Крепись, Серёжа!

Путешественники в очередной раз подошли к воротам. Дверь была выкрашена зеленой краской. Компания принялась трезвонить. Ворота с лязгом распахнулись. — Кто там? — спросил стражник. Гости спешно представились, а Шапокляк сказала: «Сто грамм!». Стражник покосился на старушку, ухмыльнулся, но промолчал. — А зачем вы явились? Сережа принялся второпях пересказывать историю о бесследно исчезнувшем Электронике, о бывших злодеях-чужеземцах и о волшебной книге. — Что ж… Пойдемте, — сторож повел гостей в город.

***

Правитель города удивленно смотрел на гостей своими черными глазами. — Урфин Джюс, — представился он, — а вы кто такие? Путешественники, которым, если честно уже поднадоело представляться, коротко назвались. — И зачем же вы пришли ко мне? — Мы помогаем всем вернуться. Вот их… — Сережа указал рукой на товарищей. — Их отправил сюда дед-волшебник. — Дед? Меня тоже, — Урфин тяжело вздохнул. В темных глазах промелькнула усталость. — И… вы хотите вернуться домой? — Хочу ли я вернуться? — Джюс на секунду задумался. — Не знаю. Я и здесь никому не нужен, а дома и подавно. — А… Почему так? — осторожно спросил Суховодов. — Я столько зла причинил своей стране… Даже неудобно людям на глаза показаться. А, впрочем… Ну что я здесь буду сидеть? Вам же тоже нужна помощь. Я так понял, вы хотите разыскать книгу. А она в лесу… Я знаю, где это. — Так вы пойдете с нами? — обрадовался Сережа. — Да. — И все-таки, как же так вышло? — поинтересовался Суховодов. — Вы уж простите, если я вам в душу лезу… — Долгая история. Если вам так интересно… — Урфин горько вздохнул, посмотрел наверх. — Сколько помню, всегда у меня были тяжелые отношения со своим народом. — С детства? — спросил Карабас-Барабас. — Да. У меня детство было… не очень. Сначала родители погибли. — Понимаю … — сочувственно вздохнул доктор кукольных наук. — Убили их. До сих пор не знаю, за что. Я маленький еще был. Но помню, хорошо помню. А ведь у нас тогда много народу было. И все убежали. Могли бы и защитить, оказать сопротивление. Трусы! — Урфин поморщился. — А потом… Мне, конечно, повезло. Нашелся добрый человек — взял меня к себе. Он, конечно, замечательный. Научил меня из дерева вырезать. Да только раньше я этого не понимал. Все казалось, что я ему и не нужен вовсе. У него и свои дети были. А я так и чувствовал себя одиноким, хоть и с ними жил. — А вас часто наказывали? — вмешался Карабас-Барабас. — Ой, простите… — Бывало. Скажем, кто-нибудь из моих «братьев» сломает что-нибудь… А влетит мне. Ну а когда я плохо себя вел — получал по первое число. А когда старался быть хорошим — про меня и вовсе забывали, словно я — пустое место. Так что я и не думал вести себя правильно. Вечно дрался с ребятами, вечно спорил… Да, с ними и не интересно драться. Понимаете, Жевуны… Ну, соотечественники мои. Они такие трусливые были, это просто ужас! Чуть что — сразу к мамочке жаловаться побегут, как же! И ладно дети, ладно… Но вот когда взрослые так себя ведут… Вообще, странные у меня сородичи. То плачут, то смеются, то снова плачут… Вот смотришь на них, и такое чувство, что это не куча народу, а один человек. Они даже одеваются одинаково — все в голубом. Ну правильно, Голубая же страна. А вот я голубой не люблю. Был я как-то раз в Изумрудном городе, в молодости еще… Вот это я понимаю! Такая красотища! Все блестит, сверкает, такие здания! Как в сказке. А в нашей деревне отродясь такого не было. И не будет. Так вот, с тех пор я зеленый люблю, да. Что я говорил? Вырос и стал один жить. Поначалу пытался мебель вырезать, игрушки… Но их никто не хотел покупать. Они слишком злые были. Потому что я тоже был злым. Потом стал Гингеме служить. Колдунье. Она тогда правила нашей страной. Не нравилось мне быть ее подчиненным. Зато меня все боялись. И вот это было