, вы не со мной? — Ну… я думаю, нам там делать нечего, — пожала плечами Джувия, — мы лучше тебя здесь подождем. И почему-то именно в этот момент, после этих ее слов запахло очередной подставой. Причем довольно очевидной и недвусмысленной. Люси слегка поежилась в ответ собственным мыслям и постаралась отбросить их куда-нибудь подальше. Привести, наконец-то, себя в порядок и перестать уже так бурно реагировать на все, что связано с Драгнилом. Напрямую или косвенно, не важно. В конце концов, был ли вообще смысл в том, чтобы усложнять и себе, и Нацу жизнь, верно? Грей не такой, точно не такой. Если он настолько ответственный в делах группы да и вообще в музыке, то прекрасно должен понимать, что его нельзя сейчас отвлекать по пустякам. Слишком уж мало времени, чтобы тратить его впустую. А если тот по каким-то причинам не успеет сделать свою работу, то пострадает не только группа и ее репутация. Пострадает также и качество их подарка, и сам праздник, который, между прочим, не за горами. Так что вывод очевиден. Более чем очевиден. Эти двое не подставят ее. Хотя бы потому, что таким образом подставили бы и самих себя. В будущем. — Может, все же вместе поднимемся? — на всякий случай уточнила, но как только заметила протянутую в ее сторону небольшую связку ключей, сразу все поняла и решила просто сдаться. Двое против одной — победа очевидна. — Отдашь их ему, — с более чем серьезным тоном произнес вдруг Фулбастер, вручая ей свои дубликаты, — и еще у меня к тебе просьба будет. — Какая? — Ничего особенного, — произнес парень, выдержав небольшую паузу, — просто отрицай. Что бы ни случилось, продолжай отрицать. После чего Люси непонимающе застыла, глупо косясь в его сторону. — В каком смысле? — Узнаешь, когда поднимешься, — вяло пояснил тот, при этом только еще больше запутывая. — Не поняла… — Люси, — улыбнулась Локсар, — просто сделай это. Он ведь тебе не безразличен, верно? И та в очередной раз зарделась, не в силах произнести в ответ очевидное. Да, собственно, им этого и не нужно было слышать. Все итак с лихвой было понятно с самого начала. — Можешь не отвечать, — снова улыбнулась подруга, видимо, пологая, будто она все еще надеялась как-то схитрить. Вот только смысла в этом не имелось. Потому что о ее чувствах знали все, включая и того, кому они адресовывались. Так что отпираться, в принципе, толку не было. Причем с самого начал их знакомства. — Пока что для него это очень важно. Но потом, возможно, его мнение изменится. — Да о чем вы?! — О том, что раньше Нацу не нужно было тащить в группу силком, — наконец-то дал хоть какие-то пояснения Грей, с небольшой порцией раздражения сведя свои брови в кучу. После чего Хартфелия тут же проглотила все, что хотела сказать, обратно. Над их головами снова повисла небольшая пауза, и та вдруг поняла, что на этом лучше всего закончить. Друзья стояли перед ней и отводили куда-то в сторону взгляды, явно намекая на то, что большего рассказать им просто не дозволено. Хотя бы из уважения к тому, о ком они сейчас говорили. Видимо, проблема, действительно, имела место быть. Хоть на первый взгляд и не скажешь… У Нацу? Проблемы?! Как-то это не очень-то укладывалось в голове, если честно. Ведь он совершенно не казался тем, кто не способен справиться с какими-то там трудностями. Это ведь просто не в его характере. Призадумалась. С другой же стороны, он ведь такой же человек. Обычный смертный. А назовите хоть одного из нас, у кого в жизни все гладко? — Ладно… — пожала плечами, пытаясь разрядить обстановку, — сделаю, как просите… — Вот и хорошо, — сразу улыбнулась ей Джувия, меняясь в лице и настроении. — Иди уже, — добавил Грей, — время-то не резиновое. А затем тут же шуточно указал ей пальцем на свои наручные часы, мол, тик-так-тик-так, побил по циферблату и усмехнулся. А ведь и правда! Люси мгновенно встрепенулась и пулей бросилась в сторону подъезда. Приложила нужный ключ к домофону, после чего мельком глянув в последний раз на друзей, что стояли совсем неподалеку и посмеивались ей в след, нырнула за открывшуюся стальную дверь. В который раз бегло поздоровалась с консьержкой, что сидела у себя в будке и с подозрением разглядывала каждого вошедшего, проскочила мимо чьих-то припаркованных колясок и практически с лебединой грацией взлетела по ступенькам, добираясь до заветного лифта. Нажала кнопку и в ожидании начала по привычке уже рассматривать внутреннее убранство. Будь оно неладно, блин, это дурацкое время. И почему его всегда так катастрофически не хватало? Холл, как было принято его здесь называть, казался довольно просторным. Со свежим ремонтом и, самое главное, чистым. На белых окнах стояли цветы, за которыми, видимо, в свободное время ухаживала какая-та старушка. По углам большущие горшки с деревьями. Похоже, принадлежащие той же старушке. Немного побитая и поизношенная временем плитка на полу смотрелась старовато и безвкусно, но зато была целой, что нельзя сказать про полы на этажах повыше. Не все, конечно. Но все же. На шестнадцатом вот, например, ее вообще не имелось. Сплошной бетон и не более. Стены красили совсем недавно. И ей это было известно не только потому, что краска отличалась цветом от старого варианта, а сами стены казались в итоге чище и новее. Она видела рабочих в прошлом месяце, что сидели и потихоньку ковырялись здесь. Как раз в тот самый вечер, когда все-таки взяла себя в руки и осмелилась прийти впервые после скандала с родителями. Запах тогда стоял просто отвратительный. Но что поделать. Видимо, красота даже в таком деле требует всегда каких-то жертв. Старенькие двери лифта тоже изменили свой цвет. Из обшарпанных, грязных и разрисованных балончиками они стали просто серыми. Чистыми. Правда, кнопка для вызова, как была покусанной и вдавленной внутрь, так и осталась. Но тут уж ничего не попишешь. И кого только ни укрывал под своей крышей муравейник, раз уж даже над бедной кнопкой успели поиздеваться. Хм. Кстати говоря! А что если «муравейник», потому что разносортный народ живет? Хотя с другой стороны, в доме, где была их с родителями квартира, некоторые жильцы тоже казались достаточно странными. И проблем от них было куда больше обычной покусанной кнопки для вызова лифта. Но ее дом не называли муравейником. Тогда почему? Боги, и о чем она сейчас вообще думала? Девушка тут же смущенно сжала себе в ответ кулаки в карманах, рассматривая над дверями небольшой пошарпанный циферблат, с указанием текущего этажа, на котором находился лифт. Седьмой. Еще немного постоять, и начнется. Ее новый крестовый поход. И ведь надо же было забыть телефон? Снова. Досадно выдохнула, сглатывая накопившуюся от волнения слюну. Не то чтобы Люси не любила сюда приходить. Наоборот, была б ее воля, она бы и не уходила. Просто… не так ее воспитывали. Не могла она себе позволить наведываться сюда без заранее подготовленного повода. Причем последний должен был всегда быть достаточно весомым и убедительным. А так… ей очень часто казалось, почему-то, что она только мешается и отвлекает. Да и по кислому лицу хозяина квартиры все прекрасно было видно. Ему частенько не нравились незваные гости. И он даже особо не пытался это скрыть. А казаться надоедливой ей не хотелось. Правда, из-за собственной забывчивости все-таки придется. Интересно, сильно она его разозлит? Двери лифта наконец-то с раздражающим слух звуком открылись, напоминая о том, что пора бы уже перестать ей летать в облаках. Времени до отъезда отца оставалось чуть больше сорока минут, и если девушка хотела прийти домой вовремя, нужно было поторапливаться. Через дворы теперь срезать не получится — там повсюду грязь и лужи. А через улицу идти куда дольше, так что выбора особого нет. «Насладиться компанией», как пожелала ей Макгарден, явно не получится. Посему зачем вообще необходимо было все это устраивать, она не понимала. Ведь в итоге они с Нацу побудут наедине всего ничего. Пару минуток, не больше. Ну, Леви! Хартфелия нажала на необходимый этаж, и те самые двери с таким же звуком захлопнулись, неторопливо унося ее далеко-далеко наверх. Под ложечкой засосало. Она посмотрела на себя в висящее напротив полубитое зеркало, уже спрятанное за слоем пластика, и проверила, все ли нормально с лицом, да и вообще со всем остальным. Поправила растрепанные волосы. Достала бесцветную помаду, которую постоянно таскала с собой, чтобы лишний раз не забывать подмазывать вечно сухие и обкусанные губы. Вроде бы нормально. Закрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Правда, особо это все равно не помогло. И улетая с каждым этажом чуть выше, бедняжка также все больше начинала нервничать. Что сказать ему, когда войдет? Как повести себя, чтобы не особо пугать и отвлекать от работы? Ну, насчет пугать, конечно, вряд ли, так как та судила больше по себе, а они явно отличались друг от друга. Но вдруг он, и правда, испугается, когда увидит ее, взявшуюся из ниоткуда? И еще эта странная просьба с кучей недосказанностей от Грея… — Шестнадцать, — тихо произнесла она, озвучивая для самой себя приговор, и сразу же вышла на привычную глазу площадку. Местная темень от плохого освещения тут же ударила в глаза, на пару секунд ослепляя и забирая способность нормально ориентироваться. Благо, нужную дверь искать особой необходимости не имелось. Заветная стояла напротив. В нескольких метрах. Да и найти ее Люси могла практически с закрытыми глазами. Если уж на то пошло. Она… Так соскучилась… Чуточку помедлила, чувствуя, как здешняя тишина обрушивается на подсознание, вновь давя на нервы странным, не особо приятным ощущением в районе желудка. Будто бы все внутренности вдруг разом сжались в предвкушении того, что ждало ее за этой злощастной дверью. Затряслись коленки. И кое-как справляясь с разом подоспевшей неуверенностью и страхом девушка направилась в необходимую сторону, разглядывая перед собой тот самый коврик с надписью «Счастье». Это вам не на кнопку звонка нажимать. И не приходить в пустующую квартиру после школы. В дрожащих руках тускло поблескивал металл от ключей. Она, действительно, это сделает? Самостоятельно всунет ключ в замок, повернет его и, открыв дверь, пройдет навстречу парню, который нравится? Так, Люси! Спокойнее! Это всего лишь на две минуты! — Все нормально, — вновь попыталась успокоиться. Но затем опять на автомате поджала губы. И поняла, что делать это сейчас бесполезно. А самое главное, долго. И как бы выразился в таком случае Драгнил, времязатратно. Прислушалась, наклоняясь к двери ближе. Пусто. Конечно же, ничего там так просто услышать и не получилось бы. Звукоизоляция и все такое. Интересно, он уже начал запись делать или еще только прорабатывает саму песню? Ведь если так посудить, то девушка могла своим визитом испортить ему всю работу. И пришлось бы в итоге все переделывать. М-да. Жаль только, что гадать никакого смыла не было. Да и время на шарады тратить не хотелось. Одернула саму себя. Она что… прям как Нацу сейчас подумала? Ключ в руке еле заметно блеснул, в последний раз намекая на свою безмерную значимость в их устоявшихся за долгие месяцы отношениях. Правда, дружеских. После чего дрожащие от неуверенности пальцы аккуратно, осторожно, стараясь не издавать при манипуляциях лишнего шума, просунули его в замочную скважину. Заветный тут же без каких-либо проблем нырнул внутрь, легко встав на свое законное место. На мгновение Люси ощутила небольшое облегчение, чувствуя уменьшающуюся дрож в коленях. Но лишь на мгновение. Потому что затем почувствовала, как стремительно начали потеть ладони. Сердечко вновь забилось сильнее, разгоняя горячую кровь по всему телу. Хартфелия вспыхнула так, что даже пришлось на некоторое время бросить связку в замке и обтереть руки о пальто, чтобы не были такими отвратительно мокрыми. Холодок побежал по кончикам музыкальных пальцев, и собрав всю свою смелость и волю в кулак, та с затаившимся дыханием тихонько повернула бедный ключ вокруг своей оси. Послышался характерный щелчок замка. Выдох. Девушка потупилась немного, стараясь припомнить в голове, на сколько оборотов обычно закрывалась эта дверь. После чего вновь затаила дыхание и попробовала прокрутить ключ еще раз. Поняв, что не прогадала, занялась последним оборотом. Щелчок. Вуаля. Дверь открыта. Недолго думая, Люси также аккуратно и осторожно вытащила ключ и убрала всю связку обратно в карман. Выпрямилась, тут же заметив перед собой глазок. Чутка помедлила, мысленно надеясь на то, что хозяин квартиры не заметил ее манипуляций. После чего опять одернула себя, понимая, что подобный вариант был бы куда лучше. Хотя бы потому, что таким образом она бы не застала его врасплох. По крайней мере, в теории. А может, пронесет? Может, он сидит сейчас в спальне за своим компьютерным столом? И она просто тихонечко прошмыгнет в гостинную, возьмет быстро этот злосчастный телефон и убежит, не оставляя после себя ни единого намека на то, что в квартире кто-то вообще был? Взгляд медленно опустился на дверную ручку. Облизывая размягченные бальзамом губы, бедняжка сглотнула и сразу же почувствовала слабый привкус карамели. Рука боялась выбираться из кармана обратно. Но что делать? Не стоять же здесь вечно и просто ждать, пока ее обнаружат. Да и времени на такое элементарно не имелось. Как ни крути, а дома ее уже ждали. И друзья внизу тоже. Она сжала свои кулаки покрепче. «Давай уже! Это не так уж и страшно, как кажется на первый взгляд, — начала приободрять саму себя, мысленно вспоминая те коротенькие часы из встреч в прошлом месяце: — вспомни, с кнопкой было точно также. Да и приходила ты уже сюда самостоятельно, и открывала эту дверь ключами. Когда убиралась. Целых два раза! Давай, Люси, не будь трусихой!» Трясущиеся пальцы потянулись к ручке. В который раз задерживая дыхание, девушка тихонечко нажала на нее, доведя до упора, после чего, почувствовав, как дверь поддалась, также тихонечко начала тянуть ее на себя. Одним глазом заглянула внутрь. И тут же зажмурилась на некоторое время от разом обрушившегося света, исходящего из гостинной. В нос ударил приятный запах поджаренной колбасы и сыра. А до ушей тотчас донеслись звуки гитары. Люси протиснулась в небольшую щелку, на которую отважилась отворить дверь, и также осторожно закрыла ее за собой, как только ступила на порог квартиры. В узком коридоре стояла темнота. А неспешная и довольно приятная на слух игра инструмента слышалась явно не из спальни. Похоже, Драгнил решил сегодня поработать именно в гостинной. Нахмурилась, с досадой скорчив лицо. Незаметно прошмыгнуть не получится. Да и подождать, пока тот закончит, она тоже не могла. Опять же время. Эх. Придется прямо от работы отрывать со своими дурацкими проблемами. И все же сразу показываться на глаза было страшно. Хартфелия с неохотой развернулась к закрытой двери спиной и мельком глянула на себя в висящее совсем рядом зеркало. Прислушалась. Парень ритмично перебирал струны, создавая своими руками звучание, вызывающее на душе странное чувство спокойствия, и порождая вокруг себя уют. Да, точно. Музыка показалась ей какой-то жизненной. Близкой к чему-то такому обыденному и привычному. Но в то же время довольно трогательной. В такт ее звучанию биение сердца вдруг само по себе заметно поутихло, из гулкого, сильного превращаясь в тихое, размеренное. И уже буквально через несколько аккордов она выдохнула, чувствуя, как вездесущая тревога постепенно начала отпускать. А Нацу, и правда, умел играть на гитаре. На губах самопроизвольно растянулась улыбка. Это было так приятно осознавать. Сама-то девушка особо не разбиралась в музыкальных инструментах, да и музыкой не увлекалась. Могла немного подпевать полюбившиеся песенки, ито когда никто ее не видел и не слышал. Не сказать, конечно, что ей уж прям совсем медведь на ухо наступил, но особыми талантами та явно не отличалась. Да и желания не было. Но вот осознание того, что возлюбленный с музыкой на «ты», довольно приятно грело душу. Люси неуверенно сделала первый шаг и тут же услышала, как игра гитары на какое-то время приостановилась.  — Так-с, — послышался задумчивый голос парня, — а здесь тогда просто провести по всем струнам, наверное. Или… Усмехнулась. Оказывается, Нацу, как и она сама, разговаривал вслух, когда был один. И именно когда был один, наедине с самим собой. Потому что на людях, она точно знала, Драгнил так не делал. Может, бубнил чего, но точно не разговаривал. Даже когда был полностью погружен чтением курсовой или что-то печатал у себя в ноутбуке. И это их немного сближало. От чего на душе стало еще чуточку теплее. Мельком огляделась вокруг. Вся эта обстановка. Этот узкий коридор, заставленный старой мебелью, такой же узкий проход, разделяющийся на тот, что вел в кухню, и тот, что вел в гостинную. Этот линолеум с банальной окраской под ногами, эти стены, на которые неумело кто-то клеил обои. Это тепло и этот запах вкусняшки. Все казалось таким родным и привычным, будто бы она не в дом друга пришла, а к себе. В родное гнездышко. В котором и дышится легче, и тревоги меньше. В котором нет того отвратительного давящего на плечи чувства. Глупо, конечно, но как бы ей хотелось остаться здесь, в этих самых стенах, хоть чуточку подольше. Все равно, был у нее на то повод или нет. Потому что причина уж точно имелась. И не одна. Как могло бы показаться на первый взгляд. — Или лучше не стоит, — будто бы съехидничал тот сам себе в ответ, после чего устало вздохнул и вновь провел пальцами по струнам, — бли-и-и-н-ин, как же влом додумывать этот дурацкий перебор… Недовольно забурчал. А Люси потихоньку прошла еще чуть глубже, осторожно переступая через разбросанную под ногами обувь. Было немного забавно подслушивать его монолог. Ведь столько всего можно обнаружить в человеке на самом деле, когда тот не знает, что за ним наблюдают. Естественно, поступать так довольно бесстыдно по отношению к нему, но почему-то на данный момент ее это мало заботило. Уж больно хотелось. И если так посудить, то ничего такого она и не услышала. Хотя обещали нечто масштабное. О чем именно говорили эти двое?! Странные. — Ладно-ладно. На первые четыре раза сделаем тогда просто сбросы, а потом два сброса с добавлением нот, как в оригинале. И после еще контрольный, — послышался уверенный щелчок пальцами, и Нацу, кажется, вновь взялся за гитару. Откашлялся немного и произнес: — ну, что. Погнали заново, старушка. Начал играть. С ее плеча вдруг сползла лямка рюкзака, так неудачно отвлекая на себя внимание. Хартфелия слегка замешкалась, пытаясь вернуть непослушную сумку обратно на свое законное место. И одновременно с тем мысленно боясь нашуметь. После чего поняла, что почти весь красивый проигрыш перед куплетом пролетел мимо ушей, теряясь где-то в слоях очередной порции растерянности. Интересно, о чем эта песня? — Она любит улыбаться, а я люблю смотреть на ее улыбку, — неожиданно донесся до нее тихий и спокойный голос, тотчас будоража бедное сознание, — и ей не надо претворяться, я красивей ее никогда не видел… Девушка застыла на пороге в той самой позе, в которой и была, не веря собственным ушам. Он… пел?! — Я бы тонул в ее глазах годами, — продолжил, тем временем, парень, — не отпущу ее нежные руки. И прикасаясь чуть нервно губами, забуду про посторонние звуки… И куда какие рюкзаки только подевались из ее собственного внимания? Словно громом пораженная, та просто стояла, как вкопанная, и слушала этот его ласковый, мягкий голос, попутно чувствуя, как в свернутых от разом нахлынувшего волнения внутренностях начинают потихоньку порхать бабочки. Нацу пел. И пел так красиво, что даже не верилось, что это может быть вообще правдой. Будто бы она в сон попала, где тот опять незаметно стал тем самым принцем на белом коне из ее мечтаний. Идеалом воплоти. Как такое возможно? Это ведь, и правда, не шутка, верно? И она точно не спит. И даже не дремлет. До сего момента девушка совершенно не подозревала о таком его замечательном таланте. Ни Леви, ни кто-либо еще ничего про это не рассказывал. Не было ни единого намека, ни единого упоминания. И сам он, кстати, тоже молчал, хотя обычно в охотку рассказывал всякие историй. И о себе, и о друзьях. О своем прошлом. Гитара? На гитаре она и сама могла бы сыграть, если б захотела, тут большого ума не надо, ставь себе аккорды да брынчи другой рукой. Здесь больше техника, чем слух музыкальный. Но пение… да еще и такое хорошее… — Я обожаю то, как она спит, ноги-руки на мне, это так мило, — буквально услышав на пропетых строчках его улыбку, Люси отступила на полшага назад и, снова посмотрев на свое отражение в зеркале, тут же стыдливо прикрыла холодными ладонями пылающие щеки, которые увидела там, понимая, что все это ей до жути нравится, — мы с ней поймали один ритм, я люблю ее, и она меня полюбила… Выдержав почти мимолетную паузу после окончания куплета, Драгнил вновь ударил по струнам. Ритм гитары немного ускорился, давая намек на то, что начался припев. Дыхание участилось, заставляя приоткрыть рот. Она постаралась притаиться, постаралась успокоиться, взять себя в руки. Но в комнате словно не хватало кислорода. Словно стояла та сейчас не в коридоре, а в какой-то парилке, где не было доступа к свежему воздуху. — Она папина дочка, точно, — пропел, сделав голос немного выше, но при этом чуточку тише, словно бы пытаясь уравновесить звучание слов в куплете и припеве, — в моем сердце прочно, она. Папина дочка, и я люблю ее, точка. Точка… Девушка сглотнула, стараясь промочить разом пересохшее горло слюной. Медленно повернулась и, все-таки кое-как взяв себя немного в руки, осторожно шагнула вперед. Навстречу его нежному голосу. Нацу начал заново петь слова в припеве, и она вдруг представила себя на месте той, кому все это было адресовано. Ей стало так жарко… Захотелось поскорее снять это дурацкое пальто и отбросить куда-нибудь подальше. Только увы, сделать подобное не дало резко