Записки новичка.

Мой новый статус здорово портит мне жизнь. Не то чтобы я очень уж нуждалась в любви всех остальных, но эти перешептывания и косые взгляды за спиной, действуют на нервы. Никогда бы не подумала, что чужое отчуждение может так на меня влиять. Но одно дело быть одиночкой по собственному желанию, и совсем другое, быть на это обреченной. Теперь мне понятна игра в молчанку Эйнара. Я и сама потихоньку становлюсь такой же. Какой смысл сближаться с кем бы то ни было, зная, что в один далеко не прекрасный день, тебе возможно придется его подставить. Одно хорошо, задания бывают довольно редко, так что в промежутках я успеваю подзабыть Эйнарову физиономию, и живу "нормальной" отделовской жизнью. Если конечно к нему применимо слово нормально. Ненавижу то, чем мне приходится заниматься, но духа не хватает отказаться и поставить точку. Я не готова умереть. А еще очень интересует вопрос, что будет, если когда-нибудь у меня не получится выполнить задание? Ведь даже по теории вероятности, не может же мне всё время везти? Не одни ведь доверчивые простачки в Отдел попадают в конце-то концов? И вот, как накаркала, правильно говорят, если о неприятности думать, она обязательно сбудется. Интересовал этот вопрос меня недолго. Получила я ответ на него, провалив последнее задание. Очередной объект оказался крепким орешком. Я не смогла найти к нему подход, может, расслабил успех предыдущих дел, а может не хорошие слухи обо мне разошлись среди новичков, и теперь уже мне пришлось отсидеть месяц в карцере. Правда, когда я шла по коридору к кабинету Мэдлен (Эйнар, узнав о провале, отправил меня к ней) имея в активе невыполненное задание, я об этом не знала. Перед глазами у меня стоял тот самый первый парень, погибший из-за меня, и его судьба как я думала, должна была стать моей. Зайдя в кабинет, и встав перед столом Мэдлен, я дождалась, когда она вопросительно поднимет на меня глаза, и словно бросаясь в омут с головой, прошептала: "Я не смогла." - Плохо - ответила Мэдлен. И вот тогда я узнала, что плохо не в общем, а конкретно для меня. Она включила селекторную связь и произнесла: "Уведите." Вошедшие двое конвоиров повели меня по коридору, а я идя словно во сне, впитывала в себя всё, что проходило перед глазами - Мэдлен, вновь равнодушно склонившуюся перед монитором, редких людей, встречающихся на нашем пути, и просто интерьеры Отдела, зная что это - последнее, что я вижу в жизни. И неважно, что в эти минуты я предпочла бы видеть совсем другое. У погибшего парня и того не было. Ему не дали времени осознать происходящее. Хотя, может это и к лучшему. В итоге мы остановились в пустынном отсеке с рядом дверей, перед одной из них. Я уже во второй раз за последние полгода приготовилась умереть, если конечно к этому можно приготовиться. Один из конвоиров открыл дверь набрав код, а второй втолкнул меня внутрь. Дверь с тоскливым скрипом закрылась. А я от облегчения рассмеялась. Выходит, убивать меня и не собирались, потому как ничем иным кроме карцера, это помещение быть не могло. Два на два с половиной метра, белые стены, яркий свет, нечто вроде лежака вдоль одной из стен, и удобства, вот собственно и всё. Выходит, я всё-таки ошибалась, и моя комната сильно отличается от этого торжества минимализма, причем в лучшую сторону. Ну что ж, карцер? Это мы переживем. Вообще я по характеру интроверт, и для меня побыть в одиночестве скорее награда, чем наказание. Тем более в Отделе, где остаться наедине с собой практически невозможно. В связи с этим, первые дни я наслаждалась покоем, отсутствием изнурительных физических тренировок и постоянного психологического давления. Я спала. Много. Такое чувство, что организм решил отыграться за все прошлые и будущие бессонные ночи. И чувствовала себя прекрасно, несмотря на сильно урезанный рацион. Вкусно поесть я конечно люблю, но в Отделе с этим вообще напряженка, так что особо не привыкать. Отоспавшись, чтобы хоть чем-то заняться стала вспоминать свою прошлую жизнь, детство, родных. Впрочем от этих воспоминаний пришлось быстренько отказаться, слишком больно, не хватало мне еще разнюниться. Перешла на отделовские воспоминания. По моим подсчетам я здесь уже восьмой месяц. Да-а, несмотря на небольшой срок мне есть что вспомнить. Жаль только по большей части не очень приятное. За этим занятием прошло еще дня два. Вы спросите, как я это узнала? Да очень просто. "Ночью" свет гаснет, а "днем" включается. Дальше дело у меня пошло хуже. Отдохнувшее тело привыкшее к физическим нагрузкам требовало какой-то деятельности. А что можно сделать на этом пятачке? Правильно, только отжиматься. Я и отжималась, до одурения, до ломоты в костях. Затем падала на свой лежак, и если мне везло, засыпала. Если же нет, как только мышцы были готовы принять новую порцию издевательств, я её им предоставляла. В таком режиме прошли еще пара дней. А затем, началось нечто странное. Со временем как будто что-то случилось. "День", всё никак не кончался, он тянулся и тянулся. А потом пришла столь же бесконечная "ночь". Хуже всего было то, что я не могла понять, дело в моей голове, или это отделовские штучки. Теперь я уже не знала, сколько здесь сижу. По моим последним подсчетам выходило около двух недель, но я уже ни в чем не была уверена. Реальность тоже как бы "размылась", всё стало каким-то иллюзорным, ненастоящим. Время замерло, и даже свет (когда он горел) был какой-то тусклый, поблёкший, выцветший. Иногда я и сама себе казалась то несуществующей, то видела и ощущала себя как бы со стороны. Это неприятно, но меня особо не трогало. Мне всё равно. И лишь воспоминания о моих "жертвах" и чувство вины, выдергивали меня из этого состояния, правда ненадолго. Да, бедная девчонка со стрельбища, может с полным правом чувствовать себя отомщенной. Чем дальше, тем больше меня охватывала апатия. Я даже за едой не каждый раз вставала, тем более что аппетит пропал, и она казалась мне абсолютно безвкусной. По большей части я просто лежала и смотрела в потолок, голова пуста, никакие мысли ее не посещали, и если повезет, я забывалась. Сколько это продолжалось, не знаю, как я уже говорила, я потеряла ощущение времени, и когда наконец дверь открылась, я и вошедшие фигуры в белых халатах восприняла как нечто нереальное и не имеющее ко мне никакого отношения. Потом были два дня в медблоке, и недолгий период восстановления от последствий пребывания в карцере. Что-то они там между собой говорили про дереализацию, вкупе с деперсонализацией, если я правильно запомнила. В общем неважно. Важно, что восстановилась я довольно быстро, пришлось правда нагонять отставание от остальных, но ничего, я справилась. Все это время, меня не трогали. Я Эйнара имею в виду. А теперь, чувствую, новое задание от него не за горами, и с ужасом жду этого момента. Вдруг я опять провалюсь? Не знаю уже, чего я сейчас боюсь больше, пули или карцера? Впрочем, знаю что при еще одном провале точно будет пуля.