***
Утром Сан-Франциско часто накрывает туман. Можно наблюдать, как молочная завеса медленно отступает от окон домов, пропуская первые лучи солнца. Когда миссис Андерсон спустилась на кухню, она застала мужа за обеденным столом. Глава семейства мирно спал, положив голову на скрещенные руки. Его плечи и спина были заботливо укрыты пледом. — Билл, — тихо позвала миссис Андерсон. — Просыпайся, — она потрясла его за плечо. — Доброе утро… — пробормотал муж и вдруг подскочил, как ужаленный, — Который час?! — Сейчас восемь утра. — Восемь? Я же опаздываю! — мужчина хотел было бежать в прихожую, но Джилл мягко надавила руками ему на плечи и заставила его сесть обратно. — Сегодня суббота, дорогой. На работу идти не нужно. И спать за столом тоже, — прошептала она мужу на ухо. Похоже, её слова подействовали; из плеч Билла ушло напряжение, и он расслабленно облокотился на спинку стула. — Хм... А это откуда? — мужчина увидел одеяло на полу. Джилл с улыбкой поцеловала мужа в щёку и направилась к холодильнику. – Похоже, Райли неловко за свой срыв, – заметила она, доставая яйца, бекон и овощи. – Не стоит... – "Давить на неё", – закончил Билл, встал из-за стола и с хрустом потянулся. – Я понимаю. Джилл отошла от шипящих сковородок и принялась накрывать на стол. Пока она расставляла тарелки, Билл тихо подкрался сзади и обнял её за талию. Он пользовался моментом близости, разворачивая и смакуя его, как конфету. Мужчина коснулся своим щетинистым подбородком плеча супруги и вдруг почувствовал, как она несильно сжала его запястье, давая понять, что сейчас не время. Билл рассеянно поднял глаза и встретился взглядом с Райли, которая стояла на нижней ступеньке лестницы. Неловкое молчание нарушало лишь шкворчание подсолнечного масла. — Ах, что же это я, — спохватилась миссис Андерсон и выскользнула из объятий мужа. — У нас же закончилась мука. Я в магазин, — сказала она и спешно вышла из кухни. — Райли, не дай завтраку пропасть. — с этими словами мама скрылась за дверью. — Ну почему-у эти взрослые сбегают в самый ответственный момент? — запричитал Страх в голове Райли. Девочка подошла к плите и принялась помешивать еду на сковородках: в первой жарилась яичница с беконом, во второй — тоже яичница, с парой тостов, а в третьей, последней — яичница с овощами. — Ну, и долго мы будем так стоять? — спросила Брезгливость, когда Райли перевернула тосты в семнадцатый раз. Скорее всего, её вопрос не был никому адресован, но Страх решил на него ответить: — Мы просто подождём, пока мама не вернётся из магазина. Тогда мы все вместе соберёмся и поговорим, — сказал он и оглянулся на остальных. — Такой был план? — Ты что, тупой? — взорвался Гнев. — Мама только для того и ушла — чтобы мы с папой поговорили по душам! — "Мы?" — с иронией уточнила Брезгливость. — Да ты один и заварил всю эту кашу! И даже если ты в самом деле хочешь извиниться, Райли снова наорёт на папу. Любая наша тактика, любые слова яйца выеденного не стоят, пока Печаль спит! — сказала она и указала на диван. — В разговоре от меня будет мало пользы, — сказала Радость, ероша волосы. — Вы трое, тяните время, сколько сможете, а я разбужу Печаль. Без неё мы не с папой не помиримся. Страх, Гнев и Брезгливость переглянулись. Скандал после переезда снова напомнил о себе, но Райли не дала им порефлексировать: она выключила конфорки и медленно оглянулась через плечо. Их с отцом взгляды пересеклись. — Райли, присядь, — сказал мужчина и указал на свободный стул напротив. — Вот