СВ

— И вот прикинь, после Киева оказаться в этой заднице! — Влад снова наполнил наши пластиковые стаканы теперь уже чистым коньяком. — Я думал, у меня крыша поедет. Пойти некуда, одни старики и алкаши вокруг. Мать сто раз бабушке предлагала продать всё это хозяйство и к нам перебраться. — А она? — я взял стакан, чувствуя, что меня уже зацепило неслабо. До положения риз еще далеко, но вот контролировать себя становится всё сложнее. Не пялиться откровенно и жадно на него, представляя, как сейчас перегнусь через стол и коснусь губ. Целоваться я любил и умел, мне не раз девчонки говорили, что в этом деле я мастер. А у Влада еще и родинка в углу рта имелась и добавляла ему сексуальности. Хотя куда уж больше! Блин. Я опустил глаза и начал считать про себя до десяти, стараясь успокоиться. Еще пара стаканов, и я точно что-нибудь вытворю! — А она ни в какую, — пробился через мой равномерный счет его голос. — Заявила, что всю жизнь в этой хате прожила, в ней и умрет. Но всё бы ничего, если бы там хотя бы связь была. Блин, я уже дичать начал, эстетику в петушином кукареканье искал. Я перечитал все книжки, что у бабули имелись и... только не ржать! — Не буду! — серьезно заверил я. — Научился доить корову, — закончил Влад, и я не выдержал и прыснул. Ну не мог я представить его, такого вот, рядом с коровой. Если он и должен кого-то за сиськи дергать, то молоденькую телочку. Двуногую. А вслух я сказал: — Прости, не удержался. Вы, наверное, клево смотрелись вместе? — походу, меня уже начинало заносить. Влад сверкнул глазами и ответил: — Ты не представляешь, как! Она, вся такая чёрная, с белой звездой во лбу и офигенным выменем. И я — весь в белом и в фартуке... в цветочек... Теперь ржали мы оба. Я представил себе их рядом и едва не приложился лбом о столик, почти согнувшись пополам. — А у тебя её фотки нет? — окончательно оборзев, спросил я. — Есть конечно, — совершенно серьезно ответил Влад. — Разве я мог её не увековечить, мою Анжелику? — Как?! — Анжелика. Её так бабуля назвала, — пояснил он, доставая телефон и отыскивая нужные фото. — Вот, смотри, какие глаза, — произнес с томным вдохом, протягивая мне мобильный. Я осторожно взял аппарат, случайно коснувшись его пальцев и невольно вздрогнув. С фотографии на меня смотрела чёрная корова. — Ты полистай, мы там и вместе есть, — предложил Влад. — Не люблю в чужом телефоне копаться, — уже без улыбки ответил я, — ещё влезу не туда. — Тогда я сам тебе покажу, — он встал со своего дивана и сел рядом со мной. Твою мать, ну нафига так издеваться! Близко слишком. И далеко. И одежды на нас обоих слишком мало, а выпито уже порядком. В бутылке осталось меньше половины содержимого, а в моей голове стучала только одна мысль. Хочу. Чтобы он сейчас отбросил к херам свой гребаный телефон. Кому она на самом деле нужна, эта Анжелика? Лучше бы просто положил мне руку на плечо, притянул к себе и... — Вот, — Влад начал показывать мне снимки. И тут я схватил его за руку, машинально, не задумываясь, что делаю: — Погоди! Дай получше рассмотреть... Анжелику, — я убрал руку, видя, что он не собирается так же быстро листать дальше. — Она здесь лучше всего получилась. На самом деле я смотрел вовсе не на корову. Просто на этом снимке Влад и себя запечатлел. Кроме узких черных плавок на нем ничего не было, и я чуть слюной не подавился. Захотелось увидеть его и сейчас именно таким, а потом стащить эти долбанные плавки и... — Ты прав, Анжелика тут действительно отлично вышла, — на полном серьезе согласился Влад. — Перелистывать? Я кивнул, усердно думая о чем-то мерзком и молясь, чтобы Влад не заметил, насколько мне понравилась эта фотография. Только этого не хватало! На следующих фото снова была корова, небольшой домик, какие-то цветы, небо, облака и... симпатичный светловолосый парень. — А это кто? Тоже из деревни? — спросил я. — Нет, — Влад как-то слишком быстро закрыл папку со снимками. — Это друг. Лучший. Мы поссорились перед тем, как я уехал, да так и не помирились, а все из-за девки... Слушай, давай лучше выпьем, а? — он потянулся к бутылке, но тут же отдернул руку. — Только не коньяк. Такими темпами мы под стол угодим, а я еще поговорить с тобой хочу. У меня тут тоже кое-что есть, — Влад встал, поднял свой диван и вытащил из сумки небольшую, литров на пять, пластмассовую канистру. — Моя бабуля отличное вино делает. Легкое и сладкое, и по башке оно так не бьет, специально для долгих разговоров. Но перед этим давай проветримся? Скоро узловая станция, стоять минут двадцать будем. Давай по перрону прогуляемся? — Давай, — кивнул я. А что мне еще оставалось? Если Влад с лучшим другом поссорился из-за девушки, значит, всё серьёзно было. Он — стопроцентный натурал. Я же говорил, что так повезти точно не могло! Настроение у меня резко упало, вместе со всем остальным. Охренительная выходит поездочка, ничего не скажешь! Всё равно, что перед измученным жаждой бутылку ледяной воды поставить и разделить небьющимся бронестеклом нормальной ориентации. Вот же гадство! Прохаживаясь по перрону и запихивая в себя мороженое, которое есть совсем не хотелось, я старался лишний раз на Влада не смотреть. А толку душу травить? Он возвращается к своей девушке. Все идет по плану. Привет тебе, Егор Летов*. Ну, ничего, в конце концов, свет клином на нем не сошелся. Зато высплюсь, как следует, а завтра вечером завалюсь в первый попавшийся гей-клуб, познакомлюсь там с понравившимся парнем и трахнусь с ним! Всем натуралам мира назло! Особенно этому, задумчиво пускающему кольцами дым пловцу. Блять, веду себя, как истеричная баба! Ну натурал он, и что? Со всеми бывает. Это я себе напридумывал хер знает чего. Намеки видеть начал там, где их не было. Ну и ладно. Главное, это сейчас выяснилось, до того, как я ему на свою бишность намекнул. Теоретическую. Гораздо хуже было бы, полезь я к нему с синих глаз. Нет ничего гаже, когда к тебе клеится тот, кого ты не хочешь. Я доел эскимо, выбросил обертку в урну и тоже закурил. Не удержался и все-таки глянул на Влада. Он в этот момент пытался кому-то дозвониться. Безрезультатно. Ей, наверное, той девушке. Что, трубку не берет? Ненавижу, когда телки так цену себе набивают. Неужели нельзя прямо сказать: — Шел бы ты, добрый молодец, к козе в трещину. Нет, они туману напускают, принцесс гордых из себя строят, чтобы бегали за ними, упрашивали. Никогда такой херней не страдал. Да — да, нет — нет. И никаких «может быть», «я не уверена» и прочей фигни. Я видел, как напряженно вслушивается Влад в длинные гудки и не знал: сочувствовать или злорадствовать. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас просто швырнет телефон со всей дури на плитки перрона, но этого не случилось. Влад просто сунул мобильный в чехол и повернулся ко мне: — Ну что, проветрился? — вымученно улыбнулся он. — Давно, — я бросил окурок в урну. — Тогда пошли. Скоро отправляемся.