возникшее в мыслях лицо собственного отца. Его угрюмый взгляд. Эти его уложенные на одну сторону светлые волосы, этот его дорогой костюм и трубка, которую тот в последнее время не выпускал из рук. С чего это она… подумала про него сейчас? Начался очередной небольшой проигрыш, возвращая ее на некоторое время обратно в реальность. И Люси прошла еще немного глубже в квартиру, тихонько прислоняясь к стене спиной. Буквально на цыпочках подкралась к самому проходу, соединяющему темный коридор и гостиную, из которой сочился яркий свет от включенных на потолке лампочек. Намертво схватилась за лямку своего рюкзака, не решаясь заглянуть в комнату и посмотреть на возлюбленного. Внутри все гудело, передавая импульс аж до кончиков пальцев. От волнения их быстро закололо. А тело задрожало. В такт его спокойной игре на гитаре. Оказывается, слова песни… были такими романтичными… — Каждый день я жду новое завтра, — начал тот второй куплет, — проснуться первым и разбудить поцелуем. Она приготовит завтрак, и он будет самым-самым-самым вкусным… И сразу, почему-то вдруг, в памяти возникло достаточно старое воспоминание. О том, как она, действительно, намеревалась угостить его этим самым завтраком на следующий день после дня рождения. Жалко, не получилось. И даже не потому, что девушка в последнюю секунду передумала или побоялась напортачить. Просто оказалось, что на тот момент, когда они оба проснулись, в других комнатах уже вовсю суетились с уборкой друзья. Когда и каким образом они успели проникнуть в квартиру, до нее тогда не дошло. Но ощущение стыда вперемешку с растерянностью и смущением до сих пор давало о себе знать, когда Джувия показывала ей их с Нацу снимки, где они, словно два голубка, посапывали, уткнувшись лбами друг в дружку. Это смотрелось очень мило, но в то же время добавляло немного грусти. Выглядя влюбленными на фото, в реальности они были всего лишь друзьями. И с этой их дружбой… приходилось считаться по сей день. — Красота с годами уходит, лишь душа цветет и мудреет, — Нацу на самом деле будто бы улыбался каждому слову и произносил их все так, словно рассказывал кому-то невероятную историю. Историю любви безымянного парня к такой же безымянной девушке. Любви к «папиной дочке». — И она внутри так красива, любое зло рядом с ней добреет… Хартфелия одернула себя, понимая, что в ее случае «папина дочка» — термин, имеющий не такое уж и радостное значение. А ведь ей так хотелось… быть этой безымянной девушкой… Жаль только, что мешал холодный взгляд отца, тотчас возникший вновь в голове. И эта его холодная, почти монолитная стена, через которую не перебраться. А лишь биться о камень, снова и снова страдая от очередного непонимания, непринятия и отвержения. Собственным родителем. Быть может, это и ее вина тоже? Ведь она в тот вечер сама решила встать на сторону Драгнила. Хоть могла этого и не делать. Могла сразу же все объяснить, чтобы никакой путаницы, которую парень создал, больше не было. Могла рассказать подробнее о тех ситуациях. Но не захотела. Наверное, отчасти потому, что глубоко в душе все же мечтала о том, чтобы то, о чем подумали родители, было правдой. А отчасти потому, что прекрасно понимала, в этом нет смысла. Увы, но мама с папой способны поверить наслово человеку, которого видят впервые, а собственной дочери нет. Такими они, оказывается, были. И тогда, в какой-то определенный момент, ей просто не захотелось им в очередной раз проигрывать. Оправдания? Даже если и так. Даже если бы это было, действительно, правдой. Почему она должна перед ними оправдываться? — Я сделаю ее самой счастливой, она подарит мне сына и дочку, — мысленно заикнулась, чувствуя очередной горячий поток, резко пролетевший по спине и шее, от пропетых им слов. Это ведь всего лишь песня. И пел он ее точно не для того, чтобы кто-то это услышал. Пел лишь по той простой причине, потому что надо. И все. Но почему ей так хотелось, чтобы слова, сказанные ранее, были самой настоящей правдой? Не частью песни, а тем сокровенным, что на сомом деле он к ней испытывал? — Я зову ее малыш, она меня милый, — парень усмехнулся, тем временем, делая свой рассказ еще более живым, а слова более искренними, — я ее люблю, и на этом точка… Правдой, говорите? Наверное, потому что это естественно. Естественно для той, которая по уши влюблена в друга. Для той, у которой, кроме как мечтаний, больше ничего нет и вряд ли будет. Люси поджала губы, сильнее вдавливаясь в стену и рассматривая под ногами линолеум. И сама не заметила, как прищурилась, чувствуя, что очередные слезы уже на подходе. Ей, и правда… так хотелось переступить через эту их дружбу… Не то чтобы она ей не дорожила. Нет. На самом деле Драгнил был замечательным другом. Всегда старался помочь, выслушивал, давал ценные советы. Делился собственным жизненным опытом, которого ей самой явно не хватало. Был веселым, часто шутил или что-то рассказывал, стараясь поднять ей настроение. И все же… — Она папина дочка, точно. В моем сердце прочно она, — второй куплет закончился, ознаменовав собою новый припев. Нацу стал петь тише, делая свой голос более низким и хриплым. Звук гитары на некоторое время изменился. Теперь это была не привычная игра на струнах. Скорее просто сбросы аккордов. Тех самых, кстати, о которых он недавно совсем говорил, похоже. Провести по всем струнам и добавить ноты, как в оригинале. Так вот что это значило! Это было словно откровение. Он проговаривал строчки припева так, будто бы не просто хотел донести их смысл до других. Нет. Ему нужен был всего лишь один слушатель. Тот, кому предназначалось нечто личное. Нечто такое, о чем сказать можно не каждому. Тяжело выдохнула. К несчастью, тем самым являлись всего лишь слова песни. Все это время. Между ними будто бы была еще одна стена. Которую та, как и в случае с отцом, просто не знала, как преодолеть. Она стояла напротив нее и изо дня в день смотрела на ровную и красивую кладку. А когда дотрагивалась, то словно бы в противовес стене отцовской чувствовала тепло, исходящее откуда-то изнутри. Она манила, зазывала, точно упрашивая разгадать свою тайну. Найти проход и попасть на ту сторону. Ведь человек, находящийся за ней, не отталкивал, не игнорировал, не отвергал. И ей хотелось это сделать. Правда, хотелось. Но страх потерять даже дружбу пересиливал каждый раз, как только появлялась хотя бы малейшая возможность что-то изменить в их отношениях. Тот раз. На кухне. Он почти поцеловал ее. И проход через стену был виден невооруженным взглядом. Но Люси побоялась. Как только заметила его позеленевшие глаза. Это был знак. Не стоит. И она не стала. Хоть до сих пор и жалела немного о том решении. С тех пор прошло уже достаточно времени. Но за этот период еще ни разу он не был к ней настолько близко, как был в тот вечер. И она часто вспоминала о нем, каждый раз вздыхая от того, как в голове вырисовывался образ нависшего над ней парня. Его томный взгляд. И запах мяты, исходящий от оголенных плеч. — Папина дочка, и я люблю ее, точка… Боги, она просто безнадежная дурочка! И с чего вдруг Леви вообще пришло в голову начать сводить их, ведь даже Люси видела — они не пара друг другу. Такому человеку, как он, нужна не мямля, не плакса и не зануда. Бедняжка с самого начала не дотягивала до того идеала, который бы понравился ему. Вот почему была возведена эта дурацкая стена. Может быть, за все то время, что они общались, парень и успел к ней попривыкнуть. Возможно даже, привязаться немного. Но не более. И даже если бы вдруг возник опять такой же момент, как был тогда на кухне, и она бы поддалась чувствам, поцеловав его… Стало бы только хуже. И из разряда подруги та лишь перекочевала бы в разряд какой-нибудь любовницы. Она ведь тоже не глупая. Видела, как парень иногда смотрел на нее. Да он и не скрывал даже. Наоборот, вечно подшучивал, делая из своего «влечения» очередной каламбур. Вот только чувствами все это и не пахло. Совсем не пахло. А просто девчонкой, с которой можно поразвлечься, она быть не желала. Также как и не желала расставаться со своей невинностью ради того, чтобы угодить кому-то. Не «кому-то», конечно. Возлюбленному. Но все же. Он ведь даже не воспринял бы это как нечто важное. Говорящее о том, насколько значим для нее на самом деле. — Она папина дочка, точно, и я люблю ее, точка… точка… Люси внезапно почувствовала, как губы сами по себе растягиваются в улыбке. «Люблю ее». Эта фраза звучала из его уст так сладко, так приятно, что все внутри начинало тотчас ликовать, будто бы она, взаправду, была настоящей. И пусть слова песни являлись нынче всего лишь словами песни, а его мягкий и нежный голос звучал всего лишь потому, что так надо. Она ведь может… хотя бы сейчас… немного помечтать, верно? Начался последний, завершающий проигрыш, и Нацу замолчал, делая упор на игру гитары. Песня окончилась также быстро, как и началась. Всего каких-то три минуты. Но теплое чувство на сердце все же осталось. Наверное, это и есть то самое, что нравится слушателям в музыке. Если есть отклик, значит, произведение удалось. Значит, работа музыкантов и певца проделана не зря. И история любви безымянного парня к безымянной девушке от такого же безымянного автора не оказалась очередной пустышкой. Песня, действительно, красивая. И точно заслуживала свою аудиторию. Выдохнула, вновь услышав эту мелодию, создающую поистине уютную атмосферу. Отпустила мысли, отпустила все то, что угнетало. И стало вдруг так спокойно. Так мирно, безмятежно на душе. Что она даже позабыла, зачем пришла сюда на самом деле. Лишь бы эти мимолетные мгновения продлились чуточку дольше. Лишь бы этот покой внутри не пропадал еще хоть немного. Гитара замолчала, оставив после себя на последок еле слышимое послезвучие. Нацу в который раз устало вздохнул, громко зевнул и усмехнулся, будто бы о чем-то размышляя в своих мыслях. Песню у него получилось сыграть замечательно. Без запинок, остановок или ошибок. А это, скорее всего, значило, что он ее уже выучил. Может, теперь начнет записывать? — Хэх… Папина дочка, — тихо посмеялся тот, убирая гитару в сторону, — прямо как… Люси. Дыхание тут же сперло. Тело передернуло, бросая в очередные потоки жара. Ладони мгновенно вспотели, и бедняжка разом окаменела, лишь услышав собственное имя. Он что… и правда, думал о ней? Нет! Нет-нет-нет! Этого просто не может быть! Ей не верилось. Что это все значит? Вряд ли Нацу стал бы о ней просто так вспоминать. Да, они дружили, конечно, но по факту с его стороны инициативы почти никогда не наблюдалось. Большинство их встреч были спровоцированы друзьями, в частности, вездесущей Леви, либо ей самой под каким-либо предлогом. Так что раньше она была полностью уверена в том, что в свободное время Драгнил даже не задумывается о ее существовании. Что также подтверждал и весь прошедший месяц. За который, кстати, от него самого практически никаких вестей не было. Парень вообще слишком в этом плане отстранен, хотя и не проявляет свою «отстраненность» так явно, когда речь идет об их непосредственном общении. Личном или в кругу друзей, не важно. Он вроде бы и общается, причем довольно активно, без игнора и всего прочего, будто бы ничего не имея против, а вроде бы и не особо настаивает. Так что да, вспоминать просто так о Люси… это было бы, наверное, не в его характере. А раз на то пошло… В голове тут же появилась эта теплая стена. Сердце забилось сильнее, громче, отдаваясь эхом в собственных ушах. На мгновение ей показалось, что она видит проход, видит брешь, сквозь которую можно пробраться на ту сторону. Это ведь так просто, правда? Ей лишь нужно воспользоваться моментом. Выйти к нему на свет, показать себя, и пока тот от неожиданности растерян и не понимает, что происходит, Люси подошла бы к нему и сделала то, о чем мечтала, наверное, с самого первого дня их знакомства. Поцеловала бы, вложив в поцелуй все свои чувства, все то, что успело накопиться за долгие месяцы неразделенной любви. Ведь если он думал о ней все это время… и даже думал о ней, когда пел… значит, она ему небезразлична, верно? Тук. Тук. Лицо запыхтело от одного только осознания. Что нечто подобное, действительно, возможно. Уши загорелись. Даже губы от предвкушения. Внутри неожиданно появилась долгожданная уверенность. Хартфелия выпрямилась, переводя свой взгляд с линолеума на противоположную стену. Наконец-то выпустила из рук лямку рюкзака, пробуя настроить саму себя на предстоящий коллапс. Пусть при этом не было полной уверенности в том, что она реально правильно все поняла. Что не ослышалась и не приняла сказанное за чистую монету. Но в такой ситуации просто нельзя было медлить. Иначе в итоге момент был бы упущен. Уверенность в себе пропала, а появилась бы девушка совсем не в то время, в которое это необходимо было сделать. Дабы все сложилось так, как надо. Дабы парень и сам от неожиданности не дал вдруг заднюю, делая вид, будто это все не про него. И на самом деле он тут совсем не при чем. Люси все слышала. Он точно произнес ее имя. Точно сравнил ее с этой безымянной девушкой из песни. И раз уж на то пошло. Тогда бы, наверное, у нее могло получиться. Она могла бы достучаться до него. Могла! Или… На периферии что-то мелькнуло, и раскрасневшаяся девушка на автомате среагировала, разворачивая голову в нужном направлении. Мгновение. Ее растерянный взгляд встретился с уставшим взглядом хозяина квартиры, и… — О, ГОСПОДИ! — буквально подпрыгнул тот на месте, после чего отлетел на целый метр, упираясь спиной в находящуюся позади него стену. — ЛЮСИ! — Что?! Вышеупомянутая подпрыгнула ему в ответ и вжалась спиной в свою стену, чувствуя, как ватные ноги начинают ходить ходуном от того, насколько сильно перестали слушаться колени. — ЧТО?! — повторил тот за ней, мгновенно округляя свои серые глаза. — Как ты… ?! Какого черта? Откуда ты здесь взялась?! — Я… я-я… ну, я… — стала запинаться Хартфелия, совершенно не зная, что ответить, — в общем, я… ну, то есть… И куда какая решительность тут же подевалась? Бедняжка задрожала, мигом поддаваясь тому резко возникшему в голове хаосу. В такт быстро нарастающему ужасу мысли моментально перепутались, выливаясь наружу невнятным, неуверенным мычанием, а ошалевший взгляд сразу же начал метаться по углам в поиске подходящей для рассматривания точки. Она быстро стала заикаться, заметив перед собой парня, буквально обалдевшего от возникшей ситуации. Нацу стоял напротив в одном единственном полотенце, нервно сжимая в руке тарелку. И по-началу она полностью даже не поняла, что на самом деле произошло. Настолько сильно была занята собственными мыслями. Достаточно важными на тот момент для того, чтобы обращать на них внимание. Но тут вдруг… Вы серьезно? Она, и правда, упустила шанс? В квартире вновь стало как-то жарковато. Взгляд автоматически опустился в пол — получилось более чем неловко. Во рту опять пересохло. Было так стыдно, так стремно перед ним, что ее вот так вот застукали за углом, словно какого-то сталкера, что девушка просто никак не могла успокоиться. А о том, чтобы хоть одним глазком глянуть в его сторону, и речи быть не могло. И даже не понятно, отчего больше: то ли от того, что стыдно, то ли от того, что находился сейчас парень практически в чем мать родила. Но скорее просто из-за всего сразу. Напряженные секунды молчания с каждым тяжелым ударом сердца начинали давить на плечи все сильнее и сильнее, подталкивая ее к очередной порции паники. — Ты слышала? — неожиданно промямлил тот, разрывая своим неуверенным голосом накрывшую их головы тишину. По спине побежали мурашки. Слышала что? То, как он произнес ее имя? Или песню? Или игру на гитаре? А может, вообще все? Руки задрожали, нервно хватаясь обратно за лямку рюкзака. Люси кое-как заставила тело отклеиться от стены, чтобы встать прямо напротив него. Ситуация, в которую та попала, была на самом деле просто ужасной. Почти фатальной для ее психики и их «дружеских» отношений. Так что, пожалуй, единственное, что можно было предпринять сейчас, чтобы сгладить углы, это хотя бы попробовать извиниться. Как, собственно, она всегда и делала, когда что-то происходило не по сценарию. Взять, скажем, тот неприятный инцидент в ванной у нее дома. Тогда ей было стыдно примерно также. Причем стыдно не только за себя, но и за собственную мать. И если честно, стоя перед ним тогда и краснея, бедняжка реально ожидала худшего. Что он попросту соберется и уйдет. Ведь Нацу, и правда, был на это способен. Хоть по нему и не скажешь на первый взгляд. Но по сути, затащили его на ужин тогда почти силком, и о его нежелании находиться в квартире пахло буквально за версту. Пусть даже если до того Люси исправно выполняла все требования их негласной сделки. Которая, кстати, и была им, скорее всего, предложена, чтобы вытянуть хоть какую-то выгоду из того, чем заниматься не хотелось. Все равно. Драгнил не из той пароды людей, которые, во-первых, стали бы заставлять себя делать то, что им не нравится, зная точно, что есть достойный предлог все это немедленно прекратить и перестать травмировать собственное душевное равновесие, а во-вторых, стали бы заставлять себя делать нечто подобное за просто так. За бесплатно. Он шел к ней, словно на казнь, заранее догадываясь и даже понимая, что именно стояло за тем приглашением на ужин. Струны его терпения были натянутые уже с самого начала. Так что чудо вообще, что мама своим поведением не умудрилась разорвать их в самые первые минуты знакомства. И вот теперь снова. Она также стояла сейчас перед ним и краснела от стыда. Боялась, что парень попросту накричит на нее и выставит за дверь, не дав даже попытаться объяснить произошедшее. А как вообще можно было бы среагировать на человека, вошедшего в дом без приглашения? То-то и оно. Вот почему, сжав кулаки покрепче, та попыталась успокоиться. Чтобы не упустить момент и не потерять таким дурацким способом его драгоценное доверие. Естественно, получилось так себе. Но что делать. Люси с наиогромнейшим трудом заставила себя поднять глаза и посмотреть на него, чувствуя, как начала при этом позвякивать от стука зубов челюсть. В конце концов, Драгнил точно не поверил бы в искренность извинений, если бы она, как обычно, стояла и бурчала себе под нос. Знаем уже. Проходили и не раз. Но тут вдруг… Что это?! Девушка тотчас остолбенела, как только его увидела. Ноцу стоял перед ней красный, словно вареный рак. Смотрел на нее такими растерянными, такими взволнованными глазами, что невольно вгонял… нет, не в краску. В полнейший ступор. От удивления вытянулось все лицо. Что?! Он смущается?! Да как такое… — Слышала, да? — вновь промямлил тот, вдавливаясь в стену сильнее. Судорожно сжимая рукой эту несчастную тарелку и не сводя с нее ошалевшего взгляда. Странно это все. Слишком уж странно. Наверное, настолько, что даже как-то нереально. Разве Нацу умеет смущаться?! Хартфелия невольно призадумалась. А с чего вдруг? Какой смысл смущаться тому, кто в себе уверен? Ну, произнес он ее имя, ну, застукали его на горячем. Так ведь для него это должно быть сущей мелочью, верно? В свое время он собственного «возбуждения» перед ней, простите, не постеснялся, а этот момент вызвал такую бурную реакцию?! Нет уж, увольте. Она просто отказывалась верить в подобное. Это как минимум глупо. Хотя бы потому, что Нацу не такой дурак, чтобы сразу же не придумать что-нибудь в оправдание, найти выход из ситуации, а потом еще и развернуть ее в собственную пользу. Чтобы в итоге краснела перед ним уже она сама. И это знаем. И это проходили. Или… Стойте. Погодите. Это все… не из-за имени?! Люси тотчас невольно глянула в его сторону еще раз. Боги, парень был прекрасен даже в таком испуганном виде… От чего та и сама быстро начала в ответ багроветь и волноваться. А ведь если так подумать, Грей и Джувия предупреждали ее. Что может кое-что произойти. Что-то такое, о чем пока ей знать не стоило. Так может, это оно и есть? То, о чем эти двое пытались ей намекнуть? Да и если так подумать, сам Драгнил не просто так задавал свой вопрос. Мол, она слышала? Но что именно слышала? Песню?! То, как он разговаривает сам с собой?! Слышала… как он поет? И тут вдруг ее осенило. Да так резко, так неожиданно, что бедняжка даже отреагировать не успела. «У Нацу есть одна маленькая проблемка, которую он сам себе придумал, еще несколько лет назад», — слова подруги пронеслись в голове, с громким эхом отдаваясь в гулком биении сердца. «У меня к тебе просьба будет», — сразу же вспомнились туманные и непонятные на тот момент слова Фулбастера. И она, не совсем еще все понимая и осознавая, на автомате выдавила из себя то, о чем недавно попросили друзья: — Н-нет, — неуверенно проговорила ответ на заданный вопрос, после чего посмотрела прямо в глаза, — не слышала. — Врешь, — моментально среагировал тот, даже не дожидаясь, когда собеседница закончит свою фразу. — Не слышала! — живо начала настаивать на своем Хартфелия, понимая, что если так пойдет и дальше, то друзья ее явно по головке не погладят. Ведь, кажется, это, и правда, было тем самым, о чем Грей и Джувия пытались предупредить. Ну, может, еще то, что парень сам с собой разговаривал. Но такой вариант казался слишком уж глупым и неправдоподобным. А о чем еще, если то, про что они оба упорно недоговаривали, было как-то связано с музыкой вообще и группой в частности? Про гитару-то она итак уже знала. А вот про вокал никто раньше не заикался. — Да врешь! — вновь произнес Нацу, нервно сдвигая к переносице брови. Видимо, слова ее на данный момент совершенно не внушали доверие. — Да не слышая я ничего! — опять возразила ему в ответ девушка, даже не замечая, как и сама начала немного раздражаться. — Я только что зашла! Пол минуты назад! Драгнил на некоторое время застопорился, будто бы глотая обратно то, что хотел до этого сказать. Слегка прищурился и с явным недоверием оглядел ее с ног до головы. Отпрянул от стены, откладывая