приятно, даже слишком. Я и ненавидел Жевунов, и презирал их, и в то же время хотел власти над ними. А потом Гингему убило. Домиком. — Чем? — спросил Сыроежкин. — Домиком? В смысле, крыша обвалилась? — Нет. Это на нее сверху фургон упал. С девочкой. Ее потом все называли феей… А я жил теперь с ее филином Гуамоколатокинтом. — Ну и имечко! — удивился Сережа. Хотя, по правде сказать, поразило его не только имя филина, а еще и сама история. Дом упал на старушку, так хозяйку сразу в феи… Так послушать, звучит-то не очень. Ну, это если забыть, что раздавило злую ведьму. А о таком несложно забыть, если сам не бывал под ее гнетом. — Да. Он страшно злится, если его не полным именем называть, — усмехнулся Джюс. — Так и жили с ним, пока ураган не принес мне в огород удивительные растения. Потом получил из них живительный порошок, сделал деревянных солдат… — Деревянных? — вмешался Карабас-Барабас. — Прям как наш Буратино! Тоже вот, деревянный мальчик! — Неужели? Интересно, кто же еще додумался до такого… — Папа Карло. — Хм… Не знаю его. — Вы это… Извините, что перебиваю. А дальше? — А что дальше? Захватил я с этими солдатами власть в Голубой стране. В Фиолетовой. Да мне без боя сдались, в общем-то. Вот в Изумрудном городе было сложнее. И вообще, стыдно признаться, но там мне помогла измена. Нашелся один предатель. Впустил меня ночью в город, вместе с войском. Я его потом первым министром сделал. — И как? Вам нравилось… Быть у власти? — осторожно поинтересовался Суховодов. — Нет. Сначала да, чувствовал свое превосходство, свою силу. А потом… Я в глубине души хотел признания, уважения. Но не понимал этого. А власть только угнетала. Все меня боялись и ненавидели. Все приближенные только подлизывались, льстили мне, чтобы получить место повыше да побольше богатства. Словом, не принесло мне это счастья никакого. А потом меня свергли. Вроде бы нужно было успокоиться, но теперь мне захотелось захватить страну еще сильнее. Не мог смириться с проигрышем, с тем что оказался побежденным. Так и жил я, десять лет жил с жаждой мести. А там… Так вышло, что ко мне прилетели гигантские орлы. Одного спас от смерти… Ну а потом, с его помощью, стал огненным богом для Марранов. — Богом? — изумленно прошептала половина путешественников. — Ну да. Обманул их. Зато научил пользоваться огнем. Они за меня готовы были душу продать. Я воспользовался этим, и второй раз захватил власть в стране. Правда, потом, когда о моем обмане узнали… Сбежал от них, как последний трус. Вот и закончилась моя власть. Тогда я и встретил этого старичка-волшебника. Отправил он меня сюда, в Страну Тщеславия. И поделом. — А ведь то, что вы им огонь подарили… Это же хорошо? — спросил Суховодов. — Огонь? Может, это и неплохо. Но чего это стоило? Да и вообще, разве я хотел им сделать что-то хорошее? Воспользовался их доверием, их преданностью. Нет, я своей стране не сделал ничего хорошего. Виноват перед всеми, перед Жевунами, перед Прыгунами, перед Страшилой… — Перед кем? — Сыроежкин тихо хихикнул. — Страшила. Так зовут правителя Изумрудного города. Ну, Гудвин еще был. До него. Так вот, стыдно мне перед своей страной, просто горит все внутри. Жалко, что я слишком поздно это понял… А сделанного не воротишь. — Но ведь это можно искупить. Делать добрые дела. Помогать, — Суховодов задумчиво уставился на Урфина. — Можно. Но все равно… Все равно это ужасно. Ну, довольны? — Джюс тяжко вздохнул и посмотрел на гостей. В черных глазах плескалась грусть, щеки покраснели. — Жалко его, — шепнул Сереже Суховодов, — а ведь он, похоже, очень даже неплохой человек. Целеустремленный такой. И не очень-то злой. Жаль, что не по тому пути пошел… — А теперь — за книгой! — прервал тишину Урфин. — Время-то идет! Поспорить с ним никто бы не мог, так что все поспешили прочь из дворца.