Лис и Змея

Вечерние сумерки быстро, но тихо приходили на смену тёплому вечера, и пронизывающая прохлада ступала на малолюдные улочки деревни Коноха. Саске и Наруто, которые пришли домой. Вовсю поедали вкусные онигири и нарезанные овощи, место которым было салатница. Саске сияла поистине искристым счастьем – её брат стал сенсеем. И, наверное, не просто так, Итачи мог попросить господина Хокаге поставить его сенсеем для команды номер семь. А завтрашнее испытание немного тревожило душу малышки, и Узумаки, заметив тревогу в Риннегане (дома дети снимали цветные линзы, дабы не портить себе зрение – Менма посоветовал), поинтересовался: — Саске, с тобой всё хорошо? Выглядишь немного не в себе. — Есть такое дело, — не сразу, а спустя время, призналась представительница сильнейшего клана. — Итачи, как я считаю, неспроста стал нашим сенсеем. Наверное, Менма попросил Хокаге-сама сделать моего брата нашим сенсеем. Но, если попросил не он, то почему мы? Может, Хокаге-сама нас в чём-то подозревает? — У тебя есть предположения, что он догадался о том, что с нами что-то «не так»? — блондин нахмурил брови, почесав затылок. Завтрашнее испытание волновало его не меньше, чем это волновало Саске. Девочка не понимала, почему они оба так сильно переживали из-за пустякового задания. — Что, если за нами следили, а потом доложили твоему отцу? — выдвинула свою догадку Учиха. — Возможно, человек по имени Данзо послал кого-то, а потом распространили грязные слухи. — Эй! — Наруто недовольно встал из-за стола, а Саске поспешила успокоить своего друга и товарища по команде. — Да успокойся, ты, Наруто-кун, — мило улыбаясь, дрожащим голоском прошептала она. — Это лишь мои домыслы, не стоит их воспринимать всерьёз. А вообще, давай спросим у Итачи завтра, после испытания? — Отличная идея, — согласился и блондин. — А ещё лучше у Менмы. — А у него зачем? — удивилась девушка. — Наш наставник — Итачи, я не прав ли? — начал Узумаки. — Его назначил на эту должность мой папа. Менма тоже приходиться ему сыном, может, братик знает, почему и как? — Не стоит торопить события, — ответила Учиха. — Нам надо разобраться, что и как. После небольшого диалога дети принялись убирать за собой и мыть посуду. После этого они отправились умываться, а затем настало время для сна и, расстелив постели, они легли, медленно проваливались в сон. *** Холод бегал по всему телу, потом сворачивался на ключицы и по лопаткам на спину вниз до самого копчика. В голове бил набат, на лице было нечто мокрое, холодное, скользкое, липкое – одним словом, что-то поистине не очень приятное. Где-то вдали капала вода, в воздухе витал гнилой запах сырого мха. В самом потаённом уголке этого места слышалось умиротворённое храпение. Наруто, не понимая, как именно он здесь оказался, отправился дальше изучать странные владения этого зала в чёрном и золотом амплуа. Холодный порыв ветра сопровождал Узумаки, и мальчику становилось не по себе. Ноги становились ватными, руки тяжелели секундами. А тело с каждым вдохом падало на землю. Мальчик однако продолжал медленно идти, увязая в холодной воде, которая заменяла пол. Вода была клеем, ноги с трудом могли оторваться от такого необычного пола. Сопение и похрапывание становились всё громче и громче. Наконец, дойдя того места, где содрогались стены, потолок и своды от мощного храпа, разум стал немного проясняться, и Наруто увидел перед собой огромную клетку. Именно оттуда, где было темно, доносился громкий, злобный и ужасный храп. — Интересно, что это такое? — вслух спросил мальчик. — Ну и зачем ко мне пожаловала такая малявка, как ты? — храп прекратился, а на его место встал голос, полный угрюмости и злости. — Эй, я тебе не малявка! — обиженно крикнул Наруто, надувая губы. — Вы всегда так называете людей, которые приходят сюда? — Ты ещё смеешь грубить? — рыкнул голос за клеткой, а затем в темноте сверкнули два огромных круга красного цвета и с вертикальным зрачком – на этих основаниях Наруто решил, что перед ним кто-то огромный с красными глазами. Но сам Узумаки лишь пожал плечами, а чудовище, ибо голос у него был ого-го какой, лишь оскалило белоснежные клинки-зубы. Из пасти этого существа завоняло, будьте здоровы. — Кстати, а где