тарелку на близстоящую тумбочку. — А чего прячешься? — буркнул, с подозрением косясь на то, как она неудачно встала у самого входа в гостинную. — Я не прячусь, — быстро среагировала та, после чего отошла на всякий случай от стены и добавила: — просто не хотела отвлекать, вот и… — Вот и спряталась, — закончил за нее парень, — значит, все-таки слышала! — Да не слышала я! — почти выкрикнула, внутри уже начиная нервничать, что весь ее устроенный маскарад мог попросту сойти на нет из-за того, что подловили на такой незначительной мелочи. Ну, конечно. А чего она ожидала? Это ведь Драгнил. По уровню догадливости этот человек, наверное, мог бы переплюнуть и маму, и папу вместе взятых. — Ну, то есть слышала вроде пару аккордов каких-то на гитаре. И все! Поэтому и подумала, что ты… ты… з-зан-нят-т… Слова сами собой сошли на «нет», забирая последние крупицы уверенности. Улетучились из головы прямиком со всеми мыслями, оставляя после себя лишь глубокое и просторное ничто. Взгляд застыл, и сердечко резко ухнуло куда-то вниз. Опережая собой сползающее полотенце на его бедрах. Которое в эту же секунду так неудачно и так невовремя бросилось в глаза. Хартфелия тотчас окаменела, автоматически округляя те до размера баскетбольного мяча. Все вокруг разом замедлилось, мир треснул по швам, и в ушах что-то пронзительно зазвенело. Волосы встали дыбом, а бедная девушка прямо прочувствовала, как ее лицо медленно искажается в гримасе паники, изумления и неожиданности одновременно. Она что-то говорила недавно про «возбуждение»? Глупости. Вот к такому ее жизнь точно не готовила! Нацу сощурился, вовремя заприметив, что что-то не так, после чего оперативно проследил за ее обалдевшим взглядом. — О-о-опс! — мгновенно спохватился и в самый распоследний момент словил заветное руками. Как ни в чем не бывало натянул его обратно и подвязал. На этот раз покрепче, даже проверил. Чтобы не упало. Чуток помедлил, выдерживая небольшую паузу, и вздохнул. Причем довольно спокойно. Если учитывать, в каком был недавно состоянии. Даже будто бы расслабился немного. А затем изменился в лице. Медленно, по-театральному поднял голову и вновь посмотрел на нее. Но уже с явной издевкой. — А ты знаешь, когда надо появиться, да, Люси? — практически промурлыкал в ее сторону, нагло косясь на девушку сверху вниз. Между ними пролетел ураган, словно взбалтывая и перемешивая окружающее пространство. Меняя местами все, что только возможно. И куда какое смущение у него тут же подевалось? Вареный рак неожиданно ожил, угрожающе выдвигая вперед свои острые клешни. Хартфелия подавилась собственной слюной и начала откашливаться, чувствуя острую нехватку кислорода. Опять?! Вы серьезно? Эта его лисья ухмылка! Снова она была тут как тут! И в который раз он издевался уже над ней таким изощренным способом? Все чувства внутри резко смешались, и бедняжка запыхтела, совершенно не зная, как нужно правильно реагировать. Какие стены? Какие проходы? Какие поцелуи и признания в любви? Мгновенно сложив два и два, она тотчас мысленно упала ниц перед собственным невезением за то, что промедлила и упустила момент. Этот нахал смотрел на нее так, словно для него вся сложившаяся ситуация являлась очередной забавой. Из смущенного, милого до безумия парня быстро превратился обратно в себя и начал ее подкалывать. Причем прекрасно осознавая, что давит на больное. И больное, между прочим, в самых разных смыслах. Скрипя костями от напряжения, та еле заметно дернулась и громко сглотнула. А затем впопыхах прикрыла свои глаза руками да вся побагровевшая сжалась, без промедления выдавливая ему в ответ очевидное: — Прости! — и зал взорвался. Она мигом получила яркий отклик в виде откровенного хохота. На этот раз Нацу и скрывать не стал, что ему смешно, а все нынешнее положение дел моментально начало клонить в его пользу, забавляя происходящим. И эта странная любовь к пошлым шуточкам снова сыграла ему на руку, выводя разговор в новое русло, а заодно меняя местами их самих. Теперь, как водится, краснела уже Люси. Девушка скукожилась еще сильнее, не желая даже пытаться что-то предпринять, дабы закончить весь этот развернутый им балаган. А Драгнил все хохотал и хохотал, словно разгружая порядком поднакопившиеся за целый день эмоции. Они так редко виделись теперь, а он вот, значит, как? — Ой, да ладно, — произнес вдруг сквозь собственный смех, — неужели даже посмотреть не хочешь? — Прости-прости-прости! — Открывай глаза, я разрешаю, — и в очередной раз посмеялся над ней, — Лю-си, открывай, пока я добрый! — Ну, хватит! — боги, это его бесстыдство уже просто ни в какие рамки не помещалось! Как он мог себя так вести?! Да еще и с девушкой, которая влюблена в него! Но увы и ах. Хохот продолжался. Потому что никаким принцем на белом коне, которого она в нем совсем недавно вдруг снова увидела, лишь заслышав красивое соло, точно не являлся. А был лишь беспардонным, бесцеремонным извращенцем, которому совершенно не знакомо понятие стыда! Помнится, она так вздыхала, когда вспоминала их самую первую встречу. Его улыбку. Этот его огромный запас энергии, харизмы и позитива, которым он тогда буквально окатил ее с ног до головы, словно пробуждая ото сна и одним лишь своим видом вытаскивая из затянувшейся депрессии. Несколько месяцев вздыхала. Пока Леви в феврале не потащила ее на праздник. Подруга сразу поняла тогда что к чему. Увидела ее влюбленные глаза и спросила, мол, понравился? Ну, она ей и ответила, как есть. Да. Понравился. Причем очень. Ей-то и не вдамек тогда было, что с ней разговаривала не просто подруга. А подруга-сводница. Причем сводница с большой буквы — сколько раз та умудрялась устраивать им за все это время какие-нибудь встречи наедине. Сколько раз подставляла, точно окуная с головой в любовный омут. И вот прошло четыре месяца со дня его рождения. Она стояла перед ним и все также краснела. Как и тогда. А этот дурак издевался! Парень, тем временем, еще немного посмеялся, после чего довольно вздохнул и с каким-то даже облегчением в голосе вновь обратился к ней: — Ладно-ладно, подожди здесь. Схожу оденусь, — причем произнес все это с явной насмешкой. Люси зажмурилась сильнее, все же не решаясь открыть глаза и посмотреть ему вслед. Послышались тихие шаги в сторону спальни. Один-второй-третий. И она уже было расслабилась, начала мысленно приводить себя в относительную норму, как вдруг… — Ну так мне одеться или что? — громкий и бесстыдный возглас со стороны комнаты вновь заставил впасть в крайнюю степень неловкости, помешанную с тревогой, нарастающей обратно в геометрической прогрессии. — Нацу! — жалобно воскликнула та, уже начиная различать у себя нотки поспевающей к празднику истерики. А тому хоть бы хны. Поглумился над ней опять и отправился восвояси. Иногда ей просто не верилось, что влюбилась в такого развратника. Лучше бы вообще сюда не приходила. Прошло еще немного времени. И пока хозяин квартиры ковырялся у себя в шкафах, гремя дверцами и ящиками в поисках одежды, Хартфелия все же набралась немного смелости, дабы убрать руки от лица и открыть вначале один глаз. Осторожненько посмотреть по сторонам, чтобы лишний раз убедиться, что все спокойно, после чего открыть второй и хотя бы заглянуть в гостинную. Около стоящего посреди комнаты небольшого дивана вновь виднелся журнальный столик. Но на этот раз заставленный не чашками-плошками со сладостями, а какой-то техникой, среди которой она точно узнала ноутбук, микрофон и большие наушники. Видимо, последние предназначались для… прослушивания? Ведь если так подумать, то через встроенные колонки в компьютере звук, зачастую, искажался. Даже она об этом знала. И если сравнивать звучание некоторых песен в хороших, качественных наушниках с тем, что выдавали колонки — небо и земля. Хотя, кто знает, зачем они ему на самом деле были нужны. На диване также лежала гитара. Такая немного старенькая на вид, с потертыми углами и наклейками. Именно ее она тогда и нашла в одном из самых дальних, темных углов квартиры. Когда делала уборку. Подумала еще, мол, ого, гитара, интересно, чья. Может, отцовская? Может, и да. Протерла ее тряпочкой, убрала в чехол, который откопался в соседнем углу, и поставила на одно из свободных мест в большом шкафу, где у него находилась целая куча непонятно чьих вещей. Вообще, в этой квартире было много чего непонятного. В том смысле, что здесь можно было найти такое, чем парень точно бы никогда в жизни не воспользовался. Но оно было. Например, милые конфетницы, стоящие на самых дальних полках кухни. Вряд ли он сам их когда-то ходил и покупал. Или же нераспакованное постельное белье в цветочек. Вряд ли Нацу был из тех людей, которым такое нравится. Но ведь оно здесь было. А если вспомнить ту старую куртку, в которую парень однажды нарядил ее, когда они выходили на крышу? Та ведь точно не могла принадлежать ему. Отцовский шарф, который, действительно, оказался дорог, так как несмотря на то, что такие шарфы уже давно вышли из моды, он все равно иногда надевал его. Да даже просто старая лакированная мебель, пришедшая, наверное, еще из прошлого века. Эти тумбочки, шкафчики на длинных ножках. Цветы на подоконнике. Квартира явно не казалась холостяцким пристанищем современного парня. Скорее походила на какое-нибудь родительское гнездышко, в котором ему приходилось пока что жить, так как своего жилья не было. Да, точно. И это, если честно, немного вгоняло в ступор. Ведь он сам же говорил о том, что является сиротой. Девушка порыскала немного взглядом в той самой стороне, где находился телевизор, и тут же с облегчением обнаружила свой забытый телефон. Похоже, Леви не врала, когда говорила о том, что видела его там. А она-то уж боялась худшего. Но нет. Подруга держала планку качества и не выходила за некоторые рамки приличия. За что можно было бы, наверное, сказать ей даже спасибо. Правда, все-таки войти и забрать его Люси постеснялась. Решила подождать того момента, когда Драгнил вернется. Что ж. Тот не стал заставлять себя ждать. — Кстати говоря, — вышел из спальни в своих привычных шортах с языками пламени, — а чего ты тут забыла-то вообще? Хартфелия мигом встрепенулась, как только заметила этот пронзительный взгляд. Нацу направлялся прямиков в ее сторону, будто бы с интересом наблюдая за тем, как менялись эмоции на лице бедной девушки. Она заметно напряглась, мысленно пытаясь подобрать правильные слова для ответа. Причина-то была довольно банальной. Но вот говорить о ней совершенно не хотелось. Опять ведь засмеет. Он подошел к ней и вновь встал напротив, облокачиваясь на косяк стены в проходе, ведущем в кухню. А затем, недолго думая, протянул в ее сторону руку ладонью вверх, будто бы ожидая того, что та ему что-то туда положит. Люси с недоумением покосилась в его сторону, не понимая, чего от нее хотят. Но все довольно быстро встало на места, стоило парню пояснить свои действия. Одним лишь словом. — Ключи, — и сразу же улыбнулся. А ведь точно! Грей дал ей свои дубликаты, чтобы она сама смогла войти в квартиру! И как только до нее сразу не дошло?! Девушка впопыхах начала шариться по карманам, после чего аккуратно уложила небольшую связку прямиком на его раскрытую ладонь. Нацу удовлетворенно кивнул ей и тут же бросил заветные на тумбочку рядом с тарелкой. Послышался характерный звон от удара о деревянную поверхность. Выдержав паузу еще пару секунд, тот с ухмылкой повторил свой вопрос. — Чего пришла? — причем, вопреки тому, что бедняжка ожидала, мол, он совершенно не обрадуется, разозлится и начнет возмущаться, что его отвлекают, или вообще сразу же выпроводит за дверь, слова не показались ей какими-то враждебными или что-то вроде того. Скорее нейтральными. Или даже с небольшой порцией позитива, наверное. Да. Видимо, потому что недавно хохотал, поднимая себе настроение. И это немного удивляло, если честно. Ведь обычно он не особо радовался непрошенным гостям. — Ну… я… — Что? — Драгнил пару раз моргнул, на некоторое время переведя свой взгляд куда-то обратно в район гостинной. А затем громко зевнул и опять посмотрел на нее. Еле сдержав ответную зевоту, та вновь потупилась, разглядывая чуть видимую улыбку в одном из углов его рта. И мысленно даже успела заприметить. А ведь эта улыбка частенько появлялась, когда парень находился в относительном спокойствии. Был отдохнувшим или, скажем, удовлетворенным чем-то. Да и цвет глаз у него при этом казался больше голубым, чем серым. — Знаешь… — в который раз попыталась ответить на вопрос, — я тут… это… — Что «это»? — Я… — Люси, — тот устало выдохнул и закатил глаза, на мгновение состроив недовольную мину, — только не мямли. Что, пожалуй, и послужило для нее спусковым механизмом. — Я телефон забыла, — краснея от стыда, еле слышно произнесла она ему в ответ, а потом нерешительно указала на полку с телевизором, — вон там. И тут же виновато опустила голову в ожидании очередной порции насмешек. Но вопреки всему Нацу не стал на этот раз ничем таким заниматься. Даже ухом не повел, не удивился, вообще никак не отреагировал. Просто спокойно перевел свой взгляд в указанном ранее направлении, после чего сразу же направился туда и взял заветную вещицу. Покрутил, повертел немного, нажал на кнопку блокировки и глянул на экран. А девушка даже поразиться толком не успела тому, что происходит. Он с таким же спокойным и невозмутимым видом пошел обратно. — М-да, — лишь слегка присвистнул, передавая телефон ей в руки, — и время-то позднее. Не боишься, что хватятся? Хартфелия сразу же закусила по своему обыкновению нижнюю губу и отвела взгляд. И да, и нет, если честно. Ведь с одной стороны они с мамой уже созванивались. Ей точно было дано разрешение побыть вне дома еще около часа. Да и на телефон ее, кстати, та ни разу за все это время не позвонила. По крайней мере, уведомлений о пропущенных звонках никаких не имелось. Но вот с другой… Теперь ведь родители требовали, чтобы дома она появлялась не позже восьми. А еще лучше раньше. Хотя до этого она спокойно могла себе позволить задерживаться аж до десяти вечера. Но увы. Время идет, все меняется. И в ее семье тоже произошли кое-какие изменения. О которых, кстати, Драгнил был уже в курсе. Ведь в свое время сам стал инициатором ужесточения контроля над ее личной жизнью и личным пространством. И как бы его это ни раздражало, парень ничего поделать не мог. Люси помнила, как тот начал возмущаться, когда услышал об этом. Помнила, как недовольно бурчал гадости в адрес ее отца пока нехотя собирался провожать девушку до дому. Еще бы, ведь ему тогда откровенно влом было этим заниматься. Думал, что, как обычно, отдохнет после работы до девяти, а потом проводит. Но нет. И… что уж тут попишешь. Слово родителей — закон. По крайней мере, в своем большинстве. И никакие возмущения не могли этого изменить. Существуют некоторые вещи, которые просто должны были оставаться сейчас такими, какие есть. Нравилось то им или нет. Это было еще тогда. В день ее второй, последней уборки. — Я как раз собиралась уходить, — виновато улыбнулась ему в ответ, — прости, что побеспокоила. — Постой-постой, — тут же перебил ее парень, уже на автомате прищуриваясь и хмуря брови, — ты ведь не одна, верно? — Меня внизу ждут Грей и Джувия, — быстро пояснила девушка, — так что можешь спокойно заниматься своими делами. И снова немного потупилась, переминаясь с ноги на ногу. Посмотрела на него, мысленно понимая, что уже все, пора прощаться. Как бы ей ни хотелось остаться здесь еще чуть дольше, нужно было торопиться. Увы, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Грей и Джувия, говорите? Нацу сразу скорчил обреченную гримасу, рассматривая перед собой ее раскрасневшееся, ничего даже не подозревающее лицо. Эта дурочка опять летала где-то у себя в облаках, похоже, совершенно ни о чем не догадываясь. Или догадываясь, но при этом упорно делая вид, будто бы кто-то из них двоих немного недалекий. — Серьезно? — скептично повел бровью, и с неохотой признавая у себя в мыслях очевидное, просто не стал дожидаться ответа, добавив: — Ладно, погоди только, оденусь. В очередной раз устало выдохнул, приглушил зевок и развернулся обратно в сторону спальни. Эти двое, и правда, ждали ее там? Будь он проклят, если это, действительно, было так. Что ж. Как раз спустится и убедится. Правда, скорее всего, лишь в своей собственно гениальности. Будут стоять — отправит восвояси и даже ручкой помашет. Нет — пойдет сам. Люси в изумлении раскрыла рот, совершенно не понимая его этой, на первый взгляд, странной реакции. — Да нет же! — сразу воскликнула вслед, видимо, догадавшись, что ей не поверили. — Ребята, правда, меня ждут! После чего Драгнил лениво оглянулся в ее сторону через плечо и на мгновение приостановился. Она что, действительно, не догоняет?! — Забей. Я почти на сто процентов уверен, что их там уже нет, — нечего тратить драгоценное время на выяснение отношений. Ему еще гитару записывать, а сил уже не хватало. Может, оно даже и к лучшему. Выйдет, подышит свежим воздухом, взбодрится. — С чего ты взял?! — девушка непонимающе посмотрела на него, похоже, совершенно не беря в толк все то, что сейчас происходило. Боги. И почему это снова свершилось? Какой их черт дернул заниматься такими глупостями в тот самый момент, когда у него реально не было ни сил, ни времени? А ведь они точно знали, что парень сегодня очень устал. Знали, что у него сейчас слишком сложный период, чтобы отвлекаться на вот такие вот спонтанные выходки. Но нет. Загрузили, значит, по полной программе своими очередными проблемами, как всегда предупредив в самый распоследний момент, надавали указаний, мол, мучайся, зарабатывай бессонницу от расшатанных нами нервов, а теперь еще и это. Вы серьезно? Макгарден, ты совсем уже вкрай обалдела?! И почему у этой мадам зудело на сводничество всякий раз именно в те моменты, когда было совсем не до нее, а? — А то ты их всех не знаешь, — недовольно буркнул в ответ Нацу, уходя дальше в сторону спальни, — небось, идея Леви, да? Вытащила из твоей сумки телефон и сделала вид, будто ты его сама тут оставила. Вечно у нее все так легко и гладко получалось. Аж раздражало. И почему присутствие Хартфелии в его квартире сейчас совершенно не удивляло? Можно было бы догадаться с самого начала, что все это сегодня просто так не закончится. Они ведь в последнее время почти не общались. Так что ее неожиданный визит, пусть и с друзьями, но, действительно, удивил. Сложим два и два. Если пришла Люси, значит, у Леви есть план. Если пришли все, значит, план более чем масштабный. И не важно, знают о нем остальные или нет. — Вообще-то, не совсем, — ошарашенно промямлила та, пытаясь хоть как-то настоять на своем варианте развития событий, — это я его забыла, а она просто не предупредила. Ну, то есть предупредила. Но когда уже было поздно. — Это она тебе так сказала? — усмехнулся Драгнил, уже полностью разворачиваясь в ее сторону. — Ну… да, — растерянно ответила девушка. И ведь не поспоришь! Не повозмущаешься! Даже злость не сорвать, потому что не на ком. Оставалось лишь нервно хихикать от переизбытка отрицательных эмоций. Ну, Макгарден! И когда ей это уже надоест? Какого черта, она прилипла конкретно к нему со своим идиотским увлечением копаться в чужой личной жизни? Была ведь еще Канна на горизонте со своей вечной неразделенной любовью! Почему именно он? Сколько лет она его так уже третировала? Глубоко вздохнул, стараясь избавиться от нарастающего из-за всяких там лишних мыслей раздражения. Увидел опущенные в пол карие глаза. Дрожащий от неуверенности и страха подбородок. Эту ее челку, волосы, еле доходящие до плеч… Молчание немного затянулось, и Люси снова начала кусать свои губы. Видимо, боялась попасть под горячую руку. Еще бы! Сама ведь прекрасно понимала, что к чему. И что теперь делать? М-да. Явно не злиться. Хотя бы потому, что на тупое выплескивание эмоций просто не было времени. Да и сил тоже, если честно. Так спать хотелось… просто жуть. — Ну, тогда я пошел одеваться, — сухо произнес парень, мысленно отпуская, наконец, эту дурацкую ситуацию. Был ли, в конце концов, вообще хоть какой-то прок в том, чтобы лишний раз думать об этом? Конечно, нет. Ведь повлиять на ход событий, которые уже произошли, невозможно. Значит, оставалось только работать с тем, что есть. А была у него на данный момент Хартфелия, сильная усталость и незаконченное соло. Сочетание, на первый взгляд, так себе, но ведь если постараться, то и из этого всего можно вынести что-нибудь полезное. Главное, знать, с чего начать. И первым пунктом уже хотелось сделать передышку. — Почему ты мне не веришь? — откликнулась вдруг девушка, вновь заставляя приостановиться на полпути к спальне. — Тебе-то я как раз верю, Люси. А вот Леви нет. И этим двоим внизу тоже, — усмехнулся, театрально указывая пальцем себе под ноги. — Вот если бы, скажем, на их месте были Эльза и Джерар, я бы, может, еще и клюнул на всю эту чушь с телефоном. — Почему это?! — та застопорилась, до сих пор с непониманием разглядывая его. — Глупый вопрос. Просто эти двое слишком ответственные, чтобы лишний раз плясать под дудку сводницы-Макгарден. А вот остальные, увы. Доверия не внушают. — Но ведь ты же не знаешь на самом деле, стоят они там или нет, — девушка сразу покраснела при упоминании подруги, но опять же вновь попыталась возразить. — Ты ведь не можешь все на свете предугадывать. И снова она зачем-то норовила с ним поспорить. Хотя и знала наверняка, чем это чревато. А все равно наступала на одни и те же грабли. Уже в который раз? Да неважно. Хотя бы потому, что это дурацкое желание прогуляться с ним прямо-таки на лбу было у нее сейчас написано! Ха-ха. Так что вместо того, чтобы пререкаться, просто сказала бы уже все как есть. Не мучила бы ни себя, ни его. Погуляй со мной, Нацу, я соскучилась! Вот из-за того, что эта дурочка все постоянно в себе держит, Леви и лезет вечно