Юноша топтался на пороге уже четверть часа, не решаясь поднять руку и позвонить в дверь. Хотя после того как погас свет логичнее было бы постучать, но тот по-прежнему дергал руку вверх до звонка, но так и не нажимал. Прислониться лбом к прохладной дубовой поверхности. Очередной раз словить себя на мысли, что ведет себя как девятнадцати летний студент-подросток, которого впервые позвали на вечеринку. В очередной раз решить, что поступил зря. Наверно зря надел эту куртку с неизменным «50». Зря нацепил очки, ведь видит он вполне себе отлично. И при всем при этом продолжать себя убеждать, что так надо. Надо поднять руку. Постучать. А что потом?
Дверь открылась сама. Не пришлось стучать или ждать отклика от хозяина дома. Лицо Ивана было видно в тусклом свете фонаря, в отличие от лица гостя, который стоял к нему спиной. И даже, несмотря на такое незатейливое преимущество понять мысли или намерения Брагинского не было никакой возможности. — Альфред? — похоже его визит не был ожидаем. — Что-то ты припозднился, — все же был. — Не важно, — не дав парню хоть что-то сказать в свое оправдание, Россия отошел от двери и добавил, — Заходи, коль пришел. Кивнув, парень быстро юркнул внутрь и немного расправил плечи, наслаждаясь проникающим в каждую клеточку тела теплом. Наблюдая за ним Иван, прикрыл дверь и чертыхнулся, поскольку в коридоре стало вновь темно. Но судя по звукам, гость каким-то чудом ни на что не на поролся и даже вполне удачно дошел до гостиной. Все же сходив за свечами, Брагинский стал расставлять их по комнате, шумно чиркая бестолковой зажигалкой. Американец наблюдал за всем этим процессом из кресла, будто Иван не занимался каким-то будничным делом, а собирался произвести ритуал призыва дьявола. Хмыкнув, Россия вспомнил, как нечто подобное проделывал Киркланд, случайно призвав его. — Ты сегодня непривычно молчалив, — отставив последнюю свечу в сторону, Иван обернулся к собеседнику, вновь отметив, что все еще не может видеть выражения его лица, которое к слову было опущено на сцепленные перед ним пальцы. Однако после слов Брагинского тот сразу напрягся и заерзал, убирая руки и пряча лицо в тени очков. Его поведение определенно волновало Ивана. Хотя бы потому что, все еще скрываясь в этой интимной тени, он сам потянулся к нему, перегибаясь через стол, он первый накрыл его губы и томительное ожидание разорвалось. Мгновение короткое, как один взмах темного как ночь крыла мотылька, и тот уже сидел на его коленях. Под этот шорох крыльев ладони Брагинского довольно быстро добрались до желанного тела, каждое прикосновение к которому вызывало во всем его теле жар. Поцелуй стал жарче, а в голове все поплыло.Темный мотылек еще раз взмахнул крыльями…
Россия держал парня за горло, прижимая к столу и вдавливая в него, вторая рука крепко держала запястья, не жалея сил и оставляя синяки.… и улетел.
— Какого черта?! — очки, которые слетели в момент падения на стол, теперь не скрывали колдовских зеленых глаз. Они светились в полумраке и отражались в его, придавая двум аметистам неестественный блеск. Но Киркланд упрямо молчал, как-то странно улыбаясь. Это не было похоже на ухмылку, в подрагивающих уголках губ, крылось что-то иное. Да и вообще он был слишком расслаблен, несмотря на свое новое положение. — Я видел вас двоих в тот вечер, — Артур сделал паузу, слизнув проступившую на губе кровь.- И за два дня до этого. И в той гостинице в Италии я все слышал. А в Нью-Йорке я сидел все время в шкафу. — Вуайерист, — зло бросил Брагинский, внимательно рассматривая Киркланда. Тот не был пьян или что-то вроде того, но вел как-то противоестественно? Или просто Иван не привык, никогда прежде не видел его таким? В обычной цветастой майке с американской надписью, кожаной потертой куртке и в широких болтающихся на бедрах джинсах. Проще говоря, не в костюме, застегнутый до самой последней пуговички, что в одежде, что в мыслях и повадках. Выверенный, как хорошие швейцарские часы. Он не был собой. — Мне это нравится, — спокойно произнес Артур, повернув голову на столько на сколько позволяло положение, но при том продолжая следить за ним боковым зрением. — И кому из вас девятнадцать? — тот пожал плечами. — Я ненавижу свои девятнадцать, — поджав губы, через некоторое время ответил Англия. Брагинский еще некоторое время с каким-то детским любопытством наблюдал за Артуром. Сейчас тот был не просто одет как подросток, он в какой-то степени и был им. Был. Сколько же им всем? Подростки, застрявшие каждый в своем времени. Убрав ладонь с тонкой шеи, он немного задрал футболку. Худое нескладное тело и как он их умудрился в темноте спутать? Подавшись неведомому порыву, он наклонился, касаясь губами бледной кожи. За это его наградили удивленным взглядом и слишком томным вздохом. Будто мальчишка, в его первый раз пытающийся выглядеть опытным мужчиной. Нет, Англия и был опытным мужчиной.Мотылек сделал круг и вернулся, напоследок взмахнув крыльями.
Ощущения были больше похожи на полет: то медленное планирование на хрупких крыльях, то резкие и уверенные взмахи уносящие вверх. Даже без всей бутафорской одежды, Артур все еще казался тем нескладным подростком, при этом продолжая уверенно порхать сверху. Растрепанные волосы липли к лицу, обрамляя его и делая еще более юным. Брагинский не удержался и убрал непослушные пряди со лба, тут же наткнувшись на тягучий омут изумрудных глаз. Таким во всех смыслах открытым перед собой он видел его впервые. Таким несдержанным и обжигающим как пламя. Жар в очередной раз за вечер прокатился по телу, оставляя после себя ленивое умиротворение. Ивану даже не мгновение показалось, что за плечами Англии так же лениво в такт движениям дрогнули прозрачные крылья и исчезли, рассыпавшись блестящей темной пыльцой. — Есть закурить? — Брагинский нехотя приоткрыл глаза и обвел взглядом стоящего напротив Киркланда, который ничуть не стеснялся своей наготы, а выглядел в ней до безобразия естественно. Одеждой для него теперь были следы от пальцев и губ Ивана, по которым он с особым наслаждением провел пальцами.- Ну, так что? — вместо ответа Брагинский сгреб Артура в объятия, повалив обратно на диван, и уютно, по его мнению, устроился сверху. — Я их где-то на окне оставил, — Англия как-то рассеянно перевел взгляд на окно. В свете уличного фонаря было видно, как в складках шторы порхал запутавшийся мотылек. Он то взлетал, то садился обратно, но все же упрямо искал выход. В очередной раз, сделав взмах крыла, он, наконец, вылетел в приоткрытую форточку навстречу свету. — А…- Артур сморгнул видение.- Все в порядке.Suga Shikao — 19sai