Лэндмаркские истории

       Время шло, а Аксель все никак не мог свыкнуться с сюром происходящего. Конечно, собственная смерть – в принципе не то событие, с которым можно было так уж спокойно примириться. Но за десятилетия, посвященные борьбе с мутантами, сумасшедшими гениями и потусторонним злом, Меннинг искренне считал, что удивить его уже решительно невозможно. Да и с мыслью о кончине где-то на поле боя он успел свыкнуться как с родной.        Не тут-то было.        К некоторым вещам все-таки никак нельзя подготовиться. Вот к смерти, разумеется. Или к тому, что вместо небытия или джоланистского чистилища он окажется в непонятном месте, где пять безумных близнецов с дурацкими именами будут всерьез думать, что он тут оставит свою дочь.        Место заключения, которое Аксу представили как “Лимб”, явно было каким-то пародийным безумием, а не приличным загробным миром.        Бескрайняя, действительно будто бы “техасская” пустыня с несколькими ржавыми трейлерами дарила скорее чувство недоумения, чем вселенскую обреченность. Да и мистичность атмосфере добавляло разве что небо – неестественно фиолетовое, с россыпью кислотно-желтых звезд и Сатурном вместо Луны.       Ну, еще наличие вполне реальных ангела и черта за спиной.       Последствия так называемого “суда” и вовсе походили на больной сон - его приговорили к двумстам годам в качестве… зубной феи. На тот факт, что он не хрупкая юная нимфа, а вполне себе взрослый мощный мужик, все почему-то закрыли глаза. Да еще и добавили, что “именно таких и не хватает в отдел нечищеных кариозных зубов”.       В общем, зря, как оказалось. Аксель в детстве терпеть не мог стоматологов и зубных фей - ответочка таки его догнала и спустя сорок лет.       То, что это именно «ответочка», джоланист понял, едва увидел паскудный блеск в глазах своих «судей». Но главное, что в результате ему удалось спасти своего ребенка. Удалось ведь, правда?       От одной мысли, что Аки по-прежнему где-то посреди ядовитых туманов здешнего Неверленда, по спине бывалого героя прошел марш жалящих иголочек. Вроде в условиях сделки говорилось, что он может посетить своих – лишь ветром, но может все-таки!       Ему чисто физически нужно было увидеть семью. Узнать, что с Акиной всё хорошо, убедиться, что Джасс, Кэт и отец не пострадали. Что… новости их не уничтожили. Что с ними всё хорошо – тогда и двести, и триста лет будут разумной платой. Даже в качестве магического дантиста.       Мысли о близких окончательно раздразнили тигров (у Меннинга они с успехом заменяли традиционных кошек), что взялись скрести и полосовать его душу с двойным усердием. Видимо, потому Аксель и не сразу заметил, что стоит посреди этого сюрреалистичного ничего уже не один. - …Ну всё-ё, здарова, рефлексия, старая подруга! Даже тут не желает оставлять… - Тише-тише, ты, невыносимый. Не отвлекай человека от мыслей о вечном… - Да каком таком вечном?! Он, меня побери, посреди этого самого вечного стоит! А мысли всё равно в эту депрессивную трубу так и рвутся! - Ох, еще бы туда поспешило твое нездоровое чувство юмора! - В данный момент туда прямо-таки смывается наше время! Общее, между прочим!       Аксель вздохнул, с усилием прогоняя перед мысленным взором изображение родных. Пора вмешаться, иначе – он уже это понял – препирание перерастет в свару, и шансы на информацию мигом растворятся на фоне лилового неба. Так, это обычная потасовка, как Шарк и Хоук, только с нимбом и рожками. Он справится. - Смотрю, чувство такта у вас смыло еще раньше, - равнодушно обратился Меннинг к бело-черной братии: его личные ангел и черт вот-вот собирались закончить со словесным баттлом и перейти к тяганию за мантии и крылья.       Ангел, Фималеникон, тут же одумался, весь покраснел и, кажется, проглотил язык от стыда. Чего нельзя было сказать об обладателе дьявольских рожек и хвоста – Люциус, напротив, нахохлился летучей мышью-переростком и показательно плюнул на песок. - Ишь ты, чего захотел! Тактичности! Он тут, понимаете, сам время свое тратит, и нас же за тактичность отчитывает! Мо-лод-ца! Ну и оборзели же некоторые джоланисты…!       