в их дела, создавая очередной геморрой на пустой почве. Ей богу, ну, неужели не понятно?! — Мне и предугадывать не надо, я итак знаю, что они уже тебя кинули, — улыбнулся парень, приподнимая левую бровь, после чего ехидно добавил: — на что поспорим, что я сейчас прав? — Я не хочу спорить, — отвернулась та от него и надула губы. Ну, уж нет. Сама напросилась. И пусть в сегодняшнем небольшом происшествии она не была основной виновницей, преподать урок все же стоило. Чтобы в следующий раз следила за тем, кто именно роется в ее сумке. Ну, и заодно вынести хоть какую-то выгоду для себя любимого. Плату за моральный ущерб. — Почему? — Потому что ты всегда выигрываешь. — Что и требовалось доказать, — щелкнув пальцами, Нацу хохотнул и довольно произнес: — тогда как насчет массажа? — Я же сказала, что не хочу. — Будем считать, что ты согласилась. Невероятно. Это просто уму непостижимо, насколько легко у него получалось наглеть в ее присутствии. Ладно бы один раз попросил, еще куда ни шло. Ей несложно, если бы это помогло ему снять усталость и немного отдохнуть. Как тогда, в самый первый раз. Но если с другой стороны. Массажи — это… слишком уж… интимные вещи. И он не настолько глупый, чтобы этого не понимать. Тогда зачем выпрашивать при каждом удобном случае, если они всего лишь друзья? Хотя да. О чем это она вообще? Это ведь Драгнил. И все же. Стоило девушке лишь подумать о том, что надо бы произнести все вышеупомянутое вслух, возразить, может, попробовать хоть как-то донести до него то, что ей некомфортно постоянно сидеть на его спине, слушая эти довольные постанывания, и… в общем… как вдруг на периферии раздался характерных звук пришедшего только что сообщения в мессенджере. Они оба быстро обернулись. Это был его телефон. Недолго думая, парень направился в сторону раздавшегося гудка и взял заветный откуда-то с полки. С ничего не выражающим лицом начал водить по экрану пальцем. Секунда-две-три. Его губы растянулись в довольной усмешке, после чего тот смело вернулся к ней и протянул смартфон разблокированным экраном вперед. Глумливо покосился в ее сторону. — На вот, послушай, а я пока пойду оденусь. Люси удивленно взяла в руки его телефон и посмотрела в открытую переписку. Написал «Отмороженный». — «Сорян»?! — уже вслух произнесла то, что было написано, после чего нажала на кнопку запуска голосового сообщения. «Короче, дела срочные появились, — на фоне уличного шума тут же послышался голос Грея, — только что позвонил Альзак, нужно ехать к нему и обговаривать кое-какие детали, связанные с выступлением. Говорит, что папаня невесты узнал про нашу подарочную песню и в самый последний момент тоже вызвался ее исполнять. Только в другом варианте, типа со стороны отца. Ну, ты понял. В общем, сам давай провожай Люси. Или на такси отправляй, не знаю. Все равно мы ей уже пообещали. Только не задерживайся. Работы валом… Джу, давай в машину, потом поболтаете… До связи». Запись закончилась, и Люси с досадой выдохнула, чувствуя внутри, как начинают потихоньку скрестись кошки. И почему вдруг ей показалось, что она уже заранее знала то, каким будет примерное содержание? Ее, и правда, кинули. И было это запланировано заблаговременно или же получилось спонтанно, уже не имело никакого значения. В итоге она снова повисла на шее Нацу… Добавляя своим присутствие в копилку еще больше проблем. Как всегда. — Что, убедилась? — вышел, тем временем, из комнаты парень, попутно натягивая футболку. Забрал из ее рук свой телефон, зачем-то еще поводил пару секунд по экрану, видимо, отписывая красноречивый ответ, и вновь посмотрел в ее сторону с ликующей усмешкой на лице. Довольно цокнул языком и указал на нее, убирая злосчастную технику в свободный карман, — с тебя массаж, — улыбнулся, а затем совершенно спокойно отправился в коридор обуваться, не дожидаясь в ответ какой-либо реакции. — Постой! — тотчас спохватилась та, оборачиваясь в его сторону. — Я могу и сама дойти, тут же близко! — Ха-ха, — нарочно выделяя каждое слово, произнес он в ответ, — очень смешно. — Я серьезно! — вновь надула губы девушка. — Или давай лучше машину вызовем. Тебе ведь не обязательно нянчиться со мной. — Кто сказал, что я с тобой нянчусь? — небрежно кинул через плечо ей Драгнил. Но потом вдруг на мгновение потупился, застыв на месте, после чего еле слышно хмыкнул себе под нос и с задумчивым видом добавил: — А знаешь, ты права. Я, действительно, с тобой нянчусь. И даже как-то легче на душе стало, стоило произнести это вслух. Он повернулся в ее сторону полностью. Выпрямился, оставляя позади затею обуваться, и пристально посмотрел в эти большие, ясные карие глаза. В конце концов. И правда. Зачем ему это все? Только лишний геморрой себе зарабатывать напару с бессонницей. Так что, пожалуй, вызвать такси было бы сейчас наиболее простым вариантом. И сам бы не мучился, и время сэкономил. К тому же появляться на данный момент в окрестностях двенадцатого дома было для него не особо желательно. По крайней мере, лишний раз. Чтобы не наживать еще больше проблем в лице ее родителей. Они ведь запросто могли бы его увидеть. Так невзначай выглянуть в окошко, к примеру. А еще сильнее завязывать на ее шее узел не хотелось. Он нравился этой девчонке. Так что, как ни крути, а ей, наверное, было сейчас и без того очень тяжело выносить все это. На данный момент Люси стояла перед выбором — бороться или снова сдаться в руки родителям. И пока она сама его не сделает, ничего не изменится. Что бы ни решила. Но сейчас было то самое время, когда девушка ходила по лезвию ножа. Это само по себе тяжело, балансировать и пытаться выжить. Ему ли не знать. Да еще и месяцы самые неподходящие. Как раз пора экзаменов. Дополнительная мозготрепка. Почему они так редко теперь общались? Глупый вопрос. Не считая навалившихся проблем и банальной нехватки времени, имелась еще целая куча причин. И одна из них — ее неуверенность в себе. Ее нерешительность. А ведь он знал, что так и будет. За все прошедшие недели после того скандала, она лишь однажды набралась смелости и явилась к нему сама. За что было немного даже обидно. Он так распинался перед ее отцом, выставляя себя на посмешище, так старался сделать вид, будто, и правда, хочет украсть ее у них, усиливая этот дурацкий родительский инстинкт. А в итоге? Петля на ее шее просто начала затягиваться. А она все стояла и боялась высунуть свою голову из веревки. Это как тогда, при тренировке на кухне. В самый последний раз. В тот вечер ему пришлось также унижаться и давить на больное. Чтобы она, в конце концов, сделала этот чертов выбор. Сама! Чтобы поняла, наконец, каково это, говорить другим «нет», а не поддаваться течению и надеяться на лучшее. Знала ведь, с ним такое не прокатит. Перейдет черту, и конец их дружбе. Да здравствует спальня. Ему-то, может, и вышло бы в результате плюсом, но только не ей. Причем по самым разным причинам. Драгнил не настолько тупой, чтобы не понимать: она мечтала о взаимности, а не о банальном сексе. И если второе можно было получить от него лишь по щелчку пальцев, то с первым появлялись проблемы. И даже Леви, наверняка, это понимала. Потому-то вечно и совала нос в их отношения. Делала за эту амебу часть ее же работы. И это касалось, на самом деле, не только конкретно его, друзей или родителей. Не только Локи или того же фанклуба с этой идиоткой Эллой. Хартфелия вела себя пассивно практически в любом аспекте своей жизни. Что ужасно раздражало. Люси стыдливо опустила свой взгляд. — Я не хочу быть обузой, — буркнула в ответ, на автомате хватаясь за лямку рюкзака. — Ты ведь не железный. Итак устал. И дел у тебя по горло. Будет лучше, если я сама доберусь. — Нет, — резко отрезал тот, не сводя с нее своего пристального взгляда. Обузой, говорите? Как же бесит это еще одно тупое оправдание. В этот последний месяц ведь, действительно, получалось, что виделись они лишь по его собственной прихоти. Так как если бы парень не напомнил ей тогда про их глупый уговор с уборкой, то тот ее недолгий вечерний визит оказался бы последним. Потому что у этой дурочки просто-напросто не нашлось бы лишнего повода с ним увидеться. Зато точно появился бы целый вагон причин свалить вину на других. Родители блюдят, экзамены в школе, дополнительные — да все, что угодно. А по факту лишь банальная пассивность. И неуверенность в себе. Пусть скажет спасибо назойливой Макгарден за то, что подруга каждый раз брала ее за шкирку. Неужели он бы ее выгнал, если бы та просто взяла и пришла к нему? — Почему?! — Я же говорил. Одной тебе здесь бродить вечерами опасно. Нацу и сам бы мог за все это время в любой момент объявиться и вытащить ее на прогулку. Стоило так сделать, как сразу все причины, якобы, мешающие ей, тут же бы испарились. И Люси улизнула б даже из-под носа собственного отца, если бы он только позвал. Щелкни пальцами, Хартфелия была бы тут как тут. А почему нет? Ему-то не нужно каждый раз весомый повод искать, чтобы увидеться с друзьями. Но хотелось немного другого. Хотелось увидеть ее прогресс. Ее желание повидаться с ним. Почему не такси? Не самый простой выбор в пользу экономии собственно времени и сил? Как она и сказала. Драгнил тоже не железный. И у него тоже есть свои чувства и эмоции. Неужели так трудно догадаться, почему он сейчас стоял на пороге, в очередной раз усложняя самому себе жизнь, а не копался в приложениях на телефоне, вызывая эту долбанную машину? — Но… — Это не шутки, Люси, — послышалось явное раздражение в его голосе. Нацу немного нахмурился и продолжил: — я живу тут достаточно, и поверь, точно знаю, райончик этот так себе. Девчонки после восьми в одиночку здесь не ходят. — Можно вызвать… — Ты не хочешь прогуляться со мной? — перебил ее с каким-то даже еле различимым недовольством. Нахмурился более явно, наклоняя голову на бок и складывая руки на груди. Бедная девушка мгновенно вспыхнула от такого неожиданного вопроса и вытянулась по струнке. Резко выпалила первое, что пришло в голову: — Да! То есть нет! То есть да, — округляя свои карие глаза и заканчивая фразу, как всегда, на неуверенном бормотании, — то есть нет… то есть… то есть… ох… Опять замялась. Робко отвернулась, пытаясь найти что-нибудь интересное в обстановке. А тот лишь довольно улыбнулся и после произнес, не сводя с нее того же пристального взгляда: — Я тебя услышал, — тихонько посмеялся и вновь потянулся за обувью. Напряжение, повисшее в воздухе, спало. Драгнил отвернулся, начиная молча копаться на нижних полках и выискивать что-то подходящее для прогулки. Попинал немного то, что было уже разбросано, порыскал там и сям, что-то раздраженно цокнул, совершенно не обращая внимание на то, как за ним наблюдают. Люси глянула на часы. У них оставалось примерно минут тридцать. — Тебе, действительно, несложно? — неуверенно переспросила на всякий случай та. — Я, правда, могла бы просто уехать, если… — Ну, во-первых, — быстро перебил ее парень, в который раз закатывая глаза и строя свою любимую мину, — здесь, и правда, близко. Смысла в машине нет. А во-вторых, я все равно думал выбраться на воздух. Дойду заодно до магазина и возьму себе что-нибудь бодрящее. Так что, да. Мне, действительно, несложно, — после чего глянул на нее и ухмыльнулся, — к тому же именно этого и добивалась Леви, верно? Чтоб мы побыли наедине. — Ты ведь сам говорил, что не любишь плясать под чужую дудку. — Ты права. Ее выходки начинают раздражать. Правда, — вновь отвел взгляд, рассматривая обувницу, — пока что только ей и удалось придумать тебе очередной весомый повод, чтобы прийти сюда, — недовольно прищурился, — так что, наверное, сегодня я закрою на это глаза… НО! — тут же резко повернулся обратно и хмуро посмотрел на нее. — Это в последний раз. И при одном условии. — К-каком…? — еле выдавила из себя ошарашенная девушка. Что еще за условия? Ей в два раза больше массажей придется делать? Или опять приходить убираться? — Ты больше никогда не назовешь себя обузой, — более чем серьезным тоном произнес тот, хмурясь еще сильнее. — Ты не обуза. Ни для меня, ни для кого-либо еще. Поняла? Хартфелия остолбенела. Уцепилась за очень интересную точку в районе висящего зеркала и начала наблюдать за ней. — Ты поняла меня? — произнес он свой вопрос еще раз, добиваясь ответа вслух. — Д-да, — Люси неуверенно начала бубнить себе под нос, покрываясь очередной порцией краски. Нет уж, увольте. Пусть скажет это не как мямля. А как нормальный, уверенный в себе человек. — Посмотри мне в глаза и повтори громче. — Я-я… я не обуза! — Замечательно. Потому что по обузе обычно не скучают. К черту. Если она настолько глупая, придется каждый раз просто говорить этой дурочке все в лоб. Драгнил вновь отвернулся к полкам с обувью и принялся выискивать что-нибудь подходящее. Более не произнося ни единого слова. Видимо, на этой странной ноте их разговор был закончен… Девушка проглотила собственный язык, в изумлении уставившись на него. Буквально прочувствовала, как ноги начали превращаться в вату, как колени задрожали от одного только спонтанно возникшего осознания… Он, и правда, сказал это? То есть серьезно? Нацу… тоже все это время скучал?! Если честно, ей не верилось. И казалось, что она просто опять не так все поняла. Даже на мгновение захотела переспросить, но побоялась. Ведь бедняжка, наоборот, всегда думала, что парень даже не вспоминает о ней до тех пор, пока не увидит вживую. А все это время было наоборот, значит? Он, действительно, был рад ее видеть? Поводы. Без них ей всегда было очень тяжело решиться на какой-то поступок. Это была, своего рода, защита от возможной агрессии, осуждений или что-то вроде того. Ведь если есть весомая причина, то к тебе меньше цепляются. Это всем известно. Сколько странных и в некоторых случаях даже неадекватных поступков она самолично списывала ему со счетов за все прошедшее время, когда понимала, почему он поступал так, а не иначе? Взять хотя бы наиболее яркий пример, когда тот нагло облапал ее на кухне. Ведь причина-то была довольно благородная. И хорошо сглаживала углы. А по факту, наверняка, у этого извращенца просто чесались руки. Или еще пример — он заставил ее убираться у себя в квартире и даже готовить. Когда она попросила его о помощи, появился замечательный повод попросить что-нибудь взамен. Что-нибудь, чем он итак хотел ее в итоге запрячь, но просто пока не знал как. И это нормально. Ничего такого в подобном поведении нет. Все так делают. И у каждого свои причины. Вот только почему при этом Нацу так это раздражало? Что плохого в том, что она просто боялась все это время быть навязчивой? Потому-то и не появлялась лишний раз на горизонте. Ведь он сам же своим поведением и делал все возможное, чтобы девушка думала, будто бы станет ему мешаться, если просто возьмет и объявится. Вел себя всегда так отстраненно. И даже намека не было на то, что он совсем не против ее компании. Люси прекрасно понимала, почему парень не делал первый шаг сам. И нет, ему точно не было страшно, как ей. Здесь было как минимум две причины: не дать лишний повод на взаимность и в то же время заставить ее саму что-то сделать. Переступить через себя, через проблемы. Научиться новому. Но если честно, такая двусмысленность уже порядком поднадоела. И если уж на то пошло, почему бы ему сразу не сказать прямо, хочет он с ней видеться чаще или нет? Они все еще просто друзья или уже не совсем? Из-за почти постоянного контроля родителей ей приходилось в прямом смысле слова изворачиваться наизнанку, чтобы только получилось хоть как-то контактировать с парнем. Для этих целей Люси намеренно удалила его телефон из журнала, чтобы при звонках не высвечивалось имя, завела несколько новых страничек в соцсетях, и, самое главное, привила себе привычку удалять переписки — да-да, мама частенько грешила тем, что без спросу читала их. Ей даже почту от аккаунта пришлось осваивать, хотя раньше думала, что никогда подобным бредом заниматься не станет. Да кто вообще в наше время пользуется этой дурацкой почтой на телефоне, когда есть целая куча мессенджеров? И все только ради того, чтобы ее не словили на горячем. Ведь некоторые сообщения хотелось сохранить, а не удалять, как какую-нибудь ненужную болтовню о высоком и низком. Да, это было не бунтарство, а всего лишь глупые и примитивные меры, которые помогали хоть как-то выжить в тех условиях, которые в последнее время ей начали создавать родители, все сильнее и крепче связывая руки. И она до сих пор не знала, как правильно поступить, чтобы, наконец, все это прекратилось. Люси мало чем могла похвастаться перед ним. Ведь Нацу, скорее всего, ожидал от нее куда большего, после того, как пообщался с ее отцом. И все же. Интересно. А Леви, и правда, была не в курсе всей этой истории? Ведь, по сути, подруга также выступала сейчас одной из тех самых мер, предпринятых для выживания. Она, конечно, не просила ее об этом. Но что-то подсказывало, что не только Нацу знал о ее реальном положении в семье. Призадумалась. А может, Драгнил прав, и это всего лишь очередной грандиозный план по сводничеству? Который та просто решила осуществить, заметив их вялое общение? Ведь столько всего сегодня так удачно совпало, чтобы они в итоге смогли встретиться и даже побыть наедине. Причем не две-три минуты, как ей казалось недавно, а дольше. Куда дольше. Судя по времени на телефоне, в квартире она находилась уже чуть больше пятнадцать минут. А если еще вспомнить то, как пару дней назад девушка самолично жаловалась подруге в трубку, мол, что очень по нему скучает… И то, как удачно та сегодня без предупреждения «успела заскочить за каким-то стариком в подъезд», когда пришла к ним «на чай»… На мгновение сперло даже дыхание. Неужели Макгарден способна продумывать свои планы настолько подробно да еще и полностью умудряться выполнять их? При том, что многое произошедшее сегодня нужно было бы, наверняка, знать заранее, еще на подходе к ее дому, чтобы продумать все до самых мельчайших подробностей. Отложенный рейс отца, то, во сколько Нацу приходит домой с работы. Или сколько времени ему бы потребовалось на разучивание песни и запись гитары. А ведь если так прикинуть, подруга, похоже, не зря на прощание пожелала «приятного времяпрепровождения». Значит, точно была уверена, что парню в любом случае придется ее провожать… — Ну, ты идешь, принцесса? — послышалось из коридора с очередной порцией насмешки, и она вздрогнула, на мгновение теряя в голове нить рассуждения. Или это все просто глупости и паранойя. И на самом деле та лишь действовала по обстоятельствам. А ее невезение и карма неудачницы доделали черное дело, сказываясь сразу на обоих. Хотя… это еще надо разбираться, что виновато больше, невезение или, наоборот, везение. Ведь она, и правда… очень скучала по нему в последние дни… Люси обернулась и посмотрела в его сторону. Тот стоял уже полностью собранный в проходе, облокотившись одним плечом на стену. В каких-то незнакомых джоггерах, которые попались ей на глаза сегодня впервые, кедах и регби с закатанными по локоть рукавами. Стоял там же, где совсем недавно пряталась она сама. Взирал на нее, как обычно, сверху вниз и еле заметно улыбался. Вот оно. То самое. Чего ей так не хватало. А ведь она даже и не думала сегодня днем, когда шла сюда с друзьями, о том, что вечер закончится именно так. Их очередной прогулкой. И пусть та в итоге будет совсем недолгой. Пусть придется практически бежать, чтобы успеть домой вовремя. Главное, ей удастся еще хоть немного… побыть рядом с ним. — Или ты хотела остаться? — вдруг опять посмеялся, ловя на себе взбудораженный взгляд. Запретный плод сладок. Это всем известно. И для Люси таким запретным плодом являлся именно Драгнил. Не только потому, что была влюблена в него по уши, но и потому, что родители оказались против их общения. И если честно, девушка, действительно, хотела остаться. Так мечтала, что не знала даже, как с этим желанием бороться. Потому что если выбирать между холодными, вечно чем-то недовольными взглядами и доброй улыбкой, если выбирать между неблагодарной дрянью и принцессой… выбор очевиден. — Знаешь, — вздохнула ему в ответ, — мой отец сегодня опять уезжает. И мне обязательно надо быть дома до того, как за ним прибудет машина. Парень на мгновение переменился в лице. Будто бы удивился и обрадовался одновременно. Но потом снова улыбнулся ей и отпрянул от стены. Молча дотянулся до верхней полки, где лежала какая-то мелочовка в виде неубранных до сих пор шапок, достал запрятанный в темноте небольшой складной зонт и спокойно произнес: — Значит, надо поторапливаться, — после чего вытащил из висящей рядом ветровки свои ключи и направился к выходу. Что делать. Она молча отправилась за ним. Дверь за ее спиной захлопнулась, и девушка в последний раз посмотрела на коврик под ногами с надписью «Счастье». В последний раз огляделась вокруг, на мгновение останавливая взгляд на ступеньках, ведущих на крышу, и пошла к лифту. Они довольно быстро спустились и вышли из подъезда на улицу. В нос тут же ударил привычный запах сырости, а на лице заиграли моросящие мелкие капли дождя. Свежо. И мокро. Нацу оперативно раскрыл зонт и обернулся в ее сторону, подавая свой локоть. — Хватайся. Хартфелия немного замялась, но потом все же подошла к нему и спряталась от непогоды. Неуверенно взялась за руку, чувствуя, как в груди уже начало выпрыгивать сердечко. Они, и правда, пойдут вот так? Совсем как Грей и Джувия? Взгляд снова опустился, а на щеках выскочил предательский румянец. Он называл ее другом. Но вот вел себя так, будто бы и сам понимал, что между ними не совсем та дружба, которую все привыкли обычно видеть. Их дружба была какой-то… романтической. Они немного прошли вперед, после чего Нацу на мгновение приостановился и предложил в этот раз идти другим маршрутом. Не тем, которым ходили обычно. Аргументируя свой выбор тем, что, мол, вокруг много грязи, а во дворах, через