и всё. Нам крышка, — Страх попятился назад, но Гнев отвесил ему подзатыльник: — Давай, ходу! Это всего лишь папа, а не лев в клетке. — А почему это я? — обиделся Страх. — Потому что после Гнева надо вызывать пожарных, полицию и спасателей Малибу, — вставила шпильку Брезгливость. — Зачем? — хором спросили Страх и Гнев. — Чтобы сделать искусственное дыхание тем, кто выживет после взрыва, — улыбнулась зелёная эмоция и поправила шейный платок. Райли села на краешек стула, сцепила руки в замок и втянула голову в плечи, будто ожидала удара. Было тихо, как в исповедальне. — Я знаю, что в последнее время почти не бываю дома, — начал отец. В тишине кухни его спокойная речь звучала, пожалуй, слишком громко. — Но я хочу, чтобы ты знала: все, что я делаю — ради семьи. Ради тебя. — П-п-похоже, от нас ждут ответа, — у Страха застучали зубы. Гнев и Брезгливость переглянулись и начали нажимать кнопки. — Неужели? Раз так, почему ты уехал на работу и не позавтракал с нами вчера? Говоришь, что работаешь ради меня, и при этом боишься в глаза мне посмотреть? — едко спросила она, посмотрев на отца из-под бровей. Плечи отца едва заметно вздрогнули. Вероятно, эти слова задели его за живое. Он посмотрел Райли в глаза и эмоциям показалось, что мужчина смотрел в глаза именно им. — Перебор! — Гнев ударил кулаком по пульту. — Цель была "помириться с папой", а стало ещё хуже! — А ты что хотел? Я — Брезгливость, а не Вежливость — еду, как умею! — вскинулась зелёная эмоция. — Радость, у нас вот-вот случится катастрофа! — отчаянно вскрикнул Страх. Краем глаза он заметил, что макушка Гнева опасно задымилась. — Одну секундочку! — в отчаянии простонала Радость. Она уже не знала, что ещё можно поделать; отношения Райли с отцом вот-вот рухнут, как тот карточный домик в Стране Воображения. Она уже использовала все идеи, пришедшие ей на ум, когда за её спиной снова послышалась речь отца: — Если честно, — вздохнул мужчина, — мне тоже жаль, что из-за работы мы даже за семейным столом не всегда собираемся вместе. Поэтому я не могу тебя винить в таких мыслях. — Да ладно? — хором спросили Гнев, Страх и Брезгливость. Отец, между тем, продолжал: — Райли, я не вру, когда говорю, что стараюсь ради нашей семьи. Когда мы все собираемся вместе — я счастлив не меньше твоего. Однако работа требует жертв и в первую очередь — времени. В нашей семье этим приходится жертвовать мне. Страх случайно нажал рукой на какую-то кнопку, и Райли испуганно отодвинулась назад. Билл решил, что взял слишком суровый тон и смягчился: — Для меня важно твоё мнение, и я бы хотел, чтобы ты держала и это в уме, — сказал он и накрыл ладошку Райли своей рукой. Гнев, Страх и Брезгливость, как по команде, тихо ахнули, и даже Радость на секунду оставила попытки растормошить спящую товарку. Простая истина повисла в воздухе, словно неслышный шёпот. Для меня важно твоё мнение. Когда Радость осознала этот факт, на неё снизошло необычайное вдохновение. Шумно вдохнув, она рывком усадила Печаль на диване и прокричала ей прямо в лицо: — Рота, подъём! Код — синий! К счастью, это подействовало — Печаль мгновенно распахнула глаза, взяла под козырёк и испуганно отчеканила: — Так точно! Радость вымученно улыбнулась и легонько похлопала подружку по щекам. — Печаль, миленькая, ты нужна нам здесь и сейчас. Скорее идём за пульт, ну! — её голос звенел, как натянутая струна. Синяя эмоция окинула взглядом главный зал. Перед ней стояла Радость с отчаянной надеждой в глазах. Гнев, Страх