это я? — внезапно спросил Наруто. — Я просто не вижу подругу – её зовут Саске Учиха. — Ха, эта самая бывшая незрячая, — с небольшой долей ехидства произнесло странное существо, а потом вздохнул. — Я считал, что клан Учиха ненормальный, но этот случай заставил поменять моё мировоззрение – все Учихи – просто нереальные психи. — Что? Учихи самые ненормальные из всех, кого вы видели? — приподнял бровь мальчик. — Почему вы все так считаете, вы толком Саске не знаете. И Шисуи с Итачи вы тоже ничего не знаете о них. Почему Вы говорите о них так, как будто злы на них? Что они вам такого сделали, что с большой злобой говорите о моих друзьях? — Я тебе не отвечу, сын Хокаге, — злобно рычал голос. — Почему? — блондин не понимал, каким образом его отец (бывший) был связан с тем существом, что находилось в этом заточении. — Разве мой папа сделал Вам что-то плохое? — Хм, ну предположим, — хмыкнуло создание. — Тебе было бы приятно, узнав, что собственный отец запечатал в тебе самое опасное существо в мире? Ведь твой папаня, старый хмырь, сделал так, чтобы тебя в деревне никто не любил. Но, если рассказать тебе всю правду, то коротко и ясно не получится – история длинная получится. Наруто округлил глаза – собственный отец, что с ним сделал? — Эх, парень, — разочарованно вздохнуло существо, а потом огромный рыжий нос высунулся из клетки. Судя по всему, создание с таким носом был родственник собаки, но спешить раньше времени не стоило. — Я – Девятихвостый Демон Лис – сильнейшее создание мира шиноби. Испокон веков нас боялись, ненавидели и мечтали убить, да и сами мы творили немало бед в прошлом. Но потом, все мы, нас всего девять, были запечатаны в людях, которых стали называть «Джинчурики». Через какое-то время людей, в которых жили Биджуу, стали использовать как оружие – их стали использовать как подопытных кроликов, ставя эксперименты на этих бедолагах. Несколько лет назад, кто-то пробрался в Коноху, высвободил меня из моего прошлого Джинчурики. Твоему отцу ничего не оставалось, как запечатать зверя внутри тебя, чтобы я больше не рушил деревню. Меня насильно вытащили из предыдущего Джинчурики – человек, который сделал это, имел Шаринган – с помощью него можно не только предугадывать движения противников, но и манипулировать другими людьми. Вот и он, использовав это оружие, вызволил меня, а потом приказал уничтожить Коноху. Минато вступил в схватку с этим человеком и сильно ранил того, а потом оставалась самая важная часть – меня надо было запечатать. Для этого потребовалось несколько людей, так как запечатывание Биджуу требует огромное количество чакры. В итоге – ты Джинчурики, а отец бросил тебя на произвол судьбы. Реакцию Наруто Девятихвостый предугадал – парень стоял, точнее, сидел на небольшом сухом участке суши с раскрытым ртом и моргал глазами. Лис хотел было всё по понятнее объяснить, так сказать, «для тех, кто в танке или пособие для чайников». Но заговорил Наруто: — То есть, папа, запечатав Вас во мне, решил от меня избавиться, так как он боялся чего-то? — Он боялся, что я снова выйду на свободу через тебя, — дополнил лис. — А что, люди видят в Вас только оружие и ничего больше? — внезапно оживлённым тоном спросил Узумаки. — У Вас, конечно, параметры большие и превышают норму, но вы все по-прежнему звери, я не прав ли? Я поэтому скажу так — никакие вы не ЧУДОВИЩА! Вас просто оклеветали таким псевдонимом. А потом сами люди из-за недооценки и страдают! Девятихвостый буквально опешил и поздоровался челюстью с землёй – вот так Джинчурики попался ему под горячую лапу. В нём было нечто светлое, отчего вся злость и ненависть уходили на второй план. Хм, а парень не так прост, как казалось на первый взгляд. — Спасибо, — буркнул Лис. — Правда, называй меня лучше Курама – это моё имя. — Хорошо, — с огромной улыбкой на лице, ответил Наруто. — Я Наруто Узумаки, рад знакомству с Вами, Курама-сан! — А давай ещё кое о чём договоримся? — добавил после этого Курама. — И что же? — задал вопрос Джинчурики. — Давай с тобой на «ты»? А то это местоимение «вы» меня немного смущает, — заливаясь густой краской, ответил Лис. — Договорились, Курама, — и мальчик поднял большой палец вверх в знак крутости или одобрения.