которые они всегда шли, вообще сплошная трясина. Вначале девушка подумала, что тот говорил про банальный выход на улицу, к дорогам, но он быстро опроверг ее предположение. Естественно, ведь по улице было бы в два раза дольше. И на такое парень точно бы не подписался. А зачем лишнее время просто так тратить, верно? На самом же деле, Драгнил имел ввиду проход между соседними новостройками, о котором все эти месяцы та даже не подозревала, хоть при этом и переехала сюда достаточно давно. Конечно, тут и сравнивать особо нечего. Нацу за всю свою жизнь каждый закуток здесь, каждый угол, небось, успел выучить, а она за свои полгода даже из дома-то не выходила лишний раз. Школа-дом, дом-школа. И так по замкнутому кругу наискучнейшей жизни в мире. По крайней мере, большую часть времени уж точно. В общем, в итоге получилось, что благодаря тому самому неизвестному проходу между соседними многоэтажками, они смогли выбраться на более-менее чистую местность. О которой, кажется, не подозревали даже их друзья. Также знающие этот район куда лучше самой Хартфелии. Луж и грязи там почти не было, так как все дворы и детские площадки были современными и сплошь заасфальтированными. Причем с умом, так как в итоге собирающаяся вода уходила в водоотводы, спрятанные под новыми, продвинутыми бордюрами. А ведь раньше она даже не замечала таких вот деталей. Шла просто по улице и особо ничего не рассматривала. Ну, люки под ногами, какие-то решетки. Ну, асфальт, бордюры. Что в них такого? А вот Нацу, оказывается, знал. И попутно рассказывал ей про все это, мол, раньше делали, в основном, локальные дождеприемники, через которые дождевая вода попадала в водостоки и канализацию. Их устанавливали только в определенных местах, например: на пешеходных переходах, рядом с многоэтажками, в местах с большим углублением и так далее. Но этот метод уже устарел и являлся малоэффективным, что и можно было наблюдать в тех самых дворах, через которые было принято решение сегодня не идти. И через которые совсем недавно пытались по своей глупости пробраться они всей компанией. При современном строительстве теперь использовали специальные каналы, спрятанные в бордюрах по всей их длине. Вода стекала туда из-за того, что асфальт укладывался не ровно, как было принято раньше, а «выпукло», так, чтобы края находились ниже уровня середины. По этим каналам она уходила в итоге в ту же канализацию. Удобно? Еще как. Если речь идет о таких долгих и дождливых временах, как сейчас. Естественно, практика локально установленных дождеприемников также действовала и по сей день, разгружая наиболее «тяжелые» участки, с которыми бордюры не справлялись. Или же те участки, где устанавливать бордюры не имелось возможности из-за тех же особенностей ландшафта, к примеру. Или, в принципе, не имело особо смысла. И вот в таком вот темпе они прошли пару дворов. Завернули за угол, обошли какой-то небольшой сигаретный камок, который та, честное слово, видела впервые, и, пройдя еще немного вглубь неизвестных ей окрестностей, обогнули очередную многоэтажку, после чего все же выбрались на старый проверенный временем путь, которым обычно пользовались. Та-да! И девушка толком даже не поняла, как они там очутились. Вот что значит, хорошо ориентироваться на местности. Не то что она. Выучила всего лишь одну единственную дорогу и ходила по ней уже несколько месяцев, даже не пытаясь как-то креативничать. Нацу был прекрасен. Улыбался ей, шутил, незаметно для себя самого прижимая локтем ее руку к себе сильнее. И если честно, та все бы отдала сейчас, только чтоб эти волшебные мгновения их коротенькой и вынужденной прогулки никогда не заканчивались. Хартфелия слушала и улыбалась. Может, ей было и не особо это интересно, и сама бы она никогда не стала в свободное время читать про дождеприемники, но просто тот факт, что парень решил с ней поделиться какими-то знаниями, сам по себе подстегивал к тому, чтобы слушать его внимательно и даже пытаться понимать все то, о чем он говорил. Задавать вопросы, что-то уточнять. Чтобы поддержать беседу. И видеть при этом его увлеченные собственным рассказом глаза. Жаль только, что не суждено было этой их идиллии продолжиться хоть чуточку дольше. — У тебя телефон звонит, — вдруг произнес Драгнил и на автомате остановился. После чего по телу резко пробежался неприятный импульс холодка, и Люси тут же побледнела, не предвкушая чего-то более-менее хорошего в том, что сейчас должно было начаться. Все мышцы разом сжались. Кулаки. Даже челюсть. Потому что она прекрасно знала, кто ей звонил. Была полностью уверена в этом, так как музыка, стоящая на гудке этого человека, отличалась от основной. Той, что обычно играла, когда звонили другие люди. Взгляд сам собой судорожно заметался по сторонам, будто бы выискивая что-то. Если она взяла бы немедленно трубку, то мама точно догадалась бы, что ей солгали. По логике вранья, которое наплела совсем недавно с три короба Макгарден, девушка на данный момент должна была ехать в такси. А не шляться под дождем. Который наверняка было бы слышно на заднем фоне, если бы та просто ответила на звонок. Что же делать? Что? — Не возьмешь? — спросил, тем временем, Нацу. — Вдруг что-то важное. — Я должна быть в машине, — даже толком не услышав вопроса в свой адрес, Люси моментально стала оглядываться, совершенно не обращая внимание на то, с каким недоумением на нее сейчас смотрели. — Точно! Кулаки сжались крепче. И та пулей выскочила из-под зонта. Побежала в сторону вовремя замеченного магазинчика. Там дождя точно не будет слышно. Она сможет! Сможет взять трубку и все ей объяснить! Она не трусиха! Двери сами собой распахнулись, и Хартфелия быстро заскочила внутрь помещения, выискивая глазами наиболее тихое и спокойное место, где бы ей никто не смог помешать. На секунду замешкалась, не видя ничего подходящего. Но затем вдруг тот самый, заветный и неприметный угол все же нашелся. Девушка сглотнула накопившуюся от волнения слюну, а затем без промедления дернулась в том самом направлении. — Полегче-полегче, принцесса! Я же так зонт сломаю! — с насмешкой возмутился кто-то на периферии, и, уже достигнув своей намеченной цели, Люси обернулась, не понимая, в чем дело. Рядом с ней стоял Нацу. Какой-то больно удивленный. И веселый одновременно. Она не особо поняла, что происходит. Потупилась, разглядывая его распахнутые голубоватые глаза. С чего вдруг парень побежал за ней? Он ведь мог и на улице подождать остаться… Ну, или вообще спокойно дошагать, а не лететь на всех парах. Ему-то ведь и смысла не было. Да только взгляд нечаянно опустился вниз. Она… держала его за руку. Нет, не так. Люси схватила его руку и крепко-накрепко вцепилась в нее! Да так, что аж костяшки побелели! Мгновение. В голове что-то щелкнуло, на фоне загудел повтор мелодии, и та, лишь заикнувшись, мигом подпрыгнула, на автомате разжимая свои пальцы и пряча ладонь за спину. Вот только было уже поздно. Драгнил однозначно, несомненно заметил ее на месте преступления. И бедняжка вспыхнула, чувствуя, как в голове начали перемешиваться мысли. Что ей надо было сделать? Зачем зашла в магазин? Что здесь вообще происходит? А ведь она даже не заметила, как схватила и потащила его за собой! Даже не почувствовала, что держится за его руку! Боги, как же стыдно! Что он теперь про нее подумает? Ведь эта выходка, наверняка, выглядело так, будто Люси начала позволять себе лишнее! А он, как бы то ни было, точно не давал разрешение на подобное самовольство! Нацу весело улыбнулся ей, выпрямился и, складывая зонт, спокойно произнес: «Тебе все еще звонят». Также спокойно выдохнул и посмотрел в сторону холла. После чего до ее ушей вновь дошел звук от гудка телефона. Даже послышалась сопутствующая вибрация, которой до этого не было заметно из-за уличного шума. Хартфелия тотчас встрепенулась, быстро вспоминая про звонок матери. Впопыхах сняла свой рюкзак и начала рыскать в нем в поисках заветной вещицы. Верно. Не время краснеть и думать о том, о чем можно подумать немного попозже. — Алло? — неуверенно пискнула, ожидая в ответ либо крики, либо длинный, спокойный монолог с кучей гадостей и домашним арестом в самом конце. Парень в последний раз посмотрел на нее и, указывая куда-то в сторону кассы, сразу отчалил. Видимо, решил не стоять над душой и провести время с пользой, прикупив себе пока что-нибудь вкусненькое. «Ты не потерялась?» — раздался спокойный, но в то же время достаточно холодный голос. И та моментально сжалась, переводя свой взгляд с уходящего вглубь магазина возлюбленного куда-то себе под ноги. — Нет! — выпалила, стараясь заставить взбеленившееся сердечко успокоиться. «Отец уезжает через пятнадцать минут, — в голосе мамы прозвучали явные нотки раздражения. Девушка стиснула телефон сильнее, чувствуя, как по спине побежали неприятные стаи мурашек. — Где ты находишься?» — Я в машине! — попыталась сделать вид, будто все нормально. Что спокойна, как удав, и совершенно не волнуется. — Уже почти подъезжаем. Буду где-то… минут через десять. Повезло еще то, что мама решила вдруг позвонить по обычной связи, а не по видео, как в последнее время любила делать, пытаясь, таким образом, проконтролировать, врет ей дочка или нет насчет того, где находится и чем занимается. И за все это время бедняжка уже сто раз к ряду успела проклясть тот самый день, когда научила ее пользоваться мессенджерами. Показала соцсети, создала профили, рассказала о прелестях сетевой жизни. Ну, вот зачем она это сделала? «Хорошо, — послышался недовольный выдох, и женщина с еще более явным холодком добавила: — Но учти. Дома нас ждет разговор». — Д-да, конечно, — все же не удержалась и на последних словах начала заикаться. На той стороне немного помедлили, и затем она услышала в ответ повторный, но уже крайне раздраженный выдох. Мама отключилась, не проронив более ни единого слова. Оставляя свою дочь в предвкушении того самого разговора. Люси нехотя убрала от уха телефон и с опаской глянула на экран. У них, и правда, оставалось около пятнадцати минут из того времени, которое ей было разрешено провести вне дома. На душе клубилась какая-то тяжесть. Неприятная, можно даже сказать, отвратительная. И в последнее время она часто ее у себя наблюдала после разговоров с родителями. На абсолютно любые темы, если честно. Даже на самые банальные, самые обыденные, бытовые. В роде тех, мол, будешь кушать? Или как дела? И так далее. Но почему? Она не совсем понимала. Знала причину, конечно. Не глупая. Но вот отчего все было настолько трудным на этот раз? Таким тяжким, просто-напросто неприподъемным? Ведь раньше ей спокойно удавалось выносить нечто подобное. И как-то выживать. Все эти годы. С чего вдруг именно сейчас? Что изменилось? Вопрос оставался без ответа. Хотя в глубине души все же кое-что было. Если не сопротивляешься, то тебя и не связывают. И жизнь идет так, как к ней уже давно все привыкли. Верно? Но если вдруг начать… Что будет тогда? Тот ужин. И даже раньше — небольшой разговор в ее комнате. Когда он впервые назвал ее принцессой. А затем перепалка с отцом и ее последствия. Эти два случая никак не отпускали. И то ощущение легкости тогда, в момент, когда Нацу подскочил к ней и велел рассказать родителям правду. Его глаза были голубыми в тот миг. Парень точно не хотел сделать хуже. Специально усложнить ей жизнь. Отыграться или просто выплеснуть собственные эмоции, которые накопились за весь нелегкий для него вечер. Вот почему она не стала отпираться и оправдываться. А просто последовала за ним. Его собственная уверенность в себе передалась и ей тоже. Всего лишь на секунду ей вдруг показалось, а почему нет? Почему бы не попробовать сделать так, как он предлагает? Почему бы, и правда, не показать им, что их дочь уже не ребенок? И стоило сделать это, стоило прочувствовать то, как из бьющегося от страха перед собственными родителями сердца выплескивается нечто, нечто, способное дать ей силы, чтобы попробовать изменить хоть что-то в своей жизни… как тотчас началась троекратная отдача. Может быть, потому и так тяжко? Если не сопротивляешься, то тебя и не связывают. Чем сильнее сопротивляешься, тем сильнее пытаются связать? Вопрос в том, зачем вообще пытаться это делать? Зачем родители все туже и туже пытались затянуть свои веревки? А ведь она, и правда, находилась сейчас перед выбором. Балансировала между тем, чтобы начать бороться за свою независимость, и тем, чтобы все осталось таким, каким было с самого начала. И если так подумать, то этот выбор перед ней стоял всю ее сознательную жизнь. Просто предпочтение она всегда отдавала второму варианту. Так как первый казался долгим и непреодолимым, а второй быстрым и наиболее простым. Ей не хотелось рисковать? Или не хотелось действовать? Она оглянулась, высматривая между виднеющимися стеллажами Драгнила. Тот как раз подходил к кассам, держа в руках какую-то небольшую бутылку. Постоял немного, выждав, пока женщина перед ним заберет переполненную до верху корзину, и отдал кассиру свое добро. Что-то еще высмотрел на прилавке. Быстренько схватил и подкинул к общему числу покупок. Приложил смартфон к экрану терминала и, не дожидаясь выхода чека, забрав купленное, направился обратно к ней. — Все? — еле заметно улыбнулся, попутно откручивая крышку. — Поговорили? — Это была мама, — буркнула та ему в ответ, отводя взгляд. После чего решила убрать телефон обратно в рюкзак. Устало выдохнула, в последний раз рассматривая часы на экране блокировки. Все же слишком часто волноваться, вечно бояться чего-то… это так утомительно… — Я так и понял, — усмехнулся парень. А затем, недолго думая, отхлебнул из бутылки, — хочешь? Люси нахмурилась, с подозрением разглядывая незнакомую этикетку и странную бирюзовую жидкость внутри. Что-то это нечто совсем не внушало доверие. А вдруг алкоголь какой или еще что? Придет еще домой с запахом. И получит уже вдвойне. — Н-нет. — Это всего лишь энергетик, не бойся, — тут же подметил ее сомнения тот, — помогает взбодриться. Снова отхлебнул немного и протянул бутылку обратно ей. На глаза попалась все та же его неизменная добрая улыбка. И на душе вдруг стало чуточку легче. Девушка неуверенно протянула руку и взяла напиток. Потупилась немного, рассматривая горлышко. Он ведь… только что притрагивался к нему губами, да? От собственных мыслей на мгновение сперло дыхание. Так, нет, стоп! Хватит! До таких детских глупостей в голове она точно не должна опускаться! Это уже слишком! Влюбленность влюбленностью, а рамки контроля за собственными эмоциями уже пора бы устанавливать! Что за бред с непринужденными поцелуями? Откуда она вообще про них услышала? Ах, ну, да. Леви. — У тебя такое лицо, будто бы ты хочешь, но тебе что-то мешает, — посмеялся, тем временем, на фоне Нацу, — брезгуешь? — Н-нет! — тотчас выпалила ему в ответ и сразу же прильнула к горлышку. Отхлебнула совсем капельку, чувствуя во рту небольшой холодок от мяты и ментола, а затем сморщилась от какого-то странного горьковатого привкуса. И как эта гадость могла кого-нибудь вообще взбодрить? Вернула бутылку обратно, силясь заставить себя проглотить этот кошмар. Ей богу, от кофе, наверное, было бы куда больше пользы. Но делать нечего. Не выплевывать же, верно? Драгнил лишь еле заметно усмехнулся, видя ее перекошенное лицо. Но комментировать как-то не стал. Хотя, скорее всего, мог бы и на эту тему посмеяться, если бы захотел. Просто, видимо, из-за усталости не стал на этот раз заострять внимание на такой вот мелочи. Сегодня он вообще был сам не свой, если честно. Особенно когда только пришел домой. Был каким-то немного рассеянный, помятым. Потом, конечно, приободрился малость после общения с друзьями, но вот зевота и полусонный, немного мутный взгляд все же остались. Они молча обернулись и вместе посмотрели в сторону выхода на улицу. Кажется, дождя уже не было. — Опаздываешь? — будто бы уточнил, не сводя глаз с прозрачной двери. — Очень, — выдохнула, опять нехотя вспоминая про недавний разговор с матерью. И парень не стал медлить. Подал ей локоть, а затем просто потянул за собой. Они тут же выбрались обратно на свою излюбленную временем дорогу и в быстром темпе зашагали в сторону ее дома. Благо тот было уже видто вдалеке невооруженным глазом. Оставалось пройти совсем немного. Она мельком глянула в его сторону. И сразу же заметила еще один усталый зевок. Не прошло и секунды, как потянуло зевнуть в ответ. Но Люси все же смогла кое-как сдержаться, вовремя отвлекаясь на то, как синхронно в данный момент двигались у них ноги. Хм. А ведь, действительно. Вот так вот передвигаться вместе, за руку, куда удобнее. Быстрее. И в который раз она об этом уже думала? Видимо, поэтому, Нацу и предложил идти таким вот образом. Не имея за спиной никаких намеков и романтических мыслей. Да уж… — Все-таки хорошо, что вышел, — послышался тихий и спокойный голос, — теперь хоть не так сильно в сон тянет. И снова немного отхлебнул из бутылки. Прикрыл ее крышкой, после чего сунул в один из карманов. Та, правда, не вся спряталась. Виднелась верхушка. Но это все-таки куда лучше, чем занимать руки. К тому же еще и зонт приходилось тащить. Хорошо хоть додумался в последний момент взять его. Раз она должна была по каким-то причинам быть сейчас в машине, а не на улице, то вряд ли по прибытии домой мама бы поверила в очередную ложь, увидев мокрые волосы и одежду. Усмехнулся сам себе в мыслях. Интересно, сколько еще все это будет продолжаться. Вранье, какие-то утаивания и остальные подобные вещи его вообще никогда не прельщали. И по головке за них ее гладить совершенно не хотелось. Это не то, чего он ждал от девушки, когда провоцировал родителей. Совсем не то. Да, никто не спорит, пытаться удержать равновесие чертовски сложно, когда резко вынуждают менять привычный образ жизни. И все же вместо того, чтобы заниматься всякими глупостями за спинами родных, лучше бы занялась чем-то более важным. Чем-то таким, что подняло бы ее уровень самостоятельности и взрослости в глазах мамы и папы. Сейчас ведь получалось, что те вообще не видели в ней себе равного. А она уже давно должна была стать им. Еще бы. Ведь девушка и двух слов связать на людях не способна. И выглядит всегда так, будто бы жила все эти восемнадцать лет во дворце, где мамки-няньки каждое утро зубы ей чистили и кормили с ложки. Понятное дело, все вышесказанное было утрированным. И на самом деле жизнь принцессы была так себе. Вечные переезды, дочки-матери, целый ворох ожиданий в ее же сторону… Как там Джудо выразился тогда? Она станет экономистом, будет ему помогать, а потом родит внука, которому достанется бизнес. Хах. Жизнь Люси Хартфелии была предопределена уже в тот самый момент, как только девчонка появилась на свет. И это раздражало больше всего. Потому что Люси не кукла. И играться с ее жизнью более чем безответственно со стороны родителей. Она живая. И возможно, если не все это дерьмо, которое напридумывали себе в голове когда-то мама с папой, чтобы попытаться вырастить в ней выдуманный идеал ребенка, сейчас она была бы совершенно другой. Ведь если так подумать. Даже в таких тисках. Ее настоящий характер все равно иногда давал о себе знать. Характер, который и привлек его в ней. Заставил пойти навстречу и подружиться. Чтобы получше узнать эту девушку. — У тебя еще много работы, верно? — тихо спросила та, выдергивая его из собственных мыслей. Нацу мельком посмотрел на нее и тут же заприметил смущенные порозовевшие щечки. Устало вздохнул, в который раз забивая болт. Горбатого только могила исправит. — Ну… достаточно, — и перевел обратно свой взгляд вперед на дорогу. С досадой поморщился, вспоминая про одиноко стоящую гитару в пустующей квартире. Ноутбук, микрофон и все остальное добро напару с еще одним будущим бутером, который он так и не успел себе забацать из-за визита кое-какой дамы. — И как продвигается? — снова спросила она, робко сжимая его руку своими холодными пальцами. — Осталось додумать проигрыш. В оригинале гитары там совсем не слышно, так что приходится заниматься креативом, — понурился, вновь мысленно припоминая то, как подбирал эти идиотские ноты на слух для сбросов. В интернете найти ничего не получилось. Ну, конечно, а кому еще в здравом уме могло бы прийти в голову вообще подобным заниматься. Нормальные люди играют на гитаре песни просто и без заморочек. Куплет-припев, куплет-припев. А Джерару все до последней ноты, как всегда, подавай. — Вначале думал просто перебор поменять немного на предпоследнем припеве, но потом плюнул и оставил эти дурацкие сбросы аккордов. В оригинале на том месте вообще слышно только клавиши. Так что выбор особо не велик. И еще концовку надо бы доработать. Они там виолончелиста где-то себе успели откапать для нее, поэтому, хочешь-не-хочешь, а придется увязывать как-то эти два инструмента. На мой взгляд они вообще не сочетаются, но куда деваться, если кое-кому приспичило делать полное соло. А в подарочном варианте так вообще… — приостановился, ловя себя на мысли, — тебе, небось, не интересно слушать все это, да? Хартфелия опустила глаза и еле заметно улыбнулась. — Если честно, — начала свой ответ, делая виноватый вид, — песня мне не знакома, так что я не особо понимаю, о чем ты сейчас говоришь, — после чего вдруг быстро опять глянула в его сторону и улыбнулась уже более явно, — но с другой стороны, не могу сказать, что мне не интересно. Нацу прищурился, пытаясь найти в ее внешнем виде какой-то подвох. Не знакома, значит? Кроме шуток. С чего вдруг она вообще начала этот разговор? — То есть ты ничего не понимаешь, но тебе все равно интересно, — усмехнулся, стараясь уйти от нежелательной темы, — звучит немного странно. — А по-моему, наоборот, — возразила девушка, сразу же поддаваясь плавному переходу их разговора в новое русло, — ведь если бы не интерес к тому, чего не понимаешь, люди вообще ни к чему бы не стремились, разве