Ну, погоди!

      За два дня до торжества       Семейство Блэк заканчивало поздний ужин. Не древнейшее и благороднейшее, а то, что попроще, состоящее из Сириуса, Марлин и их восьмилетней дочери Примроуз. Впрочем, сегодняшняя атмосфера за столом была достойна особняка на площади Гриммо. Марлин нарезала ростбиф так, словно он был ее злейшим врагом. Сириус лихорадочно вспоминал, в чем успел провиниться: с приятелями в баре давно не засиживался, мотоцикл на клумбе с тюльпанами не парковал, даже посуду за собой мыл. Чем не идеальный муж?       Когда Рози, по случаю всеобщей напряженности вертевшаяся и болтавшая много меньше обычного, допила компот, Марлин сказала:       — Милая, иди поиграй перед сном.       Сообразительная девочка без вопросов испарилась. Отец девочки попытался повторить ее маневр, но был остановлен грозным окликом:       — А ты куда собрался?       — Так это... Спасибо за ужин, Марлс. Пойду и я поигра... почитаю. Почитаю перед сном, в смысле. Газету.       — Успеешь, дорогой.       «Надо бы узнать, в какой конкретно валюте я дорогой, и попросить у страны, где она в ходу, политическое убежище», — подумал Блэк — «Потому как, в чем бы не было дело — оно плохо».       — Марлс, крошка, что-то случилось? — уже вслух спросил он.       — Почему ты так думаешь? — наигранно удивилась Марлин. — Все просто замечательно. Вот у брата твоего скоро помолвка.       — Да ладно! — так же наигранно воскликнул Сириус.       — Было бы, конечно, очень здорово, если бы об этом я узнала от тебя и заранее, а не от твоей матушки за два дня до торжества, — не обратила внимания на театральные потуги мужа Марлин.       — Но, детка, я-то что могу сделать, если мать решила сообщить об этом тебе, а не мне, — не сдавался Сириус.       — Она написала тебе сорок два письма за последний месяц, — отчеканила Марлин. — И все они дошли. Признавайся, опять ел почту? Как перед прошлогодним рождественским приемом?       — Я?!       — Ты, Сириус Блэк, ты! То-то ты в это воскресенье начал превращаться в жабу. А мне наврал, что схватил отсроченное проклятье в рейде!       — С ее стороны было негуманно проклинать письмо для сына. Нас у нее не так и много.       — Мда? А с твоей стороны было негуманно прятать голову в песок и оставлять меня на растерзание своей матушки! Я у тебя, очень на это надеюсь, и вовсе одна! И вообще, почему именно я поддерживаю отношения с твоей матерью?       Отношения с матерью у Сириуса никогда особо не клеились. В детстве он был для этого слишком непоседливым и шумным. Позже юного Блэка угораздило распределиться в Гриффиндор, что взаимопонимания тоже не добавило. Кульминации это противостояние достигло на летних каникулах после окончания Сириусом шестого курса, когда заботливые родители подобрали наследнику подходящую невесту. Тогда еще наследнику идеально подошла мисс Алекто Кэрроу. Чистокровная в фиг знает каком поколении, воспитанная в лучших традициях элиты магического мира и отличающаяся от своего брата-близнеца Амикуса в основном одеждой, а от обезьяны... Тоже одеждой, по большей части. Сириус заботу старшего поколения не оценил и сбежал из дому. В ответ Вальпурга выжгла его с родового гобелена. Сириус не сильно расстроился.       Через пару лет после окончания школы Сириус женился на Марлин тогда еще Маккинон, и, сохрани он какие-либо отношения с семьей, скандал вышел бы знатный. Семья Маккинон считалась чистокровной в двадцатом поколении, но отличалась непозволительно либеральными взглядами касательно маглов. Настолько либеральными, что прадед Марлин женился, не к ночи будет помянуто, полукровке. Невестку с такими корнями мадам Вальпурга принять никак не могла.       Однако, прошло еще пару лет, и она несколько поменяла свое отношение к этому вопросу. Тогда как раз родилась Примроуз, и мадам Блэк стало интересно взглянуть на внучку. Она взглянула... и пропала. Так маленькая Рози привела два поколения древнейшего семейства в состояние вооруженного перемирия. Но был один большой камень преткновения: всевозможные балы и торжественные приемы, которые мадам Вальпурга закатывала по большим праздникам и требовала обязательного присутствия на них всех членов семьи старше пяти лет и не лежащих на смертном одре.       — Марлс, ну подумай, что мы забыли среди этих надутых снобов?       — Твой брат не каждый день объявляет о помолвке.       — И слава Мерлину. Мог бы объявить о ней в кругу семьи. Я мог бы ради такого дела попробовать не замечать Беллатрикс... Хотя о чем это я... — Сириус не стал уточнять, к какому из двух невозможных событий относится последнее высказывание.       — Ты ведешь себя, как ребенок!       — А ты — как зануда!       Последнюю реплику говорить явно не стоило. После такого со стороны Марлин незамедлительно последовала тяжелая артиллерия: торжественное обещание, что если он, Сириус, не желает идти на помолвку своими ногами, то она притащит его волоком. А потому Блэк собрал остатки самообладания в кулак и перехватил инициативу. То есть подскочил со стула, ляснул кулаком (тем же) по столу и рявкнул:       — Никуда я не пойду! И точка!       — Ручку не ушиб? — ледяным тоном поинтересовалась Марлин.       — Нет, детка, — проблеял Сириус.       — Вот и славно. А то появляться на светском приеме в гипсе как-то не комильфо. Я выглажу твой костюм с фраком и парадную мантию.       — Но...       — Без «но», Сириус. Мне, думаю, подойдет платье, которое я надевала на позапрошлый рождественский прием. А Рози придется завтра же вести к мадам Малкин. Из нарядного платья она выросла.       — Только чур оно будет черное, — подслушивающая Примроуз влетела в комнату и влезла на колени к поникшему отцу. — И с кружевами, и длинное, как у взрослой...       Мать и дочь тут же углубились в обсуждения. А потому не услышали, как нахохлившийся отец семейства угрюмо пробормотал:       — Они еще пожалеют...