All hail the Northern King!

— Где ты был?! — Худенький мальчишка толкнул Дана в грудь. — Ты же говорил, «туда-обратно, дня четыре, чего ты переживаешь»! — Да кто ты такой?! — Он был поражён до глубины души. Он впервые в жизни видел этих людей – и один из них уже успел обвинить его в нарушении слова. — Нет, братья, вы посмотрите на него! — продолжал обвинитель. — Он не помнит! Он ничегошеньки не помнит!.. — Незнакомец горько засмеялся и зашёлся тяжёлым кашлем. — Видеть его не хочу, — откашлявшись, выдавил он. — Он же наш брат, — возразил ему другой мальчик, прижимая к себе удивлённого смотревшего на Дана малыша. — И он нашёлся. Мы не… — Поэтому мы идём дальше, — отрезал тот, кто обвинил Дана. Резко, категорично. Не допуская иного мнения. — И этот… этот… этот… что? Можно немного медленнее, я не уловил. Всю эту короткую встречу молчавший хмурый паренёк вздохнул и жестами что-то объяснил. Дан прижимал к себе гарпун и мысленно уже бежал без оглядки, куда подальше от встреченной четвёрки. «Мертворожденные». Неужели они такие? Он-то представлял взрослых… — И ты тоже идёшь с нами, дурак! — Не обзывайся на него. Он же хотел как лучше… Снег хрустел под ногами. — Я начинаю вспоминать, — задумчиво говорил Дан самому миролюбивому из «мертворожденных», помогая ему тянуть санки. — Не всё, правда, и довольно смутно, но хоть что-то. — Ну, хорошо и так, — кивнул ему собеседник и обернулся назад. — Малыш, ты как, в порядке? — Самый младший из них приподнял голову и закивал. Собеседник улыбнулся. — Как хорошо… До них донёсся глухой кашель. — Я боюсь, что он умрёт. Приступы стали чаще, а лечить нечем… да и некому. Ты отправился туда, на запад, сказал, что постараешься… — Да? — Да. Бервальд был так рад, когда ты отдал ему гарпун, знаешь? — Рад? Я чуть от ужаса не умер! — Нет, он рад был. Просто… просто он свой голос продал, когда тебя покалечил Морской Охотник. Чтобы ты выздоровел. — Зря он так поступил… а почему «мертворожденные»? Мы родились мёртвые? Тогда почему мы живые? — Мы родились живые, брат. Только земля, на которой мы родились, была мёртвой. Вот и «мертворожденные». Понимаешь? Бесхозная земля, без владетеля-волшебника. — Скоро ветер поднимется, — подойдя к ним, хмуро сказал худенький и безымянный. Во всяком случае, Дан не слышал его имени и не мог вспомнить. — Остановимся здесь. — Как скажешь. — Но он тебе не будет помогать. — Как скажешь, — смиренно кивнул единственный собеседник и ушёл определять, где лёд надёжнее. — Ты меня ненавидишь, — смотря вниз, сказал Дан. — Ещё бы. Памятью, знаешь ли, не торгуют! — фыркнул мальчишка. — Да и меч этот… ты хоть знаешь, зачем он? — Ну и зачем же? — в тон ему спросил Дан. — Убить Северного Короля. Тишина. — Ты что, не знал? Ну и дурак. У тебя нет теперь иного пути, как убить его. — Кетиль, тебе отвар заваривать?.. Бервальд, стой! Но немой их не слышал. Там, впереди, звенел его утраченный голос. — Да какого чёрта?! Бервальд, стой! — Дан побежал за ним, прыгая по тем же льдинам. — Стой!.. Море казалось чёрным, а льдина, на которой они стояли, прижавшись друг к другу, — полупрозрачной. — Ну молодец, Бервальд, — шипел Кетиль. — Как мы теперь вернёмся? Тот хмыкнул, настороженно вглядываясь в воду. «Помощь, совет… — думал Дан, сжимая в кармане трубку. — Нам нужна помощь! Пожалуйста, пожалуйста, помогите нам…» Но ничего не происходило. — В таких ситуациях можно только молиться. Или… слышите? Или мне кажется? В тишине нежно пела скрипка. Иногда звук срывался, словно невидимый скрипач терял ноты, но всегда музыка возвращалась. «Помощь? Ты просил помощь, маленький храбрец. Смотри, я держу слово». Бледная тень Хозяина Трубочного Табака опустила скрипку. «Ты вернул моего брата, и теперь я в долгу». — Море замерзает! Кетиль, смотри, море замерзает! «Эй, Дан! Стоит наподдать морозу, как думаешь?» — Мастер Холода, похожий на призрак, улыбался. Но теперь его улыбка была живой. «Да, стоит, пожалуй, чтобы покрепче лёд был!» «Убей Северного Короля», — шепнул ветер голосом Люка. Почему-то Дану казалось, что его знакомый теперь не подросток, а взрослый. «Я так рад, что встретил тебя, но…» — Идём вперёд. — Голос был хриплым и низким, словно им не пользовались долгие годы. — Братья. «Голос твоего брата – лишь капля в море благодарности». Дан мчался по тёмным волнам, с гребней которых ветер сдувал пушистых «барашков». Один. «Разорви этот проклятый круг, я прошу тебя!..» Кто просил его? Каждый шаг уничтожал и воссоздавал вновь его многочисленные воспоминания – пока память не стала казаться ему туманом, вложенным в голову Артуром. Мир сдвинулся с места, и он почти знал, из-за чего. Из-за кого. Меч Повелителя Морей легчал и из серого становился синим, как океан. — All hail the Northern King! — раскатывалось эхом по пустынным залам. Он бежал вперёд, сжимая в руке Меч Повелителя Морей. И карканье перепуганных, мечущихся воронов неслось ему вслед. — All hail the Northern King! Северный Король захлёбывался кровью и смехом. — All hail the Northern King! Мальчишка занёс клинок, чтобы отсечь голову Короля. А сотни, тысячи голосов хохотали вокруг, шептали, кричали и восхваляли Северного Короля. — All… hail… — запинаясь, начал Дан. Но язык не поворачивался. Скажи это – и стань новым Королём. Стань Королём, убив предыдущего, ну же, восславь его!.. Они молили его, молили на всех языках мира. Как сто, как двести, как тысячу лет назад – других. Послушных и податливых людей. Не владетелей. Восславь, восславь так, как надо, — и займи его место!.. — All hail… — облизнув пересохшие губы, шёпотом выговорил мальчик. Но договаривать не стал – слова встали поперёк горла, а хор молящих заменился эхом отчаянных криков владетелей. Нет! Нет, нет, нет!.. сколько лет люди попадаются на это! Ты повторишь – и станешь, как он. Как убитый… который никогда и не был настоящим Северным Королём. Разорви этот круг, я прошу тебя, Дан, разорви, прекрати это безумие… «Разорвать?.. но разве это нельзя было сделать кому-то до меня?» Они не были тобой, прошелестел голос Хозяина Трубочного Табака. Они не смогли бы изменить порядок вещей. А ты можешь, Северный. Король Беззакония захохотал, приподнимаясь на локтях. — All hail… and all is hailed! — крикнул он, опуская меч на шею Короля.