и Брезгливость застыли у пульта и смотрели на неё, как на воплощение чуда. На экране было видно лицо папы; он смотрел прямо на Райли, взгляд его карих глаз был усталым и серьёзным. Печаль соскользнула с дивана на пол, держась за руку Радости. Она больше не боялась. Она знала, что нужна и важна для Райли не меньше, чем остальные. Едва Печаль сдвинулась с места, как всё вокруг пришло в движение. Брезгливость толкнула Страха локтём, и тот куда-то убежал, а Гнев подбежал к Печали и поставил плечо. Вдвоём с Радостью они быстро подвели усталую синюю эмоцию к пульту. Тут же подоспел Страх и пододвинул ей стул на случай, если Печали будет трудно стоять после тяжёлой ночи. — Ну вот все и в сборе, — сказала Радось, сдувая прядь со лба. — Поехали! Все эмоции разом принялись нажимать кнопки: здесь требовался сложный алгоритм действий, который укажет их девочке правильный путь и поможет разрешить ссору. Впрочем, эмоциям Райли ещё недоставало опыта совместной работы, и сейчас их девочка говорила немного сбивчиво: — Папа… папа, прости меня, пожалуйста, — она порывисто обхватила своими пальчиками крепкую ладонь отца. — Прости меня за всё, что я тебе наговорила. Мне просто… просто очень тебя не хватает. Я… скучаю по тебе. — Райли, девочка, иди сюда. Райли порывисто встала со стула, подошла к отцу и крепко обняла его. — Я люблю тебя, пап, — прошептала Райли, шмыгая носом. — И я тебя люблю, — ответил отец, мерно поглаживая ее по голове. И чуть тише добавил: — Спасибо за плед. После этих слов эмоции Райли вздохнули с облегчением и молча пожали друг другу руки — они выложились на полную, и сейчас слова были не нужны. Печаль отпросилась на диван — досыпать. Этот выходной день обещал быть спокойным***
Миссис Андерсон стояла у входной двери. Она пыталась наощупь достать из сумочки ключи от дома и не уронить при этом пакеты с покупками. В тщетных попытках прошла минута, но Джилл из принципа не ставила сумки на ступеньки крыльца — для нее бы это значило поражение. Гнев в паре с Радостью у неё в голове горели азартом, не обращая внимания на подколки Брезгливости. Печаль молча наблюдала за происходящим, а Страх нервно дергала её за рукав, когда одна из сумок в руках Джилл опасно покачивалась. Экран немного заслонила выбившаяся прядь волос — видимо, от усердия. Входная дверь неожиданно открылась, Билл с порога выхватил пакеты из рук жены, повернулся куда-то вглубь дома. — И-и Райли принимает подачу! — перед ним откуда-то возникла Райли и тут же забрала у него один из пакетов. Джилл вздохнула с облегчением и пошла мыть руки: за время её отсутствия они выяснили отношения, и теперь всё будет в порядке. Райли тем временем поставила пакет на кухонный стол и заглянула в него. Радость, Брезгливость и Страх стали рассматривать содержимое. — Мука, яйца, сахар, ваниль… — Радость заинтересованно подняла одну бровь. На пульте рядом с её рукой слабо замерцал индикатор. — Похоже на ингредиенты для выпечки. Так! Надо срочно спровадить папу из кухни! Брезгливость? ...