нет? На мгновение призадумался, отбрасывая другие мысли. Хм… а ведь так оно и есть. По сути. — Верно, — посмеялся немного, опять заприметив эту ее склонность поспорить с ним в чем-то. Ну да ладно. В конце концов, на этот же раз Люси, действительно, оказалась права. — И наверное даже… это как раз основная причина всего человеческого прогресса. Мы все просто слишком любопытные. — И ленивые, — хохотнула та в ответ, вызывая в нем очередную порцию позитива. Нацу поддакнул ей, и они вместе опять посмеялись. На душе стало как-то полегче. Все это раздражение от происходящего, от ненужных на данный момент отрицательных мыслей, что вечно норовили попортить настроение, вся его усталость, частая зевота, даже то неприятное чувство, возникшее буквально только что, как-то сами собой отошли на задний план. И он смело задышал полной грудью, замечая за собой очередной приток сил. Очередное желание жить. Еще одна причина, почему Драгнил любил общаться с другими людьми. Общение отвлекало от нарастающего из-за проблем и бытовухи негатива. Разбавляло скучные будни, привнося в обычное существование нечто новое и свежее. Взбалтывая и поднимая со дна осадок того, что помогало двигаться дальше. Наверное, поэтому-то он и терпел частенько появляющихся незваных гостей в квартире. Раздражался на публику, чтоб не наглели, но при этом не предпринимал ничего особенного для того, чтобы просто взять и выгнать их всех к черту. Как бы ни было в тот момент тяжело. Какой бы ни была усталость или же еще что. Друзья всегда помогали расслабиться. Просто даже своим присутствием. Иногда, конечно, добавляя в копилку очередного геморроя, как, например, сегодня, но все-таки. И за это он был им более чем благодарен. А ребята, в свою очередь, все прекрасно сами видели и понимали. Поэтому никогда и не обижались на всякие его колкие фразы. Просто мимо ушей пропускали, воспринимая как очередную шутку. — Тебе совсем несладко в последнее время, да? — В каком смысле? — Ну… — девушка немного призадумалась, на автомате хмуря свои аккуратные брови, — все так резко навалилось, наверное. Учеба, экзамены, работа… обязанности гитариста в группе… и еще я тут, как всегда, со своими проблемами… — Да брось, — быстро усмехнулся ей в ответ парень и приостановился, — жизнь никогда не бывает сахарной. Но ведь так даже интереснее. К тому же мы договорились. Никакая ты не обуза. Для друзей у меня всегда найдется свободная минутка. Просто знай об этом, ладно? Они переглянулись. Люси, и правда, все это время считала, что напрягает его. Что надоедает, отвлекает и так далее по длинному списку придуманных в голове для оправдания предлогов. И за всем этим скрывалась лишь ее собственная неуверенность в себе. Ее страх быть отвергнутой другими людьми. Она хотела всем понравиться. Хотела показаться ненавязчивой и нужно. Да уж. Будто бы для настоящей дружбы это так важно. А на самом-то деле все до боли просто. Ведь если друзья настоящие, то они никогда не увидят в тебе кого-то, кто вечно мешается и выглядит, как бельмо на глазу. Что поделать? Возможно, это и его вина тоже. Просто надо, наверное, объяснять такие вещи сразу. Чтобы та сама себе не захламляла ненужными мыслями голову. Как-никак, а судя по тому, что раньше их семья частенько переезжала с места на место, у нее и друзей-то нормальных, похоже, никогда не было. Попробуйте сами постоянно быть новеньким в классе. Да еще с таким робким характером, как у нее. Усмехнулся сам себе в мыслях. Папаня карьерист. Молодец. Предусмотрел для любимой дочки самые лучшие условия для жизни и развития. Посиди в четырех стенах, милая, пообщайся с отражением в зеркале, пока я не удовлетворю свое собственное эго. М-да. Еще один недостаток горе-отцов, мечтающих обо всем и сразу. Да и мамочка не лучше. Какой прок держать ребенка в ежовых рукавицах и постоянно пытаться контролировать, если в итоге он вырастает просто забитым и несамостоятельным? Ну да ладно. Прорвемся. В конце концов, не было еще той вершины в его жизни, которую не получалось покорить. — Как у тебя это выходит? — Что именно? — Видеть хорошее, даже когда становится совсем плохо. — Хах, — посмеялся, вновь утягивая ее за собой, — хорошее, говоришь? Это не совсем то. Скорее, я просто… не люблю проигрывать. Что бы в очередной раз ни случилось, какие бы проблемы ни возникли, я все воспринимаю, как вызов. И просто борюсь. Вот и все. — Но если тебе кажется это интересным, значит, тебе все это нравится? Не только хорошее, но и плохое? — Я люблю жить, Люси, — улыбнулся тот, смотря прямиком в ее глаза, — и желаю тебе того же. Щеки вновь предательски вспыхнули, и Хартфелия сразу же отвернулась, стараясь спрятать лицо за нависшей челкой. Так вот, значит, откуда все это время он брал свои силы. Вот что помогало ему выживать в этом мире. Любовь к самой жизни. Какой бы она ни была тяжелой. И сколько бы преград перед ним ни создавала. Он просто воспринимал ее такой, какая она есть. И любил. Как если бы это был другой человек. И разве такое можно назвать выживанием? Нет. Конечно нет. Любить собственную жизнь. Вопреки всему. Так вот каков изнутри настоящий Нацу Драгнил? На секунду замешкалась. А ведь если так поразмыслить, именно такое чувство она и испытывала к нему. Принимала его таким, какой он есть. Со всеми его достоинствами и недостатками. Но тогда… Значило ли это, что любовь ее была настоящей? И парень ей уже давно не просто нравился? Она, действительно… любила его? «Но дело ведь не только в этом, правда?» — пронеслись вдруг в голове те его слова. А ведь тогда она даже не знала, как их правильно воспринимать. И если честно, то сейчас не особо что-то изменилось. Он просто сказал это и все. А потом разговор сам собой замялся, плавно перескакивая на другую тему. Кажется, тот опять тогда попросил приготовить ему поесть, да? Нет. Он опять тогда запряг ее с готовкой. Мысленно сама себе в ответ посмеялась, мельком поглядывая в сторону этого нахала. Он знал о ее чувствах. И совершенно не брезговал ими пользоваться в собственных интересах. Плюс, даже не скрывал этого. А зачем? Чтобы у нее на глазах розовые очки красовались? Нет. Этот парень совсем не такой. Лучше горькую правду в лицо скажет, чем лишний раз слукавит. Но если так подумать, она ведь и сама ни разу не сказала ему «нет», правильно? Не считая, конечно, всех этих его дурацких пошлых шуточек и намеков. Люси сама разрешила ему вести себя так. Сама установила границы дозволенного. Точно также, как и он… разрешил сегодня схватить себя за руку и потащить в неизвестном направлении. Расширяя границы дозволенного для нее тоже. Они… два сапога пара? Или полные противоположности друг другу? Странно даже как-то было думать о подобном. Раньше ей ничего похожего вообще не приходило в голову. И слышать от себя в свой собственный адрес слово «сама» казалось еще более невероятным. Как будто это не она вовсе, а кто-то другой говорит с ней в ее собственных мыслях. Кто-то такой же, как Нацу. Это их дружеское общение. Оно… влияло на нее? — Опять эта дурацкая лужа, — недовольно буркнул на фоне парень и в который раз приостановился. Люси тотчас встрепенулась, переводя взгляд на то, что было впереди. Оказывается, пока та молча размышляла, они уже успели добраться до ее дома. И той дурацкой лужей оказалось вездесущее, никуда не пропадающие на протяжении всего года болото, в которое каждый день, такое ощущение, понемногу кто-то все подливал и подливал воды. И судя по тому, какие разговоры ходили среди соседей, бороться с этим кем-то было бесполезно. — Если тебе не хочется, то можешь не провожать дальше, — тихо промямлила ему в ответ, прекрасно понимая задней мыслью, что сама себе сейчас противоречила. На самом-то деле ей очень даже хотелось, чтобы он дошел вместе с ней до самого подъезда. Может, постоял бы еще чуточку, поговорил. Время ведь было. Пусть и немного, но все же. Ей так редко удавалось увидеться с ним. — Да нет, — устало выдохнул тот, все еще с раздражением разглядывая «лужу», — идти, так уж до конца. И перед финишем не сливаться. Хартфелия даже сама не заметила, как улыбнулась. Почему-то, все-таки казалось, что именно это он бы ей и ответил. Может, все дело просто в ее ожиданиях и очень сильном желании. А может, наоборот, в его собственном характере. И такие важные черты, как: стремление к чему-то, желание достигнуть цели, закончить начатое или нечто подобное — проявлялись у него даже в самых незначительных, на первый взгляд, ситуациях. Да, она немногое знала об этом человеке. Они общались довольно мало для целой жизни. Всего каких-то четыре с хвостиком месяца. Как минимум половина из которых практически полностью вылетала. И были люди, знающие о нем куда больше, имеющие познание куда глубже обычной рядовой девчонки, которой Драгнил нравился. Таких, как она, очень много. Так что, пожалуй, если бы не эти его особенные глаза-хамелеоны, о которых никто не знал, наверное, девушка даже и не замечала бы за ним каких-то определенных эмоций, которые помогали бы правильно в некоторых ситуациях принимать решения. Как своеобразный козырь в рукаве перед остальными. И все же. — Пошли, — сквозь очередную усмешку произнес Нацу, опять утягивая ее за собой. Они осторожно перебрались через болото по выложенным жильцами дома доскам, после чего спокойно направились в сторону одного единственного подъезда. И подходя уже к самым ступенькам, она мельком заметила, как парень с подозрением щурился, что-то рассматривая наверху, со стороны пустующих балконов. Вновь сама себе улыбнулась. Высматривал дедушку Скорпа? Нацу отпустил ее руку, как только они добрались до подъездной двери. И тут же на всякий случай спрятался под козырьком. Посмотрел на нее и довольно вздохнул. — Ну все, ты дома. Не благодари. — Спасибо. — Поблагодарила! — тут же с ликующей ухмылкой поднял указательный палец вверх. — Значит, с тебя уже два массажа, — и подмигнул. — Ну, хватит! — и они снова вместе тихонько посмеялись. Парень в который раз открыл свою бутылку с энергетиком и немного отпил. Все, значит? Вот так? На такой приятной ноте и закончится их сегодняшнее небольшое приключение? Как бы не так. Не успела девушка даже подумать о том, чтобы вынуть на всякий случай телефон и посмотреть время, как входная подъездная дверь внезапно заскрипела и резко распахнулась, на автомате заставляя Драгнила отойти глубже в тень, под козырек дома. И оставить ее один на один с выходящим из подъезда человеком. Люси успела только икнуть, дергаясь от неожиданности. А затем вдруг окаменела, как только увидела того, кто возник перед ней. Это был отец. Дыхание само собой притаилось, почти испаряясь на фоне разом ухнувшего куда-то в район пяток перепуганного сердечка. Все внутренности тотчас сжались от страха, заставляя мышцы сократиться. Его угрюмый, недовольный взгляд без промедления встретился с ее, и бедная девушка в последний раз вдохнула в легкие воздух, после чего застыла окончательно, не в силах сопротивляться ужасу, что возник в теле и окутал собой все подсознание. Нацу оказался практически перед его носом. Папа остановился напротив и сердито сощурился, хмуря свои густые брови. Подъездная дверь застыла в распахнутом виде, будто бы разделяя собою пространство и раскидывая этих двоих по разные стороны. — Все-таки успела, значит, — проворчал тот, вовремя оповещая, таким образом, Нацу о своем присутствии. Парень раздраженно сморщился, косясь на предполагаемое местонахождение Джудо. После чего выгнул брови и глянул в сторону Хартфелии. Та стояла точно по струнке и боялась лишний раз пошевелиться. Только и смогла мельком посмотреть в его сторону своими расширенными от страха и паники карими глазами. Что ж. Момент, и правда, довольно щекотливый. Что, если честно, его только позабавило. Значит, снова встретились? И так скоро? Подумать только. За этим куском тонкого холодного металла сейчас стоял человек, которого, пожалуй, на данный момент он ненавидел больше всего на свете. И который, в свою очередь, испытывал к нему примерно то же самое. А возможно, и того хуже. А посередине принцесса, буквально трепещущая от одного только осознания значимости развернутой перед ней картины. Два дракона по разные стороны баррикад. Ну так что? Еще одну партию? — Т-ты уже уходишь? — еле выдавила девушка ему в ответ, будто бы стараясь сделать вид, что совершенно спокойна. — Уже почти девять, — проигнорировав вопрос, сурово произнес Джудо. — Ты обещалась быть дома час назад. — П-прос-сти, я просто… просто телефон у подруги оставила, — начала заикаться та, округляя до конца свои напуганные глаза. — Мама разве не сказала? У подруги, значит? Парень в который раз усмехнулся сам себе в мыслях. Так вот что наплела ее родителям Леви, чтобы подстроить их очередную встречу наедине. Стоило догадаться. Ведь махинации с телефонами, на самом деле, были ее любимым занятием. Еще со школы. Подставные сообщения, якобы, нечаянные звонки, те же самые подбросы, воровство, левые аккаунты и так далее по длинному списку возможностей современной техники. Которыми она владела в полной мере. Эта сводница явно держала марку, ведь подобными мелочами пользовалась постоянно. Вот почему лишь заслышав про забытый телефон, он понял все сразу. И можно было даже не обсуждать, нужно ли провожать девушку, так как Грей и Джувия точно плясали под ее дудку. Да все плясали. Даже он сам, черт бы побрал эту мелкую. Макгарден не просто так выбрала именно сегодняшний день. И не просто так вытащила Хартфелию из-под носа мамы с папой. Во-первых, все сегодня оказались крайне заняты из-за предстоящего выступления. Кто-то побольше, кто-то поменьше. Что это давало? Помогало отсеять, в первую очередь, тех, кто более ответственно относился к своим, так сказать, обещаниям. То есть минус Эльза и Джерар, что, скорее всего, вопреки ее наглым планам, все-таки дождались бы Люси и проводили сами. Далее сама сводница и Гажил. Здесь без вариантов — просто выдумала бы безотлагательную причину. Канна? Отпадала автоматом. Вот вам и осталась лишь пара голубков, у которых дел не меньше, чем у Фернандеса. Во-вторых, он сам. Уставший, замотанный, извините, истосковавшийся по человеческому теплу и женским ручкам. Леви прекрасно знала о том, насколько сильно сейчас влияла на него сессия. Которую приходилось комбинировать с рабочими сменами, беготней и зубрежкой. И как назло именно сегодняшний день оказался практически фатальным. Как она это поняла? Все просто. Пару дней назад Нацу самолично проболтался перед друзьями о том, что у него появились новые, тупые сменщики, из-за которых теперь прибавилось работы. А еще неделю назад рассказывал, как пришлось вымаливать внеочередной отгул из-за вредного препода, а это прямой автобус в бездну дополнительных часов и переработок в последующие смены. Ей ли не знать, ведь Гажил тоже там какое-то время работал. Плюс, вчера был экзамен, который выжал из него практически все соки. Складываем все полученные факты воедино и вуаля. Вот вам и податливая амеба вместо привычного Нацу Драгнила. Прямо по расписанию. Сегодняшний день был просто венцом творения обстоятельств, которые буквально вынуждали бы его идти на поводу как у Макгарден, так и у Грея с его навязчивой идеей заставить выступать вместе с группой. В-третьих, свадьба. Нацу был более чем уверен в том, что ему специально не говорили о празднике практически до самого последнего дня. Чтобы, в итоге, у него попросту не осталось выбора, кроме как принять предложение и хоть немного облегчить себе сегодняшний вечер, либо усложнить его себе вдвое. В любом из случаев он лично проигрывал. Когда как в плюсе бы остался при этом один из вышеперечисленных заговорщиков. Было ли у них там все схвачено, или они действовали порознь - не важно. Но в данном, конкретном случае выиграла больше всех Леви. Теперь у него, уставшего, замотанного и так далее, имелась плюсом еще целая куча работы. О чем это говорило в пользу сводницы? О том, что Люси могла бы помочь ему расслабиться. Разбавила бы своим присутствием напряжение в голове и, таким образом, завоевала, наконец, его расположение. Плюс гитара, романтическая песня о любви и тому подобное. К тому же ее умыкнули из-под носа самого папочки. Зная про то, насколько нечасто они теперь виделись. А это, и правда, делало Люси еще более «лакомым кусочком». М-да… Кто-то тут явно сдавал свои позиции, Драгнил. Поперся провожать, как самый последний идиот, вместо того, чтобы усадить в машину. Мог бы ведь просто взять и сказать ей, мол, приходи в понедельник, у меня выходной, а экзамен заканчивается в три. Точно ведь пришла бы. И в-четвертых, сама Хартфелия. У которой прямо-таки на лбу было написано, насколько она по нему за все это время соскучилась. Соответственно, эмоции ее были бы на пределе, а это значит, что она стала бы менее скованной наедине и более… как бы выразится помягче… услужливой. И он себя знал. Точно бы этим воспользовался. Раскрутил бы ее на что-нибудь эдакое. Не на секс, конечно. Это табу. Но все же. Плюс сама по себе девушка была растяпой и растеряшкой. Поэтому оставленный нечаянно телефон можно было бы реально списать на ее глупую забывчивость, что уже немного уводило сводницу от подозрения. Подводим итоги всему вышесказанному. Пожалуйста - так невзначай закрученный романчик на спонтанной почве. По крайней мере, в понимании Леви Макгарден. В чем проблема? Проблема в том, что он не желал плясать под ее дудку. Вот почему этого романтического вечера не было и никогда не будет. Вот почему Нацу предпочел все же проводить девушку вместо того, чтобы дать себе небольшую поблажку и хоть немного отдохнуть, набраться сил от приятного времяпрепровождения с девчонкой, которой нравился. И судя по тому, что сейчас происходило, в очередной раз сделал правильный выбор. Не только у него одного. Имелись проблемы. — Это не оправдание, Люси, — раздраженно произнес, тем временем, Джудо, вновь напоминая ему о том, что творилось по ту сторону подъездной двери. Принцесса вытянулась еще сильнее и сразу же пропищала тому в ответ свое коронное: — Прости! Чем, если честно, не особо обрадовала. Драгнил недовольно сощурился, наблюдая за тем, как эта мямля в очередной раз пыжилась, прогибаясь под давлением другого человека. С ним она вела себя также. Вот почему сегодня так легко получилось перевести все ее внимание на дурацкую ситуацию с полотенцем, так внезапно возникшую в наиболее подходящий момент. Это было не запланировано, но все равно сыграло на руку. В итоге удалось замять разговор и убежать от обсуждения его маленького комплекса, связанного с пением. Кто бы мог подумать, верно? Что и у него имеются кое-какие заскоки. Куда лучше и тем более интереснее наблюдать за ее реакцией, чем по-девчачьи краснеть из-за того, что его кто-то все-таки услышал. Позорище. А она ведь услышала! Хоть и отрицала очевидное. Правда, зачем, не понятно. Потому что весь ее вид в тот момент указывал именно на то, что пришла та явно не тридцать секунд назад. И это еще одна причина, почему захотелось снова надавить на больное и посмеяться. В наказание. Чтобы больше даже думать не смела о том, чтобы лишний раз соврать ему. Вранье он не любил. И очень сильно. Зато любил поприкалываться, наблюдая за этой ее крайне неадекватной реакцией. Вроде бы и влюблена по уши, а вот лишнего себе позволять не осмеливалась. Постоянно на все разрешение спрашивала. Люси вообще никогда бы не убрала руки от лица и не посмотрела на него обнаженного, сколько бы тот ни разрешал ей это сделать. Что чертовски, на самом деле, забавляло, дополняя робкий характер девушке в его глазах маленькой изюминкой. Вот только сейчас происходило совершенно другое. И та самая изюминка лишь мешала, заставляя в очередной раз вымаливать прощение ни за что. Но уже в плохом смысле этого слова. Потому как одно дело пользоваться ее странностями ради забавы, и совсем другое — делать из них явные недостатки и давить авторитетом, заставляя делать то, что она делать уже давно не обязана. Извиняться, говорите? За что? За то, что в свои почти восемнадцать лет не пришла домой в восемь, когда на дворе лето? К сожалению, винить кого-то одного из них в происходящем не было никакого смысла. Дочь сама позволяла отцу вести себя с ней подобным образом. А тот не брезговал этим пользоваться, точно зная, что такой метод в воспитании более чем действенный. — С кем ты была сегодня? — вновь послышался недовольный голос Джудо. Взгляд Хартфелии предательски опустился, и та неуверенно произнесла свой незамысловатый ответ. — С Леви и ее друзьями, ты же знаешь, — замялась, тотчас хватаясь за лямку рюкзака. После чего на его лице сама собой появилась любимая кислая мина. Это голяк, товарищи. Точно голяк. — Что-то мне подсказывает, что там были не только Леви и ее друзья, — не стал заставлять себя ждать догадливый папаша. Ну, конечно. Еще бы! Да у этой дурочки все же на лбу было написано! Нацу сморщился еще сильнее, разочарованно рассматривая стоящую перед ним сутулую фигурку. Вот как ему врать, так пожалуйста, смотрела прямо в глаза. Даже возмущалась немного. А здесь что? Где ее дурацкий характер, когда он был так нужен? — Его там не было! — более уверенно вдруг произнесла девушка, а затем, вновь прикусывая зубами нижнюю губу, робко добавила: — Если ты об этом. — Об этом, — резко оборвал ее тихое мычание мужчина. И Люси вздрогнула, опять на мгновение теряясь в ответе. — Я уже сто раз говорила, — еле заметно нахмурилась, упорно рассматривая бетонный пол под ногами, — они не знакомы. — Твое благо, — бросил в сторону дочери следующую утвердительную фразу Джудо. И парень мгновенно перестал хмуриться, в изумлении косясь на опущенную вниз блондинистую макушку. Не знакомы?! А до него-то все никак не могло дойти, как это у Макгарден так легко получилось заговорить зубы маме с папой, чтоб наконец вытащить любимую подружку на свет божий. Ведь родители после того, как