Тут Акс наконец-то ухитрился вклиниться в этот поток недовольства. - Время? Что, я разве должен сию секунду обрядиться в платьице? – едко уточнил он. – Так я сразу сказал, что сперва отправлюсь к семье! - А мы тебя куда отправлять собрались, умник? Держись за свои подштанники, мы собираемся закинуть тебя в последний вагон авиарейса «Лимб – Жизнь»!       Тут недавняя жертва Хеллспонда окончательно перестала понимать, что происходит. Благо, именно в этот момент дар составлять предложения вернулся уже к носителю нимба. - Лимб – немного более сложное место, чем вам представляется, Аксель, - мягко улыбнулся Фималеникон. – Здесь действуют другие Законы. Но самое главное, что нужно знать – мы хотим лишь помочь. - А потому, если хочешь вновь засосать свою супружницу и пожамкать в объятиях тех катастроф, коими стали твои отпрыски, молчи в тряпочку и не спорь! – присовокупил его вечный оппонент.       Если у Акселя и были хоть какие-нибудь мысли о происходящем, теперь они точно разлетелись вдребезги. - Стоп. А суд? - А что суд?! Суд-суп-зуб – какая разница! Главное, что второе испытание ты тоже прошел и теперь можешь вернуться! - Ч-чего?! - Проверка на самопожертвование, - осторожно внес рациональность в разговор Фималеникон. – И вы его совершили, когда выбрали спасение дочери. - Ага-ага, - вздернул небритый подбородок черт, - так что лови момент, пока тот не усвистулял! И пока мы – точнее, я – настолько добренькие, что прикроем тебя на последнем испытании.       Сюр происходящего окончательно обступил несчастного героя, отчего Меннинг с силой обхватил голову – видимо, в попытке приобрести единственную спасительную мысль путем сжатия всех остальных. Говорить ничего не пришлось: в этот раз черт с ангелом поняли его без слов. - Извини, братан, но если хочешь выбраться из Лимба и не пойти по распределению, крылышками помахать все ж придется. - Благо дело, Люциус с несвойственной ему самоотверженностью вызвался добровольцем. - Чего?!! – это и джоланист, и адский посланник произнесли одновременно. Судя по всему, черт вовсе не собирался отступать от привычной линии поведения.       Да только вот Фималеникон не дал ему и шанса отступить. Вместо этого он легонько похлопал напарника между крыльев, заставив того поперхнуться назревшей матерной тирадой. Следующее переплюнуло по невероятности весь Лимб целиком: кожистые крылья со звоном осыпались в полупрозрачные бабочкины; черт, икнув, резко вытянулся вверх, прибавил в объеме мускулов и лишился хвоста в угоду пышному подолу в оборочках. Но самое главное, что небритый сволочизм тонких черт лица вдруг стал типичным шоком… уже на лице Акселя, появившегося взамен.       Лишь спустя пять мучительно долгих толчков сердца до Меннинга дошло, что он лицезреет перед собой свою точную копию, облаченную в самый настоящий костюм феи.       Далее мозг Акса ушел в тотальный перезагруз и от зрелища, и от обилия фиолетово-лилово-розовых оттенков, что щедро разукрасили бывшего (?) черта от кончиков крыльев до мысков туфель на небритых ногах. - Ну нихера се… волшебницы Винкс, ёптеть, - шокировано произнес его голос, который выдавал реальную личность феи только интонациями. – Знаешь, Фимандрил, это парадокс: черт здесь я, но вот подлинная козли-ина… - А теперь самое время тебе улететь навстречу судьбе, - перебил это вовсе не по-ангельски довольный Фималеникон. – Отправляйся на испытание, а я пока закончу здесь.       Черт молчал, что само по себе было нонсенсом. Лишь мгновение спустя двойник в аметистовом молча похлопал джоланиста по плечу, что в равной степени означало и прощание, и пожелание удачи, а потом медленно побрёл в сторону трейлеров.       Молчание прервалось, лишь только когда крылато-лиловая катастрофа была на приличном удалении. - О, не переживай, - без слов понял ангел. – Ничего с ним не случится. Я ведь говорил: Лимб куда более сложное место, чем кажется на первый взгляд. Да и к тому же Люциус и есть причина твоей изворотливости и подчас живучести. Так что одно испытание ничего с ним не сделает.       