И Райли осторожно сказала: — Пап, сегодня по телевизору новый сезон Хоккейной Лиги начинается. — Тогда пойдём скорее! — похоже, отец не понял намёка. — А мне очень нужно поговорить с мамой, — продолжила девочка. — Насчёт, э-э… красных дней календаря. Родители переглянулись. Отец изменился в лице и посмотрел на Райли, как на смертельно больную. — Понял. Приходите вместе, как освободитесь, — выдавил из себя мужчина и вылетел из кухни. — Не могу поверить, что ты сделала это, — тихо сказал Гнев. — Без этого мы ему ещё с полчаса бы намекали. — Я сама не верю, — кивнула зелёная эмоция. — Но очень надеюсь, что Остров Честности это переживёт. — Р-Райли, детка, это правда? — спросила мама. Потрясение на её лице постепенно сменялось странным выражением нежности. — Ты что, уже..? — Пока нет, — сказала Райли, уперев руки в боки. — Но спровадить папу стоило. Помнишь, что случилось полгода назад, когда он предложил «готовить всем вместе»? Миссис Андерсон нервно сглотнула и посмотрела на потолок. То пятно копоти не оттëрлось до сих пор. — На этот раз мы всё сделаем сами. Я буду тебе помогать, — безапелляционно заявила Райли, и сняла с крючка запасной фартук.***
Семейство Андерсон сидело на диване в гостиной, перед телевизором. Джилл полулежала на плече мужа, а Райли облокотилась о плечо матери. На столике перед диваном стояли три кружки и пустой чайник. — Лучший выходной на свете, — промурлыкала Радость. — Хотя с выпечкой мы, похоже, перестарались. — Да, — устало согласилась Брезгливость и посмотрела на блюдо, усыпанное крошками. — Последние два кекса явно были лишними. Райли медленно сползла с маминого плеча и положила голову ей на колени. — Райли уже клонит в сон, — забеспокоился Страх, – Надо срочно это исправить, второй период скоро начнется. — О чем ты говоришь? — фыркнула Брезгливость. — Матч закончился час назад, а сейчас по телевизору идёт какое-то семейное кино. — И вообще, после сытного обеда, по закону Архимеда... а? А? — Радость сделала паузу и обвела взглядом других. Гнев фыркнул: — Ну? — Полагается поспать! — закончила жëлтенькая, смеясь над своей шуткой. — Годы борьбы за отмену дневного сна идут коту под хвост... — пробурчал Гнев, наблюдая, как у Райли закрываются глаза. Головной отдел погрузился во тьму. Гнев, Страх и Брезгливость разбрелись по комнатам. Радость подошла к окну. В темноте Остров Заботы подсвечивался прожекторами и фонарями. Даже из окон Головного отдела на новом Острове были видны строительные леса, техника и рабочие-муравьи, спешащие на внеплановый перерыв. Радость вернулась к пульту и по привычке стала набирать команду вызова воспоминания. Она слышала, что от переедания могут сниться кошмары, но не хотела проверять эту теорию на практике – мало ли что взбредëт в голову работникам Студии Сновидений. На этом месте Радость крепко задумалась. Произвол работников Студии уже порядком надоел всем обитателям Головного отдела; у Печали наверняка сегодня была трудная ночь, а откровенно стрёмные порой выпуски сонной программы не давали Райли как следует выспаться. Иногда жёлтая эмоция могла сгладить ситуацию, используя лазейки в устройстве пульта, но злоупотреблять этим тоже было нельзя – на пульт приходилась большая нагрузка. "Значит, надо переделать пульт так, чтобы такая возможность была предусмотрена", – решила Радость и бодро заходила взад-вперëд: этот внеплановый апгрейд казался стоящей идеей. Другие эмоции наверняка поддержат её, когда она им всё расскажет. — О... что, уже ночь? — спросила Печаль, подавляя зевок. — Нет, Райли просто задремала, — сказала Радость. — Райли, обычно, не спит днём, — заметила Печаль, поправляя очки. — Наверное, она здорово провела время. — Очень даже. Жаль, что тебя не было рядом. — Ничего, — отвечала синяя эмоция, улыбаясь краешком рта. — Мы хорошо проведем и следующий день, и неделю. А ещё лучше – месяц, и так год за годом. — Эй, это моя реплика! — воскликнула Радость и беззлобно толкнула её в бок.