узнали о нем, скорее всего, реально пытались следить буквально за каждым ее шагом. Потому-то она тогда и провалилась сквозь землю, пропав практически на целый месяц. Люси, наверняка, попросту боялась попасться на горячем. А вдовесок стеснялась лишний раз прийти без весомого повода, если подворачивалась возможность. В конце концов, не могли же ее в прямом смысле слова держать все это время в четырех стенах, правильно? Плюс еще целый ворох однотипных заскоков в ту же переполненную копилку комплексов. Вопрос лишь в том, знала ли о таком подарке судьбы сама сводница. И почему-то казалось, что все-таки нет. Или не знала, но догадывалась. Как и, в свою очередь, догадывалась о реальном положении дел в этом странном семействе. Вряд ли бы Хартфелия, действительно, захотела поделиться своими трудностями еще с кем-то. Ведь даже он сам узнал об их наиогромнейшем количестве лишь после того, как пообщался с ее родителями лично. Девушка попросту слишком молчаливая и привыкла держать проблемы при себе. Не рассказывала и не плакалась. Похвально, конечно, но при этом ведь ничего и не делала. Просто тихо терпела, надеясь на лучшее. Опять усмехнулся сам себе в мыслях. Хах. Знай Леви о том, что они с ней «не знакомы», и о том, насколько это важно для родителей, подсуетилась бы куда побольше. И Люси, в конечном счете, не просто стала б появляться на его пороге с завидной регулярностью, но и в некоторых случаях опять оставалась на ночь. А там и чистая хата бы подоспела, и регулярная свежая стряпня, и родинка на груди, и, конечно, его любимые массажи. Мммм… да-а-а-а. А ведь сам же понимал, от чего отказывался. Так иногда хотелось… понежиться и отдохнуть под этими дрожащими из-за стеснения холодными пальчиками. Принцесса, тем временем, чуть сильнее свела брови и с недовольством поджала губы. Крепче схватила лямку рюкзака и отвернулась, словно бы не желая смотреть в сторону того, кто стоял сейчас напротив. — Зачем опять начинать этот разговор? — нервно спросила, до сих пор не решаясь поднять взгляд на отца. — Как напутствие для непослушной дочери, — сурово произнес тот ей в ответ, а затем с еще большим холодом в голосе добавил: — и предупреждение. Последнее. — Я итак давно все поняла. — Нет. Не все, — уже с явным раздражением в который раз перебил ее мужчина, а затем в надменном тоне продолжил: — поэтому слушай меня внимательно, Люси. С этого самого дня. Как только я сяду в машину, для тебя вступает в силу новое правило. — И какое на этот раз? — буркнула та ему в ответ, уже не просто хмурясь, а щурясь от нарастающего внутри возмущения. Отчего Драгнил опять удивился, лучше присматриваясь к выражению ее лица. Она что… и правда, сейчас злилась? — Теперь твое перемещение по городу будет отслеживаться по GPS, — не заставил ждать себя с ответом Джудо, — дашь матери доступ к своему аккаунту на телефоне, чтобы она в любой момент могла проверить, где тот на самом деле находится. Ее глаза мгновенно расширились сами по себе и замерли, утягивая за собой и хозяйку. — Вы совсем не доверяете мне, да? — тотчас будто бы произнесла очевидное, не сводя застывшего взгляда с очень интересной на тот момент точки, находящейся в районе бетонного пола. — Доверяй, но проверяй, — сразу же прозвучали пояснения, — так мне будет спокойнее. Нацу опять сморщился. Как же это было типично для людей подобного сорта. Аж тошнить начинало. И почему этот человек действительно казался ему именно таким? Причем с самого начала. Задолго до того, как они встретились. Спокойнее, говорите? Доверяй, но проверяй — лишь очередное тупое оправдание. Для тех, кто даже понять не способен, что есть на самом деле то самое доверие. Чувства горе-папаши к собственной дочери. Это не доверие. Что угодно, но только не оно. К тому же. Чего она вообще ожидала, когда начинала увлекаться враньем? Ложь — дело тонкое, хрупкое и крайне запутанное. Не умеешь врать, не берись. Лучше бы, и правда, занялась чем-нибудь более полезным для себя. — Зачем ты все это делаешь? — в который раз тихо спросила Хартфелия. — Я делаю как лучше, — снова начал гнуть любимую палку тот, давя своим статусом и авторитетом на девушку еще сильнее, — и мои решения не обсуждаются. — Лучше для кого? — тотчас уточнила в ответ принцесса, после чего сощурилась от недовольства окончательно, демонстрируя его напоказ. — Для вас с мамой? — Для тебя и твоего будущего. — Я не хочу, — опустила свои взгляд еще ниже, пряча глаза за челкой, — не хочу такого будущего. — Захочешь. Когда подрастешь и поймешь, что мы были правы. Этот мальчишка лишь самовлюбленный нахал, считающий себя умнее других. И ты прекрасно знаешь, я бы мог быстро поставить его на место. Нанесение побоев, драки, порча чужого имущества, оскорбления должностных лиц и так далее вплоть до угрозы лишения свободы в колонии для трудных подростков. А теперь еще и изнасилование несовершеннолетней. Ему повезло лишь в том, что тебе через десять дней исполняется восемнадцать. И уже нет никакого смысла писать заявление в полицию. — Хватит! — раздраженные карие глаза тотчас устремились в сторону отца. Люси перебила его. Перебила! Да так неожиданно, что в ответ у парня аж в груди что-то екнуло. Подавая тем самым знак. Присмотреться и прислушаться. — Ты судишь человека, совершенно не зная его лично. — Я знаю его лично, — быстро, но и достаточно спокойно на фоне возмущенной дочери, ответил Джудо, — мы же общались. — Всего один раз! У принцессы словно из головы выскочило, что на данный момент за ней наблюдали из тени. По крайней мере, возникло именно такое ощущение. Эта девушка… и правда, была способна на подобное? Действительно, могла дать отпор, сказать «нет» тому, кого боялась всю жизнь? Вот так просто? Нацу мало что могло вообще удивить в поведении этой особы. Обычно все ее слова, поступки — все было достаточно предсказуемо. И ему даже особо думать не приходилось, чтобы попытаться объяснить самому себе причину того, как она действовала и чем руководствовалась в той или иной ситуации. Но здесь. Сейчас. Именно в эти самые секунды перед ним разворачивалось нечно невероятное. Потому-то он и смотрел на нее в изумлении, не в силах поверить в то, что происходило на его собственных глазах. Хартфелия со злостью сверлила стоящего напротив, будто бы позабыв на мгновение про то, что является мямлей. Что и двух слов связать на людях не способна, что вечно молчит, вечно извиняется ни за что, краснеет при каждом удобном случае и заикается на потеху остальным. Будто бы позабыв про то, как всю свою сознательную жизнь не лезла на рожон, была смирной и тихой, стараясь угодить всем вокруг. Эти отцовские слова про него. Они настолько сильно ее задели? — И этого достаточно, — вновь просто отрезал ее беспардонный папаша, кинув очередное утверждение, как это любили делать все руководители. Без исключения. Идя по жизни рука об руку с теми, кто обязан был им подчиняться. А не являлся равным. И это, пожалуй, для таких людей более чем естественно. Потому что стену контроля они воздвигали практически на протяжении всего времени своего существования. Ту самую стену, через которую Люси никак не могла перебраться, пытаясь доказать, что является не очередной подчиненной, а родным человеком. Она в который раз отвернулась, раздраженно сопя себе под нос. А как прозвучало-то красиво! Даже захотелось в ответ что-нибудь добавить. Может, статьи, по которым его хотели судить тогда? Или хотя бы то, что за установленный факт изнасилования несовершеннолетней его бы могли судить в любое время, даже тогда, когда пострадавшей уже исполнилось восемнадцать. Почему-то именно этот маленький нюанс был тактично опущен главой семейства. Видимо, для каких-то определенных целей. А вот ему скрывать нечего. Ведь даже этого периода жизни он совершенно не стеснялся. В свое время Драгнил уже получил урок. И был более чем благодарен за бесплатную науку. Как он и говорил. Все, что ни делалось в его жизни, лишь вызывало в нем азарт преодолеть это и идти дальше. Не оглядываясь назад. Но и приобретая бесценный опыт. Парень не смог себя сдержать, разглядывая такой нетипичный, более чем нетипичный! для девушки, но понравившийся возмущенный взгляд, что сверлил сейчас бетон под ногами. Усмехнулся почти в голос, совершенно наплевав на то, что его не должны были видеть. В ответ развернутому балагану с обсуждением его не самого удачного прошлого. Что поделать? Таким уж оно было некрасивым. И неидеальным в понимании большинства. Совершенно не подходило для принца на белом коне, о котором мечтали ее родители. Вот только Нацу и не стремился им стать. Он не принц. И его прошлое явное тому доказательство. Из-за двери показалась рука, наряженная в очередной дорогущий костюм. Джудо потянулся к ее лицу и взялся за подбородок, видимо, желая посмотреть дочери прямо в глаза. Но та лишь с недовольством вырвалась и в тот же миг отвернулась окончательно, отыгрывая затянувшуюся молчанку дальше. — Это все или будут еще правила? Захотелось сказать ей «браво». Но где-то на фоне мелькнуло большое и солидное авто. К подъезду тихо, практически безшумно подъехала черная машина, на мгновение разбавляя напряженную атмосферу и отвлекая всех присутствующих от затянувшегося разговора. Похоже, время их партии вышло. И к сожалению для той стороны за железной дверью, Нацу опять выиграл. При этом не проронив ни слова. Даже не показываясь. Потому что практически всю работу за дракона сегодня сделала сама принцесса. — Пока все, — на выдохе произнес мужчина. — Не тяни и подавай документы в университет. Первый курс проучишься на экономике. Со второго добавим еще одно направление, чтобы не тратить время зря. После чего не стал медлить и попросту обошел девушку, направляясь в сторону транспорта. Драгнил посмотрел ему вслед. В глубине души отчаянно желая попасться этому человеку на глаза. Почему-то именно сейчас… так сильно хотелось позлорадствовать. Понятное дело, такой исход вряд ли бы стал хорошим. Пусть лучше уж не увидит его, и все пока что останется как есть. Лишнего геморроя ему только не хватало сейчас. Во время сессии. Подай тот со злости заявление, и количество проблем бы тотчас выросло. Конечно же, до суда б не дошло. Ведь он не трогал Люси. Что подтвердилось бы практически сразу, стоило только врачам осмотреть ее. А там и до позора папочки недалеко. Но дополнительная беготня — это дело так себе. Совершенно не прельщало. Так что злорадствовать сейчас лишь себе дороже. Да и город у них достаточно маленький. А в местных газетах светиться не хотелось. Ни ему в плюс, ни ей тем более. А пиар на отрицательном — вообще отвратительное занятие. Даже для Джудо. Каким бы он ни был. Это же все-таки его дочь. Люси, тем временем, развернулась вслед и, чуточку помедлив, пошла провожать отца. Даже не взглянув в его сторону. Будто бы, и правда, совершенно позабыла про то, что он все это время находился за дверью и все слышал. Но Нацу это нисколечки не задело. В конце концов, означать это могло многое. И как минимум то, что все сказанное ранее не было отыграно на публику. Ее слова про него, ее возмущение, этот раздраженный взгляд — все являлось правдой. Что лично ему безумно понравилось. Ведь когда Хартфелия перебила собственного отца. На мгновение вдруг показалось, что это оно. То самое. Ее настоящий характер. Вся эта шелуха, скорлупка, за которой принцесса постоянно пряталась, похоже, наконец-то начинала трескаться. Совсем потихоньку. Украшаясь все новыми орнаментами от ударов и сколов. Что-то внутри нее пыталось выбраться наружу. И что это на самом деле, до сих пор не было понятно. Возможно, ничего такого. Очередной ворох комплексов, насажанный на пучок из различных причуд ее личности. А возможно, нет. И так даже интереснее. Не знать наверняка, что там спрятано. Делать нечего. Нацу отпил еще немного из бутылки, особо не пытаясь понять, что там такого происходило рядом с машиной. Джудо просто забрался на пассажирское сидение и хлопнул дверью перед носом дочери. Ни «до встречи», ни «увидимся», ни чего-то в том же духе. Даже не обнялись на прощание. Но, кажется, девушку это не сильно расстроило. Наверное, потому что давно привыкла к подобному с собой обращению. Та лишь успела подойти ближе к автомобилю, а водитель уже ударил по газам. Вот вам и сердечное прощание со слезами грусти, на которое они так спешили. Обещания скоро встретиться и всякое такое. Интересно. Эти двое вообще в курсе, что являлись членами одной семьи? Он неспеша спустился по лестнице и потихоньку направился в сторону девушки. Люси стояла рядом с краем дороги, по которой во дворах позволялось перемещаться автомобилям. Смотрела куда-то под ноги, сложив перед собой руки в замочек. Как всегда, прятала лицо за челкой. Что-то говорить ей сейчас не было никакого смысла. Да и не хотелось ему, если честно. Лезть на рожон и попадать под ее горячую руку. Как бы то странно ни звучало сейчас в голове. Потом ведь, когда очухается, опять начнет накручивать саму себя и просить прощение ни за что. А с этой дурацкой привычкой хотело бы покончить. Хартфелия до сих пор злилась. И это казалось просто-напросто невероятным. Таким же невероятным, как и факт, что та не ответила на последнюю фразу своего отца. Предпочла почему-то промолчать, а не склонить голову и подчиниться, чем обычно всегда занималась. Таким же, наверное, как и тот ее странный, нетипичный для самой себя поступок сегодня, когда с силой вцепилась в его руку и упорно потащила за собой в сторону магазина. Она, действительно, начинала потихоньку смелеть, или ему это только привиделось? — Прости, что пришлось услышать столько гадостей, — пробормотала себе под нос девушка. Драгнил глубоко вздохнул и посмотрел на поднесенное к губам горлышко. Покрутил немного, повертел бутылку, после чего спокойно отпил пару здравых глотков. Глянул на переполненную детскую площадку впереди, огороженную невысоким черным забором с угловатым узором. Прислушался к звонким крикам и хохоту. Целая орава гоняла с горки на горку, видимо, играя в нечто похожее на салки. Даже посмеяться успел, когда заметил, как вОда в очередной раз облажался. А затем перевел взгляд обратно и спокойно ответил: — Не извиняйся, — моргнул пару раз, рассматривая ее тоненькое летнее пальто, — хватит уже извиняться ни за что. Это ведь не ты меня грязью поливала. Да и… плевать мне на мнение твоего отца, сама знаешь, — после чего чуточку прищурился и, немного помедлив, добавил: — главное, что думаешь обо мне ты. И кстати! GPS не такая уж и проблема, как могло бы показаться. Люси немного сильнее сжала свои пальцы в замочке, как только услышала эти его странноватые слова утешения. Звучали они как-то не особо убедительно. Может, если бы такое сказал кто-то другой, но точно не он. Извинения? Да, Нацу их никогда не стал бы принимать, это правда. Как и то, что ему, действительно, наплевать на мнение окружающих о себе. Но ведь в число окружающих должны были входить практически все. А исключением из правил, наверное, лишь самые-самые близкие. Кого он хорошо знал, кому доверял и с кем был знаком куда дольше, чем какие-то жалкие четыре месяца. Так что она более чем не подходила для того самого исключения. К тому же, и правда, этот GPS… Тихонько обернулась и все-таки посмотрела на него. — Ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы я врала родителям, да? — и на губах сама по себе растянулась улыбка. Ее вдруг осенило. И кажется, это было оно. То самое. По крайней мере, по довольному выражению лица собеседника это стало заметно. Парень с каким-то явным удовлетворением в глазах улыбнулся ей в ответ. — Я вообще не сторонник, — а затем уже вслух подтвердил ее выводы, — потому что есть целая куча «легальных» способов пообщаться, не прибегая ко лжи. Стоит тебе понять это, и мы начнем видеться намного чаще. Хоть каждый день, принцесса. Мне не сложно. Было бы желание. А ведь желание, и правда, было. И Нацу не настолько глупый, чтобы его не видеть. Знал ведь прекрасно о том, насколько сильно ей нравился. Так что, похоже, даже не о нем и пытался сейчас ей сказать. Скорее всего, вновь имел ввиду поводы, которые девушка каждый раз старалась придумать, чтобы не казаться слишком навязчивой. Или поводы для того, чтобы улизнуть из дома. Друзья, геометрия, просьба о помощи, уборка, забытый телефон, роллы — да все, что угодно. По сути это ведь были всего лишь поводы. Не важно, кто их выдумал и для чего. А причина одна единственная — увидеться с ним. Хотя бы ненадолго. И то, насколько хорошо он понимал ее в этом, если честно, немного пугало. Потому что казалось, будто бы тот в самом деле видел ее насквозь. Как же у него это получалось?! — Даже в такие тяжелые дни, как сегодня? — Тем более в такие отвратительно тяжелые дни, как сегодня, — и парень тут же посмеялся, делая всем своим видом очередной намек на то, что ему и впрямь совершенно не в тягость общаться с ней. Что он и впрямь был бы рад видеть ее в любое время. Даже сейчас. С таким сильным и явным утомлением в глазах. Хартфелия на мгновение призадумалась. А ведь если бы она сама так уставала, то точно бы не хотела кого-то видеть. Если б только оказалась на его месте. Да и, наверное, большинство людей тоже. Потому что это, в принципе, нормально. Желать отдохнуть от всего в одиночестве. Побыть наедине с собой и мыслями. Посидеть в тишине, восполняя истраченные силы в лице какой-нибудь приятной и спокойной музыки, может, легкого фильма вприкуску с пиццей или просто поглаживая мурчащую кошку. Но у Нацу в этом плане, почему-то, все было немного иначе. Словно в такие вот загруженные моменты жизни ему больше хотелось находиться поближе к другим. И честно? Он был даже в чем-то прав. Потому как стоило ей самой лишь попробовать пересилить это желание одиночества и все-таки выйти к людям, то… через некоторое время замечала, общаясь в кругу друзей — это точно было правильным решением. Ведь в итоге все равно получалось, что девушка будто бы отдыхала и заряжалась энергией. Да-да. Без музыки и фильмов. В шумной компании. В компании тех, кто способен дать эту энергию и обратно поднять настроение. Люси вновь опустила взгляд и робко поджала губы, рассматривая собственные руки в замочке. — Знаешь, если бы не Леви и ребята, я бы сегодня даже из дома не вышла. И мы бы опять не увиделись. — Но ведь увиделись же, — в который раз усмехнулся тот ей в ответ, — просто в следующий раз забей и приходи, не выдумывая каких-то очередных предлогов. Ты ведь не считаешь, будто я настолько тупой, чтобы вестись на них каждый раз, правда? Да уж. Кто-кто, а этот человек точно не входил в число тех, кого так легко и просто можно взять и обмануть. Но с другой стороны, поводы ведь не для того и были немного нужны. Скорее, чтобы сравнять какие-либо шероховатости в их предстоящем общении. Кто знает, а вдруг у него неотложное дело, к примеру, появилось, и он спешит им заняться, так как времени в обрез, а сделать надо срочно. Когда мысли человека полностью погружены проблемой, ему вряд ли стоит надоедать. Хм… что-то ей это напоминало… Не сегодняшний ли день, часом? Да, точно. И еще то, с каким недовольством он всех разглядывал, когда вернулся домой с работы. Леви как-то мельком обмолвилась тогда днем, еще на подходе к муравейнику, пока она аккуратно несла небольшую коробочку с тортом, что именно этот их визит парня вряд ли бы обрадовал. Потому что есть целая гора причин быть раздраженным, уставшим и злым. И тележка сверху для желания побыть наедине с теликом. Причем именно сегодня. Перечислять, правда, не стала. Зато бросила аккуратным намеком между слов, мол, ее, Люси, поэтому и захватили с собой. Чтоб, как говорится, сгладить углы, если вдруг ему все же вздумается показать не самые приятные стороны своего характера. Видимо, в шутку. Потому что, каким таким боком во всей этой истории появлялась она сама, Хартфелия совершенно не понимала. И чем могла им всем помочь тоже. Вряд ли ей можно было бы просто взять и прикрыться, если б вдруг начался настоящий скандал. Нацу не настолько к ней привязан и не настолько замечательно относится, чтобы щит из какой-то там мямли подействовал как надо. Потому-то, наверное, и испугалась тогда, когда он пришел домой и увидел ее. Посмотрел еще так… с раздражением. Или это была одна из причин. Как минимум. — Но ты же не любишь, когда к тебе приходят незваные гости просто так, — тут же решила озвучить свои мысли и указать на явное противоречие в его словах и поведении. Ведь если так подумать, то получалось, что он и сам не знал, чего хотел больше: побыть в одиночестве или же пообщаться с друзьями. Люси вообще тогда, если честно, боялась попасться ему на глаза. Ей казалось, что он совсем не обрадуется. Спустя недели молчания. Что начнет возмущаться вслух и выпроваживать ее. Хоть последнее и казалось теперь фантастикой, но на тот момент ее это очень сильно волновало. У страха ведь всегда глаза велики, как говорится. Поэтому-то она и постаралась как можно лучше прибраться на кухне. На всякий случай. Чтобы не злился. Знала ведь, все равно заметит и поймет, чья работа. Девчонки тогда еще посмеялись, говоря, мол, нечего приучать к чистоте, пусть сам разруливает, большой мальчик и так далее. И все же. Ей показалась эта идея хорошей для подстраховки. А потом еще тот момент с конфетой. Ей было страшно, но она пересилила себя и постучала ему по спине, помогая откашляться. А когда получила в ответ печенье и благодарный кивок, то наконец-то смогла выдохнуть с облегчением. Потому что он улыбнулся ей и дал понять, что все нормально. — Я разве такое говорил? — Нацу покосился в ее сторону, словно намекая на очевидное. То, что все это время почему-то ускользало из ее внимания. — У тебя это на лице написано, — неуверенно буркнула та в ответ и нахмурилась, отводя свой взгляд куда-то в сторону детской площадки. Нет смысла говорить что-то, если тебя даже без слов понять