Акс кивнул, выражая свое внимание, но вот мозг уже давно устал пытаться вникнуть в происходящее. Ей-богу, кто бы мог подумать, что осознанно слушать о смерти и зубных феях окажется так же тяжело, как и воспринимать речи МЛ на ежегодном новогоднем банкете «Индастриса»… - Этого и не нужно, - ответил Фималеникон, прочтя его мысли. – Думай о доме. О семье. О том, к чему хочешь вернуться. Тогда всё выйдет. А с остальным уж мы как-нибудь разберемся.       Аксель только и мог, что кивнуть да вновь представить лица родных. Чтобы не грозило зубным феям, это уже было неважно.       Настало время возвращаться домой.       Все-таки Лимб — место на редкость премерзкое, думал тем временем Меннингов двойник, раздраженно шелестя фейскими крылышками за спиной. Конечно, как и прочие иные миры, которые простым смертным были просто непонятны, да. Но только здесь сама суть измерения оборачивалась из раза в раз всё большей попоболью для всех. Даже для его же воплощений.       Это место было куда сложнее, чем кто-либо мог представить. Для каждого оно было своё: туннелем с редким светом вдалеке, лестницей вверх или вниз, безвременной пустотой — вариантов не счесть. Лимб принимал ту форму, которую подсознательно ожидал увидеть сам человек. Дочка Меннинга, например, вообразила себе Туманы под стать Джо-лан. А вот ее папаша… ох.       Вот именно это и было в Лимбе самым худшим: он трансформировался под ожидания каждого человека.       Самые упоротые ожидания. - Ох, чертов Акс, — бубнил вчерашний Люциус, что сам был одним из воплощений джоланистского подсознания. — Ну, вот не мог ты, зараза, больше к папане и дедку Джи прислушиваться. Ну, вот что мешало пропитаться восточным духом до конца?! Тогда был бы я сейчас крутым драконом, а не феей…       Но, увы, фантастические, с щедрой долей нецензурных деталей рассказы двоюродного дедушки Луиса (того самого, что имел в прошлом опыт нахождения в коме) произвели когда-то огромное впечатление на кроху Акса. С тех пор утекла прорва воды, Меннинг всё забыл, вырос, сам познакомился с мистическими силами и даже превратил борьбу с ними в свою геройскую рутину… но Лимбу было плевать.       Потому он самым подлым образом воспроизвёл картинку потустороннего мира, которой было без малого почти полвека.       Неудивительно, что даже сам Аксель не признал местечко, безбожно зависнув от происходящего дурдома.       Хуже всего было то, что Лимб, приняв какой-то образ, продолжал его строго придерживаться. Так что оказался ты тут наркоманской коняшкой — будь добр ржать и какать радугой. А уж если попал на Суд и приговорен быть зубной феей — рядись в платье и шлепай на первый урок полета.       Люциус в личине Акса страдал от этого даже больше самого Акса. Во-первых, он знал, что всего этого могло бы и не быть. А, во-вторых, слишком хорошо представлял, ЧТО его там ждет.       Трындец. Полнейший.       Который выглядел как миленькая старушка, вооруженная "калашом" — один-в-один дорогая маман того самого дедка-из-комы.       С прошлой встречи в зале Суда Трындец сменил костюмчик на более подходящий к новому ученичку. Теперь это было длинное ситцевое платье в мелкий цветочек, сшибающее наповал таким же ядрёным калейдоскопом лилово-фиолетовых оттенков. За спиной также появились крылышки. Но до того мелкие, что не смогли бы поднять не то что фею – даже пчелу. Комплект дополняла небольшая диадема, которая гордо торчала из седого пучка. Это добило Люциуса окончательно. - Ну штош… – прошамкала бабуля, глядя на "ученицу" цепким взглядом акулы. – Данные неплохие. Осталось научиться летать. - Так я уже! — резко перебил вчерашний черт, дико скучая по кожистым крыльям (куда более удобным, чем это прозрачно-лиловое безобразие!) Бабушка из преисподней на сие только цыкнула и ласково огладила появившееся в руках оружие: на этот раз это был не автомат, а плазменная винтовка. "Пчелиные" крылышки предупредительно затрепетали. - Хорошо. Тогда нашнём наш первый урок. У тебя минуточка, шоб взлететь или получить «паф» прямо под крылья. – ответил фальшивый божий одуванчик, вскидывая винтовку к плечу: та как раз опасно засветилась фиолетивиной первого плазменного заряда. – И время только што пошло.