могут. Правильно? Раздражения и недовольства с его стороны сегодня было явно больше обычного. Все это, конечно, сильно приглушалось усталостью и непрекращающейся зевотой, видимо, как раз и спасая от того самого скандала, но все-таки. Иногда слова не нужны. Достаточно увидеть. Вот только с другой стороны… а кто сказал, что она, действительно, видела все так, как было на самом деле? — Эй, — позвал ее парень, пытаясь вновь обратить на себя внимание, — хочешь дам совет? — Какой? — Никогда не верь тому, что видишь или слышишь. Люси с удивлением моргнула пару раз, поднимая брови. После чего, недолго думая, обернулась в его сторону обратно и опять посмотрела в глаза. — То есть не доверяй? — сразу же уточнила, задней мыслью понимая, что настоящий Нацу Драгнил никогда бы не стал давать ей такого странного совета. Не доверять людям. Но тот лишь снова усмехнулся и мельком глянул на горлышко своей бутылки. — Нет, — еле заметно покачал головой, после чего просто пояснил: — скорее… будь чуточку умнее. И смотри не на мое лицо. А вот сюда, — тут же указал на свою грудь, на то место, где билось сердце, — смотри на то, что у меня здесь. А потом делай выводы и принимай решения. Тогда не ошибешься. А затем опять мило улыбнулся. И Хартфелия сама не заметила, как вздрогнула от того, насколько романтичными показались ей сейчас все эти его манипуляции. Опять покраснела, на автомате уводя взгляд обратно под ноги. Наверное, если б Леви стояла рядом, то точно бы сказала что-то вроде: «Не тормози, Люси! Это тебе прямая инструкция по завоеванию мужчины». Или что-то похожее. Но ведь по сути так оно и было, верно? Правда, скорее всего, Нацу сейчас рассказывал немного о другом. И имел ввиду не конкретно себя, а вообще. Людей в целом. Выдохнула и надула губы. Легко ему было говорить. Сам-то практически прорицателем был, предугадывая каждое ее действие. А вот девушке реально приходилось смотреть на его лицо, чтобы понять по цвету глаз хоть какие-то эмоции. На мгновение призадумалась, искоса наблюдая за тем, как тот вновь принялся пить свой энергетик. Может, именно этим способом парень и пользовался, когда общался с ней? Потому-то и видел все это время ее практически насквозь. Даже как-то смог понять, что лучше не начинать разговор первому. Когда подошел к ней. И умудрился подождать немного, пока у нее пар весь выйдет. А сделал бы наоборот, и, скорее всего, она по-просту сорвалась бы на него. Не специально, конечно. Просто в тот момент слишком уж сильно бурлил негатив от неудачного прощального разговора с папой. Стыдобища. Вот бы ей стремно потом было перед ним. Да и так стремно, что ему вообще посчастливилось услышать все эти гадости. Ей-то самой не впервой плавать в подобной грязи, но вот другим и уж тем более Нацу показывать внутреннюю кухню семьи Хартфелиев совершенно не хотелось. По крайней мере, лишний раз. Дурацкий GPS. И это ведь было не единственным нововведением, которые появились в их доме за последний месяц. Таких набрался уже целый список. Что с каждым днем все больше только раздражать начинало. Сама по себе Люси никогда не была конфликтным человеком. Да и не считала себя таковой. Скандалы, ругань, выяснения отношений — все это ее только напрягало, взваливая на плечи какой-то невидимый глазу камень, который все сильнее и сильнее вдавливал ее в землю. Вслед за падающим настроением. Хоть при этом многие и говорили, что, мол, во время конфликтов решаются какие-то проблемы. И без них, по сути, никуда. Ладно, хорошо. Но в ее семье, почему-то, этого не происходило. Наверное, потому что конфликтовать с кем-то она, в принципе, не умела. Да и учиться подобному желания, если честно, не было. Девушка любила жить в мире и согласии. Чтоб вокруг было тепло, уютно и спокойно. А не то, что происходило последние несколько недель. Или даже месяцев. С неба вновь немного закрапало, а со стороны площадки послышались очередные веселые крики. Дети, так весело резвившиеся на качелях, быстро разбежались кто куда и попрятались, надевая на головы свои капюшоны. Они с Нацу на автомате переглянулись, и ей снова попался на глаза его очередной приглушенный зевок. Оба развернулись и молча отправились в сторону козырька подъезда укрываться от непогоды. Драгнил попутно потянулся немного, вытягивая вверх руки, после чего гулко промычал, пытаясь размять своей небольшой зарядкой затекшую шею. Пнул тихонько раскрытую подъездную дверь и, не оборачиваясь, устало произнес: — Ты ведь даже не представляешь, наверное, насколько могла бы помочь мне сегодня своими волшебными ручками. Если б пришла одна. Э-э-эх… — и тут же начал недовольно бубнить, лениво горбясь и задирая лицо к небу, — поскорей бы последний экзамен сдать. На что та, как всегда покрываясь румянцем, решила не реагировать, а все-таки промолчать. Закусила нижнюю губу по привычке и начала рассматривать очень интересную скважину на двери, делая вид, будто ничего не услышала. Глубоко вздохнула, выравнивая сразу ускорившееся биение сердца. Потому что в данный момент его слова прозвучали не просто беспардонно и бесстыдно, как обычно бывало при таких вот очередных намеках, а скорее даже как-то нереально. Словно из-за переутомления и плохого отдыха беднягу уже начинало потихоньку клинить, и он не особо следил сейчас за тем, что именно говорил. А главное, кому. В конце концов, две пошлые шутки за один вечер — это даже для него было бы, наверное, перебором. Парень, тем временем, вдруг застопорился на пару секунд. Застыл, словно бы обдумывая что-то у себя в голове, после чего медленно перевел на нее свой мутноватый взгляд и с явным озарением в глазах произнес: — А может… ну его, а? Отца ты проводила. Пошли обратно? — Что?! — и Люси почти подпрыгнула от неожиданности, лишь заслышав в свой адрес это странное, можно даже сказать, неестественное предложение. В который раз побагровела, совершенно не имея понятия, как расценивать вот такие вот его противоречия. Так как на нечто дружеское это все уже явно не тянуло. Ну, вот совсем! И слишком уж невозмутимый взгляд, кстати говоря, тоже! — По пивку, закажем пиццу, включим телик, спишь на диване, — словно бы на полном серьезе, без каких-либо намеков на очередную шутку произнес тот ей в ответ, демонстративно загибая пальцы на правой руке, — идейка класс, да? Можешь даже сопливую драму выбрать, мне все равно, под что засыпать. — Ты же несерьезно сейчас! — тотчас воскликнула ошеломленная девушка, чувствуя, как по затылку от этого его ненормального спокойствия принялись бегать мурашки. Неужели его, и правда, совсем переклинило от усталости? Нацу сразу же ухмыльнулся, делая вид, будто бы так и задумывал, чтоб его раскусили. Но при этом даже не засмеялся, оставаясь с достаточно невозмутимым выражением на лице. — Конечно, несерьезно, — спокойно подтвердил ее выводы, демонстрируя все ту же замотанность и измученность, — мне еще с гитарой возиться. Закончу только заполночь, — после чего пару секунд выждал и с еле заметной усмешкой в голосе добавил следом: — выпью пива, и сразу развезет. Делать ничего не захочется. Включим фильм, и я засну на первых двух минутах. Если не раньше. Так что если только пицца… знаешь, ту мясную хочу, которую в Лайве вечно все раскупают. — Нацу! — А, ну да, точно, — он как-то по-театральному на этот раз скорчил свою любимую кислую мину и в который раз усмехнулся, искоса поглядывая в ее сторону, — у нас ведь еще мама на горизонте. Эх, плакал мой массаж до самого конца месяца. Если не до конца лета. Или вообще года. Школа закончилась, и геометрия на достойный предлог уже не тянет, да, Люси? — Ну, хватит! — еще больше краснея от подобных слов, запищала та. — Я тебя услышала! — Вот и умница. Парень вдруг тихонько посмеялся, превращаясь обратно в себя. Закрутил крышку на бутылке и убрал заветную обратно в карман. Люси отступила подальше на полшага, с недоверием разглядывая весь его нынешний вид. Вначале показался измученным и вялым, а теперь опять приободрился?! Что это сейчас было? — Можно подумать, массаж или уборка не являются такими же предлогами, — сама не заметила, как тихонечко пробурчала себе под нос, озвучивая вслух очередные мысли. Потому как последний вопрос прозвучал уже больше как упрек. Причем, кстати, довольно наглый. С его стороны. — Ты что-то сказала, принцесса? — сразу промурлыкал ей тот в ответ и весело прищурился, ловя еще одну ниточку, ведущую к спору. — Нет! Ничего! — быстро произнесла громко и отчетливо. Что вызвало лишь очередную порцию насмешки. Красная, по своему обыкновению, как рак, Люси стояла и просто смотрела в его сторону. Все еще переваривала услышанное. Но при этом будто бы, и правда, уловив уже то, о чем он все это время пытался ей намекнуть. И даже, блин, не намекнуть. А говорить тем самым прямым текстом. Поняла, наконец-то, всю фишку их нынешнего разговора? — Тогда будем считать, что массаж и уборка — это предлоги, которые я выдумал за тебя, — быстро и ловко перевел на нее стрелки, желая усилить реакцию на свои и так уже достаточно нескромные слова, — ну, что? Скажешь мне спасибо? Можно, конечно, еще попробовать надавить. Поплакаться, мол, устал как собака и все такое. Сделать это было довольно просто. Особенно перед ней. Но не захотелось. Шутки шутками, а ведь однажды она могла бы по-просту воспринять его слова всерьез. И тогда бы уже пришлось несладко самому. Драгнил довольно усмехнулся, понимая, что все же добился того, чего хотел. Кажется, она, действительно, поняла. Поняла, что и сама всегда так делала. Переводила стрелки на других, считая себя не при делах. Ошарашенная происходящим девушка быстро округлила глаза. Захотела что-то сказать в ответ, может даже, повозмущаться. Но в который раз сдержалась, проглатывая все обратно. Потупилась немного и с растерянным видом произнесла: — Что-то… не очень хочется, — причем так, словно бы до конца еще не придумала, как лучше ответить. Она, действительно, начинала потихоньку шевелиться? — И правильно, — удовлетворенно кивнул тот, после чего не стал мелочиться и произнес опять все в лоб: — потому что на самом деле мне плевать на уборку и массажи. Я просто рад был тебя сегодня увидеть. Без всяких там предлогов и планов Леви Макгарден. Просто… рад был увидеть. Естественно, эта дурочка быстро побагровела и засмущалась. А как же иначе? Она так сильно любила этим заниматься, что даже спустя чертовы четыре месяца не желала прекращать. И возможно, что теперь это было даже к лучшему. Проще понять, как вести себя и что говорить. Дабы не нарваться вдруг на недопонимание в их и без того немного странных отношениях. Поводы? К черту. К черту игнор и молчанку. С этого момента он умывал руки. Зачем притворяться тем, кем ты не являешься? Зачем сдерживаться, если это не приносит должного результата? Ведь Нацу никогда не был наблюдателем. Никогда не стоял в тени и не ждал, когда все сделают за него. И здесь тоже… ждать, пока она наконец-то сама осмелеет, он больше не хотел. Достаточно. Теперь их общение будет проходить по его правилам. Раз уж до нее никак не доходит придумать собственные. Глядишь, чему-нибудь да научится. Ведь говорят же, с кем поведешься, от того и наберешься. Кто знает. И так было бы даже легче. Справиться с ее скорлупой. Хартфелия вновь сняла рюкзак и начала рыскать в нем. Вся такая зажатая и неуверенная в себе. Интересно было посмотреть на это. Парень уже давно успел заметить. Принцесса частенько сутулилась, вжимала шею в плечи и опускала лицо вниз. Как-будто пытаясь спрятаться от окружающих. Вполне в духе мямли. Даже ее тело реагировало на то, каким был забитым и нерешительным характер этой девушки. — Ничего себе! — вдруг произнесла та, вытаскивая из рюкзака телефон. — Уже полдесятого! Слова буквально ножом прорезали по слуху, напоминая о том, о чем вспоминать уже не хотелось. И он тут же сморщился, понимая, что его прогулка слишком сильно затянулась. — Правда, что ли? — с недовольством произнес, мысленно уже видя перед собой одиноко стоящую в квартире гитару. — Вот блин… — начал киснуть и бурчать самому себе под нос, — из-за дурацкой погоды доберусь до дома почти в десять, на работу с песней еще часа три… — а сделав кое-какие выводы, практически простонал от безысходности: — же-е-есть… как же долго… Вновь посмотрел куда-то наверх, с раздражением потягиваясь и сжимая свои кулаки. Люси опять глянула на экран, заприметив, что пропущенных от мамы все еще не было. Хотя должны были быть. Если учитывать, что опоздала та домой почти на полчаса. Может, она созвонилась с папой, и тот передал ей, что видел ее? Других объяснений, если честно, не находилось. Потому что на данный момент, по хорошему, ее бедный телефон уже должен был как целых минут тридцать разрываться от непрекращающихся звонков. Следили за ней в последние недели достаточно строго. И так поздно на улице она уже давно не стояла. Был, конечно, еще вариант. Мама просто решила не звонить и посмотреть, насколько ее дочь стала непослушной. Насколько ей хватило бы наглости опоздать домой при том, что должна была вернуться вообще в восемь. Полтора часа. Если Люси услышит сегодня от нее эту цифру, то выводы подтвердятся. Домой, если честно, совсем не хотелось. Ведь там ее ждал не особо радостный разговор по душам. И настройка GPS-слежки на телефоне мамы. Интересно, был ли вообще шанс, что та не додумается лазить по ее папкам и просматривать данные, когда поймет, что у них теперь один аккаунт? Плакала ее почта и все остальные средства связи. Теперь она была у родителей как на ладони. Сжимая крепче злосчастный телефон, та опять перевела взгляд на Драгнила. После чего в который раз заметила зевок. А потом крайнее недовольство. Он, и правда, совсем не горел желанием возвращаться сейчас к гитаре. Да? Наверное, потому-то и пошел ее провожать. Нашелся отличный повод отдохнуть от дела, которым не очень-то хотелось заниматься. Если бы не все эти запреты… если бы не все эти дела и обязанности… могли бы они сегодня… побыть еще немного вместе? — Хорошая песня? — вдруг и сама не заметила за собой, как задала ему очередной вопрос. — В каком смысле? — Ну… ты бы сам стал ее петь для кого-нибудь? Надо было прощаться. И на этот раз уже по-настоящему. Но стоило ему лишь подумать об этом и захотеть помахать ручкой, как та подкинула еще одну странную тему для разговора. Парень на мгновение застопорился, услышав глубоко запрятанный на кое-что намек. Сощурился, с подозрением поглядывая в ее сторону. Серьезно? Ей захотелось поговорить об этом именно сейчас? — Кажется, мне пора, — улыбнулся, давая понять, что все услышал. Потому что, ну, уж нет, принцесса. Что угодно, пожалуйста, но только не обсуждение его личных комплексов. И всей остальной тягомотины с группой и их долбаными выступлениями. В полдесятого. Как-нибудь в другой раз. Если у него когда-нибудь вообще появится желание. — А ну… ладно, хорошо… — растерялась девушка, сразу пытаясь спрятать свои глаза, — н-не буду задерживать… Недолго думая, тот развернулся и спокойно начал спускаться по лестнице, выныривая под еле крапающий дождь из-под козырька дома. Глянул на зонт. Не. Обойдется без него. Выдохнул, помял немного шею и сунул руки в карманы, уже предвкушая то, как будет сидеть дома и с закрытыми глазами пытаться что-то записывать. Эх… адреналинчику бы сейчас не помешало. — Эй! — тут же остановился, вспомнив еще кое-что, чего не сделал из-за банальной забывчивости. — Папина дочка! — обернулся, с насмешкой поглядывая на ее порозовевшие щечки. — Это тебе. Вынул из кармана и подбросил в ее сторону. Девушка лишь успела руки вытянуть, чтобы поймать небольшой подарок. Посмотрела и в который раз зарделась, с открытым ртом рассматривая то, что лежало на ладонях. — А… з-за что? — За то, что сделала вид, будто ничего не слышала сегодня, — посмеялся над очередным ее странным вопросом. И попутно на всякий случай перепроверил. Врет или нет. — Но я ведь, и правда, ничего не слышала… — совсем засмущалась та, поднимая на него неуверенный взгляд. Что и дало сделать кое-какие выводы. Врет. Врет и уже точно краснеет. — Тогда просто так, — улыбнулся в ответ ей парень, — без всяких там поводов. Увидимся. Ведь такое третьесортное вранье с ним точно не прокатит. Так что, милая, завязывай. И займись уже чем-то более существенным. Таким, например, что помогло бы справиться с нависшими проблемами. И с этим идиотским запретом на общение тоже. Потому что больше прятаться в тени, как сегодня, он не собирался. Держись, Люси. И держись покрепче. Ведь с этого самого момента ты по-настоящему вступаешь в жизнь Нацу Драгнила. Парень еле заметно усмехнулся сам себе в ответ и махнул ей рукой на прощание. Снова развернулся, отчаливая обратно в свою берлогу. Теперь уже точно. Уловив лишь вдогонку неуверенное и чуть слышное: — Увидимся… А в руках у девушки, тем временем, красовалась шоколадка. Вторая за весь этот немного странный вечер.

Эпилог

Очередной тяжелый день, наконец-то, был окончен. Он сладко потянулся, попутно стягивая с себя наушники. Получилось вроде бы сносно. И звук был достаточно чистым, чтобы оставить как есть и не переделывать. Хотя бы это радовало. На часах красовалась отметка в три ночи. Да уж. Пора бы баиньки. Краем глаза заметил небольшой плюсик в сообщениях. Ах, да. Точно. Ему же кто-то написал… Что за…?! Правый глаз тут же задергался, стоило открыть переписку. Это оказалась Эльза. Отправила ему фотографии. Нет. Не так. Отправила чертов компромат со своего новенького айфона! Драгнил недовольно прищурился рассматривая самого себя. Такого какого-то нервного и несуразного. Совсем не похожего на него самого. И ведь надо же было им поймать именно такие отвратительные моменты… М-да… Что это еще за идиотская ухмылка?! Он, и правда, выглядел в глазах остальных таким придурком? А все из-за банального. Ведь на большей части снимков он смотрел на Хартфелию. Видимо, потому-то Скарлет их и отправила. Чтобы поглумиться. Зараза. Схватился за мышку, желая поскорее распрощаться с этим идиотизмом. Прокрутил немного вниз, выделил все фотографии и… На мгновение застопорился. Это последнее фото… где они с Люси переглядывались, и в руках печенька мятная… а оно ничего вроде… По крайней мере, сам Нацу там вполне нормально получился. Убрал одну галочку и нажал на удаление. Ладно уж. Эту можно оставить.

***

В комнате было довольно свежо. Захотелось проветрить голову, почувствовать запах свободы, до которой теперь практически не добраться. Занавески на окне тихонько колыхались от незаметного ветерка, мягко обдувая, обволакивая лицо. Принося с собой хоть капельку свежего воздуха в ее бедные четыре стены, переполненные молчаливыми игрушками и заумными учебниками. Подготовка к очередному экзамену шла полным ходом. Она сидела за столом и обкусывала карандаш, разглядывая тренировочные тесты на мониторе. Под руками лежала тетрадка с личными заметками и целая гора всевозможных справочников с разноцветными закладками среди страниц. Очередной вопрос достался с подвохом. Призадумалась… В наушниках, тем временем, играл на повторе новенький cover от друзей, который совсем недавно переслала ей Леви. День свадьбы прошел, и похоже, они все-таки успели сделать подарок. К тому же, надо признать, песня получилась замечательной. Джерар знал свое дело. Как, похоже, и все остальные в группе. Девушка улыбнулась, вновь обращая внимание на гитару. Работа Нацу. А затем перевела взгляд на сообщение. «Идешь с нами в кино завтра? Экзамен у меня кончается в три, так что потом я свободен». Короткое «да» и быстрый ответ: «Тогда отчаливаем из твоего лицея. Жди меня там, я позвоню». Отправила смайлик. И тут же выдохнула, на автомате удаляя переписку. Точно! Это должен быть второй вариант! Отметила галочкой и посмотрела в окно. С неба наконец-то ушли все тучи и появились долгожданные звезды. Как удачно все сложилось. Ведь ей, действительно, необходимо было завтра сходить в школу. Забрать документы, про которые уже как несколько дней подряд с раздражением напоминала мама. Чтобы потом получилось подать заявление в университет. Ну, и попутно, почему нет? Сходила бы с друзьями в кино. В конце концов, что в этом такого, верно? Экзамены практически закончились. А последний из них был как раз послезавтра. Самое то расслабиться и получить хороший настрой от друзей. Получить хороший настрой от НЕГО. Люси на мгновение прищурилась, заприметив вдалеке большую и малую медведицу. Любить свою жизнь. И воспринимать все преграды как нечто, что просто нужно взять и преодолеть. А ведь у нее могло бы получиться это сделать, правда? Могло бы получиться сделать первый настоящий шаг на пути к тому, чтобы наконец-то повзрослеть. Какой? Мельком глянула на раскрытый перед глазами старый учебник по анатомии. Она уже знала. Знала, с чего начать, чтобы в итоге родители перестали видеть в ней ребенка. А потом начали бы гордиться. В свое время. Поводы. Скоро они ей не понадобятся. И запрет на общение с парнем, которого полюбила, тоже скоро будет отменен. Потому что теперь она не проиграет. Не в этот раз. Снова улыбнулась, переведя взгляд обратно на телефон. Разблокировала, тыкнула на запрятанную в папках иконку почты. Последнее письмо. Как раз от Эльзы. Это была одна единственная фотография. Тот самый момент, когда Нацу передавал ей мятное печенье. Он так мило выглядел в тот миг. Был таким довольным. Они просто смотрели друг на друга. Люси, как всегда, смущалась и краснела. А он, как всегда, не обращал на это внимание. Но при этом оба казались по-настоящему счастливыми. «И я люблю ее, точка…» — прозвучали слова припева в наушниках. Голос у Грея был красивым. Приятным и с хрипотцой. Парень точно заслуживал место главного вокалиста. И все же… Пусть все еще не ясно и до сих пор было тайной… почему вдруг это случилось, и у него появились проблемы… почему вдруг он начал так стесняться… В который раз улыбнулась. Все же. Голос Нацу в тот день ей понравился больше.